Ты бы вышла за меня замуж ещё раз?

Мария Мендес

Ты бы вышла за меня замуж ещё раз?

Глава 1.

Руслан.

– Руслан, можно войти, ты не занят?

– Привет, Полина. Проходи, конечно, ты же знаешь, я для тебя всегда свободен.

Сестра выглядела очень взволнованно, что ей крайне несвойственно. Белый конверт в ее руках очень сильно выделялся на фоне черного платья, и я нахмурился, когда она протянула его мне и с сожалением в глазах сказала следующие слова:

– Мне очень жаль. Надеюсь, ты простишь меня когда-нибудь, но она так сильно просила, я не смогла остаться в стороне.

Я сразу напрягся, у меня было очень нехорошее предчувствие, не хотел брать в руки это письмо, но понимал, что это неизбежно. Сглотнул ком в горле и расслабил галстук, когда увидел первые строки письма.

«Здравствуй, любимый! Знаешь, я еще никогда раньше не писала никому писем, как-то не доводилось. Ты первый, как и во многих других моментах в моей жизни. Если ты сейчас читаешь это письмо, то знай, что я уже далеко от тебя. И прежде, чем ты начнешь меня искать, скажу сразу: я не сбежала, не спряталась от тебя. Я вернулась домой к родителям. Не ищи меня, прошу, не приезжай, не мучай нас больше. Прости меня за боль, которую причиняю тебе прямо сейчас, и за то, что решила уйти, но я так больше не могу. Мы с тобой так и не поговорили нормально о случившемся. Знаю, что ты это делал ради моего блага, но это не меняет правды, в которой я горю изо дня в день. Мы потеряли нашего малыша, и я не могу простить ни тебя, ни себя, потому что ты не защитил, а я не сберегла нас. Руслан, ты стал моей второй половинкой, и я безумно благодарна тебе за то, что ты появился в моей жизни. Знаешь, я надеялась на невозможное, когда ждала тебя все эти годы. Ты навсегда останешься любовью всей моей жизни. Я тебя отпускаю, прошу, отпусти и ты меня тоже».

– Сестра, что ты наделала? – с ужасом в голосе спросил я, понимая, что сейчас потерял все то, что пытался всеми силами сохранить последний месяц.

– Руслан, прости, но нельзя ее насильно держать возле себя. Она хотела уйти с самого первого дня, когда ее выписали из больницы, – лихорадочно начала приводить свои доводы Полина, закрывая руками дрожащие губы.

– Мне нужно было еще немного времени! – заорал я на весь кабинет. – Еще немного времени, черт возьми, понимаешь?! Я бы вытащил ее из этого состояния!

Я забрал письмо и быстрыми шагами направился на выход.

– Стой. Куда ты? Она уже уехала.

Я остановился и обернулся всего лишь на пару секунд.

– Я сейчас поеду за СВОЕЙ женой, и отныне не смей вмешиваться в мою личную жизнь. Это мое последнее слово.

Маша

– Дочка?!

Я никому, кроме Полины, не рассказала о том, что ухожу от Руслана, поэтому спокойно реагирую на реакцию мамы, которая удивленно стоит с открытой дверью и смотрит то на меня, то на мой небольшой чемоданчик.

– Мам, я вернулась домой, примете?! – спокойно произнесла, давая время ей осознать сказанные мною слова.

– Как вернулась? Доченька, ты что такое говоришь? – мама была в шоке, и я ее понимала, но сейчас я ничего не чувствую, у меня внутри одна пустота, я просто хочу побыть одна.

Ничего не отвечая ей, я прошла в дом и сразу же направилась в свою комнату. Я слышала шаги позади себя, понимала, что мама идет за мной и хочет разъяснений, но я не хотела говорить, по крайней мере, не сейчас.

– Прости, мам, я устала с дороги, хочу отдохнуть, вечером поговорим, когда папа вернется с работы, – быстро, как робот, сказала, что надо было сказать, и закрыла дверь своей комнаты прямо перед ее носом.

Легла на кровать, не переодеваясь, и тупо смотрела в потолок. Я не хотела думать, вспоминать вновь и вновь о Руслане, аварии, потери малыша и диагнозе врачей. Я просто хотела исчезнуть. И вроде у меня получилось ни о чем не думать, но почему-то слезы из глаз потекли и мокрой дорожкой легли по вискам. Так и заснула.

Проснулась в полной тишине и темноте. Понимала, что отец вернулся и они с мамой терпеливо ждут меня, давая мне время. Я тихо встала, приняла душ и вышла с мокрыми волосами, накинув длинный домашний кардиган, который всегда оставляю в доме родителей. Папа расхаживал назад-вперед в гостиной с заведенными назад руками, а мама стояла возле окна и наблюдала за отцом, нервно поглаживая шею правой рукой.

– Привет, – тихо поздоровалась с отцом, когда он остановился и посмотрел в мою сторону.

Папа молча расправил руки и пригласил в свои объятия. Я медленно подошла с опущенными руками и просто положила свою голову на его плечо, разрешая себя обнять. Когда руки отца сомкнулись кольцом вокруг меня, он ласково начал гладить меня по голове, и я выдохнула впервые после того, как пришла в себя. Его теплота пробивает мою броню, я это чувствую, но понимаю, что даже он не залечит мои раны в душе.

– Дочка, что произошло? Почему ты вернулась домой? – я ждала этих вопросов и вроде бы уже приготовила, что ответить, но когда наступило время говорить, язык как будто к небу приклеился. Не хочу говорить, не могу. – Скажи, это из-за Руслана? Он тебя обидел?

Я подняла голову, чтобы ответить, что нет, он меня не обижал, но неожиданный звонок в дверь прервал мои слова.

– Кого это там на ночь глядя принесло еще? – мама направилась в сторону двери, и когда она ушла, я все же ответила отцу.

– Пап, он меня не обидел, прошу, не думай о нем плохо.

– Тогда почему ты от него ушла?

– Добрый вечер, Андрей Николаевич! – когда я услышала голос Руслана, в прямом смысле этого слова застыла.

Несмотря на пустоту внутри меня и безразличие ко всему вокруг, я все еще остро реагирую только на него. Только вот эти эмоции, которые я испытываю при нем, далеки от положительных.

– Здравствуй, Руслан, – спокойно ответил отец, отпуская меня, чтобы поздороваться с ним.

Я стояла спиной к входной двери в гостиную, когда Руслан зашел, и до сих пор так же стою, понимая, что все равно мне придется повернуться к нему. Обернусь и увижу вновь эти янтарные глаза, которые сводили и сводят до сих пор меня с ума, глаза, с которыми я уже успела попрощаться сегодня рано утром.

– Маша, ты не ответишь на вопрос своего отца?

Я чувствовала его острый, пронизывающий взгляд на себе. Его голос был обманчиво спокойным, и только я из всех присутствующих понимала, чего ему стоило сохранять это спокойствие.

Я думала, он поймет и отпустит меня после того письма, но, кажется, для него недостаточно было моих написанных слов. Не глупая, понимаю, что он пришел с надеждой забрать меня. И не уйдет, не уйдет, пока я не сделаю ему больно. Медленно повернулась к Руслану, сердце болезненно защемило в груди от его кричащего взгляда, который просто умолял меня не делать еще больше глупостей.

– Зачем ты приехал? – уставшим, безжизненным голосом спросила, зная заранее ответ на свой вопрос.

– Я приехал за тобой.

Вокруг тишина, мама с папой молчат и серьезно наблюдают за нами, не вмешиваясь. А я так не хочу еще и их вмешивать во все это. Пусть они тоже останутся в неведении о том, что произошло со мной. Не хочу, чтобы еще и они волновались и переживали за меня – все равно они ничем не смогут мне помочь, да и никто другой тоже не сможет.

– Я тебе написала письмо, ты его получил?

– Мне все равно на это письмо и на то, что ты там написала! – резко ответил Руслан, делая шаг в мою сторону.

Я ничего на это не ответила, пытаясь понять, что он задумал. Подошел вплотную, не обращая внимания на моих родителей, поднял правую руку, нежно провел пальцами по моей щеке и наклонился, чтобы поцеловать. Я моментально вспыхнула от смущения и отступила на шаг, растерянно смотря на все еще своего мужа. После аварии мы ни разу еще не целовались, за исключением целомудренных поцелуев в лоб и щеку со стороны Руслана.

– Что ты делаешь? – спросила я, быстро поглядев в сторону родителей, и покраснела еще больше.

– Мы, наверное, пойдем, не будем мешать, думаю, вам лучше наедине поговорить, – мама первая из нас всех попыталась сгладить неловкий момент и увести отца, но тот упрямо стоял на месте и, казалось, был готов уже вмешаться, если Руслан попытается еще раз поцеловать меня. – Андрей, пойдем.

Мама все же настояла и вывела отца, давая нам с Русланом время. Все вокруг замерло. Мы молча смотрели друг на друга, и никто не начинал первым говорить. Я не знала, с чего начать наш разговор, все, что хотела и могла сказать, было мной уже написано в том письме.

– Руслан, не надо, – я сглотнула и первая отвела глаза.

– Что не надо?

– Не надо на меня так смотреть.

– А как я на тебя смотрю?

– Ты смотришь так, как будто все еще есть надежда, – мой голос впервые за этот вечер сорвался на жалкий всхлип на последнем слове, потому что из нас двоих только я точно знала, что надежды больше нет, в то время как он продолжает верить.

– А ее разве нет? – ответил он мне, будто наводил меня, как маленькую глупую девочку, на правильный ответ в решении сложной задачи, с которой я не могу самостоятельно справиться.

– Ее уже нет, нас тоже больше нет, я ушла от тебя, прими это и отпусти меня. У нас ничего не получилось. Все кончено.

Мои глаза так сильно начали болеть, что я не сомневалась в том, что они сейчас у меня болезненного красного цвета, ведь я силой удерживаю слезы и хладнокровно мучаю свой организм, стараясь держать лицо перед Русланом.

Он сжал челюсти так сильно, что я видела, как желваки начали ходить ходуном на его суровом лице. Руслан выглядел дико уставшим, мне ужасно хотелось прикоснуться к нему и провести пальцами меж бровей, чтобы разгладить его хмурый взгляд, но уже нельзя – я приняла решение, так будет лучше, по крайней мере, для него. Я видела, что он все еще не понимает, что я не шучу и это мое окончательное решение, поэтому он терпеливо продолжил говорить со мной:

– Все пройдет, мы сможем пройти через все это вместе, я… Я тебя люблю, слышишь? – сократив расстояние между нами, он потянулся к моим губам, но я отвернулась, второй раз за вечер я ему отказала.

Глава 2.

Иногда один наш выбор меняет всю нашу жизнь. Нам кажется, что так будет лучше, правильнее, что другого выхода не было в тот момент. Мы закрываемся и отдаляемся от любимых, причиняя еще больше боли всем, и не слышим никого, искренне веря в свою правоту.

– Я не вернусь к тебе, – тихо ответила, не глядя на него.

Он застыл, а я обошла его и, собравшись с духом, сделала то, что еще долго потом заставляло мое сердце ныть долгими днями и ночами.

– Посмотри на меня, – попросила я.

Он выполнил мою просьбу. Когда повернулся ко мне лицом, я заметила, что его взгляд изменился, в нем больше не было того огонька надежды, с которым он смотрел на меня минутой ранее.

– Первое время я пыталась не злиться на тебя, не обижаться, но не получается, – я замолчала, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы сильнее сделать ему больно. – Ты столько всего пообещал мне, но в итоге не выполнил ни одного обещания. Посмотри на меня. Кого ты сейчас видишь перед собой?! Поломанная, с искалеченной душой девушка, которая за один день потеряла свое будущее.

– Остановись, прошу тебя.

– Да, я раньше была одна, мне было одиноко, но в целом я жила и радовалась тому, что у меня есть, веря в свое счастливое и светлое будущее, потому что у меня была надежда, – продолжила я, игнорируя его умоляющие глаза. – Раньше я часто улыбалась, смеялась, но не сейчас, потому что с твоим появлением в моей жизни все пошло не так. Ты стер улыбку с моего лица навсегда.

Я уже стояла и плакала, не прекращая говорить эти ужасные и болезненные для нас обоих слова. Руслан больше не подходил ко мне и не пытался приблизиться. Я понимала, что очень близка к тому, чтобы получить желаемое, оставалось только добить его еще немного, что я и сделала позже.

– Откуда в тебе столько боли? – с тоской в голосе спросил Руслан и замолчал.

Я видела, что ему сейчас больно от моих слов, но назад пути не было, потому что так будет лучше.

– Да, то, что случилось с нами, ужасно, но ни я, ни ты не можем это исправить, просто сейчас нам нужно время для того, чтобы снова стать счастливыми, – добавил после затянувшейся паузы.

– Тебе не понять меня и мою боль, – обреченно улыбнулась сквозь слезы, понимая, что только я знаю, о чем говорю. – Она не уходит, не уменьшается, не дает дышать полной грудью. И рядом с тобой мне только хуже и хуже. Ты стал причиной всех моих бед! – подошла и, глядя прямо ему в глаза, произнесла каждое слово четко и уверенно, добивая его: – Мне. Тебе. Больше. Нечего. Предложить. Твоя любовь слишком дорого обошлась мне, Руслан Маратович.

Он ничего не ответил на мои жестокие слова, просто обреченно мягко кивнул, делая свои выводы и принимая решение, которое окончательно поставило точку в нашей истории.

– Что ж, если ты так хочешь, если это твое последнее слово, если для нас больше нет другого выхода, то я не могу силой удерживать тебя рядом с собой, – делая паузу между каждым словом, будто задыхаясь, Руслан признал свое поражение.

Он тоже смотрел прямо в глаза, а потом мягко взял мою голову и притянул к себе ближе, целуя своими теплыми губами меня в лоб последний раз.

– Маленькая моя, я тебя тоже отпускаю, – прошептал глухим, сдавленным голосом и быстро направился на выход, но я успела поймать взглядом его лицо на долю секунды и увидела, как тихо и плавно с уголка глаза скатилась одинокая слеза, которую Руслан быстро стер.

Когда услышала, как за ним закрылась дверь, я без сил рухнула коленями на пол и зарыдала, закрыв ладонями лицо.

Мама с папой прибежали, услышав мои жалкие рыдания, и сразу набросились с вопросами.

– Господи, дочка, что случилось, что произошло? – присела рядышком на колени мама и подняла обеспокоенно мое лицо, пытаясь увидеть ответы на свои вопросы.

А я рыдала, всхлипывая, и не могла связать и двух слов. Хотела сказать, что я в порядке. Глупая идея, знаю, но в тот момент ничего путного в голову не лезло, а рассказать всю правду родителям я не могла. Хотела сама тихо, спокойно решить вопрос с Русланом, но не получилось. Все вышло из-под контроля, когда я поняла, что добилась своего и он отпустил меня. Но какой ценой?! Я разбила ему сердце. И пока я пыталась совладать со своими эмоциями, отец разозлился, решив, что Руслан меня обидел, и направился на выход, грозясь, что разберется с ним.

– Папа, стой, – спотыкаясь, сумела догнать его уже на выходе. – Пап, подожди, прошу, выслушай. Руслан меня не обидел, это я его обидела, слышишь, – уперлась руками ему в грудь, не позволяя выйти из дома, пытаясь задержать его. – Я развожусь с ним!

Отец наконец-то остановился и непонимающе посмотрел на меня.

– Дочка, ради бога, что ты такое говоришь? Ты с ума меня хочешь свести?!

Он схватился за сердце, тяжело дыша, присел на пуфик в прихожей и зажмурился.

– Папа, папочка, что с тобой? Прошу, не пугай меня так, – истерически запаниковала я и хотела уже бежать за мамой, но, слава богу, она сама подоспела вовремя.

– Господи, Андрей! Маша, быстро принеси его таблетки, они лежат на тумбочке в нашей комнате.

В отличие от меня, мама среагировала быстро и помогла отцу прийти в себя, пока ему не стало еще хуже.

– Дочка, я ничего не понимаю, что ты делаешь со своей жизнью?! Я же вижу, любишь ты его, а он тебя. Я хочу знать причину, почему ты приняла такое непростое и, на мой взгляд, неправильное решение? – позже спросил отец, когда мы уже все успокоились.

– Мам, пап, я знаю, что расстраиваю вас, но прошу, не спрашивайте о причинах моего решения, я все равно не скажу. Мне сейчас самой нелегко, поэтому прошу вас, если вы хотите, чтобы я не расстраивалась еще больше, просто будьте рядом и любите меня так же, как и прежде. Ваша любовь и поддержка – это единственное, что сейчас мне нужно. Прошу, не давите на меня, иначе я буду вынуждена уехать и от вас тоже.

Глава 3.

Руслан.

– Мне нужно, чтобы ты подготовил документы на развод с моей женой. У тебя на это ровно сутки.

– Я понял. Сделаю.

Мой адвокат всегда на связи, даже если время три часа ночи. Никогда не жалуется и выполняет свою работу идеально, потому что я плачу ему большие бабки.

– Забавно, я могу позволить себе купить любую вещь, услугу и даже любого человека, если понадобится, любого человека, кроме нее …

– Простите, что вы сказали?

Молодой бармен смотрел на меня непонимающе и пытался быть вежливым, несмотря на то, что время уже близилось к утру, его смена закончилась, а клуб закрылся час назад.

– Да нет, это я сам с собой.

– Я думаю, что вам уже хватит на сегодня. Пожалуй, вызову вам такси.

– Брат, у тебя есть жена, дети? Семья… семья есть?

– Да, есть. Жена и годовалая дочка.

– Повезло тебе. Береги свою семью, потому что семья – это все. Понимаешь?

Бармен устало выдохнул и впервые за вечер перешел на «ты».

– Послушай, друг, я не знаю, какое горе ты пытаешься залить весь этот вечер, ночь или даже, правильнее будет сказать, утро, но это так не работает. Алкоголь еще ни разу не решал проблему. Поезжай домой, выспись и подумай над проблемой в трезвом уме, – мягко, по-дружески похлопал меня по плечу и вызвал мне такси со служебного телефона.

– Я потерял свою семью. Не сберег. Она уходит, и мне не вернуть ее больше никогда. Сказала, что рядом со мной ей плохо, попросила отпустить ее. Это конец.

Я не знаю, почему сейчас изливаю всю свою душу малознакомому человеку, не знаю вообще, что дальше делать. Не хочу возвращаться в холодный номер отеля, где меня никто не будет ждать. Я хотел бы повернуть время вспять, чтобы начать все сначала. И даже если я ее не заслужил, я все равно эгоистично хотел бы все повторить.

– Мне очень жаль, но не стоит отчаиваться, кто знает, возможно, это не конец, – бармен налил немного коньяка, поднес к губам и выпил залпом стопку. – Я знаю много историй, и поверь мне, твоя история не самая худшая.

– Брат, ты ничего не знаешь, возможно, моя история не самая худшая, но она точно одна из самых худших, – вытащил из кармана пиджака несколько купюр и положил на стойку. – Это за счет, а это, дорогой, тебе лично.

Достал столько же, положил ближе к бармену и встал, чтобы уйти.

– Ого. Спасибо, – ошарашенно ответили мне уже в спину.

– Ты был прав, друг, спиртное не помогает заглушить всю эту боль, – устало пробубнил сам себе под нос, понимая, что меня уже не слышат.

Черт, так больно мне не было даже после расставания с моей бывшей девушкой Ариной, которую, я думал, буду любить до конца своей жизни. Арина разбила мне сердце, да, было больно, но терпимо, а вот Маша переплюнула ее и просто разорвала мое сердце в клочья, и это, блядь, просто невыносимо. Мне кажется, что я схожу с ума. Прошло двое суток, как я ее не видел, а меня, сука, тянет к ней магнитом, и я, как долбанный маньяк, опять попрусь к ней домой и буду в темноте смотреть на окна ее комнаты до рассвета, в надежде увидеть хотя бы разочек. Пусть издалека, пусть на мгновение, лишь бы увидеть. После я просто уеду и попытаюсь собраться.

– Куда едем? – спросил таксист, как только я закрыл за собой дверь автомобиля.

Я без всяких сомнений назвал адрес Маши. И вот снова стою на холоде и закуриваю четвертую по счету сигарету. Расхаживаю туда-сюда и с надеждой поглядываю в сторону ее дома.

– Эй, мужик, долго ты еще вот так будешь стоять там? Не лето же на дворе, заболеешь еще!

– Тебе-то что?! – огрызнулся на надоедливого таксиста, который обещал замолчать, когда я ему заплатил кругленькую сумму. – Лучше дай еще сигареты, если есть, я заплачу!

Дожился, мало того, что закурил, так еще и балуюсь какой-то дрянью.

– Не, уже нет, эта была последней, – кивнул на сигарету в моей руке.

Видимо, мы слишком громко разговаривали, что не услышали, как к нам на улицу вышел отец Маши. И ладно бы просто вышел, он вышел с охотничьим ружьем в руках, громко крича на всю улицу:

– Кто там есть?! Выходи немедленно, иначе буду стрелять! Не советую бежать, я уже полицию вызвал!

– Блядь, что за?.. – и дальше только трехэтажный мат посыпался с моих уст. Фраза «пиздец подкрался незаметно» – это как раз то, что прямо сейчас происходит со мной.

– Не хватало еще, чтобы на моей улице свободно гуляли наркоманы и алкаши! Не позволю! Я вас всех пересажаю.

– Эй, эй, эй! Мужик, ты куда меня привел, что происходит?! Ты что, мать твою, из этих, что ли, кто наркотой торгует? Блядь, сука, да я тебя сейчас…

– Так, стоп, молчать всем! – заорал я так, что оба замолчали. – Андрей Николаевич, пожалуйста, опустите ружье, это я, Руслан.

Вышел на освещенную часть улицы, показывая себя, чтобы наверняка убедить отца Маши в том, что я не вру.

– Руслан? Ты что тут делаешь?

Да, он был удивлен, и можно даже без преувеличения сказать, что немного был шокирован, ведь не ожидал увидеть меня здесь, да еще и в такое время.

Блядь, чувствую себя долбанным подростком, которого поймали за просмотром порнушки. Я не знал, что ему ответить, и пока судорожно пытался придумать хоть что-то стоящее, меня опередил не умолкающий таксист.

– Так вы знакомы? Фух, слава небесам, обезьянник, кажется, отменяется. Эй, мужик, прости, что наехал на тебя, на самом деле ты не очень-то и похож на наркошу. Просто смотрю, пьяный и кучу сигарет уже выкурил, а тебя не штырит, а тут еще дед масло в огонь подлил, когда сказал за наркоманов и алкашей, вот и подумал, что тебя не штырит, потому что не твой уровень.

– Твою мать, – я начал истерически хохотать на всю улицу, уже не думая о том, что могу разбудить всех, включая Машу.

– Руслан! – строго сделал мне предупреждение Андрей Николаевич и хотел уже начать читать мне нотации, когда его прервал далекий пока еще вой сирены полицейской машины.

– Простите, Андрей Николаевич, все нормально, я сейчас все решу, – поспешил успокоить отца своей пока еще жены, приводя дыхание в норму после слов ненормального таксиста.

Давно я так не смеялся.

– Ты посмотри на него, разберется, говорит! Наш участковый честный и порядочный человек, форму свою не просто так носит, так что твои деньги и связи тут не помогут. Зайди в дом, я извинюсь перед Семенычем, и потом мы с тобой поговорим.

Кажется, Андрей Николаевич так и не понял до конца, какие у меня могут быть возможности. Ну и ладно, пофиг. Сейчас у меня нет никакого желания спорить с ним или доказывать обратное, потому что мой мозг зацепился за фразу «зайди в дом» и дважды меня просить об этом не нужно.

– Стой, этого тоже забери с собой, – указал ружьем на таксиста, тот сразу присел и испуганно начал громко кричать.

– Оу, оу, полегче, дедуля. Так ведь и застрелить случайно можно.

– Еще раз дедом меня назовешь, точно пущу ружье в дело, сопляк!

– Зачем это надо?! – хмуро ответил я, не понимая Андрея Николаевича. – Пусть в машине подождет, я ненадолго, поеду сразу, как поговорим.

– Что непонятно, холодно на улице. Человеком надо быть!

– Спасибо, не откажусь, а горячим чаем угостите?!

Блядь! Вот же наглый хер.

– Еще чего! Он не зайдет в дом, где находится моя жена, – заявил я, теряя терпение.

И вообще, что за каламбур происходит сегодня со мной и как я умудрился попасть в него?

– Дом – мой, дочь – моя, а вы разводитесь, так что либо в дом вместе идете, либо я закрою глаза на все и сдам вас Семенычу.

Не успел я возразить Андрею Николаевичу, как этот наглый таксист обошел меня и почти бегом направился в дом. Я поймал этого козла, когда он уже взялся за ручку входной двери и припечатал его туда же, наградив ударом под дых.

– Значит, так! Ты сейчас идешь, садишься в машину и уезжаешь, чтобы глаза мои тебя больше никогда не видели, иначе можешь смело попрощаться со своей работой и поздороваться с новыми проблемами, которые появятся в твоей жизни сегодня же до рассвета. Я тебе это гарантированно обещаю.

– Да ты просто маньяк! Отпусти! – еле дыша, выдавил из себя наглый таксист.

– Руслан, что тут происходит?! – обернулся на тестя и быстро отошел от этого козла.

– Ничего не происходит, просто таксист уже уезжает, говорит, что у него срочный заказ поступил, так же, дорогой?! – повернулся к нему и посмотрел на него так, что ничего другого, как подтвердить мои слова, ему не оставалось.

– Д-да, мне срочно нужно уехать.

Как бегом забежал во двор, точно так же выбежал. Ну а Андрей Николаевич наградил меня недоверчивым взглядом и после вошел в дом, и я следом за ним.

Глава 4.

– Проходи на кухню, я сейчас ружье на место положу и вернусь.

Я ничего не ответил, молча прошел на кухню, а потом не смог удержаться и направился в ту часть дома, где находилась комната Маши. Остановился напротив ее двери и никак не мог решиться открыть ее. Сердце сжимается и кровоточит. Блядь, ну почему же так больно?! Протянул руку, чтобы открыть дверь, но в паре сантиметров от ручки остановился и зажал пальцы в кулак, одергивая себя и руку. Нельзя. Нельзя, но пиздец как хочется. Так хочется, что готов завыть от бессилия. Я сглотнул и прислонился лбом к двери – на короткое мгновение мне стало так спокойно на душе. Мне казалось, что даже через дверь комнаты я ощущаю ее запах и тепло.