Случайные причины

В оформлении обложки использована иллюстрация с https://horrorzone.ru по лицензии CC0.

Кошмары мертвецов, или Лавкрафт на минималках

Мы вломились в дом как инопланетное солнце, рассвет которого облизывал его старинные «внутренности» золотыми лучами уже пару минут.

Мой напарник проковылял через комнату к бутылкам мини-бара, а я первым делом полез в ближайший книжный шкаф, хоть в этот раз надеясь на удачу.

– Бля! Да отсюда Юггот, наверное, можно увидеть… – произнес напарничек-алкоголик, осушая первый стакан «Жизни во хмелю». Его желтая кожанка сейчас особенно сильно бросалась в глаза. Это и привлекло Насекомых.

Я продолжал судорожно рыться в книгах, когда блеснула вспышка – «грибная саранча» полезла в дом. Ми-го мигом с нами разделаются, если ничего не предпримем.

– Снова каламбуришь?! – прокричал мне напарник, бросая стакан в ближайшее окно (там настойчиво маячил насекомый ублюдок – здоровый, активный, похоже, вожак).

– Он там?! – это уже по поводу книги, что мы ищем.

– Нет! – ору я напарнику, пока «мигготы» проламываются сквозь древесину и стекло. Пора уходить.

Из-под куртки моего друга выныривает пистолет Хотеп-17 (стандартная модель, в поисковых отрядах почти у всех такие). Ломящийся в дверь входа/выхода уродец с крыльями лопается почти как шарик – стрекоза без башки.

Мы валим из дома, но мой напарник успевает поиздеваться: он метнул «воспламенитель», и все Насекомые сдохли.

Хижина, которую мы только что покинули, находится, кстати, на окраине Каркозы.

– Еще раз говорю: его там не было.

Мой напарничек смотрит на меня взглядом сухой трески, вымученно закуривает сигарету.

– В ближайшее время нам надо его найти… – практически нараспев произносит он и ухмыляется не слишком радостно.

Мы идем через ночную пустошь, табачный дым елозит по глазам, немного затмевая пейзаж: остовы богатых снами спален внутри игрушечных домов гигантов; нешуточные площади/парковки со скелетом под каждым фонарем; тысячелетний мусор и пакеты супермаркета «Селефаис» вонзаются в землю.

– А бара у них с таким названием случайно нету? – между делом (и двумя глотками из своей сегодняшней бутылки) шуткует мой напарничек.

– Найду я тебе бар… Сейчас только бухло дохлещем.

Он криво ухмыльнулся:

– Да ладно тебе… Я ведь тоже в Мискатоникском университете учился.

– Но не закончил?

– Но не закончил.

И мы продолжили шагать вдаль по пустоши.

– Блядь! Я щас в обморок хлопнусь! – его крик отрезвил бы даже меня. Так и случилось.

Каркоза. Мы в центре какой-то заброшки. Напарничек дичайшим взором пялится на мужика в желтом балахоне. Это, должно быть, сам Хастур. Желтый Король.

Он учинил себе маленький праздник: носясь по округе черным вихрем, сводит созерцателей Страны Снов с ума, чтобы они могли видеть примерно следующее: блевотина на торте; прерывание телетрансляции на самом интересном месте; потеря тени в пользу мертвецов; споры инопланетных грибов в воздухе (и на торте); свои самые старые комментарии в соцсетях; плюс прочие кошмары…

Хастур сидит на троне в центре оккультного круга, на его лице суровость великой древности. Он грезит лучшим из миров.

– Ну ладно, Хасти… – теперь мой коллега полон решимости, как перед первым в жизни поцелуем. – Давай посмотрим, чем тебе так не нравится Бог.

Его Хотеп-17 уже направлен в сторону Хастура. Где-то высоко в небе над ним Сатурн влезает в облака.

– И Дух Божий носился над водою… – цитирует Хастур загробным шепотом. – ДУХ! Наш мир был создан призраком!

Крик, переполненный болью первозданной правды, развалился на грани и исчез в частях пространства.

Я тоже выуживаю пистолю, наивно пробую прицелиться, но Желтый Король взмахом руки валит нас обоих на землю заброшки. После чего спокойно валит сам, растворяясь во тьме.

– Да блядь! Куда он делся?! – вопрошает мой друг, убирая ствол. Растерянно вздыхаю, смотрю на змеебородого Ктулху (зеленое граффити на стене).

– Ладно, давай выбираться отсюда…

В ближайшее вмешательство начальства я был вызван к директору нашей поисковой херни.

Шеф встречал меня, помпезно сидя в кабинете.

– Ты говорил со своим напарником? – начальничек смотрелся так, словно я только что отымел его собаку взглядом.

– А что, у меня есть напарник?

– Так точно. Есть.

– Ох, черт… Знаете, шеф, я-то уж было думал, будто этот пидарас мне снится или что-то вроде того.

– Опять надеялся на раздвоение личности? Смышленый малый… – он будто бы немного загрустил. Как там было в «Бойцовском клубе»(?): на самом деле я люблю своего начальника… Конец цитаты.

– Ты мне нравишься, парень… – он даже засмущался. – Но не в том, блядь, смысле, долбоеб!

Я ухмыльнулся и кивнул.

– Вы ни хера не справляетесь. – Сурово молвил мой начальник. – Перерыли половину миров, явных или воображаемых, а, сука, книгу найти не можете…

– Но это ведь не просто книга, – встрепенулся я (правдиво и не слишком покладисто).

Директор нашей богадельни глянул на меня совсем серьезно:

– Если не отыщите его, нам… всем будет очень и очень плохо…

Я снова кивнул, соглашаясь с ответственностью сказанного.

– Короче, вам в поддержку нашлась одна из внештатниц. Тебе должна понравиться, хотя кто тебя вообще спрашивает… – начальник закатил глаза. – Она преподает в Новом Мискатоникском какую-то херню, вроде бы современную литературу…

Невысокого роста, очень симпатичная: немного вздернутый носик, белые волосы из-под шапки, челка слегка набок, все как мне нравится.

Радужка глаз у нее из множества оттенков фиолетового (очень красиво).

А зовут это сокровище…

– Элизабет, – скромно говорит она свое имя, приятно пожимая мою руку. Фигурка чаровницы одета в зимнюю куртку белого цвета, темно-синие утепленные джинсы и сапожки. Я с улыбкой осчастливленного идиота уже готов на все ради нее…

Мой чертов напарничек с язвительной ухмылкой глядит на нас двоих, затем произносит:

– Очень рады предложенной помощи с вашей стороны, леди Элизабет. Пожалуйте на борт…

Над Антарктикой почти весело. Сидим в самолете, базарим ни о чем…

– Вы слышали про Эстетику Роршаха? Они сняли сон, который транслировался в сознание людей чаще, чем другие…

– Да ладно! – наигранно восклицает мой напарник в ответ истории Элизабет. Я-то знаю, что этот хитрый прощелыга не видит обычных снов (только осознанные).

Наша спутница смущенно дарит ему улыбку, понимая его издевательский тон. Вот он сволочь: подкалывать такую красоту.

– А кого сейчас ценят в Новом Мискатоникском как наиболее заметных авторов? – спрашиваю я, стараясь обратить ее внимание на себя. Элизабет обращает свои милейшие черты в мою сторону (сидим-то мы на одной лавке, встроенной в борт самолета, а мой напарничек-алкаш пристроился напротив, похлебывая из фляги коньяк).

Специалистка по современной словесности называет мне пару-другую фамилий, ни одна из которых мне ни о чем не говорит. И, похоже, она это прекрасно понимает.

– Но их, конечно же, не обязан знать каждый… – вежливо сообщает Элизабет, чтобы меня приободрить.

– Кстати, Васильковые Глазки… – хамовито опьянев, обращается к ней мой напарник. – А что это вас понесло на поиски «Некрономикона»? Он ведь вряд ли относится к современности.

Наглец напарник делает еще один глоток из фляги, так запросто выболтав всю секретность нашей операции. Я в легком ахуе гляжу на него: либо алкоголь действует слишком сильно в этих широтах, либо этот подонок симпатизирует нашей спутнице настолько, что готов выдать ей все служебные тайны без всякой цензуры.

– Так вот, значит, что вы ищете… – приятный голос Элизабет почти уходит в шепот (весьма возбуждающий шепот). – А мне назвали совсем другу книгу.

Пребывая в явственном восхищении, наша прелестница, точно зачарованная, уставилась в бортовой иллюминатор; в ее фиалковых глазах мерцает целый мир мистических загадок, которые можно разрешить при помощи «Некрономикона» (хотя бы частично)…

Мой горе-напарничек допивает из фляги бухло.

Я точно знаю, что в рюкзаке у него припасена еще одна («совсем походная», с водкой).

Ледяной ветер, видимо, остался в какой-то другой части Антарктики: мы сходим с трапа самолета под пасмурное небо, а редкие снежинки мягко окружают нас. Когда мы подлетали к Хребтам, наш пилот сообщил, что подобные погодные условия для посадки вполне приемлемы.

Идем втроем по снежной пустоши: чуть впереди белеют вечным льдом скалистые вершины края мирозданья.

– Хребты Безумия? – прекрасный голос нашей спутницы.

– Они самые. – Мрачнеет мой напарник.

– И как мы туда попадем? – с сомнением вопрошает Элизабет. Ее белая челочка из-под шапки сейчас выглядит особенно чудесно. Впрочем, как и она сама.

– Есть тут у нас одна задумка… – загадочно отвечаю я, очень надеясь ее обнадежить. Похоже, получилось: девушка демонстрирует милейшую улыбку нам обоим (как бы вручая свое доверие двоим довольно сомнительным оболтусам из поискового отряда).

Мы приближаемся к «порталу»: оконный проем, торчащий прямо из снега, украшен письменами, напоминавшими сплав иероглифов и рисованных насекомых с далеких звезд.

– Тут где-то еще был невидимый лабиринт… – задумчиво вспоминает напарник, опасливо вертя головой.

Я прохожу через проем первым (пытаюсь выглядеть очень смелым перед Элизабет). Наша спутница вышагивает из «портала», держась за руку моего мать-его-напарничка (вот черт!)…

Мы в полутемном зале с ледяными барельефами на стенах. Мы внутри Хребтов.

– Куда нам нужно попасть? – спрашивает Элизабет, включая свой фонарь и вертя им во все стороны (желтый луч света среди всей этой мерзлой вечности выглядит крайне инородно).

– В местный винный магазинчик… – шуткует мой напарничек.

– Нам надо осмотреть все эти залы, – говорю я, двигаясь к ближайшему входу в темный коридор. – Возможно, книга в одном из них…

Они идут за мной, а я (весь такой смело-храбрый) вышагиваю с фонарем наперевес сквозь мглу, и тут на меня вылетает чудовище: белое тело, торчащий клюв, вскрик, я судорожно отскакиваю в сторону, трусливо вжимаясь в стену… Пингвин-альбинос (напугавшись гораздо больше) вразвалочку бежит мимо нас троих, неуклюже махая плавниками.

Элизабет смеется легким смехом (приятным и чарующим). Мой напарник, скептически ухмыльнув морду, занимает место «вожака»: шарошит светом фонаря по стенам льда и редким барельефам коридора.

– В свое оправдание могу сказать: он был действительно огромный. – Пытаюсь отшутиться я перед нашей девушкой, с досадой понимая, что явно проигрываю напарнику-алкашу почти всухую. Но ничего… Игра симпатий продолжается…

Мы добираемся до ближайшего зала: после осмотра – ничего. Выходим в следующий. Вроде бы тоже пусто. Полутьма, дурацкие рисуночки на стенах, кошачьи следы большого размера, хаотично усеявшие пол…

– Что за хрень? – удивляется мой напарник, уткнувшись лучом фонаря в эти следы. Ну что сказать: мы все удивлены.

– Я, возможно, знаю, чьи они… – с ненамеренной загадочностью произносит Элизабет. – Один профессор в Мискатоникском рассказывал про странных существ, обитающих в вечной мерзлоте Южного полюса. Он называл их «шоккоты»… – Она поправила шапочку, вызывая невероятный прилив нежности к себе (по крайней мере, у меня). Эта ее белая челочка… До чего же мило.

– Шоккоты? – недоверчивость моего напарничка граничила сейчас почти что с холодом снаружи: довольно высокий градус ниже нуля.

– Они состоят как-будто бы из снега, – поясняет наша спутница. – И питаются им…

– Профессор пил, небось, не хуже сапожника? – Мой напарничек-горемыка знает толк в алкоголизме. Усмехается и подсвечивает нам путь до следующего коридора.

А в новом зале не так уж и холодно. Гигантские глыбы льда располагаются то тут, то там (напоминая очертаниями подтаявших снеговиков). Зал просто огромный: света одного фонарика недостаточно, нам с Элизабет приходится включить свои. Продвигаемся к центру зала без спешки…

И тут в лучах фонарей мы замечаем два сугроба: один побольше, другой поменьше. У них торчащие ушки треугольной формы. Сугробы поворачиваются к нам. Их большие глаза приветливо взирают всеми пятью парами.

– Тэк и Лилли… – слышим мы ледяное мурлыканье. Снежные шоккоты (кошка и кот), видимо, называют свои имена. Как это вежливо с их стороны…

Я чувствую, они читают наши мысли. Затем шоккоты любезно подводят нас к дальней стене зала, там барельеф. На нем название города и координаты. Это карта. Элизабет торопливо фотографирует ее на свой телефон.

Сразу после этого из темноты центрального коридора в довольно скоростной манере вываливается некий «морской огурец» (ростом в три раза выше взрослого человека) с крыльями летучей мыши и лапами паука. В своих ручищах эта тварь сжимает подобие штуцера.

– Мать твою! Валим! – командует мой напарник, а добрые шоккоты разбегаются в разные стороны…

«Старец! Спасайтесь! Это Старец…» – внушают они нам на прощанье. Спасибо, снежные друзья!

Старикан-огурец хлещет из «штуцера». Но так как целиться ему неудобно, заряды крупной дроби, пролетая над нашими головами, впиваются в стены пещеры и выдирают куски льда.

Я бегу замыкающим, передо мной Элизабет, чуть дальше – мой напарник, хаотично высвечивает дорогу. Мы проворно ныряем в коридор, через который пришли (мой чудо-напарничек, как всегда, легко ориентируется на местности – сумеет вывести нас обратно к «порталу»)…

Старец устал/отстал. Мы добегаем до «портала» и валимся на снег по другую сторону Хребтов, наш самолет неподалеку. Быстро внутрь!

Пилот, разбуженный нашим шумным появлением, диковато озираясь на снежный простор, запускает двигатели и вопрошает:

– Куда летим?

– В Инсмаут… – отвечает Элизабет, тыча телефоном (там координаты) ему в лицо.

Мой напарник уже уселся на лавку, встроенную в борт. Когда мы взлетали, он, отдышавшись, прилип ко фляге с водкой, той самой, про которую я говорил. Вот же поганец…

В Инсмауте туман…

Теперь это какой-то Дымный Город.

Мы одеты несколько легче, чем для полета в Антарктиду: лихоманская троица на осенней улице. Легкое ощущение карнавального балагана скрывается за каждым поворотом, но клубящийся туман не дает рассмотреть почти ничего…

– Как будем действовать? – вопрошаю я, поеживаясь под порывом розы ветров.

– Думаю, нам нужно в «крысиный дом»… – сообщает мой напарник-алкаш. И поясняет: в ратушу, главное здание города. Действие по инструкции (начальник бы одобрил).

От местного аэродрома решили добираться на автобусе. Кроме нас троих, в салоне никого. Рыбоглазый водитель устроил тряску по ухабам.

– А если в ратуше не повезет? – Элизабет и эта ее белая челочка. Отличнейшее дополнение к туману.

– Тогда отправимся в библиотеку, – улыбается мой напарничек самой своей препохабной улыбкой.

– Ага… По дороге в ближайший бар. – Хмуро отзываюсь я.

В серо-грязных клубах уличной хмари вылезли из автобуса на нужной остановке. Центр города, до ратуши совсем недалеко. Правда, плотность молочного марева заставляет усомниться в легкости маршрута.

Идем по электронной карте в мобильнике Элизабет… На каменных ступенях главного инсмаутского здания сидят два каких-то бомжа и выпивают за игрой в карты. Приглядевшись, я понимаю, что это актеры, наспех загримированные под бомжей. Весь остальной собор сокрыт в тумане. Надеюсь, хоть внутри его не будет…

Заходим в ратушу, на входе нас никто не тормозит, внимания не обращает. Повсюду горожане в масках и строгих костюмах; местные дамы исполнены роскошества (притворно), синий сатин на сиськах, все дела…

– У них тут что – Хеллоуин? – удивляюсь я, пока мой напарник ищет глазами напитки.

И тут наша ненаглядная Элизабет, покинув нас, устремляется к какому-то парню в шляпе, который стоит у догорающего камина один со стаканом пойла в руке.

– А я вас знаю! – изумленно восклицает она. – Вы Уильям Херроуз, верно?

– Да, он самый… – вздыхает парень. Я подхожу к ним, дабы не оставлять нашу спутницу без поддержки. Начал ревновать?

– Я преподаю современную литературу в Новом Мискатоникском, – сообщает Элизабет. – Поэтому и знаю вас… Он писатель! – оборачивается она ко мне, пребывая в явном восторге.

– Да… Писатель… Именно так, – кивает Херроуз и отпивает из стакана. По-моему, он уже изрядно пьян.

Подходит мой напарничек (конечно же, неся открытую бутылку виски) и пытается выведать у литератора цель его визита в Инсмаут.

– Меценат по фамилии Жадный любезно пригласил меня погостить… Устроить пару пьянок… Учинить несколько публичных чтений… – бухой Херроуз неторопливо поправляет шляпу. В большом камине уже одни угольки.

Писатель максимально учтиво осведомляется, зачем мы пожаловали в «эту туманную задницу побережья».

– Ради экскурсии на рыбзавод. – Дурацки шутит мой напарник.

– По правде говоря, мы ищем одну редкую книгу… – Элизабет отводит свои васильковые глаза. Она великолепна.

– А я ведь могу вам помочь! – сразу оживляется Херроуз. – Тут замечательная библиотека, в ратуше… Могу вас проводить.

– Было бы неплохо, – замечаю я, вежливо улыбаясь новому знакомому. – Конечно, если это не ловушка.

Писатель саркастично фыркает:

– Да брось, приятель… Мой стакан с пойлом – вот это ловушка… Причем самая страшная.

И мы следуем за пьяным литератором сквозь сумрак инсмаутского собора в робкой и сомнительной надежде найти «Некрономикон» на одной из пыльных полок местной библиотеки.

– Кстати, а что это за люди? Зачем они здесь собрались? – вопрос со стороны моего горе-коллеги (он уже осушил бутылку на треть, похоже, от волнения).

Мы поднимаемся по пологой лестнице, ведущей в кулуары, а Уильям Херроуз говорит:

– Они сектанты… Местное тайное общество… Нам сюда.

Он сворачивает в ближайший коридор, там несколько массивных дверей. Наш проводник с нажимом открывает нужную, мы проходим внутрь…

– Если кто спросит, скажете, что вы со мной… По приглашению… А мне необходимо опять выпить… Удачи в поисках. – Он удаляется, оставив нас в огромной зале с тысячами книг на стеллажах.

И тут еще присутствует мрачный старик, сидящий в ситцевом кресле. Старик смотрит на нас, мы на него, момент неловкий, странный…

– Вы ищете книгу, верно?

– Именно так. – Твердо говорит мой напарник. И тогда старик рассказывает о том, что он глава инсмаутской Ложи Дагона, один из хранителей Ордена Тени Древних; они долго ждали нашего появления; чтобы сбылось то, что должно, мы обязаны прочесть хотя бы несколько страниц заветной книги…

Мы с Элизабет удивленно и робко подходим к полке, в сторону которой указал старший сектант. «Некрономикон» будто мерцает чернотой корешка. Он будто бы живой. И приглашает нас…

Мой заметно опьяневший напарник, поставив бутылку вискаря на круглый стол перед одним из высоченных окон, подходит к нам и снимает «Некрономикон» со стеллажа (на месте пустоты в книжном ряду тут же возникает сквозняк, словно ветер пустыни подул в замочную скважину бытия)…

Старый сектант, глава Ложи, хранитель Ордена, сидит в своем кресле и смотрит на то, как мы втроем, склонившись над открытым гримуаром, читаем строки, которые постепенно меняют смысл и содержание:

И где-то там, в глубинах подводного города, сейчас проснется Спящий. Гигант расправит плечи и выйдет на свет… Космическая темнота из колючей проволоки измерений открывает ворота: немыслимые печи вечности уже зажглись, а газовые камеры звезд сияли там всегда… Чудовищное равнодушие.

Чужое время, чуждое пространство.

Личины здешних архетипов взирают на нас с тобой. Потоки розовых ветров плавно мелькают над лесом: они будто бы сразу в двух мирах скорости: спокойном и яростно-быстром.

Розовые ветра сплетаются, срываясь в лазурно-васильковую высь над лесом… Мы уходим. И дальше пустота.

А ведь все достаточно просто: ни один маньяк, ни одна эпоха тирании в истории стран, ни одна долгая цепь фатальных событий, а уж тем более элементарные неудачи и мелкие неурядицы – ничего не значат для Вечности счастья и любви, которая находится в бесконечной гармонии со Вселенной (даже без малейшего намека на участие человека).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.