В дебрях одиночества

В промозглую осень

В промозглую и ранящую осень

Сирень и розы – жалко – не цветут.

И я завял, как зелень, в эту просинь,

Не дарит холод счастье и уют.

Как будто опоздал на электричку,

Оставшись на перроне ожидать

Другую бесконечно. Мне привычно

Влюбляться, от того же умирать.

И чувство опадающих деревьев

Не покидает улицы души.

Я – птица, что без голоса и крыльев,

Что по ночам скитается в тиши.

Рыдаю так бесшумно, безобразно,

Хотя любовь – зараза и чума,

Себя давно обманывать напрасно,

Со школы зная – горе от ума.

А впрочем, как обычные поэты,

Теперь я жизнь обыденно живу,

Висок не охлаждая пистолетом.

Я все равно ж когда-нибудь умру.

Осенняя немилость

Сквозь окна пыльного вагонаЛовлю последние лучи.О солнце, не разгорячиСвободу теплого перрона.Мне так легко, и мимолетноСлегка проскакивает мысль,Что ты сама взлетела в высь,Волос касаясь расторопно,Моих каштановых колосьев,Лаская тело впопыхах.Я жить хочу на синевах,Забросив жизнь и всех забросив.А все же ты не испарилась,Как капля утренней росы,Утикали счастливые часы,Теперь амурная немилость.А за окном смешали краски:Багрянец, желть, голубизна,Я, сытый осенью сполна,Дремлю под солнышком при тряске.И если вдруг мне мимоходомБеда узнается про мир,Что луч – не мой ориентир,Ты мне останешься восходом.

По бульвару

Иду вразвалку по бульвару,Проходят мимо господа.Я путь держу в свою хибару,Чтоб их не видеть никогда.Кругом магазы и витрины —Поди купи, что захотел,А я желаю георгиныДля там, одной, но опустелПрилавок с этими цветами,И нет похожих нихрена.Иду, иду между домами:Стена, стена, стена, стена.Потом наверх глазами зыря,Невольно думаешь о томКак у тебя, студента – шныря,Вся жизнь размешана с дерьмом.Потом в подъезд, в родные двери,И снова, снова горевать.Я б умер в этом интерьере —Без таинств, чтобы не соврать…

Книга дней прошедших

Открою книгу дней прошедших,С тоской и грустью вспоминаяРяды цветов уже отцветшихИ гром с грозой в начале мая.Тебя, мой ангел ненаглядный,Мой нежный хрупкий херувимчик,Я поселил на лист тетрадный(Как небосвод, он бел и дымчат).Лежат на памяти раздольноГода ребячества шальные,И доживать предельно больноВо времена уж непростые.Прости меня, родное пламя,Мой огонек, моя стихия.Душа колышется, как знамя,Но ты моя анестезия.И в дни печальные, глухие,Когда скорблю о днях прошедших,Ты сердце лечишь хирургией,Хоть нет цветов по маю цветших.

Таких как ты

Все временно, изрядно безобразно,А я тебе за чувства да в стихахПлету слова смешно и несуразно,Зато какой порыв, какой размах!А ты всегда подкрашиваешь губки,С ухмылкой смотришь на парней,Красуясь в белоснежной мини-юбке.Меж нами пропасть в несколько морей.Меж нами пропасть в Бали и МальдивыИ всех витрин из местных бутиков.Я все тебе про жизнь да про мотивыЛюбви многострадальный без мозгов.Хотя и так понятно без разбора:Ты – царство, я – обычный городок.Мне не видать имперского фавора,А ты другим рисуешь свой видок.Как жаль, что жизнь отверженностью губит,Разрушив недосозданный уют.Таких как я ни капельки не любят,Таких как ты бесчувственно еб*т.

Лиловый румянец

Лиловый румянец на бархате кожи,

За окнами пасмурно, властвует дождь,

Любое касание к космосу может

Доставить сквозь нежность и легкую дрожь.

Немного раздумий в холодную осень,

А впрочем и думать не надо совсем.

Есть что-то, что в сердце мы носим и носим,

Оно вырывается, правда, не всем.

Сегодня под звуки небесного ливня

Звучит наслаждение томных телес

Слегка грубовато, возможно, наивно,

Но в нас будто Бог возродился, воскрес.

Ветра завывают с неистовой силой.

Даю разрешение: можно гудеть

На этой квартире, уютной и милой.

От холода можем друг друга согреть.

Мы в эту сентябрьскую чахлую осень

На теплой кровати вернули июль

В квартире немалой на Энгельса восемь,

Без всяких, замечу, «чудесных» пилюль.

После выпускного

А помнишь после выпускногоРассвет с чарующей тоской,Который теплел много, много,Лучом касаясь, как рукой.А мы смотрели, понимая,Что так не будет никогда,Что нет мечтам конца и края,Нет ничего и навсегда.Мой ангел, я в тебя поверил,Коль танцевали нежный вальс,И до секунд я жизнь измерил,По счастью думая о нас.А небо было чистым, чистымБез облаков и без седин,Мы грелись сладким и игристым,Как в сентябре костром рябин.

Я тебя целовал

Ах как я судьбу полюбил,Ах как я тебя целовал,Но дождик без устали лил,И он ничего не скрывал.Шумел беспокойно, шумел.По крыше стучал и стучал.Я ливнем уже отревел,Теперь возникаю: «Скучал».А ты притаилась в тиши,В глубинах прошедших минут.Прошу, уходить не спеши,Ведь ангелы сердцем не лгут.

Лирический герой

Вот ножки, ручки, голова —Мой персонаж почти готов.Я назову его сперваНу, скажем, Петя Иванов.Такой и эдакий прохвост,Меланхоличный он поэт,С обычным телом, средний рост,Чей друг хваленый Интернет.Положим, я дорисовалЕго детально, не соврав.Затем пустил на карнавал,Он честен был и не слащав.И вот ходил, и все ходил,В мечтах любовных утопал,И оттого безбожно пилИ что-то в рифму все шептал.Вокруг не те, ответы «нет».Все ближе, ближе черный лист,Хотя ему ну двадцать лет,Он в эти годы реалист.А дорисую-ка я дождь,Ведь мало ливневых картин.Меня бросает снова в дрожь,Что я героя обделил.Но что поделать, если так.И как помочь, мой персонаж?Умрешь – так скажут что дурак.Еще б назад тебе пейзажКакой-нибудь, где сверху синьА снизу пусто, только смертьБез всяких там богов, богинь,Лишь чернозем и дуба твердь.Прости, лирический герой,Я виноват, но так хочуЗабыть и разорвать долойРисунок. В рифму прошепчу,Как ты обычно, как поэт,Как меланхолик, но мертвец,Стерев печальный силуэт,Отправив в пустошь наконец.

Таинственное имя

А.Г.Таинственное имя с буквы «А»,Которому я посвящал поэмы,Рассеялось, как дымка, навсегда,Не доказав любовной теоремы.Трепещущее гнездится в душе,Нет больше сил тому сопротивляться.Я чувства заключил в карандаше,Им на листе придется извиваться.Опять незримо в будущее зрелИ обожал лирическую слабость.Не сочинял, не спал, не пил, не ел,Затем пришла незваная усталость.Какой масштабный был апофеозПрекраснейший, излюбленный до боли.Теперь в душе осенний коматоз,Где имя с «А» не в главной роли.

Без тебя

А.Г.Жизнь, безлюдство, унынье, тоска.Помнишь улицу N-ую нашу?Ты осталась вот здесь, у виска.Эту осень я сам разукрашу.Многоцветные древа аллей,Кареглазые в парке каштаныЗаполняют глаза, но пустейОстаются на сердце карманы.Что положено было на дно,То предательски нагло изъято.Много «да», многовато и «но».Понимаю. Спасибо. Не надо.И какими цветами уютВыражается в этом обличьи?Листья падают – это салютВ твою честь твоего безразличья.Небо синее стало светлей,А пейзаж невзначай затемнился.Без тебя я как будто ничейИ на осень опять обозлился.

Лейся, песня

Лейся, песня, под гитаруВглубь кирпичной конуры.От печали «Русской» таруВыпил всю я до поры.Время шло, число сменялось,Не менялись только дни.Сердце тухло, зажигалось,Как по улкам фонари.Ничего дурного нету:Притаилась вдруг любовь,Закуривши сигарету,Отдохнуть решила вновьИ меня, как в санаторий,Поместила в серь квартир.Тут жара, как крематорий,Тут чума, никак не пир.Чтобы как-то скрасить вечер,Под гитару вылью песнь.Все проходит, время лечит,И судьбы отходит спесь.

Последние минуты

Минуты последние будто в тумане,

Не верю, не верю я в этот обман.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.