Чужая вселенная

– Тут ничего сверху обычного продавать не буду, – Рурри махнул рукой в сторону последнего контейнера, – все отвезу в другие системы, там с руками оторвут. Но надо выждать немного, а то слух пойдет, что товара стало больше, и цена может упасть. Готов? Пошли.

Поведение торговца менялось. Он стал слегка заносчивым, даже поглядел один раз на меня свысока. Дома и родные стены помогают, Рурри постепенно возвращался к обычному своему состоянию, лебезить перед вышестоящими, пинать тех, кто ниже, с равными хвастаться и хитрить. Я про себя усмехнулся. Будет себя так вести – у склада, у корабля и вообще у всего его имущества появится другой хозяин.

Бот скользнул к планете, преодолевая сопротивление атмосферы – тут она была более плотная и низкая, чем на Земле, но общие характеристики примерно совпадали. И гравитация, и температуры, состав воздуха, даже размеры. Словно по образу и подобию делали. Да что там, даже луна была, в двухстах тысячах километров, только она, в отличие земной, вращалась.

Среди огромного океана располагались два материка, один напротив другого. Оба протянулись от северного полюса до южного, на экваторе жара доходила до сорока, на полюсах – морозец в минус двадцать не давал таять ледяным шапкам. Нашей целью был тот континент, что поменьше, с высоты в десяток километров сквозь облачный покров открывалось слабо заселенное пространство, для такой планеты триста миллионов жителей, это совсем немного. Народ больше селился ближе к центральным широтам, там, где теплее, мы же полетели почти на север.

– Сначала нужно получить карточку, а потом – все остальное, – предупреждая мой вопрос, ответил Рурри. Только сейчас вспомнил? Хотя взяли-то из воспоминаний по верхам, только чтобы общее представление иметь.

05.

К мрачному невысокому зданию из черных блоков, стоящему на скале, вилась очередь по горному серпантину – человек пятьсот, не меньше.

– Что-то сегодня многолюдно, – подтвердил мои наблюдения Рурри. – Тут регистрируют всех новичков, у кого нет карты жителя Союза. Вроде тебя.

– Откуда они берутся? – на улице было холодно, заметно ниже нуля, ветер бросал хлопья снега прямо в лицо. Бот мы пристыковали к мачте в километре отсюда, и оставшееся расстояние прошли пешком по утоптанной широкой тропе. Навстречу шли люди, приобщившиеся к Союзу.

– До сих пор находят планеты, оторванные Нашествием, – Рорри вытащил сигариллу-варес, закурил. – Оттуда и рабы.

– Так тут рабы?

– В основном. Не бойся, никто тебя в рабство не возьмет, уж больно ты много жрешь, – хохотнул торговец. И тут же опасливо на меня зыркнул. По глазам вижу, и соскочить ему хотелось, чтобы не делиться прибылью, и будущие доходы манили к себе. – Свободных тоже хватает, есть те, кто в глуши живет, приходят с родственниками или односельчанами. не всех же родители до пяти лет успевают зарегистрировать на месте.

Мы встали в конец очереди, которая, впрочем, двигалась довольно быстро. Люди в ней кучковались группами, во главе каждой – местный житель, который поручался за каждого, получающего гражданство Союза. Только эти вот поручители, да мы с Рурри, были более-менее прилично экипированы, а вот будущие низы общества одевались кто во что горазд. Было видно, что многие из них мерзли, но все равно терпели.

– В храме нам направо, – наставлял меня торговец. – Для свободных людей идет особая процедура, ты же свободный человек?

– Щас в рыло дам, – предупредил я.

– Шучу, шучу, – Рурри захохотал. На своей планете он чувствовал себя гораздо свободнее. – Мы с тобой, Марк, тут таких дел понаворочаем, да я через лет десять в первую тысячу выбьюсь. А то и в сотню. Этот новый чамби просто бомба, с руками оторвут. Сколько, ты говорил, его делать можно?

– Да хоть все, – пожал я плечами. – Но сам понимаешь, сырье дорогое, он и стоит поэтому десятикратно.

– Ага. Все не надо, быдло всякое и обычным обойдется. А вот уважаемые люди, им можно и дороже продать. Поэтому будем возить понемножку, пусть привыкают. Да что там люди, даже ящеры оценили, а у них рецепторы вкусовые модифицированы, могут хоть грязь жрать. А вот новый чамби и у них пошел, они с него дурнеют и больше уже ничего не хотят. Ох, развернемся. Надо будет ключ новый прикупить, на шестнадцать систем. Или на двадцать семь! – размечтался торговец. – Не верил я отцу, когда он этот ключ мне отдавал, что озолочусь. Думал, бредит старик, триста общих годков как-никак, нерабочий неликвид подсовывает. Эх, если встречу, отблагодарю, не пожадничаю.

Общий год – чуть меньше земного, 354 земных дня. Жители Союза, в быту используя привычное мне десятеричное счисление, для привязки ко времени применяли восемнадцатеричное. Секунда длилась на десять процентов меньше, в минуте было 324 таких секунд, в часе – 18 минут, и так далее, до года из 18 месяцев. В каждой системе использовались три даты, внутрипланетная, внутрисистемная и общая. Наверное, удобно. Мне так вообще было все равно, модуль прекрасно переводил из одной даты в другую, никакого дискомфорта.

А еще он чуть не взвыл, стоило подойти к потертым деревянным створкам, преграждающим вход в храм.

«Опасность. Перевод в аварийный режим. Принудительное выделение ложной личности».

Наверное, было из-за чего. На массивной каменной балке символами эме-галь, точно такими же, как на золотых пластинах са-гир, было написано – «Центральный пункт считывания Ордена восемнадцати в системе 75297».

– Сюда, – у входа нас встретил людоящер в трико. С половыми признаками ген-модификаторы погорячились, может, свои фантазии воплощали, не знаю. Сотрудник центрального пункта коротко поклонился, презрительно глядя на рабскую часть очереди, уходящую налево, и когтем ткнул в правый коридор. – Свободный?

– Да, – залебезил торговец, – вот, торговый партнер из отдаленной системы, родители не озаботились получением ид-карты, пришлось беспокоить тебя.

– Разберемся, – ящер в трико шагал впереди, длинный узкий коридор заканчивался квадратной комнатой с тремя каменными сидениями, стоящими треугольником. – Занимайте свои места, я сейчас подойду.

Мы с торговцем уселись на жесткие сидушки, высокие подлокотники имели выемки для рук, я торопиться не стал, а вот Рурри поерзал, опустил свою карточку в прорезь правого подлокотника, положил руки в ложбины, закрыл глаза.

Ящер вернулся через минуту, сел точно так же, как торговец, серебряная карточка зашла в щель до половины. Он кивнул мне, мол, чего ждем?

Я аккуратно дотронулся локтями до камня. И тут же почувствовал, как кто-то пытается покопаться в моем мозгу.

Судя по виду торговца, в его мозгах уже вовсю шуровали. Я восхитился предусмотрительностью ан Трага, тот полностью стер все воспоминания о пришельцах и боевых станциях. Не знаю, насколько качественно он это сделал, оставалось только надеяться, что крохи, которые остались, внимания не привлекут.

Модуль вовремя сориентировался. Я ощущал себя Марком Травиным, он же зу Марк Уриш, псионом и представителем дремучей реальности. Вся моя память никуда не делась. А рядом в мозгу, чуть для вида сопротивляясь считывателю, сидела другая личность. Маарк Аврелий, житель слабо заселенной системы, хозяин плантации, на которой выращивали сырье для чамби. Модуль взял мои впечатления об оранжевой системе, исключил внешников, дополнил сконструированным детством, окружением, какими-то событиями, я даже всплакнул чуть, когда считыватель дошел до смерти родителей. Той частью, вымышленной.

Считыватель вылез из мозга. А потом неожиданно снова проник, может, заподозрил что. Но модуль был на высоте, та же самая вымышленная личность снова подставилась под удар.

Прошло минуты две, не больше, ящер вздохнул, оторвал левую руку от подлокотника, что-то там написал в воздухе. Внимательно на меня посмотрел. Точно подозревает.

На подлокотниках сформировались два красных сгустка, начали медленно подниматься в воздухе на уровень глаз. А потом, словно тот паучок из хозяйства княжича Тятьева, проникли мне в глаза. Штирлиц был на грани провала.

Еще две минуты.

Сгустки не торопясь выскользнули обратно, спустились в подлокотники, растворились там, правый подлокотник пискнул, и из него вылезла черная карточка с двумя узкими золотыми полосками. Судя по ошарашенному виду торговца – произошло что-то необычное.

Две полоски – почти всегда означают, что произошло что-то из ряда вон. Меня так уже разыгрывали, помнится. Да и ящер чуть поднапрягся при виде выскочившего результата теста. Но тут же снова принял невозмутимый вид, это просто с такой-то чешуйчатой мордой, поднялся и слегка поклонился.

– Поздравляю, хеис Марк Ур Иш. Для подтверждения второго исключительного ранга гражданства Союза тебе нужно посетить одну из пограничных систем в течение трех общих лет. Тогда временная карта будет заменена на постоянную, если, конечно, результаты теста подтвердят твое право на этот или более высокий ранг. Я не знаю, как это происходит, – поспешил он ответить на невысказанный вопрос, – всего лишь скромный служитель этого храма. Матрица в моей голове что-то определила, но что именно, мне самому знать не дано. Счет уже привязан к карте, универсальный ключ с маршрутом Пути до границы центральных миров ты можешь получить на выходе. Не смею задерживать, господин.

– И часто тут такое? – не удержавшись, спросил я.

– На моей памяти второй раз, – чуть подумав, ответил ящер. – А я тут уже триста лет. Чистые потомки древних, хоть редко, но встречаются. Первый исключительный выскакивает часто, второй – гораздо реже, третий – почти никогда. Многие, как и ты, господин, могут не подозревать о высоком происхождении, но при первом посещении любого храма это выясняется.

– А центральные миры, что там мне нужно делать?

Ящер очень по-человечески вздохнул.

– Посети любой храм в этих мирах, господин, и там тебе ответят на все вопросы. Все, что знал, я уже рассказал. Хотя нет, вот что еще. Временный универсальный ключ действует три общих года, после этого доступ в центральные миры нужно получать в обычном порядке. Не смею советовать господину, но лучше это сделать в ближайшее время.

– И на этом спасибо, – кивнул я. – Ладно, где там мой вездеход?

– Если бы я знал, – торговец теперь на меня как на бога смотрел, – мы бы сначала в этот храм пошли, а потом уже товар перевозили.

– Это почему?

Рурри взволнованно всплеснул руками.

– Ну как же так, господин. Исключительный ранг, это ведь никаких пошлин, никаких поборов. Ох я бы утер нос этому выскочке пятому советнику. Он бы у меня, ой, нет, у тебя, господин, в ногах валялся. Руки бы целовал. У самого только серебряный квадратик, а гонору, словно полоса. А помощник его, этот к-ранг, ведет себя, словно не пришлый какой, а самый что ни на есть человек.

Я поморщился.

– Будешь много болтать – накажу.

– Виноват, господин, – Рурри искренне огорчился. – Я ведь только от радости, такое событие. На всей нашей планете, считай, исключительных ни одного, да как узнают, что у меня такой…Такой…

Торговец явно подбирал какую-то превосходную степень нашего знакомства.

– Не важно, – я подошел к причальной мачте, нажал на панель лифта. – Ты, главное, про мою долю не забудь. Сам говорил, часть товара уже продана.

А то забалтывает он меня.

Услышав за деньги, торговец сразу погрустнел, но покорно достал карточку. Стоило мне прикоснуться своими двумя полосками к его обычному черному прямоугольнику, на счет капнули три миллиона местных кредитов. Значит, на пять миллионов товара этот жук уже продал. Что делать с местными деньгами, я не очень хорошо себе представлял, по сути, пока конвертировал одну бесполезную валюту, криматас, в другую – этого мира.

– Теперь, мой друг, нам нужно в космос, – оборвал я торговца, расписывающего, какую встречу он устроит мне у себя дома. – У тебя дела, нужно продать товар, и как можно быстрее, следующая партия ждать не будет. У меня тоже дела, нужно все подготовить. Что, ты говорил, нужно для свободного ввоза?

– Только подтвердить твою собственность на товар, господин.

– Как это сделать?

– Через карту, – как само собой разумеющееся, сказал Рурри.

Модуль к карте подключиться напрямую не смог, даже не пытался. Наоборот, всеми своими паразитскими силами пытался от этой связи уклониться. А вот браслет Уриша без проблем подхватил инфопоток, и я без труда нашел и имя торговца, и номер партии товара, а после того, как мы оба подтвердили, что он всего лишь посредник, номер партии изменился – добавился буквенный код. Потом пришлось заполнить заявку в местный совет по сбору дани с честных торговцев, и заявить свои права на чамби. Все-таки две полоски действовали безотказно, теперь средства с продажи любой партии этого бухла будут приходить мне.

Торговец немного погрустнел, когда понял, что отдал своими руками всю выручку практически незнакомому человеку.

– Мы, исключительные граждане второго ранга, мелким обманом не занимаемся, – успокоил я, как мог, Рурри. – Главное, торгуй активнее, но не торопись, цену держи. Если я буду в других системах, как связь держать?

– Только сообщения, господин. У храмов своя связь, нам, простым людям, она недоступна, но вот через карту и порталы они позволяют посылать короткие инфопакеты и деньги. Поэтому трудностей не должно возникнуть, – разьяснил абориген пришлому нуворишу. Причем слово «деньги» выделил особо.

– Ну и отлично. А теперь давай, полетели на склад, а там я пересяду на свой корабль. Дела. Опять же, надо ранг подтвердить.

– Верно, господин, – торговец при напоминании о действии, на которое мне три года отводилось, оживился, – чем скорее, тем лучше. А вдруг третий исключительный ранг дадут? Или вообще – полное исключительное гражданство? Мы же тогда с центральными мирами сможем торговать, а это совсем другие деньги. Совсем!

Рурри уже видел себя в золотой ванной с шампанским. Нет, скорее в бассейне с чамби и девочками.

– Господин уже успел купить корабль? Надо было сказать, и я бы нашел самый лучший вариант, – не унимался торговец.

– В следующий раз, – пообещал я, доставая карту и вызывая новую серию восторженных вздохов.

На обратной стороне шла линия из одиннадцати красных камушков – ключ доступа к центральному миру, шаг за шагом, система за системой. Одиннадцать прыжков через красный круг. Как бы намек мне, что никуда не надо в сторону сворачивать, и три года – это так, ради красного словца. А на самом деле хорошо бы и поспешить.

Штурмовик подобрал меня прямо на складе, сплюснутая пирамидка висела рядом с шлюзом, так что мне оставалось только напомнить торговцу, что родина его не забудет, и перейти с бота на боевой корабль, а оттуда – на эсминец.

Команда, пока я валял дурака на планете, с заданием справилась на отлично, и зонды уже дали первый сигнал, прошла тестовая передача, и план системы был составлен. Тайные фабрики по производству межпространственных двигателей так и не нашли, ожидаемо, но зонды шаг за шагом будут обследовать систему. На мой взгляд, совершенно бесполезное занятие, их тут миллионы, на каждую зонда не хватит.

Кир был со мной согласен.

– Но приказ есть приказ, – развел он руками, – и пока что о миллионах речь не идет. Сколько там, одиннадцать систем, которые нужно посетить? Вот там и будем зонды ставить. На каждую по три сотни, не так уж много-то и выйдет.

– А у нас столько есть?

На меня поглядели как на идиота.

– Это эсминец, – наконец разродилась Элика. – Тут собственный репликатор стоит, с дублирующей системой, можем из доступного сырья все что угодно делать. Даже такого, как ты, слепим, а то, чувствую, под чутким командованием исключительного гражданина второго ранга мы еще тех дел понаделаем.

– Ага, – поддакнула рыжая капральша, – и этот другой Марк будет намного лучше и продуктивнее. Репродуктивнее.

Пока все хохотали, я пристально смотрел на Пашку.

– А что, – отсмеявшись, сказал он. – Ну рассказал я им, что у нас две полоски значат. Смешно же.

– Обхохочешься, – подтвердил я. – Так, веселая команда. Давайте решать, возвращаться или нет обратно.

Тодин аж куском подавился.

– Ты и решай, – просипел он, хлопая себя ладонью по горлу и восстанавливая связки, – ты командир. Но мое мнение – надо лететь, чего просто так сидеть. Попали в новый мир, не каждому такое выпадает в жизни, надо использовать на все сто.

Остальные дружно поддержали сержанта-псиона.

– Но, надеюсь, вы понимаете, что в центральный мир нам соваться просто так, без подготовки, не нужно? – продолжил я.

– Капрал Линник, – Кир Громеш строго поглядел на рыжую. – У нас Марк Травин еще проходит курсантом?

– А как же, – капральша плотоядно улыбнулась. – Курс не закончен.

– Отлично. Я вижу, наш капитан страдает нерешительностью, а это отлично лечится занятиями с метателем и атакой мини-дронов.

– И меч тоже отлично подходит для восстановления душевного равновесия, – улыбнулся Ним Арраш. – Несколько глубоких порезов взбодрят нашего капитана, выгонят из головы дурные мысли, а если попасть в голову, то и остальные тоже.

Я посмотрел на веселящихся наемников, холодно улыбающуюся ком-лейтенанта Эсте, мнущегося Пашку, который не мог решить, чью сторону принять, но судя по пробивающейся улыбке, уже почти выбрал.

– Отдыхаем, да? Значит, времени много свободного? Лейтенант Громеш, на тебе подготовка плана проникновения в первую систему. Информация, порядок действий, распределение обязанностей. Сержант Арраш и капрал Линник, оказываете помощь лейтенанту Громешу. Сержант Громеш, назначаю тебя замом по тылу, обследовать все запасы, и доложить о наличии и отсутствии. Ком-лейтенант Эсте, немедленно отправляться спать. Впереди дальняя дорога.

06.

Редкостный долбо…

Примерно так дядя Толя высказался в мой адрес, когда мы наконец вернулись. Узнав, что решение было совместным, то же самое про остальных сказал. Нет, он по-другому выразился, более жестко, и еще добавил, мол, что семь дебилов – это сила. Для человека, планировавшего военные операции, почти похвала.

А пока, все начиналось с того, что последний камушек, который, как я предполагал, вел в центральный мир – он и по размерам немного выделялся, и цветом был гуще, что-ли, так вот, этот красный кристаллик был неактивным. Когда, при подлете к кольцу, я начал выводить названия систем, на известном только мне языке – эме-гиль, было написано – «Мир недоступен». Так что мы не стали долго раздумывать, и перенеслись в тот, который был доступен. В средний, шестой по счету с любой стороны – логика, любой бы поступил так же.

И теперь болтались возле белого карлика, жизни никакой ожидаемо в этой системе не было, жесткое излучение просто не оставляло шансов. Выпущенный маяк с связался со станцией, и оказалось, что прыгнули мы больше чем на две тысячи световых. На носителях такое расстояние без промежуточных маяков даже за десяток прыжков не преодолеть, при максимальном ресурсе в двадцать, так что поддержки ждать не приходилось. Зонды связи тоже были бесполезны, без промежуточных узлов.

Казалось бы, чего проще, вернись обратно, и готовься лучше. Вот только кристалл, самый первый в ряду, означающий мир Рурри, стал тоже неактивным, и надпись возле названия системы была точно такая же, как и про центральный. А даже если бы и был, гипер-кольцо само оказалось выключенным. Двухкилометровый бублик тускло сиял при максимальном приближении, выводил текущую общую дату, но реагировать на карточку отказывался.

– Марк, кажется, я понял, – Пашка по жизни оптимист, так что не унывал, – это квест.

– Какой еще квест? – несколько сотен зондов, выпущенных в системе, пересылали первые сведения. Возле звезды вращались две планеты – по одной орбите, только на разных полюсах. Вращались быстро, за земные сутки делая полный оборот. Одна планета вращалась чуть быстрее, и через три-четыре миллиона лет расстояние между ними станет достаточным, чтобы разорвать обе планеты гравитационными силами. В миллиарде километров от белого карлика ледяной гигант с развитой системой колец и спутников, похожий на Уран, неторопливо перемещался вокруг него, очень неторопливо. Практически висел на месте. Сто пятьдесят земных лет на один оборот.

– Смотри, – Громеш-младший отобрал у меня карточку, остальные с интересом прислушивались и приглядывались. – Тут одиннадцать кристаллов, первый – вход, последний – выход. Мы не можем выйти через вход, это против правил. И мы не можем дойти до выхода, пока не пройдем все этапы, вот эти девять камушков.

– Это любимая игра вашей реальности? – спросил Кир.

– Примерно, – кивнул я. – По сути, мы так живем. Ну а дальше-то что?

– Как что, – Пашка даже головой помотал, мол, ты чего тупишь, – мы должны пройти каждый этап, каждый уровень. Только обычно начинают с самого легкого, первого, а ты выбрал пятый.

– Логика в этом есть, – Тодин потряс руками, уничтожая следы жира и соуса, и взял следующий бутерброд, – старые вирт-игры тоже вроде вот так были устроены. Сейчас, правда, никто этим не увлекается, но когда-то давно народ было из капсул не вытащить. А во внешних мирах и сейчас такое безобразие творится.

– Хорошо, – я отобрал у Пашки карточку. – Если это квест, где задание?

– Да как где! На предыдущем уровне, наверное.

– Спасибо, Паш, ты мне очень помог.

– Он хоть чем-то помог, – Элика теперь была на стороне любого, кто был против меня, или хоть в чем-то со мной спорил. – А ты, командир, чем займешься?

– Лягу спать, – решил я. – Зонды через сутки обследуют систему, а лезть куда-то без подготовки я не люблю. Вас не заставляю, можете на штурмовиках вон полетать, или на мечах посражаться, а мне нужен полноценный двенадцатичасовой сон, и желательно в одиночестве.

Рыжая и блондинка синхронно фыркнули. Вот и ладушки, на самом деле спать столько необходимости нет, полчаса-час в сутки вполне обеспечивали необходимый отдых и восстановление, но раз командир сказал – тихий час, значит, тихий час.

Свое же решение я выполнять не стал, действительно, если столько спать, всю жизнь проспишь, заперся у себя и установил связь с основным ИИ Эсминца и вспомогательными, в том числе установленными на штурмовиках. Они и так общались пакетами, обьединенные в общую сеть, но теперь еще и на меня работали, вместе с модулем. ИИ эсминца получал пакеты от зондов, остальные их обрабатывали, каждый со своей спецификой, и постепенно начала вырисовываться какая-то картинка.

Когда-то давно в этой системе произошло сражение. Обломки, вписанные в кольца местного Урана, вращались вместе с ними, по параметрам вращения, разлета и прочим данным удалось реконструировать события очень-очень древних времен. Главный ИИ определил примерную дату, сто шестьдесят тысяч лет назад. Система наверняка была необитаема, но остатки станций, добывающих комплексов, практически целый комплекс переработки на одном из астероидов четко указывали на местную активность. Которую сто шестьдесят тысяч лет назад что-то резко прервало. Судя по следам стычек, даже сопротивления не было, вторгшийся в систему объект методично уничтожал одно творение человеческих рук за другим. Почему я это знал?

Зонды его нашли – практически неповрежденный, он висел между двумя кольцами ледяного гиганта. Правильный октаэдр с идеальной, до сантиметра, геометрией, с длиной ребра в полтора километра. Обьект с тускло-серой поверхностью был совершенно точно искусственным, мало того, что природа не терпит абсолютной симметрии, к тому же зонды обнаружили возле обьекта гравитацию. В сотую часть земной, но это означало, что на поверхности можно стоять, не улетая в космос. И на расстоянии в сто километров от октаэдра зонды отказывались работать, не знаю, как такое вообще возможно. Залетевшие в эту зону дроиды болтались в пространстве, медленно перемещаясь по вектору движения. Связь не прерывалась, а вот датчики накрылись, стоило пересечь невидимую границу. В общем, если исключить непосредственное исследование обьекта, общую информацию мы о нем получили.

В принципе такая же конструкция могла быть построена где угодно, было бы желание. И нужные материалы, на расстоянии зонды так и не смогли определить, из чего сделана ее поверхность.

Один из углов октаэдра был словно сточен, буквально на несколько метров, словно пирамидку отрезали. И на образовавшейся плоскости светлело отверстие – что-то или кто-то подсвечивал нам вход.

Я выдержал паузу, и появился в кают-компании ровно через двенадцать часов. Все попытки связаться со мной до этого успешно игнорировал, так что остальные члены экипажа успели понервничать, успокоиться, посовещаться и прийти к какому-то решению – по их решительным лицам я понял, что авторитет спящего командира резко упал.

– Возьму только одного, – сразу предупредил я.

Не потому, что не хотел отсидеться в безопасном эсминце, пока кто-то там шарит по незнакомым октаэдрам. Оказалось, что пластинка, которую я получил, работает только у меня – какой-то эксклюзивный вариант. Знать раньше, остаться торговцу без своей карты, вдруг бы сработала.