Отделенные

Нико Кнави

Отделенные

© Нико Кнави, 2024

© EKinveyl, иллюстрация на обложке, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Беги!

По узкой тропинке гнедой конь тащил тележку с тюками. На них сидела черноволосая девочка с желтым свертком в руках, а рядом с телегой шли еще несколько человек. Все были похожи: черноволосые, черноглазые, рослые как на подбор. Семья.

Девочка развлекалась, сдувая летавшие в воздухе паутинки на голову мужчины, ведшего коня. Потом вдруг сморщилась и протянула сверток высокой женщине, которая шла позади.

– Фу, мама, он напрудил в пеленки.

Глядя на гримасничающую дочь, мать рассмеялась.

– Найди чистые, Фархáния, – сказала она, откидывая тяжелые косы и забирая младенца.

Внезапно их маленький отряд накрыла волна и тут же ощерилась ледяными лезвиями. Коню снесло голову, телегу опрокинуло. Девочка оказалась на земле, чудом не сломав себе шею.

Миг – и все смешалось: огонь и лед, пыль и кровь, вопли и проклятия.

Фархания сидела, уставившись на труп перед собой: мужчину, который вел коня, неожиданным ударом рассекло пополам.

– Папа, папа… – беззвучно повторяла она.

– Фархания, беги! Забирай брата и уходи!

– Мама… – прошептала в ответ девочка.

Кровь… Столько крови…

– Беги!

Мать сунула ей в руки орущий сверток. От него несло мочой.

Перед девочкой взметнулись черные косы, и через мгновение на месте женщины оказалась огромная волчица. Она рыкнула и встряхнула дочь, схватив ее зубами за плечо.

Та, наконец, очнулась. И сама превратилась в зверя. Не такого, как ее мать, а гораздо меньше, с несуразно длинными ногами подросшего волчонка. Схватив зубами сверток с братом, она помчалась в лес.

– Лови девчонку! – раздался крик, и за Фарханией кинулся один из нападавших.

Черная волчица бросилась ему наперерез. Прыжок – и клыки разорвали плохо защищенное горло. В тот же миг мохнатый бок матери пронзила сталь. Она уже не увидела, как дочь споткнулась – в нее попала стрела. Но малышка тут же вскочила и помчалась дальше.

Фархания бежала без оглядки. Ей слышались звуки погони и крики матери: «Беги, Фархания!» И она бежала. Ей было больно, но она бежала. До тех пор, пока силы не иссякли, а сверток, что болтался в зубах, не стал мучительно тяжелым. И только тогда маленькая волчица упала на землю.

* * *

Высокий мужчина осматривал место схватки. В лучах закатного солнца заклепки на его доспехах, покрытых черной кожей, казались золотыми. На острие меча, опущенного к земле, застыла темная капля.

– Мастер!

Он бросил взгляд на небо и прищурился: еще полчаса – и солнце сядет. Девчонку уже не взять. Ей спрятаться в лесу легко, а найти ее по запаху люди не смогут. Хотя, может, получится по следам крови или крику младенца? Но кому идти за ними?

– Мастер!

Он посмотрел на землю. Рядом лежал еще живой солдат. Волчьи зубы разодрали ему руку до самой шеи, из распоротого живота едва не вываливались внутренности. Нет, этого не спасти… Меч, минуту назад кромсавший волков, пронзил умиравшего.

– Мастер!

– Да, Шэ́квет, – наконец отозвался он.

– Что дальше?

Мастер не ответил. Сначала подошел к Шэквету – юному пареньку, совсем мальчишке – и осмотрел его. Почти не ранен. Волчьи когти пропороли грубую куртку и оставили царапину от локтя до запястья. Глубокую, но все же царапину. Пустяк. Мастер даже порадовался – мальчишка способный, было бы обидно потерять и его. Хороший парень.

Вокруг лежали останки черных волков вперемешку с трупами солдат. Мастер снова огляделся. Столько смертей… С кого теперь за это спросят? Нет сомнений – с него. Но он не будет молчать: надо лучше снаряжать отряды, которые отправляются за оборотнями. Ведь всем прекрасно известно, что те дерутся, как дикие звери. Да они и есть звери.

Мастер посмотрел еще раз на небо, отмахнулся от летящей паутинки.

– Давай сюда бинты, Шэквет. А потом осмотрим всех.

Часть I. Что-то не так

Глава 1. Орочьи проблемы

Конец 1 месяца 524 года новой эпохи

Эйсгéйр Снежная Длань, рыцарь воды первого ранга, великий лорд Северных земель, читал доклад, сидя в своем кабинете. На большом столе из черного дерева лежала куча бумаг, но сейчас рыцарю было не до них.

Он читал доклад разведчиков и хмурился.

Командир группы, посланной под видом торговцев в орочьи земли, сообщал, что там неспокойно – три мелких тана с запада пришли в Драакзáн, орочью столицу. И не воинскими дружинами, а притащили с собой жен, детей, ценности, скарб… Словом, все. Один из разведчиков слышал, как орки говорили о Тварях на западе. Но ведь Твари и должны быть на западе…

Эйсгейр отложил бумаги и в задумчивости постучал пальцами по столу.

Что-то явно не так.

Если Твари не совсем на правильном западе, то с чего вдруг выползли из Темных Чащ? Если это действительно они. Надо бы проверить, но осторожно и не подвергая людей лишнему риску. Дело было не только в Тварях – орки тоже могли добавить проблем. Идти самому? Рыцарю первого ранга, даже если он будет совсем один, Твари вне Чащ не страшны. Орки тоже. Однако имелось маленькое «но»: согласно Драакзанскому пакту, заключенному около четырехсот лет назад, Эйсгейр не имел права находиться в землях орков и оборотней.

Рыцарь вздохнул, пригладил светлую бороду, заплетенную в две косички, и снова беспокойно забарабанил по столу, глядя в огромное, во всю стену, окно справа от него.

День выдался погожий, солнечный, какие редко бывают на севере в конце первого месяца весны. По ярко-голубому небу носились птицы – совсем недавно они вернулись с теплого юга и теперь вовсю обустраивались в родных местах.

Эйсгейр смотрел в окно, но ничего не замечал, погруженный в раздумья.

Стоит ли вообще беспокоиться? Разве это его проблемы? Пусть орки сами разбираются. Но опыт восьмисот с лишним лет жизни говорил ему, что это странно. И оставлять это без внимания – опасно.

«Óдрин, Ви́ркнуда ко мне», – послал Эйсгейр мысль одной из самых сильных рыцарей-стихийников, которые служили ему.

Да что уж говорить, самой сильной. Второй после Снежной Длани.

«Я сегодня отдыхаю, отец», – прилетело ему в ответ.

Будто куском льда по голове ударило. Эйсгейр одновременно улыбнулся и поморщился. Ох уж эта штормовая девочка!

«Совсем расплескались, медузьи дети! – полушутя обругал он всех своих рыцарей. – Мне совершенно не важно, кто сегодня отдыхает, а кто нет. Чтобы Виркнуд сидел передо мной через пять минут!»

«Мне вот интересно, – захихикал один из рыцарей третьего ранга, – если Одрин и У́тред зовут милорда отцом, то это сам милорд – медуза, или же он с ней согрешил?»

«Рóтьоф, – пророкотал Эйсгейр посмеиваясь, – сейчас сам поплывешь с медузами грешить! Виркнуда ко мне, иначе всех от воды отлучу на неделю!»

Через пару минут в кабинете возник холодный вихрь. По плавному движению воды и снега рыцарь понял, что приказ выполнил его приемный сын Утред. В вихре Одрин, например, был и снег, и лед. А у Ротьофа – лишь снег, и выглядело все так, будто вертится лохматый ком ваты.

Сам Утред появляться не стал. Просто оставил вместо вихря невысокого мужчину, которого требовал к себе владыка. Виркнуд откашлялся, приглаживая рыжие пряди.

– Милорд?

Он таким переносам никогда не удивлялся. Эйсгейр даже не знал, могло ли хоть что-то удивить главного разведчика Северных земель. Хотя нет, знал. Когда жена Виркнуда родила мужу за один раз трех дочерей, он неделю ходил ошеломленный.

– Они прям совсем одинаковые! – восклицал тогда новоиспеченный отец, если кто-то спрашивал его о детях.

Но удивлялся ли Виркнуд чему-то еще, кроме собственных тройняшек, Эйсгейр не помнил. Даже назначение на такой высокий пост его, безродного сироты-оборотня, а значит, убийцы, пусть и неумышленного, вызвало у Виркнуда лишь хмыканье и кивок.

– Донесения об орках. Что скажешь?

– Странные дела там творятся. Хотите послать людей, милорд?

Эйсгейр хотел. Но с этим тоже имелись некоторые сложности, и все из-за того же Драакзанского пакта: по орочьим землям могли ходить лишь торговые караваны. А их пути были четко обозначены: от двух северных портов через Драакзан и еще три самых крупных орочьих поселения до Э́йсстурма. От этих маршрутов и шагу в сторону ступить невозможно. Орки бдят.

– Если добрые соседи поймают наших людей, им несдобровать.

– Да, милорд, – согласился Виркнуд, – но там, вероятно, сейчас никого нет. Если уж орки снялись с места. Наверное, даже вы сами сможете туда вихрем обернуться, и никто не узнает.

– Насчет этого я бы не был так уверен… – задумчиво протянул Эйсгейр и по привычке побарабанил пальцами по столу.

Перелиться самому – заманчивая мысль. И наилучший вариант, если в тех краях сейчас действительно никого нет. Но орки могли оставить военные отряды, которые быстро обнаружат вторжение рыцаря первого ранга: след силы Эйсгейра невозможно спрятать. А он единственный стихийник такой мощи в королевстве. Если не на всем Иалóне. Проверять, каким количеством топоров и мечей орки отреагируют на нарушение Драакзанского пакта, не хотелось.

– Может, кого-то из других рыцарей послать, милорд?

– Так далеко перелиться смогу только я или Одрин. А она тоже слишком заметна. Если отправлять третий ранг, то им потребуется недели две, а может, и больше, ведь придется восстанавливать силы. Это здесь, около меня и моря, они быстро восстанавливаются. За пределами Эйсстурма так не получится. Да и… Они постоянно нужны здесь. К тому же нет смысла отправлять их просто посмотреть. Я хочу получить подробную, насколько это возможно, информацию. Действительно ли это Твари, как их много, как далеко они забрались.

Виркнуд лишь хмыкнул.

– А если отправить отряд с севера, от моря? – спросил Эйсгейр, глядя на карту, что занимала всю стену напротив окна. – Доставить по воде в самое начало Узкого залива, а оттуда пусть идут пешком.

Узкий залив трещиной прорезал северную часть материка Иалон почти посередине, отделяя Темные Чащи от земель орков и оборотней. Воды залива считались принадлежащими вторым – даже их соседи-орки не могли плавать по нему.

– А как доставить? – главный разведчик тоже смотрел на карту. – Оборотни еще лучше следят за своими границами, а уж тем более за заливом. Сдается мне, милорд, они даже перемещение по берегу Чащ заметят.

– Но опять же, если там никого нет…

– Если из-за Тварей там не осталось даже оборотней, милорд, тогда маленький отряд не пройдет. Да и большой тоже. Но если местные до сих пор там, и потому вы не можете идти туда сами, я думаю, лучше отправить людей через Зандерáт.

Да, через провинцию Зандерат можно было добраться до северо-западных границ с орочьими землями. В обычное время Эйсгейр не стал бы рассматривать этот вариант. Но раз западные таны ушли, значит, у маленькой группы получится прошмыгнуть незаметно, даже если там остались военные отряды.

– Только есть одна проблема, милорд.

– Всего одна?

– Зато большая. Если там Твари, у нас нет подходящих людей.

Рыцарь ругнулся. Действительно, большая проблема. И его, правителя, упущение. Нет среди эйсстурмских солдат и разведчиков тех, у кого есть опыт борьбы с Тварями. Досадно… Впрочем, неудивительно: Северные земли слишком далеко от Темных Чащ – нет необходимости посылать туда войска или защищать мирных жителей от немирных гостей.

– Наемники, милорд? – предложил Виркнуд, как раз когда Эйсгейр подумал о том же самом.

Вот чего-чего, а людей, опытных в стычках с Тварями и походах по Темным Чащам, в Гильдии наемников всегда хватало с лихвой! Стоить, конечно, будет дорого, но уж маленький-то отряд великий лорд Северных земель может себе позволить? Идеально было бы племянничка послать: он как раз и в Гильдии наемников состоит, и по Чащам шастает. Потому-то его сейчас в Эйсстурме и нет. Один только кракен знает, когда этот опивок соизволит вернуться… Да и в одиночку его все равно не отправишь. Нужен отряд.

– Мяу!

На стол запрыгнул огромный, размером с крупную рысь, белоснежный кот.

– Вот и его пушистость согласен, – хмыкнул Виркнуд.

– Если бы мы слушали советы его пушистости, – вздохнул Эйсгейр, погладив кота, – боюсь, весь Север уже либо ловил бы рыбу, либо разводил ортхирских фазанов. Наемники, значит? А как мы объясним цель контракта? Не хотелось бы, чтобы кто-то еще знал. Пока.

Разведчик призадумался.

– На западе орочьих земель есть древние оборотничьи дольмены, милорд. Орки их не трогают. Ценностей там нет, только погребальные урны с прахом. Но ведь люди этого не знают. Можно отправить отряд за сокровищами. От кого попало Гильдия наемников такой заказ не примет, а вот от кого-то важного, и даже не обязательно от вас, – запросто. Оформят как исследовательскую экспедицию или что-то такое. За время, которое потребуется на дорогу до первого дольмена, опытные наемники, думаю, сумеют понять, что там происходит. Если это Твари, конечно.

– Неплохая идея… Надо как следует обдумать, – пробормотал рыцарь и крикнул слугам: – Подайте завтрак Ярлу Мурмя΄рлу!

Глава 2. Неприлично огромное количество зверюг

Фáргрен вздрогнул и проснулся. Потом с облегчением вздохнул – сон. Яркий солнечный свет, заливавший маленькую комнату, быстро выдавил из головы остатки ночных видений.

Полжизни потребовалось Фару, чтобы научиться справляться с этими кошмарами. Теперь они снились редко. Но каждый раз оказываясь в новом месте, Фар вновь их видел, словно напоминание о том, кто он есть и почему вообще здесь оказался.

Желудок заурчал, будто намекая, что предаваться мрачным размышлениям, может, и полезно, но голод не тетка, от кошмаров в лес не убежит. Фаргрен спал долго, время завтрака давно прошло. И вчера после дороги поужинать не получилось… Где-нибудь в полях он точно умыкнул бы барашка, а пастух, решив, что в стадо наведался волк, был бы прав. Почти.

Спустившись и наскоро проглотив завтрак-обед, Фаргрен вышел на улицу.

Шумный Всесвéт, третий по величине город Королевства людей, кипел жизнью: туда-сюда сновали торговцы, горожане торопились по своим делам, слышались задорные кричалки – зазывалы приглашали прохожих в ресторанчики и лавки.

Фаргрен потянул носом воздух. Запахи городов никогда ему не нравились: чуткое обоняние улавливало дух отбросов и канализации. Каждый раз после дороги приходилось привыкать заново. Хотя сейчас, конечно, было значительно легче, чем когда он впервые попал в человеческий город.

Оглядевшись и подумав, Фар решил узнать у кого-нибудь дорогу.

Маленькая торговка выпечкой вздрогнула, увидев подошедшего к ней широкоплечего черноволосого верзилу почти бандитской наружности, но тут же улыбнулась:

– Желаете чего-нибудь, господин?

– Не подскажете ли, прекрасная леди, как дойти до Гильдии наемников?

Девчонка расплылась в улыбке еще больше, забавно морща веснушчатый нос.

– Первый раз во Всесвете, господин? Идите по этой улице никуда не сворачивая. – Она махнула рукой, указывая направление. – Не хотите вкусных булочек? – девчушка приподняла полотенце, под которым на прилавке прятались румяные колобки с белой глазурью. – Перекусите по дороге.

Булочки пахли очень аппетитно, и Фаргрен решил, что парочка-другая ему не повредит. Он расплатился, поблагодарил булочницу и пошел к гильдии, прикусывая сладкий колобок.

Миновав несколько домов, Фар замер – почуял волчий запах. Совсем недавно здесь прошел оборотень из Да-Раáта, одного из северных племен. Интересно… С чего это чистокровный вылез из логова? Не то чтобы они так вообще не делали… Но все же – редкость.

Запах казался знакомым, хотя чей он, Фаргрен не мог вспомнить. Он жил в Да-Раате недолго, почти десять лет назад ушел оттуда и больше не возвращался. Некоторых раатанцев он, наверное, и сейчас смог бы определить по запаху. Тот, кто оставил этот след, видимо, не из их числа.

Фаргрен шел по улице, погрузившись в раздумья. Идти по следу? Неизвестный оборотень, судя по всему, проходил здесь не меньше двух часов назад – направление движения уже определялось с трудом. Может, вернуться немного и как следует раз…

– От же ты, дерьмо жнецовье! – рыкнул столкнувшийся с Фаром человек, и ящик, который он тащил, с треском грохнулся на мостовую.

Деревянная крышка отлетела, тяжелый запах лилий, смешанный с едкой вонью мочи, забил Фаргрену нос. На камни просыпался крупный песок.

– Куда прешь, выродок тварий, зеркалы тебе на что!

– Сам по сторонам гляди! – огрызнулся Фаргрен. – Гремучку тащишь – держи крепче!

Да, это он налетел на мужика. И извинился бы, не начни тот лаять.

К тому же толчок был не очень сильный – грузчик, судя по его крепкому виду, не выронил бы ящик, если бы хорошо его держал. Кто в здравом уме так небрежно с гремучей солью обращается-то? Взрывчатка! Она, конечно, не взрывается от малейшего удара и вообще часто в удобрениях используется, но все равно небезопасна. А уж воняет как…

– Ты, ублюдок, повяка…

– Оставь его! – раздался властный мужской голос.

Фаргрен посмотрел в ту сторону. В переулке, у телеги, к которой, по-видимому, и тащили гремучую соль, стоял невысокий черноволосый мужчина. Лицо у него было пухлое, но строгое.

– Время! Собирай соль! И вы там чего прохлаждаетесь? Тащите остальное!

Фар не стал смотреть, сколько еще человек грузило гремучку, и быстро слинял куда подальше. Не хватало еще, чтобы его как-то привлекли или вину какую вменили. И вообще – у него работа, не время глазеть на всякое.

Вот точно – работа! Сдался ему этот волчий след? Сначала надо получить в гильдии контракт, а потом уже искать неизвестного оборотня, если время будет. Да и зачем его искать? Вылезают же молодые волки из родного логова мир посмотреть, хоть мир и не жалует оборотничьи племена.

На одном из перекрестков след окончательно пропал.

Фаргрен все так же шел прямо по улице, и вскоре она привела к большой площади. В ее центре возвышались гигантские водяные часы, богато украшенные бронзовыми цветами и листьями. Несколько прозрачных колб из хрусталя, наполненные водой, сверкали на солнце, отбрасывая блики на площадь и здания вокруг. Выглядело роскошно. Даже столичнее, чем в столице. И неудивительно: Всесвет моложе Эвенрата, а поэтому не такой за… житый.

Судя по отметкам-листикам на часах, до полудня – а именно в полдень наемники приходят в гильдейские залы за контрактами – оставалось не очень много времени. Но оглядеть площадь хватит.

На ее северной стороне возвышалось помпезное здание с высоким шпилем и королевскими стягами – магистрат Всесвета. Фаргрену он показался мрачноватым. Что, впрочем, даже сочеталось с эльфийским посольством справа – огромное дерево, еще не обросшее листвой, стояло посреди большого, по-весеннему голого парка. Но, наверное, летом посольство смотрится гораздо живее.

Восточную сторону площади занимали здание суда и зал Гильдии торговцев. На первом тоже красовались королевские знамена, а второе было неожиданно простым, зато ярко-красным, с золотыми колоннами по углам. Когда солнечный свет падал прямо на них, эффект получался вырвиглазно-ослепительный.

Напротив этой вырвиглазности и находился главный зал Гильдии наемников – высокое и широкое строение со статуями по фасаду и входами-арками венчал большой дракон с распростертыми крыльями.

Второго дракона Фар увидел, едва войдя внутрь.

На огромной картине напротив входа исполинский дракон в ярости поливал пламенем развалины и камни вокруг. Казалось, рядом с полотном должно быть жарко. У полуразрушенной колонны в правом углу стояли две крохотные фигурки, вот-вот – и ринутся в самоубийственную атаку!

Эта картина считалась чуть ли не главной достопримечательностью Всесвета. И была не просто красивой мазней: сто тринадцать лет назад на Всесвет – тогда еще небольшой городок – действительно напал дракон. И почти уничтожил. Его остановили два наемника, эльфийка и человек.

«Как же они вдвоем сделали это?» – подумал Фар, рассматривая огромные крылья и бока, покрытые синей чешуей.

Этот секрет жаждали узнать все наемники королевства. И не только они. Теорий, конечно, за сто с лишним лет придумали немало. Да вот беда – проверить никак не удавалось. С тех пор драконы в королевство не заявлялись. Ни разу.

И еще интересно, какого, простите, хррккла понадобилось дракону в тогдашней всесветской дыре? Спросить, конечно, было не у кого. Быть может, родичи крылатого гостя знали, но идти к ним за ответом – так себе идея: гостя-то прибили. Прибили и – Фар достал свой значок – сделали символом Гильдии наемников. И как он никогда не обращал внимания, что дракон на значке синий?

Был почти полдень. Внутри собралось немало людей: кто-то пришел за наградой, кто-то – за очередным контрактом. Многие сбились в кучки, обсуждая новое дело. Гул внутри здания стоял такой, что ему позавидовал бы любой рынок.

Фаргрен поднялся по лестнице, разглядывая балюстраду. А балясины-то с драконами! Декоратор зала явно был помешан на крылатых бестиях – такое количество свирепых зверюг в одном не самом большом строении смотрелось даже неприлично. И это не считая значков у наемников. И самих наемников.

На втором этаже оказалось много дверей. Поспрашивав, Фар нашел регистратора по имени У́вин.

– Ладно, ждем остальных, – сказал тот после проверки значка и скрылся во внутренней комнате.

В кабинете, кроме стола и нескольких стульев, больше ничего не было. Даже окна. Зато на стенах красовалась уйма трофеев: рога жнеца, длиннющий скелет змееклюва, хвост мантикоры… Даже страшно милое чучелко рогосплюшки имелось.

Выходит, Увин отвечал за контракты в Темные Чащи? Конечно, такой регистратор в главном гильдейском зале, скорее всего, не один, но это странно: в задании, которое Фару предложили, ни слова о Тварях не было. Исследовательская экспедиция в орочьи земли, как сказали в столице. Фар согласился именно из-за этой невыносимо забавной формулировки. Какие такие исследования в Ишдракйóрде? Методом научного тюканья топором? Теперь еще и Твари. Ну дела…

В ожидании новых товарищей Фаргрен вышел обратно к балюстраде над лестницей. Взгляд его снова упал на картины – еще два крупных полотна висели по обе стороны от входа. Мужчина и женщина, а точнее, – человек и эльфийка. Догадаться, кто это, не составило труда – драконоборцы. Молчун и Синеглазка. Может, немногим были известны их настоящие имена, но наемничьи прозвища знали все.

Значит, вот так они выглядели? Или не стоит верить художнику?

Эльфийка на портрете справа смеялась. С первого взгляда становилось ясно, почему ее прозвали Синеглазкой – глаза резко выделялись на фоне… общей бледности. Белая кожа, светлые серебристые волосы. Если бы не яркий цвет глаз, в которых, казалось, плясали озорные искорки, эльфийка выглядела бы белой молью. У нее даже дрекожа – грубые, похожие на кору дерева полосы на скулах, лбу – была очень светлой, а она у Детей Леса гораздо темнее обычной кожи. Полосы тянулись вверх, утолщались, а там, где у людей начинаются волосы, сливались в крупные гребни и постепенно переходили в волосы, которые у эльфов больше похожи на тонкие стебельки или травинки.

С полотна слева на Фара смотрел черноволосый мужчина лет тридцати пяти. Внешность его можно было назвать обычной, если бы не глаза – желто-зеленые, странные, будто звериные. А в целом он выглядел как противоположность своей напарнице – хмурый, даже сердитый, в отороченном черным мехом темном плаще, из-под которого выглядывала одежда не менее мрачных оттенков.

Синеглазка показалась Фару симпатичной, несмотря на нечеловеческие черты лица. Ее по-детски пухлые щеки хотелось ущипнуть. И за такое Молчун навалял бы, наверное, – ух, какой у него взгляд!

Фаргрен постоял, поразглядывал картины, а потом вернулся в кабинет Увина.

Там уже был какой-то коротышка. От него исходил едва уловимый запах дыма, и Фар понял, что перед ним генáс. Точнее, маагенас или мааген. Ну, или огневик, если уж совсем по-простецки.

– Гéррет, – представился коротышка.

– Фаргрен, – ответил Фар и спросил, хотя знал ответ:

– Ты генас?

Геррет показал огонек над кулаком. Значит, генас. Был бы стихийником – сам кулак стал бы огнем. Потому что стихийники именно так отвечали на подобные вопросы: показывали, что не просто управляют стихией, а могут превращать в нее собственное тело. В отличие от генасов.

Впрочем, стихийник – зверь редкий. Фаргрен бы очень удивился, если бы Геррет им оказался.

– А ты? – тоже спросил тот, и Фар отрицательно мотнул головой. – Первый раз в главном зале?