Странные люди, порой великие

– Зачем? – удивилась Ева.

– Обновление! – хихикнул голос. – Разве, тебе не любопытно, как можно сделать по-другому?

– Я тебе не позволю! – сжала Ева кулаки.

– Ты не хочешь поддержать меня? Отчего же? – собака наклонила голову на один бок, внимательно слушая.

– Мне больше не любопытно! Слышишь? – выкрикнула Ева. – Прошу, оставь так, как есть! Мы не создатели, брат! И не разрушители! И я прошу тебя, остановись!

– Почему же не попробовать новые роли? – собака наклонила голову в другую сторону. – Ты, ведь смогла из пустоты создать планету.… Да, я видел. Наблюдал за ней. Так, чем же она хуже остальных? А я создал всепоглощающую пустоту. Воронку, что заглатывает целые галактики! Так, что же нам мешает попробовать снова? Сделать лучше…

– Ты что, возомнил себя Богом? – вздрогнула Ева. – Прекрати, брат, я прошу тебя! Не бери на себя больше, чем положено.

– А ты изменилась – хмыкнул голос. – Но, сентиментальность в тебе всегда присутствовала, конечно…. Вспомнить только самую первую планету! Как ты расстроилась тогда. Разве я не поддержал тебя? Не отступил для создания новых? Разве я возразил хоть раз, тебе сестра? И даже, когда тебе захотелось почувствовать себя человеком, я не вмешивался! Знал, ты вернешься, ведь хаос выматывает. И не нужно меня поправлять! Именно хаос! Так почему, когда я прошу, впервые, между прочим, ты мне отказываешь?

– Я не позволю уничтожить всё – вытирая слёзы, выдавила из себя Ева. – Они живые, понимаешь? А ты хочешь убить их…. Кем ты себя возомнил, брат? Злом? Так имей в виду, добро побеждает…

– Ты ли у нас добро? – засмеялся голос. – Да неужели? Разве не ты, сестрёнка, источник всех страданий? Хаос, или как ты его называешь, жизнь, заставляет бороться, испытывать боль, разочарование. Я же, дарю покой и мир. Ты ничего не перепутала случайно? Или, думаешь, пустила слезинку, и я такой весь, растаял? Я очень хорошо тебя знаю! Да-да, именно тебя! Разве, не достаточно страданий для этой вселенной? Разве, она не заслужила, хоть небольшого отдыха? Мира и покоя не заслужила? Или тот парень, которого ты вытащила у меня! Он не заслужил обрести мир в своей душе?

– Да ты же мучил его, брат! – попыталась Ева сдерживать слёзы.

– Лишь столько, сколько он хотел сам – ответил голос. – В этом нет моей власти. И твоей, кстати, тоже! – голос стал громче. – Но, ты залезла туда! А попутно, и всех остальных отпустила…. Кто тебе дал такое право? Он хотел остаться! Но ты заставила его опять жить и страдать! А те люди, разве не заслужили отмщения? Разве ты не понимаешь, что если бы их воли не было на то, и их бы там не было?! Конечно, знаешь! Руки чешутся всё решить за других?

– Хорошо, брат, я признаю – встала Ева на колени. – Моя вина, прости. Поступок эгоистичный. Мне дорог этот человек, поэтому не смогла смериться с его решением. Прошу тебя, прости.

– Настолько дорог, что бросила его, и отправилась в долгосрочное путешествие по галактикам? – засмеялся голос. – Ой, сестрёнка, не смеши!

– Главное, что он жив – вздохнула Ева. – С остальным сам разберётся. Хранители помогут.

– Да-да-да! – голос стал насмешливым. – Ты никогда не хотела брать ответственность за свои поступки. Разберётся, помогут…. У тебя всегда так, сестрёнка. Планета страдает? Не проблема! Разорвём её на куски, и появятся новые.… Так ведь? А дать ей покой, это в голову не приходило никогда? Знаешь, почему я предстал перед тобой в образе собаки? Да потому что, нужно нести ответственность, за тех, кого приручаешь! Не можешь, так и не лезь! И не строй из себя хорошую девочку! Тебе не идёт!

– Ладно – встала Ева с колен и отряхнулась. – Ты прав, я безжалостное, любопытное существо. От меня хаос и страдания. Убей меня и оставь вселенную в покое. Она постепенно обретёт покой, как ты и хочешь. Договорились?

– Вот это поворот! – удивился голос. – Даже себя в жертву принести готова? Это что-то новенькое! Ну, теперь-то я просто из любопытства посмотрю, как ты станешь бороться за свой драгоценный хаос!

– Брат, прошу тебя! – выкрикнула Ева, но собака уже растворилась в воздухе.

***

Чёрная воронка, окутанная остатками планет и газом, продолжала разрастаться. Ева пыталась удержать в своих руках частичку, но это никак не получалось. Дрожа и вибрируя, она неизбежно, стремилась к чёрной бездне. Беспомощно вздохнув, Ева перелистывала в памяти всю имеющуюся информацию, которая могла бы сейчас помочь. Но, такого на занятиях не рассказывали, а брат никогда не вытворял подобное. Так захотелось, чтобы Мирослав крепко обнял сейчас, и сказал, что всё будет хорошо. А может, и поплакать…

Опомнилась Ева, только когда зависла над планетой Незои. Сообразив, что сделала прыжок машинально, она сильно ущипнула себя за руку. Физическая боль немного отогнала тоску, и Ева вновь, принялась судорожно соображать, чем же можно остановить брата.

Глава 18

Вытащив из кармана маленькую, уже порядком испачканную бумажку, Ева положила руку на плечо Риласа.

– Да чтоб его! Ева? – от неожиданности он даже подпрыгнул. – Ты…. А что с тобой?

– Нет времени – выдохнула Ева, и сглотнула слюну. – Это первородная земля?

– Что? – не понял Рилас. – Ты где была целый год? Тебя искали повсюду! И кто тебя так? Красивее закапывают…

– Рилас! – выкрикнула Ева почти из последних сил. – Это первородная земля?

– Ну, да – пожал он плечами. – А что случилось? Зачем тебе?

Не обращая внимания на вопрос, Ева зачерпнула коричневую массу в маленький бутыль, и быстро спрятала его в карман.

– Слушай, друг, есть чего покушать? – с трудом поднялась она на ноги.

– Шоколадка только – протянул Рилас батончик. – Давай я тебя домой отведу а, Ева? Ты очень плохо выглядишь…

Спрятав в карман батончик, Ева щёлкнула пальцами и растворилась в воздухе. На объяснения и, правда, не было времени, как не находилось времени на сон и еду. Она торопилась, ведь «изначальные» помогать отказались, считая, что ввязываться в «детскую» игру не солидно. Не согласились и все остальные извечные, но Ева не сдавалась, пролезая в такие потаённые уголки, куда путь закрыт большинству живых существ. Она просила помощи, или подсказку, у каждого могущественного существа. И получала отказ…. Снова и снова, без сна и отдыха…. Внутренности сводило от голода, но Ева вновь вставала на колени, умоляя сжалиться над вселенной, ведь она ещё совсем молода. Она показывала живых существ, разумных и только вступивших на путь эволюции. Извечные же отрицательно мотали головой, и брезгливо морщились. Глотая обиду, Ева вставала с колен, и шла «на поклон» к следующим.... Так продолжалось, пока она, наконец не нашла старицу, так она себя сам назвала. Именно она согласилась помочь закрыть огромную воронку, только оставалось найти все ингредиенты, и Ева очень старалась сделать это как можно скорее.

Самым последним ингредиентом оказался и самый сложный. Обыскав множество планет, Ева зависла над последним вариантом, и очень даже сомнительным…. Она старалась не посещать это место, с тех самых пор, как создала нечто такое, что не поддавалось логическому объяснению.

Убедившись в словах брата, Ева спустилась на поверхность, уже довольно хорошо эволюционировавшей планеты, и печально вздохнула. Странного состава почва и жидкость…. Скорее, чёрная слизь, чем вода. Аккуратно прикоснувшись к ней, Ева почувствовала зловонный запах. С одной стороны, она была рада, ведь, это именно тот ингредиент, который так долго искала, а с другой…. Миллиарды живой материи из ничего… создала сама. От этой мысли бросило в дрожь. Нельзя допускать такие суждения, это Ева знала наверняка. Иначе, гордыня затмит разум, а тогда…. Чем она будет отличаться от тех существ, что презрительно фыркали на любую «недостойную» по их мнению, форму жизни?

Быстро наполнив бутыль, Ева вдохнула ещё раз сладковатый привкус зловония и поморщилась.

– Дитя, я знал, что ты придёшь сюда однажды – голос Паланиратия звучал спокойно и уверенно. – Вижу, свобода на тебя действует не очень хорошо,… захотелось проверить своё творение?

С трудом сглотнув, Ева задержала дыхание. Показывать свою радость от встречи, сейчас казалось, не разумным.

– Приветствую тебя, хранитель – постаралась сделать голос максимально холодным Ева, и состроила на лице ехидную ухмылку. – Мой внешний вид тебя обеспокоил? Право, не стоит! Теперь для меня это значения не имеет.

– Да неужели? – Паланиратий подошёл чуть ближе. – Я более тебе не дядя? Просто хранитель? В кого ты превратилась, Ева? Или, может лучше называть тебя другим именем? Так, подскажи мне его, дитя.

–Я кофе – хмыкнула Ева и пожала плечами, стараясь не выдать своих чувств. – Три в одном.… Ну, или что-то вроде. Как бы то ни было, вести светский разговор желания не имею. Так, что ты хотел, хранитель?

– Что я хотел? – тяжело выдохнул Паланиратий. – Кем бы ты себя сейчас не считала, девочка, для меня ты осталась родной. И не только для меня…. Знаешь, Мирослав хорошо делает свою работу, хотя его душа раздавлена. Но он верит, что однажды, ты вернёшься. Надеялся на это и я…

Сердце заныло от тоски. С трудом сдерживая слёзы, Ева прищурила глаза. Показывать свои эмоции и чувства сейчас запрещено. Непозволительная роскошь получать сострадание, ведь разум должен оставаться холодным и расчётливым. Иначе…

– Это твоё право, хранитель – выдавила из себя Ева. – И право человека.

– Вот как? Человека… – вытер своё лицо ладонью Паланиратий. – Ну, что ж, тогда прошу не приближаться к человеку, если в тебе осталась хоть капля сострадания. Таких высказываний он не заслуживает.

Ева почувствовала, будто сердце облили кипятком, а в глазах немного помутнело. Слова дяди были логичными и правильными, и именно их сейчас и добивалась Ева. Так нужно…. Скривив лицо в улыбке, Ева кивнула, и быстро щёлкнула пальцами. Больше не оставалась сил претворяться, что всё безразлично.

***

Свет в маленькой комнате больно ударил по глазам. Вытерев слёзы с перепачканных грязью, и различными субстанциями щёк, Ева поставила две наполненные бутылочки на столик.

– Это последнее. Преступай – упала она на колени, и заплакала так отчаянно, что казалось, каждая клеточка распадается на части.

Тело старицы издавало яркое сияние, будто тысячи ламп, и поэтому, её лица почти не возможно было разглядеть. В этом существе хранилась мудрость и справедливость, а её движения, всегда медленны и осторожны. Белые одежды – вот то единственное, что помогало отличать её очертания, от всего остального света. И теперь, именно эта старица, соединяя все ингредиенты между собой, была свидетелем слабости Евы.

– Ложь во спасение – голос старицы напоминал лёгкий ветерок. – Всё это придумано людьми…. Сложно понять их натуру. Человек жесток, даже к себе. Ложь не может быть благом, и уж тем более, приносить спасение. Лгать самой себе не имеет смысла. Думая, что в тебе есть три разных части, глубоко заблуждаешься. Сущность всегда едина, а свобода, это тоже зависимость. И я прошу, не утруждай себя ответом, этого не требуется. Прими, как данность, всё что происходит. Однажды, ты задала очень правильный вопрос, который разрешает тысячи споров: – зачем? Теперь, ты не можешь убежать от него, и не можешь найти ответа. Но, это определило тебя, как личность. Не человек, не хранитель, и даже не первый лучик света во тьме. Так кто же ты тогда? – провела рукой она возле головы Евы. – Всё вместе! Премии же себя, наконец, и перестань мучиться в догадках.

От близости старицы, стало тепло, и слёзы отступили. Ева подняла заплаканные глаза, и увидела улыбку на светящемся лице. Такую добрую и понимающую.… Вот оно, сострадание. То, чего Ева так отчаянно избегала и боялась. И к большому удивлению, сострадание не принесло слабости…. Лишь покой и уверенность.

Встав на ноги, Ева благодарно поклонилась, и взяла маленький, уже подготовленный предмет. Оставалось только приблизиться к «творению» брата, и забросить внутрь.

***

С упоением наблюдая, как дыра поглощает сама себя, Ева улыбнулась. Слова Паланиратия больше не приносили боли, ведь всё это было не зря. Ева подумала, что дядя был прав…. Нет разницы сильнее она или слабее, капризная или послушная, находится ли рядом, или уходит навсегда. Паланиратий навсегда останется родным дядей.

Чья-то рука схватила Еву за шиворот, и быстро потащила в темноту. Не успев даже понять, что нужно сопротивляться, она уже, с грохотом упала на серую поверхность.

– Так, значит, да? – голос звучал очень злобно. – Безжалостно уничтожила моё творение, и ещё улыбаешься? Ну, что же, сестрёнка… война так война! Сама напросилась!

Ева поднялась на ноги, но выпрямиться не успела. Сильный удар, и в глазах почернело.

– Вставай! – прорычал голос. – Ты! Вставай! Хотела противостоять, так давай! Сейчас! Я готов, поднимись!

Сглотнув солёную жидкость во рту, Ева чуть приподнялась. Тут же последовал удар прямо в грудь. Устоять на ногах не получилось…

– Чего же ты?! – тёмная фигура схватила Еву за руку. – Вставай! Решила бороться? Так борись достойно, сестрёнка!

– Ева… – облизнула кровь на губах она. – Меня зовут Ева…

– Да ты что! – выкрикнула тёмная фигура. – Правда? А знаешь, так даже проще! Ева, да? Всё?! На этом всё?! Я тебя признавал всегда, а кто я?! Ну? Ответь! Кто я?

Фигура наносила удар за ударом, и Ева уже не могла пошевелиться от боли. По лбу стекала кровь, попадая на веки. От этого глаза открывать стало ещё сложнее. Она сопротивляться и не собиралась, понимая свою участь, с того самого мгновения, когда решила возразить брату. Ева знала, он запросто может убить её, стоит ему только захотеть…. Решив, что жизнь того стоила, она уже хотела закрыть глаза, но увидев чуть вдалеке вибрирующие пространство. Почти незаметное, словно тепло от пламени свечи…

– Ой, смотри, тебя зовут, похоже… – ехидно прокомментировала тёмная фигура. – Настырный паренёк, правда? Ничего, сейчас закончу с тобой, и загляну в гости. А потом и к хранителям наведаюсь. Ты же не против, сестрёнка?

От этих слов, Ева вздрогнула, и руки засветились. Схватив за ногу тёмную фигуру, она зажмурилась. Яркая вспышка разорвала тьму вокруг…

Тяжело дыша, Ева поползла к тому месту, где пространство продолжало вибрировать, и буквально, запихнула себя внутрь.

Глава 19

Грохот донёсся из библиотеки. Мирослав и Паланиратий, переглянувшись, быстро побежали туда, оставив застывшего на полуслове Палиуса у алтаря. В груде упавших с полок книг, лежало окровавленное тело худощавого существа в грязной одежде, и почти не дышало.

– Ева! – выкрикнул Мирослав, быстро разгребая завал, и поднимая на руки истерзанное тело молодой девушки.

– Дышит? – подбежал Паланиратий. – Нужно положить на пол, вдруг сломано что.

Мирослав вцепился в тело Евы, и посмотрел на Паланиратия испуганным взглядом.

– Слышишь? – ударил Паланиратий его по щеке. – Приди в себя! Нужно положить!

– Нет – прижал Еву ещё сильнее к себе Мирослав. – Я не отпущу…

– Чего разорались? – доковылял, наконец, до библиотеки Палиус. – Ох! – воскликнул шаман, увидав Еву. – Что с тобой случилось такое, девочка?!

– Да, положи ты её, наконец! Нужно осмотреть! От объятий мало толку! Вот же упрямый! – попытался вырвать Еву из рук Мирослава Паланиратий. – Ну, держи, тогда! Пусть умирает! – всплеснул он руками, когда не получилось.

– Ты это… парень, надо хоть посмотреть, что с ней – упрашивал Мирослава и Палиус. – В крови вся…. Не хорошо. Ты бы положил аккуратно.

Взглянув на окровавленное лицо Евы, Мирослав с трудом насмелился опустить её тело на пол, будто в таком состоянии, она могла щёлкнуть пальцами и исчезнуть. Почему-то казалось, что если держать Еву крепко, то она не сможет раствориться в воздухе. Но, здравый смысл, всё-таки, победил, и Мирослав, отойдя чуть дальше от наваленных книг, положил Еву на толстый ковёр, а сам опустился на колени.

– Наконец-то! – присел рядом Паланиратий, и начал аккуратно ощупывать тело.

– Это ненадолго! – широко открыла Ева глаза, и чуть подпрыгнула. – Ненадолго! Он очнётся и будет очень зол! – попыталась она сглотнуть подсохшую кровь во рту.

– Тихо… – обнял Мирослав голову Евы, и положил обратно на пол. – Успокойся.

– Дитя – выдохнул Паланиратий. – Сначала приведём тебя в порядок, а потом разберёмся…

Ева снова потеряла сознание, и в комнате повисла тишина. Такая густая, что можно разрезать ножом.

– Так… – решил разрядить обстановку Палиус. – Если кости в порядке, может, отнесём девочку на кровать?

– Это ты виноват! – прошипел Мирослав, опустив голову Евы из рук на пол. – Ты отпустил её!

– Прекрати, парень – тяжело вздохнул Паланиратий. – Будто смог бы хоть кто-то из нас удержать Еву…

– Но ты был рядом! – подпрыгнул Мирослав на ноги, и схватил Паланиратия за ворот рубашки. – Видел, в каком она состоянии! Почем сразу не сказал?

– Да ты себя видел? Ходишь, словно неживой! Прислушиваешься к каждому шороху! – выкрикнул Паланиратий в ответ. – И к тому же, я помедлил лишь пару часов! Ева была сама на себя не похожа…

– А теперь, похожа?! – махнул Мирослав головой в сторону лежащей Евы. – Я просил сообщать, как только появится! Ты обещал!

– Может, уже прекратите орать?! – вмешался Палиус. – Как собаки между собой! Гав да гав! Девочку, говорю, на кровать унесите! Я бы и сам, да спина не позволяет.… Пойду, чай сделаю ей. Очнётся, всё полегче будет.… Два короля, называется! Будто криком можно исправить случившееся – ворчал он себе под нос, ковыляя за своим рюкзаком.

***

Презренно смотря на очередного пришедшего по приказу Мирослава, врача, Палиус тяжело вздыхал.

– Девушка просто спит, Ваше Величество – разводил руками врач. – Повреждения на теле не несут за собой тяжёлых последствий, по моему мнению.

– Третий день?! – злился Мирослав, измеряя шагами комнату.

– Да что ты мельтешишь постоянно?! – подпрыгнул со стула Паланиратий, когда врач вышел из комнаты. – Успокойся уже! Ну, спит и спит! Чего делегации собирать? Будто доктора имеют представление об её состоянии!

– Может, ты имеешь понятие, дядя? – подойдя к Паланиратию, и схватив его за ворот рубашки, прошипел Мирослав. – По чьей вине Ева в таком состоянии?

– Я показал тебе всё! – вырвался Паланиратий. – Имей совесть, парень! Моё терпение не безгранично!

Эй! – выкрикнул Палиус. – Уймитесь уже! Смотрите, кто проснулся! – указал он на поднявшуюся с кровати Еву.

Мирослав быстро подошёл к Еве, и сильно прижал её к себе.

– Ты аккуратнее! – тихо напомнил Палиус. – Не так сильно…. Ей же больно.

С трудом вытащив одну руку, Ева жестом попросила подождать минутку, и прижала её к спине Мирослава. Паланиратий, посмотрев на Палиуса, пожал плечами, решив, что это намного лучше, чем то, как встретила его Ева.

– Шаман… – пропищала, наконец, Ева, через пару минут.

– Что шаман? – вытер со своих глаз слёзы Мирослав, и приподнял подбородок Евы. – Что произошло? Шаман виноват? Где ты была?

– А что я?! – всплеснул руками Палиус, испуганно округлив глаза. – Да я не видел Еву столько же!

– Можно мне… – поморщилась Ева, пытаясь выбраться из объятий. – Надо поговорить. Брат он…. Когда очнется, будет зол…

– Брат?! – удивился Паланиратий. – Какой брат ещё?

– Шаман… – с трудом сглотнула Ева, и снова попыталась вырваться из объятий Мирослава. – Ты знаешь, кто я…. Помоги… больно дышать.

– Отпусти уже, Мирослав! – выкрикнул Паланиратий. – Прекрати вести себя как ребёнок!

– А! Да-да, я понял! Сейчас принесу от боли! Погоди немного, девочка! – заторопился Палиус, и даже забыл про больные ноги.

– Что произошло? – усадил Мирослав Еву на кровать и обеспокоенно посмотрел ей в глаза.

– Брат… – тяжело выдохнула Ева. – Теперь он зол…. Плохо. Очень плохо, Мирослав – покачала она головой. – Воронка лишь игрушка…. Как бумажный кораблик. Теперь, он не хочет тишины, понимаешь?

– Да кто он такой этот брат?! – подошёл Паланиратий к кровати ближе, и присел возле Евы на корточки. – Объясни толком, дитя!

– На, вот выпей – подбежал Палиус, и протянул кружку с чёрной жидкостью. – На вкус гадость, но помогает быстро.

Ева одним глотком выпила содержимое кружки, и схватила Палиуса за руку, уставившись на него строгим взглядом.

– Шаман… – прошептала она. – Нет времени… нужно собрать всех. Мне нужно…. Брат знает, куда ударить больнее, и мне нужно спешить.… Ты видел меня! Ты знаешь! – быстро щёлкнула Ева двумя пальцами и растворилась в воздухе.

– Чудно! – подпрыгнул Паланиратий. – И что же ты знаешь, Палиус? Кто этот таинственный брат?

– Что ты знаешь?! – схватил Палиуса Мирослав. – Не молчи!

– Да успокойся ты! – оттащил Паланиратий Мирослава. – Уймись, парень! Ты так задушишь его!

Палиус испуганно попятился назад, и вытер лицо ладонью. Он старался забыть странное путешествие и не менее странный разговор со свечением, ведь… это было необъяснимо и пугающе. Тем более, прошло уже много лет, и событий…. Смерть Вистана и Ланартис он и не собирался переживать…. Палиус заставлял себя вставать по утрам только лишь для одной цели – отомстить. Тот, кто их убил, не должен был существовать, и он не мог по-другому. Видя каждый день лицо Вистана в кошмарах, шаман искал способ отомстить, и Мирослав удачно подвернулся под руку. Глупый мальчишка! Именно руками Мирослава Палиус убил Нексияма, и уже хотел было выпить приготовленный яд…. Да, шаман носил его в кармане постоянно. Каждый день, смотря на маленькую баночку с желтоватой смесью, он давал себе ещё один день. Снова и снова…. И когда месть свершилась, он не собирался медлить, но… Паланиратий буквально выбил яд из рук Палиуса, а затем сообщил, что Ева жива…. Так захотелось увидеть эту девочку. А теперь…

– Свечение – прошептал Палиус. – Луч света…. Тот, что был первым.

– Чего? – выкрикнул Паланиратий. – Какой луч? Палиус объясни нормально!

– Да не орите вы на меня! – сжал кулаки Палиус. – Я и объясняю, как сам видел! Луч света… буквально. Ещё до рождения Евы, она говорил со мной. Помнишь зиму тогда?

Паланиратий растерянно кивнул, продолжая держать Мирослава.

– Ну, так вот… – сглотнул Палиус. – Она сказала, что планете конец приходит…. Солнце гаснет, или типа того что-то. Потом, сказал, поможет, так как любопытно стать человеком. Я значения не придал, холод отступил и на том спасибо…. А когда Ева однажды мне сказала, что скоро забудет, вроде как, лично поприветствовала не более…. Я решил никому не говорить, что она этот самый луч, который первый…

– Вообще превосходно! – выдохнул Паланиратий. – Мало того, что наполовину человек, так ещё и это!

– Свет… – прошептал Мирослав, будто на подсознании понимая, о чём речь. – Она свет? А если она свет, то брат это…

– И тогда… свет подпустит брата ближе, ибо пустоте необходимо свечение, а действие не может быть вдали от намерения – подтвердил догадку Паланиратий.

– Слушайте – вытер пот со лба Палиус. – Я всякое повидал, конечно…. Но к такому меня жизнь не готовила. Получается, брат Евы это тьма? Боже…

– Нет, шаман, мы не он – появилась Ева возле двери. – И об этом я напомнила брату. Но, видимо тщеславие или любопытство победили в нём здравый смысл.

– Ева! – вырвался Мирослав из рук Паланиратия.

– Прости – пошевелила Ева пальцами на правой руке, и они засветились очень ярко. – Я не дала тебе выбор в первый раз…. И теперь, боюсь, не спрошу твоего мнения – выдохнула она с сожалением.

– Ты о чём? – подошёл Мирослав ближе, и посмотрел на яркое свечение.

Прикоснувшись к груди Мирослава, Ева нахмурила брови. Ещё секунда, и яркая вспышка ослепила всех присутствующих в комнате. Мирослав кричал от сильной боли, но не мог пошевелиться. Он почувствовал, как пламя проникает, буквально в каждую клеточку, разрывая её на части, а затем, соединяя вновь. Свет погас, и Мирослав упал на колени, совершенно обессилив от боли.

– Прости меня – опустилась Ева на колени, и обняла Мирослава.

– Дитя, что ты сделала? – прошептал испуганно Паланиратий. – Ты же…. Ева, так не бывает! Он ведь, человеком родился…

– Я получила разрешение – помогла Ева подняться на ноги Мирославу. – Отчаянные времена, дядя…. Но, тебе, шаман – пристально посмотрела она на Палиуса. – Тебе я дам выбор. Желаешь ли ты стать хранителем?

– Я? – с трудом сглотнул Палиус. – Это вот, таким как Паланиратий?

– Ну, как дядя, вряд ли. Ты ведь, шаман.… Но, в целом, да – облизнула она губы. – Брат ударит по слабым местам. Желаешь ли ты дожить своё время как человек, оказавшись тем самым слабым местом? Сделав выбор, имей в виду, я приму его, со всеми вытекающими обстоятельствами.

– То есть, если меня убьют, ты за мной не полезешь – появилась на лице Палиуса грустная улыбка.

– Именно – кивнула Ева. – Так что? Мы давно с тобой знакомы, и ты мне нравишься. Предложение моё прозвучит один раз, и передумать нельзя.

– Пожалуй, я откажусь, девочка – выдохнул Палиус. – Смерть твоих родителей сильно подкосила меня. Нету у меня желания проживать вечность с такими воспоминаниями, уж прости. Кто знает, возможно, увижу ещё Вистана на том свете…