Стать куртизанкой

– Вы! – прошептала Шарлотта, собрав куски головоломки. – Это вы вчера продавали цветы на Беркли-сквер.

Куинс с улыбкой кивнула, словно предлагая девушке подумать получше.

Кольцо тетушки Урсулы снова нагрелось и сдавило палец, а шум в ушах стал практически непереносимым.

– Да, да, – закивала Куинс.

Шарлотта мысленно перенеслась на площадь перед домом Марлоу, вспомнила, как смотрела на Себастьяна и думала о том, чего желала больше всего на свете: «Если бы только я смогла стать женщиной, которую он любит».

– Я пожелала… – прошептала Шарлотта.

– Именно, – кивнула Куинс, отпуская руку Шарлотты и вытирая ладони о фартук. – И получили.

– Что получила?

– Желаемое! – Старушка откинулась на спинку кресла и широко улыбнулась, словно ожидая, что Шарлотта начнет рассыпаться в благодарностях.

– Но как?

Куинс кивнула на ее руку.

– Кольцо. Наследство вашей дорогой тетушки. Она тщательно продумала, кому его оставить, и я рада, что Урсула выбрала такую очаровашку.

Но Шарлотте этой информации показалось недостаточно.

– Вы знали тетю Урсулу?

– Конечно, – как ни в чем не бывало ответила Куинс. – С того самого дня, как у нее появилось кольцо. – Старушка вновь закусила губу. – Дай Бог памяти, когда же это было? Пятьдесят… нет, шестьдесят лет назад. Уж она умела желать. – Старушка вздохнула. – Но она понимала, сколь опасны опрометчивые желания, и потому все эти годы держала кольцо под замком. Только не думайте, что я не докучала ей просьбами его отдать. Только вот она слишком боялась того, что может случиться, если… – Женщина вдруг поджала губы, а потом растянула их в улыбке. – Ой, да зачем вам об этом беспокоиться? Важно лишь то, что вы загадали желание, и оно сбылось.

Шарлотта опустила глаза и теперь с изумлением смотрела на свое скромное наследство.

– Значит, это кольцо…

– Исполняет одно желание своего владельца, – закончила Куинс, поднимаясь со своего места и доставая из кармана тряпку. Оглядевшись по сторонам, она смахнула пыль с комода. – Только одно. И должна сказать, ваше – самое романтичное из тех, о которых я слышала за… скажем, довольно долгое время. – В глазах старушки вспыхнули озорные искорки. – Стать женщиной, которую он любит. О, какое прекрасное желание. И вот теперь вы здесь, – подвела она итог, обводя руками комнату. – Женщина, которую любит Себастьян Марлоу.

Шарлотта старалась дышать спокойно и размеренно. Это не могло быть правдой. Лорд Трент ее любит? Неужели все так просто. Одно желание – и она стала женщиной, которую он любит.

Сердце Шарлотты наполнилось удивлением и радостью.

«Лотти, любовь моя».

Она непроизвольно коснулась собственных губ, вспомнив его поцелуй: такой собственнический, такой соблазнительный, исполненный страсти и… желания.

И все потому, что он ее любит.

Это многое объясняло. Вот почему она оказалась в его постели. Он влюбился в нее, и теперь они…

– Женаты, – поднявшись со своего места, произнесла вслух Шарлотта и тут же испытала небывалое облегчение. – Я – его жена. – А как еще можно было объяснить тот факт, что она проснулась рядом с Себастьяном, полностью обнаженным?

Однако булькающий смех Куинс прозвучал отнюдь не ободряюще.

– Я – его жена, – не унималась Шарлотта. – Леди Трент.

– Леди Трент! – Куинс отмахнулась, а потом схватилась рукой за живот, хотя это ничуть не помогло сдержать рвущийся наружу смех. – Его жена? Ну и ну.

– Но я должна быть его женой, раз стала той женщиной, которую он любит.

Икнув несколько раз в перерывах между приступами смеха, Куинс направилась к двери.

– Я, говорит, его жена. – Служанка отерла с глаз слезы, и ее взгляд посерьезнел. – Вы ему не жена, Шарлотта. Вы – любовница лорда Трента.

Глава 3

Любовница?

Это было сказано таким спокойным тоном, словно Куинс считала нормальным то обстоятельство, что мисс Шарлотта Уилмонт стала любовницей какого-то мужчины. Однако, прежде чем девушка смогла в полной мере осознать смысл брошенного служанкой оскорбительного заявления и потребовать дальнейших объяснений, та уже ушла.

– Куинс, – позвала она, тяжело поднимаясь с кресла, в которое упала, когда услышала ошеломляющую правду. – Вернитесь!

Шарлотта порывисто распахнула дверь, ни капли не беспокоясь о том, что увидит за ней, или о том, что одета лишь в полупрозрачный пеньюар.

Но вместо Куинс нос к носу столкнулась с тетей Финеллой. При виде строгой родственницы пыла у Шарлотты поубавилось. Господи, ну почему из всех возможных людей в таком виде ее застала именно Финелла?

Шарлотта приготовилась к скандалу, страшнее которого мог быть только гнев матери, но ничего подобного не произошло.

– Ты еще не одета! – всплеснула руками Финелла, в голосе которой послышались знакомые осуждающие нотки. Впрочем, на этом сходство с прежней тетей Финеллой заканчивалось. – Хотя я сама тоже. – Она влетела в комнату Шарлотты – да-да, именно влетела, – напрочь позабыв о чопорности и несгибаемо прямой спине.

– Где она? – спросила Шарлотта, оглядывая пустой и совершенно незнакомый коридор.

– Кто? – откликнулась Финелла, направляясь в гардеробную.

– Куинс.

Финелла остановилась у двери.

– Куинс? Кто это такая?

– Служанка, – ответила Шарлотта. – Которая только что была здесь.

Финелла фыркнула.

– Если ты говоришь о новенькой, то ее зовут Пруденс. Только мне кажется, эта лентяйка сегодня еще не поднималась на второй этаж. Наверняка испугалась вновь увидеть Трента нагишом. Она и так чуть не уволилась после того, как столкнулась с ним, когда он спустился в таком виде вниз в поисках чашки шоколада. – Финелла пожала плечами. – Я вообще считаю, что она слишком молода, чтобы прислуживать в этом доме, но ты чересчур добрая и взяла ее на работу. Побоялась, что девчонка попадет в монастырь или, того хуже, начнет зарабатывать на улице.

– Нет, я говорю не о юной девушке, а о старушке. Вот такого роста. – Шарлотта коснулась рукой собственного плеча.

Финелла рассмеялась.

– Господи, Лотти, а я-то ругала себя за то, что выпила вчера лишнего. Ну надо же – Куинс! Тебе и впрямь надо внимательно следить за количеством выпитого, коль начинаешь видеть несуществующих маленьких старушек, или откажись от бренди и переключись на кларет.

Подмигнув Шарлотте, Финелла скрылась за дверью гардеробной.

Никакой Куинс нет? Шарлотта прижала пальцы ко лбу. Финелла никогда о ней не слышала, и вот теперь она исчезла так же быстро, как и появилась.

О нет, этого просто не может быть.

Из-за двери до слуха Шарлотты доносился голос Финеллы. Тетя перебирала платья, продолжая как ни в чем не бывало:

– Ты обещала ему быть к двум, а сейчас уже половина второго.

Шарлотта подошла к двери гардеробной и заглянула внутрь. В одной руке Финелла держала шелковое платье оттенка зеленых яблок, а в другой – голубое, из муслина, с узором из веточек. Отправив голубое назад на вешалку, Финелла поднесла зеленое платье к окну, чтобы рассмотреть получше. Когда в глаза ей ударил солнечный свет, Финелла зажмурилась и потерла висок.

– Боже, как ужасно я себя чувствую. Куда уж мне осуждать тебя за невоздержанность, когда меня саму словно вчера выпотрошили и замариновали. – Финелла рассмеялась и тряхнула головой, словно все происходящее было ужасно весело.

Шарлотта непроизвольно сделала шаг назад. Должно быть, она ослышалась. Тетя Финелла призналась в том, что напилась?

– Это было слишком заметно? – спросила Финелла, подняв глаза от одного из ящиков, в котором что-то искала. – Боюсь, Трент сразу все понял, когда приехал вчера вечером. Кажется, я даже пыталась с ним флиртовать. Но разве можно что-то вспомнить или о чем-то переживать, если провела большую часть вечера, опустошая погреб старика Кимптона?

У Шарлотты подкосились колени, и она ухватилась за дверной косяк.

Лорд Кимптон? Самый благочестивый представитель высшего света? Пил с тетей Финеллой?

Этого она определено не желала, но, судя по всему, ее простое желание перевернуло с ног на голову не только ее собственную жизнь, но и все вокруг.

«Вы должны понять, что некоторые аспекты вашей жизни существенно изменились», – сказала Куинс.

Некоторые? Слишком мягко сказано. Стоило лишь посмотреть, что случилось с Финеллой!

И дело даже не в том, что она пристрастилась к выпивке и стала невероятно ветреной. Финелла очень изменилась внешне. Ее волосы, туго стянутые в строгий пучок на затылке и благопристойно прикрытые накрахмаленным белым чепцом, теперь ниспадали по плечам густыми растрепанными локонами.

Шарлотта представить не могла, что когда-нибудь увидит волосы Финеллы свободными от практичных шпилек, и даже не предполагала, что они настолько красивы.

Теперь, когда они не стягивали кожу на ее лице, Финелла выглядела более нежной, молодой и расслабленной. Вместо скромного платья из серой шерстяной ткани, которое она носила с утра до позднего вечера, на ней красовался такой же вычурный и дорогой пеньюар, как и на Шарлотте. Алая ткань плотно облегала ее фигуру, подчеркивая изгибы, которых у прежней Финеллы никогда не было.

Должно быть, теперь она весила на стоун[2] или два больше. Но дополнительный вес распределился там, где нужно, и внезапно прямая и тощая как палка Финелла, не признававшая сладостей и прочих излишеств, вдруг обзавелась пышной грудью и бедрами.

А еще весьма фривольными манерами.

– Почему бы тебе не надеть вот это? – подавая Шарлотте легкий как перышко зеленый корсет и подходящие по цвету кружевные подвязки.

При виде этих вещей рот Шарлотты открылся помимо ее воли. Зеленый корсет?

А Финелла тем временем порылась в ящике и достала пару дорогущих кружевных чулок схожего оттенка.

– Арбаклу нравится, когда ты одета в зеленое, это его вдохновит, когда ты приедешь. Тебе это больше не так уж нужно, а вот его настроит на нужный лад.

– Арбаклу? – рассеянно переспросила Шарлотта, оглядываясь через плечо на откровенный портрет на стене. Она до сих пор не могла взять в толк, каким образом художник узнал об особенностях ее фигуры.

Если только она не…

– Ты ведь не забыла о встрече с Арбаклом? – Финелла уперлась руками в свои роскошные бедра. – Ты клятвенно пообещала ему приехать в студию, чтобы он смог сделать завершающие штрихи к новому портрету. Нам не заплатят, пока портрет не будет готов.

Не заплатят? Означало ли это, что она подрабатывала у Арбакла моделью?

Финелла стянула с Шарлотты пеньюар и принялась одевать ее, точно непослушного ребенка.

– Когда закончишь у Арбакла, нужно поехать к примерку к мадам Клоди. Она вчера прислала записку, что твое новое вечернее платье готово. Но к семи необходимо быть дома, если хочешь успеть переодеться к посещению оперы с лордом Рокхерстом. – Надев на Шарлотту зеленый шелковый корсет, Финелла ловко затянула ленты, а потом усадила девушку на стул перед зеркалом и занялась ее волосами.

Рокхерст? Шарлотта смотрела на собственное отражение в зеркале. В ее глазах застыл ужас, а спину сковало страхом. Ей придется ужинать с лордом Рокхерстом? Одним из самых скандально известных распутников Лондона?

Она не знала, как держаться с таким человеком. Как-то раз Гермиона, подслушав разговор старшего брата Гриффина, поведала сгоравшим от любопытства подругам о том, что лорд Рокхерст мог ублажать несколько дам одновременно!

И что она за леди, коль открыто появляется в компании столь безнравственного мужчины, в то время как заручилась любовью и покровительством лорда Трента?

Но какой-то едва слышный внутренний голос подсказывал ей, что за всем этим скрывается нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд, и что нельзя оценивать нынешнюю ситуацию с точки зрения прежнего образа жизни.

Ведь за ночь изменилось буквально все. Благодаря единственному желанию. Все, кроме ее чувств. Потому что Шарлотта осталась прежней.

– Ну вот! – воскликнула Финелла, уложив последний локон.

Шарлотта посмотрела на собственное отражение в зеркале и едва узнала глядящую на нее женщину. Неужели это ее волосы? Она всегда собирала их в такой же строгий пучок, как у тети и матери, но сейчас Финелла соорудила на ее голове прическу, какие Шарлотта видела лишь во французских модных журналах Гермионы.

– Бог ты мой, как же красиво, – прошептала она, с почти благоговейным трепетом касаясь тщательно завитых и уложенных локонов.

Финелла, принявшись за собственную прическу, одобрительно улыбнулась.

– Ты хорошенькая, как картинка. Ужасно жаль, что Арбакл захочет, чтобы ты от всего этого избавилась по приезде в студию. Но по крайней мере тобой смогут восхититься поклонники. – Склонив голову набок, она критически оглядела творение своих рук и немного поправила прическу. – Впрочем, этим бездельникам нет никакого дела до того, как уложены твои волосы. – Финелла вздохнула. – Но этот стиль очень тебе идет, и твое имя непременно появится в завтрашнем выпуске «Пост».

Поклонники? Бездельники? Упоминание в колонке светских сплетен?

Шарлотта вновь посмотрела на красавицу в зеркале. Что она за женщина? Ее взгляд снова невольно упал на картину Арбакла на стене.

Господи, и как ее угораздило стать такой?

Шарлотту охватил очередной приступ паники, и желудок болезненно сжался от страха. Что там сказал – вернее, пообещал – лорд Трент? «Я буду обдумывать идеальный способ соблазнения, чтобы позже осуществить свой план».

Позже? То есть сегодня вечером? Он собирался вернуться сюда и хотел… с ней. Обнаженной.

Шарлотта непроизвольно прижала руку к животу, и Финелла, заметив это, сказала:

– Ступай вниз и посмотри, приготовила ли Пруденс завтрак. Я велела ей накрыть на стол в гостиной на первом этаже. – Финелла подняла Шарлотту со стула и подтолкнула к двери. – Пойду оденусь, а когда спущусь, экипаж уже должен ждать нас у входа. Съешь что-нибудь, дорогая. Выглядишь какой-то изможденной. – Финелла покачала головой. – И, Лотти…

– Да? – вскинула голову Шарлотта, со страхом ожидая, что скажет тетя.

– Поосторожней с бренди, детка. Что с нами будет, если от чрезмерных возлияний ты утратишь свою привлекательность?

Выслушав предостережение и получив очередной толчок в спину, на этот раз по направлению к лестнице, Шарлотта спустилась вниз и оказалась в гостиной, где на небольшом столике возле арочного окна ее ждал завтрак. Вся комната была заставлена вазами с цветами, а на серебряном подносе высилась внушительная стопка писем и визитных карточек.

Шарлотта смотрела на письма и не знала, что с ними делать. Вместо этого она съела булочку и клубнику со сливками и принялась расхаживать по гостиной, не в силах сидеть спокойно в этом незнакомом месте, столь непохожем на дом Финеллы на Куин-стрит.

Уютная теплая комната была заполнена всевозможными безделушками. В одном углу располагалось длинное канапе, а перед окном – большие мягкие кресла. На каминной полке стояла сине-белая китайская ваза с тюльпанами, рядом с которой примостилась миниатюра. Подойдя поближе, Шарлотта увидела, что это весьма недурно написанный портрет лорда Трента.

Девушка провела пальцами по рамке, все еще силясь понять, как с ней могло произойти нечто подобное.

Она – любовница Себастьяна, и, похоже, тетю Финеллу такое положение дел вполне устраивает.

Покачав головой и снова взглянув на портрет симпатичного повесы, Шарлотта сделала один дополнительный круг по комнате и обнаружила еще несколько творений Арбакла: портрет девочки, державшей корзинку с щенками, несколько пейзажей и изображение роскошно одетой женщины, показавшейся Шарлотте смутно похожей на юную Финеллу.

Вновь оказавшись возле подноса с визитками, Шарлотта не удержалась, взяла самое верхнее письмо и повертела его в руках.

«Миссис Таунсенд, 4, Литл-Титчфилд-стрит».

Миссис Таунсенд? Шарлотта положила письмо на поднос. Должно быть, его доставили не по адресу. Ведь единственной леди, проживающей на Литл-Титчфилд-стрит, могла быть лишь…

Она поспешно взяла другое письмо. «Миссис Лотти Таунсенд».

Лотти. Не было больше никакой Шарлотты Уилмонт. Благодаря волшебству Куинс она обрела не только любовь Себастьяна и этот дом, но и новое имя. Шарлотта закусила губу и вновь посмотрела на письма. Миссис Таунсенд. Она что, замужем?

Колени у девушки подкосились, и она поспешно опустилась в кресло, не сводя взгляда с, казалось бы, совершенно безобидного письма в дрожащей руке. Но что еще хуже, почерк на конверте показался ей смутно знакомым.

В этот момент раздался стук каблуков на лестнице, возвещавший о приближении Финеллы, и вскоре она сама появилась в поле зрения Шарлотты. На женщине красовалось отливающее золотом платье и вызывающе большая шляпа, украшенная шелковыми цветами и подрагивающими от малейшего дуновения перьями.

– Идем, – приказала она, поднимая Шарлотту с кресла. – Ты сможешь прочитать эти дурацкие стихи мнящих себя поэтами поклонников, когда мы… – Финелла осеклась на полуслове, заметив письмо в руках Шарлотты. – Тьфу! – зло бросила она, выхватив письмо из рук девушки и швырнув в камин. – Аврора! Полагаю, этой дряни снова понадобились деньги. – Финелла отерла руки о подол платья и раздраженно фыркнула. – Ты же не станешь вновь оплачивать ее долги, верно?

Шарлотта покачала головой, ошеломленная не столько реакцией тети на письмо, сколько враждебностью.

– Даже не думай! – Финелла снова неподобающе громко фыркнула и потащила Шарлотту прочь из гостиной, забрав на ходу из рук служанки – судя по всему, вышеупомянутой Пруденс – восхитительно красивую шляпу. Финелла со вздохом водрузила это чудесное творение шляпника на прическу Шарлотты. Затем последовала очередь перчаток и накидки, и уже в следующее мгновение Шарлотта спустилась по ступенькам и оказалась внутри ожидавшего их экипажа. При виде дам кучер и слуга тотчас же заняли свои места, и экипаж покатил по мостовой.

Подняв руку, Шарлотта прикоснулась к произведению искусства на своей голове. Еще никогда в жизни она не носила ничего подобного и теперь ощущала себя почти королевой в столь модном наряде.

А Финелла тем временем продолжала негодовать:

– Где была Аврора, когда мы каждую зиму страдали от ужасного холода и голода? Где она была? В своем прекрасном дворце в Мейфэре. Попивала чай в тепле и довольстве, счастливо позабыв о нашем существовании.

Шарлотта пыталась переварить обрушившийся на нее поток информации, но одно просто не укладывалось в голове. Ее мать жила во дворце?

– Не понимаю, – начала Шарлотта, а потом исправилась в надежде узнать больше: – Вернее, никогда не понимала, почему она нас так игнорирует.

Помимо того обстоятельства, что, очевидно, теперь Шарлотта стала предметом светских сплетен.

Финелла снова фыркнула.

– Чтобы высокородная могущественная графиня Пилсли навещала нас на неприметной Литл-Титчфилд-стрит? Вот уж было бы забавно. О, она готова брать у тебя деньги, но не снизойдет до того, чтобы появиться в нашем обществе. – Финелла многозначительно вскинула бровь. – Даже хорошо, что она бросила нас на произвол судьбы и вышла за Пилсли после смерти Уилмонта. По крайней мере мы не оказались по уши в долгах вместе с ней.

Шарлотта еле сдерживалась, чтобы не показать, насколько потрясена услышанным. Ее мать бросила их с Финеллой и снова вышла замуж?

И не за кого-нибудь, а за графа? Ее мать значительно поднялась по социальной лестнице, ведь отец был всего лишь бедным рыцарем с мизерным состоянием.

– Мне казалось, у Пилсли есть деньги, – не подумав, произнесла Шарлотта.

– Хм! Но не настолько много, чтобы покрыть ее карточные долги, – ответила Финелла, и кислое выражение ее лица сменилось широкой улыбкой, когда она приподнялась на сиденье, чтобы помахать кому-то на улице. Взглянув на дорого и вычурно разодетую женщину, Шарлотта едва не вывалилась из открытого экипажа, ведь то была не кто иная, как Коринна Форнетт, махавшая в ответ рукой в изящной перчатке, словно они были давними и очень хорошими подругами.

Миссис Форнетт? Та самая женщина, на которую Финелла только вчера смотрела с отвращением и неприязнью? Просто удивительно, что она не написала письмо в «Таймс» с жалобой на то, что этой распутнице разрешают появляться в Мейфэре.

– Коринна сегодня чудесно выглядит. Если бы она не была такой славной девушкой, я бы ее, ей-богу, презирала. – Финелла опустилась на свое место и потянула за перчатки. – На чем я остановилась?

– Ты говорила о леди Пилсли, – рассеянно ответила Шарлотта, все еще не сводя глаз с удаляющегося экипажа. Она была настолько потрясена, что почти не слушала Финеллу, продолжавшую награждать бывшую леди Уилмонт нелестными эпитетами.

– О да! Не будь Аврора со всеми на дружеской ноге, они оба были бы разорены. Но моя кузина всегда обладала обаянием, которого хватило бы на десять женщин. И все же я содрогаюсь при мысли, что может сделать Пилсли, если узнает, в какие долги залезла его дражайшая женушка, играя в вист и кости.

– В кости? Невероятно, – пробормотала Шарлотта. Ей было трудно представить собственную мать слишком уж общительной. Но чтобы она еще и играла?

– Кому-кому, но уж точно не тебе осуждать кого-то за пристрастие к азартным играм! – Финелла скрестила руки на груди. – Особенно после вчерашнего.

И что же такого она вчера сделала? Но при одном взгляде на поджатые губы Финеллы Шарлотта поняла, что скоро все узнает.

– Лотти, ты слишком много пьешь и делаешь слишком высокие ставки. – Финелла погрозила Шарлотте пальцем, движения которого напоминали недавно изобретенный метроном. – Так недолго испортить себе репутацию.

Испортить репутацию? Но, судя по тому, какие вольности позволял себя сегодня утром лорд Трент, собственная репутация должна была волновать ее меньше всего. И все же ей необходимо было хоть как-то оправдаться перед тетей.

– Я очень постараюсь исправиться.

Однако на Финеллу эти слова не произвели должного впечатления.

– Ха! Изображай раскаяние перед кем-нибудь другим. – Финелла вновь потянула за свои многострадальные перчатки. – Ну правда, Лотти, тебе никак нельзя терять бдительность. Только не сейчас. Чтобы отойти от дел, тебе сначала нужно обеспечить себе еще несколько гарантированных ежегодных рент. Именно поэтому тебе нельзя позволять себе лишнего…

Теперь, предостерегая племянницу от необдуманных поступков, Финелла словно вновь стала собой прежней.

– …особенно после того, как мистер Ладлоу довольно ясно высказался по этому поводу. Но с чего тебе слушать собственного поверенного, если ты пропускаешь мимо ушей даже то, что говорит тебе твоя дорогая Финни? Дом, Лотти. Тебе необходимо найти того, кто подпишет тебе дарственную на еще один дом. А если не получится заполучить приличную недвижимость, то пусть это будут хотя бы акции какой-нибудь судоходной компании. Кажется, миссис Уоллес получает с этого весьма неплохие дивиденды. Но прежде всего тебе нужно заручиться покровительством человека со средствами. – Финелла осуждающе поджала губы. – От него ты вряд ли получишь карт-бланш. – Очевидно, Финелла заводила этот разговор не в первый раз. – Этот нищий, дерзкий, отвратительный грубиян…

– Ты говоришь о лорде Тренте?

– А о ком же еще? – раздраженно воскликнула Финелла. – Этот мужчина тебя погубит!

– Кажется, уже погубил, – еле слышно пробормотала Шарлотта, вспомнив, как мятежно приподнялись ее бедра ему навстречу, когда он накрыл ее своим обнаженным телом, как с готовностью раздвинулись, чтобы его принять.

– А вот на Рокхерста любая женщина с может положиться, – мечтательно вздохнула Финелла. – Имей я в свое время несколько таких покровителей, как он, меня бы сейчас здесь не было.

Шарлотта вскинула голову. Тетя Финелла… с несколькими… Если бы Шарлотта не сидела, то наверняка упала бы в обморок. Финелла не просто вела эти скандальные речи. Она будто бы считала вполне обыденным тот факт, что она, мисс Финелла Аппингтон-Хиггинс, уважаемая старая дева и образец добропорядочности, вела жизнь куртизанки.

Однако кое-какие присущие ей черты характера все же осталось прежними, и Финелла продолжала деловито и решительно:

– Брось лорда Трента, девочка моя. Ты не можешь позволить себе держать его возле себя слишком долго.

– Но он меня любит, – возразила Шарлотта, вспомнив о своем желании.

– Любит! Будто это поможет оплатить счет у бакалейщика. – Поднявшись со своего места, Финелла уселась рядом с Шарлоттой. – Ты не становишься моложе, и глазом моргнуть не успеешь, как Рокхерст и ему подобные начнут поглядывать в другую сторону. Я слышала, он был очень щедр к миссис Ваш, с которой расстался прошлой зимой. – Вспыхнувшая в глазах Финеллы алчность могла бы зажечь все лампы в Мейфэре.

Экипаж свернул за угол, и Финелла вытянула шею, чтобы посмотреть вперед.

– Боже мой, мы почти приехали! – Она развернулась и оглядела свою попутчицу так, словно та была призовой скаковой лошадью. Финелла несколько раз ущипнула Шарлотту за щеки и улыбнулась. – Выглядишь чудесно, так что поджидающая тебя толпа не разочаруется. Да и упоминание в «Морнинг пост» тебе обеспечено. А теперь улыбнись, как я тебя учила, и сделай так, чтобы каждый из этих глупцов пожалел, что у них нет достаточного количества бриллиантов, чтобы сделать тебя своей.