Союз страстных сердец

От мысли, что Уорстоуны хотят заполучить сокровище ради большей власти, становилось жутко до дрожи. Эврару не по чину вообще знать о поисках, Иэн никогда не говорил об этом открыто. Страшно представить, что лорд мог бы сделать с матерью или сестрой, знай его охранник семейные тайны.

Иэн зацокал и покачал головой:

– Потерял он! А теперь все для меня может быть кончено. У меня есть возможность застать родителей врасплох и все проверить, но я сделаю так, как запланировал… – Он бросился к двери, но остановился и махнул Эврару: – Вели здесь прибрать. Пусть женщина остается в моих покоях и не выходит из комнаты. Никуда.

Эврар кивнул и произнес, кашлянув:

– И в уборную? Однажды она просила, попросит снова.

– Вот почему ты мне нравишься. Ты не такой, как все. В уборную можно, но ты всегда должен быть с ней.

– А как же прочие мои обязанности? – спросил Эврар, сглотнув.

Иэн насупился, но охранник выдержал его взгляд. Его авторитет и так пошатнулся: кто из солдат станет исполнять приказы человека, который водит женщину по нужде?

– Прибыли новые люди, их надо обучать, милорд.

– Ах да, да… И опять ты дал понять, что я в тебе не ошибся. Даже хорошо, что передвижения ее будут ограничены. Может получиться очень даже забавно… – Иэн впился в него острым взглядом. – Сейчас ты не видишь ее красоты, потом же все может измениться. Пока меня не будет, много интересного может произойти…

По глазам лорда Эврар видел, как напряженно он думает, что не сулило впоследствии ничего хорошего. Однако Иэн больше ничего не сказал и вышел.

Эврар оглядел беспорядок на полу. Он видел немало проявлений буйного и неконтролируемого темперамента хозяина. Например, порезанные подушки на скамье в саду. Мог ли гонец иметь к этому отношение? Это знак, что письмо непременно надо передать? Что бы сказала об этом Марджери?

Он перевел взгляд на толстую дверь из дерева, за которой была ее комната. Медленно подошел и ударил изо всех сил. Послышался крик и топот.

Как он и думал. Интуиция подсказывала, что женщина никакой силой не обладает, она наивна и не играет роль в интриге Иэна. Находится в постоянном страхе, потому часто оборачивается, словно боится преследования врагов. Возможно, ее привезли сюда силой… а может, и нет. Не тот у нее характер, чтобы стать частью плана Уорстоуна.

Иэн вел себя так, будто не вполне понимал, как поступить с женщиной, но все же привез в свой дом. Раз так, значит, она имеет какое-то отношение к его стремлению к власти и получению необходимых сведений. Сложно поверить, что она просто случайно наткнулась на Иэна, говорившего с гонцом. В таком случае он сразу убил бы ее.

Или она действительно очень красива, и дело в этом… Потому все приближенные обсуждают ее появление?

Эврар не мог представить, что столько беспокойства вызвала просто внешность женщины. Нет, это имеет отношение к Иэну, чьи мысли и планы всегда были сложными, значительными, глобальными, они не предполагали наличие столь простых вещей.

Да и сама Марджери. Разве наивная женщина будет подслушивать, прижав ухо к двери? Интересно, ей удалось что-то разобрать? Это предстоит узнать.

Первым желанием было ворваться в комнату и потребовать объяснений, но его ждали дела. И лучше не спешить, подождать подходящего момента. Многие годы его основной задачей было сохранение покоя своей семьи, надо действовать так же и дальше, все остальное не важно. Несмотря на его мнение о женщине, несмотря на ее стройную фигурку, большие глаза, в которых застыл страх. Все это подождет.

Иэна давно не было рядом, некоторые навыки не развивались оттого, что утратили актуальность, но одно оставалось с ним неизменно – способность видеть суть людей и ситуаций. Появление Марджери некоторым образом изменило расстановку сил в окружении лорда. Трудно сказать, как и почему и была ли она неким образом, пусть косвенно, причастна к тому, что развивалось на его глазах последние десять лет. Те десять лет, которые он жил вдали от родного дома и совсем не так, как хотел. Если Иэн держал его при себе, значит, у него есть конкретная цель. За время отсутствия Уорстоуна надо будет узнать причину появления здесь Марджери и понять, можно ли использовать ее в своих интересах. Потому как он воспользуется любой возможностью вернуться домой. Это стоит сделать хотя бы для того, чтобы спокойно купаться в реке.

Глава 5

Марджери повернулась, оглядывая комнату: кровать, окно, дверь. Затем в обратную сторону: дверь, окно, кровать. Прошло пять дней с тех пор, как Эврар жестом велел ей зайти и она переступила порог нового жилища. Здесь было все необходимое для жизни, хотя ни следа роскоши. Все пять дней Марджери только размышляла. Ее тревожили отправленные послания. Оказавшись в крепости Иэна, она поняла, что тщетными будут любые попытки братьев спасти ее. Как долго прочитанные сестрой слова будут удерживать ее от действий?

Они самые близкие люди, других родных нет, отец ушел из дома, когда она была еще младенцем, а мать, ослабленная родами и горем, так и не поправилась. Ее Марджери заменили сестры – Биделю и Мабиль, они были нежными и добрыми, братья же души не чаяли в младшей сестре и во всем ей потакали.

В детстве она часто наблюдала за упражнениями братьев в метании молота, однажды случилось несчастье – он полетел в нее и сбил с ног. Биделю и Мабиль лечили ее несколько недель, все дни нещадно ругая Иснара и Сервета, а разговоры о произошедшем не прекращались еще несколько недель после. О, как же она скучала по близким, по родной деревне, как же долго их не видела!

Уехать с Жоссом было правильным решением, но далось непросто. Она не колебалась, ведь от него зависело, выживет ли ее семья. Она должна была поступить так в память о маме и ради дорогих людей, сделавших ей так много добра. А ведь они потеряли родителей из-за того, что она родилась. Марджери действовала не раздумывая, когда дело касалось помощи семье, потому и ушла с Жоссом. И заработанные монеты очень помогли. К сожалению, она не получила обещанного от Руля, ее увез с собой Иэн, который ей не платил и платить не будет.

В последнем письме Мабиль сообщила о новой беременности. Сестре понадобится помощь, чтобы оплатить талью, купить еду и прочее необходимое, а она застряла здесь, на кровати с шелковыми подушками.

– Застряла!

Марджери вздрогнула и встряхнулась. Походила по комнате, размышляя вслух, не заканчивая предложения так же, как делал Иэн.

Он уехал на следующий же день. Его прощание вызвало эмоций больше, чем все прежние слова. И кое-что позволило понять. Перед ней был человек, упорно боровшийся со своими наклонностями, но пока проигрывавший. И все же она не испытывала к нему ни жалости, ни сочувствия. Она здесь по его воле, взаперти, а та женщина, вероятно, уже в могиле. И ее саму, судя по взгляду Иэна, вскоре ждет та же участь.

Она осмелилась спросить, что ее ждет, и он заявил, что даст ответ по возвращении. При мысли о том, каков будет этот ответ, ее охватывала дрожь.

Марджери подошла к окну, что делала нечасто, хотя второй внутренний двор был большим, давал возможность многое увидеть. В минуты, когда она позволяла себе понаблюдать за происходящим, она предпочитала сдвинуться к самому краю, вытянуть шею – тогда можно было увидеть часть площадки, где тренировались солдаты.

В некоторые дни они упражнялись с мечами, в другие соревновались в борьбе. Случалось, на земле расстилали ткань или растягивали куски кожи, на которых раскладывали разное оружие, и учитель рассказывал о каждом, демонстрировал способы применения.

Один из солдат привлекал ее внимание больше остальных. Он разговаривал с подручными так, словно они неразумные юнцы, хотя по их виду было ясно, что они жестокие, безжалостные воины. Она наблюдала за Эвраром. И не только потому, что его видно лучше остальных благодаря росту и комплекции, а по причине… его отличия во всем. Он держался особняком, после тренировки с ним никто не пытался заговорить, очевидно, что его старались избегать. Любопытно, отчего же? Оставалось только догадываться.

Марджери было интересно, как он ведет себя, как говорит с солдатами. Казалось, таким образом она сможет узнать его лучше.

Дни шли один за другим…

Внезапно раздался стук в дверь.

Потом вновь стало тихо.

Марджери немного взбодрилась и позвала Жанну. Та явилась с подносом. За ее спиной стоял охранник, держа руку на щеколде, готовый закрыть ее сразу при необходимости. Служанка была моложе Марджери и тоненькая как тростинка, брюнетка с карими глазами. Первые попытки заговорить с ней были неудачными, девушка отвечала, заикаясь, но Марджери не собиралась оставлять попытки. К тому же вызвать служанку она могла в любое время, компания ее устраивала вовсе не из-за отсутствия выбора. Возможно, при других обстоятельствах они даже могли бы стать подругами.

– Сюда поставить поднос? – спросила Жанна, указав кивком на стол.

Марджери сдержала улыбку.

– Пожалуй.

Это была ее игра. Она заказывала разные блюда и давала служанке указания, что и как расставить, чтобы дольше задержать в комнате. Поступив так первый раз, она боялась, что девушка сочтет ее сумасшедшей. Получить ответы на некоторые вопросы удалось в первую же встречу, но на второй день Жанна раскрыла ее план. Марджери попросила принести полотенце, чтобы вытереть руки, а потом предложила, что они могли бы делать что-нибудь вместе, например вышивать.

Жанна тогда рассмеялась, но включилась в игру. Она стала рассказывать ей немного о жизни замка и людях. Беседы становились все более продолжительными, даже сопровождавший служанку охранник стал к этому привыкать и перестал стучать по двери, поторапливая. Жанна, хотелось верить, уже изменила свое мнение и не считала Марджери сумасшедшей, но сопровождающий, кажется, лишь больше в этом утверждался.

– Так хорошо? – Девушка посмотрела из-под ресниц и чуть подвинула поднос. – Или так?

– Как дела у Томаса? – спросила Марджери.

Томасом звали рыжеволосого мальчугана, помогавшего на кухне. Он некстати попался под горячую руку напившемуся повару, это произошло как раз в день знакомства Марджери с Жанной. Тогда она держала ее очень долго.

– Отек носа спадает, но один глаз пока не видит.

– А повар?

– Он… с ним все будет в порядке.

Марджери не понимала, почему его не прогнали из замка.

Видимо задумавшись, она позволила эмоциям отразиться на лице или издала какой-то звук, потому что Жанна поспешно заговорила:

– Он ни в чем не виноват, Томас сам напросился… – Девушка покачала головой. – Он не разглядел, думал… а потом, когда подтащил к свету, понял… и отшвырнул его. Все образуется, ведь прошло всего несколько дней. Ему нужно время, вот и все. А вот это он приготовил для тебя.

На подносе лежали пышные булочки, выдержанный сыр и тонко нарезанные куски мяса. Именно эта еда была в детстве ее самой любимой. Теперь за возможность насладиться ей приходилось платить высокую цену, добровольно она никогда не согласилась бы. Лучше грызть сухари. Это напомнило бы о днях, проведенных в родном доме.

До повара ей нет никакого дела, а вот мальчишку жалко. Марджери не любила, когда обижают детей. Ей понятно, как обидно, когда достается просто из-за плохого настроения взрослого, хотя в детстве на нее никто не поднимал руку. А вот Томасу так не повезло.

– Почему не вмешается управляющий?

Жанна удивленно отпрянула.

– Он старается не сталкиваться с поваром, с Мишелем. И пусть так длится подольше.

Марджери не понимала, как у них тут все устроено, может, с этим Мишелем произошло что-то плохое, а Жанна скрывает, не хочет говорить? И все же надо как-то помочь…

– Не хочешь рассказать мне, почему? Обещаю, я никому не скажу. Может, я могу как-то помочь, замолвить слово или…

Ее прервал стук в дверь. Марджери уронила кусок сыра на колени, а Жанна вздрогнула и обернулась.

– Надо идти.

Сегодня охранник не был настроен дать им время поговорить.

– Почему ты должна выполнять все, что он приказывает?

– Это не его приказ.

Значит, Эврара.

Она думала о нем, надеялась, что он отличается от остальных приближенных Иэна, но одновременно понимала пустоту и бессмысленность надежд и на это, и на спасение.

– Не будешь просить меня помочь тебе сбежать? – неожиданно спросила Жанна.

Марджери рассмеялась, надеясь, что ей удалось скрыть удивление тем, что женщина, с которой они знакомы всего несколько дней, так легко читает ее мысли. Да, было бы неплохо иметь такую подругу.

– Тебя я не стану утруждать, но можешь предупредить Эврара, что ему так легко от меня не избавиться.

Глаза Жанны стали огромными от удивления.

– Не думаю, что так стоит поступать.

Почему все так его боятся?

– В чем дело? Ведь это может быть весело, хоть развлекусь немного.

– О, тебе не стоит его провоцировать. Нет! Это совсем не… – Девушка замолчала и поджала губы, словно обдумывая следующие слова. – Так ты хочешь сбежать?

Марджери растерянно заморгала. Раньше служанка никогда не задавала вопросы так прямо, особенно касаемые ее планов и того, кем она была.

Сначала Марджери решила поддержать полушутливый тон, но передумала, видя искреннюю обеспокоенность на лице Жанны.

– Очень хочу, – ответила она серьезно. – Я не должна была здесь оказаться, боюсь, моя случайная ошибка испортит жизнь родным. Но пока я не вижу ни одного способа. Рядом столько охраны и толстые стены до небес. К тому же я не умею скакать верхом.

Взгляд Жанны потеплел.

– Это не значит, что нельзя надеяться, верно?

Марджери потянулась и взяла с подноса булочку.

– Удача порой съесть кусок свежего хлеба.

Жанна с ужасом смотрела, как губы Марджери растягиваются в улыбке.

– Ты же не заставишь меня опять идти вниз? – спросила служанка, прищурившись.

– Иэн сказал, ты должна исполнять все, что я пожелаю.

Женщина не собиралась сегодня быть требовательной и привередливой лишь для того, чтобы развеять скуку. К тому же охранник уже проявлял нетерпение. Но идея отличная, к ней можно вернуться в другой раз.

– Может, сразу пожелаешь что-то еще? – неожиданно спросила Жанна.

Марджери хотела отмахнуться, сказать, что ничего не надо, но, повинуясь внутреннему чутью, промолчала. Из-за нее у Жанны могут быть проблемы с управляющим, но та смотрела на нее почти требовательно, поэтому Марджери рискнула спросить:

– Что, например?

Жанна взяла поднос и посмотрела на дверь.

– Дай-ка подумать. – Постояв пару мгновений, она кивнула своим мыслям и направилась к двери.

Та сразу открылась, мелькнула фигура сопровождавшего служанку охранника. Жанна вручила ему поднос с нетронутой едой и начала что-то объяснять. Она говорила довольно долго, не дав тому вставить и слово. Затем вышла и закрыла дверь. Марджери насторожилась, ожидая ставшего привычным лязга железа, но его не было слышно. Она подождала еще немного, но из коридора не доносилось ни звука. Жанна дала ей намного больше, чем кусок хлеба, она подарила ей шанс обрести свободу.

Глава 6

Эврар замер, не веря своим глазам. Марджери шла по коридору к лестнице. Он решил выждать, посмотреть, кто пойдет за ней следом. Никого. Не слышно и звуков шагов. В этой башне сейчас никто не живет, только пленница, которой не подобает так вольно расхаживать по коридору.

Он выругался про себя. Будь Иэн в замке, она лишилась бы головы за такой поступок. Или, по меньшей мере, руки или ноги, ее могли покалечить любым другим способом. Лорд был беспощаден с врагами и теми, кто посмел его разгневать. Ее могли даже отдать на растерзание новым наемникам, которые мечтали проявить себя, доказать преданность Уорстоунам.

Эврар не доверял этим новичкам, даже после того, как видел в деле на площадке. Мнение может измениться только после того, когда он соберет сведения о них и семьях. Только тогда можно будет говорить о верности Уорстоунам, хотя он все равно будет готов к их предательству.

Как следует поступить честному воину с женщиной, красавицей и, по словам Иэна, его любовницей? Если в крепости есть враги, которые уверены, что Марджери дорога лорду, они могут использовать ее в своих планах. А потом убить за ненадобностью. Иэн не станет ее спасать.

Стоило представить, что ее будут касаться мужчины, что они сделают с ней, как сердце будто сжалось от боли, а следом возникло незнакомое ощущение, странная нежность, вызванная не просто желанием уберечь и защитить.

Неужели так трудно следить за тем, чтобы комната ее всегда была заперта? Он лично проверял ее трижды в день с тех пор, как уехал Иэн. Пять дней подряд он открывал дверь, жестом показывал, что можно выходить, и отводил ее в уборную. Пять дней подряд он следил за ней, чтобы не подпустить никого, способного заставить ее совершить то, что приведет Уорстоуна в бешенство.

Эврар ни разу не пытался заговорить с пленницей, понимая, как это опасно и для нее, и… для него самого, учитывая, какую она вызывает реакцию мужчин.

Прежде хорошо бы узнать о ней больше. Он нашел людей, сопровождавших Иэна в поездке, но не услышал от них ничего нового. Они говорили лишь о своих впечатлениях, о том, о чем болтали все мужчины в замке, и это разжигало ярость. Обычно он ни на что так не реагировал. Тренировки в тот день давались особенно тяжело.

И вот теперь выясняется, что все предпринятые им меры напрасны. Марджери как-то удалось выбраться в коридор.

В несколько прыжков Эврар преодолел последнюю часть лестницы и остановился на последней ступени. Ответственность за эту женщину несет он, и только он. Если не справится, подвергнет опасности родных. Что за игру вела эта женщина?

– Это ты сейчас рычал? – спросила она.

Неудивительно, хотя он не заметил. Ей определенно помогла Жанна – оставила дверь незапертой. Необходимо выяснить, кто из стражников сопровождал ее сегодня, и позаботиться, чтобы его выгнали из крепости.

Он отметил, что взгляд ее метнулся к двери покоев Иэна, затем обратно. Надеется, что сможет от него сбежать?

– Ты пришел, чтобы полюбоваться мной? – усмехнулась Марджери.

Нет, все не так просто. Перед ним не Жанна, которую ничего не стоит урезонить, с этой будет сложнее. Ее поступки слишком быстро вызывали в нем раздражение и гнев.

Эврар расправил плечи.

– И для чего тебе мой ответ?

Женщина вскинула брови, уголок рта дернулся. Она собирается рассмеяться или заплакать? Он помнил ее недавнюю реакцию, больше похожую на истерику. Смех, вызванный страхом. Он понятия не имеет, как поступать в такой ситуации. Подобного опыта с женщинами у него не было. Ужас, слезы, обмороки – всему этому он не был свидетелем. Порой его слова приводили совсем не к тому результату, на который он рассчитывал, но это лишь по причине косноязычия. К тому же у него был низкий голос, оттого казалось, он всегда угрожал.

Губы Марджери задрожали, глаза заблестели от выступивших слез.

Эврар огляделся, может, он не… В следующую секунду послышался смех. Он повернулся. Она рассмеялась еще громче. На этот раз все иначе, он не чувствует, что ей страшно.

– Что смешного?

Она покачала головой:

– Твое лицо. Выражение. Жесты.

Он повел плечами, стараясь преодолеть неловкость. А еще заглушить возмущение. Он столько повидал в жизни интриг, слышал столько угроз и лжи, что привык всегда быть начеку. Ошибка во многих случаях могла стоить жизни. И сложившаяся ситуация не сулила ничего хорошего.

Странно, но Марджери совсем его не боялась, хотя была раза в четыре меньше. Сейчас ему надо вернуть ее в комнату и забыть о случившемся. Странной казалась и собственная реакция.

Эврар подошел к арочному проему и выглянул наружу.

– Здесь находиться опасно.

Для них обоих.

Марджери потерла глаза.

– Но ведь он уехал, верно? И когда должен вернуться?

Эврар не знал. На этот раз Иэн не сообщил. В прошлом такого не случалось, сейчас, похоже, что-то изменилось. Что-то происходит, и непонятно, как лучше действовать.

По некоторым признакам он сделал вывод, что братья предали лорда. Один из них, Рейнольдс, пошел против семьи еще до появления в крепости Эврара. Теперь же ходили слухи, что так поступил и младший, Бальтюс, любимец матери. Может, это ложь или какой-то хитрый ход?

– Ты мне не ответил. – Марджери подошла и встала рядом. – Мне кажется, тебе хорошо известно, как долго его не будет в замке, но тебе запретили мне говорить.

Что же он медлит? Почему не схватит эту женщину и не бросит в комнату? Ему давно пора вернуться к делам, хотя теперь все они казались менее интересными, чем разговор с красавицей Марджери.

– Твое молчание недостаточно красноречиво, я тебя не понимаю, – продолжала она. – Дай мне какой-то знак, что станет подтверждением моей правоты.

Внезапно ему стало легко и почти весело. А ведь он совсем не знает ее, к тому же Иэн велел запереть ее и не спускать глаз. Он обязан повиноваться.

Наконец Эврар перевел на нее взгляд. Впервые, много раз хотел, но был уверен, что вызовет ее недовольство. Оглядел волосы, отметив, как шевельнулась рука, сверкнули глаза цвета лаванды. Однако рядом с ней он не чувствовал аромата цветка, от нее исходил другой запах, манящий, напоминающий что-то…

В некоторые дни он, открыв дверь, оставался стоять так, что ей приходилось задеть его на выходе. Тогда он отметил для себя, что чувствует запах неизвестных цветов. Он так и пленит, влечет прижать к себе женщину, склониться к самой ее шее, где аромат должен быть отчетливее.

– Иди в уборную, я подожду здесь.

– Я уже там была. Как раз шла оттуда.

Интересно, как долго она на свободе?

– Я помню, она там, в конце коридора, – продолжала женщина. – Думал, я буду ждать тебя?

Эврар задумался и моргнул. Ей следует быть в комнате, взаперти, а не отвлекать его от службы на благо Уорстоунов, только это давало уверенность, что с родными ничего не случится.

Марджери здесь не для того, чтобы приятно проводить время. Но ведь она может представлять угрозу, что казалось почти невозможным. Он смотрел на нее, в эти глаза, видел, какие эмоции ее захлестывают, и не верил, что это возможно. Однако Иэн отдал приказ, и им обоим надо подчиниться.

– Все пять дней ты ждала.

– Знаешь, это не всегда… получается. К тому же ты можешь опоздать, что тогда мне делать?

– Лучше молчи.

– Значит, теперь ты хочешь, чтобы я повиновалась еще и молча?

Почему она раньше ждала его в комнате, а сейчас вышла? Ее сдерживал страх или инстинкт самосохранения? Или попросту закрытая дверь? Сегодня, по-видимому, Жанна, принеся еду, забыла ее запереть. Возможно, не следует менять охранников, а выделить постоянного.

– Хочешь поставить стражника у двери? – внезапно спросила Марджери.

Он едва не вскрикнул. Что за женщина на его беду?

– Только думаю об этом.

– Значит, он будет отныне водить меня в уборную? Ответственность за нее была для него тяжким грузом с первого дня. Внутри сразу появилось незнакомое давящее ощущение.

В ответ он лишь мотнул головой.

– Ты никому здесь не доверяешь? – спросила она и прислонилась бедром к подоконнику, отчего тело ее соблазнительно изогнулось.

Она вела себя вызывающе, даже… нахально. Смелая. Об этом говорили черты лица, выражение глаз, волевой подбородок. Грудь плотно обтянута тканью платья, скрывающего остальное. Оставалось лишь догадываться, каковы ее формы. Когда она шла впереди, ему удавалось разглядеть округлые ягодицы и крутые бедра. Действительно ли она красива настолько, что даже Иэн говорил о ней с восторгом? Его она определенно чем-то зацепила. Да и он сам, хотя и встречал в жизни много женщин, не всех хотел сразу же увидеть без одежды.

– Мне очень понравилась часовня и садик около нее, – заговорила Марджери.

Иэн предпочитал видеть что-то красивое, когда выходил из покоев и шел вдоль арочных проемов по коридору. Впрочем, у него было свое понимание красоты, отличное от многих людей, оно сформировалось еще в его бытность ребенком.

– Капеллан не даст тебе убежища.

Она хмыкнула разочарованно и весело одновременно.

– Почему ты все время надо мной насмехаешься?

Взгляд потух, хотя на губах еще играла улыбка.

– Тебе это кажется смешным? – продолжал Эврар. Он в жизни не сталкивался с таким поведением. – Ты совсем меня не боишься?

– А должна? – спросила она.

Его боялись все. Правда, не всегда. Не боялись, когда он был мальчишкой и работал в поле. Позже, став старше и пройдя обучение, он стал грозой для всех, кроме Иэна. Все отчего-то считали его смертельно опасным. Десять лет он служил Иэну, и репутация способствовала успеху.

Но эта женщина угрожает все изменить. Похоже, ему надо самому от нее защищаться.

Интуиция подсказывала, что Марджери ни в чем не виновата. Иэн сам втянул ее в какую-то игру. Она шла по коридору, оборачиваясь, и выглядела так, будто вокруг враги. Сейчас это случалось реже, чем в день появления, но чувствовалось, что она всегда настороже, возможно, даже неосознанно. Если это вошло в привычку, значит, прошлое ее было нелегким, ей всегда угрожала опасность. Люди простые, ни в чем не замешанные, так себя не ведут.