Большая игра

Алексей Евдокимов

Большая игра

Часть первая. Отряд полковника Шерхорна

Белоруссия. Минск

В конце июля тысяча девятьсот сорок четвертого года майора Дитриха привезли на самолете из Москвы в Минск. Проезжая по улицам города, Дитрих видел радостные лица горожан столь не похожие на те, к которым он привык за время трехлетней немецкой оккупации города. Дитрих с тревогой думал о том, что ждет его впереди. В газетах, которые ему приносили в камеру внутренней тюрьмы НКВД в Москве, он читала о судебных процессах над нацистскими преступниками, которые прошли в ряде городов Белоруссии. Несколько раз Дитриха возили в Красногорск, где он встречался с членами комитета «Свободная Германия». Беседы с ними вселили в душу Дитриха растерянность и тревогу. Он симпатизировал идеям нацизма и, хотя не являлся членом нацистской партии, всегда голосовал за нее на выборах в Рейхстаг. Идеи нацизма были для него привычны и понятны. Члены комитета «Свободная Германия» говорили ему о другом… о демократии, о свободе слова, о мирном сосуществовании Германии с соседними государствами. Делая вид, что соглашается с ними, Дитрих в душе ругал их последними словами и обзывал предателями и дураками. Следователь, который его допрашивал, сказал Дитриху, что вскоре его переведут в лагерь в Красногорск. Но вдруг среди ночи его отвезли на аэродром и сообщили что он полетит в Минск.

Когда машина, в которой везли Дитриха подъехала к дому, в котором его две недели назад допрашивали сотрудники «Смерша», Дитрих ощутил во рту сухость и по его спине пополз холодный озноб. Он вылез из машины и, безвольно шаркая подошвами сапог, пошел вслед за конвоиром. Поднявшись на второй этаж, они остановились у одной из дверей и конвоир, постучав в нее, громко спросил:

– К вам можно, товарищ майор!

Из-за двери раздалось.

– Да, входите!

По голосу Дитрих понял, что говорила женщина. Конвоир раскрыл дверь и ввел Дитриха в кабинет. Взглянув на человека, сидящего за столом, Дитрих непроизвольно вздрогнул. Он узнал в нем женщину, которая допрашивала его в подвале этого здания. Тогда она была одета в нарядное летнее платье и соломенную шляпу. Сейчас на ней была форма майора государственной безопасности. Чёрные волосы женщины аккуратным венчиком обрамляли её красивое лицом. В ее глазах Дитрих прочел интерес, и к его удивлению, даже сочувствие. Женщина приказала конвоиру посадить Дитриха на стул, и когда конвоир вышел из комнаты, сказала:

– Я, майор государственной безопасности Скавронская! Уверена, что вы меня помните, Дитрих!

Дитрих уныло кивнул головой. Зося усмехнулась.

– Извините, что пришлось с вами так поступить, – сказала она, пододвигая к Дитриху пачку с сигаретами. – Но в тот день я была слишком огорчена тем, что моя лучшая подруга тяжело ранена. Сейчас с ней всё в порядке. Теперь я буду обращаться с вами по-другому…

Зося закурила сигарету и протянула зажигалку Дитриху. Тот тоже закурил. Несколько минут они в молчании пускали в потолок колечки дыма. Наконец, Зося спросила:

– Вы догадываетесь, зачем вас привезли в Минск?

– Нет, госпожа майор! – искренне ответил Дитрих, пристально вглядываясь в лицо Зоси. – Надеюсь не для того, чтобы судить меня. Поверьте, «Абвер» не участвовал в тех зверствах, что творили здесь эсесовцы.

– Я это знаю, – спокойно ответила Зося. Она ещё некоторое время курила и затем сказала. – Мы хотим, чтобы вы майор, помогли нам провести одну операцию.

Дитрих насупил брови. Он опустил окурок сигареты в пепельницу и, положив руки на колени, твердым и непреклонным голосом, ответил:

– Госпожа майор, я полностью вашей власти. Вы можете меня расстрелять, но помогать вам я не буду. Я презираю тех немецких офицеров, которые сотрудничают с вами в комитете «Свободная Германия».

Зося бросила на Дитриха долгий изучающий взгляд.

– Вы нацист, майор? – спросила она.

– Нет, – ответил Дитрих. – Я разделяю идеи Адольфа Гитлера в части возрождения Германии, но нацистом не являюсь. Я против того, чтобы уничтожать расово неполноценные народы и в том числе славян.

Зося положила перед Дитрихом свежий номер газеты «Фолькишер беобахтер», которая издавалась в Германии.

– Прочтите эту газету, майор, – предложила она. – Написанное в ней касается лично вас…

Дитрих взял газету и углубился в чтение. Его лицо стало покрываться капельками пота. Он поднял на Зосю глаза полные ужаса и спросил ее:

– Здесь написано, что моя семья арестована и отправлена в концлагерь. Неужели это правда?

– Да!.. – ответила Зося с ударением. – Это правда, майор. Как видите, нацистам плевать на то, что вы разделяете их идеи. Вас сделали козлом отпущения в истории с архивом.

Дитрих опустил газету и долго не мигая глядел перед собой. Его глаза, словно застыли в одной точке. Зося внимательно наблюдала за ним. Наконец, Дитрих положил газету на стол и изменившимся до неузнаваемости голосом сказал:

– Я готов вам помочь, госпожа майор. Что я должен делать?

Берлин. Штаб-квартира имперской службы безопасности

Свое новое место работы Анна Зегерс иногда называла… «Обитель зла». Она любила в детстве читать древние сказания и легенды, и члены «Ордена СС» представлялись ей слугами дьявола, которые вышли из ада и принялись творить на земле ужасные преступления. Иногда Анне казалось, что она попала в какой-то нереальный мир, где не было таких понятий, как: добро справедливость и любовь, а все вокруг нее старались доказать друг другу, что именно они достойны называться: Люциферами и Каинами…

После аудиенции у обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера Анну из шестого управления СД перевели на работу в его личный секретариат. Теперь она, вместе с тремя другими женщинами сидела в его приемной, и строгим, металлическим голосом отвечала на телефонные звонки или что-то печатала на пишущей машинке. Появление Анны в приемной не очень обрадовало ее коллег. Ощущая на себе их завистливые взгляды, Анна старалась вести себя с ними, как можно дружелюбнее, спрашивала их совета и одаривала подарками. Постепенно, другие женщины перестали к ней холодно и настороженно относиться и стали вести в ее присутствии откровенные разговоры.

За несколько дней, которые Анна провела в приёмной Кальтенбруннера, она узнала столько секретов руководителей Третьего рейха, что её взгляды на жизнь и на ситуацию в Германии кардинально изменились. Цинизм, корысть и страсть к обогащению настолько поразили вождей рейха, что жизнь простого немца стала для них абсолютно безразличной. Жители Германии тысячами гибли на фронте или в глубоком тылу от бомбежек, но это не волновало Адольфа Гитлера и его приспешников. Они любой ценой, даже ценой миллионов жизней своих соотечественников, старались продлить агонию своего режима. В Германии была объявлена «тотальная война». Всех недовольных нацистским режимом бросали в тюрьмы и концлагеря. Среди них были не только коммунисты и социал-демократы, но и служители церкви, пацифисты, а также видные политики и учёные. Гестапо постоянно раскрывало настоящие и мнимые заговоры и жестоко расправлялось с их участниками. После поражения в России и высадки войск союзников в Нормандии, генералы вермахта стали понимать, что Адольф Гитлер ведёт Германию к катастрофе. Отставные и действующие генералы стали готовить против него мятеж. Об этом заговоре стало известно рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, но он не спешил арестовывать его участников.

Как-то вечером, Анна задержалась на работе, печатая какой-то документ. Внезапно в приёмную Кальтенбруннера вошел Гиммлер. Увидев его, Анна вскочила со стула и вскинула вверх правую руку. Гиммлер скользнул по ней любопытным взглядом и, не отвечая на приветствие, вошёл в кабинет Кальтенбруннера. Через несколько минут на столе у Анны зазвонил телефон. В трубке она услышала голос Кальтенбруннера.

– Фрау Бауэр, принесите нам кофе! – приказал он. – Но учтите, что рейхсфюрер пьёт его без сахара.

Сварив кофе, Анна вошла в кабинет Кальтенбруннера и, подойдя к столу, поставила на него поднос с кофейником и двумя чашками. Кальтенбруннер и Гиммлер о чём-то тихо беседовали.

– Штурмфюрер! – вдруг обратился к Анне Гиммлер.

Анна встала по стойке «смирно» и отдала Гиммлеру честь.

– Я слушаю вас, рейхсфюрер, – ответила она.

– Эрнст мне сказал, что ваш муж сейчас работает у генерала Гелена, а раньше работал в «Абвере». Это, так? – спросил её Гиммлер.

– Так точно! – ответила Анна, пытаясь по лицам Гиммлера и Кальтенбруннера понять, зачем у неё это спрашивают.

– Вы заметили в его поведении, что-то странное в последние дни? – спросил Анну Гиммлер, снимая с носа пенсне.

Анна несколько секунд размышляла, что ей ответить и затем сказала:

– Он стал более скрытным и почти не разговаривает со мной. Такого раньше никогда не было.

Гиммлер и Кальтенбруннер с многозначительными усмешками переглянулись.

– Как вы считаете, почему? – просил Анну Кальтенбруннер.

Анна пожала плечами.

– Не знаю, – ответила она. – Ганс сказал, что его шеф – генерал Гелен предупредил всех сотрудников управления, в котором он работает, чтобы они исполняли только его приказы.

Гиммлер протер свое пенсне носовым платком и затем водрузил его обратно на нос.

– Вы слышали что-нибудь о заговоре генералов? – устремив на Анну острый, пронизывающий взгляд, вдруг спросил он.

Анна с удивлением посмотрела на Гиммлера и затем, чуть помедлив, неуверенно ответила:

– Нет, рейхсфюрер. – Анна сделала долгую паузу и затем твердым голосом добавила. – Но я уверена, что мой муж в нем не участвует.

– Почему? – спросил её Гиммлер.

– По приказу обергруппенфюрера, – ответила Анна. – Я наблюдаю за ним и пока не заметила в его поведении ничего подозрительного. Подполковник Бауэр специально ушел из «Абвера», потому что, как и фюрер, разочаровался в адмирале Канарисе. По его мнению, Канарису нельзя доверять. Он считает, что адмирал специально не вывез архив «Абвера» из Минска, чтоб его захватили русские. Ганс всегда не доверял майору Дитриху и считает, что тот сам сдался в плен русским, чтобы сохранить свою жизнь. Любой офицер вермахта на его месте пустил бы себе пулю в висок.

Гиммлер несколько секунд молча смотрел на Анну и затем тоном приказа сказал:

– Передайте своему мужу, фрау Бауэр, чтобы он исполнял приказы только генерала Гелена. Не исключено, что в ближайшие дни могут произойти события, которые поставят Германию на грань национальной катастрофы. Преданные фюреру офицеры должны быть к этому готовы.

– Слушаюсь, рейхсфюрер! – ответила, вытянувшись, Анна.

Кальтенбруннер махнул ей рукой. Анна, повернувшись на каблуках, строевым шагом, вышла из кабинета. Сев за свой стол она, после некоторого раздумья, подняла трубку телефона и набрала номер Ганса. Она знала, что все телефонные разговоры в штаб-квартире записываются. Когда в трубке послышался его голос, Анна сказала:

– Ганс, я сегодня задержусь. Много работы. Я забыла на столе в квартире косметичку. Привези мне её, пожалуйста…

Эта фраза, по договоренности между ними, означала сигнал опасности и что ей необходимо срочно встретиться с ним.

– Хорошо, – ответил Ганс изменившимся голосом. – Я буду через двадцать минут.

Москва. Лубянка. Здание НКВД

Вернувшись из Кремля, нарком внутренних дел Лаврентий Берия застал в приёмной своего кабинета трёх человек. Одним из них был комиссар госбезопасности Судоплатов, а двое других – красивая молодая женщина и высокий широкоплечий мужчина, были одеты в гражданские костюмы. Берия посмотрел на часы и с досадой покачал головой. Он вспомнил, что назначил им встречу почти час назад.

– Простите, товарищи, – сказал он. – задержался на заседании ставки Верховного главнокомандования.

Берия вместе с, ожидавшими его людьми, зашел в кабинет и, сев в кресло, вынул из ящика стола папку, на которой было написано: «Операция Березино».

– Садитесь, товарищи, – попросил Берия вошедших. Когда те сели за стол, Берия продолжил. – Мы проводим в Белоруссии очень важную операцию. – Берия указал глазами на, лежащую перед ним папку. – и вы, товарищи, – Берия перевёл взгляд на мужчину и женщину. – примите в ней активное участие.

Берия вынул из папки анкету.

– Вы, капитан Олеся Кебич? – спросил он женщину.

Та встала.

– Так точно, товарищ нарком! – ответила она.

– Как ваше здоровье? – спросил ее Берия.

Олеся расправила плечи.

– Я в полном порядке, товарищ нарком, – ответила она бодрым голосом.

– Отлично! – сказал Берия и перевел взгляд на мужчину. – А вы, капитан Сергей Иноземцев? – спросил он.

– Так точно, товарищ нарком! – вставая, ответил мужчина.

Берия снял пенсне и потер пальцами уставшие глаза.

– Садитесь! – приказал он. Когда Кебич и Иноземцев сели, Берия продолжил. – Не буду скрывать, мы хотели дать в напарники капитану Кебич другого человека, но потом решили согласиться с её мнением и послать вас Иноземцев. Как я понял, вы симпатизируете друг другу, а это очень важно там за границей. – Берия сделал паузу и надел на нос пенсне. Вытащив из папки два потрепанных паспорта, он сказал. – Вы поедете в Швейцарию под видом ювелиров Розы и Марка Брумелей. В тысяча девятьсот тридцать девятом году они эмигрировали из Польши в Швейцарию. Несколько месяцев назад эти люди погибли в Альпах на одном из горнолыжных курортов при сходе лавины. Их документы попали к нам через Шандора Радо. Власти Швейцарии про это не знают. И этим можно воспользоваться. – Берия передал паспорта Олесе и Иноземцеву. – На ваш счет в швейцарском банке будут переведены несколько десятков тысяч долларов… – продолжил говорить Берия. – По информации Радо супруги Брумель часто приезжают в Германию и скупают там драгоценности и произведения искусства. В Германии вам необходимо установить связь с нашими людьми, живущими в Берлине. Это… – Берия приглушил голос. – …Анна и Ганс Бауэры. Анна Бауэр работает в секретариате заместителя рейхсфюрера Гиммлера, Эрнста Кальтенбруннера. Ганс Бауэр занимает важный пост в объединенном командовании вермахта. Они передают нам очень важную информацию о планах немецкого командования и также будут участвовать в операции в Белоруссии. Сейчас связь с ними, мы поддерживаем через польское сопротивление, но после освобождения Белоруссии, наши войска войдут на территорию Польши. Там начнутся бои и этот канал связи может быть нарушен. – Берия встал. – Вам все понятно? – спросил он.

Капитаны Кебич и Иноземцев тоже встали.

– Так точно, товарищ нарком! – ответили они.

Берлин. Штаб-квартира имперской службы безопасности

Когда машина Ганса появилась на Принц-Альбрехт штрассе, Анна уже ждала его на одной из скамеек сквера. Ганс остановил машину рядом с ней и помахал ей рукой. Анна села в машину и взволнованным голосом сказала:

– Гиммлер знает про заговор!

– Что? – с удивлением спросил её Ганс.

– Гиммлер знает о заговоре! – повторила Анна.

С лица Ганса исчезла маска благодушия. Он с недоверием посмотрел на Анну и после долгого молчания спросил ее:

– Но почему же тогда заговорщиков до сих пор не арестовали?

– Не знаю, – ответила Анна.

– Может быть, ты ошибаешься? – снова спросил её Ганс.

– Нет! – с уверенностью ответила Анна. – Полчаса назад о заговоре мне сказал сам Гиммлер.

Ганс с растерянным видом молча смотрел в окно машины.

– Что будем делать? – спросила его Анна. – Надо предупредить участников заговора, – предложила она.

– Заговор уже не остановить, – подавленно ответил Ганс. – Завтра в ставке Гитлера полковник Штауффенберг взорвет бомбу.

Анна и Ганс долго молчали. Затем Ганс сказал:

– Видимо, Гиммлер, как и адмирал Канарис ведёт свою игру. Ждёт, кто победит в схватке между вермахтом и нацистской партией. Он недолюбливает заместителя фюрера Мартина Бормана. Между ними идет война за власть.

– Ты прав, – ответила Анна Гансу. Она взяла Ганса за руку. – Я боюсь за тебя, – с тревогой сказала она.

Ганс ободряюще улыбнулся.

– Ничего со мной не случится, – уверенно ответил он, целуя Анну в щеку. – Генерал Гелен не поддерживает заговорщиков. Если заговор удастся, то мои связи с Хансом Остером помогут мне избежать наказания с их стороны. А если провалится, то генерал Гелен не отдаст меня Гестапо. Я ему нужен, как отличный специалист по России.

– Значит, все решится завтра… – в задумчивости, сказала Анна.

– Да, завтра… – ответил ей Ганс.

Белоруссия. Урочище Шершуны

Закончив разговор с майором Дитрихом, Зося попросила его поехать с ней в урочище Шершуны. Они сели в машину. Через час их машина подъехала к опушке густого соснового леса. Здесь их ждали несколько человек в пятнистых маскхалатах.

– У вас всё готово? – спросила их Зося, выходя из машины.

– Так точно, товарищ майор! – ответил ей один из бойцов.

– Проводите нас к лагерю, – приказала ему Зося.

Зосю и майора Дитриха повели по еле заметной лесной тропинке. Они миновали несколько заросших папоротником и кустарником полян, и, наконец, увидели вдалеке ярко горящие костры и большие брезентовые палатки. К удивлению Дитриха, палатки были немецкими. Еще больше удивился Дитрих, когда заметил около палаток солдат в немецкой военной форме. Он с недоумением посмотрел на Зосю. Та усмехнулась.

– Ничему не удивляйтесь, майор, – сказала она. – Скоро вы всё поймёте.

Зося и Дитрих зашли в одну из палаток. В ней за складным столом сидели два немецких офицера. Один в звании обер-лейтенанта, а другой в звании полковника. Увидев Зосю, они встали, и обер-лейтенант отдал Зосе честь.

– Товарищ майор, старший лейтенант Стрельцов готов к выполнению задания! – доложил он.

Зося пожала Стрельцову руку.

– Садитесь, товарищи! – сказала она и жестом руки пригласила Дитриха занять место за столом. Сев рядом с ним, она представила его другим офицерам. – Это майор Дитрих… – Зося кивнула на Дитриха. – Он бывший сотрудник «Абвера» и согласился помочь нам в проведении операции «Березино». А это… – Зося указала на обер-лейтенанта. – Старший лейтенант Стрельцов. Он командир группы бойцов отдельной мотострелковой бригады особого назначения. Ну а это… – Зося показала на полковника. – Полковник Шерхорн. Он антифашист. Член комитета «Свободная Германия». Полковник Шерхорн сам сдался в плен Советской армии. Именно он будет играть ключевую роль в проводимой нами операции.

Майор Дитрих и полковник Шерхорн обменялись крепкими рукопожатиями.

– А теперь, что нам предстоит делать… – продолжила говорить Зося. – Сейчас в белорусских лесах бродит много окружённых частей четвертой немецкой армии. Одной из таких частей будет ваша группа, полковник… – Зося посмотрела на полковника Шерхорна. – Она состоит из бойцов бригады особого назначения. Они прекрасно владеют немецким языком и их трудно отличить от ваших соотечественников. – полковник Шерхорн в знак согласия кивнул головой. – Нам необходимо установить связь с верховным командованием вермахта в Берлине, – продолжила Зося. – и в этом нам необходима ваша помощь майор, – Зося посмотрела на майора Дитриха. – Вы наверняка знаете позывные и шифр, чтобы связаться с объединенным командованием вермахта.

– Да знаю, – не раздумывая ответил Дитрих. – Я знаю частоту, на которой работает их радиостанция.

– Отлично, – удовлетворенно сказала Зося. – Запросите у них помощь и сообщите, что готовы передавать разведданные о Советской армии. Посмотрим, что они ответят.

– Они могут не поверить, – с сомнением в голосе возразил Дитрих.

– Это не исключено, – согласилась с ним Зося, и затем приглушив голос, добавила. – Но наш человек в ОКВ постарается нам помочь.

Дитрих с удивлением посмотрел на Зосю.

– Ваши люди есть даже там? – озадаченно спросил он.

Не отвечая Дитриху, Зося положила перед ним лист бумаги и авторучку.

– Пишите, майор, – приказала она. Майор Дитрих взял в руки авторучку. – Командованию вермахта, – продиктовала ему Зося. – Я, полковник Шерхорн, командир сводной группы вермахта в количестве ста человек. Наши координаты… – Зося положила перед Дитрихом еще один лист бумаги, на котором были написаны две цифры и затем продолжила диктовать. – Прошу указать мне маршрут выхода из окружения и снабдить нас оружием и боеприпасами. Готов информировать вас о действиях советских войск. Жду вашего ответа. Теперь зашифруйте этот текст, майор… – приказала Дитриху Зося. – Сегодня наши радисты передадут его в эфир.

Берлин. Штаб-квартира имперской службы безопасности

Весь день двадцатого июля тысяча девятьсот сорок четвертого года Анна провела словно в тумане. Придя утром на работу, она заметила в штаб-квартире какое-то оживление. По коридорам сновали озабоченные сотрудники и, собираясь группами, что-то тихо обсуждали. Сняв в себя китель, Анна осталась в белоснежной блузке и чёрной юбке и пошла в туалет поправить макияж. В туалете она увидела еще одну секретаршу Кальтенбруннера, бывшую солистку берлинского мюзик-холла Грету Хайнс. Она стояла у зеркала и красила губы помадой. Анна встала рядом с ней. Закончив красить рот, Грета Хайнс спросила ее:

– Как поживает ваш муж, Катерина?

Анна с равнодушным видом пожала плечами.

– Отлично, – ответила она, раскрывая косметичку. – Генерал Гелен высоко ценит его.

Грета Хайнс недобро усмехнулась.

– Ему очень повезло, – с плохо скрытым злорадством, сказала она. – Скоро его бывших коллег по «Абверу» ждёт жестокая расплата. – Анна бросила на Грету Хайнс вопросительный взгляд. Та продолжила. – Фюрер решил покончить с этим змеиным гнездом. Вчера я печатала списки сотрудников «Абвера», которые будут арестованы в ближайшие дни.

Лицо Анны побледнело. Стараясь сохранять спокойствие, она спросила:

– Адмирала Канариса тоже арестуют?

– Нет, – ответила Грета Хайнс. – Но генерал Ханс Остер стоит в списке первым.

Анна почувствовала тяжесть в груди. Поправив на голове волосы, она вышла из туалета. Идя по коридору, Анна напряжённо думала, что ей делать. Как предупредить Ханса Остера и других сотрудников «Абвера» об опасности. Зайдя приемную, она села за свой стол и открыла папку с документами. Механически листая их, она продолжала лихорадочно искать выход из создавшегося положения, понимая, что арест генерала Остера может решить их с Гансом судьбу. Если Остер не выдержит пыток и расскажет о них, то она и Ганс обречены. Внезапно в приемную вошел обергруппенфюрер Кальтенбруннер. Он был одет в парадный эсэсовский мундир. Сидевшие в приемной секретарши, встали и вскинули вверх правую руку, Ответив им на приветствие, Кальтенбруннер гневным голосом сказал:

– Сегодня было совершено покушение на нашего фюрера!

Грета Хайнс вдруг побледнела и громко вскрикнула. Другие секретарши молча смотрели на Кальтенбруннера. Тот сделал длинную паузу, затем продолжил.

– Но проведение в очередной раз спасло фюреру жизнь.

По приёмной пронёсся вздох облегчения. Грета Хайнс, не сдержавшись без силы опустилась на стул и, закрыв лицо ладонями, заплакала. Кальтенбруннер подошел к ней и положил руку на ее плечо.

– Успокойся, Грета, – сказал он строгим голосом. – Члены СС не должны проявлять слабость. А наши враги… – Кальтенбруннер с силой сжал пальцы рук. – Наши враги будут жестоко наказаны, – повысив голос, сказал он. Затем Кальтенбруннер подошел к дверям своего кабинета и уже оттуда добавил. – В Берлине объявлено военное положение. Часть гарнизона города перешла на сторону заговорщиков. Они попытались арестовать доктора Геббельса. Рейхсфюрер Гиммлер приказал войскам СС ликвидировать заговор. Все сотрудники нашего управления должны оставаться на своих рабочих местах. Неслужебные телефонные разговоры запрещены. Скоро сюда привезут арестованных заговорщиков, и вы будете вести протоколы их допросов.

Швейцария. Берн

Супруги Роза и Марк Брумели приехали Швейцарию в разгар сезона летних отпусков. Чиновник на границе с Францией поставил в их паспорта лиловые штампы и пожелал им доброго пути. На приграничной железнодорожной станции Олеся купила два билета до Берна. Затем она и Сергей Иноземцев зашли в привокзальное кафе и заказали себе завтрак. Олеся придирчиво наблюдала за Сергеем, и, если замечала, что тот делает что-то неправильно, сердито шептало ему:

– Сергей, ну как ты держишь вилку! Я же тебе уже сто раз показывала, как надо правильно есть.

Сергей сконфуженно улыбался и старался поскорее исправить свою ошибку. Сев в поезд они стали тихо обсуждать, что будут делать дальше. Развернув купленную на станции газету, Олеся нашла в ней колонку объявлений и ткнула пальцем в одно из них.

– Вот то, что нам нужно, – уверенно сказала она.

Сергей прочитал объявление и согласно кивнул головой.

– Ты права, – подтвердил он слова Олеси. – Этот вариант нам подходит. Квартира находится на окраине города. Рядом лес. Там можно спрятать рацию.