Шагая к счастью

Хотя почему чего-то?

Счастья им не хватает и любви. А их, как принято говорить, за деньги не купишь. Вот и мечутся они от безысходности, ломая жизни и всем окружающим.

Лёжа в телеге, под не промокающим плащом, раздумывая и предполагая, даже не заметила, как уснула.

Мне снова снился огонь… Как и много лет подряд. Он распространялся вокруг меня, слизывая своими языками всё, что попадалось на его пути, оставляя после себя только пепел и пытаясь добраться до меня. Я металась по, до боли знакомой, каминной комнате, пытаясь докричаться до родителей, которые стояли и смотрели на меня со стороны и улыбались.

Проснулась тяжело дыша и в холодном поту. Словно марафон пробежала. Резко вскочила и начала оглядываться.

Всё та же вереница телег, уставшие мужчины и хмурое небо над головой. Хорошо, хоть дождь прекратился и можно немного обсушить вещи.

Не заметив каких-либо изменений, успокоилась и начала обдумывать увиденное во сне. Впервые, за десять лет, я увидела родителей! Сам пожар, с его языками пламени, которые тянулись ко мне, снился постоянно. Я до сих пор огня боюсь и к кострам, стараюсь близко не подходить. Они вызывают у меня неприятные, пугающие воспоминания. Сразу после трагедии, пожар снился каждую ночь! Я просыпалась от ужаса и ещё долго давилась слезами, пытаясь успокоиться и не разбудить Теренса. Потом, такие сны стали всё реже, и уже не так пугали, но всегда, только огонь и огонь и не разу родители…

А сегодня приснились!

Они стояли, обнявшись и с тёплой, такой родной улыбкой смотрели на меня…

Что это значит?

Неужели зовут к себе?

Неужели мне не суждено вернуться из этого похода?

А как же Теренс?

Ощущение безнадёжности, опустошённости и чудовищная тоска накатила на меня. Я удержалась от слёз только благодаря тому, что впереди показались стены приграничной крепости и серые шатры военного лагеря, что расположились за стенами на пожухлой, промёрзшей лужайке.

Часть телег, та что с пропитанием, не останавливаясь, направилась в открытые ворота крепости, а часть, та что с людьми и оружием, повернула в сторону лагеря.

– Разгрузить телеги, собрать шатры, – услышали мы одного из командиров, который проскакал мимо нас к концу вереницы.

Все зашевелились и начали разбирать имеющийся скарб.

– Держи, не выпускай из рук пока не узнаешь куда вас разместят, – Уилан всунул мне в руки мой мешок с вещами. – Сейчас здесь такая неразбериха начнётся, что не долго и вещи потерять, а торговых лавок здесь наверняка давно уже нет.

Я стояла со своей сумкой и осматривалась по сторонам. В какой-то момент замерла, увидев недалеко мужчину в полностью скрывающем костюме, только глаза были видны. Он как-то внимательно и задумчиво смотрел на меня. И стоило мне поймать его взгляд, меня словно в ледяной прорубь окунули, лишая дыхания и жизни. Глаза… которые сейчас смотрели на меня, я узнала мгновенно. Эти глаза я видела десятилетиями в своих ночных кошмарах. Глаза, которые хотелось выцарапать. Серые, холодные, бездушные. Глаза убийцы моей семьи. Я, замерла на месте, не замечая окружающих и пыталась начать дышать.

– Элла, тебя зовут, – Уилан выдернул меня из кошмара, в который я проваливалась. Переведя взгляд на него, я тяжело задышала, получив возможность вдохнуть.

– Целители все подходим ко мне, – услышала я хриплый, старческий голос и увидела около одного из шатров невысокого, седого мужчину с длинной бородкой. Идти мне было не далеко и я, встав около него начала осматривать приближающихся целителей, стараясь больше не смотреть на подозрительного человека. – Совсем уже сума по сходили, одних девиц отправили, – начал ворчать старик, наблюдая подходящих, в основном молодые девушки и женщины. С некоторыми я уже успела познакомиться в пути. – Меня зовут Давин О Джерад, – представился мужчина, как только все подошли. – Я главный целитель в этом лагере и ваш непосредственный начальник.

– А есть ещё другие лагеря? – перебил целителя кто-то из мужчин.

– Да. Есть ещё один, непосредственно на линии соприкосновения, они двигаются вместе с войнами и оказывают первую помощь, чтобы сильно раненных успели переправить к нам, а при незначительных ранениях исцеляют на месте, – ответил Давин, не обратив внимание на то, что его перебили. – Вот этот шатёр для мужчин, – указал он на большой, зеленовато-серый шатёр за нашей спиной. – Заходите, оставляйте свои мешки на свободных лавках и за мной.

Целители мужчины, которых, среди нас, было всего четверо, занесли свои мешки и вышли к нам. Дальше нас повели в глубь лагеря и показали ещё на один шатёр, обозначив его женским. Все девочки тоже занесли свои мешки и вышли обратно. Следующий шатёр был белый и очень выделялся среди серой массы остальных шатров и цветом, и размером. Он был самым большим в лагере и находился как раз около женского шатра. Зайдя в него погрузились в атмосферу боли и страдания. Запах лекарств, палёной или гниющей плоти врезался в нос, вызывая приступы тошноты. Широкие лавки, которые стояли в несколько рядов, тянулись от стенки до стенки с узкими проходами между ними. Почти на всех лежали раненные, полуживые, стонущие от боли войны, а рядом с некоторыми стояли целители и вливали в них те крупицы магии, которые ещё оставались.

– А это все целители? Почему их так мало? – удивился всё тот же голос. В этот раз он стоял около меня, и я смогла его разглядеть. Высокий, худощавый парень лет двадцати, двадцати пяти, с взлохмаченной копной рыжих волос и россыпью веснушек на лице.

Целитель тяжело вздохнул и сел на ближайшую лавку. Весь его вид кричал о неимоверной усталости и обречённости. Сгорбленная спина, бледная, почти серая кожа, впалые скулы и почти побелевшие зрачки. Все мы прекрасно понимали, что это последствия долгих вливаний магии без возможности отдохнуть и хорошо поесть. Целительская сила не могла полноценно восполнять свой резерв и тянула жизненные силы своего носителя. Спасать чужие жизни – ценой своей собственной, это как раз один из таких моментов.

– К сожалению, нас мало. Часть целителей пока отдыхает, но их число меньше, чем здесь присутствующих. Сейчас вы быстренько поедите и замените эту группу. Следующая группа заменит вас только вечером и приём пищи будет тоже только перед окончанием смены.

Выйдя из шатра сделала глубокий вдох, расправляя затёкшие из-за долгой дороги, плечи. Морозный воздух проник в лёгкие, снимая рвотный приступ и головокружение от запахов шатра. Я присела на посеревшее бревно, которое стояло около костра. Опустив голову между коленей делала вдохи. Многие последовали моему примеру. Тошнота потихоньку отступала, возвращая силы, но поесть вряд ли получится, лучше выпить травяной чай и приступить к работе…

Глава 8

Я перестала считать дни. Они просто сливались в один долгий, унылый, безрадостный и бесконечный день. Для нас не было разделения на день и ночь. Мы всегда должны были быть готовыми исцелять всех, кого привозили.

Раненных, с каждым разом становилось всё больше и больше. Резерв целителей не успевал восполняться, и я тоже приобрела сероватую бледность лица, которое не румянилось, даже если подольше посидишь на зимнем морозе. Только долго сидеть за пределами палатки желания тоже не было. Истощённый организм нисколечко не согревался, а садиться ближе к костру я не могла, детские страхи не позволяли.

Новости с места боёв тоже приходили не радостные. И с каждым днём всё хуже и хуже. Исанд Истли, подавил восстания в столице и других крупных городах и направил основные войска к границе. Количественный перевес в войсках, за один миг стал на стороне Каслтона. Да и что может противопоставить войн, который уже несколько недель не знает отдыха, войну, который только что вступил в этот самый бой? Ничего…

Наши мужчины были ослаблены и истощены. Нехватка продуктов становилась всё более заметной. Войны недоедали и не успевали отдыхать.

Я часто замечала мужчину в маске, который стоял около командирского шатра и наблюдал за мной. Я старалась делать вид, что не замечаю его взглядов и скорее скрывалась в шатре. И с моей стороны это была откровенная трусость. Я его просто боялась! Боялась, что он меня узнает, поймёт кто я и попытается закончить то, что не получилось сделать десять лет назад. Поэтому я никуда не уходила от целительского шатра, опасаясь, что он захочет подойти ко мне.

– Доброе утро! – села я около главного целителя, на бревно, возле костра и взяла свою скудную порцию завтрака. В него входила каша на воде, кусок чёрствого, чёрного хлеба и стакан травяного чая.

Правитель видимо совсем забыл, что он начал боевые действия и продукты нам перестали поставлять, от слова совсем. Мы доедаем то, что когда-то привезли с собой. Но и эти запасы не бесконечны и порции с каждым днём становились всё меньше и меньше. Большая часть продуктов, которую отправили на передовую, оказалась в руках противоборствующей стороны.

– Не очень-то оно и доброе Элли! – вздохнул Давин.

– Что-то случилось?

– Не что-то, а близкий конец этого противостояния и победа будет не на нашей стороне, – обречённо прошептал целитель.

– Что произошло? – спросила я целителя, а в душе радовалась тому, что Сайделла проигрывает. Всё же это не моя родина. Я просто здесь пряталась от неизвестных, до недавнего времени, врагов. Какой же злой шуткой оказалось наше перемещение именно в страну врага. Может, то, что мой дедушка был советником правителя, а отец генералом и стало причиной нападения на наш дом? А слова про жениха просто шутка?

– К армии Каслтона присоединился сам Нейтан ас Аддерли, со своей группой демонов.

– Ас Аддерли? – когда то, в прошлой жизни я слышала это имя. Вроде бы даже видела один раз. – Родственник правителя демонов?

– Старший брат и главный советник Эйдена ас Аддерли. Он сам отказался от престола, в пользу младшего брата. А его группа, это, между прочим, около пятидесяти сильнейших демонов Бейлимики. Да они просто разнесут нас в клочья.

– Они настолько опасны?

– Для нас да, для своих нет.

– Очень странно, что демоны поддержали Каслтон, – к нам подошла Руби, одна из знахарок, что приехала со мной.

– Почему странно?

– Я слышала, что любовница Нейтана, не кто иная, как кузина нашего правителя Аманда дэ Броиль. Говорят, что они уже пятнадцать лет вместе!

– Как кузина может стать дэ Броиль?

– Она дочь, родной сестры, прошлого правителя Сайделлы. Если я не ошибаюсь! Той самой принцессы, которую отправили в Каслтон как извинения за вторжение.

– Ну раз она гражданка Каслтона, то, наверное, она и попросила?

– Может быть и так, но она очень дружна со своим дядей и кузенами. Думаешь она стала бы вредить родственникам?

– Так кумушки, допили чай и бегом за дело. Поговорите, когда вас сменят! – сказал целитель, вставая, а потом наклонился. – Если узнаю что-нибудь новое, сообщу, – заговорщицки подмигнул и ушёл в сторону главного шатра, где находился командный центр. Видимо наш главный целитель тоже любитель сплетен. Но мы его не осуждаем, в нынешнее, неспокойное и даже опасное время, любая новость может спасти жизнь.

Последующие дни ничем сильно не отличались от предыдущих. Только количество раненных увеличивалось с огромной скоростью. Целитель поделился подслушанной новостью. Демоны за день освобождают территории, которые наши войска захватывали за неделю и скоро доберутся до рудников.

И вот эта новость уже пугала. Да, я не переживала за проигрыш Сайделлы, но ведь никто не знает, что я де Олдридж, внучка бывшего советника Эзтли. Для всех я целительница из Сайделлы, а значит враг, а значит меня могут и убить! А как же тогда Теренс? А если признаться?

Видимо не только меня волновал вопрос быстрого продвижения демонов. В командирском шатре всё чаще слышались крики и споры. Раненных становилось всё больше и всё меньше времени давалось на их исцеление. Если привозили раненных утром, то к вечеру исцелённые войны должны были отправляться обратно. Если же привозили ночью, то поставить раненных на ноги мы должны были к рассвету. Усталость брала своё. Резерв почти не восполнялся. Серый цвет кожи и дрожащие руки стал постоянными спутниками целителей.

Атмосфера в лагере накалялась. Все нервничали и волновались. Были даже случаи побега воинов, но за ними никого не отправляли. По причине элементарной не хватки людей. Наоборот, в один из вечеров, несколько командиров, собрав свои сумки, покинули лагерь. Среди них был и тот, кого я до дрожи боялась. И с его отъездом мне даже стало легче дышать.

Очередным тревожным звоночком стало то, что в один из дней, новую группу раненных не привезли. Ни утром, ни вечером. Ещё и погода расстроила, завываниями порывистого ветра и колючего снега. На улицу выходить совсем не хотелось. Мы даже ночевать уже не уходили в свои шатры. Просто заваливались на пустые лавки и старались хоть немного вздремнуть. Вот и сейчас, кто-то пил горячий чай, кто–то уже спал тихонечко сопя. Из-за отсутствия новых раненных, свободных лавок было предостаточно. И за последние недели мы впервые просто отдыхали и набирались сил.

Девочки обсуждали услышанные сплетни и делились своими предположениями о происходящем. Но что бы они не говорили, всё было мрачно и ничем хорошим, конкретно для нас не заканчивалось. Я лежала на соседней лавке и пыталась уснуть, но видимо усталость была такой сильной, что даже уснуть не получалось.

– Всем собраться! – прервал наш отдых главный целитель. – Аерн, Байл, Дара, Маред, Элли, вы собираете свои вещи и через десять минут поедете с войсками на передовую!

Если бы я не лежала сейчас на лавке, то точно плюхнулась бы на землю.

– Зачем? Мы и тут можем лечить! – спросил один из целителей, Байл кажется. За столько дней мы так и не успели познакомиться. Времени ни на что не хватало. Спали и ели между лечением, разговаривать не успевали, да и смены у нас не совпадали.

– Как мне сказали, ситуация катастрофическая! Много наших воинов попали в плен. Поэтому командование отправляет самых сильных целителей на линию соприкосновения.

– А если мы не хотим! – голоса тех, кто попал в список перемешались, все возмущались и пытались отказаться, а я не могла произнести и слова. В голове, впервые с момента как я покинула дом было пусто. Не одной мысли не проскакивало.

– Отставить разговоры! – в шатре появился один из командиров, а мы даже не заметили, когда он пришёл. – Все, кого назвали, быстро встали и пошли собираться. Через десять минут жду на месте сбора!

Командир вышел, оставив после себя только звенящую тишину.

– Элли пошли скорее, – подхватили меня с двух сторон Дара и Маред. С ними я уже успела познакомиться. Они приехали сюда вместе с мужьями, но с момента прибытия, мужей больше так и не видели. Когда время нашего отдыха совпадало, я слышала, как они тихонечко плачут в подушку от переживаний.

В шатре, Руби напоила нас всех каким-то успокаивающим травяным отваром, и я немного пришла в себя.

– Я положила тебе в сумку немного такого чая, – Руби протянула мне мой рюкзак.

– Похоже я здесь самая трусливая, – вздохнула я, оглядывая Дару и Маред, которые выглядели вполне бодрыми.

– Глупости не говори! – всплеснула руками Дара, закидывая себе за спину сумку. – Я тоже ужасно напугана, но у меня, где-то там муж и сын и я хочу узнать хоть что-нибудь!

– Я тоже боюсь! – прошептала Маред, а потом схватив меня за руку повела к месту сбора…

Глава 9

Разница военного лагеря, где мы до этого были и территории Каслтона, где прошли наши войны и прогремели бои, было огромной!

Здесь всё вокруг было чёрным от прошедших пожаров. Вс пространство превратилось в выгоревшую пустыню. Деревни и леса были просто стёрты с лица земли. И выглядело это пугающе и ужасно! Страшно было даже думать о том, куда могли деться все местные жители, которым не посчастливилось жить на границе. Валявшиеся под ногами полуистлевшие тела, которые просто некому было хоронить, наглядно показывали последствия вторжения для местных жителей. Я старалась не заострять на этом внимание и как-то отстраниться от окружающих видов. Пытаясь не смотреть по сторонам, чтобы не видеть этой ужасной картины я села на дно телеги, прижималась лицом к коленям и мелко дрожала. Но всхлипы, сидящих со мной целительниц, пугали ещё больше. И самые страшные, замученные тела оказывались почему-то женские. Было заметно что мужчин и детей, кому не посчастливилось оказаться на пути вооружённой, озлобленной группы монстров, просто убивали по ходу движения. Их тела были сожжены вместе с деревнями. Зато тела женщин лежали растерзанные, без клочка одежды, в крови и различных позах. Они явно умирали уже после пожара и смерть их была мучительной и жестокой.

Но больше всего, пугали ехавшие с нами подобия мужчин, которые комментировали то, что видят и дико хохотали от увиденного. Я ужасалась от подобного поведения. Ведь вроде бы они сильный пол и должны защищать слабых и беззащитных, а они обсуждали в какой деревеньки и со сколькими девицами каждый из них развлекался.

Я не могла называть войнами тех чудовищ, которые могли сотворить такое с беззащитными женщинами и тех, кто над этим смеётся. Неужели у этих существ нет ни капли человечности? Ведь их матери тоже женщины!

Если бы десять лет назад дедушка и папа не погибли, смогла бы Сайделла так просто напасть на границу? Можно ли было избежать этой трагедии? Где бы я была, если бы семья была жива? Наверное, уже замужем, ведь убийца ясно сказал, «Привет твоему жениху». Значит родители меня уже посватали! Будь всё так, как я думаю, мне не пришлось бы прятать лицо в коленях, чтобы никто не видел моих слёз и самой не видеть окружающее пространство. И где интересно мой, так называемый жених? Уже, наверняка, благополучно женат и воспитывает детишек. Конечно! Кто будет искать пропавшего ребёнка? А может нас с Теренсом вообще не ищут, считая погибшими в пожаре? Возможно я зря пряталась в деревне и надо было добираться до дворца и просить там помощи? Но сейчас уже поздно рассуждать о том, что было бы если… Потому что настоящее, оно такое, какое есть и его уже не переиграть. Мне остаётся только его пережить и постараться сделать это с меньшими потерями. Но окружающая обстановка не даёт не каких гарантий, что мне это удастся. Ведь те мужчины, которые окружают меня сейчас, не встанут на мою защиту, не прикроют своей спиной от опасности. Наоборот, они толкнут меня в руки врага, чтобы попытаться спастись самим!

Так страшно было возвращаться в свою страну в рядах захватчиков! Видимо поэтому и мысли такие в голову лезут! Может я просто пытаюсь оправдать свою трусость и слабость!

Тогда, десять лет назад, я спряталась от опасности, вместо того, чтобы бороться за справедливость и добиваться того, чтобы найти и наказать убийц моей семьи. И расплата настигла меня!

Возможно здесь я и погибну! На родной земле, но как враг. И даже могилки у меня не будет и Теренс даже не узнает где меня искать!

Вспомнив о братишке, слёзы снова собрались в глазах. Надеюсь у него всё хорошо! Уже прошёл месяц, как я покинула дом и две недели, как я потеряла связь с Уиланом и хоть с кем-то из нашей деревни. На следующий день, как только мы прибыли в лагерь, мужчин из моей деревни отправили к месту боя и с того момента я их уже не видела. Даже среди раненных никого не встречала. Только бы они были живы!

Ехали мы без остановок пару дней. Ночью становилось совсем невыносимо холодно. Это была одной из особенностей здешней погоды. Днём, температура в этих местах поднималась до положительных отметок, а ночью становилось очень холодно. Мы с девочками прижимались друг к другу, пытаясь согреться. На ресницах застывал иней, и при каждом закрывании глаз, нижние ресницы приклеивались к верхним, затрудняя моргание. От постоянной тряски всё тело было в синяках и ссадинах. Недолгий и тревожный сон, в который я периодически проваливалась не помогал и усталость никуда не уходила. А в те моменты пока я бодрствовала, в моей голове то и дело крутились одни и те же, нерадостные мысли со всеми если бы и почему, вызывая головную боль.

Глава 10

Видимо всё же мне удалось хоть немного поспать оставшуюся часть пути, так как следующее моё пробуждение было из-за того, что телега резко дёрнувшись остановилась. На небе начинался рассвет, освещая светлой полосой, тёмное небо. С разных сторон, разбивая тишину, послышались тяжёлые, болезненные, стоны людей, а мои попутчицы сидели, озираясь по сторонам и прижимая руки к груди. В нос ударил знакомый, удушливый, тошнотворный запах разлагающейся плоти и крови. Приподнявшись, выглянула за бортик телеги и ахнула от открывшейся картины. Руки автоматически прижались к груди, стараясь сдержать болезненно сжавшееся сердце.

Разрушенная, сгоревшая деревушка на территории которой, по всей земле, беспорядочно, лежали раненные войны. Словно их приносили и скидывали здесь, не заботясь о их комфорте. Среди раненных, можно было заметить и уже давно погибшие, почерневшие тела. Никто их не уносил и не хоронил и эти тела лежали здесь, разлагаясь и вызывая этот отвратительный запах, который ещё больше усугублял состояние раненных. Ещё и погода с тёплым, солнечным днём и холодной, морозной ночи. Если бы температура всё время была холодной, то тела замерзали бы и не разлагались.

Сердце сжалось от ужаса и боли. Магия внутри меня взбунтовалась, почувствовав такую концентрацию боли и отчаяния вокруг, что готова была вырваться самостоятельно, искрясь на кончиках пальцев. За пару дней в пути, когда мне не надо было постоянно тратить силы, резерв значительно восстановился и сейчас магия желала вырваться. Давно я не ощущала такое щекочущее стрекотание магии. Где-то пять лет назад я окончательно научилась управлять магией и не кончиках пальцев она уже не сверкала. А вот увидев такое… Даже магия не удержалась. Я краем глаза заметила, как целительницы разбежались в разные стороны и начали исцелять нуждающихся. Не теряя времени, тоже выскочила из телеги и выпустила свою магию. Лечила одновременно по двое или трое раненных одновременно. Сила пока позволяла это делать. Но сколько бы мы не старались, скольких бы не поставили на ноги, раненных не становилось меньше. Пустые места сразу заполнялись другими раненными. Их всё привозили и привозили.

Где-то к третьему дню, исчерпав свои силы, отключилась Дара. Мы старались понемногу заменять друг друга, чтобы по очереди отдыхать, но этих мгновений было недостаточно. Здесь не было разделения на группы, как в предыдущем лагере. Да и целителей здесь было значительно меньше.

Дару унесли в один из шатров, где обычно отдыхали целители. Среди раненных, я видела несколько целителей, которые видимо здесь были до нас. Исхудавшие, бледные, серые, лица. Было видно, что они устали и еле-еле передвигают ногами, перемещаясь вдоль раненных. Они тратили силу, без возможности дождаться, пока резерв наполнится, усугубляя этим своё состояние.

Это была особенность нашей магии. Истратив свою силу мы должны были отдохнуть и восстановить хоть какой-нибудь резерв. Если этого не делать, то магия начинала высасывать нашу жизненную энергию, чтобы спасти нуждающегося. В таких случаях, целитель мог даже лишиться своей жизни. И по внешнему виду здешних целителей, они уже давно рискуют своей жизнью.

Но командиров совсем не волновала жизнь целителей, им нужны были люди, способные держать в руках оружие.

К вечеру Дара наконец-то вышла из шатра, зато свалилась Маред и ещё парочка целителей, теряли сознание в течение дня. Я же пока держалась, всё же я была из сильного рода магов, и магия моя была на порядок выше обычных людей.

– Ты как? Держишся? – подошла ко мне Дара и протянула чашку с горячим бульоном, в котором плавали сухарики. – Может отдохнёшь? Наберёшься сил?

– Не думаю, что мне позволят отдыхать в данной ситуации, – окинув взглядом окружающее пространство, разместилась прямо на земле, наслаждалась горячим бульоном. Тёплая чашка согревала озябшие руки. Как же сильно я оказывается замёрзла! – Что-то мне в последнее время неспокойно! – озвучила свои внутренние ощущения, которые не давали мне покоя последние дни. Хотелось с кем-нибудь поделиться, послушать его версию и успокоиться, поняв, что это просто нервы.

– Ты тоже чувствуешь? – удивлённо посмотрела на меня Дара.

– Что значит тоже? – ой-ей, что-то всё это пугает меня всё больше и больше. Не спроста мне родители приснились! Похоже мы в большой опасности!

– Маред сказала, что ощущает какой-то страх. И меня тоже, что-то трясёт. Я сперва думала, что просто от холода дрожу. Но после слов Маред, прислушалась к себе и поняла, что это другое, это внутри меня. Не могу понять, что! Никогда такого не чувствовала! – Дара передёрнула плечами.

– Словно магия дрожит, – озвучила я, то, что в последнее время ощуща сама, и тоже грешила на холод.

– Да. Точно. Она будто хочет спрятаться и ищет себе место внутри. Словно чего-то опасается, – слова Дары прозвучали зловеще.