Я тебя забуду

– Шаталов, она же официантка! К тому же совсем юная. Небось, и не умеет ничего толком! – смеется заказчик. – На обслуживающей персонал потянуло?

– Что-то мне подсказывает, эта ягодка обслужит не хуже!

Пытаюсь отшатнуться, но жесткие пальцы хватают за руку. Тянут. И вся я, вместе с полупустым подносом, падаю на колени клиента.

Получается это очень неудачно. Юбка задирается, оголяя ягодицы. Лицо вжимается в каменную грудь, обтянутую дорогой рубашкой. Бокал с подноса ударяется о пол и бьется на тысячу осколков.

– Отпустите, пожалуйста, – пищу от страха, а тело застывает.

– Обязательно отпущу. – Мужская ладонь звонко, не щадя, шлепает по попе. – Утром! Если сможешь уползти.

После «уползти» в вип-зоне раздается смех. Кто-то тут же предлагает моему мучителю помощь. Кто-то обещает сменить его утром. А вконец разошедшийся заказчик, забыв о своем плане, рукой сбрасывает со стола приборы и салфетки.

– Так, может, прямо здесь ее? – гогочет он, расстегивая ширинку. – Научим девочку всему, что нужно! Чтобы не с пацанами какими-то опыта набиралась. А сразу по-взрослому!

– С этой я сам справлюсь! – рявкает темноволосый. – Себе шлюх зовите!

Все те же сильные руки тянут меня выше и заставляют усесться сверху.

– А что? Хорошая идея! – кричит кто-то с дальнего края стола.

– Чего ждать?! Тащи сюда девок! – поддакивает ему организатор праздника.

От такого поворота не могу ни вздохнуть, ни пошевелиться. В ушах начинает шуметь, а по щекам течет что-то влажное и соленое.

Что это слезы, понимаю не сразу. Вначале сквозь шум в ушах я слышу женский смех, цоканье каблуков, а потом как в бреду – голос. Мужской. Бархатный. На ухо.

– Тихо, девочка. Спокойно. Ничего плохого я тебе не сделаю.

Упругие горячие губы осторожно касаются щеки, а пальцы сжимают мою несчастную пятую точку. Буквально вдавливают меня в ширинку. Промежностью в пах. Слишком рельефный и твердый для того, кто обещал не делать плохого.

«Дыши!» – командую я себе, а самой даже представить страшно, сколько там сантиметров.

Размер точно не мой. Последствие Чернобыля или генетическая мутация. Но стоит рукастому чудовищу всего один раз двинуть бедрами вверх, и дыхание перехватывает как после старого аттракциона «Лодка».

Сердце ныряет в пятки, а внизу живота начинает приятно тянуть. Глупому телу неважно, что происходит вокруг. Страх и тревога – по барабану. Толпа людей – досадная помеха, не более.

– Ты только не рыпайся. И не глупи, – шепчет мучитель, пока я, проклиная себя, умываюсь слезами.

Отвечать ему сложно. Атмосфера в зале все больше накаляется. Меня мутит от количества полуголых женских тел и похотливых взглядов. Внутренности сжимаются от звуков разрываемой фольги, шлепков и стонов.

Все напоминает жуткое кино для взрослых. Версию для самых извращенных. Уж точно не для одной наивной девятнадцатилетней официантки, которая сдуру согласилась подменить подругу и поработать ночью в вип-зоне.

– Отпустите, умоляю… – Не верю, что удастся выбраться, и все же пытаюсь отсрочить неизбежное.

– Пока не могу. – Мужские губы скользят по моей щеке к губам и закрывают их требовательным поцелуем.

Умом понимаю, что нужно отстраниться, что обязана бороться. Но вместе с этой мыслью тяжелой лопатой на голову опускается еще одна: «Запаха алкоголя… нет. От моего насильника пахнет лишь туалетной водой, табаком и чем-то особенным, дразнящим… Им!»

– Смышленая девочка, – говорит мужчина, стоит нам на секунду прерваться, и его глаза заметно темнеют.

– Вы… – Я пытаюсь понять хоть что-то.

Как самый пьяный мог оказаться единственным трезвым? Зачем вместо красивых девушек из эскорта решил развлечься со скучной официанткой? Почему держит так осторожно?..

– Иногда лучше молчать. Слышала?

Красивые губы кривятся в загадочной ухмылке. Но не успеваю я что-то ответить, незнакомец снова набрасывается на мой рот. Быстро. Жадно. И в шоке я сама раздвигаю губы, впуская язык.

Все плывет, как в тумане.

Горячие ладони на ягодицах. Влажное скольжение языка во рту. Соленые ручейки слез на щеках.

Меня колотит от страха и чего-то еще, нового, непривычного. Происходящее вокруг смазывается в одну бесформенную кляксу. Далекую! За стеной из сильных рук и каменной груди.

Но не успеваю я окончательно сдаться, в соседней комнате раздаются громкие крики. Доносится звук бьющейся посуды, какие-то удары. И дверь в вип-зал буквально слетает с петель.

Под крик «Всем оставаться на местах! Руки за голову!» мой мучитель расслабленно откидывается на спинку кресла. И, все так же прижимая меня к широкой груди, произносит:

– Ну наконец-то! Я уж думал, вы вообще никогда не явитесь!

* * *

В реальность я возвращаюсь как после контузии. Вокруг снуют какие-то люди с оружием, надписью «СОБР» на бронежилетах и с холодными взглядами сквозь прорези в черных балаклавах.

Зареванные официантки из общего зала визжат, что ничего не знают и никого не обслуживали. Охранники лежат лицом в пол и даже не пытаются рыпаться. А владелец ресторана разбитыми в кровь губами орет что-то про адвокатов.

После того как меня чуть не изнасиловали толпой, наверное, нужно радоваться. Но голова от шока совсем не соображает. Как безвольная кукла, слушаю приказы самого громкого в зале. Он единственный без формы, в обычном костюме и немного помятой рубашке.

Я диктую ему свое имя, телефон, адрес проживания. Чтобы, не дай бог, не отчислили из мединститута, молчу про учебу. Не дышу, когда главный отходит, чтобы обсудить что-то с одним из бойцов. И вдоль стены, медленно, боком пячусь к двери.

Не представляю, был ли шанс сбежать. Однако на крыльце становится ясно, что я все же влипла.

– Оформили всех как положено. Сядут лет на пятнадцать. А сам Рогов, может, и пожизненно, – доносится из-за угла знакомый голос того самого «главного».

То ли следователя, то ли прокурора. Так и не поняла.

– Ты уж как-нибудь постарайся. Второй раз я подставляться не стану.

Этот голос я тоже узнаю. Сейчас он не такой хриплый, как несколько минут назад, но по-прежнему пугающий.

Колени резко слабеют, и, чтобы не упасть, приходится схватиться за острый откос.

– На еще один раз у меня и компромата не хватит. Ты ж теперь чист как ангел. Хоть нимб напяливай! – смеется первый.

– Обойдусь без подсветки. Ты, главное, сам сильно нигде не свети, как все это произошло. – В голосе моего бывшего мучителя слышится металл.

– Не в моих интересах… – как-то странно мнется следователь. – У меня, правда, одна просьба есть.

– Никаких больше просьб! Мы договаривались.

– Да она маленькая!

– Глебов, иди нах!

– Слушай, Марк, она реально плевая! Тебе ж самому понравится! Во всяком случае, там, в зале, нравилось.

Еще не знаю, о чем пойдет речь, но нехорошее предчувствие кольцом сжимает грудь и толкает бежать. Куда угодно! Лишь бы подальше.

– Ты из следователя решил в сутенеры податься? – понимающе хмыкает второй.

И, выглянув из-за угла, я вижу, как меняется выражение на холеном мужском лице. С сурового на хищное.

– Да блин, засада с этой девкой! – Первый плюет себе под ноги и оглядывается. – Она свидетель. Ценный! Единственная была во время переговоров. Видела передачу денег и слышала весь треп. Ирку, нашу подсадную, хозяин ресторана даже на порог випа не пустил. Только эту свою… Елизавету Батьковну. Мне теперь с нее пылинки сдувать нужно.

– Я при чем? Сам знаешь, я только вдувать умею.

– Вдуватель, блин… – Первый хмыкает. – Ты хоть что-нибудь слышал про нашу программу защиты свидетелей?

– Кино считается?

– Кино… Только с плохим финалом. Там, где жили они недолго и все умерли. До суда. В один день.

– Оптимистично!

– Вот и я о том. Если отдам девчонку в программу, ей можно сразу место на кладбище заказывать. Рогов из-за решетки достанет. У него пожизненное на кону.

– И какая у басни мораль?

– Марк, забери ее к себе. Если обеспечишь безопасность, вдувай сколько хочешь и как хочешь. К тебе ни роговские, ни наши не сунутся.

– Ты с дуба рухнул?

– Мне много не надо! До суда! Это месяц всего. Она тебе даже наскучить не успеет. Только во вкус войдешь.

Боясь моргнуть, я наблюдаю за этим двумя. Тело потряхивает, а в голове крутятся картинки недавней короткой близости. С каменной эрекцией, хриплым шепотом, тяжелыми руками на моей попе и жаром в развилке ног.

Для психики те несколько минут были настоящим испытанием. И чуть не закончились позорным фиаско. Месяц под одной крышей я точно не выдержу. С такой защитой не буду знать, куда прятаться.

– Давай я буду сам решать, куда и как мне входить. Без твоих ценных указаний и протеже, – будто в ответ на мои молитвы произносит Марк.

– Да ладно! Ты ж ее прямо в зале чуть на члене не покатал. Задержись мы еще…

– Вот именно, что вы и так задержались! – Марк берет собеседника за грудки и встряхивает. – На десять долбаных минут!

– Черт. Да, согласен. Есть косяк, – тут же сдается первый и вскидывает руки вверх. – Но без тебя я девку не уберегу. Ее пришьют, а дело развалится. Спасай!

Искусанными губами шепчу из своего укрытия: «Ни за что! Откажись!» И, будто чувствует чужое внимание, мой бывший мучитель оглядывается по сторонам, всматривается в темный угол двери. Каким-то звериным чутьем точно определяет, где я. А потом четко произносит:

– Нет!

Глава 5. В клетке с монстром

В лесу, где орудует банда дровосеков, лучшим союзником может оказаться серый волк.

Я решаюсь сбежать, лишь когда на заднем дворе стихают разговоры и мужчины расходятся по машинам.

Точно так же, как в ресторане, крадусь вдоль стены. На ходу вызываю себе такси. Но возле калитки чья-то рука резко дергает меня в сторону, а на губы ложится твердая ладонь.

– Команду «Тихо» мы с тобой уже разучили, – слышится мужской голос. – Сейчас поучимся команде «Место».

Как безвольный манекен, меня толкают к черной машине и распахивают дверцу. В других обстоятельствах, наверное, послушалась бы. Не дернулась от страха. Однако адреналина на сегодня оказывается чересчур много.

Улучив момент, когда похититель ослабляет хватку, я зубами вцепляюсь в его ладонь. И что есть силы бью в бок. Совсем не тот прием, которому учил сосед по общежитию. Слишком топорно. Но срабатывает.

– Твою…

Мой запас матерных слов пополняется с такой скоростью, что уши, кажется, несколько раз успевают обуглиться и пеплом осыпаться на асфальт.

– Ты бешеная, что ли?

Только делаю первый шаг к свободе – сильные руки хватают поперек тела. Железная ладонь лупит по заду, высекая слезы. И, извернувшись, в свете луны я наконец вижу лицо своего похитителя.

Высокие скулы, темные глаза с низкими надбровными дугами, прямой нос и губы… не пухлые и не тонкие. Четко очерченные, будто высеченные их камня. Идеальные для поцелуев и проклятий.

– Вы же отказались меня забирать! – рычу сквозь слезы, когда ноги возвращаются на землю.

– Значит, подслушивала?!

Пятая точка загорается от нового шлепка. Однако вместо того, чтобы убрать руку, кареглазый монстр начинает оглаживать мои ягодицы. Он словно боль снимает. Нахально, но эффективно.

– Неважно, что я делала. – Адски сложно игнорировать странные ощущения южнее талии. В голове сбоит от непривычного сочетания боли и удовольствия. А сердце… ему хоть неотложку вызывай и просись в кардиологию. – Вы сказали, что не будете меня забирать, – продолжаю на морально-волевых.

– Сказал, – кивает чудовище.

– Тогда зачем я вам?..

Мужская ладонь скользит выше и настойчиво толкает меня в салон авто.

– Отвечу один раз. Повторять и разъяснять не буду. – Захлопнув дверь, Шаталов обходит машину и устраивается на водительском сиденье. – Все, что ты слышала от нас с Глебовым, мы говорили не для тебя. Ты мне и даром не нужна.

– За «даром не нужна», конечно, спасибо. Только я все равно ничего не понимаю.

Ума не приложу, почему становится обидно. Не до слез! Наоборот – до острого желания снова впиться зубами в ладонь одного мерзавца. В этот раз до крови. Чтобы шрам остался и зарубка в голове на память.

– Нас не ты одна слушала. – Шаталов заводит двигатель и так лихо выворачивает с крошечной парковки, будто годами тренировался это делать.

Последняя новость снежным комом обрушивается на голову. Боясь даже глянуть в сторону водителя, я пытаюсь вспомнить, видела ли еще хоть кого-то. Забыв об усталости, напрягаю свои несчастные извилины.

– Даже если это так, я не буду с вами жить, – сдаюсь, так ничего и не вспомнив.

– И не собирался держать тебя насильно. Спасение утопающих – дело рук утопающих. – Шаталов пожимает широченными плечами.

Равнодушный, словно и не целовал меня в ресторане до звезд перед глазами. Не мужчина, а оборотень… с тонной тестостерона и памятью как у рыбки гуппи.

– У меня есть где спрятаться, – уверенно сообщаю, быстро прикинув, к кому из знакомых я смогу поехать сегодня же вечером.

– Гора с плеч. – Шаталов то ли рад, то ли шутит. По лицу не понять.

– Никакие ваши «люди Рогова» не достанут. – Возможно, слегка преувеличиваю, но перспектива остаться наедине с этим чудовищем пугает сильнее, чем неизвестные бандиты, которых я пока и в глаза не видела. – Можно высадить меня у ближайшей станции метро.

– Сама доберешься до своего метро. Приедем домой, дождемся отмашки Глебова, и свободна.

– Отмашки?.. – Спина каменеет. – Зачем?!

– Затем, что прямо сейчас он проверяет, есть ли у него в отделе крыса. Если после моего отказа тебя хватятся по месту жительства, значит, есть. Если там будет спокойно, значит, из проблем только Рогов, – как маленькой девочке, нехотя разъясняет Шаталов.

– То есть нужно подождать у вас час или два?

Новость не вселяет особого оптимизма. Попа все еще помнит, каким «ласковым» бывает мой похититель. Но с коротким общением смириться проще, чем с долгим пленом.

– Я уже сказал, держать не буду. – Всем видом показывая, что разговор закончен, Шаталов топит в пол педаль газа.

И меня размазывает на сиденье от скорости, страха и новой ударной порции адреналина.

Как оказывается уже через пару минут, передозировка становится фатальной. Машина летит по городу со скоростью гоночного болида. Светофоры сливаются с огнями витрин. А все мои вопросы тают в голове, как фруктовое мороженое в знойный август.

Справиться с этим состоянием не получается, даже когда мы останавливаемся возле двухэтажного дома и Шаталов отстегивает на мне ремень безопасности.

Как заколдованная, не оглядываюсь, не пытаюсь запомнить, куда привез этот монстр. Послушно выхожу из машины и бреду за ним по узкой дорожке к крыльцу.

В просторной гостиной меня тоже не отпускает. Одна часть мозга помнит, что нужно дождаться звонка от следователя, а заодно связаться с Витей, соседом по общежитию. Другая часть… дико хочется списать все ее сигналы на стресс, только со стрессом я давно на «ты». Это не он, а что-то другое.

Что именно – боюсь и представить, слишком необычные симптомы. Подушечки пальцев покалывает от каждого прикосновения к дивану или столику. Взгляд скользит по всему, кроме хозяина дома. А отбитая попа ноющей болью так и подсказывает: «Осторожно! Не нужно оно тебе!»

Не знаю, как бы протянула два часа. К счастью, следователь звонит через пятнадцать минут после нашего приезда.

Всего разговора не слышу, но судя по вопросам Шаталова – «Значит, всё в порядке?», «Теперь один Рогов?» – с кротом мне сегодня везет. Его нет.

Встаю тут же, как по команде:

– Я могу идти?

В ответ по плану должно прозвучать что-то вроде «Свободна» или «Не попадайся больше». Прощаются же как-то люди. Даже незнакомые. Только Шаталову, кажется, совсем на меня начхать.

Ничего не говоря, никого не смущаясь, он расстегивает рубашку. Идет куда-то в сторону коридора. И лишь когда скрывается из виду, доносится ленивое: «Дверь за собой закрой. Провожать не буду».

Наверное, это тоже удача. Такая вот корявая, как моя сегодняшняя судьба. Похоже, на небесах кто-то здорово расстарался, чтобы всего за несколько часов вытянуть из меня все силы и вытрепать нервы. Но дополнительно искушать фортуну заминкой в этом доме не рискую.

Как и было приказано, выхожу на улицу. Хлопаю дверью. Погромче, от всей души. И, словно после экзамена по анатомии, который в прошлом году чуть не стоил мне здоровья, медленно бреду к дороге.

Шаг за шагом. Зевок за зевком. Волокусь как улитка в сторону чего-то, похожего на автобусную остановку.

По-хорошему, нужно взбодриться и вызвать машину. Однако даже телефон из сумочки достать лень.

Что это было ошибкой, понимаю спустя… не знаю сколько минут. На улице уже не просто темно, а хоть глаз выколи. Щека, которой я все это время опиралась на металлический каркас остановки, горит огнем. Тело колотит. Только не от волнения – от самого настоящего холода.

Этого достаточно, чтобы разрыдаться. Но добивает меня не холод, а телефон.

Несколько минут ищу его в сумочке. В конце концов, вытряхиваю ее содержимое прямо на скамейку. Подрагивающими пальцами на ощупь складываю каждую вещь назад. И, вспомнив, где видела трубку последний раз, даю волю слезам.

Прошлогодний экзамен по анатомии стремительно падает в рейтинге неприятностей, уступая сегодняшнему дню. Следом за ним до уровня асфальта падает моя гордость. Псу под хвост летят планы, что поможет Витя, и вообще вся гениальная задумка по спасению.

Меньше всего на свете хочется возвращаться в дом Шаталова. Носки лодочек цепляются за выбоины на асфальте, словно ноги хотят меня остановить. И лишь проснувшийся в самый последний момент инстинкт самосохранения упрямо толкает вперед.

Вначале по трассе к калитке.

Потом по узкой дорожке к крыльцу.

И за ним – в холл.

Задуренная собственными мыслями, я даже не вспоминаю, как прощалась с хозяином и захлопывала дверь. Будто зомби, иду за телефоном в гостиную, к дивану. Но, свернув за угол, замираю с открытым ртом из-за открывшейся интимной картины.

Глава 6. Лопоухая принцесса

Глупые девочки находят принцев, а умные – проблемы на свою задницу.

«Шаталов меня не ждал», – это первое, что приходит в голову.

«Мама дорогая!» – так звучит вторая мысль, и, загипнотизированная движением обнаженной пары, я чуть не произношу ее вслух.

Дальше мозг уходит на перезагрузку. От ритмичных толчков, перекошенных наслаждением лиц и звонких шлепков во рту образуется пустыня, а мысли превращаются в кашу.

Краснея с каждой секундой все сильнее, я наблюдаю за тенями на полу, которые синхронно повторяют каждый выпад и прогиб. За колыханием высокой женской груди и вздувшимися венами на крепких руках мужчины. Не замечая лиц, смотрю на тела и не могу сделать ни единого вдоха.

О том, что нехорошо без разрешения вламываться в чужой дом и подсматривать за хозяевами, вспоминаю, лишь когда женщина со стонов срывается на крики.

Эти громкие «Да» и «Еще» отрезвляют сильнее будильника. Они децибелами бьют по барабанным перепонкам, и в панике ноги сами включают заднюю передачу.

Остатками извилин понимаю, что надо бежать. Что Шаталову сейчас не до моего телефона и не до гостей вообще. Зажмурившись как ребенок, я делаю всего три шага в сторону холла. В полутьме по памяти поворачиваю вправо. Однако вместо коридора упираюсь в огромный зеркальный шкаф. Лицом.

От прикосновения лба к холодному стеклу внутри все обрывается. Ноги, которые и до этого с трудом двигались, превращаются в неуклюжие палки. Руки плетьми виснут вдоль тела.

Сердце бьется в ритме сигнала SOS – три коротких, три длинных, три коротких. Только помочь себе не получается. Вечер и до этого не был томным, а сейчас превращается в настоящую пытку.

Могла ли я такое предвидеть?

Наверное, да.

Шаталов не похож на человека, который развлекается по вечерам просмотром сериалов или компьютерными играми. Но то, что отражается в зеркале, наверное, не мог бы представить и победитель шоу экстрасенсов.

Трудно сознаваться, но с этим не сравнится даже кино. Ни в одном самом откровенном фильме я не видела такой одержимости, которая читается на лицах… троих. Фигуристой брюнетки, мускулистого блондина с серьгой в левом ухе и хозяина дома, раздетого до пояса, с расстегнутой ширинкой и внушительным бугром под белыми боксерами.

От вида Шаталова по нервам словно разряд ударяет.

До этого момента я его не замечала, взгляд цеплялся за обнаженные тела. А сейчас, будто муха, попавшая в паутину, не могу отвести глаз.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.