Месть

Вначале не прикасаясь к телам, осмотрели их, крови нигде не обнаружили и поняли, что трупов-то нет. Да и Гарик дышал вполне сносно, хоть глаза под веками закатились куда-то на затылок.

Только потом обратили внимание на смутно знакомую девицу, которая с плачем и стонами пыталась привести в сознание каких-то двух красоток. Начали её расспрашивать, почему и как, да что здесь случилось. Но она лишь шипела на них и отгоняла от себя старинным стилетом.

– Э-э! Да это же наша бывшая работница! – опознал её водитель. – Сбежала куда-то, коза! Гарик так и не сумел её отыскать. Ну-ка, голубушка!..

Против двух мужчин бывшая медсестра долго не устояла. Набросили на неё одеяла, запутали, связали. Стали допрашивать более жёстко:

– Ты чего сюда припёрлась! Мстить?! Ещё и шмат каких-то за собой привела?!

– Ну ничего, пусть только Гарик в себя придёт! Он тебе живо матку на голову натянет! – угрожал водитель.

– И что вы с ним сделали?! – плевался слюной повар.

– Ну? – покрикивал озлобленный подельник. – Отвечай, мразь!

Попинали её здорово, но девушка упорно молчала, сжимая окровавленные губы. Тогда оба озверевших мужика решили разобраться с незнакомками. Начали с попыток снять одежду, уж больно она им показалась экстравагантной и диковинной. Да и тела самцам хотелось осмотреть и ощупать в первую очередь. Только вот намучились они с одеждой преизрядно. Причём чем сильней её дергали, пытаясь порвать или разрезать, тем большее сопротивление она оказывала. Всё-таки вуаль Светозарных воспринимала подобные действия за явную агрессию и защищала своих носительниц.

Тогда урки догадались снимать каждую деталь медленно и осторожно. При таком воздействии им удалось снять всё! В том числе и пояса с груанами. И золото нашли в потайных карманах. И странные штуковины, смахивающие на талисманы. И ножи скрытого ношения.

Но вот дальше самцы оказались перед дилеммой: любоваться груанами или попользоваться бесчувственными телами. С одной стороны, тела поражали красотой и требовали немедленного употребления. Пусть даже и в бесчувственном виде.

А с другой стороны, волшебное свечение удивительно затягивало в свой таинственный мир, вглядываться в бездну груана можно было часами. Даже человек ограниченный и недалёкий понимал, что держит в руках нечто чрезвычайно ценное и уникальное. Повар так и рассуждал:

– Не знаю, что это такое, но один пояс я забираю себе. Он ценнее, чем сотня таких смазливых тёлок. Тебе советую тоже срочно припрятать второй пояс.

– Что тогда с этими шматами делать?

– Пока свяжем… Потом попользуемся. Нет! Вначале закроем все ходы-выходы наглухо. Вдруг кто ещё непрошеный пожалует?

– Верно!..

– А как Гарик начнёт в себя приходить, придушим на хрен! И эту сучку тоже. Всех троих! Скажем, умерли, не приходя в сознание. Ха-ха!

Они вначале связали беспамятных незнакомок. Потом бросились прятать свои трофеи в разных местах. Потом закрывали клуб на все запоры да более удобно раскладывали иных парализованных подельников. А время-то шло! Час прошёл! И пришедшая в себя Катерина уже с самыми кровожадными намерениями приближалась к месту платного разврата.

В спальню своего шефа подручные вернулись уже настроенные соответствующе. Беглый осмотр тел их обрадовал ещё больше: Гарик явно приходил в себя: иногда его мышцы начинали сокращаться, и он постанывал от боли. Незнакомки тоже не лежали в виде мешков. Когда их начали раскладывать и вязать в удобной позе, они тоже стали дёргаться.

– Ну вот, – обрадовался водитель. – Никто не посмеет меня теперь обозвать некрофилом! Гы-гы! Живехонькие! Тёпленькие! Ух, как я её сейчас!..

Они уже и сами раздеваться стали, чтобы вкусить во всей полноте, так сказать, но тут их ещё чуток придержал очнувшийся Гарик. Усевшись со стоном на кровати и держась за голову, он прорычал:

– Что творите…

Дальше шёл только один мат. Но водителя это не смутило:

– Это те шматы, что тебя обидели?

– Ну да… Порву..! – очередные маты.

– Да ты пока в себя приди, а мы этих цыпочек разогреем как следует! Потом сговорчивее будут.

И довольно рьяно собрался действовать.

Но тут и раздался первый удар, скрежет и грохот, от которых все замерли на месте и от которого содрогнулось всё здание.

– Кажется, входную дверь выбили, – прошептал догадливый повар, быстро подтягивая и застёгивая штаны.

– Почему ничего не кричат и не предлагают сдаться? – недоумевал побледневший водитель.

– Дурак ты! Если бы нас штурмовал ОМОН, кричали бы и кидали световые гранаты… – тут грохнуло повторно. – Оп-па! Вторую дверь, что во второй салон, снесли… Ноги! Давай к твоей машине! Где она?

– На соседнем участке, как обычно…

Уже и водитель застегнул штаны, бросаясь следом за поваром. Ему в спину полетел хриплый вопль сутенёра:

– Меня бросаете?!

– Э-э, брат! Легче будет тебя выкупить, если мы останемся на свободе! – прокричал убегающий кровник.

Ещё пара мгновений, и от насильников только след простыл. Тогда как звереющий на глазах Гога стал сползать с кровати, направляясь к лежащим в сторонке пистолетам. В его речи изредка встречались вполне литературные слова:

– Не дамся… Теперь уж точно пристрелю всех!.. Да я вас… а потом… и ещё…

До оружия он добрался. Даже сумел проверить наличие патронов в стволах и по половине не расстрелянных магазинов. Потом отполз за стоящий под стеной комод и спрятался за ним, изготовившись для стрельбы. Потому что грохот проламываемых дверей приблизился к его спальне вплотную. Так как сюда дверь была не заперта, то вновь пострадала от удара ногой. А там и девушка появилась, точная копия одной из предыдущих гостий.

– Хе! – не удержался от тихого восклицания сутенёр. – Двойняшки?! Какая прелесть! Они же бесценны!..

Потому и начал стрелять вошедшей по ногам, а не в голову. Толку-то? Всё равно Светозарной он вреда не причинил, хотя та чуть раньше и поистратила свои магические силы на создание проламывающих эрги’сов. И на здешнего главного паука хватило должного воздействия. Когда тот уронил пистолеты, вновь оказавшись парализованным, Катерина с гневными выкриками бросилась развязывать всех трёх пленниц. Причём начала с Марии, которая уже вполне пришла в себя и пыталась сама распутаться:

– Что это с вами? Как вы умудрились попасться? – причитала Катя.

– Удар… Странный… Ментальный…

– И по вам досталось?! Вот же чудо!.. Я чуть не умерла. Меня наша опекаемая в чувство привела!

– И нас… почти привели…

– Твари! Неужели насиловали?

– Не успели… Но, как видишь, нам уже помогли раздеться. И с себя штаны сняли…

Вдвоём они моментально развязали остальных, но Мария сразу бросилась к вещам. И после короткого осмотра заголосила:

– Пояса нет! И Вериного – тоже! У-у-у! Козлы!

– Это как раз те два насильника! – отозвалась медсестра, вытирая окровавленное личико. – Как услышали грохот и сразу намылились! Но перед тем куда-то убегали награбленное добро спрятать… А сейчас к машине сбежали, она у них в соседней усадьбе стояла, там хозяин у них на подхвате работает.

– Ищем! – последовала короткая команда императрицы. – Машину со сбежавшими мы потом выловим! – и уже совсем тихонько, только для своих, добавила: – А эту точку наживы всяких зверей – сожжём!

И теперь уже все четыре девушки бросились в лабиринт клуба на поиск самых ценных и полезных для себя артефактов.

Глава 22

Пир во время чумы

Первой, прижавшись щеками с хозяйкой дома, заговорила Татьяна, начав наше представление:

– Тёть, я тут со своим парнем приехала и с его родственником. Мой, вот тот, что сзади, с пакетами. Звать его Борис. А это его племянник, Станиславский, Дэвид Игоревич, как он представился.

Тут наконец моего друга прорвало, и он воскликнул с патетикой:

– Нет! Мы не ошиблись адресом! – при этом он становился выше ростом, стал неожиданно шире в плечах, куда и девалась недавняя слабость и недомогания. – Именно здесь проживает самая прекрасная, самая волшебная женщина в мире! Какое счастье вас лицезреть, о несравненная фея из моих сновидений и услада глаз утомлённого путника.

Ну и получил адекватный ответ хриплым голосом:

– О! Прикольный чувак! Но ты не стой тумбочкой, заваливай в домик!

Выглядела «чувиха» на все сто восемьдесят. Сантиметров. А процентов – на двести! Стройная, спортивная фигурка. Одета в купальник. На видимых частях тела – ровный загар. Ни единой наколки или ржавого колечка в носу. На ногах гетры и кеды. Волосы удерживает полоска материи, на шее – громадные наушники. Впечатляла грудь, примерно четвёртого размера, рвущая безжалостно верхнюю часть купальника. Последняя деталь – это возраст: от двадцати трёх до двадцати шести.

Ну и, судя по выпуклым глазам Найдёнова и вывалившемуся наружу языку, он столкнулся с мечтой всей своей тернистой жизни.

Имя по своей оригинальности тоже соответствовало внешности: Кира. Редкое, конечно, но как-то так получилось, что с детства я считал его производным от мужского Кирилл. И всё удивлялся, почему соседскую девочку нельзя называть Кирилла? Солидней ведь звучит? А она, глупая, обижалась, драться пыталась. Ну и, уже перейдя в возраст отрока, догнал, что обозначает выражение «киряет по-чёрному». Так что к данному имени я относился частично с юмором, а частично с отторжением.

Дальше мы стали интенсивно готовить стол на четверых в просторной столовой. И тут всё командование на себя взяла Татьяна, а мужчины у неё оказались в подсобниках. Сдвинуть стол в центр, расставить стулья, постелить скатерть, помочь с нарезкой – всё это мы, до сих пор ощущающие на себе последствия ментального удара.

Тогда как Кира только ходила кругами, к нам присматривалась да бросала короткие, едкие замечания. Критика по поводу пустого холодильника и давно необжитой кухни её совершенно не волновала:

– Ужинать мне нельзя, – отвечала она на наскоки племянницы. – Это вредно! Обедать я хожу к друзьям, а завтракаю, приходя в гости к врагам. Желательно до рассвета. Ха-ха!

Смешно было наблюдать за моим приятелем, который тут же угоднически рассмеялся за компанию. При этом Лёню усадили на табуретку, дав задание нарезать огурцы, помидоры и хлеб. Оставалось только удивляться, как он себе руку не отрезал? Потому что косился всё время на хозяйку дома. Тогда как я метался из кухни в столовую, унося тарелки, блюда с нарезкой… ну и всё, что мне подавала Татьяна. При этом мой аппетит стал зашкаливать, симбионты внутри меня зверствовали, и я часто сглатывал слюну, иногда очень громко. Что и заметила Кира, видимо, и сама изрядно проголодавшаяся:

– Да чего вы смотрите такими голодными глазами? Делай как я! – Она моментально открыла бутылку с пивом, выпила с полбутылки, никого не стесняясь отрыгнула и впилась зубами в кус непорезанной колбасы.

Естественно, моя девушка возмутилась. Она ведь хотела усадить нас за красиво накрытый стол, разлить спиртное в красивые фужеры, а тут такой… хм, разрыв шаблона, что ли?

Вот она и рассердилась:

– Тётя! Не гони лошадей! Лучше помоги приборы на столе поставить! И свечи зажги! Ещё лучше, пошла бы переоделась в вечернее платье. А то смотришься неэстетично!

Та со смешком ткнула бутылкой в сторону племянницы:

– Она такая нудная! Честное слово! И кто её только замуж согласится взять? – и на меня так с хитринкой косится. – Кошмар! Ребята, если и вы такие же, сразу влезайте на чердак и там спите! Иначе я вас изобью в великой тоске и печали.

Татьяна не осталась в долгу, и у неё вырвалось в раздражении:

– Кира, лучше я навсегда одна останусь, чем как ты – три раза выходить замуж!

Теперь уже мы уставились на «тётю» ошеломлённо. А она лишь пренебрежительно повела плечиками:

– Подумаешь! Мне просто не повезло. Разве я виновата, что у меня на пути попались жадные, себялюбивые козлы и прохиндеи?

– Ага! Жадные? – сердилось моё рыжее солнышко. – Первый муж тебе этот дом оставил и сбежал, второй две машины пожертвовал за свою свободу, третий тебя до сих пор содержит на полном пансионе, лишь бы ты его не травмировала морально и не ходила к нему на завтраки.

– Ха! Они просто не умеют обращаться с настоящей женщиной! – с надрывом и с патетикой воскликнула Кира. – И все они просты до банальности! А меня достоин лишь самый, самый, самый! – и тут же смело прижалась к плечу Найдёнова своим бюстом. Чётко проследила за его реакцией и победно ухмыльнулась. Не успел он и «му» сказать, как она уселась ему на колени и промурлыкала: – Правда, котик? Ты ведь не такой, как все? Ты ведь меня правильно оценишь?

Вот теперь уже, уткнувшись носом в роскошное декольте, Лёня замычал как лось во время гона. Честно говоря, я его таким отупевшим и бестолковым ни разу в жизни не видел. Появилась угроза потери друга навсегда. Но, с другой стороны, мне представлялось очень выгодным делом, если он проведёт ночь в гламурных развлечениях. У него в наличии пластинки хрусталя из города пупсов. Вот пусть на них и собирает пищу для эрги’сов. Да и мой артефакт Акиус можно в течение ночи разряжать, а потом передавать друг другу. Всё-таки магический фон на Земле недостаточный для экселенса и мой личный резервуар наполнялся очень медленно. А ведь у нас впереди ещё куча дел, сражений и свершений. Не говоря уже о ликвидации последствий странного, загадочного ментального удара.

Естественно, риск имелся, и немалый. Вдруг Кира настолько вскружит голову Леониду, что он забудет обо всём на свете и меня перестанет узнавать? Ведь эти лоси такие дурные, когда у них гон начинается… Хорошо хоть я с головой дружу. Как бы…

А с другой стороны, если друг отыщет своё счастье и тут застрянет надолго – тоже ничего страшного. Целей будет. С нашими делами я и сам отлично справлюсь. Ведь полпути пройдено, хочется надеяться.

Стол мы накрыли приличный. А когда за него усаживались, Кира появилась уже переодевшаяся. Похоже, платье она зажала, вечернее, зато надела короткие шортики и короткую маечку, топик на голое тело. В результате чего, со своим четвёртым размером, стала ещё сексуальнее. От этого Найдёнов из лося превратился в телёнка. Хорошо хоть ел и пил усиленно, за чем я следил неусыпно. Всё-таки товарищу надо восстанавливаться крайне интенсивно.

Первые три тоста благопристойность за столом ещё какая-то соблюдалась. А потом хозяйка дома пошла вразнос. И музыку включила громкую (хорошо хоть приличную и вполне современную), и отплясывать нас заставила, и шутками сыпала не хуже очнувшегося и ожившего Леонида. Ещё и гитара нашлась, под которую мы спели десяток песен. Ну как спели… скорей очень громко прокричали их. Удивляюсь, как во время этих воплей все бокалы и стекла в окнах не треснули.

В общем, погуляли и повеселились от души. Конечно, совесть меня изрядно глодала. Получалось, что я тут развлекаюсь, а где-то там в неволе томятся родители Кати и Веры. Но тут приходилось прикрываться от совести щитами целесообразности и крайней необходимости. Мол, всё равно ни на что не годен, срочно надо лечиться после тяжёлой ментальной травмы. М-да… Вот и лечились. Интенсивно!

Спальни оказались приличные. Кровати – широкие. Простыни свежие и ароматные. До поры до времени… С остальным тоже всё отлично складывалось. Вот с внутренней звукоизоляцией построенный под старину дом явно хромал. Но чего нам стесняться-то? Дело молодое, житейское. И, с другой стороны, разные стоны и ахи мне помогали своевременно ориентироваться в процессе сбора энергии. Услышал, что в другой спальне затихли, бегом под их дверь и стучу:

– Лёнь! Выйди на минутку!

Пока он, кряхтя и шипя, выползает, сбрасываю из Акиуса энергию в личное хранилище и передаю артефакт другу. После чего он идёт его заряжать, отдав мне пластинки хрусталя. Так вот раза три за ночь поменялись. Потом ещё и утром. Итог: мой резервуар заполнился на девяносто процентов. Могу воевать с полком зроаков. Или ещё какие подвиги совершать аналогичные.

И это утро оказалось томным, сонливым и затянувшимся. Опять проспали. А проснулся я под бормотание двух телевизоров, в столовой и на кухне. Это Кира оказалась ранней пташкой, затеяв уборку и начиная готовить завтрак. Стараясь не потревожить своё рыжее солнышко, я осторожно выбрался из её объятий и отправился на утренний променад. Когда вышел в столовую, получил в руки кружку горячего кофе с молоком и не удержался от недоумённого хмыканья.

Сегодня Кира выглядела совсем иначе, хотя и не утратила своей сексуальной привлекательности. Но зато гольф под самый подбородок и джинсы скрывали всё тело. Уже начав догадываться о причинах такого преображения, я услышал и звуковое подтверждение моим догадкам:

– Твой племянник такой дикий и ненасытный! Кошмар! Мне теперь неделю нельзя будет в СПА-салоне появляться! – это она так на засосы намекала.

– Ну так-с… – Я состроил рожу повинившегося философа. – Сама виновата. Зачем было парня вчера так дразнить? Вот он и сорвался с резьбы.

– Ага! А она у него была? Резьба эта?

– О-о! Жалобы? Как раз завтра у меня приёмный день. Можешь подать в письменном виде… Через секретаря, по имени Рыжее Солнышко… И только с визой господина Станиславского.

– Понятно. Круговая порука. Знакомо. Правды не добьёшься. Придётся мстить лично. И тоже зверским способом.

Это мы так шутили, естественно. Потому что за вечер я успел понять: Кира – мировая девчонка. И за показным фиглярством, бесшабашностью и гусарской удалью скрывается ранимая женская душа. Может, и не настолько ранимая, как у всех, но тоже вполне человеческая.

Но тут и заспанный Леонид показался в столовой:

– А где мой кофе? Или ещё не заработал? – Свою кружку он тоже получил, но я не удержался от констатации факта:

– Кажется, господину Станиславскому не надо мстить. Его надо срочно лечить, пока он весь в сплошной синяк не превратился.

Потому как засосов у него на шее тоже хватало. Сам-то я подобное не приемлю, можно ведь и другими способами демонстрировать свою страсть, но им-то, кто злобный Буратино? На вкус, на цвет, как говорится, советчика нет.

Так вместе с кофе Лёня и ушёл в ванную ретушировать следы своего крайнего распутства. Тогда как я с нарастающим интересом прислушался к сути последних новостей. Конечно, больше всего мусолили преступления века, трагические случаи, катастрофы, пожары и массовые смерти. И сегодня подобных новостей хватало, как никогда.

Понятно, что больше всего кричали о многочисленных трупах, найденных в лесу. Там скандал разгорался, народ бесновался, представители прокуратуры выкручивались, как могли. Но получалось у них неважно, связь умерщвлённых агентов с парализованным генералом стала достоянием общественной гласности, и дело даже взял под свой личный контроль сам президент.

Но немало интриговали и события в древнем городе N-ске. Там вообще начались народные волнения, во время которых возмущённые вкладчики разгромили несколько банковских офисов и устроили там пожары. А всё началось с возгорания солидного здания одного из городских банков. Оно выгорело полностью, имелись многочисленные жертвы среди персонала. А позже, к вечеру, там ещё и ночной клуб сгорел до основания. Так и напрашивался вывод, что в N-ске живут сплошь да рядом одни пироманы.

Но именно о сгоревшем банке разошлась по Сети самая компрометирующая информация. В ней освещались преступные методы работы тамошних коллекторов, подлые подставы со стороны кредитора, нарушения тайны хранения вкладов, а также конкретная связка коллекторы – уголовники. В комплект к этому пожару пристёгивали пожар, состоявшийся ещё ночью, накануне. В некоем частном доме сгорели те самые уголовники с теми самыми коллекторами, о преступных действиях которых сейчас мог прочитать в Интернете любой желающий.

И всё это подавалось в новостях как месть дошедших до отчаяния должников. Понятно, что информация постоянно изымалась из Сети, в целях «тайны следствия», но… Расползалась и множилась она ещё быстрей, чем её изымали. Кто-то шибко грамотный устроил бяку банкирам и их подельникам из уголовного мира.

«Да и слава богу! – подумал я, будучи полностью на стороне мстителей. – Давно пора навести в стране порядок с этими ублюдками. Сами ничего не производят, а только отсасывают все деньги у населения. И потом жируют, скоты, на чужом горе!»

Но ещё больше меня привлекли иные сообщения. Причём удивляло, что кто-то сумел так быстро собрать статистику, сделать правильные выводы и даже сделать вполне дельные предположения. Конечно, меня подобные объяснения не удовлетворяли, но в любом случае невероятно настораживали.

Суть заключалась в том, что единовременно нашу планету настиг выброс опасного излучения, вырвавшегося из глубин Солнца. Оно накрыло всех жителей планеты, но убийственно коснулось только некоторых. И случилось это в тот самый момент, когда мы с Лёней тоже свалились от ментального удара. Но я-то был уверен, что он именно ментальный! Тогда при чём здесь солнечные всплески?

А комментатор продолжал нагнетать обстановку:

– Паники нет, да и учёные утверждают, что явление для Земли крайне редкое. Случается оно всего лишь раз в сто тысяч лет. Жертв вроде как и немного, один-два человека на город, в сельской местности – вообще редкость. Удивляет, что среди этих пострадавших половина – люди молодого возраста. Общее количество жертв пока уточняется, но уже по нашей стране счёт приближается к двум сотням. А конкретно…

Продолжая слушать, я и сам задумался над истинными причинами случавшегося удара. Не столько разумом, сколько интуицией я понимал, что событие как-то связано именно с нами. Или с переходами? Или с сотрясением всей нашей грозди? Ещё точней: не по причине ли нашего хождения между мирами? И не по причине ли наших действий вообще? Но что-то, где-то, как-то… скорей всего, рядом. Но в чём конкретика?

Следовало всё-таки заглянуть на Дно. Да и в другие миры заскочить. И как только я о них подумал, вспомнил о нашем «гуляющем» портале:

«Эпическая гайка! Вдруг его уже нет? Вдруг его этот ментальный удар аннулировал? А мы тут прохлаждаемся! Кофеи распиваем!»

И тут же, набирая на ходу номер телефона вызова такси, рванул на поиски товарища. Ага! Так я его и нашёл в ванной комнате! Он опять оказался в спальне, накрытый голым телом Киры. Но я сердиться не стал, только проинформировал:

– Эй, Дэвид! Нам надо срочно в гараж мотнуться. Такси я уже вызвал, не успеешь, еду сам! Даю тебе пять минут.

Посчитал, что пять минут на сборы – в самый раз. Мы-то успеем, а вот девчата… Зря, как оказалось. Ибо никак не мог представить, что женщины умеют собираться за такое короткое время. Потому что только направился к входной двери, а там уже стояла Татьяна, всеми силами стараясь сгладить на своём личике обиженное выражение. Следом за мной топал Найдёнов, ворча на ходу:

– Уже встал, уже готов…

Ну а следом за ним стремительно примчалась Кира.

– Свет я выключила, телевизор тоже… Можем отправляться.

– Да ладно вам, девчонки! – попытался я оставить их дома. – Спите дальше. Вот, вам и племянника для компании оставлю… Я бы уже через два-три часа вернулся.

– Тебе верить нельзя! – заявила моя девушка, крепко беря меня за руку и выводя из дома, словно маленького ребёнка. – Ты и вчера обещал, что быстро вернётесь. И я чуть с ума не сошла, пока дождалась твоего звонка.

Ей в унисон вторила Кира, закрывая дом и ставя его на сигнализацию:

– Правильно! Вообще хорошего мужчину нельзя первый год из дому одного выпускать. Ещё лучше вначале ему пару-тройку детей родить. И только потом разрешить пойти на работу. Не то оглянуться не успеешь, как его какая-нибудь чувырла в постель затянет. Правда, котик?

И тоже ухватила требовательно Лёню за руку. На удивление мой друг выглядел несколько расстроенным и раздражённым. И отреагировал не совсем ласково, если не сказать, что на пределе грубости:

– Ёжить помножить! Какой я тебе «котик»?

– Ну что ты, милый? – растерялась мечта всей его жизни. – Это такое ласковое обращение…

– Это обращение ругательное! – ах, какой назидательный и строгий тон! – И прошу его ко мне не применять! – Но я уже догадался, что он дурачится. – Называй меня как-то более естественно, попроще… Например: «О! Великий и непревзойдённый господин Станиславский!»

– Хорошо, как скажешь, мой господин! – покорно согласилась вчерашняя оторва. Такому поведению даже Татьяна не поверила, озабоченно посматривая на тётушку:

– Слушай, а ты не приболела, часом?

Ответа не последовало, и мы стали усаживаться в машину. А тут и такси подъехало, заказанное мною. Пришлось перед шефом извиняться за сорванный вызов и поощрять его смирение нужной денежкой.

К гаражу ехали долго и на удивление молча. Наверное, по той причине, что Лёня сразу заснул, а я чуть позже провалился в дрёму. Вот девчонки и помалкивали, давая нам хоть немного проспаться. Это я понимаю: чуткость и деликатность! Все бы так…

Пока дремал, толком не восстановился, зато сон приснился. Большая часть – ахинея и кавардак какой-то, и не вспомнить. А вот кусочек врезался в память: будто мы с Лёней карабкаемся с помощью присосок на стену. Высокая стена, но совершенно не та, которую мы преодолевали, попадая в город пупсов. Скорее она походила на отполированную грань какого-то гранитного плато. И вот, значит, друг взбирается чуть выше, и мы знаем: вот-вот последует очередной ментальный удар. И понимаем: потеряем сознание – сорвёмся вниз. И наверх не успеваем подняться, кромка ещё невообразимо далеко. Но мы спешим, спешим изо всех сил!.. Но вместо удара нас вдруг сбивает со стены мощная струя воды из брандспойта. Мы срываемся и падаем в пропасть.