Сущности

Вячеслав Репин

Сущности

СУЩНОСТИ

рассказ

«Был, и нет его.»

Откр 17:8.

* * *

Незадолго до войны, когда на юг России ещё можно было отправиться по щелчку пальцев, как самолётом, так и поездом, вместе с подругой, к тому времени окончательно вскружившей мне голову, но так никогда и не ставшей моей женой, мы решили поехать на Чёрное море на машине.

На дальние расстояния я зарёкся не ездить своим ходом ни за какие деньги после того, как пересёк Германию на машине и открыл для себя, что могу уснуть за рулём. На большой скорости полоса дороги и особенно однообразная разметка перестают быть среди ночи чем-то реальным. Мгновениями уже не знаешь, дорога ли стелется перед тобой, расползаясь в глазах, как шов, или всё это уже снится, но так и тянет перевернуться на другой бок…

Эн – так звали мою подругу – умела увлечь своим примером. Она могла собраться в дорогу в считанные минуты. Ей удалось уговорить меня последовать примеру друзей, собравшихся на отдых всем семейством. Друзья сняли апартаменты в приморском посёлке Бетта, и в просторном гостевом доме оставались свободные места.

Через пару дней мы выехали из Москвы на двух машинах. Наши семейные друзья, с девочкой и мальчиком, неслись с ветерком впереди, несмотря на загруженность вплоть до крыши недавно купленного японского седана. Я старался не отставать от «тойоты» на нашем стареньком, но добротном внедорожнике. Путешествие с остановками в гостинице, а также у придорожных столиков со скамейками и в никчёмных дорожных кофейнях отняло у нас почти двое суток…

Семейные поездки на море тем и бывают памятны, что монотонностью протекания и однообразием принуждают к отдыху. От пляжных прохлаждений быстро набираешься бодрости и сил. Но дни тянутся медленно, чего-то постоянно ждёшь, будто у моря погоды, даже если погода стоит лучше некуда. И тем сильнее одолевает чувство, что чего-то не хватает, сколько бы досуг ни разнообразили базары, поездки за арбузами и дынями, дегустация крепких напитков из кустарных винокурен, обеды в шумных кофейнях и ресторанах. Вечерами – ещё и шашлыки. Ни дня у нас не проходило и без полуночных прогулок в кромешной южной тьме. С утра же – всё сначала. И так все дни напролёт…

Дни становились жаркими. Эн предпочитала пляж, я же пытался скрасить досуг прогулками по окрестностям. Когда удавалось, я забирал с собой детей, договорившись с ними не рассказывать родителям, что разрешаю им, несмотря на возрастные ограничения, по очереди сидеть на переднем сиденье рядом с водительским, а в кафе или в ресторане после десерта или мороженого посылать официантов ещё и за сладкой водой или фруктовым коктейлем.

Но ещё пара таких дней, и я начинал засматриваться вслед проезжающим мимо машинам, подумывая о том, на что бы дельное убить время.

Приморское местечко Бетта достопримечательностями не баловало. Пойдёшь налево – берег. Пойдёшь направо – пляж. А ещё дальше в стороны – Джанхот и Геленджик, Архипо-Осиповка и Джубга. Россыпями огней, которые так и напоминали знакомые созвездия, соседние курорты раз за разом украшали ультрамариновый бархат, будто занавес, едва он смыкался над морем с заходом солнца. Когда антракт заканчивался и занавес – если уж сравнивать – расступался, над берегом снова вырастали холмы, сплошь покрытые сосновыми лесами.

Что-то так и манило меня в эти места. Хотелось сесть за руль и прокатиться по возвышенностям в поисках неизведанных живописных уголков. Но в навигаторах, как и на обычных дорожных картах, в возвышающейся над нами прибрежной зоне значились одни пешеходные тропы.

В воскресенье я всё же решил поехать взглянуть на местные дольмены, которые привлекали многих отдыхающих. Сооружения считались древними, и места обещали быть живописными – снова лес и предгорья. Езды, правда, получалось немало – километров двадцать только в одну сторону. По жаре за тридцать градусов проветриться мне вряд ли бы удалось, – Эн, как всегда, была права. Но мне уже не хотелось менять планы. К двенадцати часам мой рюкзак был собран: бутерброды в фольге, остатки от вчерашнего шашлыка, галеты, зачем-то даже фляжка со спиртным. Садясь за руль, я испытывал облегчение и некоторое чувство вины.

* * *

День пролетел незаметно, как и все предыдущие дни. Несколько часов я бродил по каменистому дну высохшей горной речки и под вечер возвращался к машине, оставленной на стоянке, под присмотром жившей здесь же, на подворье, пожилой пары. Но погода вдруг стала портиться. Доносились раскаты грома. С первыми же порывами ветра принесло морось, а затем пошёл сильный дождь.

Укрыться пришлось под сенью дуба, из-за обширной кроны место казалось надёжным. Непогода не должна была продержаться долго. Но небо над лесом лишь чернело, чаща шумела, скрипели стволы деревьев, а на землю с треском падали ветки, сломанные порывами ветра. Небо всё ярче и громче взрывалось от ослепительной канонады. Лило как из ведра.

Прятаться в грозу под деревом? Пора было искать более серьёзное укрытие. Проще всего было вернуться к дольменам, мимо которых я только что проходил: метров триста, не больше. Массивные каменные сооружения из нагромождённых плит встречались по всему пути, но особенно часто под конец моего последнего марш-броска, перед подъёмом к дубовому лесу, и видимо, просто имитировали древний прототип. Вероятно, археологи нашли такой же где-нибудь в окрестностях. Можно ли проникнуть в эти сооружения и что находится внутри, – я понятия не имел. Ни в одну из этих нор за весь день я так и не заглянул. Но выбора не было.

Ливень переместился в сторону. Подхватив рюкзак, я выждал подходящий момент и, прикрыв голову курткой, быстрым шагом направился к дольменам. Дождь, как назло, только усиливался. Порывы ветра подгоняли в спину. На тропу теперь падали увесистые сучья. Но больше всего я переживал за телефон в кармане. Если намокнет, то всё – можно было оказаться отрезанным от всего.

Сбоку от тропы в свете молний просвечивалась пара высохших шалашей. Для охотников, чтобы караулить дичь, такие укрытия сгодились бы, но спрятаться от дождя в них было невозможно. Первый же из дольменов, к которым вывела тропа, представлял собой обыкновенное скопище скалистых плит. Вход оказался завален неподъёмными глыбами. Кем надо быть и как нужно изловчиться, чтобы пробраться внутрь? Вытанцовывая, я одолел по скользкой тропе ещё сотню метров и вылетел к очередному подобию пещеры, но уже не разбирал, что вокруг происходит.

Ночь озаряли вспышки. Гром разрывал небесные хляби над самой головой. Ливень, вроде бы ушедший дальше своей дорогой, вернулся в виде проливного дождя завершить начатое. Стихия словно взбеленилась.

Вот и поворот к спуску. За поворотом и сам спуск к полянам, где попадались следы от костров. Ещё дальше – пара других дольменов, тоже запомнившихся. Ослепительные сполохи молний, непроглядный лесной мрак, хлёсткие струи ливня – всё перемешалось. Для передышки я попытался укрыться под очередным каменным выступом и, просидев здесь пару минут, даже не понял, как очутился в сухой дыре.

Я осмотрелся: при вспышках молний глазам удалось разобрать что-то вроде лаза. Видимо, я вышел к очередному дольмену, но не с тропы, а откуда-то сбоку. А может быть, укрытие специально оборудовали для таких, как я, как раз на случай непогоды.

Внутри – хоть глаз выколи. Из-за молний, обжигавших глаза, как электросварка, к темноте внутреннего пространства привыкнуть не удавалось.

Я вспомнил про телефон, достал его и посветил экраном в пустоту. Низковато, но вместительно. С некоторым опасением светя себе под ноги и в стороны, я пробрался вглубь с неприятным чувством, что могу наткнуться на зверя, или на змею, а ползучие гады в здешних краях водились. Тёмное пространство над головой расширялось. Здесь даже получилось разогнуться во весь рост.

Когда глаза кое-как свыклись с темнотой, я обнаружил, что нахожусь в обжитом укрытии. Кто-то даже разводил костёр: камнями было выложено подобие очага, а внутри кострища чернели прогоревшие головёшки. Рядом кучкой были сложены и сухие сучья. Всё ещё чего-то опасаясь, я подобрал палку подлиннее и осторожно ворошил пространство по сторонам. Напротив меня экран телефона даже высветил подобие лежанки, выложенной из хвороста. За спиной у меня, в углублении, обнаружилась и вторая лежанка.

Припрятав телефон, я какое-то время вслушивался в шум ливня, в раскаты грома и раздумывал, как быть дальше. Ливень опять вроде бы стих, гроза отдалилась. Но гром снова вдруг раздался рядом, причём с оглушительной силой.

Звонить? Звать на помощь? Хотя бы предупредить, где я, что со мной, – увещевал я себя. В последний раз я говорил с Эн пару часов назад, перед тем, как решил возвращаться к машине. Связь весь день была плохая, а теперь и вовсе отсутствовала.

Развести огонь? Стараясь не расходовать заряд телефона впустую, я откопал со дна рюкзака зажигалку, посветил себе под ноги, в стороны. Из расщелины под ногами торчала кипа газет, кем-то предусмотрительно прибережённых. Я распотрошил газетный разворот, скомкал его и поджёг. Дым разносило по сторонам, дышать было трудно. Однако стоило поднять горящую бумагу выше, как появилась лёгкая тяга. Где-то вверху имелось отверстие. Я соорудил горку из бумаги и веток, и вскоре пламя занялось. Дым уходил вверх.

Ливень тем временем прекратился. Снаружи доносился только шум самого леса. От ветра лес кряхтел, как живой, что-то с себя стряхивал. К лесному шуму примешивались осторожные шорохи. Впрочем, какой лесной зверь полез бы на огонь? Мысль была успокаивающей. И вдруг шорохи снаружи стали отчётливыми, ритмичными. Кто-то живой находился перед лазом… По спине у меня пробежали мурашки.

– Не волнуйтесь, свои… – раздался глухой мужской басок.

В тёмном проёме показалась голова в кепке. Ссутулившаяся фигура пробралась внутрь. Незнакомец сбросил с плеч рюкзак и, не разгибаясь, будто четвероногое, примостился на первом же выступе, который смог нащупать руками. Пару секунд он чего-то выжидал.

– Не гроза, а всемирный потоп, – сняв кепку, проворчал он. – Тоже попали?

Я не сводил с гостя глаз.

– Тоже…

– А здесь и негде больше укрыться. Далеко пришлось бы идти… – Усталым жестом он показал в темноту.

В тусклых бликах разгорающегося костра я не мог разглядеть его лица. Но незнакомец был старше меня. Сухого сложения и, скорее всего, невысокого роста, одет он был, как и я, во что-то обычное, городское.

– Ещё бы полчаса, и успел бы… к машине, – добавил незнакомец. – Не рассчитал…

– Вот и я… не рассчитал. Друзья по несчастью. – Я развёл руками и продолжал его разглядывать.

Он стал объяснять, как бы извиняясь, что дорогу знает неплохо, но в темноте, при такой грозе другого выхода не оставалось, кроме как укрыться. Дольмен, в котором мы находились, он уже знал, как-то однажды уже пересидел здесь непогоду. Другие – почти все завалены камнями, внутрь не пролезешь.

Несмотря на попытки незнакомца расположить к себе, разговор не клеился. Его небритое лицо и тускловатые, но цепкие глаза производили впечатление некоторого безразличия, как будто для него всё это было привычно и он особо не переживал. Он мне кого-то напоминал.

– С дровами проблема, – сказал я. – Ещё пару веток, а потом…

– Придётся собирать. Давайте знакомиться. Арсений…

В ответ, будто под гипнозом, я назвал своё имя.

Мы собрали по сторонам всё, что могло гореть. Но он полез к выходу и, что-то нащупывая впереди себя, в боковых углублениях как будто бы сухой части лаза, стал охапками передавать мне коряги покрупнее. Попался даже небольшой пенёк, трухлявый, но сухой. Кто-то, видимо, набросал в сухие закутки целый запас коряг и сучков.

Костёр заполыхал ярче. Теперь удавалось разглядеть и стены, довольно ровные, выложенные крупными камнями, а в стыках зацементированные. Рукам и лицу стало тепло. И только теперь я осознал, что весь промок. Джинсы – хоть выжимай. Правда, походные ботинки, хотя и летние, лёгкие, я промочить не успел. Шерстяной свитер, который Эн засунула мне в рюкзак, оказался сухим и, конечно, был кстати. Я нащупал в рюкзаке и оставшиеся галеты – они тоже не успели намокнуть.

Гость достал в свой черёд что-то своё и развернул свёрток сбоку от себя. Это был кусок чёрного хлеба.

– Не пропадём, – сказал он, кромсая перочинным ножом свой хлеб. – Будете?

Я вспомнил про фляжку со спиртным: как чувствовал, собираясь, что даже водка, несмотря на вождение, может пригодиться. Мой напарник при виде фляжки подбадривающе кивнул, но сам от неё отказался.

Я отпил хороший глоток, закусил кусочком его хлеба. Хлеб имел горьковатый вкус. Но хоть какая-то пища была, конечно, в самый раз.

– Похоже, застрянем, – сказал он. – С такой грозой водяные потоки теперь на каждом шагу, ручьи в реки превращаются, не сунешься.

– Вы местный?

– Нет, какой там… Но не в первый раз приезжаю. Предупредили кого-нибудь?

Я помедлил и солгал:

– Предупредил.

– Правильно. До утра уже не выберемся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.