Бремя богов

– Тебя послушать, и колдовство сразу кажется обыденным скучным ремеслом. – Девушка наполнила стаканчик снова. – Даже обидно.

– Любая высокоразвитая технология кажется магией для незнакомых с теорией неофитов. Вы сможете объяснить тайну сотового телефона великому Архимеду или конструкцию электрокара Леонарду да Винчи? Для них обоих эти устройства покажутся самым обычным колдовством. Хотя эти люди точно не дураки.

– Если это так просто, ты можешь научишь колдовать меня? – неожиданно спросила практикантка и скромно потупила взор.

– Оп-па! – охнул Золотарев. – Вы не перестаете меня удивлять, Ирина Алексеевна. То на чердаке отловите, то в магию после первого же фокуса уверуете. А как же материализм? Как же научный фундамент школы познания?

– Ты же сам только что объяснил, что ничего магического в колдовстве нет! Обычная технология иллюзий, вроде стереокино.

– Что, правда? – повеселел Степан.

Он ощутил, как случившаяся обида улетучивается. Нестандартно мыслящая девушка снова начала ему нравиться. Иллюзия в кафе не испугала ее, а привлекла. Ирина не упиралась, упрямо отрицая новое знание, а сразу потянулась к нему. Оставалась открыта и честна. И переполнена была наивностью, отчего казалась совершенно беззащитной, требующей покровительства.

Воспитанник братства поморщился и притворно вздохнул:

– А ведь и правда объяснил, мой косяк. Теперь придется отдуваться. Тем более, что у вас к колдовству есть предрасположенность. Вы рыжая, а все рыжие, как известно, ведьмы. К цвету волос идет парный ген.

– Я крашеная, – призналась девушка. – Это считается?

– Неужели ранняя седина, Ирина Алексеевна?

– Перестань называть меня по имени отчеству, Золотарев! – попросила практикантка. – Я чувствую себя глупо. Ты ведь меня на два года старше! Ты три раза второгодник, а я после восьмого в училище пошла.

– Но вы учитель, а я ученик. У нас разный социальный статус.

– Это ты сейчас так хитро меня подкалываешь, да? – нахмурилась девушка.

– Я проявляю искреннее уважение, Ирина Алексеевна. Еще кофе дадут?

– Да, конечно, – практикантка наполнила стаканчик еще раз, протянула пареньку. – И все-таки, давай на «ты»? Седину на учительском поприще я еще не заработала. Чувствую себя… В общем, мы с тобой ровесники, и не в школе. Давай по-человечески.

– Мне по-человечески нельзя, – впервые за все время серьезно ответил Золотарев. – Мне нельзя ни с кем сближаться. Через три месяца я исчезну из этого мира. Слишком близкие отношения рвутся с большой болью. Поэтому лучше их не завязывать.

– Исчезнешь? Почему? – вскинулась практикантка. – Ты болен, да? Ты поэтому махнул рукой на учебу? Ты умираешь?

– У вас в глазах появился нездоровый радостный блеск, Ирина Алексеевна! – укоризненно покачал головой Золотарев. – Зуб даю, вы хотите найти во мне какой-то жуткий изъян и излить на меня океан своей жалости! С бездомностью не получилось, так теперь на болезнь понадеялись? Вынужден вас огорчить: я абсолютно здоров, полон сил, бодр, умен, красив и весел.

– И скромен, – добавила девушка. – Ладно, допивай, и я пойду.

Золоторев помолчал, поморщился:

– Обиделась, да? Извини, я не ожидал, что ты примешь дружеский подкол так близко к сердцу. Думал, просто посмеемся вместе.

– Да ерунда, ничего такого, – отмахнулась Ирина. – Обычный подростковый максимализм, нам еще на втором курсе преподавали. Желание самоутвердиться на унижении собеседника и тем самым доказать превосходство.

– Во! – одобрительно вскинул большой палец второгодник. – Отбрила так отбрила! И как мне положено реагировать на подобную отповедь? Заплакать и раскаяться?

– Не знаю, – тускло ответила девушка. – Просто отдай крышку термоса.

– Раз уж у нас начался обмен колкостями, я тебе тоже чего-нибудь скажу, – склонил голову набок Золотарев, – Ты невероятно красива, Иришка! Твои голубые глаза остры как шпаги, у тебя заманчиво бархатистая кожа, так и хочется прикоснуться. У тебя чудесный носик, душевный голос и такие густые солнечные волосы, что просто жуть как хочется зарыться в них лицом. Давно бы плюнул и ушел, не будь ты такой очаровашкой.

– Угу. Толстуха с комплексом неполноценности… – Практикантку заметно бросило в краску. Девушка порозовела аж до самого кончика удостоенного особой похвалы носа.

– Ну, первое – это скорее достоинство для любой женщины, – покрутил в руках опустевшую крышку паренек. – Есть на что с удовольствием посмотреть. А второе… Комплекс спасительницы для юных девочек – это нормально. Пожалеть, приласкать и обогреть. Все как в сказках и положено. Архетип доброй Настеньки из «коллективного бессознательного». Печку протопить, кота почесать, яблоньку подвязать… В общем, всех жалеть и помогать. Ну, и третье… Наш разговор повернул куда-то не туда. Давай выберем тему повеселее? Например, про убийц, бандитов и насильников. Хочешь еще раз увидеть работу настоящего Бэтмена?

– Ты изучал работы Юнга? – Глаза у практикантки округлились.

– И даже прогуливал ради этого школьную биологию, – подмигнул девушке паренек и вернул крышку от термоса: – Ну что, мир?

– Да мы и не ссорились. – Ирина вылила в стаканчик остатки кофе. И, не поднимая глаз, уточнила: – Значит, я тебе понравилась?

– Среди учительниц ты самая красивая.

– Самая красивая среди сорокалетних и предпенсионных дам? – вскинув голову, полыхнула гневом практикантка. – Однако, ты умеешь делать комплименты!

– Я бы мог сказать, что ты самая красивая среди моих знакомых, но среди них ты тоже единственная, – развел руками Золотарев.

– У мистера Совершенства нет девушки?

– Не смог найти достойную.

– Наверное, для всемогущего колдуна это действительно трудно.

– Действительно… – Молодой чародей наклонился вперед и посмотрел ей в самые глаза.

Ирина была весела и безмятежна, обида забылась. Забавный и задорный розовощекий колобок. На миг показалось, то от нее исходит некое излучение, тонкими нитями опутывающее воина древнего братства.

Степан опустил руку в карман, достал телефон и посмотрел на экран.

– Не делай этого, – попросила Ира, перестав улыбаться.

– Чего?

– Ты опять собираешься исчезнуть.

– Хорошо, – после короткого колебания согласился молодой колдун. – Но только не трогай меня несколько минут. Мне сейчас очень важно кое-что посчитать в уме.

Он снова откинулся на спинку скамейки, поднял лицо к небу и опустил веки.

Девушка, глядя на него, допила кофе, завинтила термос. Убрала его в сумочку. Сжала губы, терпеливо дожидаясь пробуждения ученика.

Наконец тот резко опустил голову. Достал телефон, глянул на экран.

– Сколько получилось? – поинтересовалась Ирина.

– Метров триста по дорожке и полтора часа, – ответил Золотарев.

– И что там будет?

– Точка экстремума.

– Ты способен повторить то же самое, но понятными словами?

– Там должно случиться какое-то событие. Нужно дождаться и посмотреть. Если оно произойдет, я получу в зачетку еще одну пятерку.

– То есть, ты заглянул в будущее?

– В этом нет ничего сложного, Иришка, – пожал плечами молодой колдун. – Ты ведь и сама пару минут назад смогла предсказать, что я собираюсь исчезнуть.

– Я просто догадалась! Ведь в прошлый раз, прежде чем убежать, ты повел себя точно так же.

– Ответ правильный, Ирина Алексеевна! – широко улыбнулся паренек. – Для предсказания будущего нужны опыт, позволяющий достоверно оценивать полученные данные, и сами факты для анализа. Ты оценила мое поведение, соотнесла с прежними поступками и дала верный прогноз. Сиречь, заглянула в будущее, выдала верное пророчество и приняла меры для изменения грядущего. Да еще так запросто, что и сама всей этой сложной процедуры не заметила! Так вот, Ира… Наше братство предсказывает будущее точно тем же способом. Вот только свой опыт мы копили три тысячи лет, успели за это время разработать надежные методы матанализа базы данных, а также различные способы сбора потоков информации и ее систематизации. Я же последние пятнадцать лет все это абстрактное медитативно-калькуляторное безумие зубрил по три часа в день, и до сих пор сдаю экзамены по практическому применению. Если хочешь, можешь подождать и проверить, что получается.

– Так вот откуда у тебя пятерка по математике? – поняла девушка. – Никогда не думала, что колдовство в разрезе выглядит столь приземленно! А чему еще тебя учили эти пятнадцать лет?

– Рукопашному бою во всех его видах, – стал загибать пальцы чародей, – изготовлению инструментов из камней и воды, психологии, отведению глаз, перемещению в пространстве, простейшим заговорам и заклинаниям, управлению погодой… Но в последнем я оказался абсолютным двоечником.

– Рукопашному бою? – удивилась девушка.

– Вообще-то, я должен победить армию оборотней. – Молодой человек приосанился, согнул руку в локте и пощупал собственный бицепс. – Всех звелолюдей одним махом, причем в одиночку. Вряд ли в этом деле удастся обойтись одним лишь добрым словом. – Золотарев вздохнул, расслабляясь, и предложил: – Кстати, Иришка, уже темнеет. Тебя проводить до остановки или пойдем в кусты?

– Зачем в кусты? – резко выпрямилась и напряглась практикантка.

– Вообще-то, чтобы незаметно понаблюдать за точкой экстремума, – ухмыльнулся Степан. – Но ход ваших мыслей, Ирина Алексеевна, неизменно удивляет мой школьно-второгодный разум. Так куда мы идем?

– В кусты, – отчего-то покраснев, ответила девушка.

Дойдя с Ириной до зарослей сирени, еще не успевшей набрать бутонов, молодой человек достал из кармана на бедре прямоугольный кусок серой плащовки, расстелил под ветвями, кивнул своей спутнице:

– Садись на него. Или ложись. Это что-то вроде защитного круга, только уже готового. Три руны на отведение глаз и мое заклинание. Тебя смогут увидеть только случайно наткнувшись или пристально вглядываясь. Я им пользуюсь из лени, чтобы не рассеивать внимание на лишнюю работу. Но ради такого случая немного напрягусь. Ну, и еще на нем сухо. Даже на мокрой земле. Не простудишься.

Практикантка встала на тряпицу, глядя под ноги. На одном углу увидела многоконечную звезду в круге, на другом трезубец и несколько черточек, на двух оставшихся – просто крестики с перекладинами на кончиках. А когда подняла взгляд – Степан Золотарев уже исчез.

Девушка поежилась и опустилась на колени, сложив руки перед собой.

Парк постепенно тонул в сумерках, превращаясь в череду светлых пятен под фонарями. Людей на дорожках становилось все меньше, на опустевших спортивных площадках прекратился стук тренажеров, птичий гомон тоже постепенно затихал, и из шумов остался только мягкий шелест листвы, в котором тонул даже шум моторов на близких городских улицах. И даже витающие в воздухе запахи стали влажными и приторно-цветочными, словно Ира перенеслась из города куда-то в жаркие летние луга.

Послышался громкий хохот, звяканье.

– Нужно гонца еще за одной посылать! – приподнялась из травы за скамейкой взлохмаченная голова.

– Разве только за закусем, – ответили снизу. – Посмотри в портфеле. Там должен быть пузырь и немного шипучки. Вот только жратву я еще в обед всю употребил.

– Ничего, мы занюхаем! – снова опустилась голова.

Там, на газоне за скамейкой, уже довольно давно выпивала компания мужчин среднего возраста. Ирина заметила их, еще когда они шли к сирени. Но тогда вся компания показалась девушке обычными тихими алкашами. Теперь же они вели себя все более и более шумно. Голоса звучали громче, мужчины перебивали друг друга, начали толкаться и время от времени хохотали. Практикантка стала подозревать, что дружеская посиделка вот-вот перейдет в драку. Как только вся водка закончится, алкогольные пары начнут искать выход. И тогда…

На дорожке, идущей мимо скамейки, показалась молодая парочка. Юноша и девушка, по виду старшеклассники, медленно двигались, взявшись за руки, совершенно погруженные в себя, явно не замечая ничего вокруг…

Вот тут из травы внезапно и поднялись столь шумные в последние полчаса мужчины.

Пятеро.

Практикантку почему-то особенно резануло то, что трое из них курили.

– О, как удачно! Ну-ка, щенок, бабу свою оставь и проваливай! – Алкаши быстро окружили парочку. – Нам она нужнее.

Похожий на бухгалтера седоволосый пьянчужка, в костюме и с большой лысиной, протянул руку – мальчишка быстро закрыл девушку собой, оттолкнул ладонь в сторону.

– Ах ты гаденыш! – «Бухгалтер» размахнулся, ударил паренька в лицо… но спьяну промахнулся и согнулся набок, взвыв, словно от боли. Мальчишка тоже махнул кулаком, попав врагу в ухо. «Бухгалтер» резко дернулся и упал на колени.

В этот миг другой пьянчуга схватил девушку сзади за шею – однако рядом возник, словно бы соткался из воздуха Золотарев, наложил руку ему на кисть, сдернул с шеи и резко прижал к предплечью. Мужчина взвыл от боли, заваливаясь на спину, а стремительный второгодник уже отпустил его, ударил ребром ладони в горло другого мужчины – и исчез, превращаясь в призрачную серую дымку.

Быстрая тень отвела еще один направленный в парня удар – но тому все же досталось по голове от четвертого противника. Мальчишка покачнулся, повернулся, отмахнулся почти наугад – двое мужчин при этом отлетели в стороны. Тень же оказалась за спиной паренька, перехватила руку поднявшегося «бухгалтера», крутанулась, пронося ее над головой – и бедолага, взвыв от боли, отлетел на несколько шагов в сторону.

– А-а-а!!! – Мальчишка, сжав кулаки, кинулся один на двоих крупных мужчин, вставших из травы. Неясная тень скользнула следом, походя опрокинув пьянчугу с уже вывихнутой кистью.

Паренек махнул кулаком, попав кому-то по лицу, получил такой же злой ответ кулаком под глаз, покачнулся – но устоял. У алкаша же резко дернулась вверх голова, и он мешком осел на дорожку.

– Получи! – Мальчишку ударили в ухо, он в ответ стукнул кулаком в нос. Его враг тут же согнулся пополам, вздрогнул еще раз и завалился под скамью.

Наступила тишина…

Тенистая аллея, молодая испуганная парочка. Слабые стоны пятерых мужчин, копошащихся в траве и на отсеве прогулочной дорожки.

– Гена, как ты это сделал? – изумленно прошептала девушка. – Ты один… Их всех!

– Да вот… – неуверенно пробормотал мальчишка и снова взял ее за руку. – Пойдем.

Парочка быстро, почти бегом, умчалась от злополучной скамейки.

– Как полагаешь, Ирина, на этот раз я достаточно точно просчитал экстремумы? – услышала девушка шепот где-то над ухом.

– Это просто потрясающе! – Практикантка вскочила и закрутилась, не в силах разглядеть собеседника. – Как ты смог?!

– Надеюсь, меня не заметили?

Ира повернулась на звук, сделала шаг вперед, взмахнула руками, поймав за плечи невидимого собеседника, привлекла к себе и крепко поцеловала в горячие несуществующие губы. Именно начиная с них, с губ, в воздухе и соткался облик веселого чародея.

– Степа, ты просто… просто… – Практикантка, не находя слов, покачала головой. – Думаю, ты подарил мальчишке самую горячую ночь любви в его жизни! После всего увиденного его девчонка просто обязана стать его верной и страстной принцессой! Она ведь не знает, что все это сделал ты!

И Ирина поцеловала своего ученика снова.

– Замолчи! – неожиданно потребовал Золотарев.

Девушка замерла – и молодой человек, перехватив практикантку за плечи, жадно и крепко, словно в рыцарских романах, приник к ее губам. Так жадно, что у Ирины даже закружилась голова.

Ненадолго оторвался, сказал:

– Как же это, оказывается, приятно! – и снова закрыл губы крепким поцелуем.

– Что это было? – тяжело дыша, спросила Ира, когда объятия молодого человека наконец-то разжались.

– Не могу объяснить, но мне очень понравилось, – признался Золотарев. – Пожалуй, это даже лучше, чем рассветная медитация. Теперь позволь, я сверну коврик невидимости.

– «Рассветная медитация»… – отступив, повторила девушка, словно пробуя сравнение на вкус. – И чем она лучше вечерней?

– Тем же, чем твой поцелуй лучше материнского, – ответил паренек, пряча кусок плащовки в карман. – Тебе этого никогда в жизни не понять.

– Это почему? – моментально вскинулась Ира.

– Потому, что ты не способна поцеловать саму себя! – прихлопнул карман Степан и быстро чмокнул спутницу в кончик теплого розового носа. – Уже поздно. Я тебя провожу.

– Мне грозят какие-нибудь «экстремумы»? Ты меня считал?

– Не грозят, – покачал головой молодой человек. – Но если ты не против…

– Я не против, – улыбнулась девушка, закинула руки ему за шею и снова крепко поцеловала. – Мне будет приятно иметь рядом с собой такого всесильного колдуна.

– Ты в меня наконец-то поверила, Ирина? – уточнил трехкратный второгодник.

– Не очень, – мотнула головой девушка. – Но мир, полный магии, оборотней, любви и чародеев, пожалуй, получится намного интереснее, чем вселенная сухих правил, гормонов и теорем. Так что я согласна побыть на твоей стороне.

Держась за руки, они вышли на подсвеченную фонарями аллею, повернули влево…

– Эй, гаденыш, а ну стой! Стой, тебе говорят!

– Это вы мне? – с искренним изумлением оглянулся Золотарев.

– Сюда подошел, шкет! – немного пришедшие в себя пьянчужки явно жаждали реванша после случившегося позора.

Правда, теперь на ногах стояли только четверо.

– Иришка, подожди, я быстро. – Молодой человек отпустил свою спутницу и направился к ним.

– Сюда бегом! – «Бухгалтер» ударил пустой бутылкой по спинке скамейки, и она разбилась, оставив в руке мужчины «розочку» из белого стекла. – Карманы выворачивай!

– Не трогайте меня, дяденьки, – аж присел от ужаса перед грабителями паренек, приближаясь к пьяницам мелкой семенящей походкой. – Я все отдам, только не бейте!

– Бабло гони! – Его окружили…

Золотарев резко распрямился, и его кулак снизу вверх врезался в челюсть ближнего мужчины с такой силой, что у того даже ноги оторвались от земли; локоть тут же ушел назад, разбив нос противнику за спиной, паренек чуть развернулся, резко вскинул растопыренную пятерню:

– Х-ха!

«Бухгалтер» поднял зрачки вверх – и пропустил удар ногой в пах; Семен же отвел ногу назад и скользнул чуть в сторону, резко пригибаясь…

Он уходил от удара в голову – который последний из его врагов так и не нанес. То ли не успел, то ли не сообразил… Однако ребро ладони все равно врезалось ему в горло, и молодой колдун быстрой походкой направился к девушке, оставив за спиной лишь стоны и вялое копошение.

– Вот это да! – кинулась к нему Ирина. – Как ты их…

– Это было жестоко, грубо и прямолинейно, – поморщился Степан. – Некрасиво. Да еще со свидетелями. Если отец узнает, получу хороший втык. Пошли отсюда скорее.

От такого тона целовать его Ире сразу расхотелось. Она бросила взгляд на дорожку, на разбросанных грабителей, поспешила следом:

– Ты как будто недоволен, Степа! Ты же победил! Или тебе больше нравится, когда слава достается другим?

Золотарев замедлил шаг, опустил голову. Потом слабо улыбнулся, протянул руку и взял девушку за ладонь:

– Извини, сорвался.

– Не извиню, пока не объяснишь!

– Я же уже говорил, Иришка. – Паренек поднял ее руку и поцеловал запястье. – Мне придется в одиночку уничтожить армию оборотней. Чтобы не выдать себя, чтобы добраться до вожака, мне нельзя привлекать к себе внимания. Я должен побеждать чужими руками, я должен всегда находиться в стороне, вне подозрений. Я не имею права искать славы или власти. Все должны считать меня вечным второгодником, тихим, слабым и безопасным. Маленькой и безобидной серой мышкой. Так что эта публичная победа равносильна для меня «неуду» в зачетку. Я «засветился».

– И много у тебя таких «неудов»?

– Второй за два дня.

– Да ты двоечник, Степан! – отчего-то повеселела Ирина. – За что получил первый?

– Из-за тебя. – развел руками Степан. – Не смог предсказать твоего появления на чердаке.

– Ну, извини, – пожала плечами Ира.

– Ерунда. Как говорит отец, мы учимся ради знаний, а не ради отметок. После подобного промаха, случившегося на своем опыте, я стану внимательнее к деталям. Благодаря тебе, Иришка, – он поцеловал ее запястье снова, – я смогу избежать похожих ошибок в будущем. Возможно даже, ты спасла мне жизнь.

– Всегда пожалуйста… – Спокойная речь паренька вернула Ире прежнее настроение, и она даже позволила молодому человеку быстрый скользящий поцелуй, тихо засмеявшись.

Взявшись за руки, молодые люди снова поспешили вперед, однако вскоре девушка запыхалась и перешла на шаг:

– Елки-палки, Степа, ты же колдун! Зачем мы стаптываем ноги, если ты можешь нас куда угодно с помощью магии?

– Я бы с радостью, Иришка. Но здесь нет зеркал!

– Господи, зеркала-то тут причем?

Степан немного помолчал, потом обнял спутницу, медленно бредущую от одного светлого фонарного пятна к следующему, за плечо:

– Ира, можно я расскажу тебе анекдот?

– Если он не очень пошлый…

– Даже не знаю… Но, пожалуй, рискну. Так вот… Привели как-то к психиатру нового больного. Ну, доктор «галоперидольчику» в шприц набрал, за спину спрятал и ласково так психа спрашивает: «Правда ли, мой милый, что ты умеешь ходить через стены, видеть сквозь бетон и общаться с мертвыми людьми?». Больной отвечает: «Да не вопрос! Запросто!». Доктор, естественно, обрадовался и уточняет: «Как же ты через стены ходишь?». «Через дверь», – отвечает больной. «А как сквозь бетон смотришь?». «С помощью окон». «Но с мертвыми-то как общаешься?!». «Читая написанные ими книги». Разозлился доктор от такой банальности и вколол «галоперидол» себе.

– Смешно, – грустно признала Ира.

– Сказка ложь, да в ней намек. Абсолютное большинство колдовских чудес, что кажутся невозможными простым людям, в реальности не представляют никакой сложности. Достаточно знать о существовании дверей и уметь ими пользоваться. Для потомков Сварога такими дверьми являются зеркала. Но когда нет зеркал, приходится ждать автобуса…

По счастью, как раз автобуса ожидать не пришлось. Последний вечерний троллейбус подкатил к остановке почти одновременно с появлением на ней молодых людей.

– Какие еще окна нужны колдунам для жизни? – поинтересовалась девушка, усаживаясь на заднее сиденье.

– Оговорок много, – пожал плечами чародей. – Для ворожбы нужна стоячая вода, а для перекидывания оборотня – нож и деревяшка. Заклятия на увеличение чего-либо делаются на растущую луну, а на уменьшение – на садящуюся. Ну и так далее. Все как везде. Передавать свои мысли на другой конец планеты вроде бы и несложно, но обязательно нужны минимум две сотовые вышки и деньги на счету. И будь ты хоть семи пядей во лбу, но амулеты на увеличение богатства можно изготавливать только две недели в месяц, и на уменьшение веса – тоже только две недели.

– Хочешь сказать, что я толстая, да? – сделала неожиданный вывод практикантка.

– Так сразу и не понятно… – оценивающе глянул на нее Степан. – Нужно на ощупь проверить.

Он вытянул растопыренные ладони, Ирина со смехом отмахнулась:

– Отстань, охальник! И вообще, мне на следующей выходить…

Молодые люди покинули троллейбус, пересекли плотно забитую парковку перед жилым кварталом, направились во дворы.

– Ира, извини за такой вопрос, – смущенно кашлянул Золотарев, – у тебя дома большого зеркала случайно нет? А то с транспортом как бы уже напряжно. А идти далеко. А так я бы в зеркало просто нырнул – и дома.

– Обалдеть! – фыркнула девушка. – Я знаю, молодые люди напрашиваются в гости на кофе, на чай, на забежать в туалет, на отмыть с рук какую-то грязь, на просто проводить до дверей… Но чтобы посмотреться в зеркало?!

– Меня никто не заметит. Ты только скажи, где висит, да дверь приоткрой. Я всем глаза отведу и рыбкой быстренько нырну. Никто от обычного сквозняка не отличит.

– Можешь не бояться, дома никого нет, – покачала головой Ира. – Мы с подругами студию на троих снимаем. Они сестры, и как раз сейчас уехали на неделю к родителям. Так что квартира полностью моя. А зеркало – в прихожей. Во весь рост.

Девушка дважды пригладила себе волосы, свернула к парадной новенького дома, весело покрашенного «шахматкой» в синий и красный цвета. Достала ключ, прижала к замку, и молодой колдун галантно открыл перед нею дверь. Старательно отводя взгляд, Ира вместе с пареньком поднялась на седьмой этаж, открыла квартиру, и уже сама толкнула створку двери, первой вошла внутрь, включила свет. Кивнула на вешалку, рядом с которой стояло высокое трюмо.

– Если ты искал зеркало, то это оно.

– Спасибо. Извини, что напросился. – Золотарев быстро поцеловал девушку в щеку и непринужденно, словно в открытую арку, шагнул в толстое стекло.

Ирина с минуту смотрела ему вслед. Потом тихо выдохнула:

– Вот сволочь… – и стала снимать кроссовки.

Девушку отчего-то ничуть не удивило подобное исчезновение спутника. После всего увиденного где-то в глубине души она уже начала верить в возможность сверхестественного. Иру удивило и обидело не то, что Степан вошел в зеркало – а то, что он вообще ушел!