Попаданец наоборот, или Эльф в деле

– Теперь верю, – ошалело выдала я.

Кто хотел сказочку под Новый год, м? Получите – распишитесь. Эй, небеса, зачем так буквально воспринимать женский треп в чате? Я много раз просила денег, удачу, машину новую, мужа хорошего, а вы только теперь и столь своеобразно расщедрились? Вот спасибо. И что мне с этим псевдоэльфом делать? Последний как раз возмущаться принялся:

– Теперь?! Я тут фениксом заливался, а ты не прониклась правдивостью и ужасом моей ситуации? Черствая женщина.

– Прости, в такое нелегко поверить. Скажи спасибо текиле – в моей лояльности есть и ее заслуга, – улыбнулась, сглаживая неловкость момента. – На всей огромной планете Земля живут только люди, немного разные, но все-таки люди. И никого другого.

– Да понял я. Печальная участь – мир, населенный одними человечками, жуть. И я – поцелованный демиургом везунчик, – съехидничал иномирянин с грустной усмешкой.

– Язва ты. Напиши лучше свое имя, – протянула ему бумагу и карандаш. – Его ж фиг запомнишь на слух.

Васи что-то эль из Третьего дома куда-то бредущих воинов, бурча под нос слова негодования по поводу короткой памяти темной и невежественной человечки, начал увлеченно выводить округлым, немного женским почерком свое имя.

– Ой, все. Давай на фамилии остановимся. Тот длинный хвост, смахивающий на титул, не понадобится – у нас гораздо проще с названиями. – Схватила листок и примерилась к чудному имени: – Будешь Васей.

Мужчина напротив подавился. Ага, не все мне прокашливаться.

– Чего?! Кем я буду?

– Васей, от слова Василий. А что? С твоим созвучно. Не нравится?

– Знаешь, какое-то оно кошачье. – На кухню как раз зарулил мой невозмутимый котейка. – Совсем эльфу не подходящее.

– Кота Людвиг зовут, не выдумывай. И потом, на эльфа ты не похож теперь, вот ни капельки.

– Ты нормальная? Кот у нее Людвиг, а я – достойный потомок одного из первых домов Волшебного Леса – просто Вася. – Он обреченно махнул рукой. – Ладно, будь по-твоему.

Замечательно, осталось дело за малым. Еще раз заглянула в блокнот.

– А фамилию тебе дадим Лайский.

Ой, кажется, псевдоэльф рассердился. Смешной такой и вовсе не страшный.

– Издеваешься? Кончай кромсать мое родовое наследие!

– Подумаешь, всего три буковки из середины выкинула. Сам же сказал – имя кошачье, вот тебе в противовес собачья фамилия. Против собак тоже что-то имеешь?

Под его хмурым взглядом я изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. А вот нефиг было в кафешке грубить, хватать за руки и разговаривать в приказном тоне. Я же мстительная, я запомнила.

– Соглашайся. Василий Лайский – звучит благородно, тебе пойдет. Кстати, – пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию, – у меня хороший знакомый есть, через него документы справить можно. Поверь, – я сунула нос в его записулину, – Василариэлю Эрн Лаолийскому в Москве неуютно жить будет. Правда-правда.

Парень еще немного поупрямился, побросал на меня выразительные взгляды из-под насупленных бровей, но в итоге сдался:

– Твоя взяла. Оформляй.

Клиент готов, выносите тело. Довольная своей маленькой «мстей», потерла ручки. Он вдруг поинтересовался:

– А у тебя какая фамилия?

Гад, такой момент моему торжествующему эго испортил – не люблю я свою фамилию. В дверь удачно позвонили, избавляя меня от ответа. А дальше произошло нечто совсем непонятное. Расслабленный Василий мгновенно подобрался, напружинился, сгреб меня в охапку и дернулся в сторону. Далеко не нежными движениями я оказалась засунута за его спину и притерта к стене. Сам же он, словно Джеки Чан, принял какую-то оборонительную, похожую на постановочную позу. Это что сейчас было вообще? В недоумении поскреблась ему в спину, намекая, что мне бы как бы открыть надо, иначе посетитель так и будет трезвонить. Звонок у меня, надо заметить, жутко гадостный – он мертвого поднимет, заменил бы кто.

За возню и робкую попытку получить объяснения на меня же еще и шикнули:

– Тише ты, не привлекай внимания.

Я разозлилась. Какого хрена происходит? Псих. Вася и сам, похоже, сообразил, что перестарался, и с растерянным, слегка извиняющимся видом таки отодвинул свою могучую тушу с пути. Не стала разубеждать его по поводу столь идиотского поступка, наоборот, еще и посмотрела издевательски, после чего задрала нос и пошла открывать двери.

На пороге стояла взъерошенная Маринка и говорила по телефону:

– Игорь, отбой. Сама открыла, да. Целая, улыбается, зараза. Поняла, передам. Ага, целую, пока-пока.

Глава 3

Извлекли выгоду? Пристроились к шагу? Мимикрируйте, иначе прогонят как пить дать…

Василариэль

Из недр каморки моей человечки доносилось взволнованное бормотание. Нисколько не стесняясь, я напряг слух. Новоприбывшая представительница людской расы распекала Веронику на все лады. Мне даже весело стало.

– Почему так долго?! Я уже думала – все, привет, случилось с моей девочкой что-то. Шутишь? Он тут! Ну ты даешь, разве можно подбирать на улице не пойми кого и тащить в дом? Авантюристка хренова, я ведь предупреждала – никаких «домой»!

Ника слабо оправдывалась, бурча что-то про высшую благодетель, их уговор и чистую совесть. Мне надоело прислушиваться, я принял вид победителя по жизни, сделав, что называется, морду кирпичом. Между прочим, великолепная тактика, уже сто раз выручала. В любой непонятной ситуации убеди всех, что все под контролем. Даже если ты шел и поскользнулся, окружающие должны быть уверены – ты сам как раз здесь решил полежать. Я быстро оправился от глупой ситуации со звонком в дверь и не собирался потакать девчонке, показывая растерянность. Я – шикарный эльф всех времен и народов. Ну-у-у… во всяком случае, среди людишек мне равных точно нет. Все, готов встречать человечку номер два. Сдается, она тот еще фрукт.

И действительно, на кухне появились мои подопытные пташки. Спутница Ники смерила меня оценивающим взглядом и, судя по виду, пока не определилась, какой линии поведения придерживаться.

– Марин, знакомься, это Василий. Василий, прошу любить и жаловать мою подругу Марину.

Не обещаю жаловать, еще меньше шансов на любовь, но вид сделаю, мне несложно. Одарил Марину снисходительным взглядом. Она устроилась за столом, хмыкнула, заметив недопитую текилу, и тоже налила себе.

– Значит, Василий? Ну, будем знакомы.

Я поддержал ее, мы выпили. Интересно, в этом мире все леди такие суровые или просто мне везет?

– Что удалось выяснить о судьбе пострадавшего? – обратилась она уже к Нике, теряя ко мне интерес.

– Ничего глобального, – осторожно ответила моя новоиспеченная соседка.

Я насупился – неправильный мир, неправильные человечки, неправильно на меня реагируют. Так и до комплексов недалеко. Пришел к выводу, что будет не лишним источать обаяние, и растянул губы в очаровательной улыбке. Посмотрим, как ты теперь запоешь, Марина.

Тем временем Вероника, подбирая обтекаемые формулировки и общие фразы, описывала случившееся. За весь рассказ она ни разу не упомянула мою эльфийскую принадлежность и иномирные корни. Следовательно, делиться мною поведанным она не собиралась. Занятно и… приятно. Да, соплохвост меня укуси, стало жутко приятно, что моя тайна останется между нами. Нике виднее, насколько можно распространяться о моем происхождении. Раз она не сказала даже подруге, я сделал вывод, что в новом мире с подобными вещами все очень непросто. Надо полагать, с лояльностью Вероники мне крупно повезло. Почувствовал к ней некое подобие благодарности со смесью чего-то интимно близкого, как между двумя заговорщиками.

Вызнав интересующее, Марина с наимилейшей улыбкой на устах вновь осторожно ощупала меня взглядом. Если бы я не вращался в кругах высшей знати, вполне возможно, поверил бы ей, но увы. Плутовка явно прикидывала, какого подвоха от меня ожидать.

– И что же ты, Вася, планируешь делать дальше? – поинтересовалась мегера в маске.

От звука нового прозвища у меня внутри что-то перевернулось, не сразу сообразил, к кому обращаются и как лучше ответить. Совладав с собой, безмятежно изрек:

– Любезнейшая из прекрасных, в ближайшее время я собирался отдохнуть, а именно – выспаться в комнате, предоставленной вашей гостеприимной подругой. Честно признаюсь, меня несколько обескураживает подобный интерес с вашей стороны, ибо мы не настолько знакомы, чтобы вы имели право задавать мне столь откровенные вопросы и запросто обращаться.

Человечка округлила глаза и уставилась на меня так, словно я ей змею поцеловать предложил. Затем перевела взгляд на Нику и осведомилась:

– Где, говоришь, подобрала его?

Та отчего-то покраснела и ответила невпопад:

– Сама сказала внимательнее слушать мужчин и проявлять к ним участие. – Последнее было произнесено с каким-то то ли укором, то ли вызовом.

– Ну да, ну да. Было дело, – рассеянно отозвалась Марина. – Начинаю сомневаться в гениальности своих идей.

Ника довольно фыркнула и одарила меня насмешливым взглядом. За что?

– В любом случае Василий зарекомендовал себя как очень сообразительный и… хм, предприимчивый мужчина. Бросай сомневаться, с ним весело. – Вероника подмигнула подруге, та вроде как немного расслабилась.

– Ладно, – милостиво изрекла Марина, разливая по стопкам остатки выпивки. – И какие планы на завтра? Ты помнишь, мы собирались за платьем?

Ника скорчила кислую мордашку.

– Слу-у-ушай, еще же есть время в запасе, давай в следующие выходные. – Она покровительственно на меня посмотрела. – Видишь, тут Вася нарисовался, надо с ним разобраться, что да как, и вообще.

Марина скептически подбоченилась.

– Угу, на корпоратив в халате пойдешь?

– Да все успеем, – беспечно откликнулась моя человечка.

Еще бы понимать, о чем они толкуют.

– Девушки, о чем речь? Могу я быть полезен? – привлек я внимание.

Столь коварно я еще в жизни не улыбался. Вот что значит «жить захочешь – еще не так извернешься». Ухом чувствовал – влиться в этот бабий коллектив мне жизненно необходимо.

Человечки недоуменно переглянулись и с недоверием на меня покосились. Первой в себя пришла Ника:

– Вась, ты чего?

Пожал плечами.

– Хотел отблагодарить тебя за помощь. А что?

Марина рассмеялась:

– Ой, Никуля, беру свои слова назад. Такое чудо еще поискать нужно. – Она наигранно сделала страшные глаза и зловеще прошептала: – Уже начинаю тебе завидовать.

Ника отмахнулась от кривляющейся подруги и закатила глаза:

– Он просто сам не подозревает, во что ввязывается, да еще и накануне Нового года.

– Отчего же? Отлично понимаю, – набиделся[1] я. – Очевидно, моей спасительнице нужен красивый наряд на особенное мероприятие, но из-за меня она хочет отменить планы по его выбору. Не имею ни малейшего желания брать на себя вину за подобное решение, поэтому предлагаю составить компанию в поиске достойной одежды для столь очаровательной и добросердечной леди. Тем более, смею вас заверить, у меня отменный вкус. С уверенностью могу утверждать, я подберу тебе что-нибудь обворожительное.

Марина не донесла до рта чашку с чаем, так и застыла. Зато черствая, непрошибаемая Никуля покрутила пальцем у виска, другой рукой многозначительно указывая на подругу. Благо та ее не видела.

– Спасибо, – наконец выдавила она. – Давай обсудим это завтра. Марин, ты как? Поздно уже, может, свернем сегодняшние посиделки? Такой вечер насыщенный выдался.

Марина ошарашенно посмотрела на Нику, но потом согласно кивнула.

– Да, ты права, завтра тебя наберу. Тем более в том, что с тобой все в порядке, я убедилась. – Последнее она произнесла довольно ехидно, после чего встала. – Василий, приятно было познакомиться. Полагаю, еще увидимся.

Я любезно кивнул. Стоило поддержать эту человечку, раз уж с ней дружит Ника.

– Несомненно, мне тоже весьма приятно. С нетерпением буду ждать новой встречи.

Марина открыла рот для ответной реплики, но подруга ненавязчиво вытолкала ее в коридор. До меня опять донеслись перешептывания девчонок:

– Где ты его отрыла, признавайся? Раритет какой. Нормально его контузило, что он так изъясняться начал. Поди, аристократы в предках, и на вид потрясный. Никуля, такой мужик, м-м-мр. Если тебе не надо, я себе заберу, надо пользоваться, пока он беспомощный. Воспитаем как надо, и крысота.

Сдавленный смешок и знакомый писклявый голос:

– Да уж, беспомощный. Просто ска-а-азочный подарок мне.

Что я слышу, кто-то изволит иронизировать?

– Погоди радоваться. Э-э-э… то есть человек в беду попал, а ты его в оборот взять готовишься.

– Чего теряться-то? Куй, сама знаешь, пока горячо. Видно же по нему, и манеры, и внешность – породистый тип.

Ника вновь рассмеялась:

– А как же Крылов?

– А что Крылов? Гад он, железобетонный – никаких сил на него уже не хватает. Пусть сидит и локти кусает.

– Суровая. Он, кстати, на Новый год потащить нас куда-то собрался.

– Правда? Ну-у-у не знаю, надо подумать. Ой, все, я пошла. Смотри клювом не щелкай, судьба не каждому такие подарки под ноги сыплет.

– Сомнительный подарочек.

– Вредина. Ладно, я убежала.

Послышался звук закрываемого замка и шаги Ники. Я прикинулся валяной шерстяной обувью и, когда она вошла в кухню, с независимым видом пил чай. Девчонка смерила меня скептическим взглядом, поинтересовалась:

– Все слышал?

– Не понимаю, о чем ты.

Полагаю, моей невинной моське позавидовал бы даже ягненок, но, конечно же, сухарицу не проняло. Она махнула рукой, однако тут же что-то вспомнила и зашипела, как заправская змеедева:

– Я ведь говорила, подбирай выражения. Ты со своими витиеватостями и напыщенностью речевых оборотов всю нашу легенду псу под хвост пустишь. Собираешься, вообще, ассимилироваться или тебе образ мужчины с придурью милее?

– Чего?

– Вась, – она устало потерла виски, – непривыкший у нас народ к подобному. Аккуратнее слова подбирай, твои «любезнейшие из прекрасных» ну совсем не в тему. И перестань смотреть на всех как Д’Артаньян, это нервирует.

– Кто?

Она тихонечко застонала.

– Неважно. Короче, меньше пафоса, больше приветливости, но не переигрывай. «С нетерпением буду ждать новой встречи» – так только в дешевых романчиках на даму впечатление производят.

Я разозлился. В который раз по счету за вечер меня отчитывают как мальчишку? И, главное, кто?! Пришлось собраться, чтобы подавить рвущееся наружу раздражение. Сдержанно ответил:

– Ты просила ее жаловать – я старался. Претензии считаю необоснованными, но к сведению приму.

Между нами повисла напряженная тишина, потом девушка уже мягче ответила:

– Ладно, прости, все время забываю, кто ты. Наверное, тебе действительно сложно перестроиться. Будем работать над этим, хорошо, впереди выходные.

Я кивнул, тоже успокоившись.

– Почему ты не сказала ей правду?

– Понимаешь, это очень сложно. Честно, я не знаю, как она отреагирует. У нас слишком прагматичный мир, в нем почти не осталось места чудесам. Возможно, позже и расскажу, а пока самой бы свыкнуться.

Я протянул руку и погладил человечку по плечу:

– Спасибо… за все.

Ника потерлась щекой о мою руку, как домашняя кошка. Похоже, девушка и сама не ожидала от себя такого порыва, потому что сразу нахмурилась и строго произнесла:

– Давай-ка будем укладываться. Баюшки давно пропели и нам спать велели – ночь за окном.

Лукаво на нее уставился, ожидая дальнейших указаний. Человечка отлично поняла, о чем я сейчас подумал, и возмущенно фыркнула:

– И не мечтай!

– О чем?

– Ни о чем не мечтай. Вообще, спускайся с небес на землю. – Она хитро прищурилась. – Или выметайся из Волшебного Леса на большую дорогу, если так понятнее.

Погрозил нахалке пальцем. Но она бессовестно проигнорировала сей жест и отправилась шуршать чем-то в комнату. Я вздохнул и последовал за ней. Притерся к косяку, наблюдая за действиями девчонки и параллельно изучая свое нынешнее жилище. Да-а-а, это вам не царские палаты, королевские покои и даже на хоромы средней руки знати не тянут. Клетушка с коробушку: мелких шажков десять – и уперся в стену, потолок так вообще на темечко давит. У меня дома лошади в более просторных помещениях живут. Зато имелось много неопознанного назначения штуковин – любопытно, позже разведаем, что почем.

Ника заметила мой оценивающий взгляд и усмехнулась:

– Что, не нравится?

Я пожал плечами и неопределенно повел рукой.

– Ну, как сказать? Тесновато.

Она расхохоталась.

– Ну ты и заелся. Чтоб ты понимал в московских квадратных метрах! О таком богатстве многие только мечтают, цени.

С недоверием еще раз обошел квартиру по периметру. Три комнаты – одна побольше, две другие поменьше, кухня, закутки с удобствами и очень смешная пародия на балкон. Вот как бы и все. Чем она так гордится, ума не приложу? От человечки не укрылся мой скепсис, ну я его особо и не скрывал.

– Ой, да что с тебя взять, чудище лесное? Иди на кухне убери, пока я постелю тебе и все подготовлю.

– Ника, – начал я вкрадчивым голосом, – что ты сейчас имела в виду?

На «чудище» решил не обижаться, в новом теле примерно так себя и ощущал. Хотя запомнил и при случае обязательно верну ей комплимент. Но выступать в качестве слуги… За кого она меня держит?!

– В смысле? – буркнула девчонка, застилая простыней в легкомысленных сердечках мое ложе.

Оторвал взгляд от ее торчащей кверху пятой точки и уточнил:

– Ты велела убрать на кухне.

– Ага, что тебя смущает? О, погоди, кажется, я догадываюсь. – Ника выпрямилась и уперла руки в бока. – Не голубых кровей это дело, да?

Ее прищур стал очень недобрым, и моя уверенность в собственной неотразимости в очередной раз дала слабину.

– Ты очень сообразительная, – подтвердил ее слова, смягчая похвалой их смысл.

Конечно же, последнего она даже не заметила. Наступая, как боевой грифон, в конечном итоге девица уперлась пальцем мне в грудь и тихо-тихо, но оттого не менее убедительно произнесла:

– Вася, а намотай-ка себе на ус – аристократические каникулы закончились. У тебя теперь начались пролетарские будни, и я не собираюсь прислуживать твоей высокородной персоне. Так что по мере сил будешь участвовать в круговороте уюта в квартире. Поэтому сейчас иди и прибери на кухне.

Я сжал кулаки, подавляя желание настучать ей по ее наглой… попе. Затем резко выдохнул и с вежливой улыбочкой крепко перехватил тычущую в меня руку, стараясь не перегнуть палку и не оставить следов. Сгреб Нику в охапку и еще сверху навис для устрашения. Все это молча, не переставая улыбаться. Глаза человечки расширились, она часто-часто задышала, но боевой настрой не растеряла. Сейчас девушка походила на нахохлившегося остроклюва – крошечная такая пичуга, с половину ладони, но проворная и задиристая. Уж если клюнет, то мало не покажется. Представив Нику в подобном виде, почувствовал, как успокаиваюсь, злость на дерзкую простолюдинку медленно, но верно таяла.

Поиграв в гляделки, Ника намного миролюбивее продолжила:

– Ну серьезно, не борзей. Я тебе помогла, кров и стол предоставила, была мила и проявила чудеса мировоззренческой гибкости, а ты?

Так-то она права, стрекоза мелкая. Придется в очередной раз сворачивать истоптанное эго в трубочку и идти на мировую.

– Ладно, – нехотя процедил я, стараясь сохранить остатки величия, – отчасти ты права.

Она победно ухмыльнулась и расслабилась в моих руках. Ага, все-таки не настолько мы бесстрашные, какими хотим показаться.

– Но и ты на будущее помягче со мной обращайся, будь добра. Я не привык, знаешь ли… хм, к приказному тону.

– Постараюсь, – ответила Ника, выворачиваясь из захвата. – А ты на будущее завязывай вести себя как альфонс и лицо попроще сделай.

Меня сейчас опять обозвали кем-то? Даже узнавать не хочу, хватит на сегодня с меня потрясений.

Я уже собрался покинуть комнату, как Вероника меня окликнула:

– Стой.

– Чего еще? – развернулся и вопросительно выгнул бровь.

Она виновато развела руками:

– Терпеть не могу одеяло в пододеяльник вставлять. Помоги, а?

Вот же хитрая девица – на кухне убери, посуду помой, еще и одеяло воткни куда следует. Одарил ее снисходительным взглядом и продемонстрировал чудеса ловкости.

– Учись, пока дядя Василариэль добрый.

– Я в восхищении. – Девчонка прижала руки к груди.

Присмотрелся: вроде не придуривается, на лице восторг и умиление. Оставалось только фыркнуть и удалиться с гордо поднятой головой.

Домывая последнюю чашку, я услышал тихие шаги Ники. Она проскользнула за спиной и с ногами устроилась на широком подоконнике, сопровождая задумчивым взглядом мои действия. Я молчал, все еще не примирившись с паскудной участью разнорабочего и чувствуя себя заложником обстоятельств.

– Вась, а почему ты так странно на Маринкин приход отреагировал?

Меня передернуло – никак не привыкну к новому имени, а придется.

– Не на ее приход, а на звонок. Противный он у тебя.

Ника улыбнулась:

– Это да. И все же?

Присел на стул рядом с соседкой, ее голые коленки оказались как раз на уровне моих глаз. Подумал и честно ответил:

– Рефлексы сработали. Мир чужой, все вокруг непривычное, и вдруг непонятно откуда раздается жуткий вопль – вот многие годы тренируемые реакции и сделали свое дело. Пока мозг осмысливал, тело уже действовало.

Она с сомнением на меня покосилась.

– Знаешь, ты не похож на воина… сейчас.

Я удрученно вздохнул и невесело согласился:

– Знаю.

Ника виновато дернула плечиком и уставилась в окно. Потом, все так же не глядя на меня, заметила:

– И первым порывом у тебя было защитить меня от потенциальной угрозы.

Фраза прозвучала больше утвердительно, поэтому я не счел нужным отвечать. Да вроде бы девушка и не ждала ответа. А почему, в самом деле, я внезапно решил спасать эту вредную, писклявую человечку? Наверное, потому что она – та единственная соломинка, помогающая не сойти с ума в этом безумном мирке. Все-таки с поправкой на ситуацию можно заключить, что я адски везучий парень.

– Ты так убедительно обещал найти потрясающее платье, как-то это не вяжется с образом сурового воина.

– О, просто поверь, я хорош во всем. Не забывай, я – эльф. В нашей культуре одинаково ценится как красота тела, так и красота ума. Это к тому, что помимо врожденного чувства стиля и тяги к прекрасному, у меня было полно времени для обучения военному искусству и разным наукам.

– С тобой забудешь. У нас по этому поводу один известный поэт замечательно сказал: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей».

Такое сравнение показалось упрощенным и грубоватым, но в целом мысль она ухватила верно.

– И сколько же тебе лет, братец кролик, то есть эльфик?

– Ника, – я сдвинул брови и постарался говорить грозно, – прекращай так шутить! Я хоть и делаю поправку на твое невежество, но на Терралии за подобные эскапады мои собратья могут и шею намылить, и будут в своем праве. Боюсь, у нас в данной теме чувство юмора напрочь отсутствует.

Девчонка ни капли не смутилась, в ее глазах плясали озорные огоньки. Она специально повертела головой, осматриваясь.

– Да, все верно – моя кухня, моя квартира, мой мир. Прости, мы не на Терралии.

– Но я-то родом оттуда, – парировал я, многозначительно протягивая руки к ее тоненькой шейке.

– Ладно-ладно, не буду тебя дразнить. – Ника подняла руки в интернациональном жесте, признавая свою капитуляцию. – И все-таки, сколько важному господину лет?

– Зим, – поправил я, – мы зимами считаем. Важному господину, как правильно ты заметила, и прошу об этом вспоминать почаще, сто двадцать три года.

– Ни фига себе, а больше тридцатки не дашь, а то и меньше.

Я потер лицо руками, вдохнул-выдохнул и вкрадчиво заметил:

– Тебе, наверное, показалось, что ты мне сейчас комплимент отвесила? Спешу уведомить, так меня еще никто не оскорблял.

Человечка продолжала непонимающе меня разглядывать, явно прикидывая, в чем просчиталась. Нет, это просто невозможная женщина! Она раз за разом макает меня носом в лужу с таким невинно-непосредственным видом, что сидишь и не знаешь, плакать тебе или смеяться.

Поспешил уточнить, пока она мне зубы проверять не полезла:

– Моему настоящему телу ты не дала бы и двадцати трех.

– Ого, круто вы сохраняетесь, повезло.

Если и дальше продолжим наш бредовый диалог, у меня глаз начнет дергаться, а ей будет все нипочем.

Я зарычал, схватил ее на руки и поволок из кухни, попутно наставительным тоном вправляя мозги:

– Я не старый, я по эльфийским меркам еще очень даже молодой! Ясно тебе, козявка? Тебе самой, кстати, сколько?

Вероника перестала хихикать и отбрыкиваться, напустила на себя загадочный вид и туманно ответила:

– Негоже задавать даме столь неприличные вопросы. Где твои хваленые манеры, эльф?

– Большая часть осталась на родной земле, – не поддался я на провокацию. – А встретив тебя, последние растерял. Ты знаешь, что с тобой невозможно общаться согласно правилам этикета? Ты же так и скребешь…