Сталинград. Как состоялся триумф Красной Армии

Как результат, он абсолютно не понял один из самых драматичных эпизодов битвы, когда в начале октября 1942-го немцы подожгли баки нефтехранилища выше КП Чуйкова. Русские думали, что они пусты, и ошиблись. В своем романе-эпопее «Жизнь и судьба» Гроссман так описывает этот момент: «Казалось, не было уже возможности выбраться живым из этого текучего огня. Огонь гудел, с треском отрываясь от нефти, заполнявшей ямы и воронки, хлеставшей по ходам сообщения… Жизнь, которая торжествовала на земле сотни миллионов лет тому назад, грубая и страшная жизнь первобытных чудовищ, вырвалась из могильных толщ, вновь ревела, топча ножищами, выла, жадно жрала все вокруг себя».

Такой художественный язык производит поистине гипнотический эффект, и гроссмановское описание определило взгляд западных исследователей на происшедшее. Писатель использовал ужасный пожар, чтобы представить русских военачальников беспомощными наблюдателями: Чуйков и Крылов были вынесены из огня в состоянии замешательства и шока, офицеры штаба 62-й армии с безнадежным видом стояли на маленьком выступе земли у самой Волги до утра, пока их не эвакуировали в безопасное место. Сценарий описанного соответствовал убеждению Гроссмана, что рядовые русские солдаты, а не командующие армией, были истинными героями Сталинграда. Однако на самом деле произошло другое.

Анатолий Мережко был на КП в то время, и его рассказ о происшедшем полностью противоположен версии Гроссмана: «Нас спасли хладнокровие Крылова и его умение быстро оценивать ситуацию. Когда вокруг нашего КП загорелась нефть, Крылов выскочил из своего блиндажа и закричал: «Оставайтесь на месте!» Многие вернулись в свои убежища, и это спасло их. Было смертельным лезть наружу: окопы быстро заливала горящая нефть. Более тридцати человек из нашего штаба погибло, потому что они «не нуждались» в инструкциях Крылова и остались снаружи. Когда остатки штаба собрались в уцелевших блиндажах, по-прежнему окруженных огнем, мы были похожи на негров, но мы были живы!»

Боевой дух и мотивация

До сих пор с трудом укладывается в голове, сколько героизма потребовалось от советских бойцов, чтобы выстоять в столь нечеловеческих условиях. В подобных обстоятельствах храбрость командующего армией и его штаба имела невероятное влияние на солдат, судивших в огне битвы о людях по их действиям, а не по словам. Сергей Козякин, редактор дивизионной газеты, писал: «Война оказалась подобной зеркалу, отражающему истинную сущность людей. В повседневной жизни слишком многое остается незаметным, когда каждый думает о своих делах. Бои за Сталинград кипели на каждом шагу и были столь серьезными, что люди менялись на глазах».

Нельзя было предугадать, к лучшему или к худшему эти изменения. Марк Славин, воевавший в 45-й дивизии, приводит один горький пример: «Я находился на переправе через Волгу и помогал эвакуировать раненых. Ужас происходящего там было не передать словами, немцы вели по нам непрерывный огонь. Вдруг я увидел моего молодого командира. Его голова была перевязана, он пробивался сквозь очередь, отталкивая остальных, чтобы первым оказаться в лодке. Мне тут же вспомнилось, как до этого он, полный патриотических чувств, говорил с нами, как со студентами на лекции, призывая не бояться врага, приводя примеры подвигов. И вот он оказался в лодке. Там была молодая медсестра по имени Катя Шустова, обыкновенная русская девушка в тулупе из овчины, но уже опытная в своем деле. Она подошла к моему командиру и приподняла повязку с его головы. Под ней не оказалось никакого ранения. Тогда Катя нагнулась, достала из сапога пистолет и застрелила его. Мы все видели это. Я подошел к лодке и сказал: «Катя, ты поступила правильно с этим ублюдком!»

Однако на каждый пример эгоизма и трусости можно привести другой – истинного героизма. Козякин рассказывает о молодом комиссаре Якове Дерганове. Он был тихим и замкнутым – слишком замкнутым. Он не выступал ни на одном собрании и, казалось, не умел этого делать. Но в огне завода «Красный Октябрь» Дерганов обрел голос. Это не было тарабарщиной коммунистических призывов, а нечто настоящее и глубоко искреннее. Немецкие танки неожиданно проломились через заводские стены и спешно двигались к полковому наблюдательному пункту под прикрытием следующей позади пехоты. Командир закричал: «Пулеметчик, пали по врагу!» Но молодой пулеметчик был настолько потрясен внезапной атакой, что просто застыл в ужасе, буквально потеряв ориентацию в пространстве. Дерганов подбежал, затряс его и перенес пулемет на огневую позицию. «Куда ты смотришь?» – кричал он. А потом между пулеметными очередями повторял: «Запомни до конца жизни: здесь, на этой узкой полоске земли, наша Родина именно здесь, где мы удерживаемся сейчас. За Волгой для нас земли нет».

Когда в бою наступали короткие передышки, Дерганов говорил уверенно и от сердца: «Не думайте о смерти. Иначе пропадет вся ваша вера в себя, вся ваша сила. Соберите свою волю в кулак. Используйте все внутренние резервы. Не думайте о страхах и ночных кошмарах. Сосредоточьтесь на враге. Призовите всю вашу ненависть к нему. Вы сильнее, чем эти чертовы фрицы. Вы сражаетесь за вашу собственную землю».

Дерганов, не казавшийся прежде даже хорошим оратором, в сталинградских боях проявил исключительную силу духа. Когда прорвались немецкие танки, он был готов пожертвовать жизнью, чтобы спасти ситуацию. Молодой пулеметчик вдохновился его самозабвенным порывом и тоже сумел взять себя в руки, поверить в собственные силы. «Ты хороший парень, у тебя все получится!» – напутствовал его Дерганов. Другие пулеметчики также стали, не жалея себя, стрелять по врагу, и немецкая атака была остановлена.

Вечером Дерганов был найден раненым, без сознания, у наблюдательного пункта. Он сделал все, что мог. Недавно поступившие на фронт юные бойцы благоговейно накрыли его шинелью и отнесли на медицинский пост. Они были теперь другими людьми. В следующие три дня непрерывных немецких атак они не сдали своей земли врагу.

Обескураженный противник

Мы увидели, какова власть подлинного военачальника. Подобные исключительно смелые действия командиров были важны Красной Армии, как воздух, в противостоянии совершенно ужасающему противнику. Русские не обманывали себя, оценивая силы врага. Михаил Борисов за время трех ужасных отступлений 1942 года – в Крыму, Харькове и на Дону – не раз сталкивался с боевыми формированиями противника. «Я думаю, что немецкая армия в то время была лучшей в мире, – признает он. – Любой оказался бы в беде, воюя с ними».

Анатолий Мережко высказывает схожее мнение: «Мы реально оценивали немецких солдат. Конечно, публично об этом не говорилось, но среди бойцов никто не думал, что у немцев есть какие-то серьезные слабые места. Фашисты, даже оказавшись в окружении без надлежащего зимнего обмундирования и достаточного количества еды и боеприпасов, продолжали хорошо сражаться в течение очень долгого времени».

Василий Чуйков, обобщая свое мнение о противнике, с которым он встретился в Сталинграде, говорит четко и просто: «Немцы были умны, они были обучены, их было много!»

И на борьбу с таким врагом было направлено воинское формирование, которое только начало свое существование. 62-я армия являлась одной из самых молодых русских армий. Летом 1942-го она была слабо подготовлена, плохо оснащена и сильно деморализована. Она прошла через немецкую мясорубку на подступах к Сталинграду, и многие из ее дивизий оказались разбиты. Однако оставшиеся на руинах города остатки армии находили волю смело противостоять захватчикам и побеждать.

В Сталинграде произошло нечто знаменательное. В начале битвы за немцами были все военные преимущества. Но, как заметила одна британская газета, «Дейли телеграф», в конце сентября 1942-го: «Воистину существует некая сила, более значимая, чем материальные условия. Сила, которая превосходит чистую механику войны. И эта сила в полной мере проявилась в Сталинграде. Она представляет собой на первый взгляд неуловимый великий народный дух, который изменил ход сражения от казавшейся безнадежной обороны к развитию событий, которое совершенно обескуражило немецкое командование».

История обороны Сталинграда переживет свое время. Она учит нас изумительной стойкости перед лицом превосходящего противника. Только такая стойкость может привести к триумфу. Изменение мотивации борьбы и исключительный боевой дух преобразили 62-ю армию в военную силу невероятной мощи. В частной беседе Василий Чуйков отбрасывал коммунистическую риторику, чтобы откровенно передать, что чувствовал каждый солдат в Сталинграде: «Когда человек доходит до последней черты и осознает, что отступать больше некуда, тогда он действительно готов начать борьбу!»

Глава первая. Ни шагу назад!

Летом 1942-го 6-я немецкая армия продолжала движение. Это было элитное формирование, прежде непобедимое в боях, участвовавшее в завоевании Бельгии и Франции летом 1940 года, а также Югославии, Греции, Южной России и Украины летом 1941-го. Теперь она отбила русское контрнаступление под Харьковом и ускоренно двигалась к Сталинграду, городу на Волге, чтобы лишить Советский Союз резервов зерна и нефти и уничтожить значительную часть его промышленного производства.

Южный фронт России был незащищен и открыт. В результате окружения советских армий под Харьковом возникла огромная брешь в линии обороны страны, через которую немецкие войска продвигались с ужасающими темпами: на 40–50 километров в день. Чтобы противостоять им, командование Красной Армии бросало навстречу врагу войска из спешно сформированных резервных армий неподготовленных, плохо вооруженных бойцов. Действия командиров не отличались скоординированностью. Противостояние было неравным: немецкие войска наголову разбивали противника, создавая у советских солдат настроение глубокого отчаяния.

Немецкая наступательная операция 1942 года, проходившая под кодовым названием «Блау» («Голубая операция»), носила две основные цели. Первая – достигнуть Сталинграда и Волги, отрезав поступление пополнения советских войск через реку. После достижения данной цели планировались удар по Кавказу и захват местных нефтяных месторождений. Такова была вторая основная цель.

Экономические факторы учитывались Гитлером при разработке плана, и потому оккупация Сталинграда им первоначально не предусматривалась. Он полагал достаточным уничтожить промышленные предприятия города и блокировать проход к Волге. Однако развитие ситуации оказалось непредсказуемым.

Официальная советская точка зрения звучала просто: Сталинград был бы удержан вне зависимости от силы натиска врага. В действительности Анатолий Мережко не исключает варианта, что, если бы Гитлер ограничился исходными целями операции «Блау», положение защитников города оказалось бы безнадежным. Однако после краха советских армий под Харьковом честолюбие фашистского лидера зашло слишком далеко, и Гитлер допустил фундаментальную стратегическую ошибку, настаивая, чтобы Сталинград и Кавказ были взяты одновременно. 23 июля две группы армий немецкого фронта, «А» и «Б», были одновременно направлены в наступление: «А» – на вторжение на Кавказ, «Б» – на захват Сталинграда.

Немецкий план

Директива Гитлера от 23 июля 1942 года определяла облик Сталинградской кампании. Герберт Селле, глава инженерного корпуса 6-й немецкой армии, описывал ситуацию следующим образом: «30 июня 1942 года 6-я армия покинула свое место дислокации на востоке Белгорода и начала наступление. После двух дней тяжелых боев сопротивление русских казалось сломленным, и немецкие части начали преследование противника… К 23 июля основные силы 6-й армии находились по обеим сторонам верхнего течения реки Чир».

Это был решающий момент. Селле продолжает: «Первоначальный немецкий план предусматривал завоевание Южной России через последовательные этапы. Сначала группа армий «Б» с ее 6-й армией и 1-й и 4-й танковыми армиями должна была захватить Сталинград и создать линию обороны между Доном и Волгой. После этого группа армий «А», пройдя южнее, должна была вторгнуться на Кавказ. Не вызывало сомнений, что исходные цели такого плана достижимы до наступления зимы. Тем не менее в свете успешного продвижения 6-й армии Гитлер и Высшее командование решили, что советские войска настолько сломлены, что достаточно лишь части этих формирований, чтобы разгромить Волго-Донской фронт». «Желаемое было принято за действительное, – заключает Селле. – Исходный план операции был отвергнут, и вышла новая директива, которая направляла группу армий «Б» на Волго-Донской фронт одновременно с направлением группы армий «А» на захват Кавказа. Таким образом, силы войск распылялись сразу на два направления».

Это, несомненно, вело к ослаблению немецкого наступления, тем более что одно из сильнейших фашистских мобильных формирований, направленное непосредственно на Сталинград, повернуло на юг. Герберт Селле говорит об этом разочарованно: «На основании того, как операция осуществлялась до этого момента, выглядело логичным в июле 1942-го, чтобы 6-я армия достигла вершины великой излучины Дона у Калача за несколько дней. Но большинство наших мобильных ударных формирований и значительное количество транспортных ресурсов после смены плана были переданы группе армий «А» в момент, когда все зависело от быстроты действий и концентрации усилий».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.