Чудная Деревня. 1. Начало. 2. Скользкие вершины. 3. Русалочье озеро

– Ну, нас иногда просят оживить отношения в долгом браке, да и не только. – Я делаю капли, они безопасны и действуют лучше виагры. – Они возбуждают мужчину и вызывают новые ощущения в сексе. – Главное условие, что бы после приема капель он был с вами. – Условный рефлекс вырабатываться очень быстро и только на вас с другими женщинами ему после капелек будет неинтересно. – Если пользоваться этим средством разумно, то ваш муж перестанет гулять на стороне. – Ощущения без вас покажутся ему пресными, – пояснила я.

– Вы и такое можете,– обрадованно спросила Алиса. – А, сколько это займет по времени и как это будет, – принялась расспрашивать она крутясь на стуле от нетерпения.

– Я, не знаю пока я такого не делала, и возможно… будет больно, – ответила я осторожно. – Тем более по времени я просто не знаю, как пойдет лечение, все индивидуально. – Дня два – три это точно. – Мне предстоит тонкая и сложная работа на вашем лице, возможно болезненная и вам нужно будет потерпеть. – Это все еще раз вам повторяю очень индивидуально. – И еще хочу вас Алиса сразу предупредить. – Если я все – сделаю что вам пообещала, а вы откажетесь платить, вам все вернется в трехкратном размере.

– Это угроза, – сразу подобралась Алиса,– да я …знаете…что могу…

Я не дала ей продолжить резко оборвав ее,– это предупреждение, а не угроза. – Алиса люди подобные вам почему-то иногда забывают расплачиваться, и вы ведь так поступаете часто.

Она аж, побледнела, – откуда вы знаете? Потом помялась, такого разговора она не ожидала,– мне, говорили о вас совсем другое, – начала она,– что вы помогаете людям бесплатно.

Я снова оборвала ее,– Алиса, мы лечим по возможностям каждого человека. – Но вы Алиса не относитесь к обычным пациентам. – У вас не тяжелая болезнь, а косметическая проблема и вы сами пошли на эту операцию. – И за границу то вы же тоже не бесплатно ездили. – Так в чем вопрос сейчас, – спросила ее я, почему я вам должна оказывать косметическую услугу бесплатно. – К тому же если вас устроит результат, то вам придется обращаться ко мне еще не раз.

Алиса озадачено посмотрела на меня, такое ей и в голову не приходило и тут же заюлила,– ну, я просто могу вам помочь со связями, или может вам помочь чем-то другим. – Мой муж он многое может. – Вам ведь могут понадобиться полезные знакомства на будущее, ведь не все измеряется деньгами.

Я уже злилась, – Алиса, – я сказала вам, что пока мне от вас нужны только деньги, если мне нужны будут связи, я вам сама об этом скажу. – И кстати на капельки для мужа цена отдельная.

Она пыталась еще торговаться со мной, но мне это надоело уже до чертиков и я молча показала ей на порог. Она, увидев мою реакцию все – таки, решила не перегибать палку и уже совсем другим тоном заговорила.

– Да я согласна и все заплачу, но только после лечения, не могу просто так отдавать деньги не видя результат,– твердо сказала она, но я чувствовала, как она еще надеется меня обмануть.

– Хорошо, – отозвалась я, схватила ее за руку взяв со стола небольшой острый нож и быстро ткнула им ей в палец.

Она вскрикнула испуганно,– что ты делаешь? – зачем?

Все заклинания поиска хорошо делать на крови, а также же можно послать порчу, такого я еще никогда не делала, но с Алисой мне нужно подстраховаться. Очень уж она меня допекла, и к тому же ее напугать сложно. И пускать на самотек заплатит она или нет я не собиралась уже поняла, что получить с нее деньги будет сложно. Такое понятие как совесть ей незнакомо. Получив нужное лечение она тут же забудет про меня. Поэтому я, стараясь не обращая внимания на ее крики быстро на бумажную салфетку собрала немного ее крови. Провела другой рукой по ее порезу и заживила ей царапину от ножа. Края раны сомкнулись на глазах, смотрелось это очень эффектно. Алиса сразу замолчала в испуге, когда увидела, как порез закрылся.

Я помахала у нее перед носом салфеткой с кровью и сказала, – Это моя гарантия, что вы заплатите предупреждать больше не буду,– и убрала салфетку в карман, спрячу позже.

Так поступать с мутными клиентами учили меня все маги, и если бы я не взяла кровь Алисы для подстраховки, они бы помогли ее найти и наказать и так. Существует еще много способов поиска человека, но это уже мне плохая оценка как их ученице. Теперь я поняла, почему Любава никогда не пускала никого чужого в дом. Алиса своей ложью и жадностью нарушила нашу уютную и доброжелательную атмосферу дома. В нашем доме впервые стало зябко и неуютно. Я набрала воды с полынью и быстро протерла везде полы – это лучший способ снять негативную энергию. Вышла на крыльцо постояла на ветру ловя падающие снежинки, охладила и успокоила свою ярость. Я не должна так сердится и нервничать,– никогда. Что бы закрепить эффект своей установки на самоуспокоение окончательно пробежалась до бани и постояла под прохладным душем приведя мысли в порядок и только тогда пошла заниматься проблемами Алисы. Посадила ее снова на стул попросила максимально расслабиться. Сама встала за ее спиной и очень осторожно представив силу тонкой нитью зацепила поврежденный нерв и потянула его до разреза соединить и срастить, как было раньше.

– Алиса что вы чувствуете, – спросила ее. – Тепло и немного жжёт, а под кожей как что-то двигается. – Когда ты убрала руки, то мурашки забегали.

Я снова легкими движениями рук провела по лицу и шее запуская процесс регенерации кожи.

– Ой, как щекотно, – тут же отозвалась Алиса поеживаясь.

На сегодня все,– решила я, больше не нельзя, теперь нужно подождать правильно ли все рассчитала.

За обедом обратила внимание на то, как Алиса все время поглаживает поврежденную сторону лица.

– Что-то не так,– спросила я ее беспокоясь, все-таки когда делаешь в первый раз немного страшно.

– Ой! Даже не вериться, я кажется чувствовать начинаю свою щеку. – То щекотно, то прямо под кожей чешется нестерпимо, – проговорила она быстро и как-то неверяще.

– Старайтесь не трогать руками, – предупредила я ее увидев, как она без конца наглаживает щеку,– вы там всю кожу сотрете.

Я снова не рассчитала свою силу и влила в Алису больше чем надо. К вечеру у нее стало стремительно шелушиться лицо и шея. Под чешуйками старой стала формироваться новая молодая кожа. Пришлось еще ей сделать мазь чтоб увлажнить и сохранить новую кожу и избавить Алису от чесотки. Я еще раз осмотрела Алису внимательно, ну да я переборщила с силой и уверена теперь что омолодиться у нее не только лицо и шея, а и весь организм. Зеркало у нас было только у раковины совсем небольшое, Алиса постоянно к нему бегала пытаясь рассмотреть себя и так, и эдак, изгибаясь под немыслимым углом.

– Не может такого быть, не может, – пришептывала она. – Ну почему у вас в доме нет нормального зеркала, – и не веря своим глазам постоянно ощупывая кожу на лице и шее.

Еле – еле, мы ее успокоили вдвоем с Любавой напоив ее сильной сонной настойкой и уложили спать, а то от ее мельканья у нас с Любавой голова уже болеть начала. И на следующие утро, как только она проснулась, мы с радостью отправили нашу дорогую гостью домой.

– Через пару дней, – сказала я ей на прощанье, – кожа полностью очиститься и нужно ее беречь и от мороза тоже.

Я густо намазала ей лицо мазью, посоветовав смыть ее только завтра, а пока посидеть где-нибудь в спокойствие и одиночестве.

– Да, – да, – кивала довольно Алиса.

– Нерв на лице восстановился полностью, а мимика скоро тоже будет в норме,– предупредила я ее,– тренируйтесь перед зеркалом.

– Да,– снова кивала радостная Алиса.

Капельки для мужа она тоже прихватила не забыла и еще мой номер мобильного телефона выпросила. Сначала я не хотела больше ее видеть, а потом подумала, что деньги нам нужны. В кругу котором вращается Алиса, наверняка есть люди и похуже ее и мне нужно к этому привыкнуть. А уж как рад был домовой Прошка ее отбытию из нашего дома.

– Больше таких Алис, Елена, – сказал он мне строго,– в дом не пущай, а то, от – их одно беспокойство и разлад в семье, какая она все-таки тошная.

Ну, мне то уж точно досталось от Питирима за сломанную защиту. Только мы выпроводили Алису как вернулся из леса Питирим. Таким разгневанным я его еще не видела и мне было очень стыдно, что я так легкомысленно к этому отнеслась, я запомнила этот урок на всю жизнь. Если защита стоит и проверяется постоянно, значит это важно не только для меня, но и для всех жителей деревеньки. Я пришла в Чудную деревню совсем ребенком и воспринимала местных жителей как людей забыв о том, что мы все уже не люди, а дети ночи. Каждый житель – это уникальный специалист в магическом искусстве с тайнами и знаниями которые не доступны больше никому и… желающих обладать этими знаниями очень много. И я поняла, попытки разрушить Чудную деревню уже были и не раз. Даже защитная стена уникальна ее разрушить просто так невозможно. Только потому, что она создана десятком разных по силе и направлениям магами. А именно мне удалось пробить брешь потому что я живу здесь и магия, бушующая в стене не воспринимает меня как чужую. Питирим, после того как меня отругал стал обучать защитным заклинаниям которыми можно закрыть дыру как я сделала или же встроить новую защиту в стену. В эту защиту вложили силы все жители Чудной деревни и теперь еще в стене была и часть моей магии. Мое волшебство плавно вплелось в общий силовой поток. А чтоб я знала, если вдруг кто подойдет к стене около нашего дома Питирим научил простому заклинанию назвав его колокольчиками или сигнализацией. Проследил, что бы я повесила это заклинание правильно. Теперь если кто чужой подходил к нашему дому мы с Любавой слышали радостный перезвон, динь, динь.

А через неделю приехал водитель Алисы и привез деньги. Вот так у меня появилась первая платная «очень дорогая» клиентка.

Через какое-то время стали приезжать знакомые Алисы. Сначала я удивилась зачем она так много мне отправляет женщин своего круга, ведь это ее конкурентки по красоте, а оказалось, это снова Алисина жадность. Она отправляла своих подруг ко мне за очень неплохие деньги которые она сначала брала с них не доверяя им на слово. Ох и проблемными же они все оказались… и никакой фантазии. Давили они на меня строго по одному сценарию. Первый раз дама приезжая по протекции от Алисы с сопровождением обязательно (обычно это водитель – охранник) просили помочь давя на жалость (это муж который ее собирается бросить, подруга, разлучница и т.д.), при этом торгуясь за каждый рубль как на базаре. Меня удивляло все он лечились до этого в какой ни будь Швейцарии или Германии и там они почему-то не торгуясь выкладывали огромные деньги за малопонятные услуги и даже хвастались в своем кругу, кто из них может себе позволить заплатить больше. Приезжая к деревенской знахарке они торговались каждый раз как за последнюю копейку. Об этом они тоже рассказывались не стесняясь. Получая от меня услуги по качеству намного лучше заграничных они все равно воспринимали меня как деревенскую дуру и мне же рассказывали, как им там понравилось и как там все на высшем уровне не сравнить с родными осинами.

А когда я их спрашивала,– зачем же они приехали сюда ко мне, раз им было где лечится и хорошо,– они начинали мяться, краснеть и мямлить что-то непонятное.

Как-то у наших чиновников и у членов их семей на подкорке мозга что ли вбито что только за границей все лучшее. Дальше каждая из них начинала требовать, чтобы я приезжала к ней теперь по ее первому зову. И тоже по шаблону, она очень занята и ездить куда – то к черту на кулички ей некогда, и за те деньги, что она мне платит я должна приезжать к ней по первому требованию или звонку. Прекрасно при этом понимая, что мои услуги уникальны и недоступны всем. Большие деньги и безнаказанность портят людей, но до этого мне еще не приходилось видеть насколько это невероятно. Особенно наглыми были дамы кто получал деньги не особенно утруждаясь,– откатами и взятками. Подругами Алисы были такие же жены чиновников, как и она сама дамы, не обремененные работой и хлопотами. То, что я отказываюсь с ними работать и сразу говорю, что приезжать к ним не буду,– их не останавливает. И мне начинают звонить с требованиями в приказном порядке чтобы я лечила еще и их знакомых. Я могла позволить выбирать себе клиенток моя работа уникальна и недоступна другим ведьмам или колдуньям в нашем регионе. Питирим и Анфиса мне уже объяснили, целительниц моего уровня совсем немного, и они все скрывают свои возможности. И если лечат обычных людей, то только по большой протекции и в тайне, или же через частные очень дорогие клиники. Питирим так и делал,– пару раз в год ему подыскивали его знакомые в какой-то навороченной клинике клиентов, и он так подрабатывал без всяких обязательств, со своей стороны. Он сразу предупредил что бы я сама постаралась справится со своей проблемой оставив себе только вменяемых пациенток, если не справлюсь он просто закроет Чудную деревню. Я и так уже поняла это было мое первое испытание. Но, я справилась сама, хотя мне пришлось, ох как нелегко с моими абсолютно избалованными «дорогими пациентками». Мне не нужно было их много, они и так отнимали у меня своими капризами времени гораздо больше, чем тяжело больные люди. Составила список из семи самых вменяемых дам позвонив им всем предупредила, что ко мне они больше никого не приводят иначе их я тоже вычеркну из списка, да и лишняя известность мне ни к чему. Если же они хотят получать от меня платные услуги, как и раньше, то у меня есть несколько условий. Услуги мои становятся на порядок дороже и если это кому-то не нравиться, то это их проблемы и приезжать они будут сами предварительно позвонив мне и предупредив. И они никогда и никому не рассказывают обо мне не получив моего одобрения. Две дамы из моего списка тут же стали возмущаться. Они, оказывается за деньги следуя примеру Алисы уже очередь ко мне составили и прейскурант услуг сверху. Решив за меня, что предоставят мне помещение, и я буду лечить кого они приведут ко мне уже и зарплату мне определив. Я даже удивляться не успевала такой наглости. Как лихо пытаются они распорядиться моей жизнью и искренне удивляют что я этого не хочу. Они стали возмущаться и угрожать, когда я отказалась принимать всех, кто им уже проплатил. Деньги же возвращать надо, а очень не хочется.

Сначала я перестала принимать их телефонные звонки. И дамы приехали со своей охраной разобраться с наглой знахаркой, мной. Пришлось закрыть все вокруг мороком. Подготовилась я заранее и на месте нашего с Любавой дома их ожидал сюрприз. Морок я уже хорошо научилась наводить сама, спасибо Анне Леонидовне. Полюбовалась на их растерянные лица. Дамы приехали скопом и теперь топтались на небольшом пятачке сразу от дороги. Ну, не было здесь больше ничего знакомого им по прежним поездкам. Они – кричали друг на друга щипали себя за руки, но перед глазами у них была только давно сгоревшая нежилая избушка. Обугленные бревна торчали из сугробов, на снегу нет даже следов зверей или птиц, а за развалинами плотной стеной черный мрачный лес. Охранники, которых дамы прихватили для моего устрашения сначала тихо ухмылялись, глядя ка две их подопечные мечутся и ничего не понимают. Я добавила красок в зимний вечер над поляной. Вдруг заухали филины и послышался со всех сторон протяжный волчий вой. Деревья стали гнуться во все стороны под порывами ветра. Все быстро загрузились по машинам, но уехать сразу не смогли. Машины очень долго не заводились, а телефоны у всех перестали вдруг работать. Когда они хорошенько все промерзли и как следует напугались им удалось уехать и больше … мы никогда с ними не виделись. Хотя морок я держала наготове еще долго, на случай если они вернуться.

Остальные из списка благоразумно молчали и больше не пытались ставить мне условия решив, что все- таки намного лучше платить регулярно за потрясающий внешний результат без боли и хирургии только для себя любимых и не ставя мне уже никаких условий. Я ведь для них тоже могла навсегда исчезнуть.

Седьмая глава.

Я росла себе дальше, и Любава стала переживать и часто говорить о том, что вот уже скоро я стану взрослой и нужно будет мне уезжать отсюда и создавать свою жизнь, она очень беспокоилась за меня уже сейчас.

– Негоже молодой девушке и красивой, – говорила она часто, – жить в нашем медвежьем углу. – А, значить,– тебе нужны деньги, ну ведь тебе некому помочь кроме меня. – И дом или квартиру тебе купить надо будет. – Да и одеться, обуться, а то и сходить куда. Подумав добавляла,– да может и парня заведешь хорошего. – Много ли ты здесь видишь с нами стариками, а там совсем другая жизнь.

– Любава да ты никак выгоняешь меня. – Я что тебе так надоела? – уже стала обижаться и злиться я на нее.

– Нет, не выгоняю и этот дом твой, и всегда я тебя ждать буду, – снова и снова повторяла Любава. – Но и дорога должна быть у тебя своя, – а не с нами стариками.

Увидев, что я обижаюсь на ее слова она замолчала и стала собирать деньги на мое будущее и экономить на всем. Теперь же с такими клиентами как Алиса откладывать деньги мы стали хорошо, все, что мне привозили мои дорогие пациентки я отдавала Любаве. Обычных людей, идущих к нам за помощью мы принимали так же, как и раньше и никаких угрызений совести у меня не было.

Жизнь наша снова вошла в привычное русло. А весной незадолго до дня моего рождения Любава смущаясь, завела другой разговор.

– Елена, паспорт тебе нужно получить. – Мы и так забыли, что тебе документы нужны, тебе вот скоро шестнадцать будет, а паспорт то сейчас в четырнадцать лет получают.

Я растеряно помотала головой, как получать паспорт и оформлять документы не знала.

– Но это не беда, я уже договорилась,– успокоила тут же меня Любава,– я разговор не для этого затеяла. – И знаешь, – тут она замялась сильнее, – я хочу, чтоб ты мою фамилию взяла, ты же мне дочкой стала. – Если тебе – не понравиться, то можешь и оставить свою фамилию я не обижусь.

Обняв Любаву я успокоила ее,– а почему бы и нет, очень даже неплохо. – Ты мне стала Любава матерью настоящей. – Я очень люблю тебя и благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь.

Любава раскраснелась и тоже обняв меня сказала,– а ты и есть теперь моя дочь, и никому тебя не отдам никогда.

Как всегда, Иван Ваныч взял на себя оформление всех моих документов. Съездила я с ним в Моршу сфотографировалась и там же отдала ему фото и деньги на оформление.

Из моих документов у меня была только метрика и той пользоваться было нельзя, ведь по ней я числилась пропавшей без вести. Иван Ваныч узнав, что я хочу взять Любавину фамилию потер лоб в задумчивости и произнес.

– Отчество тоже менять надо, уж до кучи, поэтому будешь Ивановной, – и ушел.

А, через неделю где-то вернувшись из города привез мне новенький паспорт. Открыв его я даже не удивилась,– Светлова Елена Ивановна. Ну что ж мне понравилось, как звучит все вместе, а от старой жизни у меня только имя сохранилось.

– Ну как звучит? – гордо произнес Иван Ваныч наблюдая за мной, – красиво звучит. – Своих детей у меня нет, а так хоть какая память обо мне останется с тобой, – добавил он смущаясь, что выглядело очень непривычно, Иван Ваныч всегда был в себе уверен, даже слишком.

– Спасибо вам за все! – я, очень растрогалась и даже как-то растаяла глаза у меня точно были на мокром месте.

Любава тоже промокнув глаза полотенцем произнесла глядя на смущенного Ивана Ваныча, – надо это отметить, – пошли все вместе пить чай, я пирогов напекла разных.

Вроде вот только весна началась, а уже и лето к концу спешит. Время бежит быстро, когда работы и хлопот много. В это лето я первый раз увидела русалок и хозяина реки Водяного. Не знаю, что я ожидала увидеть, когда с Любавой и Олькой мы пошли на берег реки. В голове у меня крутился почему-то Пушкинский дуб с русалкой на ветвях и котом на цепи. Хотя про русалок мне часто рассказывали и мои учителя, и Любава, но в голове как-то только дуб и остался. Я знала, русалками становились утонувшие девушки или самоубийцы, но не все, если за девушкой не было тяжких грехов, то она просто умирала. А вот в русалки обращались только те девушки, которые проще сказать нагрешили в жизни, и русалочья жизнь была им наказанием. Но смысла такого наказания я не понимала пока. Этой весной меня, и Ольку Любава повела к реке познакомиться с Водяником и русалками. Не знаю, в каком виде русалок видят все потому что не заметила ни в Любаве, ни в Ольке отвращения. Меня же при взгляде на русалок затошнило и чуть не вырвало, а еще я почувствовала волны ненависти, идущие от русалок к живым людям. Поэтому, я просто убежала с берега оставив Любаву с Олькой в легкой растерянности и потом дожидалась их вдалеке от берега и переживала. Может потому что все целительницы стоят рядом со смертью и видят ее всегда без прикрас, не знаю, я же подойдя к берегу и впервые глянув на русалок, увидела именно мертвых девушек, причем не первой свежести. Мертвые тела в разной степени разложения, которые еще и… разговаривали… и улыбались и двигались. Эта картина и вызвала у меня тошноту и ужас одновременно, это что – то совсем нереально страшное и противоестественное. Хотя надеюсь, может со временем привыкну к их виду. Да кстати и хвоста у них тоже нет, совсем, обычные девушки с ногами только мертвые. А водяник оказался обычным мужичком и внешне совсем не отличался от обычной нечисти уже знакомой мне, что-то среднее между лесным Хозяином и Домовым. Водяник сразу понял, как именно я увидела его русалок и не обиделся на меня, так Любава сказала, когда они с Олькой вернулись с берега. Ну что добавить, я разочаровалась в сказках про русалок и теперь старалась держаться от больших населенных нежитью источников с водой.

Любава насмотревшись телевизора большую часть денег, заработанных нами часто ездила и меняла в сбербанке на валюту, – а потом относила в тайник. Да – да, в нашем доме оказался самый настоящий тайник, и далеко не пустой. Любава мне про него никогда не рассказывала считая меня маленькой. А вот я постепенно доросла и до семейных тайн. Подпол в нашем доме был большой высокий, можно было свободно ходить в полный рост. Стены фундамента внутри были выложенными дикого камня. В одном месте большой камень, если знать, как на него нажать уходил в стену освобождая проход в который мы проходили почти свободно и естественно нагнувшись. За камнем было крохотное узкое и длинное помещение с люком в полу. Уже там, в тайном помещении в стене в каменной кладке был хитрый тайник. В тайнике Любава хранила деньги и наши главные сокровища- корни мандрагора. Корень, подаренный мне лесным Хозяином, тоже там лежал. Корешков было несколько, каждая знахарка, живущая до нас в этом доме откладывала часть от своего корня на будущее. И на каждом сверточке с корнем стоял год и месяц, когда его взяли. Самому старому небольшому в мизинец корню было около трехсот пятидесяти лет. Я уже знала, чем старше корень, тем выше была его цена и впервые увидев какие сокровища хранятся в нашем доме, обалдела. Это было настолько невероятно, я осторожно разворачивала свертки с корнями мандрагора и прикасалась к ним чувствуя их магию и силу, и необычный запах. И, золотой цветок который я принесла лежал здесь же, он вообще был не имеющий цены так как считался сказочным. А подняв люк в полу, – я обнаружила тесный длинный подземный ход ведущий в лес. Любава рассказывала, на месте нашего дома сначала была землянка, позже она разрушилась и построили дом, но он тоже долго не простоял. Дома на этом месте несколько раз горели и от лихих людей, и от молний. А несколько раз знахарок, живущих здесь убивали и сжигали вместе с домом. Поэтому подземный ход был еще от первой хозяйки жившей в землянке. Потом со временем, заложили подпол из камня и если дом сгорал расчищали пепелище. И над подвалом возводили новые стены, а ход углубляли и делали дальше в лес все поколения хозяек. Любава рассказывала, что наш дом стоял здесь раньше самой Чудной деревушки и здесь всегда жили только травницы – знахарки и целительницы. А сама Чудная деревня не так давно образовалась даже по меркам живущих здесь детей Ночи. И многие дома в деревеньке тоже не раз горели пока жители не установили порядок и объединившись сделали защитную стену. И стало также в правилах обязательным что от ведьмака ведьмаку дом переходит, от колдуна колдуну. Место то особенное, за право проживать здесь даже до смерти бились, и свод правил тогда же придумали. Не расширять деревеньку, содержать в чистоте и охранять сообща. Тайн в Чудной деревне много было и раскрывались они передо мной неторопливо, а до многих, говорила Любава, я еще не доросла. В это лето приоткрылся полог тайны надо мной. Я уже понимала к этому времени, что за мной наблюдали и приглядывали с детства жители Чудной деревни. Ждали, буду ли я наследницей семейного дара. Когда же мой дар проявился меня взяли под защиту и спрятали здесь. Но я не понимала кому же я мешаю, а информировать меня никто не спешил, и от моих расспросов просто отмахивались.

В последний день лета утром нашли ходящего вокруг деревни мертвяка. Сквозь защиту он не смог пройти, а вот магические маячки, установленные около поселка, почему-то не сработали. Поймали его почти случайно в другом конце деревушки ближе к реке. Я первый раз увидела ходячего покойника. Мертвяк, растопырив руки и пялясь мертвыми белыми глазами бестолково, медленно передвигая ноги ходил вокруг магической ограды, защищающей деревеньку. Ограда магическая была без прорех ровной стеной вокруг деревни. И где мертвяк мог пройти вдоль стены, то натоптал за ночь целые тропки, обходя заросли деревьев и кустов. Его первой увидела и обездвижила заклинаниями Анна Леонидовна, живущая у реки в теремке. Около мертвого быстро собрались почти все жители и теперь пока ждали Питирима тихо перешептываясь. Я даже не поняла, как мы так быстро все собрались в одном месте, Любава утром вышла кормить курей, я чистить двор как мимо пробежала одна из ведьм и все как-то закрутилось. Мы все пошли смотреть и гадать что же случилось. Кто – то из жителей опознал мертвяка, им оказался сторож Василий с фермы с Баево. Нашелся у нас и некромант, который жил в одном из домов поблизости от Анны Леонидовны и сейчас он разговаривал с Питиримом в доме ведьмака. Неприметный старичок, живущий в большом двухэтажном доме никогда на моей памяти не выходил из своего дома, и я его тоже никогда до этого не видела. Звали старика Ильтишь, был он небольшого росточка, совсем незапоминающийся внешности. Старичок был очень нелюдим, и только работа по профилю заставила его выбраться из своего убежища. Н- да я знала, что дома рядом с Анной Леонидовной жилые, но кто там живет даже не подозревала, и радовалась про себя что мне хватило ума не подглядывать за его домом и его соседа тоже. Вскоре Питирим и Ильтишь подошли к собравшимся жителям, и я рассмотрев старика сразу же решила для себя что он просто невероятно опасен, даже не зная его специализации, а любопытство скорее всего меня бы тут же превратило в такую же тварь, которая теперь была поймана.