И явился Ворон

– Замечено несанкционированное удаление субъекта с острова, – булькнуло облако.

Контролер, встретивший Черного, говорил более ли менее по- человечески. Голос же этого создания уже не выражал никаких эмоций, да и реплики были какие- то искусственные, ненастоящие…

Похоже, визитом заинтересовался кто- то из самой верхушки.

Облако вытянуло в сторону мужчин длинное щупальце и, махнув им практически перед самым носом Даккена, сообщило:

– Замечен несанкционированный вывод гостя острова из гостевого дома. Предлагаю в кратчайшие сроки вернуть гостя в очерченные границы, провести акт извинений…

Резкий взмах, глаза койота на набалдашнике трости полыхнули алым…

– Таких извинений достаточно? – процедил Черный, смахнув с щеки пепел, оставшийся от контролера.

Облака рванулись к нему, разбрызгивая в разные стороны мириады искр. И там, где крошечные молнии касались земли, серый кирпич, которым была вымощена дорога, вскипал и начинал выплевывать фонтаны алого дыма.

Утяжеленный свинцом шафт2 трости легко рассек призрачное тело ближайшего контролера. Облако осыпалось мелкой капелью, но навстречу Черному рванулся новый противник…

За спиною мужчины раздался крик Ленарта: громкий, болезненный, мучительный.

Вечером, когда Адам в гордом одиночестве все еще сидел перед экраном компьютера, бессмысленно тыкая курсором мышки в красные точки на схеме города – словно надеясь, что это даст хоть какую- то информацию, к нему в кабинет заглянул Ольховой. Прижимая к груди толстую пачку бумаг, оперативник замер на пороге, оглянулся по сторонам, бросив короткий взгляд на пожарный датчик под потолком, и радостно выдохнул:

– О, хорошо, что ты еще не ушел. Мне на моих последних выходах коэффициент Спирмена проверить.

– Завтра приходи, – мрачно отмахнулся Верин, щелкнув по очередной точке. – Скориков уже ушел. Корреляцию он вычисляет.

– А сегодня никак? У меня сроки горят! – Никита плюхнул документы на стол статисту, чудом не придавив клавиатуру.

Адам поднял на него тяжелый взгляд:

– Ольховой, тебе чего надо? Я по- русски сказал! Корреляции – к Скорикову. У меня даже программа эта не стоит, а вручную считать – задолбаться можно… – настроение и так было отвратительное, а теперь еще и сотрудники начали доставать.

– Да пойми же ты! – Никита порывисто наклонился вперед, нависнув над хозяином кабинета. – Мне – кровь из носа надо…

Оперативник неловко задел рукою оставленные на столе бумаги, стопка опасно накренилась… А потом и вовсе соскользнула на пол.

– Да чтоб тебе! – взвыл Ольховой, бросившись собирать документы.

Адам кинулся ему помогать.

Оперативник споро складывал листок к листку. Внезапно, подхватив один, парень замер, пробежал взглядом строчки и сунул бумажку в руки Верину:

– На, это твое, а то перепутается еще…

– Что «мое»? – не понял Адам. Он прекрасно помнил, что к визиту Ольхового стол у него был пуст.

– Твое- твое, забирай! Разбросал здесь свою макулатуру, а мне потом отвечать!

Верин автоматически перехватил протянутую бумагу, собираясь тут же вернуть ее оперативнику, но так и замер, впившись взглядом в напечатанный текст. Фамилия, имя, отчество. Дата рождения. Адрес. Фамилия, имя, отчество. Дата рождения. Адрес… С десяток разных имен, разных улиц, разных дат… Только фамилия везде была одна и та же.

Лашкевич.

Адам выпрямился. зажав лист в кулаке:

– Ага… Мое… Точно…

Сидевший на корточках Ольховой поднял на него насмешливый взгляд:

– Так что с корреляцией? Не сможешь посчитать?

– Н- не уверен… – выдохнул парень.

– Никакой от тебя пользы, вред один, – хмыкнул собеседник. – Ладно. Пошел я, завтра буду Серегу вылавливать…

…С работы Адам выходил, пребывая в какой- то прострации. В голове крутился всего один вопрос: «как Ольховой мог найти эту информацию?!» У него же доступ такой же, как у Кира! Пообщался с кем- то из учетчиков? Но это безумие!

Автоматически замкнув кабинет и опечатав пластилином дверь, парень отправился к выходу из здания.

Спустился по ступеням из мраморной крошки, вышел на улицу…

И столкнулся со Стекловым.

– Привет! Домой едешь?

Адам сглотнул комок, застрявший в горле:

– Ага.

Димка поправил очки:

– Пошли, подвезу.

– Ты же в другой стороне живешь? – слова царапали горло, словно сухарей непрожеванных наглотался.

– Ничего страшного, – отмахнулся Стеклов. – Сделаю крюк. А то ты зеленый весь после вчерашнего… Еще свалишься в обморок где- нибудь в маршрутке… Поехали, я тебя подвезу, – повторил учетчик, легко сбежал по ступеням, остановился, оглянулся, крутя на пальце ключи от машины: – Идешь?

Адам покорно спустился следом. Почему- то он был уверен, что отказаться уже не получится.

Сложенный вчетверо листок бумаги, спрятанный в кармане, почти физически обжигал кожу.

…Некоторое время они ехали в молчании. Учетчик даже радио не потрудился включить. Адам уже понадеялся, что все пронесет, что Димка действительно просто пожалел его после вчерашнего, когда Стеклов вдруг резко перестроился в соседний ряд, а потом и вовсе припарковал автомобиль у обочины. А до Левенцовки было еще очень далеко…

– Ничего не хочешь мне сказать? – Стеклов даже голову не повернул: смотрел в среднее зеркало заднего вида.

Адам попытался прикинуться дураком:

– О чем?

Учетчик на миг задумался, а затем вздохнул:

– Пойдем другим путем, – и, не поворачиваясь к Верину, протянул руку: – Отдай бумагу.

– Какую бумагу?

В груди шевелился ледяной червячок страха. Сейчас ему ответят: «которую тебе дал Ольховой…», и дальше выяснится, что Адам не только сам вляпался в огромные проблемы, но и сотрудника подставил.

– Не зли меня, Верин, – ровным голосом посоветовал Димка. – Ты выгорел дотла. А у меня полный кулон. Просто отдай бумажку. Я понятия не имею, что у тебя там на ней написано, и где ты ее взял, но точно знаю, что тебе она не нужна. – в голосе проклюнулись металлические нотки: – Отдай бумагу. Пожалуйста. По- человечески прошу. В первый и последний раз.

Адам сжал зубы. Он сегодня смог зажечь крошечный огонек. Смог. Значит, все- таки не выгорел дотла? Значит, учетчики этого не заметили?..

Но отдашь сейчас бумагу, принесенную Ольховым – и пропадет последняя надежда разобраться с происходящим. Он ведь не вспомнит все адреса, указанные на листе. И не факт, что Никита еще раз сможет что- то найти. Вернее даже наоборот – скорее всего, ничего не найдет, не принесет новых сведений…

И ты так и будешь до старости сводить таблицы статистики, зная, что в твой мир выкинуло двух испуганных девчонок, а ты – ничего не сделал, чтобы им помочь…

Перед глазами вновь, как наяву, всплыло изуродованное лицо соседки Лейденов…

Затянувшееся молчание Стеклову надоело: парень, не поворачивая головы, бросил косой взгляд на Адама, щелкнул пальцами, и, когда уголок сложенной вчетверо бумаги сам собою выглянул из кармана брюк Верина, ловко, по- обезьяньи перехватил его и вытащил наружу. По- прежнему не глядя на статиста, провел кончиками пальцев по кромке листа – и тот задымился, начал буреть, постепенно обгорая от края к центру.

Стеклов скомкал остатки записок в кулаке – если он и должен был обжечься, то как- то этим не озаботился – и засунул их в пепельницу на дверце автомобиля:

– Я ведь предупреждал! – в голосе промелькнули раздраженные нотки. – Нормально тебя попросил! Не лезь никуда! Так нет, мы самые умные!.. Эд, тебе что, действительно так хочется получить неполное служебное?!..

– С утра ты говорил об утилизации, – буркнул Адам.

Он еще сам не до конца понял, как реагировать на происходящее, и изо всех сил пытался хоть как- то уцепиться за реальность – а мир, словно издеваясь над ним, раскалывался на какие- то сюрреалистичные обломки – причем безо всяких искажений.

– А одно вытекает из другого, – ядовито откликнулся Стеклов. – И для тебя, и для тех, кто тебя этой бумажкой спонсировал. Заметь, я пока не пытаюсь выяснить, откуда ты ее взял. Пока не пытаюсь, – выделил он голосом слово «пока».

– Ты же сам сказал, что не знаешь, что написано было! – не выдержал Адам. – Или будешь сейчас в пепле копаться и строчки восстанавливать?

Димка поморщился:

– Мне этого не надо. Вопрос в том, что у тебя была лишняя информация. И ее было слишком много. Для тебя. Поэтому сейчас будет последнее китайское предупреждение. Не лезь в это, Эд. Отправляйся домой, позвони родителям, скажи, что у тебя все в порядке и живи дальше спокойно. Не встревай ни во что!

Адам зло сжал зубы и отвернулся к окну.

Учетчик скривился и повернул ключ в замке зажигания.

Реальность пошла трещинами. Даже те вихри искажений, что столь часто проносились по Островам казались, по сравнению с происходящим, лишь легкими колебаниями. Флуктуации закрутили окружающий мир в тугую спираль, скомкали его подобно листу бумаги… Расположенные поодаль деревья приблизились – протяни руку, прикоснешься к стволам, – а то, что было совсем рядом, провалилось в какую- то складку континуума, находясь одновременно и близко, и вдали…

Черный крутанулся на пятках, очерчивая наконечником трости линию вокруг себя, замыкая круг. Он слишком хорошо знал, что все это значит…

Оставленная на земле полоса полыхнула алым, а из глазницы вырезанного из дерева койота на рукояти пропала очередная жемчужина. Мужчина замер, оглянулся…

Ленарт стоял на коленях, опершись рукою о землю, царапая зелеными когтями землю и хватая ртом воздух. Кончик удлинившегося пера выгнулся дугой и выплясывал рядом с головой пленника острова. И мир искажался, терял реальность рядом с ним, разламываясь на отдельные куски.

Таяли облака контролеров, изорванные невидимым зверем на мелкие осколки. Рыжая земля проступала прозрачными горами и тут же растворялась, сменяясь обрывами, пропастями. Деревья скручивались в спирали, выбрасывая ветви под невообразимыми углами, ставшие на миг зеленые небеса сменялись разноцветными лоскутами, то увеличивающимися в размере, то вновь сжимавшимися до размера зерна….

И флуктуация, возникшая вокруг мужчины, с каждым мигом все росла, захватывая новые и новые объемы… Еще миг – и весь остров будет погребен под обломками реальности, скрутившейся до обрывков отдельных мембран…

– Ленарт! – рявкнул Черный. – Ленарт!

Ветер унес его крик. Реальность звенела подобно натянутым струнам, готовым оборваться в любой момент…

– Дрозд! Кровь Первого, Дрозд!

Он не услышал.

Или даже если услышал – не понял, что обращаются к нему…

Впрочем, если бы привести Ленарта в чувства было столь легко, не было бы смысла запирать его на Сумасшедшем острове. И кому как не Черному это знать.

Успевшие раз пять сменить цвет небеса казались прижатыми к самой земле – протяни руку и достанешь, почувствуешь пальцами холодную ломкость серого песка, нависшего над головой, обрюзгшего тугими облаками…

Ветер дергал полы пиджака, ледяными прикосновениями царапал кожу…

Способ прервать приступ Хаддика, в принципе были – даже несколько. Вопрос был в том, что для одного – Ленарт находился слишком далеко от Даккена, а второй был слишком энергозатратен.

И не факт, что второй способ бы сработал.

Как, впрочем, и первый.

Черный резко провел набалдашником трости по рукаву: новая жемчужина, выскочившая из браслета, с щелчком встала в пустую глазницу вырезанного из дерева койота.

Короткий взмах – реальность, разбросав синие кляксы начавшего строиться портала, намоталась на наконечник трости, подобно старой паутине. Резкий рывок, позволяющий захватить с собой как можно большую «полянку»…

Жемчужины в рукояти полыхнули серебром и осыпались…

…На окраину поросшего ярко- желтым мхом леса вывалились из пустоты двое. С собой, кроме крошечного малинового облака – обрывка оставшегося на Сумасшедшем острове контролера, они так же захватили и клочок буро- рыжей, покрытой трещинами, земли, на которой до этого стояли.

Даже небольшая часть защитного контура перенеслась…

Черный на миг замер, опершись на трость и собираясь с силами. Затем шагнул к Ленарту, легким взмахом руки разогнал марево пляшущее подле Хаддика и резко толкнул мужчину в плечо, выпихивая его с клочка перенесенной с Сумасшедшего острова земли.

Смена обстановки оборвала приступ: Ленарт рухнул на желтый мох, несколько раз царапнул когтями дерн, разрывая его на мелкие клочья, и замер, скорчившись в позе эмбриона. Только начавшие зарождаться на этом острове искажения, таяли, так и не проявившись в реальности.

Гормо Даккен устало опустился на землю, оперся спиною о ствол дерева, задумчиво запрокинув голову к коричневым небесам, изукрашенным легкомысленными голубыми облачками, выстроенными в четкие ряды.

Внутри каждый нерв вибрировал.

И руки, наверное, дрожат.

Проверять не было ни малейшего желания.

Рядом послышался тихий стон.

Даккен чуть повернул голову: Ленарт вяло шевелился на желтом дерне, пытаясь сесть:

– Что… Что случилось?

– Приступ, – коротко обронил Черный.

– Как- кой приступ? – голос мужчины дрожал и прерывался.

– Сильный.

Ответ был совершенно бессодержательный. Впрочем, бывшего пленника Сумасшедшего острова он вполне удовлетворил.

– И… Что дальше?

Гормо Даккен поморщился:

– Приходи в себя. У тебя есть примерно полчаса… И попробуем определить, где мы.

После такого внезапного перемещения могло закинуть куда угодно.

Глава шестая,

в которой Хельдер находит больше вопросов, чем ответов,

Майя вляпывается в очередную проблему,

а Черный ведет деловые переговоры.

Реальность за невидимой преградой оказалась намного хуже, чем можно было предположить. На Стеклянном острове, каким бы он ужасным не был, все вполне ясно и понятно: деревья из мутного стекла, полупрозрачные зверьки, хрустальная трава… Здесь же все было явственно не так, как должно быть.

Хельдер сидел на невидимой стене, свесив ноги. Рядом пританцовывал, перебирая лапками и изредка косясь на парня черным глазом, ворон. Со стороны, случайному наблюдателю, могло показаться, что и Крапчатый, и птица попросту зависли в воздухе. Могло – потому что случайного наблюдателя не было.

А вот что было…

Как минимум, что- то странное. Даже по меркам островов.

Светились многочисленные, вырастающие из земли и скрывающиеся где- то в небесах черные столбы. Изредка, темнота из которой они были сотканы, начинала бледнеть, рассеиваться, в ней проступали человеческие фигуры, за которыми – всего на несколько мгновений виднелись серебристые стены, украшенные сценами из жития Первого – и так напоминающие стены многочисленных Храмов, рассеянных по Островам.

Сколько их было этих колонн, спрятанных за невидимой преградой? Сотни? Тысячи? Миллионы? Пожалуй, их и не сосчитаешь.

Столбы были раскиданы хаотично: где- то они собирались в многочисленные группы, где- то расположились поодиночке.

Но даже не это было самым странным. Ну, колонны. Ну, фигуры в них. Получалось что- то вроде обычной службы в обычном храме!

Можно подумать, Хельдер никогда на них не присутствовал…

Нет, на самом деле, странным было другое…

Меж колон мелькала странная бурая тень. То ли серая, то ли пегая, то ли вообще дымчатого окраса. Длинная, вытянутая, она по очертаниям напоминала какого- то зверя, но двигалась столь быстро, что разглядеть, кто же именно это был, не получалось. Фигура не останавливалась ни на миг, беспокойным вихрем снуя меж столбов, выписывая странные петли, удаляясь, и вновь приближаясь к случайным посетителям…

Одно было ясно сразу. Простую пародию на Храм не стали бы прятать на Стеклянном острове, куда никто не отправится по доброй воле. И уж тем более, не стали бы маскировать невидимой стеной.

А то, что это место хотели скрыть от внезапных гостей, было понятно даже идиоту.

– Ну и на кой хвост Первого ты меня сюда привел? – мрачно поинтересовался Лейден у птицы.

То, что во всем виноват именно ворон, сомнений не было никаких. Нет, конечно, можно было признаться, что сам ответственен за все произошедшее, но Хельдер подобной самокритичностью никогда не страдал.

Спутник Крапчатого отвечать не стал. Замер, склонив голову набок – глаза- бусинки насмешливо сверкнули – а затем, тяжело взмахнув крыльями, взмыл в воздух.

Всего несколько мгновений – и птица, обогнув ближайший столб, затерялась меж дымных колонн.

– Кровь Первого! – зло выдохнул Лейден.

Ну, и вот что теперь делать?

Самый логичный вариант был: плюнуть на все происходящее, сделать вид, что ты не увидел ничего странного – мало ли диковинок на островах! – вернуться обратно за забор, и отправиться искать выход отсюда. Тем более, что у улетевшей птицы могли быть просто свои дела в глубине этого загадочного места – и дела эти не имели никакого отношения к Хельдеру.

И вообще, его ждала сестра!

Но с другой стороны – Крапчатый понятия не имел, как отсюда выбраться. А ворон ведь как- то сюда попал, он ведь не местный, не прозрачный… И кто его знает, может именно там, впереди и спрятан путь на другие Острова?!

Парень вздохнул и принялся спускаться со стены. В ближайшем дымном столбе – руку протяни, дотронешься! – проступила вскинувшая руки человеческая фигура…

Майя никогда не любила насекомых. Не сказать, что она их боялась, но некоторое отвращение к ним все же испытывала. А уж теперь, когда на нее надвигался гигантский богомол… При каждом движении от ужасного создания доносились странные щелкающие звуки, звенящие и одновременно глухие, словно внутри чудовища перемещались, сцепляясь и перекатываясь невидимые шестеренки. Казалось, что на каждый шаг идущей к Майе твари внутри нее срабатывает спрятанная музыкальная шкатулка, невидимый молоточек ударяет по скрытой струне или пружинке. Изредка звук получался чуть глуховатым, словно тело богомола было изнутри оббито мягкой тканью, но по большей части все звякания звучали так ясно, что казалось – неподалеку от гигантского насекомого притаился невидимый оркестр.

Лашкевич отступила на шаг, еще один… И поняла, что уперлась спиной в стену.

– Пся крев, – тихо выдохнула девушка, не отводя перепуганного взгляда от зверя.

Богомолу осталось сделать всего несколько шагов. Верхние конечности распрямились, на острых шипах стали видны бурые засохшие пятна – и Майя почему- то была уверена, что это не варенье налипло…

Девушка не отводила перепуганного взгляда от шипоглота. Бежать сейчас, это она прекрасно понимала, было бы бессмысленно. Неизвестно, насколько этот зверь может быстро двигаться, а уж сейчас- то в маленьком ограниченном пространстве камеры…

– Койоту скормлю, – беспомощно пообещала Майя богомолу. – Этому, как его, вашему… Первому…

Гигантское насекомое угрозы не испугалось. Чуть склонило набок голову с огромными фасеточными глазами, приоткрыло узкий безгубый рот. Если раздавшееся стрекотание как- то и переводилось на человеческий язык, Лашкевич это понять было не дано.

Длинное, вытянутое брюшко насекомого царапнуло по каменному полу, пустив серую пыль – то ли хитин оказался очень твердым, то ли камень слишком мягким. Зверь сложил и вновь расправил передние лапки…

И рванулся вперед.

Девушка и сама не поняла, в какой миг она успела дернуться в сторону. Заостренный зеленый коготь царапнул плечо. По руке потекла тонкая струйка крови. Капля, сорвалась, упала на пол…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Тибрас – мера длины, применяемая на Островах. Равна примерно 1, 7 сантиметра.

2

Шафт – основа трости. Представляет собой длинный стержень из прочного материала. Обычно для этого используют легкую и в тоже время прочную древесину лиственных пород.