Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945

Алексей Юрьевич Безугольный, Федор Леонидович Синицын, Сергей Юрьевич Кондратенко, Максим Валерьевич Медведев

Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом

© Безугольный А.Ю., Синицын Ф.Л., Кондратенко С.Ю., Медведев М.В., 2024

© «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2024

Введение

Традицию формирования войск, укомплектованных иностранцами, можно встретить в любую историческую эпоху и едва ли не в любой армии мира. Причины этого явления могли быть самыми разными – от нехватки собственных людских ресурсов до стремления подорвать моральный дух противника, используя в своих целях бывших солдат его армии. Так же разнообразны были и формы комплектования иностранных войск: наем за деньги и иные материальные блага, вербовка добровольцев, принудительный призыв. Императорская Россия, затем Советская Россия и Советский Союз не составили в этом отношении исключения и дают богатый исторический материал для анализа.

Из опыта царской России нас интересует прежде всего период Первой мировой войны, поскольку она дала первый пример массового формирования воинских частей, укомплектованных военнопленными, в последующем широко распространившийся на бескрайних фронтах Гражданской войны, а затем использованный в период Великой Отечественной войны. Аналогичный опыт имели армии других государств, участвовавших в глобальных военных конфликтах первой половины XX в. Применение современного смертоносного оружия и громадные потери воюющих сторон сделали иностранные формирования существенным, хотя качественно и неравноценным дополнением национальных армии. Если прибавить крайнюю политизацию и ожесточение войн этого периода, включение пропаганды в арсенал эффективных средств воздействия на противника и собственные войска и население, то становится понятным, что появление иностранных войск на фронтах войн первой половины XX в. было неизбежным.

В годы Великой Отечественной войны представители десятков этносов воевали плечом к плечу, отражая агрессию германских захватчиков и их сателлитов. В одном строю с частями Красной армии стояли формирования, созданные специально из числа граждан иностранных государств.

В историографии нет единого мнения об этом типе воинских формирований. В советский период они изучались под вполне определенным идеологическим углом, ведь именно от них отсчитывали свое начало армии Варшавского блока. Это накладывало свой отпечаток на качество работ, чьей главной задачей была демонстрация «боевого братства» СССР с восточноевропейскими народами. Достижения современной российской историографии в этом вопросе весьма скромны, хотя тема, несомненно, представляет научный интерес – хотя бы по той причине, что в строительстве иностранных воинских формирований в концентрированном виде выразилась вполне успешная советская политика «мягкой силы», позволившая СССР распространить свое военно-политическое влияние на Восточную Европу. В современной восточноевропейской литературе формирование воинских частей из иностранных граждан на территории Советского Союза нередко оценивается как курс советского правительства на создание «коллаборационистских частей», подобно тому как это делала гитлеровская Германия[1].

В советской делопроизводственной документации под иностранными имелись в виду те воинские формирования, личный состав которых по признаку гражданства (подданства) или национальности представлял народы, чей основной этнический массив находился за пределами СССР (так называемые «несоветские народы»). Отсюда – наименование «иностранные», отличающее их от другого широко распространенного типа воинских формирований – «национальных». Последние комплектовались тоже по моноэтничному принципу, но уже советскими гражданами, представлявшими этносы, чей этнический ареал лежал в границах СССР.

До сих пор внимание историков было сосредоточено на боевых действиях иностранных формирований. Такой взгляд представляется односторонним и плоским при изучении любого воинского формирования, а в случае с иностранными войсками СССР он совсем недопустим, поскольку изначально их функции были значительно шире: кроме собственно своего боевого предназначения, иностранные формирования осуществляли политическую демонстрацию военного союза с Советским Союзом и со всем антигитлеровским блоком. Реализация этой функции чаще всего определяла особенности организации, комплектования и боевого применения иностранных формирований. То есть речь идет о том, что иностранные формирования в СССР создавались прежде всего с политической целью, и этой цели было подчинено все их существование. Исходя из этой посылки в данной работе речь будет идти прежде всего о политических, дипломатических, социальных, этнических аспектах их формирования и комплектования личным составом. Боевые эпизоды будут привлекаться к исследованию лишь в той мере, в какой они будут способствовать раскрытию вышеперечисленных аспектов. Именно этот акцент, на наш взгляд, позволяет понять иностранные формирования как особый феномен военного строительства в СССР в годы Великой Отечественной войны. Следует отметить, что для единого понимания картины использования иностранных войск советским командованием в ряде сюжетов нам пришлось выйти за заявленные рамки изучения лишь иностранных частей, специально сформированных Советским Союзом. В конце войны на правах победителя СССР разворачивал для военных действий против нацистской Германии целые национальные армии, еще недавно союзные Гитлеру (румынскую, болгарскую). В данном случае действовали те же политические принципы и подходы, что и с частями, создававшимися на территории Советского Союза.

В целом военный, дипломатический и политический опыт широкомасштабного формирования, укомплектования, боевого использования и политико-идеологического позиционирования иностранных войск, предпринятый Советским Союзом в годы Великой Отечественной войны, представляется вполне успешным и заслуживающим внимания современных историков, а также органов государственной власти и военного ведомства. Научный анализ и историческая оценка этого опыта даны в этой книге.

Книга состоит из четырех частей, первая из которых посвящена анализу историографии темы и обзору источников. Исследование советской политки строительства иностранных воинских формирований представлено в последующих трех частях книги, отражающих три идеологических, политических и организационных подхода советских властей и органов военного управления в области иностранных военных формирований. Во второй и третьей частях исследования рассмотрены воинские формирования из этносов, представлявших покоренные и оккупированные нацистской Германией страны (соответственно, славянские и неславянские). В четвертой – расмотрены подходы к формированиям из этносов, представлявших враждебные и/или воюющие с СССР страны.

Предметом исследования стали только реализованные проекты иностранных формирований. Поэтому за его пределами остались некоторые наработки в отношении немецких, итальянских, финских военнопленных. Они так и остались замыслами. Поскольку в книге речь идет о строительстве союзных иностранных войск для борьбы с гитлеровской Германией, то в ней также не рассматриваются некоторые удачные опыты по этой части, предпринятые в годы войны на Дальнем Востоке.

Авторы выражают благодарность Российскому научному фонду за финансирование исследования, положенного в основу книги, коллегам-историкам Милане Живанович, Д.А. Плужникову и А.Д. Рогатых, сотрудникам Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории, Российского государственного военного архива, Центрального архива Министерства обороны РФ и научной библиотеки Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил РФ за содействие в поиске материалов, использованных для работы над книгой.

Часть первая

История изучения иностранных формирований в СССР и источники по теме

Глава 1

Между «боевым содружеством» и «национал-предательством»: иностранные формирования в поисках своего места в историографии

Изучение проблемы до 1991 г

В советский период исследование иностранных формирований на территории СССР велось достаточно интенсивно, ведь именно от них отсчитывали свою историю национальные («народные») армии ряда социалистических стран Варшавского блока, а многие участники иностранных формирований заняли самые высокие руководящие посты в своих странах и армиях, вплоть до должностей президента и министра обороны. Однако именно в силу этого обстоятельства тема была зажата в идеологические тиски, а исторические исследования чаще всего оказывались выхолощенными, нацеленными лишь на иллюстрацию «братской боевой дружбы» между советским и восточноевропейскими народами. Исследований обобщающего характера, в которых бы предлагался общий анализ феномена иностранных формирований в СССР в годы Великой Отечественной войны, предпринято немного[2]. Среди них особо следует выделить диссертацию И.И. Шинкарева (1966 г.)[3], подготовленную в Институте военной истории МО СССР на основе изучения закрытых в тот период архивных источников. Диссертант не только проанализировал формирование иностранных войск, представлявших различные европейские государства, но и изучил организационные усилия советских органов власти (Государственный Комитет Обороны, Совет народных комиссаров СССР) и военных органов управления (Генеральный штаб Красной армии, главные управления НКО, Уполномоченный по иностранным формированиям) по созданию и развитию иностранных формирований. Однако и после рассекречивания в начале 1990-х гг. эта высококачественная работа оставалась неизвестной специалистам.

Тематика иностранных формирований отражена также в литературе, посвященной истории отдельных стран Восточной и Южной Европы и их вооруженных сил во Второй мировой войне[4]. Ключевое внимание авторы этих работ уделяли организаторской роли национальных коммунистических партий в создании войсковых формирований и организации отпора оккупантам[5]. Одновременно всячески критиковались «буржуазные» эмигрантские правительства Чехословакии, Польши, которые, как утверждалось, лишь саботировали «активную борьбу против… захватчиков»[6]. Среди работ советского периода следует выделить книгу А.Н. Ратникова, в которой раскрыты вопросы комплектования и формирования югославских воинских частей, в том числе авиационных эскадрилий и танковой бригады, обучения югославских военнослужащих в СССР, отправки советских инструкторов в Народно-освободительную армию Югославии[7]. В монографии Н.С. Держалюка рассмотрены особенности работы советских политорганов с венгерскими военнопленными и формирования среди них антифашистского актива[8]. Боевому пути французской авиационной части «Нормандия», описанию подвигов французских пилотов и боевому содружеству французских летчиков и советских техников были посвящены специальные публикации[9]. Работа Р.Т. Абловой посвящена различным аспектам сотрудничества советской и болгарской стороны в конце войны, в том числе – вопросам реорганизации болгарской армии, проведенной усилиями советского военного ведомства[10].

В работах, посвященных роли Советского Союза в освобождении стран Восточной и Южной Европы в годы Великой Отечественной войны[11], кратко анализируется процесс создания добровольческих формирований в контексте внутри- и внешнеполитического положения в этих странах.

Несмотря на определенные достижения, в советской историографии осталось много лакун, касающихся темы данного исследования. Обстоятельства формирования и боевой путь иностранных войск, сформированных в СССР, мифологизировались по политическим причинам, при этом освещение неудобных вопросов замалчивалось или искажалось.

В фарватере советской историографии следовали и работы из социалистических стран Восточной и Южной Европы[12], хотя на исторические оценки оказывали влияние перипетии двусторонних отношений, например многолетняя напряженность между СССР и Югославией, в связи с чем с подачи лидера страны И.Б. Тито была поставлена под сомнение роль Красной армии как главной силы в освобождении страны от оккупантов[13].

Историки социалистических стран сделали многое, чтобы на местной источниковой базе изучить особенности формирования, комплектования и боевого пути «своих» воинских частей и соединений и другие вопросы военного сотрудничества с Советским Союзом. Так, в 1959–1961 гг. в Праге был издан фундаментальный трехтомный труд «За свободу Чехословакии: Главы из истории чехословацкой воинской части в СССР во время Второй мировой войны», в котором рассмотрены различные аспекты создания и боевого применения чехословацких формирований[14]. Румынские историки уделили внимание участию дивизии «Тудор Владимиреску» и румынской армии в боевых действиях против Германии и союзной ей Венгрии на завершающем этапе Великой Отечественной войны, когда Румыния перешла на сторону антигитлеровской коалиции[15]. В Югославии вышел целый ряд исследований, посвященных вопросам создания югославских авиационных частей в СССР, обучению югославских летчиков в советских военных учебных заведениях[16], о 1-й югославской пехотной бригаде, 2-й танковой бригаде и обучении югославских военнослужащих на территории СССР[17].

Современная российская историография

В целом нельзя назвать интерес к тематике иностранных формирований в СССР в современной исторической науке напряженным и устойчивым. Публикуются отдельные монографии и статьи, защищаются диссертации, однако обобщающего взгляда на проблему, основанного на современной методологии и радикально расширившейся документальной базе, российская наука пока не предложила.

Польские формирования. Несмотря на высокий интерес к истории советско-польских отношений в период войны, отечественная литература по истории формирования польских частей на территории СССР немногочисленна.

Первый всплеск интереса к теме отмечается на рубеже 1980—1990-х гг.[18], когда стала востребована прежде табуированная история армии генерала В. Андерса, сформированной на территории СССР (1941–1942). Этой армии и самому генералу было посвящено несколько статей[19]. Историческое значение его войска оценивается в российской историографии невысоко: после политического маневра, связанного с эвакуацией польской армии из СССР в 1942 г., «ее участие в боевых действиях в период Второй мировой войны ограничилось мелкими стычками и несением караульной службы при британских вооруженных силах в Северной Африке и затем в Италии»[20]. В дальнейшем ни Андерс, ни его подчиненные не смогли вернуться на родину.

Следует отметить качественную работу рязанских краеведов В. Филиппова и Г. Ларина «Против общего врага. Советские воины в Войске Польском»[21]. Авторы охватывают широкий круг вопросов, связанных не только со службой советских офицеров в этом войске, но и с формированием, боевым применением польских войск в течение всей войны (включая армии В. Андерса, З. Берлинга и Войско польское). Большая часть книги носит характер справочника по всем родам войск и воинским частям Войска польского, его высшему и старшему командному составу, системе награждений и т. д., и в этом состоит ее основная ценность. Книга богато иллюстрирована фотоматериалами из коллекции авторов.

Интерес представляют две статьи А.А. Здановича, опубликованные в «Военно-историческом журнале», которые посвящены истории формирования польской армии В. Андерса[22] и частей под командованием З. Берлинга (в последующем – Войска польского)[23]. Автор выявил и проанализировал комплекс труднодоступных для исследователей материалов НКВД – НКГБ, хранящихся в Центральном архиве ФСБ, раскрыл участие советских спецслужб в инициировании и развитии просоветских польских политических организаций на территории СССР, от имени которых формировались польские войсковые части. Автор пришел к выводу, что большинство ключевых инициатив, связанных с определением параметров строительства польских войск, подбором командного состава, политико-пропагандистским обеспечением формирований принадлежит именно советским органам госбезопасности. Следует отметить, что А.А. Зданович доводит свое исследование приблизительно до рубежа 1943–1944 гг., тогда как наибольшего размаха строительство польских войск достигло в 1944–1945 гг.

Отметим также единственную на русском языке биографическую статью о командующем 1-й польской армией З. Берлинге, опубликованную А.Ф. Носковой[24]. Н.С. Лебедева готовила к публикации русский перевод мемуаров В. Андерса «Без последней главы», сопроводив их большой научной статьей, посвященной судьбе польского генерала[25]. Определенный интерес представляет монография В. Парсадановой о Варшавском восстании 1944 г.[26] В работе дан обзор обстоятельств формирования в СССР армий под командованием В. Андерса и З. Берлинга[27]. В ряде журнальных статей рассматриваются отдельные вопросы, связанные с формированием Войска польского[28], комплектованием польских войск белорусами[29], а Красной армии – поляками[30].

Чехословацкие формирования. Среди исследований постсоветского периода в первую очередь следует отметить труды В.В. Марьиной – одного из ведущих отечественных специалистов по новейшей истории Чехии и Словакии. В 1998 г. ею была опубликована статья «Чехословацкий легион в СССР (1939–1941 гг.)»[31], в которой раскрыта история перехода на советскую территорию чехословацких воинских частей в 1939 г. и последующего их интернирования. В фундаментальной двухтомной монографии «Советский Союз и чехо-словацкий вопрос во время Второй мировой войны» (2007, 2009 гг.)[32] В.В. Марьина касается в том числе вопросов военного сотрудничества между двумя странами. В ее статье «Чехословацкие воинские части в СССР. 1941–1945 годы» (2010 г.) проанализированы дипломатические аспекты истории создания этих частей[33]. В статье «В Словакию через Карпаты. К 70-летию Словацкого национального восстания и Карпато-Дуклинской операции Красной армии» (2014 г.) В.В. Марьина отмечает, что эта «операция не может расцениваться как ненужная», в том числе потому, что «она дала возможность [созданному в СССР] чехословацкому корпусу в бою завоевать право вступить на родную землю и создала условия для дальнейшего освобождения чехословацкой территории»[34].

Югославские формирования. В постсоветский период тема югославских воинских формирований, созданных в СССР, рассмотрена в диссертации С.Н. Картавого (2000 г.)[35] и его статье о советской помощи в подготовке кадров для ВВС НОАЮ (2009 г.)[36]. В статье А.Б. Едемского «Москва и антифашистское движение И. Броз Тито (январь – начало октября 1944 г.)» (2010 г.) раскрыты аспекты деятельности югославской военной миссии в СССР[37]. В вышедшей в 2011 г. монографии Л.Я. Гибианского «Югославия в XX веке: Очерки политической истории» освещены некоторые оказания советской помощи НОАЮ. Он отмечает, что «коммунистическое руководство новой Югославии в силу своей тесной политико-идеологической связи с СССР рассматривало советскую военную помощь как наиболее важную и надежную»[38].

Румынские формирования. Среди современных отечественных исследователей, занимающихся проблематикой румынских частей, созданных на территории СССР, стоит выделить воронежского историка Т.П. Малютину, которая в своей диссертации[39] и статьях[40] рассматривает не только процесс принятия решения о формировании дивизии «Тудор Владимиреску», особенности ее формирования, социальный состав, но и анализирует некоторые особенности взаимодействия дивизии с советскими войсками. Автор затрагивает также проблему конфликтов между румынскими и советскими военнослужащими. Однако участие дивизии в боевых действиях в работах Т.П. Малютиной изучено недостаточно.

В ряде публикаций рассматриваются особенности содержания пленных румын, их трудового использования, взаимоотношений с местными жителями и военнопленными других национальностей, проблема репатриации[41]. Отдельные статьи посвящены пропагандистской работе среди военнопленных[42] – в них анализируются особенности работы советского аппарата пропаганды и агитации с румынами, ее эффективность, результаты, в том числе и влияние на формирование румынских добровольческих соединений.

Венгерские формирования. В современной российской историографии важное внимание уделяется изучению истории участия венгерских войск в боевых действиях на советско-германском фронте, в том числе и в карательных операциях против партизан[43]. Отдельным направлением исследований стала разработка таких проблем, как венгерский оккупационный режим и военные преступления венгерских военнослужащих против советских военнопленных и мирного населения[44].

Стоит выделить работы Н.В. Филоненко[45], в которых на обширной источниковой базе рассматриваются вопросы агитационной и пропагандистской работы по разложению венгерской армии.

Были продолжены исследования по проблемам венгерских военнопленных в СССР[46]. В вводной статье венгерского историка Е.М. Варга и его российского коллеги В.И. Коротаева к сборнику документов «Венгерские военнопленные в СССР: Документы 1941–1953 годов»[47], помимо вышеозначенных проблем истории пребывания венгерских военнопленных в СССР, затрагивается вопрос формирования добровольческой воинской части из числа венгерских военнослужащих. При этом подчеркивается роль венгерских коммунистов-эмигрантов и советского военно-политического руководства в данном процессе.

Болгарские формирования. Болгария формально не противостояла Советскому Союзу во Второй мировой войне, поэтому повода создавать болгарские части у советского правительства не было. Однако в 1944–1945 гг. болгарские войска по требованию советской стороны активно применялись в боях с немцами. Отдельные аспекты совместных боевых действий рассматриваются в российской литературе[48].

Французские формирования. Полк «Нормандия – Неман» продолжает привлекать внимание российских историков военной авиации. Благодаря введению в научный оборот новых источников в статьях М.А. Макова[49], А.В. Котлобовского[50], А.Н. Медведя и Д.Б. Хазанова[51] рассмотрены различные аспекты боевой подготовки французских летчиков, их взаимодействие с советскими пилотами во время выполнения боевых зданий.

Следует отметить книгу С.В. Дыбова[52], в которой автор много внимания уделяет дипломатическим вопросам истории полка «Нормандия – Неман». Особо подчеркивается сложный характер решения о направлении полка в СССР, принятое Ш. де Голлем в условиях напряженных отношений с Великобританией. Должное внимание С.В. Дыбов уделил и вопросам взаимодействия советского и французского командования в процессе обеспечения боевой деятельности полка. В книге также приведены уникальные биографические материалы о летчиках полка.

В статье И.А. Антоновой[53] рассматривается повседневная жизнь французских летчиков в период их дислокации на аэродроме в районе Тулы. Автор затрагивает проблемы взаимодействия французов с советским мирным населением (людей с различной культурой), выявляет его особенности и показывает, что, несмотря на ряд бытовых трудностей, отношения между военнослужащими полка и советскими гражданами были деловыми и благожелательными.

Современная зарубежная историография

Как и в отечественной литературе, в зарубежной практически нет работ, предлагающих обобщенный анализ истории иностранных формирований СССР. Исключение представляет монография немецкого историка венгерского происхождения П. Гостони «Сталинские иностранные войска: судьба несоветских войск в составе Красной армии», впервые изданная в 1976 г. и переизданная в 1991 г.[54] Книгу характеризует слабая источниковая база: автор не использовал архивные документы, опираясь лишь на материалы, взятые из советской, польской, чехословацкой, венгерской, а также западной историографии.

Однако современные исследования по тематике вооруженных формирований отдельных стран достаточно многочисленны, поскольку они актуализированы задачами самоидентификации восточноевропейских государств в новой геополитической реальности, в том числе и в отношениях с Россией, принявшей на себя бремя наследия советской истории. Во многих странах Восточной Европы вступление на их территорию войск Красной армии перестало символизировать освобождение страны. Напротив, теперь речь идет о выяснении степени урона от «советской оккупации», и именно в этом контексте изучается участие СССР в создании или реорганизации национальных вооруженных сил.

Польские формирования. Современная польская историография достаточно плодовита, разнообразна и, безусловно, наиболее политизирована. При ее анализе следует отталкиваться от господствующей в Польше концепции «двух оккупаций», где Советскому Союзу отводится место рядом с Третьим рейхом, то есть «вероломного и безжалостного империалиста». Очевидно, поэтому здесь не принято говорить об освободительной миссии Красной армии[55]. В центре внимания польских историков находятся польские войска на европейских и североафриканском театрах военных действий, Армия крайова, ее политические органы управления и так называемые «пруклятые солдаты» (неорганизованное послевоенное антикоммунистическое подполье)[56]. Не последнее место в этом ряду занимает армия генерала В. Андерса[57], сформированная в СССР в 1941 г., однако выведенная в Иран под британское командование летом 1942 г. Польских историков привлекают не только почти кинематографические приключения подопечных Андерса на нескольких континентах и дипломатические перипетии вокруг его армии, но и последовательная антисоветская позиция самого генерала.