Венец Логоры 1. Скиталец

– Да ты чего несёшь такое? – ужаснулась Любава.

– Согласен, необычный пример. Однако ж, показательный – никогда! А мне только так и надо: напролом, с надрывом, чтобы дух вон, жилы пополам, кости в крошево! Чтобы: умри, но сделай! А по расписанию открытия совершать – не моё это. Ох, не моё!

– Да ведь при таком подходе и помереть можно внезапно, – хмыкнул дед.

– А мёртвой птице падать не больно! – воскликнул разгорячённый Иван и даже руками взмахнул для убедительности. – Зато пока жила – летала! А дальше уже одна душа полетит. И какая ей разница – тащится следом тушка с перьями, или уж оземь брякнулась?

Помолчали.

– Вы его в детстве на пол часто роняли? – участливо поинтересовался Никита у деда. Шёпотом, чтобы не обидеть паренька, на всю голову скорбного.

– Теперь вот и самому интересно, – протянул дед, разглядывая внука с преувеличенным вниманием. – Старались, вроде, приглядывать, но, похоже, пару раз крепко не доглядели!

Переглянулись, хохотнули привычно.

– Ну, хорошо, – управляющий поднялся, сложил руки на животе, олицетворил собою солидность. – За представление спасибо, но лететь надо.

– Не удалось дурачком прикинуться? – ехидно хихикнула Любава.

– Попробовать-то стоило!

– А я уж тебе все документы выправила. И даже на твой коммуникатор скинула. Там же и пропуск на челнок до орбитальной станции. В добрый путь, Ванюша!

– А домой забежать? – всполошился Иван. – Котомку увязать, с родными обняться!

– Я здесь, – напомнил дед. – Обнимайся. А насчёт вещичек – репликатор в соседнем блоке. Костюмчик себе закажи, да и в добрый путь. Тебе для путешествия больше и не нужно ничего – главное, коммуникатор не забудь. Красота! Не то, что раньше!

– Когда это – раньше? – с подозрением прищурился Иван.

– Ты не застал… Да и я тоже. Однако ж, нынче-то, не в пример!

Иван встал, оглядел всех долгим, пронзительно-укоряющим взглядом, вздохнул.

– Вот как, значит… Хорошо же! Не поминайте лихом, ежели что. А тебе, – хлопнул ресничками в сторону Любавы, – счастья семейного, мужа хорошего, доброго – чтобы не пришиб тебя часом, за характер твой мерзопакостный. Чтобы язык свой, раздвоенный, дверью случайно не прищемила. Чтобы…

– Иван! – грозно осадил внука дед. – Хватит девке счастья желать! И так уж не унесёт, пожалуй. Ступай, работу сделай, да не задерживайся. Я тут за двоих пахать не собираюсь!

– Ты и за одного не собирался, – угрюмо прошептал Иван, помахал всем ручкой и понуро поплёлся в соседний блок. – Ох, Мара, не иначе твои проделки!

– Ты богиню зазря не поминай! – окоротил внучка дедуля. – А то ведь, и она про тебя вспомнить может. Горюшка хлебнёшь!

– Да я её всякий раз поминаю, как маровато что-то выходит! Всё чаще в последнее время!

Когда дверь за спиной паренька бесшумно затворилась, дед уставился на управляющего глазами, хоть и водянистыми, но строгими.

– Ну, и что всё это значит? Вот только мне-то не рассказывай, Никитка, что тебе послать некого!

– Конечно, нашёл бы, – не стал увиливать тот, – но ведь жалко же парня! Болтается, как… Ну, ты понял, что и где. А у человека мечта должна быть. Никак нельзя без мечты человеку! Да что человеку – и народу целому без мечты нельзя. А тут: лишь бы брюхо сытое, да девка под боком! Это мечта разве? Ну вот, пускай прокатится, людей посмотрит, себя покажет. Авось, к чему хорошему душа-то и прислонится.

– Так и взял бы его к себе. Отправил парня, страшно подумать, куда!

– А у меня что? – управляющий приподнял покатые плечи, ладони перед собой выставил. – Счетоводом стать никогда не поздно, а вот мечтать надо вовремя. Пока такие как ты не отбили желание.

– Романтика знаешь, чем закончиться может? – взвился дед. – Сам уж и не чаял, поди, живым вернуться? Это Ванька не знает, а мне-то не рассказывай!

– А и не важно чем закончится, важно, что была! – уверенно отрезал тот. – Романтику жизнь сама из парня вышибет, помощь родственников не потребуется.

– А я вот думаю, – встряла в разговор Любава, – надо всех наших парней заставить куда-нибудь слетать! Мир повидать, себя показать… Ума набраться!

– А ты уверена, что хоть один потом к тебе вернётся? – управляющий привычно губы в усмешку сложил. – Ума-то набравшись.

Девица презрительно фыркнула.

– Для сильной, независимой женщины всегда найдётся пара!

Начальник на секретаршу посмотрел с сожалением, вздохнул с грустинкой.

– Ага… Такая же сильная и независимая женщина! Открою тебе страшную тайну: ни один нормальный мужчина не мечтает о сильной, независимой женщине.

– Потому, что боится? – прищурилась та ехидно.

– Ещё как! Боится ненужным быть. Мужчина для того и придуман природой: защищать, оберегать… А на кой ему подруга, которая сама кого хошь задавит, его самого не исключая? И в прямом смысле, и в переносном. Поэтому в жизни всё логично и закономерно: сильному мужчине – слабая женщина, сильной женщине – слабый мужчина.

– Но для мужчины его выбор – счастье, – насмешливо добавил дед. – А женщина глядит на своего избранника и всю жизнь вопросом мается: за что мне это, за что мне это?

Любава подскочила, возмущённо вспыхнув, но тут же плюхнулась обратно, губки надула обиженно.

– Ну вот за что мне это?

Глава 2

Иван неспешным шагом покинул пассажирский терминал и ступил на территорию порта Сэли: независимую и свободную. Для недолгого путешествия, безо всяких неожиданностей, бытовой репликатор на родной Астаре предложил Ивану несколько простых и удобных костюмов на выбор. Приглянулся один, свободного стиля и неброского вида: мягкие, чёрные брюки, того же цвета рубашка, коричневые мокасины на пористой, толстой подошве и лёгкая, коричневая куртка с капюшоном. На правом рукаве куртки изящной змейкой руна богини Астары вышита. Древние верования уж затёрлись давно, однако традиции – это важно. Да и просто красиво, чего уж там. На левом плече, на манер погона, расположился коммуникатор – изогнутая, чёрная пластина толщиной в два пальца. А уже на ней верхом, распластав крылья и прижавшись к поверхности животом – кица-телохранитель. По этому плечевому набору, астарийца безошибочно узнают в любом уголке Системы. Размерами кица с обычного голубя, причём стройного, не перекормленного. На боевом посту блюдёт серьёзность, сидит, грозно нахохлившись и недобро зыркает по сторонам круглыми, красными глазами. Поскольку Иван всегда предпочитал общительных попутчиков, то и не пожалел времени в полёте, прописывая кице кибернетическую личность. В просторечии – клич. В итоге кибернетическая птица обзавелась собственным именем – Мартын. Новоиспечённый Мартын пока не разобрался, насмешка это над кибернетикой, или вполне уважительное отношение – опыта ещё не накопил для таких сложных выводов. Перья ему достались красивые, отливающие благородным серебром, но Мартын красоты не оценил и уже начал составлять в уме обоснованное прошение об изменении окраса. На что-нибудь серенькое с чёрненьким, из практических соображений.

Едва мокасин Ивана ступил на территорию порта, коммуникатор связался с администрацией и: установил местонахождение грузовика, зарегистрировал нового владельца, оплатил все полагающиеся пошлины и сборы, получил виртуальный пропуск на посещение любого уголка станции в течение семидесяти двух часов, закачал в оперативную память планы станции и всю необходимую информацию по ней.

Кица Мартын немедленно связался со Службой безопасности порта и: получил разрешение на работу по специальности и применение всех имеющихся у него технических средств в пределах законной обороны, активировал системы электронной и физической защиты, определил наиболее безопасные маршруты передвижения и места остановок.

Иван вдохнул, расправил, насколько возможно, грудь и, лёгким движением плеча, встряхнул коммуникатор вместе со всполошившейся кицей.

– Просыпайтесь, дармоеды, приехали!

Огляделся и непроизвольно поёжился. Суета, царившая вокруг, весьма напрягла человека, привыкшего к бескрайним, открытым просторам. Там люди встречаются нечасто, а тут прям как мухи насидели! Мары-то на них нет, с морозцем добрым. Иван скосил глаз на притихшую кицу.

– Мартын, как тебе здесь?

– Беспокойно как-то, – повертел тот серебристой головой с клювом из особо прочного сплава.

– Это хорошо. Ты ж телохранитель! Если ты беспокоиться не станешь – я начну.

– Так может разгоним этот бедлам? Бабахнем чем-нибудь… не летальным?

Иван с сомнением глянул на крикливую, суматошную, но безвредную, в общем-то, человеческую массу.

– Повременим, пожалуй. Но мысль хорошая, здравая, далеко не убирай.

Воздух станции громко потянул, ноздрями ухватил и скуксил недовольную мину.

– Воздух какой-то… химический.

– Очищенный, – пояснил коммуникатор очевидную вещь.

– Перестарались, пожалуй, с очисткой. Не проще было брызнуть чем-нибудь ароматненьким?

– Ну да. Людей-то вон сколько, каждый чем-то пахнет… мягко говоря! Всё перемешать и брызнуть ещё, ароматненьким. Захочешь ли дышать? Уж легче очистить!

– От людей? – встрепенулся Мартын.

– Тоже вариант, – согласился коммуникатор. – Но не с твоими возможностями!

– Просто времени побольше займёт, – насупилась кица, но тут же заполошно вскинулась. Шею вытянула, клюв навострила, глазёнки прищурила…

– Что такое? – подобрался Иван. Неспроста телохранитель стойку сделал. Нет у их стаи привычки без причины дёргаться. Проследил за взглядом встревоженной кицы.

В паре шагов от него крепкий, приземистый мужчина в чёрных брюках и просторной, полосатой рубашке с короткими рукавами, остановился и повернулся правым боком. Тут и обнаружилась причина тревоги. Иван увидел его серебристую, металлическую руку: опасно блеснувшую, нарочито неприкрытую. Все механизмы напоказ: каждый винтик, каждая шестерёночка, каждый суставчик… Своеобразная такая, техническая эстетика.

– Что глазеешь, астариец? – ухмыльнулся мужчина. Твёрдое лицо тут же ощетинилось жёсткой небритостью, а тонкие губы превратились в растянутую ниточку.

– Нравится агрегат? – и пошевелил блестящими пальцами, сжал в кулак, разжал с угрожающим хрустом.

– На любителя, – поморщился Иван. – Зачем это всё? Людей пугать, разве что? На Астаре вам живую руку вырастить могут, не отличите потом.

– Живую? А вот так она сможет, живая твоя?

Положил холодно звякнувшую ладонь на металлический поручень, сжал пальцы. Скрежетнуло противно, поручень смялся, словно бумажный и треснул длинной, извилистой змейкой.

– А? Вот то-то!

Мужчина повернулся и медленной поступью двинулся к стойке информации. Тоже не местный, дорогу пошёл узнавать. Встречные шарахались, старательно обходили слева, где рука не пугает металлическим блеском. И пальцами с хрустом не щёлкает.

– Ванюша, не позорься! – коммуникатор сконфуженно убавил звук, взялся стыдить на ушко, едва слышно. – Не на всех планетах, как у нас, достояние поровну среди жителей делят! В Системе мало кто может себе позволить на Астару прилететь, новую руку вырастить. А это актавиец, у них технологии как раз имеются – механические конечности производить. С киберначинкой. Меня, кстати, и Мартына тоже, изготовили на Актавии, если ты запамятовал.

– Ну, а фыркать-то чего? – пожал плечами Иван, Мартына в очередной раз потревожил. – Так и скажи: дорого у вас руку покупать! Так нет же, давай пыжиться, перила гнуть…

Коммуникатор едва слышно вздохнул.

– А как иначе? Не имеешь, чем гордиться – гордись тем, что имеешь! Вот ты как маленький, Вань!

Дребезжащий и громыхающий блин уборщика таскался по залу, старательно сгребал постоянно прибывающий мусор. То и дело сослепу натыкался на спешащих людей, получал пинки и оскорбительные прозвища, но работу не бросал, старался. Судя по затюканному виду – работник давний, ко всему привыкший. Иван отодвинул ногу, позволив проехать замызганному работяге.

Вежливый маневр оказался неудачным. Под Иванов ботинок угораздило коротышку в смешном, сиреневом балахоне – толстого, лысого и скандального.

– Глазами-то гляди! Не по скотному двору шляешься!

Иван недоумённо поглядел вниз, подивился: все возмущение карлик визгливым, бабьим голосом излил в его поясной ремень. Но тут подоспело зрелище поприятнее. Стройная, белокурая девица, часто моргая патологически удивлёнными глазищами, протолкалась к изобиженному дядечке и ухватила за пухлую ручку.

– Пупсик!

– А тебя где носит?! – полыхнул благородным гневом пупсик. – Меня какой-то суматошный аграрий едва с навозом не смешал!

– С чем? – изумилась длинноногая подруга.

– Пошли уже!

Звонкий шлепок по упругой заднице, туго обтянутой куцым, бордовым платьишком, заставил девицу притворно-страдальчески сморщиться. Иван поглядел вслед удаляющейся ячейке общества. Сказанным не возмутился, верно всё: и про агрария, и про навоз. Навоз, понятно, в переносном смысле. Уточнил только у клича.

– Как думаешь, это его половинка?

– Скорее уж, две трети, – флегматично отозвался тот.

– Это издевательство?

– Это арифметика.

– Ванюшка! – звонкий, девичий голос заставил Ивана резко обернуться, заранее растягивая губы в непередаваемо-искренней улыбке. Успел вовремя. Стройная, высокая девушка в костюмчике стюардессы: юбка, блузка, сапожки – словно ветерок подлетела. А уж кудрявая, рыжая, веснушчатая и порывистая – огонь девчонка!

– Ты куда так быстро исчез? Я ж тебе свои координаты скинуть не успела! Вот, лови…

Коммуникатор на плече Ивана невнятно буркнул, подтверждая получение данных, а девушка по-свойски потрепала торчащие вихры на Ивановой макушке.

– Смыться хотел? Ай!

Резко отдёрнула руку и прижала к груди.

– Твоя придурочная кица меня клюнула! – и, смешно вытянув пухлые губы, подула на пострадавшее место, ладошкой помахала. – Скажи спасибо, моя птичка в каюте осталась! Полетели бы сейчас перья! Ладно, некогда мне тут с тобой… к сожалению. Увидимся ещё!

Порывисто чмокнула Ивана в правую щёку, предусмотрительно подальше от Мартына, бросилась к своему кораблю. Стоянка в порту – недешёвое удовольствие, поэтому капитаны долго у причала не отираются. Пассажиров поменяли и всё, бывайте здоровы, в родном порту бесплатно развальяжимся. Парень запоздало помахал вслед рыжему огоньку.

– Мартын, изверг! Ты чего клюёшься, почём зря? Это же не бандит какой – наша девочка!

– Вижу, что наша, – отозвалась кица. – Поэтому легонько тюкнул, для острастки. Чужой-то я бы глаза в два счёта повыклёвывал! Тем более, их как раз два.

Иван укоризненно покачал головой.

– А и зол же ты, кица Мартын.

– Работа такая.

Коммуникатор предупреждающе пискнул и развернул перед лицом Ивана полупрозрачный информационный экран.

– Сведения по координатам девушки. Имя – Дана, двадцать пять лет от роду. Разведена, живёт одна, детей нет, ума нет…

– Помолчал бы! – для порядка возмутился Иван. – Шутник, тоже мне. А имя красивое, в честь богини дано. Не помню только, чьей.

– Вот богине радость! – съязвил коммуникатор. – Кстати, живёт девчушка не на Астаре, а на орбитальной станции.

– И это хорошо, – рассудил Иван. – А то ведь девка шустрая, планета маленькая… Кстати! А ты-то у меня почему безымянным остался? Прямо, незаконнорожденный какой-то!

– Не прокатило, – уныло вздохнул коммуникатор. – Вспомнил-таки.

– И хорошо, что вспомнил. Будешь ты у меня Кондратом. Ты же рад, брат Кондрат?

Коммуникатор завис на секунду.

– По архивным данным – вполне достойное имя. Но судя по ехидному тону…

– Не обращай внимания, – отмахнулся Иван. – Это у меня плохая наследственность. Весь мой род такой, ехидный. Лучше показывай дорогу к здешнему начальству. Сам то я заплутать опасаюсь.

– Ступай прямо, кабинка номер три. Виртуальный контакт заказан, мы в режиме ожидания.

– Да гляди, не поскользнись! – заботливо чирикнул Мартын. – Тут зараза какая-то пиво пролила.

* * *

Стеклянная коммуникационная кабинка оказалась местечком уютным: с мягким креслом, свежим воздухом и приятной тишиной. Едва Иван угнездил худое тело, как из воздуха соткался импозантный господин в тёмно-синем костюме, сидящий за массивным столом. То, что это всего лишь объёмное изображение, никак не умаляло начальственной представительности.

– Слушаю вас, – обронил басовито, вальяжно.

– День добрый, – вежливо отозвался Иван, разглядывая безукоризненный пробор на прилизанной голове начальника. – Вам должны были скинуть информацию по моей проблеме.

– Да, да… Вы же у нас с Астары? Аграрная планета, если не ошибаюсь?

В Системе лишь одна планета аграрная, ошибиться невозможно. Так что, насмешливо прозвучал вопрос, с высокомерной подначкой. Но вежливо, вежливо.

– Ну, не вся планета, – счёл нужным поправить Иван, исключительно для уточнения информации. – Аграрный только пояс, где климат наиболее подходящий. А там, где не растёт ничего – промышленность. Вполне разумно, не находите?

– Так этот пояс почти всю планету занимает!

– Да, тут нам повезло, – не стал спорить Иван. – А впрочем, почему повезло? Предки именно такую планету и хотели. И с самого начала очень бережно отнеслись: всё, что может быть опасно: опытные производства, исследовательские центры – вообще убрали туда, где людям жить несподручно. Поближе к полюсам, подальше от беды. А уж самое опасное – и вовсе на орбитальные станции.

– Я очарован предусмотрительностью ваших предков, – угрюмо хмыкнул синий костюм. – Но, может быть, к делу поближе, от истории подальше?

– Да дело-то пустяшное! – Иван даже ручкой перед собой легкомысленно помахал, словно разогнал несуществующий дым. – Грузовичок свой забрать хочу.

– Кто ж мешает? – удивился синий босс. – Стоянку оплатите и счастливого пути.

– Оплатить – это обязательно, без этого никак, – покладисто согласился парень. – В другом проблема. Груз-то у меня кто заберёт? Я уже проверил, хозяин груза не объявлялся.

– ОН проверил! – съязвил Кондрат шёпотом.

– Тоже невелика проблема, – начальник пожал пухлыми плечиками. – По крайней мере, не ваша. По закону вы имеете право поместить груз на склад, под охрану Администрации порта. Если в установленный законом срок хозяин не объявится – товар будет конфискован и реализован, в счёт оплаты за хранение. А вам бонус – разгрузим ваш грузовик бесплатно. Что вы теряете? Доставку вам уже оплатили, вы свою работу выполнили, дальше не ваша забота.

– Что скажешь, Кондрат? – поинтересовался Иван, не отрывая взгляда от пухлого, и подозрительно честного лица портового чиновника. Ну хоть бы маленькая хитринка мелькнула, ради приличия. Просто какой-то перебор с честностью, право слово!

– Совершенно законное предложение, – не поддержал подозрительности коммуникатор. – И по духу и по букве.

– А по совести?

– Ванюша, не позорься, в конце концов! – сконфуженно прошипел Кондрат. – По закону, тебе говорят.

Иван скривил губы, глянул куда-то вбок с неясным выражением карих глаз и неопределённо пожал плечами.

– Ну, я не знаю… Неправильно это как-то, не по-человечески. Поди знай, почему задержался хозяин груза? Может, проблема у него какая, а то и вовсе беда. А с ним вот так, не разбираясь: конфисковать, реализовать… Прямо, сразу по закону, безо всякой жалости! Как-то не по себе.

– Вечно с вами, с аграми, одни проблемы, – вздохнул синий шеф. – Пора бы уж к цивилизации-то приобщиться.

– А почему так пренебрежительно? – искренне удивился Иван. – Агры, между прочим, для вашего пропитания сыт выращивают.

– Мы, между прочим, за этот сыт платим исправно! – синий начальник махнул рукой. – Заняться мне больше нечем, что ли? Уговаривать вас… Станция наша и правила наши – законные. Короче, оплатите стоянку и валите на свою Астару. Про совесть он мне рассказывает!

С едва слышным щелчком синий костюм сжался в точку и исчез.

– Ну вот зачем обидел человека? – укоризненно вздохнул Кондрат. – Чиновник с совестью – суть бесполезная субстанция. Ни дела, ни работы. Совесть не позволит исправно обязанности исполнять. Человек старается просто, а ты его прямо вот так, в лоб.

– Да, маровато получилось, – согласился Иван. – Но я же не хотел. Просто я впервые в цивилизованном обществе, привычки нет. Мы ж, на Астаре-то, варвары, что с нас взять? Ничего, авось переживёт.

Иван подпёр кулаком щёку, пару минут изображал раздумья и, наконец, решился.

– Ай, ладно! Брат-Кондрат, выходи в Системную связь, организуй общение с дедом. Хочу к стариковой мудрости приобщиться.

– Да ты ополоумел, Ванюша! – Кондрат на плече ощутимо нагрелся. – Ты хоть представляешь, сколько будет стоить такое соединение?

– Соединяй давай, – хмыкнул Иван. В последние двадцать, с хвостиком, лет, то есть всю сознательную жизнь, тратиться особо не доводилось. А доля немалая в копилку капала – из общепланетных доходов. Вот и нахомячилось порядком.

– Ох-хо-хо! – сокрушился Кондрат и заурчал мудрой начинкой.

– Ты поаккуратнее, – предостерёг его Мартын. – Не перегрейся. А то я тут, на тебе, высижу чего-нибудь – конфузу потом не оберёшься.

– Потом уберёшься, – неласково огрызнулся Кондрат. – Лапы, чай, не отсохнут. Готово!

На том самом месте, где недавно обитал импозантный костюм, пару секунд шевелилось нескладное, угловатое уплотнение воздуха, постепенно растворилось и образовалась дедова голова. Одна, без туловища.

– Привет, Ванюха! – голова поводила глазами по сторонам. – Ты один? Хорошо, поболтаем без помех. Как я выгляжу?

– Как преступник после казни, – поморщился Иван. – Видел такую картину в музее. Тело выбросили, а башку народу показывают.

– И как? – внимательно прищурилась дедова голова.

– Да ничего, улыбчивая.

– Эх, никогда я не научусь с этой объёмной связью управляться! Ну, не обращай внимания, вроде, так и должно быть. Что у тебя за печаль? Какая забота свалилась?

Иван долго не смущался, тут же всю заботу и вывалил. С печалью вместе. Дед понимающе покачал головой.

– Хорошо же, слушай. Кстати, тебе меня не видно, а я сейчас руки на животе сложил.

Закатил глаза и повёл размеренное повествование.

В лаборатории Гениального Биолога, посреди тихой, спокойной ночи, взвыла сирена тревоги. Дежурный Биолог, ожесточённо протирая слипающиеся глаза, метался среди огромных чанов с биологическими материалами, торопясь определить, из которого эксперимент едва не выплеснулся за установленные рамки.

– Всё, конец финансам! – обречённо вздохнул Кондрат. – Ох, не быстро сказка сказывается.

Чан за номером 3125! Лихорадочно перебрав все показания приборов, Дежурный Биолог облегчённо вздохнул – миновала опасность. Что-то изнутри чана ударило в верхнее защитное поле, но не сумело его прорвать и оглушительно взорвалось, вреда не причинив. И ведь не в первый раз уже!

– Что такое? – вскричал встревоженно Гениальный Биолог, которого сирена так же бесцеремонно вырвала из объятий сна. – Опять этот несносный 3125?

– Именно так, – хриплым голосом подтвердил Дежурный Биолог. – Сегодня удар особенно сильный. Может, отравы им туда плеснуть, чтобы утихомирились?

– Ни к чему пока, – потёр пальцами переносицу Гениальный Биолог. – Да и никогда не поздно, отраву-то. А вот защиту, батенька, усильте. Это уж обязательно…

А в затихшем и обезлюдевшем Центре Управления Полётами, одинокий и подавленный, сидел руководитель Проекта. Вновь, безо всякой причины, взорвался огромный исследовательский корабль, направленный за пределы Системы. Он поднял голову и глаза его блеснули решительно и фанатично.

– Мы всё равно покорим просторы Космоса! Нет предела возможностям Человека!!!

Иван ещё минуту терпеливо ждал продолжения, но дед, столь же терпеливо, молчал.

– Ну, и в чём мораль-то, дедуля?

Будешь корчить там и тут,

Парня нерешительного.

Яду страшного плеснут,

А могут и слабительного!

– Не жили богато…! – едва слышно прошелестел Кондрат, погрузившись в пучины отчаяния. – И не будем, похоже.

– Слабительное тут при чём? – подивился разочарованный внук.

– Придаёт решительности. Никакими силами такого человека не остановить!

– А делать-то мне что? – вскричал Иван, взмахнув руками. – Я ж к тебе обращался не сказки слушать.

– Да ты совсем обленился, мозгоблуд! – осерчал старый, едва за пределы голограммы не вывалился. – Мудростью с ним делись, мораль объясни, так ещё и что делать скажи! Думать! Решать!! Исполнять!!!

И отключил связь.

– Полегчало? – демонстративно-неехидно поинтересовался Кондрат.

– Какой пламенный оратор пропадает, – посетовал в ответ Иван. – Подумал я и решил: летим домой.

– С грузом? – деловито уточнил Кондрат, уже запрашивая в Управлении порта бланк декларации.

– С ним. А теперь айда, номер в гостинице снимем, душ примем, пообедаем…