Месть

Опасно? Но уж не всяко у него воевать лучше получится, чем у экселенса, умеющего управляться с эрги’сами.

Повезло нам. Сегодняшний день оказался у генерала развлекательным. В небольшой приёмной комнатке он возился возле кофейного аппарата сам. Похоже, только явился на работу. Или уже собирался с неё уходить? Ничего, разберёмся по ходу.

Увидев нас, генерал насмешливо фыркнул:

– Гражданочки! Вам чего?

– Консультацию хотим получить, бесплатную.

– Вы явно не туда попали.

– Разве не здесь гадают на картах и составляют гороскопы? – недоумевал Леонид, изумительно копируя голосок этакой стервозной бабёнки. – Нас именно сюда послали, сказали, что вы знаменитый прорицатель.

– Валите отсюда, кошёлки рваные! – стал сердиться Гаврила, переходя к грубостям. – Или русского языка не понимаете? Эй! Ты куда прёшь?!

Но я уже убедился, что за стенкой, в соседнем помещении, куда вела ещё одна дверь, никого нет из теплокровных созданий. А потому смело парализовал нужного нам гражданина, в том числе не давая ему толком крикнуть. Вдвоём мы усадили пленника на стул за столом бухгалтерского вида. Ещё и привязали его слегка и незаметно, чтобы он случайно не упал.

После этого я приступил к вдумчивой беседе с фигурантом, применяя порой очень чувствительные методы убеждения. Тогда как мой приятель начал планомерный обыск всего явочного пункта. Процесс сбора информации пошёл.

Глава 16

Удар ниоткуда

Что нас порадовало изначально: визуальное подтверждение, что камер в помещениях нет. Да и прослушку здесь устанавливать в первую очередь не выгодно самому генералу. Всегда можно записать разговор с агентом на диктофон мобильного телефона. А зафиксировать развлечения с приходящими любовницами – это самому на себя копить неуместный компромат.

Это он и сам подтвердил попутно, давая ответы на главные вопросы. Причём все его признания я не поленился зафиксировать на реквизированные у него же телефоны. Благо что памяти на них, дорогих и навороченных, хватало с избытком. А когда заскочим на Дно, можно будет и во всех предыдущих записях и фотографиях бывшего владельца покопаться.

Наружную дверь мы не закрывали, вдруг ещё какой-нибудь ценный информатор заглянет? Каждое слово в строку ведь пригодится. Потому что опытный разведчик, несмотря на своё плачевное состояние и крайне болезненные поощрения, выкручивался как угорь на сковородке. Силы воли ему хватало врать, недоговаривать, путать и возводить напраслину, да и просто тянуть время. Если бы не предварительные и весьма подробные признания полковника Планича, нам бы мало что обломилось из ценной информации. И то, что услышали, скорей всего, следовало просеивать густым ситом.

В какой-то момент я даже зауважал генерала, крепкий орешек оказался. Если бы вопрос не касался родных Кати с Верой, я бы в самом деле засомневался в его причастности к делам мерзким и неправомочным. А так помаленьку картина вырисовывалась во всей своей непритязательности. Причём допрашиваемый давал больше показаний не по причине страха или переносимой физической боли, а из-за когнитивного диссонанса всего происходящего. Кажется, он никак не мог понять сути процесса: какие-то тётки, не прикасаясь практически к его телу, не стесняются в средствах воздействия и ведут себя как циничные отморозки.

Это он и в кошмарном сне не мог представить все невзгоды, которые выпали на мою долю в плену у людоедов. Иначе ничему не удивлялся бы и не отпирался бы. Но тащить его к зроакам было бы верхом бесчеловечности. И так «оборотень в погонах» не молчал, рассказывал помаленьку, как они до такой жизни докатились. И ничего нового о подлой человеческой натуре нам не поведал.

Имелся триумвират, бесящийся с жиру и не знающий, куда девать наворованные у государства деньги. Всё у них было: власть, недвижимость, яхты на Чёрном море, отжатые предприятия. А хотелось ещё чего-то, этакого, всемирного и уникального. Так уж получилось, что обоим генералам и высокопоставленному чиновнику из окружения президента не с руки получалось бежать на Запад. Они бы, конечно, с удовольствием помахали ручкой и съехали, как пел Лепс: «Я уеду жить в Лондон!» Но… Все их корни, вся привязка знаний и власти зависла на постсоветском пространстве. Да и западным партнёрам они так успели нагадить в душу и в карман, что стали невыездными до самой смерти.

Вот тут и попало им в руки дело о «сатанистах». И некий консультант сделал правильную подсказку: молодёжь не просто спряталась где-то у отшельников в глухих лесах, а с помощью определённых умений, случайных знаний или найденных порталов перешла в иной мир. А все три подельника ещё и романтичным складом характера обладали. Вот и загорелись, как порох, в надежде выяснить, разгадать, поставить себе на службу, а там и стать великими (то есть самыми главными!) покорителями нового мира.

В то же время они рассуждали трезво: всё для исполнения подобного желания у нас есть. Власти и денег хватает. Подчинённых – да чуть ли не вся разведка, контрразведка, система управления от президента и силовые структуры, которые работают тайно и не подчиняются больше никому. А если ничего в итоге не получится, тоже не беда. Зато развлечение преизрядное, опыт – сын ошибок трудных, дополнительные навыки в похищении неугодных и отшлифовка действий подчинённого контингента.

Своего коллегу Гаврила называл генерал Зета. А высокопоставленного чиновника – министром Бета. Естественно, имена у этих преступников имелись, но для краткости и обезличенности нас эти клички устраивали.

Триумвират занимался не только воровством, грабежом и наглым отжиманием прибыльных предприятий. Они не брезговали любой мелочью, вплоть до перехвата и уничтожения курьеров наркоторговли, разграбления воровских касс или физического устранения цыган, торгующих всё теми же наркотиками. Благо что с их возможностями сбора информации они смело держали за глотку полмира. Образно говоря…

Так вот, пытаясь обелить себя, наш пленник все руководящие функции творящегося безобразия сталкивал на Зета и Бета. Мол, первый заведовал устранением неугодных, а второй – определял, кого надо уничтожить, кого придержать для дальнейшего выбивания информации и на какой территории всё это проводить.

О себе Гаврила говорил скромно:

– В мои задачи входит обеспечение боевых групп оружием, экипировкой и техническими средствами слежения. Причём лично я даже с тем же оружием управляться толком не могу. Только два разу в году, в ведомственном тире выстреляем по мишеням пару обойм, вот и все развлечения. Не люблю грохота.

Это он распинался после обыска, когда я у него отыскал не просто два пистолета и по три запасных обоймы к каждому, но и глушители высочайшего качества. Может, в самом деле не любил грохота? И всегда стрелял ну очень, очень тихо?

Ну и самое главное, в чём клялся Гаврила, дергаясь от боли, ломающей его тело в кошмарных судорогах, что он понятия не имеет о местонахождении родителей Веры и Катерины. Как я его ни давил, он продолжал утверждать одно и то же: арестовывал людей генерал Зета, а прятал их в надлежащих местах заточения – чиновник Бета. Только примерно и смог указать:

– Догадываюсь лишь, что прячут их вдали от города. Возможно, что на какой-то заброшенной ферме или в помещениях разорившегося колхоза. Потому что прозвучала однажды фраза: «Там коровы раньше рекордные надои давали, значит, и нашим «овцам» комфортно покажется».

Задействовав все свои умения в просмотре ауры, я с досадой убедился, что Гаврила не врал. Или, в крайнем случае, я не сумел задать правильные вопросы. Всё-таки в наших руках оказался крупный зубр разведки, такие умрут, но будут выкручиваться до последнего и не станут добровольно раскрывать подноготную моментов, о которых их не спросят.

Весьма заинтересовал тот факт, что полковник Планич ни словом не обмолвился про чиновника Бета. Скрыл? Или в самом деле не знал? По утверждениям допрашиваемого генерала – и не догадывался!

– Всё-таки конспирация – у нас в крови! – не удержался он от небольшого хвастовства. Затем решил похвастаться ещё больше: – А ведь я знаю такие тайны, о которых даже президенту никогда не узнать! И многие сволочи на Западе миллионы мне заплатили бы, пожелай я им продать некоторые секреты, связанные с иными мирами! Например…

К финальной части своей запальчивой речи он даже на пафосный и громкий тон перешёл, несмотря на частичный паралич всего тела. Именно этот нюанс помог мне правильно суммировать наблюдения с предчувствиями. Давно заметил, как Гаврила косится на циферблат часов, висящих на стенке. Значит, кого-то ждёт? А громким голосом пытается заглушить момент прихода какого-нибудь визитёра? Причём визитёра для нас весьма опасного? Ещё и сам себя проверяет, на предмет подачи соответствующей команды?

Явно недооценил он возможности пленивших его тёток. Да и как такое возможно? Если я сам все свои умения порой не могу применить, по причине их невероятного количества и разнообразия. Поэтому шаги в коридоре, а затем приблизившийся к двери человек были мною зафиксированы своевременно. И как только он вознамерился коснуться ручки двери, я уже окончательно парализовал личико Гаврилы и громко рассмеялся, словно после весёлого анекдота:

– Умеете рассмешить, господин хороший! Ох, умеете!

Под эти слова в контору шустро вкатился довольно мощный на вид боец. Правую руку он у себя держал под мышкой, явно изготовившись к стрельбе. Но его сбил с толку женский смех, а затем и вид двух разбитных тёток. Одна весело смеётся, сидя к нему спиной, вторая вчитывается в какую-то папку, сидя в торце стола. Да и начальство вроде сидит спокойно, пусть и с перекривленной рожей. Это его изрядно смутило, и он не стал открывать с ходу огонь.

Как позже выяснили, водитель ждал генерала в машине к чётко обозначенному времени. Если до того шеф не появлялся или не поступал объясняющий звонок, следовало немедленно мчаться в конторку и, скорей всего, выручать кормильца из каких-нибудь неприятностей. Или вырывать из ручек надоевшей любовницы.

Растерялся он здорово, только и выдавив из себя:

– Вы тут чего?.. – при этом он с нарастающим испугом вглядывался в мой открывающийся профиль.

– Аудиторская проверка! – зазвенел пилой голос Найдёнова. – А вы кто такой? Главный бухгалтер? Признавайтесь немедленно! Не то вызовем налоговую полицию!

А боец уже оседал на пол, получив от меня соответствующий эрги’с, да так и не успев выхватить пистолет. Я же вернул генералу способность отвечать, не удержавшись от подначки:

– Что же вы, господин разведчик, не предупредили, что ждёте любовника? Постеснялись? Так в наше время либерасты уже ничем не удивляют.

– Но, но! Ты… – шипя, как змея, Гаврила разразился вульгарной бранью. Потом попытался перейти к угрозам: – Тебе всё равно конец…

– Плевала я на ваши концы серной кислотой! – вновь заткнул я ему рот онемением. После чего поднялся, попросив и товарища помочь: – Закрываем дверь и уносим этого мордоворота в другую комнату. Там его допрошу, чтобы он не стеснялся своего сексуального партнёра.

Допроса, как такового, не получилось. Не успел я водителя чем-то существенным запугать, как у него началось недержание речи. По-моему у него психика оказалась нарушена, потому что он боялся меня до дрожи. Я даже вышел на момент, переспрашивая у Лёни:

– У меня что, помада размазалась? – хотя на фантомной обманке такое по умолчанию невозможно.

Друг меня убедил, что всё нормально, и я вернулся прослушивать трясущегося водителя. Ничего нового и ценного он не рассказал, зато живописал, сколько и кого его шеф лично на тот свет отправил. Причём сам же водитель и помогал трупы закапывать на одном из глухих участков загородного леса. Список впечатлял! Но большинство фамилий туда попавших принадлежали не вражеским шпионам или предателям родины (почему-то я подспудно именно на такое надеялся), а тем самым агентам, которые работали на генерала. То есть они собирали сведения, следили за кем-то, вынюхивали и доносили, а потом получали за это свою заработную плату. И почему настолько жёстко и кроваво?

Тоже всё оказалось до банального просто. Средства на агентов до сих пор продолжали поступать из казны.

Мелочь? Конечно, мелочь для человека, сумевшего украсть во время смутного времени миллионы. Но… ему приятно. Небольшой ручеёк, зато постоянный, не усыхающий, скорей с каждым годом всё больше и больше полноводный. И вот как таких гадов земля терпит? Риторический вопрос. Его и не стоило озвучивать.

А вот иной я водителю озвучил:

– Слышь, мил человек, а чего ты так сильно меня испугался-то?

– Так ты словно две капли воды на мою тётку похожа, – просипел краснеющий мужик.

– И что в этом такого?

– Так я тебя… то есть её… того!.. Тоже… закопал…

Вот так вот! Живёшь среди таких людей и не представляешь, сколько крови у них на руках. А потом оказывается, что они сродни всяким чикатилам или пол потам.

Выйдя посоветоваться с другом, я выложил ему новые сведения и предложил, косясь на застывшего генерала:

– Лучше всего этим двум уродам устроить асфиксию. С последующим разоблачением их прижизненной деятельности. Они нам больше не нужны, нужные коды от счетов генерал нам показал в бумагах.

– И как ты себе это представляешь? – скривился Лёня с омерзением. Ему тоже возиться с подобным отребьем не хотелось: – И время уйдёт… И второй генерал насторожится.

– Так мы не сами. Сейчас все журнашлюшки готовы для сенсации что угодно раздуть. И плевать им при этом на любые государственные конторы. Звоним одним представителям пятой власти и рассказываем, где зарыта куча трупов. И фамилии бывших агентов при этом называем. Пусть едут на место и начинают рыть криминал. Затем другую толпу репортёров направляем сюда, сообщая, что родственники погибших выследили убийц и устроили им самосуд. Пусть снимают, пишут и скандалят. При этом ни Бета, ни Зета не окажутся вовлечены в скандал и будут сидеть ниже травы тише воды. Наверняка ведь знают о хобби своего приятеля убивать агентов, потому и не заподозрят нашего к ним внимания.

Лёня сомневался недолго:

– Действуй! А я соберу в портфельчик всё самое ценное и важное.

Прежде чем начать звонки, я основательно припечатал Гаврилу должным параличом, который вряд ли смогут ликвидировать лучшие светила земной медицины. Не хватало только, чтобы подобная падаль выжила. А потом начал проворачивать задуманное действо. Сообщил выбранной группе журналистов о трупах. Получил крайне живой отклик и нарастающий вал заинтересованности. Ведь сейчас пресса обожает копаться в самом мерзком и кровавом, трудовые подвиги и свершения никому не интересны.

Стал готовиться к звонкам второй группе. Ещё успел Лёне подмигнуть и подбодрить:

– Ну вот, подруга, а ты сомневалась!..

И тут нас ударило!

Не физически. Не световой вспышкой. И не звуком. Ударило нас ментально. Такое впечатление, что раскалённым утюгом врезали по не защищённому ничем мозгу. Несколько мгновений мы сумели простоять на ногах, замечая, что фантомные обманки с нас слетели словно дым. И ещё я успел рассмотреть, как из-под век Леонида выкатились две капли крови.

Потом мы рухнули на пол, теряя сознание.

Глава 17

Влипли?

Город оказался близко от кирпичного завода, чуть меньше пятнадцати километров. Но самое главное, что город более чем знакомый девушкам. Они здесь не раз бывали на экскурсиях, потому что древностей хватало для паломничества народа, как и вполне приличный кремль издалека привлекал туристов своими круглыми башнями. А река, огибающая историческую часть города по широкой дуге, ещё больше подчёркивала красоту здешних мест.

На первом же перекрёстке самосвал в самом деле попытался остановить работник дорожно-патрульной службы. Но, только начав поднимать свою полосатую палку, он её вдруг уронил наземь. Начав подбирать потерю, как-то несуразно споткнулся, да и сам зарылся носом в асфальт. Пока поднялся да с краснеющей мордой стал оглядываться по сторонам, самосвал спокойно себе проехал мимо. И стоило только Кате прокомментировать случившееся, обращаясь к подруге:

– А ведь он тебя узнал! И смотри что вытворил, лишь бы дочку своего начальника не рассердить! – как Жора так громко захохотал, что практически оглушил пассажирок. Благо что тем тоже стало весело, и они рассмеялись от души.

Первой о деле вспомнила Вера:

– Куда мы едем? Домой к водителю «КамАЗа»?

– К нему, болезному, к нему! – весело соглашался водитель. – Только вначале кирпич выгружу, а там, через три улицы дальше, и Летичный обитает. Ведь одно дело, если я буду гружёный мотаться, и совсем иное, если пустой. Меньше будут потом соседи докладывать, что я ворованным кирпичом приторговываю.

– А что, не приторговываешь? – озорно поинтересовалась Катерина.

– Как бы я посмел! – возмутился парень. – Ещё и в присутствии дочери начальника полиции! Я честный… хоть и весёлый! Поэтому сразу предлагаю: давайте, девчонки, сегодня гульнём? Как раз у сестры моей день рождения сегодня. И они как раз собираются за столы накрытые садиться.

Вера разулыбалась и уже рот открыла, чтобы пофлиртовать, но получила локотком под рёбра и только хмыкнула недовольно. Вместо неё заговорила Мария:

– К сожалению, никак у нас сегодня не получится. Надо через Санька вашего отыскать нашу подругу. У неё наши вещи с деньгами.

– Ах ты, досада какая! – посочувствовал водитель вполне искренне. – Наверное, и документы у неё?

– Документы при нас! – заявила императрица, тут же на себя рассердившись по двум причинам. Первая: вообще следовало послать за такой вопрос. Вторая: маленькая пауза перед ответом всё-таки проскочила. И хотя парень стал тут же балагурить и рассказывать нечто весёлое, от него не укрылась задержка.

Недаром ведь он вообще поинтересовался таким аспектом. Да и ехал он сейчас по пригороду, где стояли в тени деревьев только частные домики. Правда, не прошло и трёх минут, как он остановился перед массивными, глухими воротами и требовательно посигналил. На резкий звук клаксона из калитки выглянула молодая, но изрядно помятая рожа какого-то парня:

– Ты чего? – вякнул он.

– Принимай кирпич! И зови своего батяню, пусть в накладных распишется!

– Так ведь…

– Без накладных и сгружать не стану! – строго прикрикнул на него Жора. – И давай, пошевеливайся, мне ещё Саньку Летичного разыскать надо. Срочно!

Под недовольный бубнёж ворота стали раскрываться. Самосвал тут же начал сдавать задом в раскрытый зев тёмного двора. Только остановился, как со стороны водителя дверь открыл какой-то мужик, плохо различимый в сумерках:

– Ну? И где твои накладные?

– С той стороны, в бардачке… Девоньки, ну-ка чуток подвиньтесь! Или хоть дверь со своей стороны откройте… Ишь как уплотнились-то!

Зажатая в самый угол Катя в самом деле открыла дверь, высунулась наружу и встала на подножку. Тогда как Мария спокойным голосом поинтересовалась:

– Зачем ворота закрывают? – Их и в самом деле ловко и быстро закрыли два каких-то шустрых парня, ещё и тяжёлым брусом закладывая створки.

Проигнорировав вопрос, Жора заглушил самосвал, забрал ключи зажигания и, похохатывая, вышел из кабины. И уже из-за спины оставшегося торчать в двери мужика сделал кое-какие объяснения:

– Девоньки, вы не ерепеньтесь! Погуляем, потанцуем, развлечёмся, и утром поедете искать кого угодно. Хоть папу римского! Ха-ха! А сегодня таки отметим день рождения.

Тут с двух сторон кабину осветили мощные фонари, и собравшиеся вокруг четверо парней довольно зацокали языками:

– Вах! – воскликнул один из них, с нерусским акцентом. – Какие прелестные… накладные!

– Ха! – вторил ему другой, похоже, что его земляк. – Я на таких расписываться всю ночь готов!

– Красавицы, уважьте хозяев! – ёрничал третий. – Пройдите в дом! Пять минут, и мы закончим сервировку стола.

– Ага! И свечи зажжём! – осклабился самый старший среди них. – Романтика!

Катерина резко выдохнула и стала разворачиваться. Но и тут была остановлена касанием Марии и её словами:

– Не спеши! – И уже совсем иным тоном, к окружившим самосвал мужчинам: – Болезные, а вы не боитесь гнева моего отца?

– Хо-хо! Прикиньте, пацаны! – послышался голос Жоры. – Она тут лепит, что, мол, дочь начальника полиции! А то я не знаю ту семейку!

– А ты видел мои документы, ущербный?

– И документов у них точно нет, – распинался водитель. – Сразу скумекал, что они залётные. Скорей всего, от какого-то сутенёра сбежали. Или из клуба с путанами.

– Может, хватит? – еле слышно поинтересовалась Вера. И сама оказалась поражена ответом императрицы Герчери:

– В самом деле, чего мы сидим? Выходим! Глянем, чем нас местная братва угощать собралась. Ну и приценимся, что к чему…

Встречающая публика расступилась со смешками, давая девушкам выйти. Теперь их просматривалось шестеро, если считать старшего мужика, а Жору не учитывать. И все стояли так, что к воротам не прорвёшься в любом случае. Да и фонарями слепили, стараясь направлять лучи в глаза намечающимся жертвам.

Водитель двинулся впереди красавиц, увлекая жестом их за собой и вновь начиная балагурить:

– Так и знал, что вы нормальные девчонки и согласитесь с нами повеселиться. А чего, спрашивается, гоношиться? Все свои! Все нормальные! Если никого не злить бессмысленными отказами, даже ни одного синяка не заработаете. А хорошо постараетесь, ещё и премию получите в виде денежки немалой. Мы люди щедрые, с пониманием.

Пройдя через тёмную веранду и короткий коридор, оказались в просторной гостиной. Там вокруг длинного стола хлопотали сразу две женщины, укутанные в платки так, что только носы наружу торчали. За ними присматривал лысый старик с короткой седой бородкой. Причём в руках он держал палочку, на которую обычно опираются инвалиды. Ну и слышно было отчётливо, как в закрывшейся за спинами двери хрустнул проворачиваемый замок. Закрылись, видимо, больше никого в гости не ожидая.

Несмотря на обещание шикарного застолья, в тарелках виднелась простая мясная нарезка, соления, нарезанная ломтями селёдка и ставрида, хлеб да квас в бутылках. На остальных пространствах теснились красивые бутылки с винами и более крепкими напитками. Вместо изысканных фужеров или бокалов стояли гранёные стаканы да такого же формата стопки. Сервировка тоже подкачала. Вилки лежали одиноко, без сопровождения ножей.

Ну и самое главное, чему возмутилась Вера, это отсутствию салфеток:

– Не поняла! А чем мы будем руки вытирать? Что за свинство?

Топочущие за спиной мужчины на это весело загоготали. Зато дедок с клюкой выдал неожиданно густым баритоном:

– Ишь, ты! Прынцессы выискались! Может, вам ещё и перины для удобства постелить?

– Надо будет, постелишь! – рыкнула на него Катерина, обходя стол и бесцеремонно усаживаясь на выбранное место. – А салфетки где хочешь ищи, но чтобы были немедленно!

Пока хозяева в некотором недоумении переглядывались, выбрала для себя место и Мария. Она же подхватила в левую руку бутылку с коньяком, якобы рассматривая её, а правой приглашая:

– Да вы садитесь, болезные. Возможно, последняя вечеря для вас сегодня состоится.

Тут несколько пришёл в себя хамоватый старик:

– На кой ляд вам салфетки? – ещё и палкой своей сделал такое движение, словно собрался огреть проходящую мимо него Веру. Та даже бровью не повела на угрозу, зато пояснила с удовольствием, когда усаживалась на понравившееся место:

– Сказано тебе: чтобы руки вытирать от… крови! – Затем поторопила: – Быстрей, садимся! Горячее что-то будет? – это она уже к женщинам обратилась, но те лишь молча помотали укутанными головами в ответ. – Тогда садитесь рядом и кушайте с нами!

И силой усадила ближайшую женщину рядом. Точно такой же трюк проделала и Катерина, усаживая вторую подавальщицу между собой и Марией. Такого уже никто из хозяев не ожидал совершенно. Но если прислуга просто сидела, вжавши укутанные головы между плеч, то мужчины отреагировали по-разному и совсем неадекватно. Несколько молодых стали неприлично ржать. В том числе и Жора. Тогда как старшие по возрасту (2 шт.) и нерусские (2 шт.) со злобным рычанием, пусть и с задержкой, бросились к почётным гостьям, начав оббегать стол с обеих сторон. Первым действовал с лихостью кавалерийского рубаки всё тот же старикашка. Он взмахнул своей клюкой, намереваясь как минимум оглушить Катерину.

Кого?! Светозарную? Его только и оправдывало полное незнание образовавшихся реальностей. Оправдывало, но… не спасало.

Принцесса шутя, ладошкой перехватила удар палки, вырвала её из руки кавалериста и молниеносно обернула против нападающего. Меткий удар ручкой прямо в висок, и дедуля отлетел в дальний угол, свалившись там кучей непонятного тряпья. Второй удар, и пожилой мужик изломанной куклой завалился рядом со столом.

С другой стороны стола действовала Вера. Ударом бутылки с вином она встретила первого нападающего и тут же ударом второй бутылки проломила голову второму «земляку». Те отлетели во второй угол, залитые красным с ног до головы. Бутылки-то не выдержали такого вульгарного с собой обращения, разбились вдребезги. Ну и не факт, что головы уцелели.