Галактическая Коалиция

– Что это такое? – спросил Ат.

– Это выражение мысли наносимыми на выделанную шкуру знаками.

– Я надеюсь, что она поможет и мне познать эту тайну…

Ата в коридоре поджидала Нис. Ее водянистые глаза заискрились радостью при встрече с ним. Находясь в кругу ученых, она коротала время, изучая письменность, под воздействиями учебных снов закреплялись навыки, и вскоре гладкие куски кожи укрывались рукой Нис кружевами клинописи. На них она записывала все то, чем жила и занималась, живя вместе с Атом, о его любви и привязанности к ней, о чудесных виденных ею картинах иного Мира. Но встреча с Атом была для нее той единственной и неповторимой минутой, ради которой она была готова пожертвовать всем.

Ан поспешил оставить их вдвоем. Утром после сна Ат и Нис вошли в зал. Возле экрана стоял Ан. Ки рассматривал ячейки с записями программ. Обменявшись приветствиями. Ан предложил занять места в креслах перед экраном.

– Сейчас, Ат, я покажу тебе, что должен ты сделать дальше на Митре. После этого человечество будет развиваться своим естественным путем без нашего вмешательства. Ки, начинай. Ки, взяв светящийся шар в руки, осторожно поместил в ячейку проектора. Спустя несколько секунд экран вспыхнул и открыл взору чудесный залитый лучами Серры белокаменный город. Перед потрясенными зрителями мелькали картины широких мощеных улиц, бассейнов, фонтанов, счастливые улыбающиеся лица горожан прохаживались по тенистым аллеям парка. До слуха доносился плеск и голоса детей, купающихся в прозрачных водах бассейнов. Великолепные статуи, изображавшие стройных и красивых людей, украшали фасады дворцов и лестниц.

– Ан, как укладывались такие огромные плиты камня? – спросил Ат.

– О, это я научу тебя делать. – Ан выключил экран. – Прошу пройти со мной, – обратился Ан к присутствующим. Ат и Нис встали и вместе с учеными направились по длинному

освещенному коридору к двери, которая открывала вход в просторный зал с аккуратно сложенными глыбами обработанного камня.

– Вот эти плиты даже в несколько раз больше по размеру твоего роста. Ты, Ат, сможешь очень легко сдвинуть с места. Для этого необходимо снять действующее на плиты гравитационное поле. Для этого нужно соединить один конец этого металлического каната с глыбой, а другим концом, на котором закреплена величиной с твой кулак поисковая головка, произвести поиск силовою линии гравитационного поля. Вот смотри, как это делает Ки. Ки взял длинный канат и обмотал его вокруг камня, затем продел свободный конец в петлю, с усилием втянул ее и далее стал отводить от камня блестящую металлическую чашечку, закрепленную на свободном конце каната. Когда вдруг лежащий на грунте канат стал выпрямляться и выгнулся змеей, повис над поверхностью, он вонзил в этом месте штырь, прикрепленный внизу блестящей металлической чашечки, затем подошел к камню, обхватил его руками и легко отнес, поставив в стороне.

– Ат, – обратился Ки, – подойди и попробуй проделать все то же.

Ат подошел к камню и без особых усилий водрузил его на место. Камень длиной в два его роста (ширина и высота его были примерно равны и составляли длину вытянутей руки) был легким, как пух птицы, как охапка шерсти. Удивлению Ата не было предела, он знал, что даже камни чуть больше его головы он подымал с трудом.

– Вот, из таких глыб вы сможете построить себе этот прекрасный белый город. Мы будем продолжать сеансы массовой телепатии, и жители быстро приобретут навык в строительстве не только домов, но и каналов, дорог, водоемов. Антигравитаторы, так называются эти тонкие канаты, мы доставим тебе в хижину, потом, когда обученные люди хорошо смогут ими пользоваться, ты, Ат, раздашь их строителям. – Разъяснил Ан.

– А как обработать такие камни? – спросил Ат.

– В этом тебе поможет твой спектратор. Мы перестроим его на испускание энергии в виде тонкого луча толщиной в человеческий волос, этим лучом ты сможешь высекать в глыбах скал камни любой формы. Тонкий луч энергии проникает на глубину в несколько десятков человеческого роста в породе скал. – Ответил Ки.

– А сейчас идите и отдыхайте. На Митр пойдете завтра. Мы же после окончания учебы заснем долгим сном на века. Когда зарожденная вами цивилизация достигнет своего совершенства, когда люди научатся проникать далеко в недра Митры, и Космоса, тогда они смогут отыскать нас по тем признакам, которые мы оставим на планете, и мы сможем тогда вместе с будущими людьми увидеть в расцвете плоды спасенной нами разумной жизни Серра. Распрощавшись с учеными, Ат и Нис остались вдвоем в их спальной комнате. Наедине они долго говорили о большой и благородной цели, которую призваны осуществить… Утром Ат и Нис отправились в зал с экраном, там они встретились с учеными, и все вместе поднялись к выходным камерам. Вскоре звездное небо растворило летящий в сторону Митры планетолет. Го встал еще до восхода Серры. Оружие для охоты он приготовил еще с вечера. Тугой лук и стрелы в колчане лежали на столе возле стены. Слух его уловил чьи- то шаги, в хижину вошли двое воинов- охотников, приветствуя Го, они сели на грунтовый пол, дожидаясь, пока соберется их вожак. Вскоре возглавляемый Го отряд из десяти охотников бесшумно продвигался по сонному и темному поселению к хижине Ата. Издали хижина казалась темным холмом. Пора бы вождю уже быть на ногах, но хижина темна. Необычная тишина стояла повсюду. Тревогой, почуяв неладное, забилось сердце Го. Он ускорил шаг и вскоре вбежал в хижину вождя. Постель помята и холодна, шкуры разбросаны по хижине. Все говорило о том, что ее хозяин оставил ее еще вчера вечером. Го выбежал на крыльцо хижины. Боевым кличем созвал он воинов. Когда в бликах факелов он различил суровые лица готовых на все воинов, поднял руку в знак внимания. Сразу же гул голосов стих, воцарилась мертвая тишина.

– Воины, похищен вождь. Освободить его из плена – наша обязанность. Потом он разбил войско на отряды и отправил их в разных направлениях от поселения на поиски вождя.

Целый день бродили воины по окрестностям селения, измученные и голодные, они вернулись к вечеру ни с чем. Го, утомленный, но не теряющий надежд, решил отложить поиск до утра. С первыми лучами Серры воины, отдохнувшие, разошлись в поиске следов борьбы или каких- либо примет. Го с горсткой воинов подымался на плато. Взгляд его помимо воли скользнул ввысь, к вершине горы. Остроконечный зуб ее окрасился в кровавый цвет клыка хищного зверя, кровавый отблеск восхода светлея, стекал лучами Серры с вершины скалы. Редкие облака ярче вырисовывались в голубом небе. В воздухе ни ветерка, предвестник жаркого дня, штиль царствовал над утренней долиной.

Го неожиданно остановился, сверкнувший в вышине летящий “ камень” привлек его внимание.

– Сын неба возвращается к нам! – громко закричал он, указывая рукой на летящий гравитолет. Воины остановились и закричали, глядя на небо. Полусфера, отражая яркие лучи Серры, медленно опустился невдалеке от отряда. Возле воинов быстро образовалась толпа жителей (стариков, женщин, детей). Они со слезами радости на глазах приветствовали появившихся из гравитолета Ата и Нис. Нис, склонив голову на плечо своему любимому, стояла рядом. Ат высоко над головой поднял спектратор и смертоносный луч ослепительной яркости, вырвавшись из кристалла, прорезал атмосферу над головами потрясенных людей. Тонкий волос его уткнулся в вышине в белеющее облако. От этого облако вдруг разрослось на глазах, прогремел гром и хлынул сильный ливень. Ат не ожидал такого эффекта спектратора, ему стало не по себе, но теплый ливень не испугал людей. На их мокрых лицах сияли счастливые улыбки.

Гравитолет, бесшумно оторвавшись от поверхности земли, исчез в низком облаке. А Ат и Нис спустились с возвышенности под приветственные возгласы толпы направляясь к хижинам…

Глава 25

Эфес кончил читать. Мысли роем сновали в потрясенном мозгу. «Это же самоубийство, – думал он, – куда толкают Шомоны свой народ? Куда идет человечество? Что будет с нами?” – Тысячи вопросов завертелось в голове. Чудовищная затея Шомонов вызывала неприятное чувство дурноты. Как никогда Эфеса одолела жажда борьбы. В бессильном порыве он приподнялся на постели, но острая боль вернула его на койку. В коридоре шаркал кто-то тапочками. Эфес зашелестел газетой, поспешно пряча в нее проспект. Снова наступила тишина. Рассудок не хотел воспринимать безумные идеи Шомонов. Но механизм, запущенный ими, уже не остановить. Эфес видел в городе плакаты и лозунги, призывающие женщин к добровольному пожертвованию зародышей, из которых впоследствии выделялись генетические тела для прививок фарпелам на Земле. Нет улыбок в городе, нет детского смеха. Все поставлено на службу фанатикам науки.

«Женщина может иметь ребенка после трех отданных зародышей», – гласит один из лозунгов. В бессильной злобе Эфес зажал в кулаке здоровой руки простыню, зубы непроизвольно заскрипели. Дни длинной вереницей тянулись, растворяясь в бесконечности ожидания. Избавление от травм подходило к концу. Думар по-прежнему аккуратно навещал подшефных. Они с Эфесом уже прохаживались по аллеям госпитального парка, правда, больной сильно поддавал на левую ногу и не мог обходиться без палки. Полковник большей частью проводил время на скамейке, рядом с ним сидел Орт. Он все чаще предпочитал общество Менакера. Но иногда можно было видеть его одинокую фигуру то у ручья, что журчал невдалеке, то на окраине парка.

Однажды Думар увлек Эфеса в отдаленную аллею и взволнованно сообщил:

– Сегодня у меня нет визиофона, и я могу разговаривать не таясь. Скажи мне причину аварии? – в редкие минуты Эфес позволял себе обращаться к Думару на «ты».

– Вся страна Шомонов опутана сетью волновой защиты. Сквозь нее не проходит ничто, кроме чистой атмосферы. Космические лучи, электромагнитные колебания, метеориты и все движущиеся тела скользят по ней, как по ледовой горе.

– Тогда как же полеты на Землю?

– Полеты ведутся в коридоре из луча волновой защиты. На Земле точно такая же сеть.

– А что же произошло в Наями?

– Совет послал нас с заданием обратить на себя внимание с целью заполучить побольше генетических тел…

– Вместо борьбы, вместо…– Перебил его товарищ.

– Ах, Эфес, – в сердцах отвечал ему Думар, – все наши старания результата не дали. Там еще на нас полезла разгневанная толпа. Но если бы нам удалось, то наши женщины не отдавали бы три плода.

– Так вот почему они молчат.

– Они дали обет молчания. И не вступают с мужчинами в контакты, обвиняя нас в своих страданиях.

– А ты-то как же?

– Ты задаешь мне вопрос после того, какой документ я добыл. Может ты ответишь, зачем? – обиженный тон друга успокоил Эфеса, он поспешил его унять.

– Ну, ну. Я тебе верю.

– Ну, спасибо и на этом. Тогда слушай…

Думар детально обрисовал картину будущего побега. Эфес выслушал его очень внимательно, потом ответил: – Но это же огромный риск?

– Да, дорогой друг. У нас нет выхода, пушка установлена на оси симметрии окна и всякое тело сгорает в ее смертоносном луче… Выздоровление наступило. Теплым июньским днем к ним в палату вбежал Кечо, сверкая белизной накрахмаленного халата: – Ну- с, беглецы, поздравляю, – начал он прямо с порога, – будем теперь трудиться на Земле.

– Это еще почему? – спросил Эфес, Но Кечо не счел нужным отвечать. Он лишь взглянул на Эфеса так, как смотрят на пустое место, дав понять, что говорит с людьми второго сорта. Задав еще несколько ничего не значащих вопросов, распорядился по поводу выписки больных и исчез. Медсестра что-то строчила авторучкой, затем скрылась следом за Кечо…

Три фигуры в комбинезонах волновой защиты со скафандрами в руках уныло брели к грузовику, стоявшему среди таких же дисков. Невдалеке, мигая бортовыми огнями, стоял диск- разведчик. Эфес, прощаясь, взглянул в его сторону. Там внутри сидел Думар и знаком приказал всем бежать к нему. Эфес сделал было шаг, но вышедший из-за диска часовой внимательно посмотрел на него.

– Послушай, друг, – обратился к нему Эфес, но помня уловки Шомонов, тут же зажмурил глаза, фигура часового стояла без изменений, – мы уезжаем на Землю. Не помог бы ты нам выполнить последнюю просьбу?

– Какую еще, говорите?

– Мы хотели бы проститься с разведчиком. Все-таки много времени работали на нем.

– Не велено.

– Ну будь человеком. Мы же при всех наших стараниях не уйдем все равно, чего ты боишься?

– Не велено. – Уперся часовой, но сделал вид, что не смотрит на товарищей. Эфес Кивком головы позвал спутников за собой. Они подошли к диску и стали обходить его со всех сторон. Часовой на всякий случай ушел за грузовой диск. Когда его фигура скрылась, все, как по команде, бросились по трапу вовнутрь. Даже не убрав за собой трап, последний из них, а им был Орт, задраил дверь. Думар стартовал курсом к окну. Внизу, точно по центру окна, стояла пушка. Она стреляла смертоносных лучом, способным превратить в пар любое тело величиной с размеры окна. А окно в космос было не более самого большого диска- грузовика. Единственным недостатком пушки являлась ее цикличность, но она была необходима для остывания. От луча происходил сильный нагрев, и время на охлаждение являлось циклом и длилось всего три секунды. В этот отрезок времени Думар рассчитывал проскользнуть. Риск, граничащий с самоубийством, но другого выхода нет, лучше смерть, чем покорность судьбе, так решили все. Думар подвел диск к краю отверстия и стал ждать. Яркий луч вонзался в пустоту. Вот он померк, Думар колебался, время утеряно. Снова вспышка, потекли томительные секунда. Глубокая морщина залегла на переносье, крутые желваки на скулах, зубы сдавлены, лицо превратилось в бронзовый монолит. Велико напряжение. Но миг настал. Луч еще сверкал в испепеляющем блеске, а пальцы с силой нажали клавишу “ пуск”. Разведчик рванулся с места. Периметр диска не задел луч. Яркое свечение уступило дорогу. Диск под напором двигателей рвануло в свободное пространство – секунда, боковые двигатели сделали свое дело – секунда, диск двинуло с такой силой, что ремни затрещали, Менакер крякнул. Секунда – луч, удаляясь в бешеном темпе остался позади, позади, позади… Стучало в висках. Первым пришел в себя Думар. В диком восторге он смотрел на друзей. Менакер висел на ремнях без сознания. Из носа и ушел у него текла кровь. Орт тихо стонал. Эфес, не скрывая слез, наполнивших глаза, молча смотрел Думару в лицо.

Криков восторга не было. Эфес первым вскочил с кресла, стал хлопотать у Менакера. Полковник пришел наконец з себя.

– Мы живы? – прохрипел он.

– Ура- а!!! – прокричал очнувшийся Орт.

Эфес взглянул на Думара.

– Ну что ж, друзья, как говорили наши предки, с Богом, сказал тот. Диск изрядно тряхнуло, затем всех вдавило в кресла.

– С три тысячи метров, и мы в Мираже. – Заговорил Думар снова, – Итак, напомню, друзья, ваши действия. Во- первых, Орт и господин полковник берут Мисара на себя. Во- вторых, – Он кратко изложил всем место и действия каждого в предстоящей схватке.

Лица напряглись, каждый мысленно представил себя в действии. И когда диск замер на крыше дворца, Эфес ощутил легкий озноб. Он попрощался с Ортом, условившись держать связь по рации. Менакер вяло пожал руку Думару и Эфесу.

– Извините, если что не так. – Были его слова.

Думар и Эфес проследили, пока обе фигуры друзей не скрылись на ступеньках пожарной лестницы, ведущей к покоям Мисара. Затем сами, осторожно ступая по крыше, приблизились к поручням, окружавшим края. Думар ловко зацепил конец веревочной лестницы за ограждение и полез первым вниз. Он миновал несколько верхних этажей, остановился и легким движением руки вырезал оконное стекло. По тому, как дернулась лестница. Эфес понял, что Думар достиг цели. Быстро скатав лестницу. Эфес тенью скользнул в окошко чердака. В купели теплой летней ночи стрекотали цикады, их дружный хор не тревожат ночные шорохи…

Глава 26

– Докладывает пост номер один! – раздался металлический голос репродуктора в диспетчерской Совета Ученых.

– Докладывайте? – скомандовал Лион.

– Трое со скафандрами в руках направляются к диску- разведчику, что предпринять?

– Надеюсь, они ничего не заподозрили?

– Нет, им морочит голову двойник.

– Дайте им возможность занять разведчик.

– Слушаюсь!

– Лион, а не слишком ты беспечен в своих действиях? – спросил главного зоолога седой бородач в белой накидке.

– Нет, Ки, ты ведь знаешь, что ожидает нас, пусть испробуют судьбу.

– А если им это удастся, тогда что?

– Тогда мир воцарится на планете, и Шомоны открыто вручат плоды знаний людям для их блага и процветания.

– А если их миссия провалится? Что- тогда? – настойчиво и с недоверием вопрошал Ки.

– Тогда, дорогой друг и соратник, ты ведь прекрасно осведомлен о том, что будет тогда. Но я повторю тебе, или напомню, что Шомон это космический город и даже катастрофа планеты, какова бы она не была, не причинит ему никакого вреда. Город благополучно, среди всеобщего хаоса распада планеты, переместится на Землю.

– Имей в виду, Лион, я не позволю, чтобы эти люди, сбежавшие от нас, как они об этом думают, погибли! – Лион не ответил.

– Докладывает пост номер два!

– Докладывайте?

– Диск- разведчик на подходе к окну.

– Луч уберите в последний момент, беглецы ничего не должны заподозрить.

– Слушаюсь. О, что он делает?

– Что произошло?

– Он не вошел в паузу, я выключил луч на долю секунды позже.

– Надеюсь, они не заметят. Впредь будьте внимательней.

– Слушаюсь. Он пошел, а черт, чуть было не влетел в луч, преждевременно на пять долей секунды. Его болтает в окне, пауза длится четыре секунды. Ушел из окна, включаю пушку на пятой секунде.

– Отлично, пост номер два. Выношу вам благодарность от имени Совета Ученых.

– Служу Мудрости! – ответит постовой.

– Да поможет им Свет разума. – Сказал Лион. – Так что, Ки, ты у меня там спрашивал по поводу риска беглецов?

– Да, вот именно. Ведь в случае неудачи они погибнуть вместе с планетой?!

– А как мы спасли всех пассажиров, которым было суждено погибнуть? Точно также мы спасем и наших незадачливых беглецов, только немного иначе.

– Послушай, Лион, взрыв планеты происходит так разрушительно с выбросом сгустка энергий в хаотическом переплетении, что от тел этих несчастных не останется даже пара.

– Мною предусмотрена программа сохранения их интеллектов во временном континууме. В замедленном режиме времени я извлеку каждого из хаоса катастрофы, но для их телесной оболочки это будет разрушительно. Им мы дадим новые тела, в любое время и всегда, когда это нам понадобится, даже через миллионы лет. Все это время их интеллекты будут пребывать в энергетических кристаллах. Они даже не будут подозревать, что у них нет тел.

– Я всегда восхищался твоей гениальностью, Лион. – не без теплоты в голосе сказал Ки…

Президент спал в своей спальне, по привычке разбросав длинные ноги на мягкой перине. Руками он сжимал подушку. Эфес вскочил в открытое окно, зажег свет.

– Господин Президент, вы арестованы! – громко выкрикнул он.

Президент, не шевелясь и не открывая глаза, также громко сказал: – Кто арестован, тут мы еще разберемся?! – Он вскочил с постели, но рука, сжимающая лучемет, камнем упала на затылок. В глазах померкло. А когда свет чуть просочился сквозь белый туман, язык ощутил мягкий ком ткани, а руки ноющую боль врезавшихся пут.

– Господин Президент, вы арестованы, пора бы это понять.

Думар в свою очередь информировал об успешном аресте Мисара. Эфес доложил Думару об аресте Президента. Проверил еще раз запоры на двери, затем подошел и включил телеэкран. Пока экран настраивался, он легко приподнял с постели Президента и усадил в кресле, напротив.

– Сейчас мы с вами посмотрим нечто не безынтересное.

Экран ожил. На нем появился Думар.

– Люди планеты, к вам обращается главнокомандующий войск, осуществивших правительственный переворот. Отныне народы Мира обретают статус самоопределения, со своим правительством, без права на армию. Все вооружение, все арсеналы будут уничтожены. Армия распущена. – Думар говорил о процветании и благосостоянии. И завершил свою речь словами, – Иного пути нет. Если народы Мира не положат конец вооружениям, что ожидает мир, может каждый узнать из следующей ленты, телестудии Мира…

Внезапный сбой в передаче, нарушили помехи. Изображение Думара расплылось и исчезло. Вклинившийся голос в телепередачу, начал свое вещание. Волна, на которой работал этот передатчик, подавляла любые вещания. Это был голос Рени. Его голос сейчас звучал во всех уголках планеты: – Я ставленник Советника Президента. Мои условия; во- первых, освобождение Президента. Во- вторых, освобождение его Советника. В- третьих, казнь бунтовщиков. Ответственность за проведение операции возлагаю на личную охрану Президента. Срок двадцать четыре часа с сего момента, докладывать о ходе операции на любой радиоволне. В случае невыполнения приказа – гибель человечества!

Выключив микрофон, Рени откинулся на спинку кресла. Потекли минуты, часы. Докладов не последовало. Прошло шесть часов. Рени нервно ходил из угла в угол в душном подземелье. Экран показывал города Мира. Улицы, заполненные ликующим народом, митинги и веселье. Среди моря людей на экране взгляд выхватил лозунг:

“ Преступнику Мисару не запугать Мир!»

– Ах вы, негодяи. Ну, так не бывать этому. – Трясущимися руками Рени нащупал на пульте две красные кнопки. В замешательстве застыл. Тощую сгорбленную фигуру старого лакея трясла лихорадка. Пот ручьями стекал на ряды разноцветных клавиш пульта.

Два больших пальца уже лежали на кнопках. Глаза лихорадочно блестели, рот исказила зловещая гримаса кривой улыбкой, обнажив два ряда ослепительно белых вставных зубов. Пальцы медленно утонули в гнездах кнопок. Послышался отделенный нарастающий гул. Бункер сотрясался, с каждой секундой увеличивалась сила толчка. Экран потух. Потух свет. Лишь тускло тлела лампочка аварийного освещения, внезапно

тщедушное тело Рени оторвалось от пульта, в бешенном броске распласталось на противоположной стене букера…

Книга 3. Панацея

В книге рассказывается о системе из девяти обитаемых планет, вращающихся вокруг угасающей звезды, что влечёт исчезновение жизни на планетах. Ученые используют достижения Галактической Коалиции цивилизаций в поиске выхода из надвигающейся катастрофы. Читатели будут свидетелями борьбы за выживание планет и поисков спасения…

Глава 1

Эта зима была особенно холодной. На улицах города сквозь седую мглу злого колючего тумана просматривались редкие прохожие, закутанные с ног до головы в теплые одежды. Красный диск солнца висел в фиолетовой дымке неба, бросая

медные лучи на скованный лютым морозом город. Машин практически не было видно. Город казался пустым и холодным. Неприветливо отсвечивали окна домов частичками свободных от намерзшего льда стекол. От громадных отвалов снега на обочинах, от седого тумана и тишины становилось не по себе, пробирала дрожь, и чувство обреченности закрадывалось само собой в сознание людей. Никто толком не знал, что творилось с природой, ходили разнообразные слухи. Но все, особенно пожилые, сходились в одном; что- де вот в детстве какое было лето теплое и сухое, без проливных холодных дождей, без шквалистых холодных ветров, и – какие зимы… Газеты старались умалчивать о переменах в природе, ссылаясь на столетней давности подобного рода явления, призывали не обращать внимания на изменение климата. И рассказывали наперебой об интенсивной работе ученых над решением проблемы энергетического кризиса, на нехватку бензина и топлива вообще. Паники, как таковой, не было. Заводы работали, школы продолжали учить детей, продовольствия было вдоволь. Общество не знало войн, насилия, и жизнь текла вообще неплохо. Столица жила обычной жизнью северного города. В один из таких зимних дней вышел на улицу молодой человек в песцовой шубе с поднятым воротником. Сквозь вязаную маску из толстого шерстяного материала заструился пар от дыхания. Лица не было видно, только две щелки для глаз. Он вышел на середину улицы и шел в направлении высотного здания со шпилем, исчезавшим в выси, “ растворяясь” в морозной мгле. Под ногами хрустели мелкие хрусталики льда, истирая, как наждаком, подошвы широких песцовых унт. Дорога была довольно длинной. Кажущееся близким здание уходило под искажением оптического обмана вперед. Но наконец, он ступил на ступеньки широкой террасы перед парадным входом. Пар с подогревающихся ступеней на мгновение закрыл фигуру, но этого мгновения было достаточно для того, чтобы молодой человек с легкостью преодолел с десяток гранитных аккуратно подогнанных плит и очутился перед тисненной золотистым шрифтом вывеской: “ СОВЕТ ПЛАНЕТ”.

Массивные двери открылись, впуская человека в просторное фойе, куда за ним ринулся мороз и растаял там, превратившись в густые клубы пара. Очутившись в тепле, он с нетерпением сорвал маску, обнажая красивое с правильными чертами лицо с большими голубыми и холодными глазами. В гардеробе услужливый робот- швейцар принял шубу и унты и подал удобные тапочки. Молодой человек вздохнул свободнее. В фойе никого не было. Он вошел в лифт и поднялся на пятый этаж. В просторных коридорах, устланных мягкими ковровыми дорожками, сновали озабоченно люди. Одни бегали с папками под мышкой, другие спокойно расхаживали парами меж зелени уютных уголков.