Эльф в кармане

– Не путай лобик с лобком! – торжествующе выпалила Бетти и выронила папиросу.

– Хендриксу некогда было заниматься куннилингусом со всякими там… Его хотела и ждала вся женская половина Америки! – победоносно выкрикнула Герда и рассмеялась.

– Да ты… Да как ты… Дура! И ничего у тебя не было с Сантаной. Врушка! Герда-врушка! – хихикнула Бетти.

– Ах, так?! Хочешь, докажу? – хохоча, вскочила Герда.

«А кто дедушка, так никто и не знает… Прикольно было бы, а вдруг… рок-звезда тех времен? Она ж беременной из путешествия приехала! Хотя сомневаюсь, обязательно сболтнула бы…» – подумал Игорь, осторожно разнимая старушек, краснея и стараясь поменьше слушать.

– Девочки! – строго прикрикнул. – Прекратите возню. Мне пора, так что наделите своим знаменитым вареньем и проводите.

Герда и Бетти мигом уступили место охающим и причитающим Ирине Андреевне и Зинаиде Никифоровне. Через пять минут, расцеловав помирившихся подружек и звеня банками, он их покинул.

– Как успехи в учебе и на личном фронте? – прокричали они напоследок хором.

Игорь неопределенно махнул рукой: «Никак!» Домик, где они жили, располагался на окраине города, и это было на руку. Можно без помех и нежелательных свидетелей проветрить от запаха травки голову и одежду. После визитов к бабушкам он чувствовал острую зависть. Они – такие цельные, самодостаточные, вечно укуренные, на своей приятной волне и совершенно счастливые.

Не торопясь, он пошел по улице, подставив ласковому сентябрьскому солнышку лицо. Ему нужно было еще собрать в парке по дороге и притащить в общежитие опавших, экологически чистых кленовых листьев. Ребята попросили. Для опытов!

Глава третья. Три как бы друга

Игорь к двадцати двум годам представлял собой типичный образчик определения «дерьмо в проруби». Ни особых интересов, ни привязанностей, ни целей. Немножко музыки, алкоголя, секса, ровного усердия в учебе. Следствием такого образа жизни стало то, что поначалу предложение институтских друзей его не заинтересовало. Добиться славы, пока есть время и возможность? А она, типа, специально лежит и дожидается? Как же, глупости все это!.. Однако друзья – Роман, Максим и Николай – стояли на своем.

– Три курса за плечами, не спецы, но в химии кое-что понимаем, – аргументировал Роман, самый активный из четверки.

– Нужно совершить открытие! – вторил ему верзила Николай – он недавно познакомился с одной незамужней журналисткой, поэтому жутко комплексовал из-за отсутствия денег для достойного ухаживания.

Максим – медлительный картавый коротышка, листая потрепанный журнал под названием «Самые большие пожары XX века», неожиданно предложил тему:

– Давайте изобгетем сгедство для тушения тогфяников!

Все сразу прямо-таки загорелись идеей толстячка, поэтому Игорю ничего не оставалось, как скептически ухмыльнуться и примкнуть к друзьям, чтобы те не обижались.

И пошло-поехало. Их комната в общежитии превратилась в небольшую химическую лабораторию. Досконально изучив существующие методы борьбы с напастью, друзья решили пойти своим путем – тушить органику органикой. Дело было за малым: разыскать органическую «подушку», изобрести химический состав для ее пропитки и заодно найти вариант связывания кислорода, чтобы задушить огонь.

Задача была со многими неизвестными, поэтому поначалу экспериментировали с пищевыми отходами, ведь органика должна быть доступна и бесплатна! Чуть из общежития из-за вони не выгнали, но все равно из задумки ничего не вышло. Потом перешли на отходы деревообрабатывающей промышленности – тоже, впрочем, впустую.

Были, однако, и маленькие победы. Вернее, одна, когда Ромке удалось подобрать химический состав, способный реакцией замещения связывать свободные молекулы кислорода. К сожалению, ингредиенты оказались весьма дорогостоящими, поэтому желательно было подыскать аналог попроще, то есть подешевле, а в идеале вообще бесплатно. В общем, скептицизма у Игоря не убавилось, зато нашлось, куда тратить свободное время…

И вот теперь очередь дошла до опавшей листвы. В парке, несмотря на выходной день и прекрасную погоду, народа было мало. Выбрав безлюдную дорожку, он двинулся по ней, глазами разыскивая самый, хе-хе, экологически чистый клен. Вскоре такой нашелся, а под ним лавочка, усыпанная желтыми пахучими пятипалыми лоскутами.

Воровато оглядевшись, он наклонился и принялся собирать букет из листьев, прикидывая, куда бы его спрятать, а то еще засмеют прохожие! Внезапно раздавшийся рядом крик его порядком напугал. Он живо уселся боком на лавку и сбросил охапку листьев под ноги.

Крик повторился ближе:

– Ушастик! Стой! Куда ж ты, дурашка, несешься?!

Игорь, словно нехотя, обернулся. В его сторону бежала девочка, а впереди несся щенок. Невообразимая коричневая мешанина коротких путающихся лап, длинных мельтешащих ушей и широкой, счастливой от полноты жизни, собачьей улыбки, обнажившей мелкие зубы, кубарем катилась на него и, судя по всему, останавливаться не собиралась.

– Дядечка! – задыхаясь, выкрикнула девочка. – Словите Ушастика! Он маленький еще, не укусит!

Игорь мысленно возмутился обращением, но все же привстал со скамейки, нагнулся, чтобы подхватить двумя пальцами живой комок звонко тявкающей энергии, и выпрямился. Щенок, опешив от такого грубого вмешательства в личную жизнь, обвис и описался, щедро смочив кучу листьев, отобранных для опытов.

Однако Игорь этого не увидел. Он во все глаза смотрел на приближавшуюся девочку. Да какую девочку?! Девушку. И это было только первым открытием. Каждое последующее отмечались громом среди ясного неба, ударом под дых, отвисанием челюсти и исчезновением способности ясно мыслить.

– Хозяева выбросили Ушастика на улицу! Ну не сволочи, а?! А ему в приюте не сидится, играть и бегать хочет! Представляете? – выпалила девушка, едва переведя дух, и уселась на скамейку.

Игорь обалдело выпучился на нее и медленно вертел в уме услышанное: «Приют, сволочи, играть. Какая прелесть!..» Он не смог бы сразу сказать, что в девушке нравится больше: стройные ноги, обтянутые голубыми джинсами, или яркий батник, чуть приподнимающийся на небольших острых грудках? А может, вкусный даже с виду рот с пухлыми губами или аккуратный носик с россыпью веснушек?… Чуть нахмуренный лоб над рыжеватой челкой?… Тонкие руки с возмущенно вздыбленным пушком и нежными пальчиками?… Маленькие родинки треугольником на шее?… Или, возможно, серые, слегка сонные глаза, которые казались беспомощными, доверчивыми, со скачущими в глубине чертиками?…

Все – и по отдельности, и в целом, – было прекрасно. Игорь едва не спросил: «Из какой сказки ты сюда выпрыгнула?» На голову девушке просилась соломенная шляпка. Просто вопила от желания… С чего бы?

Та, слегка смутившись от пристального разглядывания, грубовато поинтересовалась:

– Долго вы будете стоять столбом и держать его на весу?

«Всю жизнь!» – чуть не брякнул он и глупо чмокнул губами.

– Ой! – опомнился Игорь, когда щенок, устав скорбно таращиться и изображать спелый плод, извернулся и цапнул его за идиотски оттопыренный мизинец. – Возьмите, это ваше!

Девушка хихикнула и взяла на руки мигом успокоившегося щенка.

– Больно? – спросила она участливо.

Игорь не сразу сообразил, о чем речь, кивнул сначала утвердительно, а потом отрицательно, и спрятал руку за спину.

– Тогда спасибо и всего хорошего! – сообщила девушка, поднимаясь.

«Не-ет!» – Все мысли, кроме междометий и идиоматических выражений, выдуло из его головы.

Присев на корточки, девушка принялась надевать поводок на возмущенного щенка.

«Я хочу поцеловать ее в макушку!» – поразился он чудаческому желанию, но повода задержать красавицу не придумал, пока взгляд не упал на пакет с банками.

– А вы варенье любите? – непослушными губами просипел Игорь и, не давая ей опомниться, затараторил: – У меня бабушки варят изумительное варенье. С перцем! Сливовое, да. Пальчики оближете и добавки непременно попросите… Клянусь!

– Кто ж его не любит? – с любопытством посмотрела на него девушка и хмыкнула: – Да еще с перцем…

– Вот и договорились, – засуетился Игорь, протягивая ей банку. – Вот и увидимся завтра, и расскажете, понравилось или нет… Лады?

– Завтра? – с сомнением протянула девушка. – А давайте! В это же время на этом же месте!

«Разве я доживу?…» – счастливо удивился Игорь.

Девушка пошла по дорожке к выходу из парка, таща за собой упирающегося щенка, а Игорь так и остался стоять, не в силах согнать с лица глуповатое выражение. Обернувшись с лукавой улыбкой, она произнесла:

– Меня зовут Варварой!

– Хорошо! Очень рад! – выкрикнул Игорь и от избытка чувств подпрыгнул: «Так ты, значит, не небожительница!.. Что со мной? Я сейчас взлечу?…»

И только когда Варвара, наконец, скрылась между деревьев, он сорвался с места и побежал по ковру листвы в противоположную сторону, раскинув руки…

Глава четвертая. Четыре визжащих ножки

Внезапно раздался возмущенный визг ножек кушетки по кафелю. И-и-и, вз-з, тах!

Следователь беспомощно взмахнул руками, шлепнулся на пол и распластался в корявой позе, безобразно раскинув ноги. Папка, чудом не раскрывшись, полетела к Игорю.

Он вскочил и свирепо сжал кулаки. Авангард Иванович поднялся на карачки и принялся собирать куски развалившегося допотопного мобильного телефона, вылетевшего из кармана. Игорю до дрожи захотелось врезать ногой по оттопырившемуся тощему заду в залоснившихся брюках. Он даже отвел ногу: «Сволочь! Ну, сволочь же! До чего ж ты жалок!»

Из отделения выглянула медсестра, выпучила в ужасе глаза, рукой прикрыла рот и юркнула обратно.

«Такое сладкое воспоминание прервал, гаденыш!» – разъяренно подумал Игорь и опустил ногу. Он понял, почему так взъелся на бестолкового следователя. Тот своей безликостью и лезущей в глаза дешевой никчемностью буквально отождествлялся с образом жертвы. И словно просился: пни меня, врежь, унизь, растопчи… А у Игоря как раз было подходящее настроение как противовес невозможности помочь любимой. Плюс самодовольство от знания того, что следователь собирается закрыть дело, которое сам он почти распутал. И в ближайшее время поставит в нем жирную и кровавую роспись. М-да…

По лестнице загрохотали шаги, и в предбанник ввалился, шумно отдуваясь, толстый больничный охранник в камуфляжной форме.

«Медсестра вызвала, – сообразил Игорь. – Видать, подумала, что это я его приложил. Ха!»

Испуганно застыв, блюститель порядка, вооруженный только огромным пузом, неожиданно тонким голосом проблеял:

– Чего вы себе позволяете?

– А ничего! – кривя губы, ласково ответил Игорь. – Помогаем инвентарю выйти на пенсию.

Охранник не понял иронии и испуганно уставился на него маленькими глазками, чудом видневшимся в дрожжевом тесте щек. Следователь проверил исправность телефона и принял вертикальное положение.

– Извините, – пробормотал он, – я такой неловкий…

«По жизни причем!» – безжалостно додумал Игорь.

Охранник перепугался еще больше. Он обошел их вдоль стеночки маленькими шажками и нерешительно замер у дверей отделения. На его лице было крупными буквами написано желание оказаться за дверями.

«Граница на замке, – зло развеселился Игорь, – идиотина!»

– Вы бы вынесли мне… нам стульчиков, пожалуйста, – вежливо попросил следователь и посмотрел на Игоря.

– Обойдусь, – буркнул тот.

Охранник вздохнул с облегчением и скрылся в отделении. Передернувшись от отвращения, Игорь подал папку, стараясь не прикасаться к пальцам следователя. Протокол тот нашел и поднял сам.

Из отделения выглянул охранник и деловито уточнил:

– Без спинки подойдет?

Авангард Иванович благодарно кивнул.

– У вас куртка вымазалась, – сообщил Игорь.

Следователь ахнул и принялся стаскивать с себя верхнюю одежду. Игорь отвернулся. Отвечать на вопросы расхотелось окончательно. Он все еще находился под ярким впечатлением от воспоминаний знакомства с Варькой. Ноздри, казалось, вдыхают острый запах опавшей листвы… Перед глазами стоит ее улыбка… Щенок звонко тявкает и вертится юлой… А игривый труженик-ветер, выполняя поручение кокотки-осени, бесстыдно оголяет деревья… Мир бескраен и восхищает красками и жизнью… Жизнью!..

«Эх, Варька, Варька, что ж ты наделала?!»

Под холодным и бездушным светом неживых ламп Игорь не испытывал благодарности к следователю, вовлекшему его в пучину дорогих сердцу воспоминаний. Он знал, что дальше будет еще мучительнее. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы угадать следующие вопросы. К примеру, что было после знакомства? Этого служаку вряд ли заинтересует, а жил ли он до этого вообще? Прошедшие полгода по насыщенности и чувственности перекрывали всю прошлую жизнь. Есть что вспомнить и рассказать…

«Только не тебе, ментовская харя! Даже куртку хреново почистил!..»

Вышел знакомый, едва им не задушенный врач, и Игорь ринулся к нему. Тот отпрянул, схватился рукой за ворот пальто и выставил перед собой вторую, выпалив скороговоркой:

– Без изменений!

«Дать бы тебе больно! Домой он идет! С чистой совестью, гад!.. Сытно поужинает, у телевизора вальяжно развалится, жене пожалуется на усталость. А что – смену, сука, сдал!»

Охранник вынес покрашенный белой краской лабораторный стул. Авангард Иванович уселся, оттолкнулся ногой и крутнулся несколько раз, убирая высоту.

«Ты смотри, высоко ему! Вот же убогий!»

Охранник в задумчивости постоял возле останков кушетки и, повздыхав, поволок их вниз. Дорогой те провизжали свою лебединую песню.

– Вы не ответили на вопрос, – строго произнес следователь.

Скрепя сердце и зажав волю в кулак, Игорь упаковал самый счастливый день в жизни в несколько слов.

– Проживаете где?

– Общежитие химиков. Комната тридцать три.

– Не дома? – блеснул осведомленностью следователь.

– Квартира сдается. Родители живут в другом месте. Я студент, нужны деньги, – четко ответил Игорь.

Авангард Иванович понятливо покивал.

– А в комнате живете…

– Вчетвером, – закончил Игорь.

– Э-э, всегда?

«Урод!»

– Мы с первого курса вместе, – сообщил и мысленно добавил: «Бригада, ёпта!»

– Так это ж открытие, по торфяникам, вы сообща и совершили? – пораженно вскинулся следователь.

«Переигрываешь, падла! – холодно подумал Игорь. – Ты прекрасно знаешь, что, как и когда. Твои подельники уже были в институте, как ищейки вынюхивали по общежитию, даже в деканат заглядывали, недоноски!»

Ослепительно скривившись, кивнул, прикрыв глаза. В тот день, кроме знаменательного знакомства, произошло еще одно важное событие.

* * *

Общежитие встретило Игоря знакомым галдежом жизнелюбивых студентов. Диско, рок, рэп и блатняк смешались с запахами жарившейся картошки, недорогого парфюма и мощного перегара. Взлетев по лестнице, он остановился. Дверь в их комнату оказалась распахнутой.

Игорь вошел. Телевизор в беззвучном режиме гонял картинки, из динамиков общего компьютера звучала нейтральная, потому что музыкальные вкусы у всех разнились, Энн Леннокс, а стол для опытов, всегда уставленный пробирками, спиртовками и ретортами, был наполовину расчищен. В открытом окне маячил Ромка, смотрелся в карманное зеркальце, смазывал чем-то физиономию и сдавленно ругался сквозь зубы. Невозмутимый Николай боролся с узлом галстука, раз за разом терпя поражение. Максим неумело елозил веником, собирая осколки пробирок, колб и реторт в кучу. Игорь принюхался. Отдельный запах из миллиона компонентов, витавших по общежитию, вычленить было сложно. Впрочем, определенно пахло нехорошо.

– Дерьмо, что ли? – спросил он Николая.

Тот, сделав многозначительную мину, показал глазами на возмущенный Ромкин тыл. Максим головы так и не поднял. Приблизившись к столу, Игорь шумно втянул воздух.

– Точно, дерьмо! Объясниться никто не желает?

– Гомка попгобовал погаботать с новым компонентом, – соизволил отозваться Максим.

– Органика! – добавил, усмехаясь, Николай.

– И каковы результаты? – улыбнулся Игорь.

Его буквально распирало. Он любил сегодня всех и способен был обнять весь мир.

– Пегебогщил с огнем и пгочим, – поморщившись, уныло сообщил Максим, незаметно смахнув веником часть осколков под свою тумбочку.

Игорь покачал укоризненно головой и жестом велел, мол, выметай обратно. Максим вздохнул и отправился по соседям в поисках совка. Николай в сердцах отбросил галстук и с любопытством покосился на пакет Игоря.

– Бабушкино варенье – чур, одну банку не трогать, – и сдобных булочек купил. Налетай! – потребовал он.

Игорь как самый финансово независимый никогда не жадничал. Впрочем, друзья тоже не наглели.

– Кленовых листьев принес? – Лицо Ромки было испещрено мелкими порезами. Видимо, колба взорвалась совсем близко. Больше никакого ущерба, кроме, понятно, уязвленного самолюбия, он не понес.

– Да сколько хочешь! – Игорь вывалил листья и ехидно добавил: – Экологически чистые, как заказывали-с.

Роман поддерживать ироничный тон не стал. Придирчиво покопавшись в ворохе, выудил пару наиболее сухих и принялся толочь их в фарфоровой ступке.

– Когда свидание? – завалившись в обуви на свою кровать, спросил Игорь.

Николай наморщил лоб и что-то в уме подсчитал.

– Дык вечером!

– А чего сейчас с галстуком возишься?

– Никто в общаге завязывать не умеет, а Коляну хочется выпендгиться пегед своей свигистелкой кгашеной, – просветил его неестественно оживившийся Максим, вернувшийся с совком.

Игорю в живописной трещине на потолке почудились контуры лица Вари, и он широко улыбнулся.

– Ничего она не свиристелка! – принялся защищать свой любовный выбор Николай.

– Хогошо, – покладисто кивнул Максим, покосившись на веник. – Одна из пгедставительниц дешевой пгодажной пгессы, угу? О, вагенье! Обожаю твоих бабуль! Посвататься, что ли, к Бетти? Кем я тогда тебе буду?

– А я попрошу усыновить! – поддакнул Николай.

Ничего сегодня не могло согнать Игоря с романтической волны. Он умильно уставился на туристический плакат, изображавший море, сливающееся с небом: «Точь-в-точь ее джинсы!»

Друзья продолжили беззлобную перепалку, поедая варенье и сдобу. Роман чиркнул зажигалкой и зажег спиртовку. Конфуз с предыдущим опытом не лишил его исследовательского азарта.

Игорь сладко ежился и прокручивал в голове фрагменты знакомства в парке. В комнату заглядывали однокурсники, клянча варенье и требуя совок обратно. Николай, занимавшийся штангой, быстро убеждал, что на самом деле сладкого им не хочется, а наводить порядок и подавно.

– Пацаны!.. – отставив реторту, ошарашено проговорил Роман и вытер пот со лба.

– Еще дегьмеца? – осведомился Максим, слизнув языком капельку варенья в уголке рта.

– Ч-черт! Фигня какая-то получается… В смысле, не фигня, а… Блин, не может такого быть!

– Внятней излагай, – пробасил Николай, вышвырнув последнего голодающего и закрыв дверь.

– Не получится… – обалдело промямлил Роман и, схватив еще несколько кленовых листьев, быстро просушил их на спиртовке и стал толочь в ступке.

Отрешившись от всего, Игорь прижал к груди подушку и раздумывал, куда бы пригласить Варю на следующем свидании: в кино или кафе.

– Да что случилось? – Друзья столпились за спиной Романа.

– Ничего! Разве… Короче, опыт удался.

– Так это же отлично! Кгасавчик!

– Опыт удался, – повторил Ромка, – с той лишь разницей, что быть такого не может…

– Я сейчас врежу, – предупредил Николай.

– Тупо торф, тупо кленовый лист. Все. Готово!

– Не понял?!

– Не вгубаюсь…

– Смотрите! – сказал Роман, снимая со спиртовки вторую реторту. – Здесь ничего. Видите?

– Ну!

– Добавляю реактивы, – мерной ложечкой отвесил на глазок нужное количество и засыпал в реторту. – Реакция есть?

– Нет, – хором ответили Николай и Максим.

– А в первой реторте реакция была без добавления реактивов! – многозначительно произнес он и резко повернулся к Игорю. – Эй, лишенец, где листья собирал?

– Отвали, – нежно ответил Игорь, витая в грезах.

– Коля, ты, помнится, грозился врезать? Действуй!

– Просто так? – засомневался Николай.

– Не просто так, а по теме, – подбодрил Роман. – Некоторые листья пропитаны каким-то составом, и я хочу знать, где растет тот клен кудрявый!

– Игогек! – позвал Максим.

– Отвянь.

– Игоре-ек! – Николай по складу ума и характера предпочитал вторые роли.

– Ну что вам надо?! – возмутился Игорь и повернулся в их сторону.

– Где клен, с которого ты приволок листья?

– В парке, возле дома бабушек. Сами ж хотели оттуда!

– Собирал под деревом или из кучи?

– Под деревом!

– Врешь! – крикнул Роман. – Колись! Открытие из-за тебя срывается!

– Чего-о? – приподнялся на локте Игорь.

– Всю хронологию. Быстро! – решительно потребовал экспериментатор, пока Максим с Николаем крутили другу руки.

– Гады! – взвыл Игорь. – Стараюсь тут, а вы!.. Сатрапы!

– Я внимательно слушаю, – Ромка подвинул стул к кровати.

Как ни изворачивался, а про встречу с Варей пришлось рассказать. Хронология, мать ее!

– И все? – недоверчиво переспросил Роман.

– Ну был еще щенок бестолковый.

– Так это он тебя цапнул? – кивнул на его мизинец Роман.

– Кто ж еще!

– Не пойму, – разочарованно развел руки Ромка. – Откуда тогда на листьях непонятный состав? Ты точно все рассказал?

– Да-а… – попытался вывернуться из крепких рук друзей Игорь, и застыл, пораженный воспоминанием.

– Давай, излагай, – нетерпеливо потопал ногами Ромка.

– Щенок надул! Точно. Я его, неугомонного, на вытянутой руке держал. А он уписался со страху, видать. И прямо на кучу листвы. Да! Больше ничего не было!

– Какой из себя щенок? – напустился Роман.

– Погода и возгаст? – не отстал Максим.

– Что он ел? – брякнул Николай.

– Не знаю! – подумав, ответил на все три вопроса Игорь.

– Блин! – резюмировал Ромка и махнул рукой. – Отпустите этого кинолога доморощенного… Когда, говоришь, следующая встреча?

– А зачем тебе?

– Пойдем вместе! – отрезал тот. – На щеночка посмотрим заодно. Девушка, я так понимаю, в собачьем приюте работает? Значит, даст нам животное на несколько дней.

– Ни за что, – раздельно прошипел прямо в лицо другу Игорь. – У меня чувства, может быть, серьезные к ней, и возиться со щенком я не буду, и вам не позволю маячить и все портить. Железно!

– Хорошо, – слишком уж быстро согласился Роман, почесав макушку. – Значит, все сделаешь сам. Пойдет?

– А не проще по сети порыскать и самим узнать состав собачьей мочи? – предложил Игорь и удивился своей сообразительности.

– Это… э-э, само собой, – смутился Роман и тут же попытался спасти лицо: – Но и от питания, знаешь ли, много чего зависит.

– Они едят сплошные консоме и дюфлопе, – издевательски сказал Игорь, встал, поправил одежду и пошел к выходу, напоследок с обидой бросив: – Ни славы мне, ни почета… Друзья, блин, называются!

Его снова повалили, только уже на кровать Максима.

– Чего хочешь, герой? – торжественно потребовал Роман.

– Ты – говнюк! – пожаловался Игорь.

– Согласен! Ну так что?

– Продолжай опыты, – для вида выдержав паузу и получив в бок от Николая, ответил он, – закрепляй результат.

Тот понял требование буквально и побежал к столу.

– Макс, а ты мне… – Игорь совершенно не находил поручений для друга и получил еще раз в бок от нетерпеливого Николая.

Удар пошел впрок.

– Ой! Помнишь, ты давал слушать группу лирическую? По-моему, «Поэты осени» называлась…

– Ага, – осклабился тот, – «Poets of the Fall». Я тебе целый диск с их лучшими песнями набью.

– А с тебя, Коля, – разошелся Игорь, – дюжина роскошных роз!

– Дык дорого, – поник друг.

– Не мелочись! За открытие нам премию дадут, да, Ромка?

– Зубами выгрызу, – сосредоточенно процедил тот.

– Музыку и цветы – на завтра, а открытие… – Игорь ухмыльнулся, – можно и сегодня.

Тут Роман не выдержал и бросился на него. На помощь ему – Максим и Николай. В дружеской потасовке пострадала лишь кровать, тоже, кстати, издав несколько душераздирающих звуков.

– Только молчок! – отдышавшись, приказал Роман, приложив палец к губам.

– Нас точно ждет признание? – шепотом уточнил Николай.

– Не исключено, – ответил Роман.

– Это хорошо! – обрадовался Николай.

– Жугналисточка твоя будет, гучаюсь, – хихикнул Максим.

Позже купили водки, тайком пронесли и, э-э, тихо выпили. За успех!

Ромка под общий хохот рассказал, как добывал органику из мужского туалета. Максим, близоруко помигивая, скачивал заказанную музыку и бросал ее на флешку Игорю. Немного побуянив в общежитии и собрав на пиджак побелку со стен, Николай в женских вьетнамках ушел на свидание. Блаженно раскачиваясь на стуле, Игорь скрипел так и не собранным стеклом и склонял на все лады имя девушки: Варя, Варюша, Варюня, Варюнька, Варюшечка, Варварушка, Варька, Варечка, Вареньице, Варенюшенька… И все выходило ласкательным. Неужели хватит на всю жизнь?