Гнев Стикса

– С такими ароматами, я готов быка сожрать! И тебя! – его рука попыталась проникнуть под халат, но женщина изящно увернулась.

– Кушать! Пошли проверим, какая тебе хозяйка досталась.

После сытного ужина, расположившись на широком диване, Умник обнял жену и, прижавшись к ней, начал целовать.

– Уже соскучился?

– Угу. Весь день думал о тебе и не мог сосредоточиться на работе. Хотел сбежать пораньше, но то одно, то другое.

– Ничего серьезного? – ее рука скользнула под футболку и погладила курчавые волосы на его груди.

– Текущие вопросы. Мелочевка, – он, как ему казалось, незаметно начал развязывать пояс халата. – Сейчас для меня это все мелочевка.

Справившись с поясом, он раздвинул полы халата и прильнул поцелуем к ее груди.

– Не спеши. Давай сегодня я все сделаю сама, а завтра уже вдвоем. Хорошо?

– Угу, – довольный Умник поцеловал ее в губы. Марьяна скользнула вниз по его телу, а он откинулся на подушку.

Потом они лежали обнявшись. Умник гладил ее черные волосы, а она его живот.

По телевизору шла очередная передача на «Монстр-ТВ». Добрый голос ведущего, комментировал видеоролик, но котором в естественной среде, вдоль дороги, брел одинокий «бегун».

«Сегодня на камеру нашего дрона попал обычный для просторов Улья странник. Это «бегун обыкновенный». Самый распространенный вид молодых обращенных. Это опасный противник в рукопашном поединке для юношей-колокольчиков и большинства представительниц прекрасной половины человечества. Для сильного, взрослого мужчины они по силе. А для рейдера – на один взмах клювом».

Камера дрона приблизила изображение лица. «Хотя, судя по глубоким царапинам на его щеках, явно оставленных острыми женскими коготками, какая-то дама дала ему достойный отпор. А сейчас, обратите внимание, наш герой занял свою любимую позицию для поиска пищи, присущую представителям этого вида. «Маятник бегуна» или «метроном». Остановившись на одном месте, «бегуны» замирают и раскачиваясь вперед-назад с пятки на носок, высматривают возможную жертву. К этому времени у них обостряется обоняние и слух». Камера сильнее наехала на лицо «бегуна». Стали видны раны на щеках, крупные морщины на переносице, пятна подсохшей крови. А голос дедушки Дроздова радостно пояснял дальше: «Смотрите как он жмурится на солнышке! Довольная зеленая муха, облизывающая кровь на складках его губ, его абсолютно не раздражает. Но это кажущееся спокойствие. Учуяв добычу, «бегун» стремительно бросается в ее сторону и своим урчание сообщает об этом всей округе».

– Не помню я морщин у Боярского, – вдруг выдал Умник, вспомнив разговор перед ужином. – Может у меня другая реальность? Ты в каком году сюда попала?

– Почти конец девяностых. В девяносто восьмом. Ноябрь. Был холодный, пронизывающий ветер. Срывался дождь. Я шла по улице мокрая. Ветром вывернуло мой зонт, и я его выбросила. Зашла на остановку ждать автобус, а дождалась туман. Сижу, вся мокрая. Волосы мокрыми сосульками по лицу свисают, а напротив стоит Дед Ахрип со своим карабином на плече и спрашивает, когда следующий автобус?

– Да уж. Есть у всех нас что-то от черного юмора. Получается, что я из более поздней параллели свалился сюда. У нас с Котом две тысячи девятнадцатый был.

– Тут все перемешано. Разные термины. Часто другие пути развития у стран. Но все это не важно.

– Важно то, что я встретил тебя, прорвавшись через года и пространства.

– Чтобы сделать меня счастливой?

– И стать счастливым самому.

Глава № 3. Квазы. Начало

Ящер сидел в большом кожаном кресле и завтракал. Сегодня Ярый приготовил роскошного сома, пойманного им ночью на пруду рядом с их стоянкой. Сом был большой и старый, но старый браконьер знал толк в приготовлении и рыбы, и дичи. Поэтому он и был назначен поваром в их ватаге, сменив на этом посту самого Ящера, который тогда еще носил свое прошлое имя – Петр.

Насытившись, он откинулся на спинку кресла и потянулся. Сегодня решил пока никуда не ходить. Достав плоскую бутылку «Hennessy», налил себе полный стакан. «На часок мне этого хватит», – подумал он, но не был в этом полностью уверен. Вкусный алкоголь и рыба были его слабостью в этом мире. В прошлой жизни пределом блаженства была шаурма на рынке, а алкоголь он пил крайне редко, предпочитая сладкие и дешевые вина.

Вспомнил свое появление в этом мире. Какой он был испуганный и беспомощный в первые часы. Побег из теткиного городка, где он гостил несколько дней, был спонтанный и стремительный. Бес внутри него опять вылез наружу и погнал в вечерний поиск очередной беспечной женщины. Он бродил по дворам многоэтажек, прошел через пару скверов, но не встретил ту, которая смогла увлечь его внутреннего беса. В конце концов Петр понял, что ему не хватает визуализации. Темнота не давала этого эффекта, и он вышел на центральную улицу города, которая хорошо освещалась. Одиноких прохожих почти не было. По улице гуляли парочки или группы людей, а встретившиеся женщины неторопливо ходили вдоль ярких витрин магазинов. Это ему не подходило.

«Вот она!», – подумал Петр, увидев быстро идущую женщину, которая быстрым шагом куда-то торопилась. И бес с ним согласился. Этот тот самый экземпляр, который возбуждает своими округлостями попы, плотно обтянутой черными брюками.

Петр направился за ней, держась на небольшом расстоянии и стараясь не упустить ее из виду. Наконец, она свернула между пятиэтажных домов и он, ускорившись, сократил расстояние, стараясь идти как можно тише, чтобы своими шагами не спугнуть ее. Решение женщины срезать путь через ряды гаражей, оказалось для нее роковым. Стремительный рывок вперед, обхват шеи предплечьем с частичным удушением и женщина, не успевает даже вскрикнуть от неожиданности нападения. Сумочка, выпав из рук, отлетает в темноту. Извиваясь всем телом, она пытается вырваться и ослабить руками удушающий захват, но это продолжается всего несколько секунд. Кислород почти не поступает в мозг и тело постепенно обмякает. Не ослабляя захвата, Петр волочет ее в узкий проход между двух гаражей, которые прохожие используют в качестве туалета. Это совсем не интересует насильника – туда его гонит внутренний бес.

Жертва повалена на землю и уже не сопротивляется. Прислонив ее спиной к стене, он достал складной нож и разрезал пояс на брюках женщины. Возиться с застежками у него не было ни желания, ни времени. Брюки срываются вместе с трусиками и опускаются до колен. Дальше ему не надо. Все, что нужно бесу, это вогнать большой палец во влагалище и видеть реакцию глаз жертвы. Палец несколько раз прошелся по складочкам и резко вошел внутрь. Ее глаза широко раскрылись от неожиданной боли. Слез в них не было, был страх и отчаянье. Этого бесу мало! Надо видеть именно ужас и палец давит вниз, а вторая ладонь начинает крепко сжимать ей горло. Женщина, собрав остатки сил, делает последнюю отчаянную попытку освободиться, но это только возбуждает Петра. Он видит, что победил окончательно. Жертва хрипит и он, наконец-то, видит в глазах ужас от осознания ею конца жизни. Палец внизу максимально сгибается, а ладонь делает последнее усилие на горле. Взгляд тускнеет, а тело несколько раз дернувшись в агонии, расслабляется. Ладонь Петра намокла, но это уже не важно. Бес доволен. Вытерев ладонь о грудь умершей и отряхнув свои брюки, он направляется домой к тетке. Вечером она обещала сварить вареники с картошкой так, как он любит, с большим количеством обжаренного лука.

Это было четвертая жертва Петра Белецкого. Но он не считал себя маньяком, ведь это не он, а бес внутри него. Он же не насилует своих жертв, а только смотрит на их эмоции.

Войдя во двор теткиного дома, он остановился и тут же отошел за куст сирени, укрывшись за ветками. Возле подъезда стоял автомобиль полиции и трое полицейских о чем-то разговаривали с теткой и еще двумя соседками.

«Бежать!» – эта мысль гнала его подальше от ставшего страшным двора. То, что полиция никак не могла его вычислить так быстро, он в тот момент не думал. За то время, что он шел от гаражей, труп могли еще и не обнаружить. Но об этом он думал уже позже, когда, остановив попутную машину на окраине города, ехал в сторону областного центра.

Потом был туман. Зловонный запах. Поломка старой «девятки». Водитель долго копался под капотом и что-то бормотал, а за тем, ничего не поясняя, просто ушел в кусты. Петр несколько раз окликнул его, но ответа не получил и пошел по дороге вперед. Увидев забор какого-то предприятия, направился к нему, чтобы попытаться переночевать у сторожей, а с утра продолжить путь. Сторожей возле ворот он не встретил. Пролез под воротами и пошел вдоль здания, где и нашел сторожа. Сторож, стоя на коленях, жрал собаку, вырывая зубами куски мяса и шкуры. Предательский звук щебенки под ногами Петра выдал неосторожного свидетеля пиршества. Сторож обернулся и тут же бросился к парню. Убежать на незнакомой территории шансов было очень мало, и парень спрятался под штабелем каких-то труб, протиснувшись в маленький промежуток между ними и землей. Сторож из-за своей комплекции пролезть в эту нишу не смог. До утра он так и лежал рядом, противно урча и тянулся к Петру руками, ни на секунду не отводя свои нечеловеческие глаза.

А утром его спасли Григорий и Анна.

Немного отойдя от ночного приключения, Петр сразу обратил внимание на сочную попку этой девушки, но бес еще был сытым. Проснулся и потребовал новую жертву бес позже, когда они шли через поле уже в большей компании с Зоей и Геннадием, которые прибились к ним по дороге.

Зоя была женщиной в возрасте и не интересовала баса. А вот ягодицы идущей перед ним Ани начали его «заводить». Аня постоянно оказывала знаки внимания Грише, а к Петру, как ему казалось, была абсолютно равнодушна.

Когда Григорий, оставив всех попутчиков на берегу, отправился на поиск лодки, бес заставил Петра действовать. Попросив у Гены подержать автомат, он тут же выстрелил в него и в Зою. В глазах повернувшейся на выстрел Анны он увидел то, что хотел бес. Ужас! Она понимала, что следующий выстрел будет в нее и бросилась в сторону. Пуля разбила ее голову, а Петр, забросив за спину бесполезный без патронов автомат, помчался прочь, жалея, что не смог намочить в девушке палец.

Потом Петр сидел на толстой ветке огромного раскидистого дуба. И хотя его хорошо скрывала густая листва, боялся пошевелиться. Ему даже дышать было страшно. Слабость, постоянная головная боль, тошнота и чувство жажды, все спряталось, все ушло на самый дальний план. Был только страх.

Всего в десяти метрах от дерева происходила битва. Двое против пятерых. Два двухметровых, с огромными витыми мышцами по всему телу, длинными руками и раздавшимися в стороны челюстями монстра, схлестнулись с дружной пятеркой. Главным в ней было такое же двухметровое чудовище, а компанию ему составляли троица, совсем немного уступающая ему по росту и телосложению. Аутсайдером в развитии в этой группе выглядела бывшая женщина, у которой осталась еще даже часть одежды, в виде замызганной юбки и лохмотьев, оставшихся от блузки.

Именно увидев эту пятерочку, Петр взобрался на дерево, бросив бесполезный автомат, в котором не было патронов. Монстры гнались за коровой, которую успешно и догнали прямо у дерева. Вымотанное гонкой животное, из последних сил сделало рывок, в надежде оторваться от страшных хищников, но один из них, в прыжке, подсек задние ноги, и корова рухнула на землю.

Большой монстр тут же впился зубами ей в горло и порвав его, приложился к бьющей из артерии крови. Другие твари, не мешкая, вцепились в туловище.

Но пиршество было прервано пришлой парочкой, которая также претендовала на пойманную добычу. Причем претендовала не на часть, а на целую тушу, что, естественно, вызвало несогласие у охотников. Бой начался без подготовки. Вожак стаи бросился на первого рэкетира, а троица помощников на второго. Дамочка, которая пришла к пиршеству самой последней, быстро вырвав зубами кусок печени и пережёвывая ее на бегу, устремилась на помощь вожаку.

Бой проходил без звуковых эффектов. Никаких криков ярости или боли. Не было даже противного урчания, с которым пятерка начала поедать корову. Только звуки ударов из облака поднятой дерущимися пыли. Кусты, росшие на боле боя, тут же были изломаны падающими и кувыркающимися телами.

Бой продлился недолго. В живых остался только один из двух крупных монстров. Второй лежал с разорванным горлом и выбитыми глазами. Вся пятерка охотников за коровой была мертва.

Победитель, не обращая внимание на ранения своего тела, принялся поедать корову, вырывая когтями большие куски мяса и отправляя их в пасть.

«Куда же у него все это помещается», – думал Петр, наблюдая как уменьшается коровья туша. Ответ на этот вопрос он увидел, когда монстр, перебравшись к другой части туши, повернулся к нему спиной. По мере поедания мяса из него не меньшим потоком вываливалась смердящая масса ранее поглощенной пищи, от чего в воздухе стояла жуткая вонь.

Трапеза продолжалась несколько часов. Обглодав все тело коровы, монстр, оторвав руку самой маленькой монстрицы, несколько раз откусил от нее. Но он или был сыт, или вкус мяса ему не понравился, поэтому, отшвырнув руку в сторону, начал удаляться по своим делам.

Петр уже был готов облегченно вздохнуть, когда монстр остановился, наступив на что-то, что сразу привлекло его внимание. Суперзомби упал на колени и стал нюхать землю.

«Автомат! Сука! Я там автомат бросил», – понял Петр, что там так заинтересовало людоеда и, вновь затаив дыхание, прижался к коре ствола и закрыл глаза.

Несколько минут монстр обнюхивал местность, ползая на четвереньках и приподнимая голову, осматривал кусты и деревья. Пару раз его взгляд останавливался на дереве, где притаился парень. Но это занятие ему наскучило, и он удалился в сторону, откуда прибежала корова со своими преследователями.

Еще час Петр просидел в кроне, не решаясь спуститься. Ему все время казалось, что хитрая тварь могла удалиться только для вида, а потом, оббежав по кругу, вновь вернуться сюда и поискать хозяина автомата, наблюдая из-за густого кустарника.

Наконец решившись, он все-таки слез и направился вдоль опушки лесного массива по едва заметной тропинке. Поднявшись на небольшой пригорок, он увидел что-то очень напоминающее купол парашюта, зацепившегося за кроны деревьев. Подойдя ближе, выяснилось, что это резиновый баллон метеорологического шара, который тряпкой свисал с кроны высокой сосны. От него вниз, до самой земли, тянулся трос с прикрепленной к нему красной пластиковой коробкой.

Крышка, расположенная с торца, была немного приоткрыта. Очевидно, что механизм открывания не сработал, как хотелось изготовителям. Петр ожидал найти внутри что-то полезное для себя, но был разочарован, обнаружив только множество разноцветных листовок.

Он развернул верхнюю, из извлеченной им стопки.

«Внимание!

Вы попали в иной мир. Здесь размещена инструкция для выживших. Возврата назад нет. Смиритесь с этим, ищите других выживших, выживайте вместе…»

Жадно перечитав текст несколько раз, Петр осознал, что эта листовочка, для него важнее еды и питья. Это была самая важная информация для выживания. Все произошедшее с ним четыре дня назад сразу встало на свои места.

Сложив листовку, он спрятал ее в карман брюк и осмотрелся. Только недовольная чем-то стая мелких птичек, шумела в ближайшем кустарнике. Достав складной нож, он перерезал трос и за его кусок, потянул контейнер вглубь леса. Выбрав место, свободное от кустов и мелкой поросли деревьев, начал руками копать яму. Лесной грунт был рыхлым и податливым, а через тридцать сантиметров сменился желтым песчаником.

Контейнер был надежно спрятан и засыпан. От ямы не осталось никакого следа. Замаскировывая следы своей деятельности, Петру пришлось приносить лестную подстилку, собирая ее вдали от ямы. Но для надежности маскировки решил еще перетащить сильно трухлявый ствол давно обрушившегося дерева.

Довольный своей работой, он направился назад к месту битвы монстров.

Место сражения было таким же, как и час назад, когда Петр уходил от сюда. Только добавился огромный рой мух, пировавших на трупах.

Постоянно осматриваясь по сторонам, он приблизился к самому большому трупу, который лежал на боку, уткнувшись носом в землю. Споровый мешок, описанный в листовке, был хорошо виден на затылке. Лезвие ножа туго вошло между долек в средней части мешка. Затем, сделав разрез сверху вниз, он, отложив нож, пальцами развел дольки. Петр ожидал вони и появление крови или вещества, похожего на мозг, но обнаружил только серую паутину, сбитую в плотный комок. Выгребая изнутри паутину, нашел четыре виноградины. – Вот вы как выглядите. Если инфа верная, мне вас, родимых, хватит надолго.

Проверив пальцами отсутствие возможных дырок в кармане брюк, поместил туда спораны и направился к осмотру других тел. Осмотр мешка у погибшего агрессора, принес три спорана, а у троицы защитников – по две виноградины с каждого. Мешок у монстра-женщины оказался пустым.

– Итого, тринадцать штук. Теперь водку надо искать.

Во время своего путешествия от реки, он один раз видел окраину какого-то населенного пункта, но начав приближаться к нему, заметил несколько зомби, которые стояли вдоль всей окраины и раскачиваясь, осматривали округу.

Решив не возвращаться туда, Петр, подобрав ранее брошенный автомат, направился в сторону, с которой появились два больших монстра, рассчитывая, что в том направлении они могли разогнать или сожрать всю мелюзгу.

Жидкость, получившаяся из виноградины и найденного в одном из домов самогона, вышла очень вонючая, то ли из-за качества алкоголя, то ли, из-за специфического состава виноградины. Осторожно сделав один глоток, Петр прислушался к своим внутренним ощущениям. По телу потекло тепло. Появившись в желудке, оно быстро расползлось по всем органам. Головная боль, давившая его последние дни, сразу исчезла. Сделав еще три небольших глотка, он закрутил крышку бутылки и продолжил осматривать домовладение. Холодильник смердел, даже с закрытой дверью. Он был уже древний и уплотнительная резинка больше походила на мочало, чем на резину. Порадовал погреб, где отыскались консервированные помидоры, огурцы, томатный сок и сало. Сало было старым, с легким налетом желтизны, но для изголодавшегося желудка это не было препятствием. Очистив большой кусок от крупной соли, Петр начал его есть, заедая сухарями, получившимися от двух буханок хлеба, найденных в хлебнице.

Еда принесла насыщение, но это чувство было омрачено потерей сразу трех передних резцов. Зубы выпали из нижней челюсти вместе с корнями. Теперь десна кровоточила, а осмотр остальных зубов показал, что такая же участь ждет и оставшиеся во рту зубы. Они все, в той или иной мере, шатались. «Цинга что ли напала? Или это реакция организма на выпитый раствор. Хотя в методичке об этом сказано не было. Может составители скрыли данные последствия?» – мысли рождались одна за другой, пока он рассматривал свой рот в зеркало.

Посмотрев повнимательней на лицо, обратил внимание на появившиеся на коже пигментные пятна, серого оттенка, которых раньше у него не было. Такие же пятна были обнаружены и при осмотре кожи на руках и ногах. Неудобств они не вызывали, не болели и не чесались, но, как и любое новообразование на организме, вызывали тревогу.

Не торопясь, осмотрел еще три дома, где нашел еще сухарей, пополнив ими свои запасы. Консервы местные жители не жаловали. Наложив, в найденный рюкзак, сухарей, сало и пару бутылок с водой и раствором, Петр вышел на улицу. Найденный в сарае топор на длинной рукояти, стал его основным оружием. В пистолете оставалось два патрона, которые он решил использовать только в самом крайнем случае.

Решив, что нормальный алкоголь можно отыскать в сельском магазине, направился в центр, постоянно останавливаясь и осматривая предстоящий маршрут для перехода.

Магазин, состоящий из продуктового и хозяйственного отделов, нашелся там, где ему и положено было быть для сельской местности – в центре села, рядом с сельским советом и почтовым отделением. Кучки костей на пороге его уже не смущали и он, аккуратно приоткрыв двери, вошел внутрь. Из сумрака помещения тянуло вонью. На полу были разбросаны тряпки, разорванные обертки товара, битое бутылочное стекло, вскрытые консервные банки. Прилавок с консервами оказался пустым. Алкоголь также отсутствовал. Уже собираясь покинуть помещение, Петр уловил какое-то движение на улице, возле почты. К магазину, сильно пригнувшись, бежали два мужика. В руках одного из них было ружье. Отступать было некуда и некогда. Топор выступал плохим аргументом в споре с огнестрелом, а пистолет был в боковом кармане куртки и его он достать тоже не успевал.

Единственное, что успел сделать Петр, это достать из кармана сложенную листовку и сунуть под весы на прилавке.

– Стой и руки подними!

Перед ним возникли люди, с сильно заросшими щетиной лицами. Глаза выглядели болезненными и указывали на сильную усталость. Пока один держал его под прицелом, второй, обойдя сбоку, вырвал из руки топор, снял с плеча автомат и толкнул в сторону стеллажей.

– Кто такой и откуда приперся сюда? – спросил вооруженный мужик. – Говори быстро. Что застыл истуканом?

– Зовут Петей. Заблудился, потому что местность незнакомая. Людей искал. Вот вас нашел.

– Сам откуда?

Он уже не однажды врал о своем месте жительства, работе и фамилии. Особенно любил это делать с незнакомыми людьми, считая, что о реальных данных лучше не распространяться, так как обстоятельства могут сложиться так, чтобы его потом было труднее найти. Последний раз он сказал, что из Сумской области, но тех людей уже нет в живых, кроме одного. Поэтому местом нового придуманного адреса выбрал Белгород, где бывал несколько раз и немного знал центральную часть города.

– Из Белгорода я. Ехал к тетке в Софиевку на попутке, а машина сломалась. Дальше шел пешком. Вот в селе хотел спросить, куда я попал, а то местность оказалась незнакомая, а тут никого, кроме вас.

– Не знаю я такого села. А зубы где потерял? Дыра такая, хоть ладонь суй.

– Убегал от монстра жуткого и упал на камень.

– А монстр тебя что ж не догнал?

– Я в реку успел прыгнуть, а он следом не полез. Что тут у вас происходит, мужики?

– Сами не знаем. Три дня назад накрыло все вонючим туманом, а как развеялся он, местность вокруг села поменялась. Давай, парень, двигай в сторону почты. Там поговорим. Но не балуй, если что – мне тебя жалеть нечего.

В полумраке почты их ждали еще четыре мужчины. Всем было за сорок. Тут же обнаружились, сваленными в кучу, продукты из магазина.

– Принимайте еще одного. Петькой зовут. Кто знает село Софиевку?

Рассматривая новичка, мужчины отрицательно кивали.

– А автоматом где успел разжиться?

– Километров семь от сюда машину нашел полицейскую. В ней много крови, костей и автомат без патронов. Гильзы валялись, а целых не было, – Петр мог врать им что угодно, понимая, что проверять эту информацию они не будут.

– И все? – уточнил один из мужиков, сильно прищурив глаза. – Больше ничего интересного менты-покойнички тебе не оставили?

Он подошел и сдернул с Петра рюкзак. Когда он распаковывал рюкзак, Петр успел рассмотреть на пальцах мужчины несколько татуировок в виде перстней.

– Ну, почему. Кое-что оставили, – Петр, изобразив равнодушный вид, полез в левый карман брюк, а затем другой рукой выхватив из внутреннего кармана ПМ, приставил его к голове, сидевшего на корточках возле рюкзака мужчины.

– Вас в детстве не учили, что в чужие вещи лазить нехорошо? Или за три дня мозги поменялись? Мозги от головной боли вообще перестали работать? – он говорил медленным тоном, по очереди вглядываясь в глаза собравшимся. – Так я на ваше не претендую совсем, а вы мои шмотки уже за свои приняли. Так?

Щелчок взведенного им курка прозвучал громом в помещении, где повисла напряженная тишина.

– Ладно, парень, не кипятись? – один из мужчин, до этого сидевший возле дальнего окна и рассматривавший улицу, встал со стула. – Доля, как погоны себе наколол, думаешь, что полковником стал. Остынь, Доля. Отвали от парня. Людям теперь гуртом держаться надо. Тем более, что парень видно с мозгами и нессыкливый.

С опаской повернув голову и взглянув вначале в ствол пистолета, а за тем в глаза Петра, названный Долей, согнув спину, побрел в сторону входа, где уселся прямо на пол, несмотря на наличия рядом с ним нескольких стульев.

– Давай, парень, поговорим, познакомимся. Садись. Я местный участковый. Зовут, как и тебя, Петром, только Андреевичем. В простонародье – Участок. Неделю до пенсии не дотянул. Пистолет и карабин охотничий у меня есть, только в дом попасть не могу. Жена и теща сбесились. Основная часть жителей, как зомбаками стали, из домов выбрались, разбив стекла в окнах, а у меня окна пластиковые. Стеклопакеты там просто так не разобьешь.

– А где же все эти зомби сейчас?

– Одного Митяй из своего дробовика подстрелил, так их сразу десяток сбежался. А с утра они сразу в коровники побежали, как коровы не доёные мычать стали. Ох, там тогда и рев от коров стоял. Потом часть сюда вернулась. Страшные, все в кровище, рожи перекошенные. Все по улицам бродили, а мы тут в подвале отсиживались. Но сегодня с самого утра никого не видно было. Ты первый появился. Ты как, с нами, или сам по себе будешь?