Лесной царь

Сельское кладбище

Элегия

Уже бледнеет день, скрываясь за                                                     горою;Шумящие стада толпятся над рекой;Усталый селянин медлительной стопоюИдёт, задумавшись, в шалаш                                    спокойный свой.В туманном сумраке окрестность                                             исчезает…Повсюду тишина; повсюду мёртвый сон;Лишь изредка, жужжа, вечерний жук                                             мелькает,Лишь слышится вдали рогов унылый                                                   звон.Лишь дикая сова, таясь, под древним                                                        сводомТой башни, сетует, внимаема луной,На возмутившего полуночным приходомЕё безмолвного владычества покой.Под кровом чёрных сосн и вязов                                             наклонённых,Которые окрест, развесившись, стоят,Здесь праотцы села, в гробах                                                 уединённыхНавеки затворясь, сном непробудным                                                            спят.Денницы тихий глас, дня юного дыханье,Ни крики петуха, ни звучный гул рогов,Ни ранней ласточки на кровле                                                щебетанье —Ничто не вызовет почивших из гробов.На дымном очаге трескучий огнь,                                                   сверкая,Их в зимни вечера не будет веселить,И дети резвые, встречать их выбегая,Не будут с жадностью лобзаний их                                                  ловить.Как часто их серпы златую ниву жалиИ плуг их побеждал упорные поля!Как часто их секир дубравы трепеталиИ потом их лица кропилася земля!Пускай рабы сует их жребий                                              унижают,Смеяся в слепоте полезным их трудам,Пускай с холодностью презрения                                                внимаютТаящимся во тьме убогого делам;На всех ярится смерть – царя,                                  любимца славы,Всех ищет грозная… и некогда найдёт;Всемощныя судьбы незыблемы                                                 уставы:И путь величия ко гробу нас ведёт!А вы, наперсники фортуны                                       ослепленны,Напрасно спящих здесь спешите                                            презиратьЗа то, что гробы их непышны                                        и забвенны,Что лесть им алтарей не мыслит                                           воздвигать.Вотще над мёртвыми, истлевшими                                                  костямиТрофеи зиждутся, надгробия блестят,Вотще глас почестей гремит                                       перед гробами —Угасший пепел наш они не воспалят.Ужель смягчится смерть сплетаемой                                                     хвалоюИ невозвратную добычу возвратит?Не слаще мёртвых сон под мраморной                                                    доскою;Надменный мавзолей лишь персть                                               их бременит.Ах! может быть, под сей могилою                                                        таитсяПрах сердца нежного, умевшего любить,И гробожитель-червь в сухой главе                                                   гнездится,Рождённой быть в венце иль мыслями                                                       парить!Но просвещенья храм, воздвигнутый                                                         веками,Угрюмою судьбой для них был                                                      затворён,Их рок обременил убожества цепями,Их гений строгою нуждою умерщвлён.Как часто редкий перл, волнами                                               сокровенный,В бездонной пропасти сияет красотой;Как часто лилия цветет уединенно,В пустынном воздухе теряя запах свой.Быть может, пылью сей покрыт                                 Гампден надменный,Защитник сограждан, тиранства                                           смелый враг;Иль кровию граждан Кромвель                                          необагренный,Или Мильтон немой, без славы                                      скрытый в прах.Отечество хранить державною рукою,Сражаться с бурей бед, фортуну                                                  презирать,Дары обилия на смертных лить рекою,В слезах признательных дела свои                                                  читать —Того им не дал рок; но вместе                                     преступленьямОн с доблестями их круг тесный                                              положил;Бежать стезёй убийств ко славе,                                      наслажденьямИ быть жестокими к страдальцам                                               запретил;Таить в душе своей глас совести                                                    и чести,Румянец робкия стыдливости терятьИ, раболепствуя, на жертвенниках                                                       лестиДары небесных муз гордыне посвящать.Скрываясь от мирских погибельных                                                 смятений,Без страха и надежд, в долине                                               жизни сей,Не зная горести, не зная наслаждений,Они беспечно шли тропинкою своей.И здесь спокойно спят под сенью                                            гробовою —И скромный памятник, в приюте сосн                                                  густых,С непышной надписью и резьбою                                                простою,Прохожего зовет вздохнуть над                                               прахом их.Любовь на камне сем их память                                               сохранила,Их лета, имена потщившись начертать;Окрест библейскую мораль изобразила,По коей мы должны учиться умирать.И кто с сей жизнию без горя                                              расставался?Кто прах свой по себе забвенью                                                   предавал?Кто в час последний свой сим миром                                                  не пленялсяИ взора томного назад не обращал?Ах! нежная душа, природу покидая,Надеется друзьям оставить пламень                                                       свой;И взоры тусклые, навеки угасая,Еще стремятся к ним с последнею                                                   слезой;Их сердце милый глас в могиле нашей                                                        слышит;Наш камень гробовой для них                                                  одушевлён;Для них наш мертвый прах в холодной                                               урне дышит,Еще огнем любви для них воспламенён.А ты, почивших друг, певец уединённый,И твой ударит час, последний, роковой;И к гробу твоему, мечтой                                          сопровождённый,Чувствительный придет услышать                                                  жребий твой.Быть может, селянин с почтенной                                                     сединоюТак будет о тебе пришельцу говорить:«Он часто по утрам встречался здесь                                                  со мною,Когда спешил на холм зарю                                       предупредить.Там в полдень он сидел под                                    дремлющею ивой,Поднявшей из земли косматый корень                                                         свой;Там часто, в горести беспечной,                                           молчаливой,Лежал, задумавшись, над светлою                                                      рекой;Нередко ввечеру, скитаясь меж                                           кустами, —Когда мы с поля шли и в роще                                                соловейСвистал вечерню песнь, – он                                  томными очамиУныло следовал за тихою зарей.Прискорбный, сумрачный, с главою                                             наклонённой,Он часто уходил в дубраву слезы лить,Как странник, родины, друзей, всего                                                 лишённый,Которому ничем души не усладить.Взошла заря – но он с зарею                                               не являлся,Ни к иве, ни на холм, ни в лес                                            не приходил;Опять заря взошла – нигде он                                          не встречался;Мой взор его искал – искал —                                           не находил.Наутро пение мы слышим гробовое…Несчастного несут в могилу положить.Приблизься, прочитай надгробие                                               простое,Что память доброго слезой                                      благословить».Здесь пепел юноши безвременно                                                сокрыли,Что слава, счастие, не знал он                                            в мире сём.Но музы от него лица не отвратили,И меланхолии печать была на нём.Он кроток сердцем был, чувствителен                                                     душою —Чувствительным творец награду                                                  положил.Дарил несчастных он —                       чем только мог – слезою;В награду от творца он друга получил.Прохожий, помолись над этою                                                     могилой;Он в ней нашёл приют от всех земных                                                       тревог;Здесь всё оставил он, что в нём                                        греховно было,С надеждою, что жив его                                          спаситель-бог.

Рыбак

Бежит волна, шумит волна!Задумчив, над рекойСидит рыбак; душа полнаПрохладной тишиной.Сидит он час, сидит другой;Вдруг шум в волнах притих.И влажною всплыла главойКрасавица из них.Глядит она, поет она:«Зачем ты мой народМанишь, влечешь с родного днаВ кипучий жар из вод?Ах! если б знал, как рыбкой житьПривольно в глубине,Не стал бы ты себя томитьНа знойной вышине.Не часто ль солнце образ свойКупает в лоне вод?Не свежей ли горит красойЕго из них исход?Не с ними ли свод неба слитПрохладно-голубой?Не в лоно ль их тебя манитИ лик твой молодой?»Бежит волна, шумит волна…На берег вал плеснул!В нем вся душа тоски полна,Как будто друг шепнул!Она поет, она манит —Знать, час его настал!К нему она, он к ней бежит…И след навек пропал.

Море

Элегия

Безмолвное море, лазурное море,Стою очарован над бездной твоей.Ты живо; ты дышишь; смятенной                                               любовью,Тревожною думой наполнено ты.Безмолвное море, лазурное море,Открой мне глубокую тайну твою.Что движет твое необъятное лоно?Чем дышит твоя напряжённая грудь?Иль тянет тебя из земныя неволиДалекое, светлое небо к себе?..Таинственной, сладостной полное жизни,Ты чисто в присутствии чистом его:Ты льешься его светозарной лазурью,Вечерним и утренним светом горишь,Ласкаешь его облака золотыеИ радостно блещешь звездами его.Когда же сбираются тёмные тучи,Чтоб ясное небо отнять у тебя —Ты бьёшься, ты воешь, ты волны                                        подъемлешь,Ты рвёшь и терзаешь враждебную                                                     мглу…И мгла исчезает, и тучи уходят,Но, полное прошлой тревоги своей,Ты долго вздымаешь испуганны                                                     волны,И сладостный блеск возвращённых                                                      небесНе вовсе тебе тишину возвращает;Обманчив твоей неподвижности вид:Ты в бездне покойной скрываешь                                                 смятенье,Ты, небом любуясь, дрожишь за него.

К ней

Имя где для тебя?Не сильно смертных искусствоВыразить прелесть твою!Лиры нет для тебя!Что песни? Отзыв неверныйПоздней молвы о тебе!Если б сердце могло бытьИм слышно, каждое чувствоБыло бы гимном тебе!Прелесть жизни твоей,Сей образ чистый, священный, —В сердце – как тайну ношу.Я могу лишь любить,Сказать же, как ты любима,Может лишь вечность одна!

Певец во стане русских воинов

Певец

На поле бранном тишина;Огни между шатрами;Друзья, здесь светит нам луна,Здесь кров небес над нами.Наполним кубок круговой!Дружнее! руку в руку!Запьём вином кровавый бойИ с падшими разлуку.Кто любит видеть в чашах дно,Тот бодро ищет боя…О, всемогущее вино,Веселие героя!

Воины

Кто любит видеть в чашах дно,Тот бодро ищет боя…О, всемогущее вино,Веселие героя!

Певец

Сей кубок чадам древних лет!Вам слава, наши деды!Друзья, уже могущих нет;Уж нет вождей победы;Их домы вихорь разметал;Их гробы срыли плуги;И пламень ржавчины сожралИх шлемы и кольчуги;Но дух отцов воскрес в сынах;Их поприще пред нами…Мы там найдём их славный прахС их славными делами.Смотрите, в грозной красоте,Воздушными полками,Их тени мчатся в высотеНад нашими шатрами…О Святослав, бич древних лет,Се твой полет орлиной.«Погибнем! мёртвым срама нет!» —Гремит перед дружиной.И ты, неверных страх. Донской,С четой двух соименных,Летишь погибельной грозойНа рать иноплеменных.И ты, наш Пётр, в толпе вождей.Внимайте клич: Полтава!Орды пришельца снедь мечей,И мир взывает: слава!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.