Полная версия
Ночь призраков
Но это было давно – еще до того, как он начал расследование серии убийств, которые газетчики затем окрестили «проделками истуканов». Тогда он угодил в больницу, где ему не вполне удачно зашили голову. И вот в тот день, когда проклятые швы разошлись, ему впервые явился этот призрак – тот сидел на стуле у его кровати, точно был из плоти и крови.
Шон прослушал сообщения. Первое было от Дэвида Беккета, который спрашивал, в котором часу он хочет встретиться. Шон усмехнулся. Дэвид был влюблен, пропадал до рассвета и спал до полудня. Шон был рад за друга. И за свою сестру Кейти тоже.
Второе сообщение было от дяди, который просил перезвонить.
Он перезвонил, но не узнал ничего ценного. Дядя приглашал его в свой бар для одного важного разговора. Шон сказал, что доберется не ранее чем через сорок пять минут, и Джейми согласился.
– Что случилось? – поинтересовался Бартоломью.
– Ничего. В бар поеду, вот и все, – ответил Шон. Джейми его заинтриговал – он был неожиданно скрытен, что было необычно для него. – Ты справишься с управлением? Держи штурвал ровно. – Шон поднял якорь. – Ах, извини. Я, наверное, задал тебе глупый вопрос.
Бартоломью с негодованием посмотрел на него:
– Еще какой! Чтобы я не справился с этой лодкой для лентяев?
– Ладно, – усмехнулся Шон. – Я иду в душ на пятнадцать минут.
– Будет здорово, если мы пройдем мимо береговой охраны на прогулочной лодке! – воскликнул Бартоломью.
Шон не ответил – ему не терпелось смыть с себя морскую соль. К тому же его мысли были заняты Джейми и его звонком.
За пятнадцать минут он успел принять душ, вытереться и одеться. Через двадцать минут он привязывал свой катер у пирса.
На Дюваль-стрит было безлюдно.
По дороге из дока в бар «О'Хара» Шон в который раз отметил про себя, что в Ки-Уэст живут одни совы. А ему были по душе утренние часы, хотя он уже привык работать и развлекаться по ночам.
– Как по-твоему – зачем ты понадобился Джейми?
Шон слышал этот вопрос уже в десятый раз. Он, не оборачиваясь, чтобы взглянуть на Бартоломью, мысленно выругался. Подумать только! Когда-то он переживал, что не видит этого зануду!
Теперь-то он не мог на это пожаловаться, хотя вначале примчался на Ки-Уэст в страхе за душевное здоровье своей сестры. Впрочем, она всегда чувствовала и видела нечто такое, чего не видели и не чувствовали другие. А потом и Шон увидел его у своей кровати в больнице. И с тех пор этот давно мертвый капер[2] являлся ему, точно старый знакомый.
Черт его побери!
Раньше он не верил в существование духов. Не хотел верить. Он даже предупреждал Кейти, чтобы она не вздумала заикнуться кому-либо о своих «необыкновенных встречах», о своем врожденном «даре» или «проклятье». Потому что многие сочли бы, что ей самое место в сумасшедшем доме.
Увидев Бартоломью, Шон совсем не обрадовался. Он испугался, что его самого упекут в сумасшедший дом. Еще менее его радовал тот факт, что привидение принялось преследовать его повсюду.
– Я не стану тебе отвечать, – сказал Шон. – Я не стану разговаривать с тобой на улице.
Бартоломью рассмеялся:
– А что ты сейчас делаешь? Да вокруг и нет никого. Весь остров еще спит. Кроме того, ты киношник, артист. Если кто-то тебя и подслушает, то припишет это твоей эксцентричности, свойственной художественным натурам.
– Пусть будет так. Но я думаю, что тебе стоит вернуться к моей сестре.
– Она занята.
– Я тоже занят!
– Послушай, я не просто так тебе надоедаю, – заметил Бартоломью, – иначе меня давно бы здесь не было. У меня чувство, что я смогу тебе помочь.
– Я не нуждаюсь в помощи!
– Она тебе понадобится, я уверен.
Шон продолжал шагать вперед.
– Ну так зачем он звонил, как ты думаешь? – не отставал Бартоломью.
– Понятия не имею. Нужен я ему, значит, – проворчал Шон, искоса глядя на своего незримого собеседника. Этот капер – которого когда-то без вины вздернули на рее – был довольно живописен. Сюртук и чулки, туфли с пряжками, жилет и треуголка как нельзя лучше подходили его высокой стройной фигуре. Наверное, в свое время он слыл сердцеедом. Интересно, что его повесили по ложному обвинению в убийстве женщины, которую он любил. С тех пор он обитал на острове Призраков. Впрочем, недавно он обзавелся новой любимой женщиной. Это была легендарная на Ки-Уэст «леди в белом». Шон решил, что в своем фильме они обязательно расскажут об истории Бартоломью, о его старой и новой любовях.
Кто-то ему говорил, что духи остаются на земле не без причины. Они, мол, остаются, желая отомстить за свою несправедливую смерть, помочь потомку или в трудное время выяснить правду. Предположительно это духи, задержавшиеся на некоторое время на этом свете. Но это так называемое «остаточное присутствие». Тогда как намеренное присутствие Бартоломью в спектральной форме было известно как «активное» или «разумное» преследование.
Бартоломью, конечно, имел на то свои причины – его казнили по ложному обвинению. Но Шон все-таки не понимал, почему он до сих пор не успокоится. Его прошлое было связано с Дэвидом Беккетом и его семьей, и Бартоломью очень помог раскрыть «проделки истуканов», имевшие отношение к Беккетам. Возможно, он оставался среди людей, потому что чувствовал себя в долгу перед ними. Но Шон был тут ни при чем. Если ему так необходимо болтаться на земле, путь возвращается к Кейти. Но он не хотел. Он пристал к Шону как приклеенный.
Нет, Шон не то чтобы терпеть не мог Бартоломью. В конце концов, тот был умен, дружелюбен и заботлив. Но постоянное его присутствие заставляло Шона нервничать. Что ни говори, а это означало, что Шону является привидение. Кроме того, Бартоломью то и дело приставал к нему с разговорами. Иногда, забывшись, Шон отвечал ему даже при людях, отчего впадал в бешенство.
Бартоломью сообщил ему, что духи есть повсюду. Многие слышат их шепот в шуме листвы, навевающем тоску, а если дух «активный» и «разумный», он может изредка позволить себе развлечения вроде ночных перестуков, внезапных порывов ветра и т. д. Кейти, например, умела различать души, проникающие по эту сторону занавеса. Шон, по счастью, видел только Бартоломью и, может быть, время от времени еще какие-то неясные тени.
Он и не знал о своем счастье, когда не умел различать привидения!
Шон снова вспомнил о Пиратской Дыре. Хорошее место для съемок. Во времена Бартоломью люди еще не догадывались о том, что коралловые рифы нуждаются в защите и охране, и постоянно бороздили эти места. А в непогоду их корабли разбивались тут, натолкнувшись на рифы, и оставались гнить под действием времени и явлений природы. В результате повсюду здесь были рассыпаны сокровища, за которыми уже не одну сотню лет охотились любители старины.
Подводные съемки обещали быть потрясающими – сочные цвета, хорошее природное освещение. Как раз поблизости Бартоломью предположительно захватил и ограбил торговое судно, убив всех, кто находился на борту. Ошибка выяснилась лишь после того, как его повесили.
Подходящий сюжет для фильма. Особенно если вспомнить события недавнего прошлого, когда один безумец решил, что именно с его предком обошлись несправедливо и отчего-то по вине семейства Беккетов.
Надо будет рассказать и об этом случае. Может быть, фильм поможет Бартоломью «увидеть свет» и перебраться в мир получше, который он в конце концов надеялся найти.
Бартоломью был, в общем, неплохой парень, и будь он из плоти и крови, с ним было бы весело и интересно дружить. Но теперь, когда Кейти практически жила в доме Беккетов, Бартоломью безраздельно принадлежал Шону, и это было совсем невесело.
Шон не знал, что ему делать. Он был в растерянности. Со стороны казалось, что он ходит и разговаривает сам с собой. «Не слишком ли это для моего образа мужественного интеллектуала?» – язвительно подумал Шон, а вслух возмутился:
– Бартоломью, пожалуйста, не обращайся ко мне на улице. Неужели ты не понимаешь, что люди станут принимать меня за сумасшедшего?
– Я не устаю тебе повторять, что ты художник, – возразил Бартоломью. – Который родился и вырос на острове. Ты здоровенный, рыжий и загорелый – чего им еще? – Бартоломью помахал в воздухе унизанной кольцами рукой. – И при этом ты художник. Тебе положено быть сумасшедшим. Это, наконец, Ки-Уэст.
– Да. Но туристы меня не знают! Они-то и сдадут меня в полицию, – возразил Шон.
Они подошли к бару в южном конце Дюваль-стрит. Шон бросил на Бартоломью предостерегающий взгляд, но тот лишь пожал плечами и вошел следом.
В баре был только хозяин. Джейми О'Хара стоял за стойкой и тщательно протирал пивной бокал.
– Эй, привет! – поздоровался Шон, кладя руки на стойку.
Для Ки-Уэст час был еще ранний. Начало двенадцатого. Джейми обычно открывал заведение в половине двенадцатого, и, если туристы, друзья или просто местные забредали к нему на ранний ланч, он обслуживал их сам. Он и готовил, и смешивал коктейли и разливал пиво – семь законных минут на каждый бокал Гиннесса[3]. Ему нравилось делать все по-хозяйски; он любил своих посетителей, своих работников и свой паб. С утра он легко управлялся в одиночку – если не было какого-нибудь праздника. А они случались частенько. В конце недели, например, все сотрудники будут работать в две смены – грядет фестиваль под названием «Пираты в раю».
Но сейчас в баре пусто и тихо. Лишь Джейми за стойкой.
Джейми был типичным ирландским барменом, хотя он родился на Ки-Уэст. Впрочем, они на пару с отцом Шона много времени провели в Старом Свете в семье своей матери О'Кейси, и оба окончили колледж в Дублине. Джейми умел с равным мастерством изображать гнусавый ирландский акцент, а также местный тягучий выговор. Шон всегда говорил, что ему стоило податься в актеры. А Джейми отвечал, что иметь собственный бар – это почти то же самое. У него была густая, почти седая шевелюра, обветренное породистое лицо, ярко-голубые глаза и аккуратно подстриженная борода и усы цвета стали, делавшие его похожим на вождя ирландского клана или старого, верховного правителя Ирландии. Ростом он был хорошо за шесть футов, широкоплечий и мускулистый, как матрос.
Джейми указал племяннику на последнюю кабинку в баре, сейчас скрытую в тени. Шон не сразу понял, что там кто-то сидит.
– Ты привечаешь шпионов? – не сдержал он улыбки. – Или там агент ЦРУ, копающий багамские связи?
Шон знал, что даже на Ки-Уэст, который называли райским островом, происходят пренеприятные события. Ему даже случалось быть свидетелем. Но чтобы кто-то прятался в тени – это было уж очень необычно.
Джейми, пожав плечами, тихо проговорил:
– Откуда мне знать, чего она сидит в потемках? А девочка милая. Наверное, она захотела встретиться с тобой на нейтральной, так сказать, территории. Она насчет кино, которое вы собираетесь снимать с Дэвидом.
Шон нахмурился:
– Мы дали объявления в газетах о том, что набираем группу для съемок и команду на катера. Мы с Дэвидом решили, что беседовать с претендентами будем у него дома.
– Что ты хочешь от меня, сынок? Она пришла и спросила, не родственник ли я того О'Хары, который хочет снимать фильм о загадках Ки-Уэст. Я ответил, что да, мол, родственник.
И тогда она спросила, нельзя ли ей поговорить с тобой наедине.
– Так ей нужна работа? Пусть тогда звонит и договаривается о собеседовании, как все прочие, – раздражился Шон. Он не мог толком разглядеть женщину в углу. Она, кажется, была молода. Может быть, она пыталась действовать в обход, путем флирта, расположить к себе сначала дядю, а потом племянника.
– Мне не показалось, что она пришла наниматься, хотя кто знает. Я не разобрал. Она все расспрашивала о недавних происшествиях – ну, обо всех этих убийствах. Ей было интересно, правда ли, что полиция нашла преступников, не струсили ли вы, и правда ли, что вы хорошо знаете окрестности.
– Ну и дела! – удивился Шон. – Вот только таких сотрудников мне и не хватало!
Джейми рассмеялся:
– Нет, она не шутила. Ей правда все это интересно. «Струсили» – это не она сказала, это я от себя прибавил. В ней есть что-то, Шон. Поговори с ней. – Он наклонился ближе к племяннику. – Она вся такая загадочная, эта девушка. Тебе понравится. У нее, кстати, есть все дайвинг-сертификаты, включая тренерский. Каково, а? И премии по литературе. А внешность… Блондинка, огромные голубые глаза, а фигура! Иди-ка познакомься с ней, племянничек. Давай, не стесняйся. Что такое? Боишься?
Шон удивленно взглянул на дядю и рассмеялся.
Нет, он нисколько не испугался и был, конечно, не прочь поговорить с этой девушкой, раз она пришла. Она его даже заинтересовала. Им с Дэвидом, известным документалистам, не терпелось приступить к новому и важному для них обоих проекту. Правда, они пока не утвердили сценарий, потому что наряду с историей Бартоломью существовали еще несколько не менее достойных местных легенд, которых стоило коснуться. Без упоминания о Хемингуэе тоже нельзя было обойтись, ведь это как-никак Ки-Уэст. Равно как и о пиратах, кораблекрушениях, ловцах жемчуга, производителях сигар и о том, как Республика Конк стала Республикой Конк. Но конкретно они пока не определились. Они, признаться, пока не приняли вообще никаких решений. Разве что договорились работать вместе, поскольку Дэвид вернулся домой и собирался жениться на сестре Шона. Дэвид и Шон дружили еще со школы, но в последние десять лет почти не виделись, хотя были коллегами – оба снимали кино. Когда напряжение и ужас, вызванные последними убийствами на Ки-Уэст, немного спали, Дэвид решил остаться дома, по крайней мере, на некоторое время. Он, конечно, был влюблен в Кейти, но помимо того он был настоящий потомок двух поколений уроженцев Ки-Уэст. Здесь был его дом.
Шон тоже давно не был дома. Теперь он не мог дождаться момента, когда они начнут работать с Дэвидом над фильмом об истории КиУэст, он жаждал раскрыть факты, скрывающиеся за местными легендами – ведь известно, что реальность бывает более невероятной, чем самая причудливая выдумка. Однако он знал по опыту, что каждая легенда со временем обретает несколько версий, а туристы вечно допытываются у гида, насколько правдива его версия. Потому они с Дэвидом намеревались покопаться в архивах, отыскать исторические документы – письма, хроники, старые газеты, способные пролить свет на реальные события прошедших эпох. Он любил свою родину. Ки-Уэст, самый дальний из островов Флорида-Кис, был особенным и во времени, и в пространстве. Раньше добраться сюда можно было только по морю, благодаря чему, например, с начала до конца Гражданской войны эта самая южная оконечность США оставалась под властью федералов.
Заслышав рядом тихий и протяжный свист Бартоломью, Шон едва не подскочил. Но стиснул зубы и даже не повернул головы в его сторону.
– Вот это да! – сказал Бартоломью. – Я бы на твоем месте не стал так долго раздумывать.
Шон продолжал с улыбкой смотреть на дядю.
– Ты будешь пялиться в окна или подойдешь, наконец, и поинтересуешься, что она хочет тебе рассказать? – потерял терпение Джейми. – А я приготовлю вам кофе.
– Я знаю, где у тебя кофе, дядюшка, – ответил Шон. Он обошел стойку и налил себе кофе, пытаясь получше рассмотреть девушку в кабинке.
Она ждала. Разглядеть ее тайком не получилось, потому что она в упор смотрела на него. Тень до сих пор скрывала ее, но нельзя было не заметить, что дядя совершенно прав насчет ее внешности – она была потрясающе красива. Классический овал лица, высокие скулы, длинные золотистые волосы с небрежно растрепанной отросшей челкой. Похоже, она не тратила много денег на посещение салонов красоты и не беспокоилась, если ее волосы отрастали и выгорали на солнце, впрочем, естественность была ей к лицу. Ее одежда выдавала в ней местную жительницу – легкое платье из хлопка и тонкий свитер, наброшенный на плечи. Днем здесь обыкновенно стояла жара, немного смягчаемая океаном и бризом с залива. Но в магазинах и учреждениях было холодно из-за кондиционеров. Джейми иногда оставлял двери открытыми – по старой привычке. Но холодный воздух, сопротивляясь неразумному расходованию энергии, скапливался в глубине бара, а не стремился выйти наружу.
Наконец, взяв чашку с кофе, он подошел к ее столику.
– Здравствуйте. Я Шон О'Хара. Завтра мы начинаем проводить собеседования в старом доме Беккетов. Думаю, вам известно, что это наш с Дэвидом совместный проект. – Он протянул ей руку. Она пожала ее своей крепкой, со следами мозолей, ладонью. У нее были длинные загорелые пальцы и аккуратные ногти средней длины.
Ему почему-то понравилось, что она не отращивает длинные ногти.
Она пристально смотрела ему в глаза.
– Я Ванесса Лорен. У меня большой опыт и солидные рекомендации, но я не поэтому хотела встретиться с вами.
– Что ж, как вам будет угодно.
Пожав плечами, Шон сел напротив.
Она вдруг подняла руки и уронила их на стол.
– Признаться, я долго готовилась к встрече с вами, но не знаю, с чего начать.
– Ну начните с чего-нибудь, – предложил Шон.
Она опустила голову, сделала глубокий вдох и снова взглянула на него:
– Вы, наверное, слышали об убийствах на острове Призраков?
Шон помнил. Два года назад, когда он уехал снимать фильм на Черное море, до него дошли известия о загадочных преступлениях, произошедших на одном из Багамских островов, необитаемом клочке суши к юго-западу от Южного Бимини. Несколько человек из съемочной группы, работавшей там, были жестоко убиты.
– Да, я что-то слышал об этом, – сдержанно подтвердил Шон.
Бартоломью тем временем подошел и встал рядом у стены, наблюдая за ними.
– Я была в составе той группы, – сказала она. – Мой друг детства, режиссер, пригласил меня написать сценарий. Фильм был малобюджетный, мы с ним вложили в съемки собственные средства и пахали как проклятые. Мы надеялись, что эта картина если и не получит Оскар, то хотя бы станет хитом.
– А я так впервые об этом слышу, – с сожалением проговорил Бартоломью, словно был приглашен к беседе.
– Ага, убийство во время съемок, – кивнул Шон, не обращая внимания на Бартоломью. Он не хотел ей сочувствовать. Мало ли на свете нераскрытых преступлений? Он помнил, что получил тогда от сестры какие-то статьи по электронной почте. Ходили слухи, что это все, мол, проклятие Бермудского треугольника. – Что же вы хотите этим сказать?
Она глубоко вздохнула:
– Вы собираетесь снимать в том же самом районе.
– Мы всегда хотели сделать документальный фильм именно там, – кивнул Шон, чувствуя, что раздражается.
– Эту историю нельзя упомянуть мимоходом, она должна быть в центре вашего фильма.
– Это еще почему? – удивился Шон.
– Потому что это нераскрытая тайна. Убийца или убийцы до сих пор не найдены.
– К сожалению, в мире много нераскрытых преступлений и ненаказанных преступников. Сомневаюсь, что мы могли бы вам помочь. Мы с Дэвидом не полицейские. Мы всего лишь снимаем документальный фильм.
– Вы снимаете документальный фильм об истории – о загадках и тайнах. И лучшего сюжета вам не найти, – прямо заявила она. – Мы, конечно, не то чтобы творили шедевр. Это был фильм ужасов, предназначенный скорее для подростковой аудитории. Но с экскурсом в историю – Ки-Уэст и Багамы.
– Я что-то не пойму, – покачал головой Шон, – какого рода кино вы снимали. Малобюджетный фильм ужасов? Или исторический костюмированный фильм ужасов? Но такие стоят кучу денег.
– Нет-нет, наши затраты были совсем небольшими, – возразила она. – Мы экономили на каждой мелочи и очень рассчитывали на компьютерные спецэффекты. Костюмы мы купили по дешевке – здесь, на Фронт-стрит. Кое-что взяли в аренду у организаторов местных фестивалей. Корабль у нас был только один, но планировалось его размножить при монтаже. Будучи профессионалами с большим опытом, мы хорошо знали, что делаем. Что касается исторического сюжета… Вы ведь слышали о «Санта Женеве», Безумном Миллере и его любовнице Китти Катласс и о гибели донны Изабеллы?
Шон кивнул. Ну еще бы! Любой младенец на Ки-Уэст расскажет вам эту легенду во всех подробностях.
– Пиратская мифология во всей красе.
– Именно так! – воскликнула Ванесса Лорен. – Причем золотой век пиратства к тому времени успел закончиться. Сюда явился Дэвид Портер, чтобы покончить с пиратами. Здесь жили испанцы. Донна Изабелла была богатой женщиной, владевшей домами на Ки-Уэст и в Мадриде. Ее муж по имени Диего вел обширную торговлю. Ее похитили с испанского корабля «Санта Женева». Говорят, что муж предлагал за нее пиратам огромный выкуп, но все напрасно, потому что Безумный Миллер влюбился в нее. Это и стало причиной ее гибели. Есть версия, что Безумный Миллер сам зарезал ее в порыве бешенства, потому что она его ненавидела. А по другой версии, ее убила Китти Катласс – конечно, из ревности. Так или иначе, она погибла в плену у пиратов. Предположительно близ острова Призраков, к которому они пристали для починки корабля. Там-то и произошла знаменитая резня, во время которой и были убиты оставшиеся члены команды «Санта Женевы» и те пираты, которые взбунтовались против жестокости Безумного Миллера. Так родилась легенда.
– Да-да, но я не понимаю… – попробовал перебить ее Шон, но Ванесса Лорен не хотела слушать.
– Донна Изабелла жила на Ки-Уэст, – продолжала она. – Ее корабль, испанский корабль, направился в Испанию с Ки-Уэст. Отсюда. Безумный Миллер родился на Ки-Уэст. Китти Катласс начинала как проститутка в борделе на Дюваль-стрит. Послушайте, мистер О'Хара! Это изумительная история, которая как нельзя лучше вписывается в ваш проект. Дураком же вы будете, если не возьметесь за нее и не попробуете расследовать случай с нашей съемочной группой!
После этих слов он едва не выскочил из-за стола от возмущения, и лишь жалобные нотки в ее голосе остановили его.
– Хорошо, мисс Лорен. Очень интересно. Но как, по-вашему, мы должны вести расследование? Я вам уже сказал, что мы не полиция. У нас нет права расследовать ваши тайны на Багамах.
Ванесса Лорен снова сделала глубокий вдох и пристально посмотрела на него. Затем медленно выдохнула и расправила плечи, словно готовясь к важному и решительному заявлению.
– Я знаю, что… – начала она, но вдруг осеклась, поморщилась и зачастила: – Послушайте, извините меня. Я просто не могу к этому спокойно относиться. Возьмите меня в свою группу, пожалуйста. Вы не пожалеете, обещаю. Можете проверить мои рекомендации.
– Обязательно проверю, – пообещал Шон.
– Спорю на миллион, что она не врет, – вставил Бартоломью.
Шон сжал зубы, чтобы не ответить или еще как-нибудь не отреагировать.
– Но прежде всего я должен посоветоваться с Дэвидом.
– Понимаю, – сказала Ванесса. – Я наслышана о Дэвиде Беккете. Знаю, что однажды его обвинили в убийстве и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы оправдаться, ведь он был невиновен. И он добился оправдания. Я верю, что он не сможет остаться равнодушным к моим чувствам. Он поймет меня.
«Это уж точно», – подумал Шон, ощущая напряжение в месте шрамов на голове.
– И еще – я бы хотела стать вашим ассистентом, – продолжала Ванесса. – Я могу составить для вас план съемок, могу моментально написать сцену, авторский текст, вопросы для интервью. Я знаю, что вы сами много планируете и пишете, поэтому я прошу взять меня всего лишь ассистентом. Я окончила киношколу. Если нужно, я могу работать с камерой. Я физически сильна и вынослива и могу вести съемку в любых условиях и любой аппаратурой. Как документалист вы не станете отрицать гигантского потенциала, заложенного в этом сюжете. Тайна, легенда, которая проникла в современность, – что может быть заманчивее? Почему бы вам не отправиться на поиски «Санта Женевы», по пути ваших предшественников? Не рассказав о пиратах, о правительственных противопиратских рейдах, о резне на острове Призраков, вы много потеряете.
– Но если у вас так много ценных идей, то почему вы сами не снимете фильм? – спросил Шон.
Откинувшись на спинку сиденья, она закусила губу.
– Ну… хотя бы потому, что у меня нет денег. А потом…
– Что потом?
Она снова подалась вперед:
– Слушайте, я согласна на самый маленький гонорар. Я готова, если понадобится, работать за четверых.
Шон покачал головой:
– Мне бы очень хотелось вам помочь, но мы с вами, кажется, преследуем разные цели. Я не тот человек, которого вы ищете. Если эти убийства не были раскрыты, то вам поможет только частный детектив. Вам необходимо…
– А где вы видели частного детектива, который будет искать что-то на дне моря или на необитаемом острове? – фыркнула Ванесса Лорен.
– Насколько я понимаю, все необходимые средства были задействованы при расследовании? – подумав, ответил Шон. – Если ничего не нашли, значит, найти было невозможно.
– Да. Но никому дела не было до истории, легенд и всего, что с ними связано.
Его пальцы крепко стиснули ручку кофейной чашки. Он в упор взглянул на нее и спросил:
– Вы предполагаете, что мертвые пираты воскресли, чтобы убить ваших друзей?