Саймон Фейтер. Каменные глаза

– А у минотавров разве есть кровати? – спросил я, разбивая последнее яйцо.

Дрейк моргнул.

– Конечно. Саймон, мы же не варвары. – С этими словами он открыл большой деревянный ящик, сделанный для него Хоуком, и вытащил оттуда пригоршню земли, смешанной с круглыми белыми пауками. Сунул её в рот и облизал губы.

– Точно, – сказал я. – Совсем забыл. Уверен, что эти штуки не ядовитые?

Дрейк пожал могучими плечами под тёмно-синим плащом без рукавов, который теперь прикрывал его мощное тело.

– Не знаю. Они вкусные, и я ведь ещё не умер, верно? Хочешь, я их порублю и добавлю к яйцам? Могу выделить для вас немного.

– Нет, спасибо, Дрейк. Тесса и так в ярости. Она может этого не оценить.

– У неё был сердитый голос, – признал Дрейк. – Наверное, она так и не простила тебя за то, что ты без разрешения отрубил ей ноги, разрушил древнюю цивилизацию и убил наших друзей.

Я покачал головой и принялся взбивать яйца.

– Девчонки…

– Да, – эхом отозвался Дрейк и задумался, – девчонки…

Я перестал взбивать яйца и предался воспоминаниям о недавно пережитом ужасе. Дракон, спускающийся с неба, как разъярённое кошмарное божество. Огонь. Крики. Горящий город.

– Прости, Дрейк. Мне очень жаль, правда. Ты ведь это знаешь, да? – Как только я произнёс эти слова, кодекс у меня на шее потеплел[7]. Мы ещё об этом не говорили. Моё приключение в древнем городе Таринея привело не только к разрушению величайшего центра магического и культурного наследия в истории, но и к гибели девочки, которая нравилась Дрейку. Даже если она и выжила при разрушении города, мы оставили её на тысячу лет в прошлом, когда я забрал Дрейка в настоящее, поэтому она в любом случае была мертва. Покинув город, я фактически убил её[8].

Дрейк очнулся и удивлённо посмотрел на меня.

– Знаю, Саймон. Ты не виноват. Мы все знали, что Таринея была разрушена. На самом деле мы сделали это ещё задолго до того, как попали туда, поэтому у нас просто не было выбора.

Я задумался над странной и причудливой логикой его слов. У меня было несколько возражений, но я решил ими не делиться.

– Ты опять сжёг завтрак, Саймон Фейтер? – раздался в дверях громкий укоризненный голос Хоука. Серебристая птица слетела с его плеча и приземлилась на разбитой кровати Дрейка, подхватив с камня кусочек яичницы.

– Вижу, ты уже сломал новую кровать, – сказал Хоук, следя за птицей взглядом. – Сделать тебе новую или ты предпочитаешь большой крепкий валун?

Дрейк хмыкнул.

– Неплохая мысль.

– Наверное, он лучше подходит новому тебе, – добавил я.

– Ух ты! – Хоук перевёл взгляд с Дрейка на меня. – Вы снова начали разговаривать? Дрейк, Саймон наконец извинился за то, что убил твою подружку?

– Она не была моей подружкой, – возразил Дрейк.

– Вообще-то мы даже не знаем, убил ли я её, – заметил я.

– Великолепно! – воскликнул Хоук и взял у меня деревянную палку для помешивания. – Кстати, о твоей тенденции[9] к разрушениям… Почему бы тебе не отойти подальше от нашего завтрака? Медленно и осторожно. Вот так. Дай мне эту палку. – Он печально потыкал яичницу. – Лучше убирайся отсюда, пока Тесса не увидела.

– Снова ходили на разведку? – спросил я.

Хоук кивнул.

– Сегодня утром шёл два часа на юго-запад, но ничего не обнаружил. Вы двое продолжайте с того места, где закончили вчера. Будьте осторожны на плавучих льдинах и не возвращайтесь позднее полудня.

– Готов? – спросил я Дрейка и взял пригоршню яичницы-болтуньи. Я сунул её в рот, застегнул плащ-перевёртыш и поднял воротник, чтобы защититься от холода. – Сегодня я чувствую себя удачливым.

– Ты говоришь это каждый день, – вздохнул Дрейк. – Разве теперь ты не всё время удачливый? Ты ведь нашёл кнопку, которая управляет твоей удачей.

– Конечно. Только подумай: мы пробыли здесь восемь дней, чуть не умерли от голода и холода и чуть не утонули.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросил Дрейк, отодвигая полог иглу и впуская внутрь холод. Он вышел, и Кестра слетела ему на плечо. По приказу Хоука она каждый раз сопровождала нас на случай, если вдруг понадобится быстро слетать за помощью.

– Я хочу сказать, – ответил я, хлопая его по могучей волосатой спине, – что если бы я был неудачливым, нам пришлось бы ещё хуже!

* * *

Мы с Дрейком смотрели на очередную замёрзшую плавучую льдину. Как обычно, мы почти ничего не видели.

– Вон там, с другой стороны, случайно, не хребет? – спросил я, прищуриваясь.

– Может быть, – хмыкнул Дрейк. – Думаю, узнаем завтра.

– Нет, давай выясним прямо сейчас.

– Ни за что! Переход через льдину займёт целый час. Хоук велел вернуться к полудню.

– Ты это видишь?

– Что? – Дрейк посмотрел туда же, куда смотрел я.

– Ту высокую штуковину посередине льдины.

– Дерево?

Я покачал головой.

– Думаю, это человек.

– Что?! Нет… Погоди! Саймон, вернись!

Но я уже съезжал по берегу прямо ко льду. Я упал и медленно поднялся. Ходьба по льду по-прежнему давалась мне с трудом. Хоук показал нам, как надо идти – мелкими осторожными шажками, как будто вы вообще никуда не торопитесь. На это уходила куча времени, но другого выхода не было.

Я услышал за спиной глухой удар, и на лёд свалился Дрейк.

– Молодчина, Дрейк, – сказал я, не поворачиваясь. – Постарайся не слишком часто падать. – Позади снова раздался приглушённый стук, я улыбнулся и продолжал идти.

– Это всё башмаки, – пожаловался Дрейк.

Глухой удар.

– Я ни при чём! – сказал он, поднимаясь, и забормотал себе под нос: – Бёрджесс сказал, в них невозможно споткнуться. Бёрджесс сказал, в них ты никогда не упадёшь[10]. Очевидно, это не относится ко льду.

Снова удар.

Я вздохнул и медленно повернулся, стараясь не потерять равновесие и не поскользнуться.

– Дрейк, может, тебе лучше подождать на берегу, пока я проверю замёрзшего человека?

– Это дерево! – повторил он, отчаянно жестикулируя.

Удар.

– Ай! Поверни ещё раз кнопку А8, хорошо? Может быть, нам повезёт.

Кнопка плаща, о которой говорил Дрейк, могла вызвать любое средство передвижения. Проблема в том, что оно не всегда подходило к той или иной ситуации. Однажды она вызвала пару башмаков с шипами для ходьбы по льду, но Тесса сразу же их забрала. Во время следующих вылазок кнопка нас подвела, выдав нам одноколёсный велосипед (со спущенной шиной), машину Формулы-1 без горючего и верёвочные качели. И это был всего лишь эксперимент.

Я пожал плечами и повиновался, мысленно повернув кнопку А8. Перед нами возникла ярко-розовая палка-скакалка с блестящими лентами.

– Великолепно! – воскликнул я и швырнул её Дрейку. – Держи.

– Что это такое? – взволнованно спросил он, протягивая руку.

Удар.

– Саймон, погоди! Как она работает? Саймон! Подожди меня!

Дрейк быстро понял, что, если сядет сверху, палка-скакалка будет подталкивать его вперёд. Он напомнил мне венецианского гондольера, шестом толкающего маленькую лодку с туристами по каналу, правда, здесь не было маленького итальянца, шеста или канала, а только мой большой волосатый приятель, наполовину человек и наполовину минотавр, розовая палка-скакалка и его замёрзшая задница.

– Святой палтус, – произнёс[11] Дрейк, останавливаясь рядом со мной. – Это не дерево.

– Я же говорил. – Мы остановились в нескольких ярдах[12] от замёрзшей фигуры, и это был определённо человек, за исключением…

– Он огромный! – воскликнул Дрейк и оказался прав. Фигура была не ниже девяти футов, то есть чуть выше стоящего в полный рост Дрейка. К тому же у неё не было очертаний человеческой фигуры. Тело было толстым, но вместе с тем изящным, словно какой-то футуристический прототип человеческого.

– На нём нет одежды! – внезапно сказал Дрейк. – Неудивительно, что он замёрз.

– Откуда ты знаешь? Лёд слишком толстый.

– Я не думаю, что это лёд, Саймон.

Я наклонил голову. Он был прав. То, что я вначале принял за толстый слой льда, скрывавший тело, на самом деле льдом не было. Тело было совершенно прозрачным. И не совсем мужчиной. Скорее, чем-то бесполым[13]. Единственной видимой частью было лицо овальной формы с двумя миндалевидными, закрытыми, как во сне, глазами.

– Это скульптура, – догадался я, немного успокаиваясь. – Но кто мог её сделать?

– Кто угодно! – ликующе воскликнул Дрейк. – Кто-то её сделал. Значит, мы на этой ледяной луне не одни.

Я огляделся, в шутку ожидая, что загадочный скульптор выскочит из-под льдины и представится.

Дрейк обошёл вокруг скульптуры и провёл по её голове своей могучей рукой.

– Она такая гладкая. Лёд мог бы быть очень красивым, если бы не был таким холодным и скользким.

– И на вкус приятный, – заметил я.

– Правда? – Дрейк, уроженец более тёплых мест, никогда прежде не видел льда.

– Конечно. Попробуй. Лизни.

Дрейк высунул язык и осторожно наклонился к локтю скульптуры. Но прежде чем он успел лизнуть, глаза ледяного человека распахнулись, и его туловище легко и непринуждённо повернулось на 180 градусов лицом к Дрейку.

– Уходите, – медленно произнесла скульптура низким голосом.

– А-а-а-а! – завопил Дрейк, подбрасывая палку-скакалку в воздух. – Саймон, я не думаю, что это скульптура!

Палка приземлилась на лёд в нескольких футах от нас и снова подскочила. Ледяной человек одарил её холодным взглядом. Точнее, из его страшных чёрных глаз со скоростью не менее девятисот миль в час вылетели ледяные кубики, похожие на пули, и сбили палку прямо в воздухе.

– Проклятие! – воскликнул я, поражённый. – Вот что значит, если бы взглядом можно было убить, да, Дрейк?

Но Дрейк упал и полз, цепляясь[14] за лёд. Ястреб Кестра слетела с моего плеча и погналась за своим хозяином.

Прежде чем он появится, пройдёт ещё пара минут.

Убедившись, что Дрейк больше не представляет угрозы, ледяной человек перевёл свой страшный взгляд на меня. Его глаза выглядели пустыми. Безжизненными.

– Уходите, – повторил он.

– Нет, – ответил я, разводя руки в стороны. – Мне хочется немного поболтать. Мы ведь высадились на ледяной луне и всё такое. Кто ты?

– Я Френ. Хранитель дома Гривсов. Тебе здесь нечего искать. Уходи.

Я приподнял бровь и обошёл ледяного человека, стараясь, чтобы мы стояли не лицом к лицу, а по диагонали друг от друга.

– Правда? Если здесь ничего нет, то что ты охраняешь, Френ, хранитель дома Гривсов?

Ледяной человек недовольно прищурился.

– Ага! – сказал я. – Вижу, ты не привык общаться с людьми с таким острым умом, как у меня. Не переживай. Возможно, мы…

Из груди ледяного человека вырвалось ледяное копьё длиной в целый фут и понеслось ко мне, как ракета класса «земля-воздух»[15].

Ну конечно. Я ожидал чего-то подобного и потому повернул кнопку D5 («Шаг в сторону»), избежав катастрофического[16] удаления внутренностей[17]. Я снова появился на три шага левее и покрутил кнопку В4 («Ниндзя») в тот самый момент, когда ледяной человек повернулся ко мне и поднял руку. Я кинулся на него, нанося молниеносные удары: удар правой рукой по бицепсу, локтем в солнечное сплетение, кулаком в пах и по носу. А потом удар ногой сбоку, чтобы между нами образовалось безопасное расстояние.

Но ледяной человек никак не отреагировал. Он ударил меня по спине ладонью, и я отлетел в сторону, как кусок невкусной салями с сэндвича Тессы. Потом он ринулся ко мне с оглушительным топотом, но я успел перекатиться на бок и вскочить.

После этого пять секунд магических способностей истекли, и я завопил, держась за правую руку, кулак и локоть. Проклятие! Лёд ужасно твёрдый. Я совсем об этом забыл…

Ледяной человек потянулся ко мне и надавил мне на шею.

– Ух ты, чувак! – прохрипел я. – Ты ещё твёрже льда. – Я повернул кнопку D6 («Молния»), и с неба ударила молния, ударила ему прямо в голову (кстати, она была всего в двух футах от моей головы)[18] и начисто её снесла.

Конечно, секунду спустя у него выросла вторая голова.

– Ну ещё бы, – пробормотал я, повернул кнопку D7 («Разоружение»), и ледяной человек выпустил мою шею, у него отвалились руки и разбились о лёд.

– Ха! – завопил я. – Ну что, получил? Попробуй теперь отрастить их, огромный… Ой, пук кальмара!

Руки ледяного человека начали отрастать. Я отскочил в сторону, заскользив коленями по льду, и он медленными, уверенными шагами направился ко мне.

Я резко развернулся и вскочил. Ледяной человек приблизился и остановился – от его головы отскочил маленький камень. Он с любопытством оглянулся и увидел Дрейка с поднятой рогаткой. Второй камень ударил его прямо в нос[19]. Человек сделал полшага назад, ощупал нос и чихнул на Дрейка, выпустив в воздух тысячи острых как бритва осколков льда.

– Ой! – воскликнул Дрейк, падая на землю и закрывая лицо. – Чуть не попал.

– Спасибо, приятель, – поблагодарил его я. – Но думаю, чтобы ранить этого парня, понадобятся камни побольше.

– Побольше? – переспросил Дрейк и сел на землю. – Вот оно! Саймон, стань больше!

Ледяной человек повернулся ко мне и поднял кулаки, которые тут же начали превращаться в острые шипы.

Это была неплохая идея. Я повернул Е4 («Размер») и взлетел вверх. С высоты двадцати футов я взирал на ледяного человека, который едва доходил мне до пояса. Я пнул его и тут же схватился за палец, подпрыгивая на одной ноге, как гигантский раненый ребёнок[20].

Ледяной человек запрокинул голову и с любопытством посмотрел на меня. Я повернул кнопку С9 («Масса») и почувствовал, как моё тело становится плотнее. Я снова пнул ледяного человека, и он отлетел от меня, как Барби от удара бейсбольной биты[21] – его торс треснул в нескольких местах.

– Ха! – крикнул я громоподобным голосом.

– Здорово! – отозвался Дрейк. – Будь осторожнее с…

Я сделал шаг вперёд, и лёд подо мной треснул.

– …этим, – закончил Дрейк.

– Чёрт побери! – воскликнул я, проваливаясь по пояс. – Ай, холодно!

– Осторожно! – завопил Дрейк.

Я увидел, что ледяной человек бежит ко мне, и выскочил из воды ему навстречу. Должно быть, в этом месте лёд был толще, потому что он не треснул под моим весом.

Приближаясь ко мне, ледяной человек становился больше, его ноги обрастали льдом, а руки удлинились вдвое, так что теперь мы были почти одного роста. Он поднял правую руку, и в ней появился двадцатифутовый меч со сверкающим острым клинком.

– Берегись! – крикнул Дрейк. – У него меч!

– Да, спасибо. Я и сам вижу. – В последней отчаянной попытке избежать дуэли я повернул кнопку Е1 («Клон»), схватил своего тупого двойника за руки и взмахнул им, как дубинкой. Однако клон не сбил ледяного человека с ног. Одним мастерским ударом он разрубил моего двойника, разделив гигантское тело ровно пополам и забрызгав лёд галлонами розовых сверкающих внутренностей, которые почему-то пахли жвачкой. Огромные ноги моего тупого клона отлетели в сторону, и я удивлённо выронил верхнюю часть туловища.

– Ой! – пророкотал он, и его глаза навсегда закрылись.

– Мерзость! – крикнул Дрейк, с отвращением поднимая отлетевшие на несколько ярдов сверкающие руки в розовых пятнах. – О чём ты думал? Не могу поверить, что ты это сделал! К чему вся эта кровь и жестокость? В этом не было никакой необходи…

– Прости! – отозвался я. – Я немного занят. – Я отскочил в сторону и едва избежал удара гигантским ледяным мечом.

Я тут же выхватил из-за плеча Килантус.

– Я пытался этого избежать, Сосулька! – холодно произнёс я. – Я пытался спасти тебе жизнь, чтобы мы могли поговорить…

Ледяной человек нахмурился, а потом нанёс мне серию быстрых ударов, которые я с трудом отбил. Он был очень проворным. Смертельно проворным. Он зарычал, и я в ответ крикнул имя своего меча. Килантус вспыхнул волшебным огнём. Я взмахнул мечом, отрубил ледяному человеку левую руку, и она упала на землю и разбилась.

На этот раз рука не выросла.

– Волшебный огонь, – объяснил я. – А ты изо льда. – Я поднял бровь. – Понимаешь?

Он застыл[22].

– Теперь мы можем поговорить? – спросил я.

Ледяной человек по-прежнему глядел на Килантус. Он задумался и повернулся ко мне, разглядывая моё лицо, как будто только что заметил, что оно у меня было.

В этот момент на другом конце льдины раздался оглушительный грохот. Я повернулся и увидел Хоука, который перелетел через ледяную гряду и теперь нёсся по воздуху – из его башмаков вылетало голубое пламя. Он двигался очень быстро и секунду спустя приземлился на лёд рядом со мной – пламя из башмаков рассеялось, как гигантское лассо, окружив меня и ледяного человека пылающей воронкой. С неба в этот огненный круг упала Кестра. Она снова стала больше, и на спине у неё сидела Тесса, а Тайк держалась за когти, как будто летела на дельтаплане. Они обе спрыгнули на лёд.

Тайк вытащила ножи, но, кажется, не знала, что делать с исполинским ледяным человеком. Тесса перекатилась прямо ему под ноги. В руке у неё было что-то вроде серебряной ручки – её складная дубинка, – и она взмахнула ею, превратив в четырёхфутовую бейсбольную биту. Тесса четыре раза с невероятной силой взмахнула битой, совершая сальто вокруг ледяного человека, так что под ним треснул лёд. Круг льда, на котором он стоял, закачался, и человек пошатнулся, пытаясь удержать равновесие.

– Сдавайтесь, сэр, – сказал Хоук.

Я взмахнул Килантусом, разрубил меч ледяного человека пополам и поднёс клинок к его горлу.

Он посмотрел на меч, а потом на меня. Уголки его рта приподнялись в широкой улыбке, и он закрыл глаза.

И растаял.

На это не ушло много времени. Только что он стоял перед нами, а в следующее мгновение превратился в воду и исчез.

– Куда он делся?! – завопила Тесса, поворачиваясь и отряхивая с башмаков воду. – Держи его, Саймон!

– Конечно, – ответил я. – Вот только соберу лужу и заколю её мечом. – Я повернул нужные кнопки и снова стал мальчиком обычного роста. Тесса сердито уставилась на меня.

– Что? Мы его окружили. Я позаботился о том, чтобы наша схватка длилась достаточно долго и вы успели до меня добежать, чтобы вместе свалить его, как договаривались в случае, если во время наших вылазок встретим какое-нибудь опасное существо. Я не виноват, что он умеет превращаться в лужу.

Тесса собиралась было протестовать, но Хоук поднял руку.

– Хватит, вы двое. Саймон, ты хорошо сражался. Тесса, мы сделали всё, что могли. Это существо… Если я не ошибаюсь, это очень древняя и очень могущественная магия. Лацпелл. Дух-хранитель из глубокой древности. Для нас это плохие новости. На сегодняшний день их сохранилось совсем немного, и после пробуждения они очень опасны. Они неуязвимы перед большей частью магии…

– Большей частью, – повторил я, глядя на Килантус, по-прежнему объятый пламенем.

– Верно, – сказал Хоук, поймав мой взгляд. – Хорошо, что у нас есть оружие, способное с ним справиться. Хотя, боюсь, это намного более серьёзный враг, чем может показаться на первый взгляд. Он исчез, потому что сам того захотел, и он вернётся.

– Вернётся? – спросил Дрейк, соскальзывая на лёд.

– Да, – ответил Хоук. – Вы разбудили его. Теперь он считает нас угрозой и не успокоится, пока не уничтожит нас. Или же его не отзовёт его хозяин.

– Значит, у него есть хозяин? – спросила Тесса. – Вы не думаете, что он просто случайно попал сюда?

Хоук выпрямился, и Кестра, снова принявшая свой обычный облик, опустилась на его левое плечо. Он протянул руку и рассеянно погладил птицу.

– Я так не думаю. Это существо слишком ценное, чтобы просто взять и оставить его здесь. Скорее всего, эта луна является тайным убежищем какой-нибудь древней семьи магов, и Лацпелл её охраняет. И всё же… – Хоук нахмурился, как будто вспоминая. – Я очень давно знал одну семью, обладавшую Лацпеллом. Очень давно. Интересно, чей же он? – Хоук взглянул на своих спутников и поправил плащ. – Возможно, мы столкнулись с опасностью, друзья.

– Я в шоке, – сухо заметил Дрейк.

– Да. Идёмте. Вернёмся на базу. Уверен, ночь определит наше будущее. Я поставил на огонь яичницу, несколько пауков и немного той восхитительной земли. Давайте пока насладимся ужином.

– Особенно если это наш последний ужин, – беспечно заметил я.

Тайк мрачно посмотрела на меня и спрятала ножи.

– Плохая примета доставать ножи и не использовать их, – сказала она и сплюнула на лёд. – И мне не нравится наш новый враг. Дайте мне кого-нибудь из плоти и крови, чтобы я могла убить его при помощи мастерства и железа.

Я похлопал её по мускулистой спине.

– Ну же, Тайк. Мы обязательно найдём кого-нибудь, кого ты сможешь убить.

– А я рада, что мы не одни на этом гигантском ледяном кубе, – заметила Тесса.

– Даже если наш единственный спутник – магическое существо, которое жаждет нашей смерти? – спросил я.

Она пожала плечами и одарила меня улыбкой, от которой у меня задрожали колени.

– Выбирать не приходится.

Глава 2

Предчувствия

Твоё видение прояснится, только если ты заглянешь себе в сердце. Смотрящий наружу видит сны, смотрящий внутрь – пробуждается.

Карл Юнг[23]

Я глядел в сверкающие красные глаза льва, и мне было страшно, как никогда в жизни. Лев был каменным, но в его взгляде таилась живая угроза. Он стоял на вершине каменной арки, отбрасывая бледно-красный свет на воду в тёмной пещере. Под аркой, остриём вниз, объятый красным пламенем, висел Килантус, как будто ожидая меня.

Вспыхнул свет, и сцена изменилась. Откуда-то сверху слышался смех Тессы, но её голос был злым и чужим.

– Мы оставим тебя здесь подумать, – сказала она. – Говорят, в стенах есть черви. Если немного покопать. На случай если проголодаешься.

Свет снова вспыхнул. Я держал на руках Тайк. Её чёрная куртка была скользкой от крови.

– Не умирай, – повторял я. – Ты не можешь умереть.

– Не переживай, – ответила она и грустно улыбнулась. – Всё не так, как ты думаешь. Ему придётся убить меня несколько раз, чтобы помешать мне тебя защитить. – И она испустила свой последний вздох, издав нечеловеческий хрип. Её глаза застыли.

Вспышка.

Я снова увидел Тайк, сражавшуюся врукопашную с дюжиной молодых магов, которые метали в неё огненные шары. Они стояли на каменной стене с башенками, висевшей над тёмной бездной.

Вспышка.

Мальчик с угольно-чёрными глазами, который умер, чтобы спасти меня.

Вспышка.

Горящий Скеллигард.

– Саймон, передай кочергу.

Я замахал руками, вернулся к реальности, совершенно ошеломлённый, и случайно швырнул заострённую палку, которую мы использовали вместо кочерги, прямо в лицо Хоуку. Тайк протянула руку над мерцающим костром и поймала палку, прежде чем она успела его пронзить. Мой наставник даже не моргнул глазом.

– Всё нормально, Саймон?

– Хочешь поспать? – спросила Тесса.

– Со мной всё в порядке.

– Ты просто бессмысленно смотрел прямо перед собой, – заметил Дрейк.

– Всё нормально.

– Это уже не в первый раз? – спросил Хоук. Все повернулись к нему. Никто не понимал, о чём он говорит, конечно, кроме меня. Но я попытался притвориться, что тоже ничего не понял.

– Что?

– Помнишь, почему я стал твоим покровителем, когда ты впервые попал в Скеллигард? – спросил Хоук.

– Потому что больше никто не хотел им стать? – предположил Дрейк.

– Потому что вы любите наказания? – спросила Тесса.

– Потому что вы приняли необдуманное решение? – прибавила Тайк.

– Спасибо, ребята, – поблагодарил я.

Хоук откашлялся.

– Потому что я самый главный специалист по Реллику Провидцу. Провидцу, Саймон. – Он поднял бровь и терпеливо продолжал: – Такое выражение лица, как у тебя, я уже видел у Гладстона, а он тоже провидец. Что ты видел, Саймон? И сколько это уже продолжается? Ты не просто провидец, ты обладаешь способностью к этой ветви магии, и она уже начала проявляться.

– Ладно! – Я встал. В иглу было мало места, но я принялся расхаживать перед огнём. – Второй раз. В последний раз я спал. Я кое-что вижу. Какие-то события уже произошли, какие-то нет, но я думаю, они произойдут. Может быть. Или это просто случайность. Я не знаю, что происходит.

– Это не случайность, – ответил Хоук. – В этом я уверен. Если ты такой же, как другие провидцы, то ты видишь вероятное будущее, а также его ростки в прошлом.

– Не понимаю, – вставила Тесса. – Почему у нашего Мальчика-героя видения появились только сейчас?

– У мистера Мальчика-героя, – поправил я.

Тесса подмигнула мне.

Если в последние дни остальные и заметили наш неуклюжий и видимый невооружённым глазом флирт, то оказались достаточно тактичными, чтобы ничего не говорить (за исключением Тайк, которая всякий раз закатывала глаза). После дня, проведённого внутри плаща-перевёртыша, между мной и Тессой что-то неуловимо изменилось. Конечно, она не была готова это признать, но я знал, что она тоже это почувствовала.