Аргентина. Полная история страны. От древности до наших дней

9 марта 1500 года экспедиция отплыла из Лиссабона. По совету Диаша корабли старались держаться подальше от африканского берега, чтобы избежать встречных ветров и течений. Да и африканские аборигены не произвели на первооткрывателя этих мест Васко да Гаму хорошего впечатления – во время вынужденной стоянки недалеко от мыса Доброй Надежды он был ранен в ногу во время стычки с ними.

Возле экватора все двенадцать кораблей (один по пути исчез, и судьба его неизвестна) были подхвачены Южным Пассатным течением, которое повлекло их на запад. 24 апреля Кабрал высадился на не значившуюся на картах землю, которую он назвал островом Вера-Круш[17] и объявил владением португальской короны. Встреченные португальцами аборигены были настроены дружелюбно. Отправив самый маленький из кораблей с отчетом об открытии в Лиссабон, Кабрал отплыл в Индию…

После знакомства португальцев с окрестными землями остров Вера-Круш был переименован в Землю Санта-Круш[18]. Так была открыта Бразилия.

Карта Бразилии в Атласе 1519 года

А что же испанцы? О, испанцы побывали на территории современной Бразилии немного раньше португальцев. В декабре 1499 года из гавани, расположенной на мысе Палос[19], во главе флотилии из четырех судов отплыл Висенте Яньес Пинсон, принимавший участие в первой экспедиции Христофора Колумба. Предприятие было частным – Пинсон снарядил экспедицию на паях с родственниками. Став первыми испанцами, которые пересекли экватор, члены экспедиции 26 января 1500 года прибыли к мысу Сан-Роки, самой западной точке на изгибе бразильского побережья. Пинсон высадился на берег, поставил на нем несколько деревянных крестов, объявил открытую землю своим владением, а мыс назвал мысом Утешения – ну наконец-то доплыли!

От мыса Утешения Пинсон поплыл на северо-запад, добрался до устья Амазонки, где уже успел побывать Америго Веспуччи, и в конечном итоге доплыл до Багамских островов, потеряв по пути два из четырех кораблей. В Испанию Пинсон вернулся 29 сентября 1500 года. Предприятие оказалось убыточным – два десятка рабов и небольшое количество заокеанской древесины не смогли окупить расходов. Но зато Висенте Пинсон обеспечил себе место в истории.

Гонсалу Коэлью не находит ни золота, ни серебра

В 1501 году король Мануэл I отправил опытного мореплавателя Гонсалу Коэлью исследовать землю, открытую Педру Кабралом. В первую очередь короля интересовали золото и серебро. Во время подписания соглашения в Тордесильяс мир делился вслепую, наугад, поскольку обе стороны были крайне плохо знакомы с географией Атлантики. «Наугад» оказался выгодным для португальской короны, которая на законных основаниях смогла наложить руку на Землю Санта-Круш.

Экспедиция Коэлью, отплывшая из Лиссабона 10 мая 1501 года, состояла из трех каравелл.[20] Спутником Коэлью был Америго Веспуччи, который участвовал в экспедиции по приглашению короля Мануэла I как человек, имевший опыт плавания за океан.

17 августа того же года флотилия достигла бразильского берега (правда, бразильским его станут называть немного позже). Побережье было исследовано на большом участке между пятой и двадцать пятой южными широтами. На сей раз португальцам попались недружелюбные аборигены – они убили одного моряка, а двое пропали без вести, и можно предположить, что они тоже были убиты. Пылкий Веспуччи настаивал на том, чтобы наказать аборигенов, но Коэлью предпочел не ввязываться в столь рискованную авантюру, как карательный поход по совершенно незнакомой местности.

Незадолго до прибытия Коэлью, в конце 1500 и начале 1501 года, восточное побережье Южной Америки с седьмой по шестнадцатую параллель было исследовано секретной испанской экспедицией под командованием Алонсо Велеса де Мендосы, главным штурманом которого был Бартоломе Рольдан. Но португальцы об этом не знали и чувствовали себя первооткрывателями этих диких и бедных мест. Да – бедных: ни золота, ни серебра, ни жемчуга, подобного тому, что добывали севернее, на Карибском побережье… Правда, здесь можно было найти древесину весьма высокого качества, но ни одно дерево не может сравниться с золотом.

Первая из каравелл экспедиции вернулась в Лиссабон 24 июня 1502 года, а вторая, на которой плыл Коэлью, – 6 сентября (третью каравеллу пришлось сжечь на обратном пути, поскольку она пришла в негодность). Не удовлетворившись результатами экспедиции, король Мануэл I снова отправил Коэлью за океан, на этот раз на шести кораблях, одним из которых командовал Веспуччи. 10 мая 1503 года Коэлью снова отплыл из Лиссабона, а 28 июня следующего года вернулся обратно на двух кораблях с грузом древесины. В принципе, качественная древесина окупала транспортные расходы, но португальский король рассчитывал на большее.

Завоевание Перу испанцами

В 1519 году испанский конкистадор[21] Педро Ариас де Авила основал город Панама. Конкистадоры, мягко говоря, были далеки от идеала, но даже среди них Педро де Авила выделялся алчностью и жестокостью. Однако основание Панамы стало первым шагом в исследовании западного побережья Южной Америки и создало предпосылки для завоевания Перу.

Один из подчиненных Авилы по имени Паскуаль Андагоя в 1522 году прошел от Панамского залива на юг вдоль тихоокеанского побережья Южной Америки до дельты реки Сан-Хуан и вернулся в Панаму с информацией о богатой империи Перу (Биру), находящейся где-то на юге, в горах, близ побережья.

Болезнь помешала Авиле воспользоваться добытой информацией, но это сделал другой испанец, Франсиско Писарро-и-Гонсалес, прибывший в Америку с Алонсо де Охедой и находившийся на службе у Педро де Авилы. Писарро удалось собрать средства, достаточные для снаряжения двух кораблей и найма сотни с небольшим солдат. В ноябре 1524 года он отплыл из Панамы, но из-за нехватки провизии не смог продвинуться на юг дальше, чем Паскуаль Андагоя.

В ноябре 1526 года Писарро отправился во второе плавание на юг, тоже на двух кораблях. Со многими приключениями и длительными остановками ему удалось проплыть на юг около шестисот миль и к апрелю 1528 года добраться до северо-западной области империи Перу, которая называлась Тумбес. Местные жители встретили испанцев весьма радушно и дали им возможность ознакомиться со всем, что их интересовало. Отсюда Писарро предпринял одну вылазку дальше на юг, в ходе которой достиг девятой параллели южной широты. В конце 1527 года Писарро вернулся в Панаму с многочисленными доказательствами существования Перу, среди которых были и два перуанских мальчика, отданных ему для изучения испанского языка. Однако новый губернатор Панамы Педро де лос Риос, сменивший Педро де Авилу во время отсутствия Писарро, не дал разрешения на подготовку третьей экспедиции. Писарро пришлось отправиться в Испанию, где он сразу же по прибытии угодил в тюрьму за неуплату долгов…

Но Писарро повезло – его рассказами о Перу заинтересовался испанский король Карл I, внук Филиппа и Изабеллы, более известный как император Священной Римской империи Карл V. По приказу короля Писарро был освобожден и назначен губернатором еще не завоеванного Перу. Правда, на этом королевская милость заканчивалась. Снаряжаться в завоевательный поход Писарро предстояло на собственные средства, причем срок для подготовки ему был предоставлен недолгий – всего полгода. Благодаря тому, что рассказы Писарро подтверждались убедительными доказательствами, он смог в достаточно короткий срок собрать необходимую сумму. К тому времени в Испании и Португалии уже сложилось правило «ваш кошелек и моя шпага» – богачи охотно ссужали деньгами храбрых авантюристов, готовых рисковать жизнью ради наживы.

27 декабря 1530 года отряд Писарро, состоящий из ста восьмидесяти человек (!), отплыл из Панамы на трех кораблях… Так началось завоевание Перу. По ходу дела к Писарро прибывало пополнение – многим хотелось успеть к дележу жирного перуанского пирога. Кроме того, к конкистадорам присоединялись племена, покоренные инками – титульной нацией империи, известной европейцам под названием Перу. 15 ноября 1533 года конкистадоры взяли столицу инков Куско и поставили правителем Манко Инку Юпанки, о котором Писарро писал в своем дневнике, что «он был благоразумным и энергичным молодым человеком, предводителем индейцев, которые находились там [в Куско] в это время, и вдобавок законным наследником имперского престола». Впоследствии Манко Инка Юпанки восстал против испанского владычества, и это восстание было не единственным, но испанцам удалось сохранить контроль над Перу – местные жители не могли победить в противоборстве с великой державой.

Д.Э. Милле. Писарро берет в плен правителя перуанских инков. 1845

Прежде, чем перейти к рассказу о колонизации северо-восточной части Южной Америки, нужно упомянуть о выкупе, заплаченном конкистадорам императором Атауальпой, которому марионеточный правитель Манко Инка Юпанки приходился братом. Коварно захваченный испанцами Атауальпа предложил в обмен за свою свободу заполнить до потолка золотом помещение, в котором его держали закованным. Услышав столь щедрое предложение, Писарро пришел в замешательство, которое простодушный Атауальпа истолковал как несогласие и предложил вдобавок заполнить серебром соседнее помещение. «Оно вдвое меньше этого», – сказал Писарро. «Тогда заполним его дважды», – ответил Атауальпа.

Выкуп Атауальпы, ставший одним из крупнейших военных трофеев в истории человечества, составил около шести тонн золота и около двенадцати тонн серебра. Но Атауальпа не получил взамен свободу – его обвинили в убийстве собственного брата Уаскара и приговорили к смертной казни через сожжение, которую пообещали заменить удушением, если Атауальпа согласится принять католичество. Согласно верованиям инков, загробная жизнь была невозможна без сохранения тела, так что Атауальпа принял условие и 26 июля 1533 года был задушен гарротой[22]. Примечательно, что выступление против брата не попадало под юрисдикцию испанского суда, поскольку было совершено до установления власти испанской короны над империей инков. Но кого волновали подобные детали? Из выкупа Атауальпы корона получила примерно двенадцатую часть – сто тысяч золотых песо и пять тысяч серебряных марок, а на долю Франсиско Писарро пришлось немногим более пятидесяти семи тысяч золотых песо и две тысячи триста пятьдесят серебряных марок.[23]

Хуан Диас де Солис и Себастьян Кабот доходят до Сладкого моря каждый своим путем

Уроженец Севильи Хуан Диас де Солис в свое время был навигатором у Висенте Пинсона, а с 1512 года стал главным кормчим Вест-Индии после смерти ранее занимавшего эту должность Америго Веспуччи. Основной обязанностью главного кормчего было составление и обновление навигационных карт. 8 октября 1515 года Солис отплыл из Испании на трех кораблях и в феврале 1516 года достиг залива Ла-Плата, который из-за своей пресной воды был назван «Сладким морем».[24] Солис с несколькими моряками высадился на левом берегу и был атакован местными жителями. Все высадившиеся, кроме пятнадцатилетнего Франсиско дель Пуэрто, были убиты и съедены. Пуэрто спасла его молодость. Индейцы поедали убитых врагов не по причине нехватки пропитания (его здесь в те благословенные времена было с избытком), а в ритуальных целях – для того, чтобы забрать их силу. Поедать слабого юношу не имело смысла, поэтому Пуэрто и остался в живых. Испанцы наблюдали за этой драмой с кораблей, но сделать ничего не могли (или не очень-то хотели, кто их теперь разберет). Продолжать экспедицию без руководителя было бессмысленно, и корабли вернулись в Испанию.

Пуэрто оставался у индейцев более десяти лет. Отношение к нему было хорошим, он выучил язык, усвоил местные обычаи, короче говоря – стал настоящим индейцем и очень пригодился мореплавателю-итальянцу Себастьяну Каботу, приплывшему к Сладкому морю в феврале 1527 года. Испанская корона поручила Каботу исследовать путь через Магелланов проливом к Молуккским островам, которыми в то время владели португальцы (испанцам хотелось привести к островам свои военные корабли из Вест-Индии). Однако недалеко от Сладкого моря флагманское судно, на котором плыл Кабот, потерпело крушение, и трем другим кораблям исследовательской флотилии пришлось задержаться до тех пор, пока на замену утраченному не было построено новое, небольшое, судно. Идти в Тихий океан без флагманского корабля Кабот не захотел и решил вместо этого исследовать близлежащие места, благо они пока еще оставались «белым пятном» на карте.

Провидению было угодно избрать Кабота для великого дела – на берегу реки Парана он построил форт Санкти-Спириту[25], который стал первым испанским поселением на аргентинской земле. Двумя годами позже этот форт сожгли индейцы, но тем не менее первый камень в фундамент государства Аргентина был заложен. Сладкое море находилось западнее демаркационной линии, установленной Тордесильясским договором, так что принадлежность окрестных земель испанской короне не вызывала сомнений.

Кабот плавал вверх по Паране и Парагваю в поисках Серебряных гор, находившихся в королевстве Белого короля, о которых ему рассказал Франсиско дель Пуэрто. Скорее всего, так местные жители называли империю инков, но Пуэрто сообщил, что она находится к северу от залива Ла-Плата, и Кабот искал серебро там, где его не было. Испанцы не смогли поладить с местным населением и часто вступали с ним в стычки. Ряды испанцев редели, враждебность индейцев росла, и после того, как были сожжены форт Санкти-Спириту и один из кораблей, Кабот предпочел больше не искушать судьбу и вернулся в Испанию. Вернулся с пустыми руками и с легендой о Белом короле и его Серебряных горах…

Низменность, расположенная в бассейне Параны и Уругвая, получила название Cuenca del Plata («Серебряная низменность»), а Mar Dulce было переименовано в Río de la Plata («Серебряную реку»). Да и название «Аргентина» образовано от латинского слова «argentum» («серебро»).

Педро де Мендоса основывает первый Буэнос-Айрес

Достигнув тридцатилетнего рубежа, знатный испанец Педро де Мендоса, проявивший себя и на придворном, и на военном поприще, решил круто изменить свою жизнь, а именно – попытать счастья за океаном. Связи обеспечили ему должности аделантадо,[26] генерал-капитана и главного судьи Новой Андалусии, территория которой могла простираться на двести лиг к югу от Нового Толедо, где правил Диего де Альмагро. «Могла простираться», а не «простиралась», поскольку эти земли еще предстояло завоевать. Чтобы было понятнее – северная граница владений Педро де Мендосы проходила примерно по двадцать пятой южной параллели, на которой расположен Асунсьон, а южная – по тридцать пятой параллели, немного южнее Ла-Платы[27]. Что же касается должностей, то Педро де Мендоса объединял в своем лице гражданскую, военную и судебную власть, иначе говоря – получил неограниченные диктаторские полномочия. Цена была стандартной – новые земли предстояло исследовать, отвоевывать и осваивать самостоятельно, за свой счет. Император Карл V (он же – испанский король Карл I) ограничился тем, что дал Мендосе две тысячи человек и тринадцать кораблей. Но дело того стоило, ведь площадь Новой Андалусии превосходила площадь Пиренейского полуострова.

Правда, имелось одно каверзное обстоятельство. Последующие пожалования короны могли «накладываться» на пожалования, которые были сделаны ранее, поскольку один человек мог не справиться, точнее – не мог справиться с освоением огромных пространств.

Первоочередной и наиболее выполнимой задачей Мендосы стала колонизация Лаплатской низменности вдоль течения Параны и, разумеется, поиск Серебряных гор или просто гор серебра; впрочем, золото тоже пришлось бы весьма кстати, ведь расходы хотелось окупить как можно скорее.

Аделантадос[28] часто называют губернаторами, но эти два понятия не являются синонимичными, поскольку аделантадо имел гораздо более широкие полномочия, чем губернатор, и имел гораздо больше самостоятельности, в частности – сам формировал свой бюджет. Практически полная самостоятельность при большом удалении от метрополии вызывала стремление к полной автономии, поэтому со временем на смену аделантадос пришли губернаторы – обычные чиновники, которых правительству проще было контролировать.

С одной стороны, Мендоса был полностью свободен в своих действиях, но с другой, на него налагались определенные обязательства по строительству фортов и дорог, а также по перевозке колонистов из метрополии, которую организовывали аделантадо. «Прыжок в неизвестность» (а как иначе можно назвать столь рискованную затею?) мог окупиться сторицей, ведь аделантадо официально получал большую долю добытых богатств, правда, и расходов приходилось нести много. Отдельным «бонусом» была возможность передачи власти над колонией по наследству – это не прописывалось официально, но подразумевалось. А от наследственной передачи власти над удаленным владением до полной самостоятельности рукой было подать. Правда, Мендоса не добыл счастья вдали от родины. Он болел застарелым сифилисом, и три года, проведенных в Южной Америке, оказались чрезмерным испытанием для подорванного болезнью здоровья – в 1537 году Мендоса умер по пути обратно в Испанию.

Но в 1534 году Педро де Мендоса был полон если не сил, то хотя бы надежд – его давняя мечта, осуществления которой он ждал целых пять лет, с 1529 года, когда предложил императору свои услуги по исследованию заокеанских земель (мельницы Господни, как известно, мелют медленно), наконец-то сбылась! Плавание оказалось не совсем удачным, потому что недалеко от бразильского побережья флотилию настиг сильный шторм, потопивший два из тринадцати кораблей, но тем не менее большая часть экспедиции во главе с Мендосой в начале января 1535 года благополучно высадилась в заливе Ла-Плата. Здесь их ждало безрадостное зрелище: форты, построенные Себастьяном Каботом, были разрушены, и колонизацию пришлось начинать с нуля.

2 февраля 1536 года Педро де Мендоса основал на западном берегу Ла-Платы, к югу от дельты Параны, форт Пуэрто-Санта-Мария-де Буэнос-Айрес, известный как «первый Буэнос-Айрес». Согласно императорскому повелению, за первые два года следовало основать три форта, которые должны были стать центрами колонизации местных земель. Первый Буэнос-Айрес ставился наскоро, поэтому защитную стену соорудили из самана. В целом она служила довольно надежной защитой, поскольку имела трехфутовую толщину, но после каждого дождя ее приходилось чинить.

Буэнос-Айрес после основания в 1536 году

Однако починка стены была меньшей из проблем, обрушившихся на колонистов. Припасы, оставшиеся после плавания, были скоро съедены, побережье не могло прокормить две с половиной тысячи людей, а соваться в пампу[29], не зная что и как, испанцы не рисковали. Начался голод, сокративший число колонистов до пятисот шестидесяти. Поддержку им оказали местные жители из племени керанди, которые делились с ними едой, несмотря на то что сами питались не очень-то обильно. Хорошие отношения могли бы перерасти в крепкий взаимовыгодный союз, но отношение испанцев и прочих европейцев к аборигенам было сугубо потребительским – они только брали, не собираясь давать взамен ничего. Пока аборигены делились, обстановка была мирной, но когда они перестали проявлять щедрость, их начали грабить. Доминиканский монах Бартоломе де лас Касас, ставший первым постоянным епископом мексиканского Чьяпаса[30]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Энкомьендой (от «encomienda» – «попечение», «покровительство») называлась форма эксплуатации индейского населения в американских испанских колониях – индейцы, формально считавшиеся свободными, передавались на так называемое «попечение» испанским колонистам-энкомендерос, которые безжалостно их эксплуатировали. (Здесь и далее, за исключением особо оговоренных, примечания сделаны переводчиком.)

2

Война за испанское наследство (1701–1714) – военный конфликт, начавшийся в 1701 году после смерти Карла II, последнего испанского короля из династии Габсбургов. Карл завещал свои владения внуку французского короля Людовика XIV Филиппу, герцогу Анжуйскому, который впоследствии стал королем Филиппом V Испанским. Император Священной Римской империи Леопольд I Габсбург не согласился с этим завещанием и предъявил права на испанские владения, также основанные на родстве с Карлом II. Обе стороны конфликта были поддержаны другими государствами. В конечном итоге Филипп V остался королем Испании, но лишился права наследовать французский престол – так был разорван династический союз французской и испанской корон.

3

Основанный в 1361 году университет в городе Павия, один из старейших в Италии.

4

Католическими королями принято называть двух испанских монархов, состоявших в браке, – королеву Изабеллу I Кастильскую (1451–1504) и короля Фердинанда II Арагонского (1452–1516), союз которых привел к объединению королевства Арагон с королевством Кастилии и Леона, в результате чего была образована Испания. Титул католических королей Фердинанд и Изабелла получили в 1496 году от римского папы Александра VI в знак признания их заслуг по защите католической веры в своих владениях.

5

Город на юго-западе Испании.

6

Полуостров на северо-востоке Южной Америки, на территории современной Венесуэлы.

7

«Земля Грасия» переводится как «Благодатная земля», а слово «пария» имеет на испанском языке то же значение, что и на русском.

8

Испанией для удобства читателя здесь называются объединенные королевства Арагон и Кастилия. (Прим. автора.)

9

Булла – средневековый папский документ.

10

«Среди прочего» (лат.)

11

В разные времена и в разных странах лига имела разные значения. В данном случае речь идет о морской лиге, равной трем морским милям (примерно 5,6 километра).

12

Разделительная линия проходила по меридиану 49°32’56'' западной долготы.

13

«Маргарита» переводится как «Жемчужная».

14

Этот залив находится в центральной части северного побережья Венесуэлы.

15

Бартоломеу Диаш де Новаиш (1450–1500) – португальский мореплаватель, первым из европейцев обошедший Африку с юга и открывший мыс Доброй Надежды (мыс Бурь).

16

Один кинтал равнялся примерно пятидесяти с половиной килограммам. (Прим. автора.)

17

В переводе с португальского – «остров Истинного Креста».

18

В переводе – «Земля Святого Креста».

19

Мыс в юго-восточной части Пиренейского полуострова.

20

Каравеллы того времени представляли собой высокобортные парусные судна с двумя или тремя мачтами и надстройками на палубе.

21

Конкистадорами назывались испанские или португальские участники Конкисты – завоевания Америки.

22

Гаррота – испанский инструмент для удушения, в то время, о котором идет речь, представляющий собой петлю, затягивающуюся при помощи вращения палки, а затем трансформировавшийся в металлический обруч с винтом и рычагом.

23

Желающим перевести указанные суммы в современные реалии надо знать, что один песо содержал около четырех с половиной граммов золота, а одна марка – примерно двести пятьдесят граммов серебра. (Прим. автора.)

24

Название «Mar Dulce» дословно переводится как «Сладкое море», но на самом деле слово «сладкое» противопоставлялось горькой морской воде, а вообще-то вода в этом заливе, образованном слиянием двух крупных рек – Парана и Уругвай, – была пресной.

25

В переводе: «Форт Святого Духа».

26

Титул «аделантадо» (в переводе – «первопроходец») давался королем конкистадорам, которые направлялись на исследование и завоевание земель, лежащих за пределами владений испанской короны.

27

Город в центральной части Аргентины, административный центр провинции Буэнос-Айрес.