Путь к счастью

– Ты могла бы ещё десяток нарожать, было бы от кого. Нужно, Ира, голову включать хоть иногда. Мечтательница хренова.

– А я и включаю голову, если ты не заметила. Я несу ответственность за всё, что я делаю. При этом, ни у кого не прошу помощи. Хотя ты на пенсии, не работаешь, могла бы приехать посидеть с Матвеем. Или переехать ко мне, свою квартиру бы сдавала. Ты бы занималась ребёнком, а я бы смогла выйти на работу. Но нет, зачем помогать родной и единственной дочери, мои проблемы это ведь только мои проблемы.

– Совершенно, верно, хоть это ты усвоила, Ира. Я не намерена остаток жизни сидеть с твоим ребёнком. У меня три кошки, мне есть чем заняться.

Прикрываю глаза, обида, меня накрывает волной дичайшей обиды. Ну почему у меня такие родители? Почему у меня вот такая мама?

Я всю жизнь старалась быть хорошей дочерью для неё, сначала в школе училась на одни пятерки, правда она всё равно находила причины, к чему бы придраться, вечно мной была недовольна, потом переехала в Москву, работала, училась без родительской помощи и поддержки, и опять я хреновая в её глазах.

– Ты такие советы даёшь про аборт, это я так понимаю по своему богатому жизненному опыту судишь? – смотрю с вызовом. Только и думаю зачем ты, блин, приехала?

– Сужу, и если бы ты была умнее, то послушала бы меня. Я в своё время делала аборты и не раз, и опережая твои глупые вопросы отвечу, я ни о чем не жалею. Плодить нищету я не собиралась. Вон тебя родила, сколько сил на тебя убила, а толку? Никакой благодарности.

Ах, вот оно что, за благодарностью приехала. И что на этот раз?

– Мам, ты зачем приехала? – присаживаюсь за стол, с ароматной кружкой мятного чая, может хоть он успокоит меня.

– Марина учиться собралась в Москве, и мы с Галей решили, что будет лучше если она поживёт у тебя, как никак она под твоим присмотром будет, Гале, да и мне спокойней будет, – я подавилась чаем. Вот это здорово они всё решили конечно.

– Марина может жить в общежитии при институте или снимать квартиру, в деньгах, насколько я знаю, они не нуждаются, – подкидываю аргументы для отказа.

– Ты как себе это представляешь? – возмущается мама. – Что бы Мариночка жила в общежитии среди этого сброда плебеев? – ого, так мы себя тут госпожой считаем. – Да и зачем ей тратится, если у тебя двухкомнатная квартира, и она может жить в отдельной комнате.

– А как насчет моего комфорта и личного пространства, ты подумала? Может мне не хочется жить с посторонним человеком? – складываю руки на груди.

– Замолчи, как ты смеешь называть Марину посторонней? Вы двоюродные сестры. Вы обязаны помогать и поддерживать друг друга, – даже так, я теперь ещё и им задолжала, конца и края нет моим долгам.

– Мам, а ничего, что я эту Марину за всю жизнь раза четыре видела? Мы вообще не общаемся. И что-то она помощи своей мне ни разу не предложила.

– Будете вместе жить, вот и предложит, крёстной её сделаешь. Она в отличии от тебя девка с мозгами, может пример покажет, как жить умная девушка должна.

– Нет, я против. У меня грудной ребенок и мне тут больше никто не нужен, мне ещё не хватало за Мариной смотреть. Хочет жить в Москве, пусть снимает квартиру.

– Ну ты и неблагодарная, конечно, а на какие деньги она снимать будет? Ты подумала? Они квартиру в ипотеку брать собираются, у них лишних денег нет.

– Так ты что, думаешь, она тут за мой счёт жить будет? Я тут её по сестринский ещё и кормить должна? Ничего, что я сама не работаю, живу на детские выплаты.

– Я не думала, что вырастила такую неблагодарную дочь. И, между прочим, это не твоя квартира, а твоего отца.

– У тебя устаревшая информация мама, как только папа вступил в наследство, он сделал дарственную на моё имя. Так что, эта квартира целиком и полностью моя.

Она досталась нам от покойной бабушки. И слава богу, что мне есть где жить, снимать квартиру я бы точно не потянула, а жить с мамой в родительской квартире я бы не смогла.

– Надо же, этот олух решил сделать широкий жест в сторону дочери, – прикрываю глаза, сейчас ещё и на отца переключится. – Не думала я, что эта размазня тебе что-то отпишет. У него же под старость лет мозги совсем скисли, это умудриться нужно, жениться в пятьдесят пять лет, ему там заняться было нечем, ополоумел совсем уже.

– Мам, это дело папы, если он влюбился, почему не может жениться? – она захохотала в голос, такого хохота я уже давно не слышала. Хохотала она от души минут пять так точно, даже слёзы вытирала от смеха. Её уход отца никак не трогает.

– Любовь? Ну ты и… вся в своего отца. Какая может быть любовь в наше время, Ира, не дури. Нужно искать мужчину, чтобы тебе было удобно и комфортно жить, что бы он обеспечивал тебя. Любовь – это сказки для идиотов.

– Ты не любила папу, – я не спрашивала, и так всё понятно. И её красноречивый взгляд подтверждает мои мысли. Она смотрит на меня, как на глупую малышку, словно говоря, проснулась, здрасьте приехали, ну конечно, а сразу догадаться не могла?

– Нет, Ира, я никогда его не любила, и, если бы он не ушел, так и жили бы вместе, меня всё устраивало, – ещё бы, как только она вышла замуж за папу, с того дня не работала вообще. Занималась домом, творчеством, заводила котов. Меня уму разуму учила.

– Марина переедет к тебе после выпускного. Так и быть, скажу Гале, что бы давала ей тысяч десять на расходы. Неудобно, конечно, получается…

– Мам, услышь меня, и не ставь себя в ещё более неудобное положение, я не пущу в свою квартиру ни Марину, ни кого-то ещё.

Мне самой нужно налаживать свою жизнь, мне есть о ком заботиться и думать.

– Нельзя так относиться к родственникам, Ира. Этому я тебя учила?

– А ничего, что тётя Галя и дядя Паша работают и получают хорошие деньги? К тому же, они сдают квартиру, и могут позволить оплатит своей дочери жилье. Ты сама сказала, что они решили брать ипотеку, ну вот пусть в этой квартире и живёт Марина. Почему они решили решать свои проблемы за мой счёт?

– Они будут брать квартиру в Москве в новостройке, которая еще не сдана. А сдача дома только через два года, плюс пока сделают ремонт, мебель хорошую купят, а на это тоже много времени уходит. Ира, мы должны войти в положение и помочь.

– Ну если у тебя есть возможности, помогай, я не против. Но, как я уже сказала, не за мой счёт.

– И как, по-твоему, я должна такие новости Гале сказать? – искренне удивляется.

– Дай угадаю, ты, наверное, им уже сказала, что можно паковать чемоданы? Ты же привыкла всё за всех решать. Увы мама не в этот раз.

Она поджимает тонкие губы, встаёт и идет к выходу.

– Быстро ты, конечно, не хочешь время с внуком провести?

Честно сказать меня уже начинает бить мелкая дрожь, вселенская обида за себя и за сына накрывает меня с головой.

– Нет, у меня дела. Ты мне настроение испортила.

Удивительно, ехала к внуку, которого два месяца не видела и хоть бы игрушку привезла. Зачем на нас лишний раз деньги тратить?

– Тогда пока, – ну а что я могу ещё сказать.

Сказано было и так слишком много.

– Я просто хочу сказать тебе, Ира, ты ещё пожалеешь, что Маришу не взяла, она то точно в люди выбьется, такая как она своего не упустит.

– Ага, я буду рада за неё. Так можешь ей и передать.

Мама разочарованно мотает головой и уходит. Закрыв за ней дверь, я опускаюсь на пол, утыкаюсь головой в коленки и даю волю слезам.

Глава 8

Сейчас сидя в коридорчике, облокотившись о входную дверь, я думаю о том, как же круто изменилась моя жизнь с появлением в ней Сергея.

Раньше мне казалось, что вся моя жизнь под контролем, я всё могу, я всё сумею. Мне хотелось многого, были планы, мечты, которые по итогу накрылись медным тазом.

Усмехаюсь, прикрыв глаза, слёзы остановить никак не получается, это пресловутое чувство жалости к себе никак не проходит. Ну а кто не любит пожалеть себя? Посочувствовать самому себе? Покажите мне этого героя.

Я стараюсь быть сильной, очень стараюсь, но в минуты одиночества я позволяю доверчивой девочке вырваться на свободу, поплакать, побыть собой, обычной, слабой, маленькой.

Каждому человеку в тяжёлые минуты хочется, чтобы рядом был близкий человек, который бы просто поддержал тебя, был рядом. А что получаю я от близких мне людей?

Может мама права, и я сама во всём виновата? Виновата в том, что такая наивная.

Я не знаю откуда у меня это вечное желание верить людям, может от того, что я хотела бы, чтобы так же верили мне?

Если так подумать, я ни на минуту даже не задумывалась о том, что всё это время Сергей мне врал. Сейчас сидя на полу, и вспоминая наш роман, понимаю, что я была словно окутана этой ложью, жила в ней. Ничего не замечала, а ведь были звоночки и много.

Но он так умело изворачивался, а много ли нужно влюблённой девушке? Убедить её в том, что она всё видит не так, не составит труда, когда она сама желает обмануться.

И когда я уже в третий раз поймала его на употребление запрещенных препаратов, поняла, что нужно заканчивать отношения. Человек не хочет меняться и менять свою жизнь, его вполне всё устраивает.

Я решила поставить окончательную точку, но это всё было до того, как перевернулся мой мир и ранним утром, сидя в туалете, я наблюдала две ярко красные полоски на тесте.

По началу, я просто не верила, это невозможно. Я же на таблетках, как же так? Шок, именно тогда я узнала, что это за чувство такое, падать в бездну, и не знать, что делать дальше.

Я была растеряна, говорят можно убить словом, мне тогда казалось меня убили положительным тестом.

Радости не было вообще.

Я в панике металась по квартире словно раненный зверь.

И думала, думала, думала. Столько мыслей в голове.

Но одно чувство, которое я тогда испытывала, не забуду никогда, это СТРАХ.

Мне было очень страшно.

Помню с каким безумными глазами я ворвалась к своему гинекологу, просила проверить, точно ли все восемь положительных тестов не могут быть ошибкой? И как же это получилось, ведь именно она выписала мне противозачаточные, которые я пила строго по инструкции.

Никакой ошибки не было, я носила под сердцем ребенка, мой гинеколог дала мне пару недель на подумать, тогда не заметить моего отчаяния было невозможно.

Встал вопрос оставлять ребёнка или нет. Я прорыдала двое суток. Но всё же решила сказать Серёже о том, что жду ребенка. Посчитав, что так я поступаю правильно, честно. Синдром отличницы, всегда поступать правильно, от него я, наверное, точно избавиться не смогу.

Сергей умолял меня оставить малыша, говорил, что даже если мы не будем вместе, он будет хорошим отцом, всем обеспечит нас.

Ну что ж, нервный смех невольно срывается с губ, он не соврал, большими проблемами он нас с сыном обеспечил.

Он был так убедителен, что я в очередной раз поверила ему. В глубине души мне не хотелось идти на этот шаг и избавляться от ребёнка, ведь это мой родной ребёнок, моя кровь и плоть.

Наверное, поэтому я и уцепилась за его сладкие обещания в том, что он будет рядом, будет поддерживать нас.

О том, что мы будем жить одной семьёй и речи не было. Я чётко понимала, что семью я с ним не хочу. Однако, мне хотелось, чтобы он участвовал в жизни Матвея. Ну кто ещё его будет так сильно любить, как ни родной отец?

Как больно осознавать, что ты ошибалась во всём. Все твои надежды рухнули. Ты ходишь смотришь на эти руины и ничего не можешь сделать.

С появлением Матвея в моей жизни, мои приоритеты поменялись, мои желания, мечты ушли на второй план.

Только когда я прижала этот горячий, пищащий комочек к своей груди, я осознала всю степень ответственности, что свалилась на мои хрупкие плечи.

Тогда я пообещала сыну, что стану для него самой лучшей мамой, я сделаю для него всё. Всё, что будет в моих силах. Буду любить его и за маму, и за папу, за всех.

Я точно знала, какой мамой я быть не хочу, пример моей мамы стоял перед глазами.

Глава 9

Мои декретные будни пролетают со скоростью света, я даже не смогу сказать точно, какой сегодня день. Всё одно и тоже, хотя нет, вру, одно важное событие у нас всё же произошло, у Матвейки вылезли два передних зуба, и я теперь могу только гадать, что же ждёт нас впереди, и смогу ли я спать по ночам.

С момента подачи заявления прошла неделя, и я, может быть, даже не обратила на это внимание, но последние два дня почти через каждый час мне звонила мама Сергея, Любовь Михайловна.

Что она от меня хочет я понятия не имею, в начале я просто не брала трубку, потом скидывала, сегодня с утра отправила её к сыну, то есть в чёрный список.

У меня есть предположения, что опер Субботин всё же дал ход моему заявлению, и только по этой причине до меня так настойчиво пыталась дозвониться Любовь Михайловна.

Ближе к вечеру мне на телефон поступает звонок от Субботина. Я предусмотрительно занесла его номер в телефоне в список контактов. Меня кидает в холодный пот. Руки задрожали, интересно, что случилось, почему в такой поздний час он решил мне позвонить.

Соберись Ира.

– Да, слушаю.

– Ирина Андреевна, добрый вечер, вас беспокоит Субботин Роман, сразу прошу прощения за столь поздний звонок, вам удобно разговаривать? – спокойный мягкий баритон. Ласкает мои уши.

– Здравствуйте, да удобно, слушаю вас.

– У меня есть к вам разговор, но он не телефонного формата, мы сможем встретиться?

Мое бедное сердце уходит в пятки, что за разговор? У меня столько мыслей, предположений и одна хуже другой.

– Да, конечно, только когда? Мне нужно подготовиться. Я… – я не успеваю договорить Роман перебивает.

– Я буду возле вашего дома, где-то через пол часа, вы сможете выйти? Наш разговор не займет много времени.

Лихорадочно соображаю, с кем мне оставить Матвея, или взять его с собой, время то уже позднее, мой ребёнок давно спит.

– А где мы будем разговаривать? Возле подъезда? – он же не думает, что я в такое время приглашу его домой.

– Можем у меня в машине, если вы, конечно, не против.

– Хорошо, как только вы подъедите, позвоните, я спущусь.

Блин, блин, блинский. Что делать, что делать?

Так нужно переодеться и привести себя в порядок, и зубы почистить. Поворачиваю голову смотрю на спящего Матвея, что делать с ним. Брать с собой не вариант, сейчас собьётся сон и потом я его вообще не уложу.

Остаётся соседка, баба Сима, она не раз выручала меня.

Баба Сима была лучшей подругой моей бабушки, и каждый раз пытается чем-то помочь или угостить. Я не часто её о чём-то прошу, надеюсь, она ещё не спит, и не откажется присмотреть за Матвеем.

К тому моменту, когда мне позвонил Роман Субботин, я уже была во всеоружии, даже ресницы подкрасила, и бабу Симу чаем угостила, эта добрая бабулька не отказала мне.

Смотрю на телефон. Там сообщение от Ромы.

«Я подъехал, жду вас возле подъезда, машина Прада белого цвета. Я тут один возле вашего подъезда, так что не перепутаете.»

«Поняла, уже выхожу.» – быстро печатаю ответ.

Заставляю себя не бежать к нему, как угорелая. Выхожу из подъезда и вижу Романа, он стоит возле машины и очень эмоционально разговаривает с кем-то по телефону, тон резкий, разговор в ультимативной форме, его собеседнику я бы не позавидовала.

Как только он замечает меня, тут же заканчивает разговор.

– Доброй… ночи, – доброй ли, Роман, чувствую не просто вы по мою душу приехали.

– Ещё раз здравствуйте, – киваю, немного смутившись его цепкого взгляда. Сажусь на переднее сиденье. Жутко волнуюсь, мне кажется, стук моего сердца слышат абсолютно все.

Роман садится в машину, и молча рассматривает меня, мы встречаемся глазами, он улыбается мягкой располагающей улыбкой, разве можно не улыбнуться в ответ.

– Что-то случилось? Не просто так вы приехали, – кивает

– Ничего если мы прокатимся до ближайшего мака? Мне просто кофе очень хочется, – и такими глазами смотрит, словно от этого зависит вся его жизнь.

– Да, конечно, я не против, – пожимаю плечами.

– Давайте перейдем на ты? Не такой уж я и древний.

– Честно сказать, как-то не удобно. Но я не против, можно попробовать, – мои ладошки вспотели от такого напряжения.

Так и хочется сказать, ну не смотри на меня так, это невозможно.

– Ира, а ты одна живёшь? – переходит сразу к делу.

– Нет, с ребёнком, – на одном дыхании выпаливаю я, и только секундой спустя до меня доходит, что он имел в виду кого-то кроме нас с Матвеем. Блин.

– Это понятно, я имею в виду, может, с мужчиной живёшь или с родителями? – после слова «мужчина» я почему-то смущаюсь.

– Нет, мы с сыном живём вдвоём. Мои родители проживают в Московской области, – пока я говорю он молча кивает на все мои слова.

Хм… он знал и просто уточняет или что?

– Погоди, а сейчас ты ребёнка одного оставила? – резко поворачивается ко мне, смотрит прищурив глаза.

Вот за кого он меня считает, а? За нерадивую мамашу, которая легко может оставить грудного ребёнка одного дома, а сама умотать невесть куда? Я ему отвечаю взглядом «Ты нормальный вообще?» Потом добавляю взгляд «А какое твоё, блин, дело?» Очень надеюсь он правильно всё прочитает.

– Прости, но я должен уточнить. Ты знаешь сколько случаев, когда родители спокойно оставляют детей одних, а сами идут тусить или ещё, что похуже. А потом… разное случается.

– Не волнуйся, с моим ребёнком сидит баба Сима, соседка, она часто выручает меня, – я замечаю, как плечи Романа расслабляются, кажется его и правда сильно волновал этот вопрос.

Мы подъезжаем к мак-авто, Роман быстро делает заказ, поворачивается и смотрит на меня.

– Не стесняйся, я угощаю, заказывай всё, что хочешь, – ухмыляется.

Он считает меня скромняшкой, и, по сути, я такой и являюсь, но не в вопросе вкусно покушать, а мак я себе не позволяла очень давно.

Стреляю в него глазами и делаю заказ. Брови Романа летят вверх, он же не думал, что я ограничусь кофе. После того, как я завершила заказ Роман добавляет.

– Видимо я поскромничал, девушка, а добавьте мне ещё, – я не могу сдержать смеха.

Кажется, я его удивила.

Позже, уже с пакетами заказанной еды, мы заезжаем в сквер.

– Поедим в машине или хочешь на свежий воздух? – уже прохладно и идти куда-то мне совсем не хочется.

– Лучше здесь, – мягко улыбаюсь, боже какие у него красивые глаза, а ресницы.

Это преступление, когда у мужчины такие длинные ресницы. Подбери слюни, Ира.

– Ира, а как часто ты выходишь на связь с Сергеем? Я не из праздного любопытства спрашиваю, это важно.

– После того, как он меня ограбил, я его в чёрный список занесла, –пожимаю плечами.

– Может, кто-то из родственников с тобой на связь выходит? –допытывается Рома.

– Его мама последние два дня обрывала мой телефон, но я её тоже в бан отправила.

– Они только звонили? Не приходили к тебе домой?

– Нет, но я бы не открыла, – опускаю глаза, каждый раз, когда меня спрашивают о Сергее, об этой ошибке моей жизни, каждый раз, как ржавым ножом по сердцу.

– Если вдруг он приедет, а он обязательно ещё появится, даже не сомневайся, сразу мне звони. Слышишь?

– Не думаю, что приедет, зачем? Брать у меня больше нечего, а сын ему не интересен.

– Ты главное зафиксируй, что я тебе сказал, ладно? – я хмурюсь, да не приедет он, но доказывать ему не буду. Киваю, если его это успокоит.

– Хорошо, если он заявится, я сразу позвоню тебе.

– Он активизировался, потому что его таскают на допросы. Делу дали ход. И я с уверенностью могу сказать, там всё не чисто.

Сердце уходит в пятки, даже своё любимое карамельное мороженное отложила, губы задрожали. Боже, когда он уже исчезнет из моей жизни?

– Что же теперь будет? – чувствую прикосновение Роминой руки, он своей огромной ручищей сжимает мою ладошку, пытается таким образом поддержать.

Я благодарна ему за это, мне и правда необходима поддержка, пусть даже от постороннего человека, но я не позволяю себе отказаться от неё. Я не отдергиваю руку.

– Ира, тише, тише, всё будет хорошо, слышишь? Если ты будешь умницей и будешь делать всё, как я скажу, всё закончится быстрее, я обещаю, – ну и как можно тут держаться, думаю мой жалкий всхлип точно услышал Рома.

– Ты всем так помогаешь? Маком кормишь? – смотрю в упор, обожглась на молоке, буду дуть и на воду.

Я теперь подозреваю всех и вся.

– Нет, не всем, только тебе, – поднимаю глаза и смотрю пораженно, да ну… – Неужели я не могу помочь понравившейся мне девушке? Просто так?

– Ничего не бывает просто так. Ром, мне нечего дать взамен, – я не намерена быть в его жизни лёгким приключением.

На приключения я не согласна.

– Я тебя очень хорошо понимаю, Ира. Но так жить нельзя, нельзя быть диким котенком. Тебя предал лишь один человек, а ты разучилась верить всем. Согласен, нужно быть осторожной, но и шанс людям давать стоит. Давай попробуем, м? Дай мне шанс. – ух ты какой прыткий, сижу смотрю на него круглыми глазами, открыв рот.

– Шанс на что, Рома? На интрижку? – любишь в лоб. Лови ответочку.

– Почему интрижку? Считаешь я на большее не способен? Давай для начала узнаем друг друга поближе, м?

– У меня ребёнок, – после маминой тирады о том, кому я буду нужна с Матвейкой, я уже не уверена ни в чём.

– Да? А я и не заметил. Ира, ты думаешь наличие ребёнка остановит мужчину от отношений с понравившейся ему женщиной? Откуда эти глупости в твоей голове? – пожимаю плечами, не говорить же мне ему о том, что это мама мне всю плешь проела, причитая, что я теперь останусь одна на всю жизнь.

– У нас ничего не получится, – мотаю головой.

Зачем ему взваливать на себя мои проблемы?

– Не попробовав не узнаешь. К чему такая категоричность? – серьезно спрашивает.

–Да ты посмотри на меня, – всплескиваю руками. – Мне совсем не до отношений. Я просто, не способна. – говорю совсем тихо.

Но Рома услышал. Он сжимает руль так, что костяшки побелели.

– Смотрю, и вижу потрясающе красивую девушку, добрую, чувственную, очень ранимую, которую очень обидел один мудак. Обидел так, что в отношения она не верит. – говорит резко, порывисто, эмоционально.

– Ты очень упрямый, ты знаешь да? – смотрю ему в глаза, там столько намешано, разобраться бы.

– Не упрямее тебя, – парирует он. – Давай вместе попробуем. Ну вдруг нам понравится, и мы поймем, что мы именно те, кто нужны друг другу.

– Какой смысл? Не трать на меня своё время, Рома. – заедаю картошкой свою никчемность.

Неуверенность. И дикое желание согласиться на всё, что он мне сможет предложить. Ну вот и что я за человек. Саму себя ударить хочется.

Я же себя знаю, стоит ему сказать «Да, ты права. Не стоит начинать.» И так обидно будет, хоть плачь. А я обязательно поплачу, потом, дома.

– Позволь мне самому решать, на что мне тратить время, а на что нет, – не сдается, к моей тихой радости Роман. Но ему я этого не покажу. Нет, таких козырей у него не будет.

– Я не против узнать друг друга, но не дави на меня пожалуйста, – сердце на разрыв, хочется попищать от радости.

– Договорились, в ближайшее время я приглашу тебя на свидание, – говорит Рома и буквально вгрызается в свой Биг мак.

Как у него так всё получается, а? Приехал поговорить о деле и не упустил возможности ещё и меня на свидание пригласить.

– Я подумаю, – улыбаюсь я, моё настроение ползёт вверх, сердце отбивает чечётку. Мне очень нравится Рома. Не могу оторвать взгляда от его рук. Мужские руки мой личный фетиш. – Ты что творишь? Это мои наггетсы, я сейчас полицию вызову. – Рома с присущей ему наглостью стащил у меня два наггетсы, ест и даже не краснеет, еще и посмеивается.

– Полиция на месте, не кричите красавица, будем разбираться, – я прыскаю. Вот как ему удается разрядить обстановку, и поднять мне настроение? Ведь на его коленях точно такая же пачка с наггетсами, нетронутая, но ему нужно было взять у меня.

– Ира, я вот ещё что обсудить с тобой хотел, – его тон меняется, я понимаю разговор будет серьёзный. – На днях тебя вызовут в отдел, может быть, в ближайшие два дня, точную дату я сказать не могу, всё от следока зависит. У вас с Сергеем будет очная ставка.

Я ошарашенно смотрю на Рому. Мне опять страшно, я не хочу видеть этого подонка, не хочу снова рассказывать о своей жизни, о своей ошибке. Вываливать свою жизнь на всеобщее обозрение.

Могу только догадываться, что будет говорить этот мерзавец. У него богатое воображение.

– Что меня ждёт на этой очной ставке? – мой голос дал петуха. Я даже не пыталась скрыть дрожь в голосе.

– Следователь будет задавать тебе вопросы, – спокойно поясняет Рома.

– Какие вопросы? Можешь хотя бы примерно сказать? Я волнуюсь очень. А если совсем честно, то меня прям трясти начинает.

– Будут стандартные вопросы. Следователь спросит знаете ли вы друг друга и кем вы приходитесь. Поочередно будет предложено дать показания по тем обстоятельствам, для выяснения которых проводится очная ставка. И самое важное, с разрешения следователя вы сможете задавать вопросы друг другу. У тебя есть распечатка перевода с твоего счета на его личный счет? –киваю. – Это хорошо, следователь так же предъявит ему эти доказательства.