Мистификация парадоксальных иллюзий

– Слышь, пацан, сделай доброе дело, перекуси веревочку, – попросил я его.

– А что мне за это будет?

Ну, и наглая молодежь пошла! На земле в таком случае я дал бы пару сигарет, а тут и не знаю, что ему можно дать.

– А чего ты хочешь?

– Анемона отдери со спины, тогда перекушу.

– Всего-то? – удивился я.

Хотя чему удивляться – рук-то у них нет, чтобы самому отодрать анемона, русалок просить об этом неловко: как никак царские дочки, а Саидки одного на всех крабов не хватает, вот и ползают по дну морскому с этими зайцами-пассажирами на спинах. Я быстренько отодрал от него анемона, крабенок перекусил мне резинку, и стреканул от меня, облегченный и счастливый. Я вытащил резинку, а трусы сунул в карман, чтобы при случае было чем отчитаться перед старшиной роты, что не разбазариваю государственное имущество. Потом занялся делом: взял кучу водорослей, которые для чего-то собрал в углу припасливый Саидка. Может быть, это у него просто запасное постельное белье? И начал оплетать ими резинку, одновременно вытягивая ее, как только можно, чтобы получилось длиннее. Получился не очень толстый, но довольно прочный канат. Я обвязал его вокруг себя, как пояс. Остался еще не очень длинный конец. Нормально, вполне хватает для петли, чтобы заарканить им хвост прилипалы. Конечно, можно было бы чуточку подлиннее, но, увы!.. Придется довольствоваться тем, что имеем.

И тут ко мне в грот шумной, галдящей гурьбой повалили русалки. Они были явно чем-то взбудоражены. Все, перебивая друг друга чего-то пытались добиться от меня… Грот был небольшой, а их так много, что скоро они заполнили все его пространство, окружив меня плотной и шумной стеной. Они устроили настоящий сыр-бор! Кто просил, кто умолял, кто требовал чего-то, и все беспрестанно дергали меня за рукава (чего им всем далась моя фланка?). В общем гвалте я едва различил некоторые вопросы:

– Где, где он?..

– Ну, зачем ты его взял?..

– Зю, миленький, отдай ты его…

– Не гневи батюшку…

Честно говоря, я не понял ровным счетом ничего из этого хора голосов. И еще не понимая что, собственно, я натворил, и чего им всем от меня надо, здорово струхнул. Первой моей мыслью было: гребешок наябедничал, что я у него ключик отнял. Ну, если заберут ключик – все, мне кранты! Это была моя последняя надежда на спасение. И я решил ни в чем не сознаваться и не сдаваться до конца. А лучшая защита – это, как всем известно, нападение. И я показал им, что такое настоящий, хорошо поставленный командирский голос:

– Смиррррна! – Заорал я так, что если бы в Саидкином гроте был потолок, то непременно бы вся штукатурка сейчас бы рухнула на головы русалок. Но, к сожалению, этого не произошло по техническим причинам. Зато русалки просто остолбенели, в прямом смысле слова. Совсем, как в детской игре «Замри на месте». Вот что значит могучая сила слова!

– Отставить ррразговорчики в строю! – не давая им опомниться, орал я. – Выровнять шеренгу! (Эту команду они явно не поняли.) Докладывать по одному! Ты! – я ткнул пальцем в первую попавшуюся русалку. – Доложить обстановку по форме!

Тут они, видно, сообразили, что уже можно говорить, и опять все дружно загалдели, опасно сужая свой круг.

– Молча-а-ать!!!

Не знаю, сколько бы я смог удерживать оборону, но тут, к счастью, из-за стены русалок раздался просто сахарный Саидкин голос:

– Так, девочки, девочки, всем быстренько на выход! Не волнуйтесь, сейчас мы все вопросы решим. Только подождите меня на улице…

И русалки послушно, одна за другой стали выныривать из грота. И как он только справляется с ними!

– Лаской, лаской их надо брать, – словно отвечая на мои мысли, посоветовал мне Саидка.

– Слушай, Саидка, в чем дело?

– Беда, Зю! Слушай, и не перебивай! У Нептуна пропал трезубец. Подозревают тебя в похищении…

– А на фига козе баян? – вытаращил я на него глаза.

– Ты что, не понимаешь? Трезубец – это же власть! Тебя обвиняют в дворцовом перевороте…

– Шутишь?..

– Нет. Это, скорее всего – дело рук Черного осьминога. Я видел, как он из дворца выплыл. Что-то Нептун задумал, не иначе. Он даже дочек своих велел до себя не допускать.

– Что, и их подозревает в соучастии?

– Нет, просто боится, что они могут его разжалобить.

Но, что задумал Нептун, мы с Саидкой не успели обдумать, так как в это время вдруг замолкли голоса русалок «на улице», и в тот же миг в грот влетели две страшные зубастые акулы.

– Это за тобой…– успел шепнуть мне Саидка.

– Молчать! Никаких разговоров с подследственным! – клацнула одна их них зубами.

– Посторонних на время обыска попрошу освободить помещение. – В унисон ей рявкнула вторая.

– Я вообще-то живу здесь, – попытался возразить ей Саидка. Но акула так наподдала ему мордой под зад, что он кубарем вылетел из пещеры.

– Поговори еще мне! – вслед ему грозно прошипела она.

И они обе принялись шнырять по всему гроту, переворачивая вверх дном постель, валуны, которые служили столом и стульями, кучи водорослей в углу, припасенных Саидкой. Не найдя ничего крамольного, одна из них приказала:

– Гражданин Зю, с вещами – на выход!

Я выплыл. Оказывается, снаружи меня поджидали еще две акулы. Так мы и поплыли во дворец: одна акула впереди меня, одна – сзади, и по одной с каждого бока. Перед конвоированием одна из них предупредила меня:

– Шаг влево, шаг вправо – считается побег! Разорвем на месте! Без предупреждения!

Следом за нами уныло плыли примолкшие и напуганные русалки. Замыкал шествие Саидка.

* * *

Акулы отконвоировали меня прямиком в тронный зал, где в ожидании одиноко и грозно восседал на троне сам Нептун-батюшка. Он был мрачнее штормового моря. По его мрачно-потемневшему лицу, казалось, просверкивали молнии: это его глаза горели адским огнем. Да, страшен Владыка во гневе!

Русалок с Саидкой во дворец не пустили. Они еще долго мелькали под окнами – незаделанными щелями между валунами, из которых воздвигнут дворец, пытаясь заглянуть в тронный зал, но их постоянно отгоняли мордатые акулы. Из чего я сделал вывод: дворец охраняют со всех сторон, и мне отсюда не выбраться. Обложили!

– Ну, курсант, – грозно зарокотал Владыка на весь зал. От вчерашнего добродушного и пьяненького бородача не осталось и духу. – Сам его мне отдашь, или как?

– А чего отдать-то, Владыка? – сделал я наивное лицо, решив не выдавать Саидку.

– А ты, будто, не знаешь? – усмехнулся Нептун. Видать, не поверил.

– Никак нет! – четко отрапортовал я.

– Трезубец мой! – заорал Нептун.

– Да что вы, Владыка, я ни сном, ни духом… – начал выкручиваться я.

– Не отпирайся, Зю! Мне верные слуги доложили, что видели, как ты его из дворца тащил. Место мое решил занять?!! – взревел Владыка от ярости.

– Да что вы, батюшка-Владыка, мне и в голову такое не пришло бы никогда. Я и в Военные министры не очень-то желаю, а тут Владыкой! Нет, нет, я на такое не пошел бы ни за какие деньги! Да и трезубец ваш мне не под силу будет даже поднять, не то, что утащить…

– Вот ты и попался, Зю! Откуда тебе ведомо, что он тяжел? Значит, в руках его держал?

– Так кто ж не знает этого? Это же элементарно: золото – очень тяжелый металл, а в таком количестве, сколько его в трезубце было…

– Что ж, убедительно говоришь. Только, все же курсант, думаю, что все равно ты врешь. Не верю я тебе.

– Да почему же, Владыка?

– А потому. Про то, что ты его спер, мне надежные, годами проверенные морские обитатели донесли, а ты – пришлый здесь человек, без году неделя. Так кому я больше поверю, а? Может, тебя сюда кто-то специально заслал, чтобы меня с трона свалить и переворот в нашем государстве устроить?!

– Да кому же это надо, Владыка?

– Есть такие, – туманно пожаловался Нептун. – Всеми правдами и неправдами норовят меня подсидеть.

«На Черномора, надо думать, намекает», – догадался я.

– А тебя к тому же видели, как ты недалеко от границы вертелся. Что ты там делал? – подозрительно оглядывая меня, спросил Нептун.

– Какая граница?! Я просто, плавал, знакомился с окружающей обстановкой, местной флорой и фауной, ну и… заблудился малость. Я же не знал, что у вас где-то граница есть… – выкручивался я, как мог. – А Вы, извиняюсь, Владыка, сами не помните случайно, когда последний раз трезубец в руках держали? – вежливо поинтересовался я, стараясь не разгневать понемногу спускавшего пар Нептуна и увести его от опасной темы.

Вообще-то, я прекрасно помнил, как пьяный Владыка уползал из тронного зала. А Саидка собирал разбросанные корону и трезубец, и с ними проводил его в опочивальню. Я надеялся, что, может быть, Владыка хоть что-нибудь вспомнит, что там, в опочивальне было дальше.

– Когда?.. Так… сейчас-сейчас… А, вот как сейчас помню: на пир, Лингвастрочку, значит, обмывать, я пришел как и положено: при полном параде… Потом, значит, мы гуляли, гуляли, гуляли, значит… – мучительно пытался восстановить ход событий Нептун. – Проснулся – трезубца нет!

Нет, не вспомнил. Эх, с Саидкой бы сейчас переговорить, куда он его сунул. Может быть, валяется себе спокойненько где-нибудь под кроватью, а они тут панику подняли.

– А покои свои осматривали?

– Спрашиваешь! Весь дворец вверх дном перевернули – как в воду канул!

– А Саидку не опрашивали? Может быть, он что знает? – осторожно поинтересовался я.

– Как же не спрашивал? Спрашивал, конечно. Говорит, что в покои отнес, и как обычно, около ложа моего оставил.

Видя, что Владыка немного поостыл, и уже готов сменить гнев на милость, я рискнул спросить:

– Кто же все-таки Вам сказал, Владыка, что я трезубец из дворца увел?

Лучше бы я этого не спрашивал.

– Кто, кто? Кит в пальто!.. Черный осьминог – начальник моей сыскной службы. Вот кто! Что же он меня в заблуждение вводить будет, по-твоему? Ему не верить никак нельзя. Вот ты лучше скажи мне, Зю, зачем ты к границе плавал? К Черномору решил переметнуться? Или тоже отпираться станешь? – снова, набычился Нептун. – А может быть, это для него ты мой трезубец приготовил?

«Так, все-таки, в пещерке-то не мурена была» – сообразил я.

– Нет, Владыка, не буду отпираться. Плавал к границе. – Честно сознался я.

– Ну, и зачем тебя туда понесло? Признавайся уже во всем, колись, как у вас говорят. Не трезубец ли мой Черномору толкнул в обмен на свою свободу? Тут, Зю, все против тебя складывается: сначала тебя видели, как ты из дворца трезубец волок, а чуть позже – как ты от границы возвращался. И заметь, возвращался-то с пустыми руками. Черномора ублажить захотел? Чем он тебя обольстил? – опять начал гневаться Нептун. – Отвечай, быстро!

– Я и в глаза Черномора не видел, батюшка! Ты сам рассуди, стоял бы я сейчас перед тобой, если бы до него смог добраться?

– Что ж, тоже верно. Только, вдруг вы какую-нибудь каверзу с ним успели задумать? Вот и не знаешь, чего тут с минуты на минуту ожидать приходится.

– Что вы, Владыка! И в мыслях у меня ничего такого не было! Просто хотел в окружающей обстановке сориентироваться…

– В обстановке, говоришь, сориентироваться? Это с какой же целью? Чтобы деру дать при случае? А вот тебе – свободу! – и он вытянул в мою сторону огромный кукиш и еще пошевелил большим пальцем, торчащим из смачного кулака. – Вот как тебе после всего этого верить прикажешь?

– Слово офицера даю – не брал я вашего трезубца. – Твердо и с достоинством отрапортовал я. – Можете хоть свое «или как» ко мне применить.

– Не понял? – в удивлении воззрился на меня Владыка.

– Ну, Вы же сами сказали: «Сам отдашь, или как?»

– А, ты про это? Да, можно было бы «или как» применить. Только опасаюсь я, не выдержишь ты этого самого «или кака». У нас пытки, пожалуй, пострашнее будут, чем у вас. Если тебя дельфины до смерти не защекотят, так скаты уж точно добьют… А ну, как все же ошибка вышла, оговорили тебя, лихоимцы? Политика, она ведь и под водой – грязное дело! Сплошные интриги и коварство!… А мне, честно говоря, не хотелось бы такого Военного министра терять. В кои-то веки настоящий военный человек попался… – загрустил Нептун и надолго замолчал в раздумье, склонив волосатую голову на лапищу, напоминавшую кувалду. Совсем как Сократ.

В тягостном молчании мы провели минут десять. Меня уже начало пошатывать: тяжело все-таки стоять по стойке смирно в воде, когда, наконец, Владыка вздохнул и изрек философски:

– Да, все наши беды из-за пьянки! Надо завязывать пить… Ладно, на сегодня такое мое решение будет: разбираться во всей этой истории буду лично и достаканально! Теперь же, что касается тебя Зю. На все время следствия безотлучно будешь находиться во дворце. И чтобы никаких контактов ни с кем, понял?

– Домашний арест? – догадался я.

– Как есть, самый настоящий арест. Пока я во всем этом не разберусь самолично.

Он хлопнул в ладоши, что имело эффект разорвавшейся бомбы, и на его зов приплыла смешная, уродливая и угодливая рыба каракатица. Я ее сначала и не заметил: так ловко она замаскировалась под окружающую обстановку.

– Проводить арестанта в чулан. И чтобы глаз с него не спускать!

* * *

Чуланом на самом деле оказалась глубокая морская расщелина, в углу которой валялась куча водорослей. Я с удовольствием растянулся на ней. «Ну, теперь у меня будет достаточно времени для раздумий. – С горечью подумал я. – Ну, с границей, мне все понятно. Черный осьминог меня вычислил и заложил. А вот кто мог меня оговорить с этим проклятым трезубцем? Кому это надо? И зачем?». Ответов на мои вопросы я не находил. И я начал продумывать программу-минимум: как мне выбраться хотя бы из этого чулана. Так ничего и не придумав, я задремал. Сколько я спал – не знаю. Разбудили меня какие-то голоса сверху.

– Простите, не велено… – смущенно бормотал один голос.

«Каракатица», – сообразил я.

– Что такое?!! – возмутился второй голос, явно женский. – «Наверное, какая-нибудь русалочка прорвалась на подмогу», – подумал я.

– Ты с кем разговариваешь!!! Забываешься, дорогуша!

«Во, дает! Что значит, царская кровь!» – прислушивался я к назревавшему скандальчику.

– Никак нет! Только Владыка не разрешил… – мямлила каракатица.

– Я тебе покажу Владыка! А я тебе кто? Хвост акулий?!! А ну, пшшла вон отсюда! И чтобы мои глаза тебя в упор не видели!

Сразу вслед за этим моя яма-нора осветилась приятным дневным светом: ко мне в темницу нырнула сама Золотая рыба! «Что это ее принесло? – недобро подумал я. – Начнет еще опять приставать, беды не оберешься. Без нее тут забот хватает».

– Здравствуй, дружочек! Здравствуй, Зю, дорогой, – фамильярно прощебетала она, увидев меня, возлежащего на куче водорослей.

– Здравия желаю! – вскочил я и вытянулся по стойке смирно.

«Только бы не допустить никаких вольностей», – подумалось мне.

– Ну, что ты вскочил, как медузой ошпаренный? Успокойся, я к тебе без официоза, чисто по-дружески. Есть у меня к тебе разговор серьезный.

– Я Вас слушаю. – Продолжал я стоять навытяжку.

– Фу, какой плохой мальчик! – капризно сморщила носик Владычица.

– Виноват, Госпожа Владычица морская! – отрапортовал я.

– Ладно, вижу – не хочешь ты меня понимать. – Недовольно проговорила она. – Ну, хорошо, поплыли ко мне. Поговорим в другой обстановке.

– Но я под арестом. Владыка не разрешает мне ни с кем контачить. – Начал я отнекиваться.

– И ты туда же? Вы что, все сговорились? Перечить мне – Владычице Морской?!! А ну, быстренько за мной! – И она, вильнув хвостом, выплыла из чулана. Мне ничего другого не оставалось, как проследовать за ней. Я был как между двух огней. Один одно командует, другая – другое. Кого тут слушать? Кто из них главнее? Вообще-то, если верить поговорке, что у каждого полковника жена – генерал, то выходило, что Золотая рыбка. В конце концов, не могу же я ее ослушаться. Еще превратит в кого-нибудь… А, если что, объясню Нептуну, что я не по своей воле, пусть сами разбираются между собой…

Каракатица, успевшая замаскироваться от гнева Владычицы под камень, проследовала, было за нами, но Владычица, заметив ее, так злобно шикнула на нее: «Я же сказала, пшшла вон!», что той и след простыл. А может, опять подо что-то замаскировалась…

По бесконечному лабиринту коридоров и залов Золотая рыба привела меня в свою опочивальню. Это я понял по тому, что в середине огромного зала возвышалось огромное царское ложе. Именно таким я его и представлял. Оно все было буквально завалено какими-то особыми, пушистыми водорослями. Стена напротив изножья была украшена мозаикой из переливающегося перламутра – такая своеобразная зеркальная стена. Пластинки перламутра были так искусно подогнаны друг к другу, что создавалось впечатление, что это огромное, монолитное зеркало. Рядом с ложем, с той стороны, где, по всей видимости, опочивала Владычица, стояла детская колыбелька из пустого черепашьего панциря. Судя по его размерам, бывшая его владелица прожила не одно столетие. В этой люльке свободно мог бы разместиться и я, если поджать ноги. А сейчас там спала и сладко сосала пальчик маленькая Линд…, Лист…, Лягв.., Ну, в общем, последняя русалочка. Если бы не ее хвостик, умильно выглядывавший из водорослей, можно было подумать, что это спит обыкновенная девочка. Она была премиленькой: ее белые, не успевшие отрасти, кудрявые волосики обрамляли ангельски умильную мордашку. Ну, просто очаровательный пупс из рекламы памперсов!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Маслопупы – механики.

2

Прогары – кирзовые ботинки.