Полярная звезда

– Но… – прошептала она, однако не закончила предложение. Она выглядела такой же удивленной, как и мы.

Мои ноги не двигались, а госпожа Севда продолжала смотреть на меня, намекая, что нам стоит уйти. Пока вокруг царила тишина, Сенем наклонилась к моему уху и сказала, что нам пора уходить, но я все еще не могла сделать ни шагу. Мне нужно было знать, что происходит. Тишина вдруг стала оглушительной.

– Девочки, идите в свою комнату. Госпожа Эсма, пожалуйста, пройдемте со мной.

Когда госпожа Севда двинулась к своему кабинету, держа за руку посетительницу, она кивком разрешила нам уйти. Я не могла найти в себе силы сдвинуться с места. Как будто застряла там, где стояла.

Когда госпожа Севда вошла в свой кабинет с той женщиной, Сенем подошла ко мне и коснулась моего плеча. Когда я обернулась и посмотрела на нее, она указала на лестницу и сказала, что нам пора. Но я собиралась сделать кое-что другое – что-то, чего никогда раньше не делала.

– Подожди здесь, – прошептала я, бросая сумку на пол и направляясь в другой конец коридора. Хотя Сенем и бросила мне в спину, что я веду себя нелепо, я не собиралась отказываться от своего решения. Ладно, то, что я хотела сделать, это большой проступок, но я должна была выяснить, что происходит, потому что это касалось нас.

Оставив Сенем одну, я подошла к кабинету госпожи Севды и увидела, что дверь приоткрыта.

Это играло мне на руку. Убедившись, что вокруг никого нет, я подошла к двери, чтобы лучше слышать, что говорят внутри.

– Почему вы не показали нам этих девушек, госпожа Севда?

Упрямая женщина. Какова ее цель? Я не могла понять.

– Я же сказала – они не хотят, чтобы их удочерили.

Госпожа Севда говорила с упреком, и я прекрасно понимала, что она не хотела нас выдавать, она защищала наше решение.

– И блондинка тоже?

Я так и знала! Я все поняла по тому, как внимательно эта женщина смотрела на Сенем. Она хотела ее. Хотела забрать моего единственного друга.

– Да, и Сенем тоже.

– Это чушь. Такого закона не существует.

– Мне очень жаль, госпожа Эсма, но, как я уже сказала, этого хотят дети.

– Вы не понимаете, госпожа Севда. Я смотрела на тех маленьких детей, которых вы мне показали, когда мы приехали, и даже пыталась проявить интерес к некоторым из них. Но ни я, ни Деврим не в состоянии заботиться о маленьком ребенке. Мы понимаем это. Мы думали так задолго до того, как приехали сюда, и думаем так сейчас. Что касается тех молодых девушек… Я тайком наблюдала за ними. За тем, как они бегали под дождем, как дразнили друг друга, за их внешностью, поведением… Они настолько невинны, настолько искренни, что это чувство не поддается описанию.

– Ни за что! Не говорите мне, что действительно хотите удочерить Сенем. Я никогда не смогу позволить вам сделать это.

– Почему нет? Вы должны объяснить.

– Сенем и Ниса…

Мне хватило того, что я услышала. Я отошла от двери и посмотрела на пустой коридор.

Как говорится, настоящие друзья подобны звездам, и ты видишь их, когда наступает темнота. Сенем стала таким другом для меня. Она появилась в моей жизни в самый трудный момент и засияла звездой в моей тьме. Она разрушила мое одиночество и согрела душу, как солнце. Мы делились переживаниями, смехом и слезами в течение многих лет, но теперь все могло измениться. Они хотели забрать ее, мою лучшую подругу, мою семью.

Я готовилась потерять ее, как потеряла мать. Сенем должна была ускользнуть из моих рук, но на этот раз я не могла этого вынести, не могла потерять ее. Боль, которую бы я испытала, смогла бы разрушить меня. Хотя я не хотела быть эгоисткой, не могла позволить себе снова почувствовать вкус одиночества.

Когда я тяжелыми шагами направилась к Сенем, меня затошнило и закружилась голова. Не может же это происходить на самом деле? Все это просто шутка. Кто-то должен вскоре выйти и сказать, что это розыгрыш, верно? Но вокруг никого не было. Только Сенем, грызущая ногти от любопытства, и я, скованная страхом. Я не смогла найти в себе смелость взглянуть на нее. Когда я хотела пройти мимо, подруга схватила меня за руку.

– Ниса, что происходит? Что-то случилось? Ты сама не своя.

Я не знала, как отвечать на ее вопросы. Что я могла сказать? Что выбор пал на нее? Когда я снова попыталась пройти мимо, не ответив, она схватила меня за руку и развернула к себе. Мои глаза уже наполнились слезами. Стоит мне заговорить, и они прольются как дождь. Это было неизбежно.

– Я задала тебе вопрос. Говори. Что случилось?

Ее крик эхом отдался в пустом коридоре, я отдернула руку и посмотрела ей в глаза.

– Они хотят забрать тебя, – прошептала я. Голос дрожал, крошечная капля уже стекала по щеке. Я проглотила комок в горле, а ее зеленые глаза расширились от удивления. Мне следовало держаться, но я не могла.

Не дожидаясь ответа, я подняла сумку, которую бросила на пол, и направилась к лестнице, чтобы подняться в нашу комнату. Дойдя до ступенек, я обернулась и посмотрела на Сенем. Она все еще стояла в коридоре. Подруга выглядела очень удивленной. Кто бы не удивился? Нетрудно догадаться, что она не ожидала такого. Пока я поднималась по ступенькам, она побежала в сторону кабинета госпожи Севды. Наверное, там она ожидала найти ответы на свои вопросы.

Когда я поднялась на этаж, сон снова ожил в моем сознании. Когда мать оставила меня в приюте, я была младенцем, крошечным ребенком в пеленках. Вот почему я не знала ни ее запаха, ни формы ее лица, не знала о ней ничего, кроме того, что видела во сне. Она ушла, оставив меня навсегда. После услышанного мне вновь стало холодно в этих стенах. Как тогда, много лет назад, после ее ухода. Боль леденила мою душу, запертую, словно в тюрьме.

Глава 2

Эти события, произошедшие сразу в начале каникул, казались частью какого-то фильма.

Это было так драматично. Я не могла понять: почему Сенем, когда вокруг так много других детей?

Не могла понять, зачем она нужна им. Разве они не могли выбрать кого-то другого?

И зачем семье удочерять девушку-подростка?

Кто захочет взять такую? Это большая ответственность. И это очень сложно – дать необходимые в подростковом возрасте внимание и заботу. Это просто глупость. Может быть, я размышляла слишком эгоистично, но речь шла о Сенем. Она была моим единственным другом, единственной, на кого я могла опереться.

Конечно, был еще Мустафа, но никто не мог заменить Сенем. Никто не мог стать таким, как она. Даже несмотря на то, что она часто упрекала меня за глупое поведение.

Может быть, у нас возникали разногласия, но наша сильная привязанность казалась неразрывной. Все, кто знал ее, любили Сенем. Она знала, как заставить людей смеяться.

После того, что мы узнали в тот день, мы не разговаривали.

Возможно, если бы мы были младше и это произошло бы, мы бы не переживали так сильно и просто позволили этому случиться.

Но мы пришли в полное отчаяние, ведь наши общие планы и мечты вдруг оказались под угрозой.

Сенем попыталась заговорить со мной, как только вернулась от госпожи Севды, но я проигнорировала ее и вышла в сад.

Мне нужно было побыть одной. В прошлом году, осенью, мы с Сенем посадили гвоздику в углу сада. Нашу гвоздику. Я подошла к ней, крепко сжимая свою куртку. Мы защищали гвоздику, потому что не хотели, чтобы кто-то к ней приближался. Мы даже огородили ее тонкой проволокой, потому что маленькие дети могли случайно ей навредить.

Хотя я с детства не интересовалась цветами, гвоздику любила как сумасшедшая. Среди множества цветов моими любимыми почему-то стали именно гвоздики. Их запах, казалось, проникал в меня. Казалось, он мог заставить меня забыть все беды и несчастья. Мы с Сенем собирались выращивать ее вместе, обрезать и, когда понадобится, поливать росток. Прошло много времени, но я не видела ни одного цветения, хотя все еще ждала весны.

Я, возможно, увижу, как она зацветет спустя время, но у Сенем уже не будет такого шанса. Она не увидит, как распускаются бутоны. Эти размышления отозвались болью в сердце.

– Ниса, сестренка?

Когда я услышала голос Ханан, то вынырнула из своих мыслей.

Я даже не знала, что она здесь.

Ханан – двенадцатилетняя дочка госпожи Севды. После школы она часто приходила в приют и проводила время со своими сверстниками. Иногда госпоже Севде было так трудно все успевать. Но она никогда не оставляла свою маленькую девочку и не хотела отпускать ее далеко от себя. Многие дети растут без материнской любви, госпоже Севде не раз приходилось видеть слезы брошенных детей и лишать свою дочь материнского тепла ей не хотелось. Мы не жаловались на такое положение вещей, любили Ханан и играли с ней.

Она даже покупала для меня журналы в канцелярском магазине.

Когда она сказала: «Мама хочет видеть тебя в своем кабинете», – я последовала за ней, ничего не ответив.

Я не очень хотела слушать, что мне скажут, но уважала госпожу Севду и не могла не пойти.

Когда я снова вошла в детский дом, сложив руки на груди, то вдруг поняла, что вся дрожу, несмотря на комфортную температуру в помещении. Я медленно шла к кабинету госпожи Севды, Ханан прибежала в кабинет матери быстрее меня. Когда я вошла, Сенем тоже была там. Хотя, когда я уходила, она оставалась в нашей комнате.

Она читала книгу в кожаном кресле у окна.

Мне стало интересно, что госпожа Севда собирается нам рассказать. Меня пугало то, как я могла бы отреагировать на ее слова. Глаза Сенем казались такими же грустными, как, должно быть, и мои.

Госпожа Севда постукивала пальцами по клавиатуре на своем столе и молчала. Глубоко вздохнув, она подняла глаза от компьютера, сняла очки и прочистила горло.

– Так. Вы, наверное, догадываетесь, почему я позвала вас.

Когда она заговорила, я сразу почувствовала печаль в ее тоне.

Я поняла, что скоро придется прощаться, а мне этого совсем не хотелось. Труд госпожи Севды был неоценим, и ей тоже приходилось очень тяжело.

– Я разговаривала с семьей Алтун по телефону. Они сказали, что хотят тебя удочерить, Сенем. Они очень настаивают на этом, – продолжила она.

Я не знала, что делать. Мне хотелось кричать. Я с трудом сдерживалась.

– Не может быть.

Когда я вмешалась и ответила раньше Сенем, лицо госпожи Севды стало еще более несчастным.

– Я знаю, что у вас обеих есть мечты, Ниса, но госпожа Эсма очень настаивает. Поверьте, я пыталась ее отговорить.

С каждой секундой ком в моем горле становился все больше, и я посмотрела на Сенем. Она уставилась на свои руки, лежащие на коленях. Какого черта она не смотрит ни на меня, ни на госпожу Севду, никак не реагирует?! Ее молчание казалось абсолютно непонятным.

– Почему я?

Когда она, наконец, нарушила молчание, я задалась тем же вопросом.

Мне было так интересно. Я знала, что она не хочет уходить, что подруга не хочет меня оставлять, но этот вопрос требовал ответа.

– Боюсь, я не могу сказать тебе этого, моя милая. Но у них действительно есть причины.

Есть причина. Есть причина, по которой они так сильно хотят заполучить Сенем.

И что же так важно для них? Может быть, они действительно ее родственники, которые отвергли ее много лет назад.

Госпожа Севда сказала бы нам об этом.

– Они живут в маленьком городе далеко отсюда. Это довольно богатая семья. Они очень дружелюбны. Господин Деврим один из лучших хирургов. Его жена, госпожа Эсма, очень добрая женщина. Мы давно знакомы. Я впервые встретила ее в благотворительном фонде. Они с мужем не только неоднократно делали пожертвования, но и не раз помогали нашему детскому дому.

Пока госпожа Севда рассказывала Сенем об этой семье, я чувствовала, что нас покупают. Это привело меня в, а она продолжала говорить об этой семье, и мой гнев только усиливался. Если бы я только могла сказать Сенем.

Так что же я здесь делаю? В конце концов, это не я.

Они хотят удочерить ее. Они хотят забрать ее как игрушку.

Я не могла больше терпеть.

– А зачем вы позвали меня, госпожа Севда?

Мой голос дрожал, и я позволила своим глазам наполниться слезами. Я не хотела плакать, но ничего не могла с собой поделать.

Я осталась одна.

– Я знаю, насколько вы преданы друг другу, насколько вы любите друг друга. Я знаю, что ты любишь ее. Вы выросли вместе, но я не хочу, чтобы ты морочила голову Сенем. Не позволю. Она должна сама принять это решение.

Когда госпожа Севда сказала это, я все поняла. В этой комнате не было места для меня. Она сказала, что знает, как мы связаны, но все равно выступала за тех, кто хотел нас разделить.

– Вы даже не спросили моего мнения, – пробормотала я надломленным голосом.

Я вытерла каплю на щеке тыльной стороной ладони и отвернулась.

– У меня здесь нет никаких дел. Приятного общения. Вы и без меня можете нахваливать эту семью, госпожа Севда, – добавила я, а затем направилась к двери и вышла из кабинета. Я помчалась по коридору, рыдания сменились тихими всхлипами, слезы лились из глаз. Я запыхалась, горло горело.

– Ниса!

Единственное, в чем я сейчас нуждалась, – это в одиночестве, и голос внутри меня говорил, что в будущем у меня его будет предостаточно.

«Эгоизм – это не жить так, как хочется жить самому, а заставлять других жить так, как хочется жить самому», – сказал Оскар Уайльд.

Так ли это на самом деле? Потому ли, что человек эгоистичное существо, он не мог сдаться, или потому, что страх одиночества вонзился в его сердце, как нож? Я не могла принять решение. Все, о чем я могла думать – это о том, что я ни о чем не могу думать сейчас.

Моя жизнь походит на лоскутное одеяло. И шрамы останутся со мной навсегда. Неважно, насколько сильна эта связь, это всего лишь заплатка на большой ране, которая не закрывается, напоминает о себе и болит каждый раз, когда я смотрю на нее.

Я не хотела вести себя как эгоистка, но у меня не было выбора. Я не могла ничего добиться, постоянно плакала, повторяя: «Ниса, успокойся. Еще ничего не закончилось. Надежда еще есть».

Может быть, надежда и была, но, похоже, в данный момент я не ощущала ее.

Я знала, что разрушаю себя и, что самое главное, разрушаю Сенем тем, что делаю. Я искала любую возможность сбежать от нее в течение следующих дней. Когда мы находились в комнате, я постоянно отводила взгляд, а когда мне это не удавалось, выходила и не возвращалась, пока подруга не засыпала. Я хотела бы быть с Сенем и поддерживать ее вместо того, чтобы избегать, но не могла. Что-то мешало мне. Но чем больше я отстранялась от Сенем, тем сильнее она стремилась ко мне. Госпожа Севда была права. Мне не следовало мешать ей. И в то же время я не могла сказать, что ей нужно уйти, потому что мы были так близки. «Иди и будь счастлива со своей новой семьей».

У меня не хватало смелости сказать эти слова.

Прошло пять дней с тех пор, как состоялся тот ужасный разговор в кабинете госпожи Севды. Теперь она все больше говорила об удочерении Сенем, и семья Алтун еще несколько раз посетила детский дом. Так я увидела господина Деврима, которого не смогла увидеть в тот день. Он казался таким же милым, как и его жена, и, пока Сенем болтала с ними, я заметила в их глазах кое-что, чего раньше не видела. Надежду и желание стать счастливыми. Я была слишком слаба, чтобы порадоваться за них.

Меньше всего мне хотелось оставаться вдали от своей лучшей подруги во время каникул, и это делало происходящее сейчас еще более ужасным. Всего несколько недель назад мы строили планы совместного похода по магазинам, а теперь все рухнуло. Хотя мой разум не принимал эту ситуацию, она была правдой. Эта семья хотела забрать у меня человека, которого я ценила больше всего. Они хотели забрать у меня того замечательного друга, который был моей поддержкой и опорой долгие годы, который вытирал мои слезы, который шел на любые жертвы, чтобы заставить меня улыбаться.

Помню, однажды мы играли в шарады с другими маленькими детьми, чтобы развеселить девочку, которая только что приехала в детский дом. Из-за того, что я не понимала движений, которые она показывала, Сенем выругалась перед ребятами и госпожой Севдой, а потом прошептала: «Ты не слышала». Она была совершенно особенной. Она пережила свою боль. Или притворялась, что пережила. Я верила, что Сенем принесет радость всюду, куда пойдет. Хоть я часто называла ее глупой, она была такой мудрой… Даже когда слишком много мечтала и уходила в свои грезы, мне нравилось ее счастливое состояние Поллианны[4]. Я же скорее напоминала ее холодную тетю, которую Поллианна старалась сделать счастливой. Было очень трудно оторваться от Сенем, когда мы так дополняли друг друга.

Поднявшись со стула, я выключила компьютер. Я несколько часов провела в компьютерном классе, пытаясь убить время и отвлечься от праздных мыслей. Единственное, что позволяло мне сбежать от Сенем – это домашнее задание, полученное на каникулы. Когда я взглянула на часы на стене, то поняла, что уже за полночь. На каникулах большинство моих сверстников, как и я, предпочитали допоздна не спать, но, узнав, что я подолгу засиживаюсь за компьютером, госпожа Севда запретила бы мне так делать.

Собрав тетради и книги, я надела куртку и вышла в коридор. Но возвращаться к себе в комнату не хотелось. Мне нужно было прогуляться и отвлечься от мыслей.

Когда я вышла в сад, ночной холод немного привел меня в чувство. Прохладная погода иногда оказывала успокаивающее действие. В саду корпуса, где жил Мустафа, вечером было многолюднее, чем обычно. Не только из-за каникул, но и из-за того, что мальчики – более неугомонные, чем мы, девочки, – не уставали играть в мяч на улице даже в такую погоду.

Прогуливаясь по саду, я встретилась взглядом с Мустафой, который сидел под беседкой. Он вновь нарушил правила и проник на нашу территорию, но на этот раз я не сердилась на него. К тому же у меня накопилось так много вопросов, которые я хотела задать. Мустафы не было несколько дней. Я видела его лишь украдкой, когда он возвращался в приют. Я не знала, где он проводит время и чем занимается, ведь в последнее время мы почти не общались.

Крепче сжав книги, я подошла к беседке и села рядом с ним. Придя в сад девочек, Мустафа не ограничился нарушением одного правила. Как всегда, он не расставался с сигаретой. Когда я оказалась рядом с ним, он снова затянулся и выдохнул дым мне в лицо. Я попыталась прогнать ужасный запах руками, но мне не удалось, и его это развеселило.

– Ты отвратителен, – упрекнула я, и Мустафа снова затянулся, а затем бросил окурок на землю.

Когда он ответил: «Ты тоже, вредина», – я поняла, что между нами нет никаких проблем, несмотря на дни молчания. То, что он назвал меня врединой, определенно значило, что между нами все в порядке.

– Вовсе нет.

Скривив губы, как маленький ребенок, я попыталась возразить, но Мустафа подтолкнул меня плечом к другому краю скамейки.

– Так и есть.

Я думала, что он начнет мне хамить, учитывая последний наш диалог, но Мустафа вел себя так, как будто ничего не произошло.

– Ты, конечно, права. Ведь это я уже несколько дней хожу как в воду опущенный.

Мало того, что он удобно расположился на скамейке, так он еще и подшучивал надо мной в такой непринужденной манере, что я не могла не рассердиться. Как и Сенем, я тоже не давала ему спуску.

– Пошел ты к черту, Мустафа, – сказала я, и его лицо расплылось в улыбке. Я редко видела его улыбающимся, но, когда это происходило, он казался действительно искренним. Убрав волосы с моей щеки, Мустафа закинул руку мне на плечо, и это сократило расстояние между нами. В обычное время мне бы уже пришлось уйти в свою комнату и лечь спать, но сейчас я не могла больше сдерживать себя и собралась выложить Мустафе все, что скопилось у меня внутри, потому что только он мог понять меня. В некоторые моменты, когда я не могла сказать Сенем, что со мной, именно он успокаивал и поддерживал меня. Вот насколько он был особенным. Мустафа был отстраненным, холодным, но в то же время прекрасным слушателем. Я могла поговорить с ним как с психологом.

Когда он сказал: «Валяй», – мое лицо исказилось от отчаяния, а плечи поникли. Я посмотрела в его светло-карие глаза, втянула морозный воздух и выдохнула:

– Они хотят забрать Сенем.

Это прозвучало гораздо хуже, чем я хотела бы. Всякий раз, когда я вспоминала об этом, у меня возникало чувство, которое сложно было передать.

– Я знаю.

Конечно, он знал. Все, что происходило в приюте, тут же доходило до его ушей. Но меня удивил тон голоса Мустафы. Он звучал настолько спокойно, и сам Мустафа вел себя так, как будто мы говорили о чем-то совершенно обычном.

– Госпожа Севда говорит, что это очень хорошая семья.

Когда я продолжила свой рассказ, Мустафа понимающе кивнул.

– Я знаю и об этом. Думаю, это отличная возможность для Сенем.

Я попыталась вырваться из его объятий и заглянуть ему в глаза. Мустафа говорит это?! Это говорит человек, который годами скрывал свои чувства? Я вдруг поняла, что он тоже смотрит на меня.

– Сенем никуда не уйдет, Мустафа.

Глаза юноши расширились, и он забормотал какие-то слова, одно за другим, снова и снова. Он выглядел озадаченным, будто пытался разобраться в чем-то.

– Что это значит?

– Она просто не захочет уходить. И я ей не позволю.

– Почему?

– Без причины.

Когда Мустафа резко поднялся со скамейки и встал передо мной, я увидела, что его брови нахмурились, а выражение лица ожесточилось. Что с ним происходит? Он должен был понять меня, должен был согласиться со мной. Когда дело касалось Сенем, он должен был понимать меня лучше, чем кто-либо другой. Кроме того, именно я знала о чувствах, которые он скрывал все эти годы. Я видела, что у него в душе.

– Ты что, с ума сошла? Думаешь, что имеешь на это право? В каком мире ты живешь, Ниса?

Его крик разнесся по всему саду, и я заметила, что несколько человек смотрят на нас с территории мальчиков.

– Отойдите, – крикнул он им, и мальчики, ничего не ответив, вернулись к футболу. Когда хмурый взгляд Мустафы встретился с моим, я не нашлась, что сказать. Я просто захотела уйти. Знала: этот разговор ничем хорошим не закончится.

– Я вижу сны, – тихо пробормотала я, и он усмехнулся. Мустафа никогда не воспринимал меня всерьез. Сколько еще я могла страдать?

– Сними розовые очки. И оставь свои глупые мечты в стороне. Сенем может стать счастливой, а ты вот так обманываешь ее? Пустыми мечтами?

Когда он сказал это, я поняла, что не могу больше оставаться здесь.

– Ты разбиваешь мне сердце, – прошептала я. Мустафа схватил меня за руку и остановил, когда я попыталась встать, чтобы вернуться в приют.

– Ты должна быть благодарна, что я не проломил тебе голову. У Сенем появился шанс перевернуть свою жизнь, а ты, вредина, хочешь ей помешать. Это так? Ты в своем уме?

Я хотела заткнуть уши, чтобы ничего не слышать. От слов Мустафы дыра внутри меня стала больше. Моя рана кровоточила, я не могла ничего с этим сделать.

– Я думала, что смогу поговорить с тобой, но вижу, что ошиблась.

Я хотела вырваться из его хватки, но он не отпустил меня. Мустафа еще крепче сжал мои руки.

– Мечты, Ниса? Какая мечта сбылась на сегодняшний день? Расскажи мне.

У меня защипало глаза, и я хотела отвернуться, но не смогла.

– Знаешь ли ты, что происходит в окружающем мире?

Я не могла ответить, комок в горле мешал говорить.

– Нет, ты ничего не знаешь. Может быть, ты видишь, но не понимаешь. Ты действительно слепа. Я каждый день вижу, как всякие подонки насилуют девушек и детей, просящих милостыню с пустыми коробками, Ниса. Вы действительно верите, что станете счастливыми, когда уедете отсюда? Какие мечты вы сможете осуществить, не имея денег? Ты хочешь, чтобы Сенем прожила такую жалкую жизнь? Нет, Ниса. Это не ты. Моя Ниса не эгоистка.

Я уронила книги на землю и разрыдалась. Оказавшись в объятиях Мустафы, я прижималась к нему и проливала слезы на его черный свитер. Не знаю, как долго я плакала, но слезы лились градом. Он был прав. Я не хотела с этим соглашаться, но Мустафа был прав в каждом предложении, в каждом слове.

– Я ненавижу, когда ты прав!

Мои зубы стучали, когда слова срывались с моих губ. Не потому, что мне было холодно, а потому, что я понимала, что мне не избежать одиночества.

– Поверь мне, подружка, мне тоже не нравится оказываться правым, но это так. Когда вы уйдете отсюда, вы не попадете в радужный мир. Вам придется жить в страхе.

Когда Мустафа достал из кармана скомканный носовой платок и протянул его мне, я без возражений взяла его и вытерла глаза и нос. Вскоре я полностью пришла в себя. Теперь я собиралась выполнить свой долг и покончить с этой бессмыслицей.

– Тебе нужно поговорить с Сенем, – сказал Мустафа, одобрительно кивнув и похлопав меня по спине. Может быть, он хотел поддержать меня, но это было бесполезно. – Это именно то, что ты должна сделать. Беги, ты же знаешь, что белокурая красавица быстро засыпает.