Фаза мертвого сна

– На вот леденечек, – вздохнула Зоя, протянула мне помятую конфетку и ушла принимать заказы.

Я сосал барбариску и мыл пол под ногами посетителей, сосал барбариску и в сотый раз за день протирал столы, сосал барбариску и менял бумагу в кабинках, предварительно пройдясь в каждом унитазе ершиком. Забитый нос в таком случае был даже плюсом. Мыть посуду мне не доверили, этим занималась старенькая казашка Зуля, тихая и печальная. Увидев мои страдания, она тайком налила мне в стаканчик чаю из своего термоса. Чай оказался травяной, очень горький. Но я поблагодарил и выпил. Зуля грустно улыбнулась мне и вернулась к своим судкам, благо посетили ели из пластиковых тарелок, пластиковыми же вилками, иначе маленькое тельце Зули однажды утром нашли бы погребенным под завалом грязной посуды.

К девяти я был похож на раздавленный под колесами грузовика футбольный мяч. Максим окинул меня презрительным взглядом, отсчитал из кассы пятьсот рублей и еще три сотни сверху.

– Столы липкие были, – буркнул он в ответ на мой молчаливый протест и уставился маленькими наглыми глазками.

Я молча выхватил из его рук деньги и выскочил на улицу. Зоя догнала меня на первом повороте.

– Савельев! Гриша! Стой! – Добежала, перевела дух, откинула с глаз длинную челку. – Он мудак вообще, Гриш. Забей. Сегодня выручка никакая, вот и бесится. Прям забей, обещаешь?

Говорить я уже не мог, так что просто улыбнулся ей – мышцы с трудом выполнили давно забытую манипуляцию, губы криво растянулись. Но Зое хватило. Она тут же расплылась в ответной улыбке. Кривоватые передние зубы портили ее еще сильнее.

– До завтра, – бросила она и побежала обратно.

Я шел домой и думал, как быстро может поменяться что-то внутри, когда снаружи все встает с ног на голову. Еще неделю назад я умер бы от стеснения, если бы со мной вот так заговорила девушка. Любая, даже такая несимпатичная. А теперь я отмечал эту некрасивость, пусть мне и было приятно неожиданное внимание. Стоит ли ответить тем же? Первый блин с такой как Зоя может быть любым, даже самым фееричным комом, она все равно останется благодарной и не начнет смеяться над моей неопытностью. Чем не вариант разогрева перед студенческой жизнью, полной самых разных Зой, только лучше и красивее?

Эти мысли не отпускали меня до самой ночи. Я вертел их и так, и сяк. Представляя, как завтра приду на смену чуть раньше, брошу что-нибудь равнодушное всем, но посмотрю прямо Зое в глаза. Я так и не запомнил, какого они цвета, серые, наверное, она вся состояла из серого – отросшие кое-как волосы, бледная кожа, одежда, даже зубы, и те с серым налетом, значит, глаза тоже серые, иначе бы они выделялись.

Я уже был почти уверен, что все у нас с ней легко завертится, пара фразочек – и она улыбнется, какая-нибудь шутка – и я смогу ее рассмешить. В попсовых фильмах все так и происходило. Оставшихся девятнадцати дней нам хватит с лихвой. Мне так уж точно, чтобы потренироваться или хотя бы просто попробовать. Понять, почему на этом всем строится мир. И наконец увидеть кого-нибудь голым.

Пока я готовил нехитрый ужин – две сосиски, одна быстрорастворимая пюрешка, пакетик жаропонижающего, пока проветривал комнату, перестеливал кровать и кое-как мылся в стоячем душе, ржавом настолько, что залез я в него, не снимая шлепанцы, в голове вертелись варианты шуток, способных сразить Зою наповал. Пока все они так или иначе были связаны с леденцом, который она мне предложила, потому получались совсем уж тупыми и пошлыми.

Засыпая, я вдруг понял, что шутка должна прийти сама собой, как бы между прочим, чтобы Зоя не догадалась, какой план я выстроил, чтобы заинтересовать ее. Для этого мне нужно было быть как минимум выспавшимся, а как максимум – абсолютно другим человеком.

Лицо пылало от температуры и всех этих мыслей, я лег на бок, засунул руки под подушку и прижался щекой к стене. Тетка бродила по своей комнате непривычно легкими шагами и твердила что-то, обращаясь то ли к предметам, то ли ко мне, то ли к тому, кого видела лишь она сама. Это был жутко, да, но я потихоньку привыкал к ее сумасшествию, впрочем, меня оно почти и не касалось.

Я закрыл глаза и погрузился в кромешную тьму сна. Первым пришел легкий, цветочный аромат, смешанный с сухим запахом пыли, потом перед глазами забрезжил слабый свет. Я попытался отмахнуться от него, ускользнуть прочь туда, где сны бездумны и глубоки. Но ничего не вышло. Я стоял в маленькой комнатке, все стены были завешаны полками, в углах теснились сундуки, на них – стопки белья, рулоны тканей. За моей спиной заскрежетало, я обернулся, но было поздно, тяжелая, обитая железом дверь уже захлопнулась. Свеча в руке мерцала слабым, дрожащим огоньком. Стоило только пошевелиться, как он съежился, почти потух. Подсвечник нашелся на первой же полке – латунный, весь в пыли. Я осторожно капнул в лунку воском – раз, другой, и опустил свечу, та пошатнулась, но не упала. Огонек тут же окреп, разгорелся, освещая комнату. Кладовая, вот где меня заперли. Куча скарба, сложенного тут и там. Кто-то, любящий портить роскошные столы, не очень-то следил за сохранностью своих вещей.

Только прирожденному уборщику мог сниться такой грязный, запущенный дом. Кажется, я нашел свое предназначение. Вот же черт.

Это было как в глупом квесте – чтобы выбраться из комнаты, нужно выполнить задание, только его мне никто не сообщил. Работы в запыленной кладовке можно было найти хоть на сотню ночей вперед, но за какую взяться, чтобы сон скорее закончился? Мир, укрытый зыбким полумраком, чуть покачивался в такт моему дыханию – сухой запах времени и чего-то цветочного, еле ощутимого, но знакомого. Я вытянул руки вперед и слепо пошарил ими перед собой. Линии полок шли волной, стопки белья кренились, как высокие деревья на штормовом ветру. Только ветра не было, зато был запах времени и легкий цветочный дух, почти неуловимый, но знакомый.

Я запустил ладонь в стопку ткани, пальцы нащупали что-то сухое и хрупкое – связку пахучих веточек. Я поднес их к лицу, узнавание осветило кладовую, будто свеча, вспыхнувшая сверхновой. Лаванда. Мама перекладывала ей одежду, чтобы спастись от моли. Как же странно устроено сознание – оно способно смешать в единое целое знакомый с детства запах и странный плывущий перед глазами дом в одном сне, больше похожем на дурной спектакль, где я – сам себе зритель, сам себе актер.

Вкладывая веточки между каждым слоем белья, я был почти уверен, что сон рассеется, стоит лишь закончить работу. Любое событие подчиняется законам, пусть законы эти странны, а событие так и вовсе не происходит на самом деле.

Тонкий, холодный запах лаванды быстро заполнил кладовую. Им стали пахнуть тюки и стопки, сундуки, полки и я сам. Работа продвигалась. Я легко подчинился правилам сна, даже не попробовав бороться с ними. Мне могло присниться все что угодно – межзвездный крейсер или девица в золотом бикини, но вместо этого я вторую ночь наводил порядок в темном, скрипучем доме, ожидая окончания сна, как смены в «Мистере Картофеле»

Когда последняя веточка была надежно спрятана между двумя свертками тонкого тюля, я отошел к дальней стене, присел на высокий сундук и закрыл глаза, уверенный, что открою их за секунду до звонка будильника. Но ничего не произошло, полутемная кладовка осталась полутемной кладовкой, полки, заваленные барахлом, продолжали нависать надо мной, опасно поскрипывая. Я сидел на крышке сундука и пытался разглядеть собственные руки. Но в глубоком, будто живом сумраке, смог рассмотреть лишь пальцы с коротко остриженными ногтями да ладони – на правой короткий шрам, порезался в третьем классе на уроке труда, но выше кистей все тонуло в неверном тумане, густом и дымном. Кружилась голова, я попытался встать, но ноги не держали.

Впервые мне стало страшно. По-настоящему жутко, что все это не просто сон, а ловушка, в которую угодило мое измученное тревогами сознание. Проснуться! Проснуться, как можно скорее! Через ломоту и бессилие я вскочил, пошатнулся, но бросился к двери, надеясь, что громкий стук разбудит того меня, что спал себе, прислонившись к холодной стене теткиной квартиры. От первого же прикосновения дверь распахнулась. И я вывалился в коридор.

Узкий, залитый полумраком, он змеей тянулся по обе стороны от кладовой. Можно было пойти налево, за распахнутой дверью моей выдуманной тюрьмы была еще одна и еще, дальше коридор обрывался парапетом с резными балясинами – лестница, оббитая алым стоптанным ковром, уходила вниз, скрываясь в кромешной тьме. А можно было пойти налево, там коридор упирался в тупик – на глухой стене висела картина, портрет мужчины с суровым, даже безжалостным прищуром. Нас разделяла всего одна дверь – темное дерево, тусклый зеленоватый витраж, она была чуть приоткрыта, слабый луч света пробивался из этой щелочки, и я просто не смог отвести глаз.

Все кругом оставалось зыбким, сумрачным, невозможным, но эта дверь, этот пыльный витраж, этот свет, льющийся на доски пола – они были настоящими. Меня манило к ним, в голове нарастал будоражащий гул. Туда! Туда! Туда звал меня сон, весь дом, полный неясных теней и скрипов, указывал мне дорогу. Я шагнул к двери и осторожно заглянул в комнату.

Она была детской, уютной и крохотной. Низенькая кроватка, слишком короткая и узкая для взрослого, распахнутый балдахин, весь в рюше и тюле, в углу прятался кукольный домик – три заставленных крошечной мебелью этажа и маленькая кукла, сидящая в одной из комнаток, пол был застелен ковром, на стенах развешены яркие, неумелые рисунки. Я так внимательно разглядывал каждую мелочь, что две фигуры, застывшие у окна, заметил в самый последний момент.

Невысокая девушка с копной темных густых волос стояла вполоборота, я мог разглядеть лишь ее простое платье, доходящее до самых щиколоток, и грубый узел белого фартука, перехваченного на талии. Одной рукой она опиралась о стену, а второй притягивала к себе упирающуюся девочку, та была одета куда богаче – шелестела пышным розовым платьицем, с неудовольствием дергала ножками в белых панталонах, щелкали об пол каблучки ее маленьких черных туфелек.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.