Корона Арвандила. Сиренекрылая в плену Арахнида

Кисть за кистью вспыхивали яркими огнями, заливая королевские залы оттенками фиолетового света. Все происходило как в сказочном сне. Очень скоро цветки сирени стали испускать из себя светящиеся искорки, которые медленно разлетались по всему тронному залу.

А одна пожилая дама увидела, как бабочка направилась к ее букету из сирени и дельфиниумов, и нерешительно протянула его навстречу. Бабочка, уже привычно опустившись на знакомые цветы, расправила крылья и осветила их магическим светом. В широко распахнутых глазах женщины отразились лиловые огоньки.

– Это просто… потрясающе… – изумленно выдохнула я, оглядываясь по сторонам.

– Никогда прежде я не видел ничего подобного… – прошептал Равендис.

В какой-то миг мы почувствовали, как случайно соприкоснулись спинами. И, встретившись удивленными взглядами, неловко отступили друг от друга.

– Я прошу прощения, леди Серенвинд. Это было крайне невежливо с моей стороны.

– Вы не совершали ничего ужасного, милорд. Мне также следовало смотреть, куда я ступаю…

Я почувствовала себя немного неловко. Никогда прежде мне не доводилось оказываться в ситуации, подобной этой, и я понятия не имела, как следует вести себя с мужчинами. Поэтому, чтобы хоть как-то снять дискомфорт, я раскрыла узорчатый сиреневый веер с белым мехом на конце, и стала неспешно обмахивать им свое покрасневшее лицо.

– Здесь довольно душно. Вам так не кажется?

– Вынужден с Вами согласиться, – улыбнулся Райендейл одними уголками губ, внимательно разглядывая меня с ног до головы.

В его ярких фиолетовых глазах плескалось что-то… что-то хищное. Что-то, с чем я еще не была знакома. И, честно говоря, не горела желанием познакомиться с этим поближе, ведь… мне это не нужно.

Собравшиеся гости завороженно изучали окружающее их пространство и оживленно перешептывались, когда двери тронного зала медленно открылись, звякнув круглыми замками. Мы все разом замолчали. Лиловый свет зала осветил половину коридора, который был абсолютно черным, – как будто освещение отсутствовало не только в тронном зале, но и во всех остальных помещениях дворца.

Стоя у колонны, стражник громко объявил:

– Его Королевское Величество – Сиэдриэль Серенвинд-Арвандаль Второй!

Зазвучала торжественная мелодия, плавно перетекающая от одного музыкального инструмента к другому. Гости с трепетом наблюдали, как в тронный зал входит суровый, но мудрый и справедливый правитель королевства Арвандил.

Его подбородок с белой клинообразной бородой был гордо приподнят, живые фиалковые глаза смотрели только вперед. На прямом, чуть длинноватом носу виднелся едва заметный темно-алый шрам в виде горизонтальной полосы. Твердая походка и идеальная осанка любого заставили бы усомниться в преклонном возрасте моего отца, и лишь мелкие морщины на овальном, чуть осунувшемся лице указывали на старость. Белоснежная мантия с серебряными аграфом и брошью покрывала его широкие плечи, длинные светлые одежды были подвязаны пурпурным поясом, с которого свисало несколько цепочек из белого золота. На голове Сиэдриэля Серенвинд-Арвандаля Второго красовалась корона с сияющими в ней аметистами, а прямые, до плеч, белоснежные волосы были распущены.

Подойдя к постаменту с возвышающимся королевским троном, он остановился и повернулся лицом к гостям. Отец улыбнулся и раскинул руки так, словно хотел обнять всех собравшихся в зале людей.

– Приветствую вас, уважаемые гости и подданные! – начал он, обводя зорким взглядом переполненное помещение. – Сегодня я, правитель королевства Арвандил, Сиэдриэль Серенвинд-Арвандаль Второй, с большим волнением и гордостью в сердце объявляю о коронации своей старшей дочери – Эльрисс Серенвинд, прекрасной и достойной наследницы престола!

Двери тронного зала снова отворились. Свет сияющей сирени осветил мягкие черты лица Эльрисс, вошедшей в наряженное помещение. Сестра была одета в длинное закрытое церемониальное платье аметистового оттенка, тяжелая ткань которого струилась по полу за ее спиной. Серебряные наплечники с выгравированным птичьим клювом и набедренные щитки скрывали хрупкость ее тела от чужих глаз. Правая рука, полностью облаченная в рыцарскую перчатку, ловила волшебный свет на своей поверхности.

Девушка изо всех сил старалась сохранить бесстрастное выражение, но по глазам было видно, что она очень взволнована. Заиграла мелодия, и, неторопливо ступая по сиреневой ковровой дорожке, она двинулась навстречу правителю.

Я почувствовала, как уголки глаз начинают пощипывать от подступающих слез: я, как никто другой, знала, как упорно сестра добивалась этой цели. Она прилежно училась для того, чтобы – когда настанет ее время – занять трон и посвятить себя процветанию Арвандила. Чтобы связать свою душу с королевством, домом наших предков, и отдать сердце народу.

Замерев у пьедестала, девушка с тревогой взглянула на отца: должно быть, в ее глазах сейчас плескались страх и нерешительность. Она раздумывала над тем, как на эту коронацию отреагирует простой народ, примут ли ее люди. И словно отвечая на все ее вопросы, король тепло улыбнулся и кивнул Эльрисс.

Она сомневалась в себе, но он никогда в ней не сомневался, и я тоже.

Сестра слабо улыбнулась, доверившись ему, и грациозно опустилась на одно колено, приложив руку к сердцу.

– Она еще так молода, но уже так хорошо знакома с этикетом… – Кровавокрылая дама средних лет негромко делилась впечатлениями со стоящей рядом подругой, неспешно обмахиваясь веером с красными розами и свисающими цепочками из белоснежного жемчуга. На ее декольте покоилось роскошное колье из белого золота с вкрапленными в него рубинами. Длинное облегающее платье было украшено черными кружевами тонкой работы.

– Ах, готова ли эта милая девочка взять на себя такую ответственность? – с нотками тревоги в голосе отозвалась другая, Златокрылая леди. Яркое желтое платье красиво гармонировало с ее экзотической кожей темного цвета, тонкую лебединую шею украшал шелковый чокер с мерцающим цитрином, искусно обрамленный переливающимся серебром. Длинное белоснежное боа прикрывало ее обнаженную спину.

Группа молодых Сиренекрылых барышень, находящаяся неподалеку от меня, как-то чересчур агрессивно махала веерами и морщила носы. И тут до моих ушей долетели отдельные обрывки их разговора:

– На что она надеется? – презрительно усмехнулась высокая блондинка, нервно поправляя свои витые локоны, похожие на шипящих змей. – Займет престол и сразу же провалится.

– Конечно же провалится, – поддакивала вторая. – Это лишь вопрос времени, моя дорогая. Уверяю тебя.

– Леди, пожалуйста… вас могут услышать… – взмолилась стоявшая рядом невысокая Мрачнокрылая девушка с длинными темными волосами. Ее большие черные глаза отражали свет розовых огней.

Похоже, что среди них она была единственной, кто еще не растерял остатки своего достоинства, потонув в собственном ядовитом болоте.

– Полно тебе, милая подруга, – снисходительно протянула первая, изобразив фальшивую улыбку. – Ты слишком пуглива, прямо как лань. Пока ты рядом со мной – с тобой ничего не случится, держи это в своей хорошенькой голове.

Как бы я хотела, чтобы эти змеи проглотили свои собственные хвосты и подавились ими. И как их, таких, только земля носит? Почему всегда появляются люди, у которых в жизни все замечательно, но они продолжают завидовать счастью других?

Ну, ничего, сейчас мы отправим дам проветриться. Говорят, что на свежем вечернем воздухе думается гораздо лучше, так что пусть пофилософствуют о своей жизни. Надеюсь, они не выкинут из головы остатки своего разума. Если таковые у них имеются.

Натянув вежливую улыбку, я, как бы невзначай, приблизилась к ним со спины.

– Милым дамам нехорошо? – обратилась я к девушкам, которые, видимо, совсем забыли, в чьем дворце они сейчас вообще находятся. И чьим этот дворец скоро в итоге станет.

– Ох! – Разноцветная троица вздрогнула и, синхронно обернувшись, едва не вскрикнула. – В-Ваше Высочество леди Серенвинд! До… добрый вечер! К-как чудесно смотрится на Вас это сиреневое платье! Неужто оно от самого кутюрье Элиасина Эленвира?

– Д-да-да! Леди Серенвинд так идет! Ах, Ее Высочество украсит своей божественной красотой любое платье!

Лишь на секунду, но я недобро прищурила глаза. Природа наделила сплетниц привлекательной внешностью: таких и в мешковину наряди, красоты она им не поубавит. Но какими бы дорогими духами они ни пользовались, омерзительный смрад их лицемерия и лжи ощущался даже на значительном расстоянии.

Но не могу же я высказать им все вот так в лицо, верно? Нужно действовать хитрее.

– Дамы так старательно обмахивались веерами, что я невольно забеспокоилась: не душно ли нашим дорогим гостьям? Быть может, леди изъявят желание прогуляться по королевскому саду и насладиться его великолепием? Наш великодушный правитель приказал взрастить этот сад в честь своей старшей дочери и будущей наследницы престола, Эльрисс Серенвинд, и каждый цветок там уникален и по-своему прекрасен

– Д-да как мы можем?.. – нервно заулыбалась главная сплетница.

– О, ну что Вы, я настаиваю, – ухмыльнулась я ей в ответ. Не-а, не твой уровень, дорогая. – Или милые дамы опасаются, что королевский сад может оказаться слишком скромным, чтобы им понравиться?

– Нет-нет! Ах, м-мы немедленно отправимся на прогулку по саду!

Подхватив полы своих пышных юбок, все три девицы поспешно вышли из зала, шурша на ходу тканями. Я скрестила руки на груди, провожая их взглядом.

– Мерзкая девчонка! Да как она смеет? Кем она себя возомнила?! – ядовито ругалась все та же уж больно разговорчивая блондинка. – У нее даже крыльев нет… Она поплатится!

Крылья? Что ж… должна признать, что здесь она права. Несмотря на свои полные двадцать весен, я до сих пор не имела ни малейшего намека на то, что у меня прорезаются крылья. К пятнадцати веснам, юные Сиренекрылые уже вовсю красовались блестящими перьями. Но только не я. Сколько бы целителей ни посещало мои покои, все они только разводили руками, уверяя, что «у Ее Высочества нет никаких проблем со здоровьем, а ее кости в полном порядке».

Отцу не нравилось такое положение дел. Он боялся, что среди простого народа распространятся дурные слухи, которые опорочат доброе имя семьи Серенвинд, и все из-за его младшей дочери. Поэтому мне строго-настрого запретили гулять в саду или вообще покидать королевский дворец, когда на территории находилось множество аристократов из других семей. А они, к моему большому сожалению, навещали нас едва ли не каждый день. Уж не знаю, сами они были столь навязчивы, или это отец приглашал их.

Говоря о запрете, он утверждал, что все это делается лишь для моего же блага, но я прекрасно осознавала, что это далеко не так.

Как же нелепо. До смешного нелепо, правда?

Когда я посещала светские мероприятия в залах дворца, мне всегда приходилось накидывать на плечи плащ, чтобы скрыть отсутствие крыльев. Но, к сожалению, как бы ни старалась королевская семья спрятать мой недостаток, слухи все равно как-то просачивались.

Единственным моим другом была Зеленокрылая Фианна из рода Эльнастар, чья семья уже много веков находилась в подчинении у Серенвинд, и она принимала меня такой, какая я есть. Это, разумеется, было взаимно.

– Леди Серенвинд, грубость юных барышень Вас расстроила? – Равендис внезапно вырос за моим плечом, чем знатно напугал меня. К счастью, мне удалось сдержаться и не подпрыгнуть, сохранив бесстрастное выражение лица.

– Нет, конечно нет. Почему Вы спрашиваете?

Я развернулась к нему и поняла, что он стоит неприлично близко. Настолько близко, что получилось даже разглядеть его длинные черные ресницы и крошечные родинки над губой и на небольшом прямом носу.

Неловко сделав шаг назад, я почувствовала, как мой высокий каблук неудачно наступил на что-то мягкое. Нога подвернулась, и тело покачнулось, готовое вот-вот полететь вниз. Адреналин хлынул в голову от страха, и все, что я успела сделать в данной ситуации, – это бросить один испуганный взгляд на Равендиса и смиренно ожидать позорного падения.

Тот, молниеносно среагировав, шагнул вперед и крепко обхватил меня руками за талию, удерживая в невесомости. Я обрывисто выдохнула и от неожиданности прижала свои ладони к его сильной груди. Прядь длинных волос упала на мое декольте, игриво коснувшись нежной белой кожи. Терпкий аромат чужого одеколона впился в ткани аметистового платья.

Сейчас, когда я немного пришла в себя, мои глаза старались смотреть куда угодно, но только не на лицо мужчины, находившееся буквально в нескольких сантиметрах от моего.

Да что со мной сегодня такое?

– Б… Боже мой, я… т-такая неуклюжая… – пробормотала я, заикаясь, а мои и без того румяные щеки зарделись еще сильнее. Захотелось просто взять и провалиться сквозь землю.

Мужчина наклонился к моему уху, его теплое дыхание щекотнуло кожу, приподнимая несколько рассыпавшихся русых волос. По телу пробежали мурашки.

– А по-моему Вы восхитительны, леди Серенвинд, – бархатно прошептал Райендейл и улыбнулся, когда почувствовал, как мое тело слегка дрогнуло в его руках и напряглось. – Так искусно играть с мужчинами… для этого нужно обладать поистине невероятным природным талантом…

Я оцепенела. Что? Постойте… «играть с мужчинами»? О чем он говорит?

– Что… что Вы имеете ввиду? – недоуменно переспросила я, чувствуя, как от долгого пребывания в неудобной позе начинает затекать спина.

– Ну как же? – Равендис тихо усмехнулся. – Вы ведь нарочно сделали вид, что готовы вот-вот упасть, чтобы я дотронулся до Вас. Должен признаться, что еще ни одна дама не играла со мной и не заставляла меня делать шаг первым. Как правило, все происходило наоборот.

Прошу прощения? Да что… что он вообще несет?

– Вы ошиблись, милорд, – резко возразила я, нахмурив брови, после чего несильно вжала в него ладонями, чтобы он обратил на это внимание и отпустил меня. Но мужчина даже не шелохнулся, и в моей груди стало зарождаться беспокойство.

Неужели он и впрямь считает, что я нарочно оступилась, лишь бы он обратил на меня внимание? Что за глупый нарциссизм?

– Прошу Вас, отпустите меня.

– Мне очень жаль, леди Серенвинд. Я не хотел Вас обидеть.

– Пустите, сейчас же, – сказала я уже со стальными нотками в голосе. На этот раз мне не хотелось прятать глаза, поэтому я смотрела прямо на Равендиса.

От его прикосновений мне стало очень неприятно, словно до моего тела дотрагивались чьи-то грязные, немытые руки.

Его губы раздраженно дернулись, мужчина шумно выдохнул, но все же убрал руки после того, как помог мне твердо встать на ноги и восстановить равновесие.

Он поправил галстук, глядя куда-то в сторону. Видимо, не хотел, чтобы нашлись те, кто мог наблюдать за его неудачной попыткой соблазнить принцессу, закончившуюся провалом.

Я решила незаметно отряхнуть переднюю часть платья, но к моему величайшему сожалению этот жест не ускользнул от внимательного взгляда Равендиса. На его скулах заходили желваки, он посмотрел себе под ноги, а потом снова поднял голову и кивнул самому себе, будто соглашаясь с чем-то.

Отец, тем временем, продолжал говорить:

– Эльрисс выросла среди великой ответственности и благородства. Она всегда стремилась быть лучшей версией себя и поддерживала наши идеалы с неизменным рвением. Она изучала искусство правления, познавала историю нашей страны и готова взять на себя тяжелое бремя власти. Сегодня она становится первой женщиной в истории нашего королевства, которая принимает королевскую корону. Это знаменательный момент, подчеркивающий нашу открытость и преданность прогрессу. Моя дочь, несмотря на свою молодость, обладает нравственностью, мудростью и отвагой, необходимыми для руководства страной.

Некоторые из собравшихся гостей важно кивали, слушая речь короля, другие смотрели тревожно и недоверчиво. Но не нашлось никого, кто осмелился бы перечить правителю.

От светящихся гроздьев сирени, в тронном зале было светло. Но не настолько, чтобы видеть каждый его уголок. И пока Райендейл отвлекся, я решила воспользоваться случаем и незаметно улизнуть.

Оставаться наедине с этим человеком – последнее, чего мне сейчас хотелось. Но как выбраться из этой части комнаты так, чтобы он не обнаружил моего исчезновение раньше времени?

В голове вдруг возникла идея. Глупая, но тем не менее идея. Обойдя ближайший столик со сладостями, я незаметно дотянулась до фарфоровой горки, на которой лежали засахаренные апельсиновые дольки, и выбрала три самые крупные из них.

Прекрасно. Надеюсь, мой план удастся.

– Фианна! – позвала я шепотом, оглядываясь.

Ответа от подруги не последовало. Вероятно, она сейчас уминала где-то неподалеку очередное печенье, и ей не хотелось отвлекаться от столь важного занятия. Но сдаваться я не собиралась.

– Фианна! Эй! Пс-с… Фианна! Я принесла тебе твои любимые сахарные дольки! – прошептала я уже громче, как вдруг краем глаза заметила недоуменный взгляд пожилой гостьи. Пришлось быстро повернуть голову в сторону дамы и лучезарно улыбнуться ей, всем своим видом показывая, что на самом деле я абсолютно адекватна и все со мной в порядке.

– Исилия! – шепнул откуда-то снизу знакомый голос.

Кудрявые волосы скользнули по моей руке. Удивленно посмотрев вниз, я увидела, что там на корточках сидит Фианна, стараясь двигаться как можно незаметнее.

Я собиралась уже наклониться к подруге и задать ей вопрос по этому поводу, но та поспешила заговорить первой:

– Чш-ш-ш! Тихо! – Фианна воровато переглянулась и взяла из моих рук «взятку» в виде сладких долек. Она быстро сунула их в рот и торопливо зажевала, хрустя сахаринками. – Что тебе нужно?

– Сбежать. Помоги мне сбежать. – Я едва заметно указала пальцем на Равендиса, беседующего с кем-то из гостей.

Фианна проследила за моим жестом, а затем снова повернулась ко мне, хмуря рыжие брови и морща нос, будто только что она увидела не Равендиса, а что-то поистине мерзкое.

– Я знала. С первого взгляда поняла, что он как испорченное печенье: снаружи весь такой сладкий, аж противно. А изнутри… – протянула она, философски подняв подбородок. Но на корточках это выглядело не так мудро, как ей могло показаться.

– Так ты поможешь мне? И… э-э-э… от кого ты там прячешься?

– Да ни от кого я не прячусь, – отмахнулась девушка. – Просто есть захотелось, вот и пытаюсь таким образом перебегать от одного стола к другому, чтобы никто меня не увидел.

– А почему именно «перебегать»? Просто подойди к столу и полакомься всем, чем хочешь, разве это проблема? – удивилась я.

– Чтобы потом все эти напыщенные дамочки смеялись за моей спиной над тем, что я ем много сладкого? И шутили над моей фигурой? Нет уж. Я помню, как матушка говорила, что девушка должна есть как птичка. Особенно в обществе.

– Да ладно тебе, Фианна. Пеликаны – тоже птицы.

Фианна поднялась на ноги и похлопала ладонями по бокам своего платья, смахивая пыль. Я мысленно улыбнулась: в отличие от меня, принцессы королевства Арвандил, Фианна была совершенно свободна в своих действиях. Ей не нужно было стараться быть идеальной во всем, чтобы угодить людям, которых она даже никогда не видела в лицо. Она могла спать и бездельничать целыми днями, могла не выходить в свет и даже имела право выйти замуж по любви.

А у меня, скованной цепями, такого никогда не было. И не будет.

– Давай, беги скорее, – сказала Фианна, становясь рядом со мной, – я тебя прикрою. Здесь, у стола, достаточно темно, чтобы твой приставучий ухажер не смог разобрать стоящую фигуру.

– А если он заметит твои кудрявые волосы?

– Я сделаю так, чтобы не заметил. Иди! Ну!..

И, подобрав полы платья, я стала спешно двигаться вправо. Туда, где, как мне показалось, было достаточно гостей, чтобы мне удалось затеряться среди их пестрых нарядов.

Через некоторое время я как бы невзначай взглянула в сторону Равендиса, и не обнаружила его на прежнем месте. Но как? Он ведь был там еще минуту назад! Куда он мог исчезнуть?

Это плохо… Что, если я снова встречусь с ним?

Продолжая пробираться к менее освещенной части зала, я так долго смотрела туда, где совсем недавно стоял мужчина, что у меня начала болеть шея. Сделав еще несколько торопливых шагов, я едва не столкнулась с кем-то из гостей.

– Ох! Прошу прощения! – Я быстро переключила внимание на неизвестного, который мог пострадать из-за моей неуклюжести.

А в следующую секунду застыла на месте, ошарашенная.

– Леди Серенвинд.

Равендис стоял прямо передо мной и криво ухмылялся. Он как будто специально издевался надо мной, играя в какую-то понятную только ему игру.

– С Вами все в порядке? Вы выглядите бледной.

Нет, не в порядке. И это, кстати, благодаря тебе. Интересно, как он вообще смог определить при таком освещении, насколько бледна моя кожа? Хотя не важно, пусть просто уберется с глаз долой и перестанет меня преследовать…

– Я вынуждена покинуть Вас, милорд. Прямо сейчас. Мне и впрямь нездоровится, – поспешно бросила я и уже собралась бежать, когда почувствовала стальную хватку на своем запястье. Я перевела глаза на Равендиса, тревога в них смешалась с нарастающим возмущением.

Что ты, черт побери, такое делаешь? Как ты смеешь так нагло хватать за руку королевскую персону, да еще и в переполненном зале, где проходит коронация ее сестры? Если бы отец случайно увидел это, твоя отрубленная голова давно бы уже болталась на дворцовых воротах!

Каков же мерзавец!

– Пожалуйста, выслушайте меня, – сказал он с раздражением в голосе.

Я нахмурилась и с силой выдернула руку из его хватки: белая кожа на запястье покраснела и теперь пульсировала. Не сводя настороженного взгляда с мужчины, я сделала шаг назад и потерла свое запястье другой рукой. Было больно.

– Прошу, не бойтесь… – Он заговорил уже чуть мягче, сменив тон на более ласковый, как будто разговаривал с маленьким, капризным ребенком.

– Вы говорите со мной так, словно из нас двоих именно я веду себя самым возмутительным образом, – заметила я, приподняв подбородок. – Быть может, мой отец сумеет рассудить, кто здесь прав, а кто виновен?

Было видно, что после моих слов Равендис заметно напрягся. Ну еще бы. Боишься, что вся королевская семья узнает о твоем безобразном поведении?

– Мне очень жаль. Мне показалось, что еще недавно между нами промелькнула искра.

Я ошарашенно уставилась на него. Это что, какая-то шутка?

– Что за чушь Вы несете?

Мужчина повернул голову сначала в одну сторону, затем в другую. Да, он и впрямь не хотел, чтобы шум привлек внимание других людей. А в особенности внимание моего отца.

– Вам уже двадцать весен, – задумчиво протянул он, поправляя свою белую перчатку. – Через три года я имел бы наглость просить руки леди Серенвинд у нашего благосклонного правителя. И уверен, что Его Величество с радостью согласится на это.

– Вы психически неуравновешенный… – Я недоверчиво покачала головой и медленно отступила назад. – Нет! Не смейте приближаться ко мне, иначе я окликну стражу, даже если церемония будет прервана. Дайте мне уйти.

Да он же чертов псих! После всего, что вытворял со мной еще минуту назад, он вот так запросто будет просить моего отца связать нас узами брака? Да кто поверит в искренность его намерений? Только идиот!

В груди зародились гнев и раздражение: никто и никогда не смел так со мной разговаривать. Я не какой-то там красивый предмет, который можно просто взять и забрать с собой лишь потому, что понравилась его оболочка. В моей груди бьется сердце, сердце живого человека со своим собственным мнением, своими желаниями, мечтами и стремлениями.

Вот только… есть ли кому-то дело до этого сердца, кроме меня самой? Если так подумать… правитель Арвандила, собственный родной отец, никогда не оказывал мне должных знаков внимания и не одаривал родительской любовью. А могу ли я вообще рассчитывать на его защиту, если через три года Равендис Райендейл вдруг захочет… заполучить меня силой? Что мне тогда делать? Куда бежать? Если отец решится на этот брак, я больше не буду принадлежать семье Серенвинд, и даже унаследовавшая престол сестра окажется не в силах меня защитить…

Проклятье. Ну конечно, конечно же он с радостью продаст меня, «проблемную», первому встречному…

Развернувшись на каблуках, я пошла прочь, сгорая от пламени ярости, боли и обиды, бушевавших где-то глубоко внутри. Обиды ребенка, который всегда старался слушаться своего родителя, всегда прилежно учился и с сияющими глазами ожидал, когда его хоть раз похвалят за покорность и успехи в учебе. Но в итоге… в итоге так и не дождался.

– Миледи! – Равендис не удержался и гневно крикнул мне в спину, больше не обращая никакого внимания на других гостей. – Никто не станет вступать с Вами в брак из-за отсутствия крыльев! Я – Ваш единственный шанс почувствовать себя нужной кому-то женщиной! Настоятельно рекомендую Вам тщательно поразмыслить над этим!