Звезда и пылинка

Я не помню что случилось дальше. Ни один человек не запомнил бы. Потом Белый говорил, что мне повезло, что я запомнила хотя бы это. Фигура была магом. И в тот момент, когда она опустила посох, на весь район опустилась восстанавливающая завеса. Тогда ничего ещё не было разрушено, но всё, что происходит внутри завесы остаётся в ней. И даже если бы во время неё случился пожар, землетрясение, терракт и даже смерти, после её снятия всё бы вернулось в момент её наложения. Это давало всем участникам полную свободу действий. Что бы там не произошло, для меня прошла всего секунда в бессознательности и неугомонном звоне ударившего посоха. Как и для всех людей во всём районе.

Секунда в бессознательности окончилась грохотом разбившейся завесы, со звуком точно обрушилась целая скала! Белый бежал уже под деревьями, спускаясь к пляжу Кубани, что с трёх сторон окружает наш район. Раздался рёв, я обернулась и не поверила увиденному! Первое, что бросилось в глаза – огромная птица с кожистыми крыльями, размером с небольшой самолёт! За ней показалась ещё одна, а вокруг них несколько людей, летящих по воздуху, движимых невидимой силой! На Белом пятна крови, не намёка на усталость в движениях, рёв исходил от него самого, из плеча торчала рукоятка меча.

– Что?.. – мне должно быть это снилось, – Что произошло? Ты ранен!

– Веское замечание, – недовольно прорычал он, не сбавляя темп.

В нашу сторону понеслись вспышки света, Белый отскакивал от них, а на последний подпрыгнул, обернулся к нему и отбил рукой обратно и продолжил бежать к реке.

– Там вода!

– Знаю.

– Ты по воде побежишь?!

Он добежал до самой кромки воды, пригнулся и подпрыгнул, оставив на месте себя яркую вспышку и хлопок. Он подлетел на добрый десяток метров и продолжил подниматься! Мой дух точно остался на пляже, всё внутри провалилось к низу живота.

Он расправил руки в стороны точно крылья, а в толщи воды под нами прошла едва заметная световая линия, будто по дну реки прошла молния. Сразу после этого вода поднялась! Не белым рассыпчатым столбом, как при подводном взрыве, а плотной тёмной стеной! Она так и застыла, раскинувшись десятками метров вдоль берега и стремительно набирая высоту! Белый успел проскочить над ней до того, как она поднялась, а «птицы» и летучие люди врезались в её толщу, не успев сманеврировать!

Белый уже не летел, начал терять высоту! В темноте лунной ночи, вдали городских огней, я увидела как он весь едва светиться, даже его одежда излучала свет! Его руки начали набирать этот свет, становясь ослепительным. Вместе с тем, шрам на его губах и кожа в некоторых местах под одеждой светились особенно ярко! Свет бил глаза, я зажмурилась. Снова раздался хлопок и зудящий уши механический гул! Нас дёрнуло сначала в сторону, потом в другую и вниз! В какой-то момент я попыталась вдохнуть и не смогла!

И резко стихло! Я упала, прокатилась кубарем по мелким камням и осталась лежать навзничь. Я уже была не на спине Белого и открыла глаза.

Я увидела тёмное небо, луну скрывающуюся за худым облаком и чёрные кроны деревьев, нависающие с двух сторон. Воздух чистый и влажный, пахнет тиной и азоном. Здесь необычайно тихо, не слышно ни машин, ни людей, ни ветра. Я приподнялась на локтях, дышать ещё было тяжело, но я не пострадала. Белый поднялся на ноги в нескольких шагах от меня. Его ноги слегка дрожали, шрам на губах ещё светился, хоть уже гораздо меньше. Он слегка наклонил голову, смотря в темноту. Было видно, что тело его подводит, но он продолжал держаться ровно даже несмотря на воткнутый в него меч. Казалось, ничто не может серьёзно ранить его, даже если пронзит насквозь… И оставленное в его теле оружие не столько бросалось в глаза как старые кеды бомжеватого вида, в которые он был обут и я не заметила по началу. Но меч! Ему действительно всё равно на него? Даже вынимать не торопится и крови нет…

Я медленно, ещё не веря в происходящее, поднялась на ноги. Отряхнулась, осматриваясь. Мы были в устье пересохшей речки, от неё остались только широкие лужи у другого берега. Здесь было заметно прохладнее, но где было это «здесь» сказать было сложно.

Происходящее ещё казалось сном. Но осознанность потихоньку возвращалась:

– Ты перенёс нас? – тихо спросила я, – Куда?

– Помолчи.

Он медленно перевёл голову в другую сторону и так же замер, смотря в темноту. Прислушивается?

Я недовольно вздохнула, решив, что легче будет узнать самой. Достала смартфон и открыла навигатор. Приложение долго не открывалось и я с досадой поняла в чём дело:

– Чёрт, связи нет! – процедила я, – Как далеко мы от города?

Белый молчал. Потом повернулся в мою сторону, также смотря поверх моей головы и наконец ответил:

– Достаточно, чтобы они отстали. – он развернулся в сторону берега и зашёл под худые кроны осенних деревьев.

– Подожди! – я спохватилась и догнала его, стала идти в ногу, освещая землю перед собой фонариком на смартфоне, – Кто это был? Они охотились за мной?

– Пф! – усмехнулся он, – Ты самая обычная, с чего вдруг?

– Значит, за тобой! – воскликнула я, – Почему? Что… – я осеклась, вспомнила, всё, что видела и посторонилась от него, – Что ты такое?

– Не уверен, что у людей есть подходящее название.

– А… А как будет на твоём языке?

– Слишком сложно для твоего восприятия, пылинка, – усмехнулся он.

– Ну ты же можешь как-то объяснить! – негодовала я.

– Возможно, – он помолчал, пройдя ещё пару шагов, – А стоит ли?

– Нужно! – настаивала я и преградила ему путь, – Ты меня в такое втянул и даже не расскажешь, что это вообще было?!

– Веселье! – он широко улыбнулся, прислушивался к моей реакции какое-то время, потом вздохнул и сказал, – Ладно, действительно, неудобно, что ты не понимаешь. Ты хочешь ответы, но умеешь ли правильно задавать вопросы? Не уверен. Тогда лучше использовать факты. Я расскажу несколько о себе, годиться? – он обошёл меня и направился дальше, – Итак, факт первый… – он не договорил.

Споткнулся о бревно под ногами и упал на лесную постилку.

– Ты в порядке?! – я пригнулась ниже, посветила на его лицо и опешила, увидев его глаза…

У него не было зрачков. Голубые мутные радужки застилали их место непроницаемым серым перламутром. Уже было не так сложно поверить в реальность всего произошедшего, как в то, что Белый (кем бы он ни был) провернул всё это будучи…

– Ты слепой… – взволнованно выдала я.

– Бесполезное замечание, – он поднялся на ноги, но уже не торопился идти дальше.

– А как ты тогда так… – я пыталась подобрать слово.

– Ориентируюсь в пространстве? – уточнил он, – Я чувствую.

– Предметы?

– Нет, энергию. В этом мире почти всё её излучает, несложно заметить. Любую энергию, объем и происхождение не имеет значения, также я и её характер могу определить. Но у некоторых вещей она сливается с окружением, – он пнул палку ногой и пошёл дальше, – Для меня потеря зрения не критична. Она вполне равносильна потери обоняния у людей – неприятно, но жить особо не мешает.

– Понятно… – задумчиво ответила я.

– Я могу управлять энергией вещей и обладаю своей собственной, – продолжал он, – Но любая энергия оставляет следы. Поэтому я не хотел чтобы ты меня трогала. Пока она внутри, я могу скрывать её. Контакты с объектами оставляют на них следы. Так они смогли найти тебя.

– А у меня она откуда? Мы же до этого не встречались… И почему ты помог мне?

– До чего же ты не терпеливая… – злобно процедил он, – Сначала послушай, потом спрашивай. Я не виноват, что ваш язык такой медленный.

– Да, извини… – виновато выдала я и удивилась, – Подожди, «медленный»?

– Факт второй, – продолжил он, не обратив внимание на мои слова, и сказал с такой лёгкостью, будто в этом не было ничего отталкивающего, – Я не обладаю жалостью и состраданием, их просто нет. Я не способен лгать. Для меня честь и достоинство выше результата. Я следую ряду правил, который обязан ставить выше себя. Я люблю захватывающие битвы и разрушения. Они приносят радость и для меня это одна из основных причин, чтобы продолжать жить, – он сказал это без особых эмоций, – Факт третий. Я не отсюда и долго был заперт. Я не должен был вообще оказаться на этой планете. Я ранен, поэтому не могу уйти. Поэтому не могу использовать всю свою силу. Пока всё, теперь задавай свои вопросы, нетерпеливое создание.

– Как тебя зовут?

– Пф! – усмехнулся он, – Из всех вопросов, что вертятся в твоей голове, ты решила начать с этого?

– Да, а что такого? – воскликнула я, – Надо же к тебе как-то обращаться.

– Называй как хочешь, – пожал он плечами, – Моё имя слишком сложное для людей, у вас речевой аппарат для таких слов не подходит.

– Ладно, я подумаю… – я решила оставить это на потом; ждала, что он спросит, но он так и не спросил, – Не спросишь моё имя?

– Не имеет значения.

– Как это не имеет? – воскликнула я.

– Ну, ты же пылинка.

– Хватит меня так называть! – я начинала злиться.

– Но это так, – развёл он руками, – Люди созданы из тверди земной и в землю же и обратятся после смерти. Прах или земля, человек или пыль – нет совершенно никакой разницы. Вы достаточно самолюбивы, чтобы давать друг другу имена, но в масштабе со мной они не имеют значения.

– В масштабе с тобой? – язвительно уточнила я, – А ты значит, такой великий?

– Люди рождены из земной тверди, – повторился он, – Я же рождён из звёздного света.

– Чего?!

Я остановилась. Он тоже.

Повернулся ко мне. От такого заявления я даже опешила и начала думать не безумец ли он?

Он тяжко вздохнул, поднял руку:

– Моё тело состоит из света…

Его рука засветилась особенно ярко, сама стала световой массой в форме руки, поменяла форму и когда опять угасла, вместо неё уже была медвежья лапа. Снова засветилась, изменилась и стала перепончатым крылом. Потом копытом… Птичьей лапой…

Он продолжал говорить в процессе превращений:

– Свет быстрый, лёгкий и подвижный. Его можно уплотнить, задать любую форму и, вне зависимости от неё, свет останется светом. – он опустил руку и продолжил, – Твердь напротив, крайне неподатливая, статичная. На то в вас так много воды, чтобы хоть как-то сделать её подвижной. Недолговечная структура. Люди вынуждены мириться со своими телами, которые эволюция формировала веками. Для меня же это дело выбора, – он пригнулся ниже, ближе к уровню моих глаз, – Ты должна понять, что я никогда не был человеком. Я тот, кто принял его форму.

Мурашки ледяной волной скользнули по моей спине к затылку и подняли волосы дыбом. От увиденного и услышанного легко было забыть как дышать. Стоило впечатлению чуть отступить и я приложила ладонь к его виску. Белый сразу отстранился.

– Ты материален… – не отходя от восторга вздохнула я, – Я уже подумала, что ты как призрак, раз из света состоишь. – нервно усмехнулась.

– Глупая пылинка, как по-твоему я тебя нёс? – недовольно спросил он, – Свету доступны многие свойства и свойства материи тоже.

– Сколько же нужно света, чтобы он мог принять такую форму?

Он усмехнулся:

– Колоссально много, – и направился дальше.

– Подожди… – подумала я, – Так твоя одежда тоже из света?

– Да.

– Ах! – я громко вздохнула, прикрыв рот руками, – Так ты голый?

– Нет, – он приподнял ногу и показал на свои кроссовки, – Я в обуви.

– Всё равно голый!

– Животное в меху тоже голое? – недовольно спросил он, – Считай, что одежда – мой мех. Да и вообще никакой разницы нет. Так ты идёшь или нет?

Я кивнула, догнала его и мы снова пошли вровень. Но после последнего факта я старалась не смотреть на него лишний раз и вообще чувствовала себя некомфортно. Белый молчал и, казалось, тишина его только радует. Прошло около двадцати минут прежде чем я решила снова начать разговор:

– Так куда мы идём?

– Ты устала. Я знаю, где ты можешь отдохнуть.

– Мы идём в город?

– Конечно, нет. Пока слишком рискованно. Днём я проверю, безопасно ли возвращаться, а сегодня будешь ночевать здесь.

Я посмотрела на него недоуменным взглядом. Белый остановился сам, а потом и меня, поставив передо мной руку. Только после этого я увидела высокий ячеечный забор, незаметно скрытый в темноте.

Белый провёл по нему вертикальную линию пальцем, а потом смял сетчатое полотно в сторону с такой лёгкостью, словно оно было из бумаги, а не из железа.

Он вошёл первым, пропустил меня, придерживая забор.

– Где мы? – шёпотом спросила я.

– Не обязательно так тихо, – пояснил он, – Здесь только один человек и он достаточно далеко.

Мы вышли на старую асфальтированную тропинку, точнее на то, что от неё осталось, и направились дальше. В лунном свете я стала узнавать очертания небольших домиков, свет в них не горел и вообще всё выглядело заброшенным и устарелым.

Тихий рёв, потом лай. Я подпрыгнула от неожиданности. На нас выбежала целая стая собак! Они рычали, начали окружать! Потом раздалось ещё одно «рычание». Низкое и почти без хриплости, оно больше напомнило раскат грома или эхо пушечного выстрела вдалеке и такое оглушительное, что тут же заложило уши ватой. Собаки тут же притихли и убежали в ужасе. Только секунду спустя до меня дошло, что этот звук издал Белый. Он не шевелился, пока они не ушли достаточно далеко.

Без комментариев он направился дальше. Я какое-то время стояла на месте, пригнувшись от очередного испуга. Спустя недолгое время мы уже были на крыльце одного из домиков. Вероятно мы были на заброшенной базе отдыха или в детском лагере, судя по хилости домиков и игровых площадкам в округе.

Белый немного покопошился с дверной ручкой, потом раздался тихий хлопок и он открыл дверь.

– Можешь войти, – сказал он, пропустив меня вперёд.

Здесь затхлый воздух, немного чувствуются запахи плесени и гнили, сыро. Кажется, даже прохладней чем снаружи. Я зашла, но располагаться не было никакого желания. Белый закрыл за нами дверь, встал по среди комнаты и дотянулся рукой до лампы на потолке. Тыкнул по ней пальцем и она загорелась. При свете комната выглядела не намного лучше… Пара отдельных кроватей со свёрнутыми в рулоны матрацами на них, дверь в санузел, слабое подобие кухни у одной из окон… Я всё ожидала, что замечу в углу мышь или таракана, но к счастью, они всё не появлялись. Хотя, это я ещё не проверяла шкаф…

Я брезгливо осмотрелась, перевела взгляд на Белого. Он повернул ко мне голову, казалось, даже смотрит на меня. Потом кивнул:

– Понял.

И вышел из домика.

Я не успела что-либо сказать или возразить. Открыла настежь окна, проверила санузел и шкаф. Не то, чтобы было слишком плохо, я была в местах и более грязных… Здесь скорее не ухожено, вероятно, базу закрыли на какое-то время. Но я нашла остатки химических средств и принялась за уборку санузла, решив, что раз мне всё равно придётся здесь ночевать, то без него я точно не обойдусь. А грязный санузел, как по мне, санузлом не считается. Ну, хотя бы не нужник на улице…

У меня ещё было много вопросов. Так много, что они смешались в кашу. И пока руки работали, голова пыталась создать хоть какой-то порядок, чтобы не растеряться при следующем разговоре с Белым.

С открытыми окнами запахи ушли, но закрыв их, здесь было всё также холодно. Белый вошёл так тихо, что я в очередной раз испугалась. Как ни в чём не бывало он принёс комплект постельного белья, подушку и одеяло. Всучил мне в руки и поставил пакет на стол. После чего снова вышел. Я не успела сказать ему хоть что-нибудь, но похоже, он не шутил когда говорил, что мы останемся здесь на ночь. Он принёс один комплект… Он, что не собирается ночевать здесь?

Я застелила постель. Дверь снова неожиданно открылась. Белый вошёл, поставил посреди комнаты железное ведро, засыпанное камнями на половину, меча в его плече уже не было. После чего сел на свободную кровать с крупным гладким камнем в руках.

– Что ты делаешь? – спросила я, решая, мерещится ли мне, что воздух вокруг камня раскалён.

– Тепло.

– А… – задумчиво ответила я, смотря с какой силой он греет ладонями камень, хотя держит его легко; на гладкой поверхности оставались красноватые следы от его прикосновений.

– Я принёс еду. Бери.

– А ты?

– Мне она не нужна.

– А, ну… – я отошла на кухню, заглянула в пакет, там консервы и хлеб, бутылка воды, – А чем ты питаешься?

– Я не совсем «питаюсь», – сказал он и умолк, подбирая слова, – Питаться, значит, поглощать материю. Мне нужна не материя, а энергия. Но иногда я ем ради удовольствия.

– Ну, конечно, – вдохнула я, – А еду где взял? Тут рядом есть магазин?

– Нет, дом работников. Там охранник.

– То есть нас могут найти? – взволнованно спросила я.

– Сомневаюсь. Уж точно не он.

– Ну, так… – протянула я, открывая банку с килькой в томате, – Что с тобой случилось? Почему они напали на тебя? Ты говорил, что был заточен.

– Заперт, – поправил он и уронил камень в ведро, после чего взял в руки другой и начал проделывать с ним то же самое, – Не одно и тоже.

– Так, почему? Ты сделал что-то плохое? – аккуратно спросила я, вспомнив, что он упоминал о своей любви к разрушениям.

– Оказался не в то время и не в том месте. А потом всё совсем пошло наперекосяк, – он усмехнулся, – Я говорил, что у меня есть собственная энергия. Некоторые охотятся за ней. И если таких как я удаётся запереть, другие могут ею пользоваться.

– Неужели её так много? – спросила я, развернувшись к нему с бутербродом в руке и откусив кусочек, – Что за неё могут и…

– Да, – поторопился ответить он и нахмурился.

Вместе с его ответом послышался одинокий треск. Белый опустил голову на свои руки и отпустил камень. Вот только в ведро упали его осколки. Белый достал новый камень из ведра и снова начал греть. В комнате начинало становилось заметно теплее.

– И каково это? – спросила я, доев бутерброд.

– Что именно?

– Быть запертым.

Он нервно усмехнулся, потом ответил:

– У тебя было такое, что… – он помедлил, подбирая слова, – Твоё тело ещё не проснулось, а разум активен, но не может достучаться до реальности? Ты знаешь обо всём, что происходит вокруг, знаешь, что из тебя буквально вытягивают силы, но твоего тела просто нет. Поэтому ты не можешь что-либо сделать и остаёшься в этом состоянии, уже не в силах считать сколько времени прошло или пройдёт прежде чем что-то изменится. Ты становишься вещью. И тобой пользуются, – очередной камень в его руке раскололся, – Снова и снова.

Его голос не выражал жалости или страха, даже не стал тише. Казалось, что всё, что он рассказал, произошло не с ним. Я уже начала привыкать, что он почти не выражает каких-либо эмоций, но сейчас он был по-другому безэмоционален. Будто напротив, сейчас у него было настолько много эмоций, что он не мог их выразить, только камни кололись в его руках.

Я опустила глаза. Мне стало не по себе.

Белый опустил в ведро камень и перемешал их, после чего поднялся на ноги:

– Я полагал, что это выше твоего понимания, – разочарованно вздохнул он.

– Нет, нет! Я… – взволнованно начала я и умолкла, – Я могу представить, но честно, даже не знаю, что сказать.

Он слабо улыбнулся:

– Твоё стремление скрыть своё сострадание меня радует. Для меня оно было бы оскорблением.

– Да, я так и подумала… – задумчиво ответила я.

– Я пойду наружу. Есть ещё вопросы?

– А, ну…

Узнав, что он был заперт, я уже не могла отвязаться от этой мысли. Представляла каково это… Представляла, как я на его месте, наверняка бы, сошла с ума после подобного или даже до того как всё закончится. Сравнивала рассказанное с пыткой, казнью без умерщвления, «снова и снова»… Сама не знаю, почему меня это так зацепило. Может, от того с какой лёгкостью он всё это рассказал? Или тем, каким он стал после этого? Или остался? Я ещё так мало знаю о нём…

– Правило. – сказал Белый.

– А, что? – спросила я, отклонившись от своих размышлений.

– Ты спрашивала, почему я вступился за тебя, – он подошёл к двери и взялся за ручку, – Одно из правил требует защиты жизни того, кто спас мою. Ты попала в неприятности из-за меня. Поэтому, пока я не устраню все угрозы, что возникли из-за моей неосторожности, я буду ставить твою жизнь выше своей. Хотел бы предложить другой способ, но для него у меня недостаточно сил.

– Значит, – я улыбнулась, – это судьба, что ты ещё здесь?

– Ты не особенная, – он повернулся, безучастно смотря поверх меня, – я бы сделал это для кого угодно. Ты лишь оказалась в ненужном месте и в ненужное время. И из-за этого вынуждена ночевать здесь и терпеть мою компанию.

– Да уж, – тяжело ответила, сложив руки на груди, – И как долго всё это продлится?

– Пока не закончу.

– Но, – начала я, – я до сих пор не понимаю… Ты говоришь, что я спасла тебя, но ведь это не так. Я тебя только сегодня встретила. Ты ошибся.

Он надменно ухмыльнулся и сказал:

– Я не ошибаюсь. Отдыхай, глупая пылинка, – он приоткрыл дверь, – Я прослежу чтобы никто тебя не потревожил и сам не войду без приглашения.

– Да, эм… Спокойной ночи!

Дверь за ним с хлопком закрылась – очередной испуг от неожиданности за сегодня.

До сих пор не понимаю как дошло до этого – ещё вчера моя жизнь была заурядной и простой, а сегодня она превращается в нереальную историю и это совсем не так воодушевляющее как мне представлялось. Ничего общего с фэнтезийными романами и сказочными сериалами – какое разочарование… Моя жизнь под угрозой из-за причин, которые я не до конца понимаю, а главный защитник от этой угрозы сам та ещё угроза. Не человек, создание из света – да как это вообще может уложится в голове?! Может, я сплю? Хотелось бы верить, но за сегодня было столько испугов, что будь происходящее сном, всё бы уже давно закончилось.

Я пыталась понять, как я вообще воспринимаю новую действительность и оказалось, что никаких особых эмоций у меня нет. Есть факты, есть события, не стыкующиеся с моим обычным пониманием вещей, но я воспринимала их, на удивление, ровно, точно их и не было вовсе или они были нереальными, выдуманными. Наверное, я ещё находилась в шоке. Тем не менее, рассуждения не вязались в устойчивые цепи, ведущие хоть к какому-то выводу.

На тот момент я знала Белого слишком мало, чтобы строить о нём хоть какое-то мнение, но зародившееся в ту ночь чувство себя оправдало – ему можно доверять.

___

Ночью я провалилась в тревожный сон и сомневаюсь, что хоть на секунду засыпала полностью. А проснулась, когда за окном уже начало светлеть – с непривычки на новом месте, проснулась с первыми лучами нового дня.

Ведро нагретых камней так сильно протопило комнату, что к утру я даже слегка вспотела. Встала, привела себя в порядок. Доела остатки вчерашней еды и решилась выйти на улицу.

Открыла дверь, на меня сразу овеял утренний воздух, но мурашки по телу и дрожь в коленях вызвал вовсе не холод, а увиденное. Дверь выходила на просторную веранду, а на веранде «тело». Широкое, точно лошадиное и длинное настолько, что даже выглянув чуть наружу, я не увидела его конца. Оно развалилось поперёк входа и сложилось длинным и узким зигзагом, заполнив весь деревянный настил веранды. Оно покрыто белыми, мягкими на вид, перьями, чётко видна линия хребта, из которой росла длинная грива тоже перьев, но очень тонких и гибких, больше напоминающих волосы. Я замерла. Стало страшной от одной мысли, что это и где у «тела» голова. Я чуть отшагнула и потянула на себя дверь, решая закрыть её как можно тише.

А может, это Белый? Сменил форму, но зачем? Может рядом враги? Нет, вряд ли, ведь уже день. «Я не человек. Я тот, кто принял его форму», – может, сейчас за дверью и есть этот «тот» в своём истинном виде? Через несколько секунд любопытство пересилило страх. Я повторила попытку.

Вышла из проёма на шаг, посмотрела в одну сторону, потом в другую. Увидела голову и по ней всё стало ясно. Формой она ближе к волчьей, с такой же пастью и профилем, но более вытянутая и узкая, и огромная! Длинной с половину моего роста, страшно было даже представить насколько широко он может открыть пасть. Уши напоминают оленьи, небольшие (относительно) рога. От основания черепа начиналась грива и вокруг головы она располагалось со всех сторон, образуя форму сложенного зонта. На лбу, между его закрытых глаз круглый бледный камень. Его глаза закрыты во сне, мне знакомы некоторые черты…

Белый – дракон! Как китайский или японский, или какой там вообще! Я не могла поверить своим глазам! Но он был здесь! Реальный и огромный! Я едва держалась, чтобы не прикоснуться к нему! Мой взгляд остановился на камне на его лбу. Оттенок был знакомый. На нём несколько трещин и некоторые проходят границу с кожей и оставляют шрамы на ней. Знакомый камень, со знакомыми трещинами… Тот самый, что я находила несколько дней назад!!! Я взялась за голову от переизбытка чувств. Не могу поверить!

По телу дракона прошла дрожь. Мягкие перья уменьшились, сменили форму и стали чешуйками. Он проснулся. Поднял голову и прижал уши. Я уже начала поддаваться страху, как он приоткрыл пасть и сказал: