Твоя жена тебе не пара

– А вот я не устал! – заявил уверенно Михайлов. – Тем более, Алиса вообще меня не напрягает никак и ничем.

С этим поспорить я не могла. Кирилл всегда в вопросах, касающихся дочери, был на подхвате и никогда не пренебрегал своими обязанностями. В общем, вёл себя как любой нормальный отец.

– Иди, Кир… я дико хочу просто побыть одна.

Направившись к Алиске, я вытащила её из кроватки и, устроив на руках, села в кресло, где обычно кормила малышку. Дочь успокоилась сразу, это означало, что прикладывать к груди и менять памперс было не нужно, ей просто стало одиноко.

Через несколько минут входная дверь открылась и закрылась, а в замочной скважине повернулся ключ. И я, услышав этот звук, испытала чувство острого сожаления. И желание пойти за мужем и пока он не уехал, попросить его вернуться.

Но осталась на месте. Сидела и испытывала острую боль, приправленную горечью, какая бывает на вкус только у сильного яда. Он и растекался по моим венам, отравляя нутро. Но так было лучше. Точки были расставлены, Мари получила моего мужа. Хотя должна была обрести его ещё два года назад.

Я опустила взгляд и грустно улыбнулась, глядя на Алиску. С другой стороны, тогда бы у меня не было самого дорогого человечка на свете. Значит, там, в прошлом, я всё сделала верно.

И теперь, в настоящем, тоже. По крайней мере, в данный момент я пыталась убедить себя в этом, чтобы не свихнуться.

На следующий день, возвращаясь после прогулки с Алиской, подходя к дверям в подъезд, я первым делом увидела нашу машину, припаркованную у дома. Обычно в это время Кир был на работе, и что сейчас делал в нашей квартире, воспользовавшись моим с дочкой отсутствием, оставалось только гадать. Но я очень надеялась, что если муж и заехал за оставшимися вещами, то сделал это без своей Марианны.

Добравшись до входной двери, я поняла, что у меня сердце не на месте – так сильно оно колотилось. Когда же вошла в прихожую, тут же нашла глазами обувь Кира. Пара кроссовок в гордом одиночестве. Фух.

Сам муж обнаружился в нашей спальне, из которой вышел и тут же принялся помогать мне с коляской. Завёз её вглубь квартиры, вынул из неё Алиску, которую устроил на сгибе локтя.

– Что ты здесь делаешь? – потребовала я ответа безо всяких приветствий.

Михайлов пожал плечами.

– Вернулся домой, – ответил он, как ни в чём не бывало.

Я посмотрела, куда он указывает рукой. Ага, всё ясно. Притащил обратно шмотки, сумка из-под которых и валялась в углу прихожей. Это разозлило, но вновь паковать барахло Кирилла, выставлять его прочь, а потом менять замки было такой себе идеей. Зато в голову пришла другая, которая мне ну очень понравилась.

– Это ненадолго, – пообещала я Кириллу. – Но пока ты здесь, посиди с дочерью. Мне нужно отлучиться на какое-то время.

Брови мужа приподнялись. За два месяца с момента родов я отходила от Алиски дай бог на полчаса, которые тратила на то, чтобы понежиться в ванне.

– На какое время? – не без опаски в голосе уточнил Кирилл.

Я пожала плечами и, прихватив с собой зонтик, потому что собирался дождь, ответила:

– А что такое? Ты боишься не справиться, папаша?

– А ты берёшь меня на понт? – переложив Алиску удобнее, поинтересовался Михайлов.

– Так всё же справишься и посидишь, – без тени вопроса в словах, сказала я. – Отлично. Не забудь её поскорее переодеть, чтобы у дочери не было теплового удара, – напутствовала я мужа, после чего вышла из квартиры.

На сердце моём было тяжело, но я решительно направилась, сама не зная, куда, чтобы не дать слабину и не вернуться обратно. В морозилке были запасы молока, которые я сделала, расцеживаясь постоянно. На всякий случай, если мне придётся, например, пить антибиотики и ненадолго прекращать грудное вскармливание, были куплены бутылочки в достаточном количестве. Подгузники Алиске Кир менять умел, так что проблем с тем, чтобы он посидел с дочерью, а я могла пару-тройку часов посвятить себе, ни у меня, ни у Михайлова возникнуть было не должно. Но знала бы я, чем завершится этот день…

Идея позвать Лерку, чтобы составить план ближайших действий, пришла мне минут через десять бесцельного блуждания по парку. Подруга, разумеется, как и всегда, заявив, что одна голова хорошо, а две – это практически женский совет, против которого не устоит ни один мужик, предложила встретиться в кафе.

С неба уже начал накрапывать противный мелкий дождик, поэтому приглашение посидеть в тепле, выпить что-нибудь вроде молочного коктейля и поболтать с пользой для дела, я восприняла с радостью.

– Итак! Всё по порядку! Срочно рассказывай! – велела мне Парамонова, которая разве что не припрыгивала от нетерпения на месте.

Пока мы ждали заказ, я поведала ей и о явлении мужа, и о том, что оставила с ним Алиску. Когда говорила об этом, в сердце кольнуло тревогой, потому я спешно переключилась на ту тему, которая совсем недавно казалась мне несбыточной. Развод. И стоило только Лерке закивать одобрительно, как раздался звонок от Михайлова.

Я с огромным трудом удержалась от того, чтобы не схватить телефон и не ответить на входящий вызов. Когда же прошло несколько секунд, подошла и тут же услышала на фоне надрывный крик дочери.

– Алиса голодна! – безо всяких предисловий заявил Михайлов, процедив эти слова в трубку.

– И что? Ты не сможешь её накормить? – поинтересовалась я.

– У меня ещё сисек не отросло, если ты не заметила! – рявкнул муж. – Тише-тише, сейчас мама придёт, – проговорил он следом, обращаясь к дочери, которая, судя по её крикам, вопила уже не первую минуту.

– Мама не придёт, – отрезала я, начиная злиться. – У мамы важные дела. А сиськи у тебя даже если и отрастут, можешь радовать ими Мари, но никак не Алису! Потому что в морозилке есть молоко, а в кухонном ящике бутылочки. Один раз дочь поест так, в этом нет ничего страшного.

Мне показалось, что в тишине, которая послышалась в ответ, было столько угрозы, что в любой другой ситуации я бы даже испугалась. Но не сейчас. Потому что не сделала ничего из того, за что могла бы испытывать хоть каплю вины, чёрт бы всё побрал!

– Хорошо, – ответил после паузы Михайлов и отключил связь.

А я, отложив телефон и чувствуя себя не в своей тарелке, проговорила, глядя на Лерку:

– Давай делами займёмся, чтобы я отвлеклась и мы с тобой встретились не без пользы, – попросила Парамонову.

Она кивнула и, открыв на мобильном каталог адвокатов, начала зачитывать вслух краткие резюме.

Вернулась я домой через два часа, справедливо посудив, что с одинарным кормлением Михайлов уж точно справится, а когда будет выставлен мною за дверь, я уже продолжу ухаживать за дочерью в привычном нам обеим режиме.

Как только вошла в квартиру, сразу поняла, что в ней есть кто-то посторонний. И, судя по разношенной женской обуви, что стояла в прихожей, это была, слава всем святым, не Марианна. Потому что в противном случае я даже не стану смеяться над её отвратительным вкусом, позволяющим надевать настолько растоптанные шлёпанцы, а просто выволоку за порог за волосы.

– Ещё можно пустышечку давать. А если не берёт, так мёдом смазать, – услышала я жуткие вещи, когда разулась и прошествовала в детскую.

Рядом с кроваткой, в которой мирно спала Алиска, стояли Кирилл и какая-то незнакомая мне женщина. А в самой квартире отчего-то пахло жжённым пластиком.

– Никаких пустышечек и уж тем более мёда, боже упаси, моя дочь употреблять не станет, – проговорила я, подходя к кроватке и оттесняя тем самым незнакомку.

– А я так, между прочим, трёх детей вырастила! – с вызовом ответила женщина, когда я, убедившись, что с дочкой всё в порядке, повернулась к ним и вопросительно взглянула на Кирилла.

Откуда он взял эту непонятную бабу, возраст которой вот так сходу было не определить, я не знала. Да и знать не желала. Неухоженная и какая-то злобная, она сразу вызвала у меня неприятие, которое отталкивало до мурашек.

– Я очень за вас рада, – соврала в ответ. – Кир, проводи её, пожалуйста, а потом вернись за вещами и поезжай домой.

Михайлов бросил на меня взгляд, полный агрессии, но просьбу выполнил. Они с дамочкой удалились из детской. А я, меж тем, прошла на кухню, где с ужасом увидела картину маслом. Дорогущие бутылочки были испорчены, видимо, толстой раскалённой иглой от шприца, которым Кирилл пытался увеличить дырочки на сосках. Молоко, так тщательно собранное мною и замороженное в специальных упаковках, валялось на столе и уже разморозилось… Так что его можно было теперь смело отправлять в мусорное ведро. Я чуть не застонала от вида этой вакханалии, которая лишь отчасти нарисовала мне то, каким вандализмом здесь занимался муж… А потом на смену горькой отчаянности пришла злость.

И когда Кирилл вошёл в кухню, а я обернулась к нему, по нашим скрещённым взглядам и накалившейся добела атмосфере стало ясно: не миновать скандала, которого эта квартира ещё ни разу не видывала.

– Объяснись немедленно! – велела я мужу, указывая на разгром.

Возмущение на его лице было таким искренним, что если бы я не была настолько расстроена происходящим, даже бы, наверное, посмеялась.

– Объяснись?! Это ты мне? – ответил Кир. – Сама шаталась хрен знает где, пока ребёнок тут заливался плачем… А я – объяснись?

– Ребёнок был с отцом! – повысила я голос. – Или хочешь сказать, что с тобой Алиске грозит опасность? Учту на будущее!

Я ещё раз обвела рукой стол.

– Что это такое? Зачем ты испортил все бутылочки и почему здесь была какая-то идиотская женщина, которая чуть не угробила нашего ребёнка советами по кормлению мёдом? – процедила я.

Михайлов сложил руки на груди и медленно, словно объяснял примитивные вещи тупому подростку, проговорил:

– Ты купила дурацкие бутылки. Наталья сказала, что отверстия в них маленькие и их нужно расширить нагретой иглой.

– Кто такая Наталья?

– Экстренная няня! – буквально выплюнул в ответ муж.

– Таких женщин берут в агентство? – не удержалась я от искреннего удивления.

– Это было частное объявление.

Я прикрыла глаза и досчитала до трёх, чтобы не схватить что-нибудь и не броситься этим в мужа. Он притащил в дом чужую неухоженную бабу, которую нашёл чёрт знает где!

– Эти соски специально сделаны для кормления малышей! Как ещё у тебя Алиса не захлебнулась, когда ела? – воскликнула я, выбрасывая в мусорку и бутылочки, и запасы размерзшегося молока. – И зачем ты уничтожил столько еды? Думаешь, мне легко все это даётся? Сцеживаться? Замораживать, снова сцеживаться?

Я начала закипать, но вместе с негодованием ощущала ещё и дикую обиду. Мне было так себя жаль! За то, что сейчас всё это получала на ровном месте! За то, что муж выливал на меня свой гнев.

– Тебе просто не нужно было уходить и бросать ребёнка! – заявил Михайлов, наблюдая за тем, как я отправляю в ведро всё, что валялось на столе. – Ты сама говорила, что до определённого возраста детям нужна только мама.

– Ах, как удобно! – притворно восхитилась я. – Свалить всё на несчастных матерей и жить-поживать спокойно. Спать с молодушками, нянчить дочь, когда захочется, а не когда нужно. – Я аж задохнулась, говоря всё это. – И да! Ребёнку в таком возрасте нужна лишь мать, но это не значит, что я должна быть привязана к дому и не имею права отлучаться хотя бы на пару часов!

Всё это было бесполезно. Эти объяснения, споры и скандалы. Оставлять Алису с Киром я теперь буду вряд ли. Потому что каждую минуту его будет нужно контролировать, звонить и держать руку на пульсе, чтобы он не притащил домой какую-нибудь очередную чудо-Мэри-Поппинс. А в этом случае об отдыхе даже и речи не пойдёт…

– Знаешь, мне кажется, Марианна бы так с нашим ребёнком никогда не поступила, – процедил муж, глядя на меня.

И я не смогла больше сдерживаться. Подлетела к Кириллу, выписала ему звонкую пощёчину. Пока он не оклемался – выдала ещё одну, и ещё.

– Так иди к ней! Сволочь! Иди к ней и пусть она тебе рожает ребёнка, которому станет гораздо лучшей матерью, чем я! – завопила, переходя едва ли не на ультразвук.

Алиска проснулась и огласила квартиру громким криком. Я метнулась к шкафу, в котором Кирилл уже успел разложить свои чёртовы вещи, схватила их и потащила к выходу. Выброшу в коридор и пусть он собирает трусы и носки по всему этажу! Или привезёт свою Мари и будут они искать Михайловское добро вдвоём.

– Аня, стой! – закричал Кирилл, хватая меня за руку.

Я не удержала вещи и они упали на пол. Выдернув локоть из захвата Кира, я стала пинать несчастные рубашки и штаны к выходу, входя в какое-то состояние изменённого сознания. Возможно, оно меня испугает, когда я успокоюсь и проанализирую то, как себя вела. Но сейчас мне на всё плевать!

– Уходи! Убирайся! Убирайся! – кричала я, открыв дверь и выпинывая вещи.

– Аня! Перестань! – гаркнул муж, схватив меня за плечи и ощутимо тряханув.

Да так, что у меня клацнули друг о друга зубы. Это отрезвило. Я смотрела в лицо мужа, на котором был написан испуг, и в отражении его глаз видела себя. Растрёпанную, взбешённую, неузнаваемую…

– Я уйду… и не вернусь, не переживай, – проговорил он глухим голосом, в котором сквозило столько эмоций, что от них у меня мурашки по телу побежали.

Он отпустил меня и отстранился. Вышел, так и не собрав вещей и просто ушёл. А я какое-то время постояла, глядя вслед Кириллу, после чего заперла дверь, проигнорировав тот факт, что в коридоре валяется одежда, которая пахла так по-родному, так славно…

Пройдя к Алиске, вытащила из кроватки плачущую дочь и приложила её к груди. Она тут же зачмокала, получив то единственное, что ей так было нужно – маму и чувство безопасности. Я же, напротив, не смогла сдерживаться и из глаз моих потекли жгучие слёзы, которые, как я знала, закончатся ещё нескоро.

***

Вчера к Марианне он не пошёл. Переночевал у друга, потому что знал одно: если появится у Мари на пороге, это будет обозначать, что он окончательно сделал свой выбор.

Какое-то время, когда Аня выставила его вон, Кирилл чувствовал себя обиженным великовозрастным ребёнком. Это было неправильно, и Кир это понимал, но ничего не мог с собою поделать. У них с женой всё было прекрасно, но лишь до момента, когда беременность не стала Ане настолько в тягость, что её уже не хватало ни на что. Не говоря уже про секс, отсутствие которого Михайлов воспринимал очень остро.

Были и разговоры, точнее, его намёки. Были и попытки удовлетворяться без жены, в гордом одиночестве, однако совсем скоро у Кирилла, как у собаки Павлова, на подобное осталась лишь одна реакция – словно его регулярно били током. А так и до импотенции было недалеко.

Встречу с Марианной у общих знакомых Кир воспринял как знак свыше. Первое время ещё совесть не позволяла окунуться в любовный угар, но когда тормоза сорвало, Михайлов, наконец, пришёл к тому, чего так долго желал. Тогда уже и мыслишки появились: а правильно ли они с женой поступили, когда прошли через его измену, что тоже не появилась на ровном месте, а имела чёткие причины? Он думал об этом, а изнутри его снедали угрызения совести: как можно жалеть о сделанном, если результатом этого примирения стала их Алиска, в которой он души не чаял?

И вот сейчас он снова был изгнан Аней, на этот раз, видимо, навсегда. Конечно, он останется отцом их дочери, но о том, чтобы спасти их трещащий по всем швам брак, пожалуй, можно забыть.

Кир, немного пораздумав, всё же отправился к Мари, собираясь сказать ей, что с этих пор они будут жить вместе. Он хотел посмотреть на реакцию молодой любовницы на эту новость. Ведь одно дело встречаться в свободном режиме, а другое – быть бок о бок и вести совместный быт.

Когда вошёл в квартиру, открыв дверь своим ключом, первое, что увидел – грязный след от мужского ботинка в прихожей. В последний раз, когда он здесь был, возле входной двери было чисто, а оставить его сам Кир не мог. В том, что касалось чистоты, он был весьма педантичным.

Пока разувался, в голове зароились воспоминания о том, как они с Мари встретились у приятелей. Она тогда была в компании странного мужика, который был старше неё чуть ли не раза в три. Но на все вопросы о нём Марианна отвечала, что это просто друг. До сего момента в личное пространство любовницы Михайлов не лез. Но если они будут вместе не только делить постель, но и жизнь, такие вопросы придётся брать на контроль.

– О! Кирюша! – не скрывая удивления, воскликнула Мари, когда он вошёл в комнату без стука.

Раз уж велика вероятность того, что они будут теперь жить на одной площади, пусть привыкает.

– Маш… я же просил не дымить здесь кальяном… – проговорил он, глядя на то, как Марианна встаёт с дивана, на котором сидела, курила ароматный табак и что-то смотрела в ноутбуке.

– А я – просила не называть меня Машей, – парировала она.

Быстро убрала всё, отнесла на кухню раскалённые угли и вернулась.

Когда он снимал для Марианны эту квартиру, особенным условием со стороны арендодателей было отсутствие курящих людей в помещении. И Кирилл клялся и божился им, что ни шумных вечеринок, ни каких-либо нарушений договора по части «дымовых завес» здесь не будет.

– Он не остаётся в виде запаха, – заверила его Мари, подходя и начиная ластиться к нему, как кошечка.

Михайлов, прижав её к себе одной рукой, всё равно строго проговорил:

– И тем не менее, я не разрешаю здесь дымить…

– Но они приедут проверять квартиру совсем нескоро! – запротестовала Мари.

– Я не разрешаю. Я! Услышь меня, пожалуйста.

Возможно, сказано это было довольно строго, но Марианне, на удивление, это понравилось. Нравилось и Киру, особенно когда Мари об него потёрлась. Однако, возбуждение, которое любовница вызвала, исчезло, стоило только ей сказать:

– Слушаюсь, папочка.

Михайлов поморщился и, высвободившись из объятий Марианны, отошёл к дивану. Устроился на нём, мельком взглянул на экран ноутбука. Опять какие-то аниме или как там это называется…

– Не нужно так ко мне обращаться, ты же знаешь, – сказал Кир и прежде, чем Мари бы ответила, добавил: – Как ты посмотришь на то, чтобы мы съехались? Я уйду от жены и перееду сюда. Придётся тебе, конечно, потесниться… но вроде ты была не против, чтобы я оставался здесь ночевать. А я предлагаю не только ночёвки, но и совместную жизнь.

Он растянул губы в улыбке, но она очень быстро померкла, когда Кирилл увидел по реакции Марианны: она совсем не рада тому, что услышала.

Даже показалось, что на лице Мари мелькнуло что-то вроде испуга. Интересно даже стало, чего она опасалась? Совместного быта, или того, что её свободная жизнь завершится? Но ведь Марианна должна была понимать, когда они вместе искали эту квартиру и она настаивала на том, что апартаменты должны быть недешёвыми, – в бирюльки он играть не будет и рано или поздно сделает свой выбор. Тем более, что жена обо всём узнала довольно быстро, чему сейчас, по факту, он был только рад.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.