Мистикус. Сборник мистических рассказов

Утром вставать совершенно не хотелось. Зачем вставать? Что делать? Какая разница – лежишь ты в кровати, сидишь на крыльце или же бродишь по дачному участку? Размышлять и вспоминать можно было в любом месте одинаково. Или же…

– Ладно, ладно, встаю…

Опавшие листья – вот что привлекало внимание. Их уход из жизни как-то сочетался с уходом Алены.

Я заставил себя поесть гречки с мясом, а затем сел на диванчик на крыльце с чашкой горячего чая и стал наблюдать за листьями. За ночь их нападало такое количество, которого я раньше никогда не видел. К большим кленовым листьям добавились и желтые листья тополей. «Откуда вы только беретесь?» Если клены поблизости еще росли, то тополей я нигде не видел. Они все в Москве обитали, причем на каждом углу, а тут что в лесу, что на участках тополей не было отродясь.

– Странно все это. – Я потер прилично отросшую бороденку. – Собрать вас всех, что ли, да поджечь?

Думаю, что благодаря сухой погоде листья вспыхнули бы от одной спички. Однако и пожар тогда мог распространиться на всю округу. Такое ведром воды не затушишь.

Почему-то захотелось немного подвигаться, поработать. Чашка с остатками чая тут же переместилась на широкие перила, а я спустился по ступенькам и побрел к садовому домику, ногами раскидывая листья. Тот стоял с противоположной стороны участка – в нем была мастерская, хранился инструмент и тому подобное.

Сначала я снял замок, который висел там лишь номинально и не был защелкнут, а затем стал искать грабли. Были у нас такие, только в прошлом году купленные, очень удобные, листья ими собирать – одно удовольствие: ничего не застревает, отлично все сгребается…

Граблей не оказалось.

– Что за черт?

Минуты через две поисков вспомнилось, что эти грабли были брошены прямо на землю еще дня три назад. Кажется, меня тогда тоже посетила идея немного поработать. Как только вспомнил про грабли, вспомнил и место, куда они были брошены.

Обилие листьев напрягало. Я уже погружался в них почти по колено. Ситуация складывалась весьма необычная.

– Нет, так не пойдет. Скоро я совсем тут утопну.

И тут же подумал: «Впрочем, может, оно и лучше было бы тут утонуть, похорониться под листьями, и дело с концом».

На улице грабли также найти не получилось. Я переворошил листья в радиусе пяти метров – но ничего, совершенно ничего. Под листьями оказалась только земля, даже ни одной травинки, ни одного растения. Грабли исчезли.

– Листья, что ли, грабли стащили, чтобы я их не трогал?

Попытка пошутить провалилась – ни смеяться, ни улыбаться не хотелось.

Некоторое время я бродил по участку, пиная листья ногами. Что делать дальше, не представлялось. Собирать их руками? Как-то не хотелось. Несколько кучек я собрал ногами (учитывая огромное количество листьев, это сделать было не сложно). Но что дальше? Листопад не прекращался.

– Прямо бедствие какое-то.

О наводнениях, снегопадах я слышал, но о том, чтобы кого-то погребло под листьями – ни разу.

Рядом с небольшим парником должна была валяться перевернутая тачка. Сейчас на ее месте виднелся высокий холм из все тех же листьев. Я подошел и попробовал расчистить тачку, но, когда листья были разбросаны и показалась земля, стало совершенно понятно: тачка исчезла. Первая мысль: украли, а на месте специально соорудили горку из того, что было под рукой. Но я ее тут же отверг. И надо было кому-то возиться?! Если бы украли, то вряд ли стали бы так мудрить.

– Странно.

Я осмотрелся, а затем вернулся в дом. «Интересно, что там в лесу творится? Или там больше всяких иголок, которые не осыпаются?»

Телевизор вещал о какой-то ерунде. Как всегда, ничего интересного. Незаметно подобрался вечер, а затем и ночь.

Перед сном я постоял снаружи, любуясь на звезды. Легкий ветерок крутил падающие листья, иногда даже казалось, что образовывались мини-смерчи, которые кружились три-пять секунд, а затем опадали. Я посмотрел на машину: бедняга была засыпана почти до дверей. Закрытый железный забор не давал посмотреть, что там творилось снаружи. Впрочем, мне и знать не хотелось.

И на этот раз сон пришел довольно быстро, однако утром я ничего не вспомнил. Создалось впечатление, что вроде и не спал. И в то же время в душе было ощущение, что сон был, причем очень хороший и приятный.

Если бы не мое разобранное состояние, то я наверняка пришел бы в ужас, схватился бы за голову или еще что – а все потому, что листьев заметно прибавилось. Теперь я мог бы провалиться в них до колена, если стал бы расчищать. Машина и парник скрылись под листьями полностью. Точнее, создавалось впечатление, что они облепили машину и парник со всех сторон. Ветра не ощущалось, но листья падали и кружились. Ясное небо и яркое солнце пытались поднять мне настроение, но это было бесполезно.

– Сейчас я тебе помогу.

Я пробрался к машине и попытался ее очистить. Как только удалось смахнуть первые листья, оставшийся холм обрушился, как будто держался на одном лишь воздухе, который я выпустил. Машина исчезла.

– Что за черт?

На секунду образ Алены даже вылетел из головы, но затем тут же вернулся обратно. Я обратился к ней:

– Видишь, что творится! Чувствуется, что скоро у меня все заберут.

Мысленный образ Алены улыбнулся.

Я пробрался к парнику – точнее, к тому, что пряталось под листьями. Эффект оказался тем же.

– Теперь я лишился и парника.

Неожиданно точно между домом и садовым домиком ветер взметнул листья вверх, образуя столб с меня ростом. Я завороженно смотрел за чудом природы и не мог пошевелиться.

– Что же это такое? Алена, ты видишь? Ответь. Твои знания теперь, должно быть, намного лучше моих.

Вдруг я заметил, что крутящийся подвижный столб из листьев принял человеческий образ.

Не то что слова, даже мысли исчезли. Я просто стоял и наблюдал.

– Привет!

Голос Алены вывел меня из необычного состояния. Теперь я видел, что столб превратился в мою жену. Она выглядела такой, какой я и помнил ее, только полностью покрытой листьями. Очень захотелось прикоснуться к ней, обнять, но в голове всплыл образ исчезнувшего автомобиля, который рассыпался с листьями.

– Ты хотел меня видеть? – Алена не двигалась, но протянула в мою сторону правую руку.

– Хотел. – Наконец-то с большим трудом я сумел выдавить из себя хоть какое-то слово.

– Подойди, не бойся.

– Ты не рассыплешься?

– Нет.

Я сделал несколько неуверенных шагов, затем остановился. С одной стороны, передо мной явно стояла Алена, но с другой… Что-то в ней было не то. Какие-то непонятные нюансы отвлекали, не давали целиком и полностью поверить в происходящее.

Я попытался сделать шаг, но листья закрыли меня уже выше колена, из-за чего ноги завязли.

– Иди ко мне. – Приятный завораживающий голос Алены добавил сил.

Я рванулся, вырвался из листьев и упал. Листья взметнулись вверх, полностью закрывая обзор. Когда они вновь легли на землю (точнее, на другие листья), Алены уже не было.

– Нет! – Я крикнул и начал кататься из стороны в сторону, закрыв глаза руками.

Слезы не лились, а душевная боль так сильно давила, что сдерживаться не получалось, и выразить свои эмоции как-то иначе я не мог…

Где-то вдалеке раздался крик ворона. Я очнулся. Меня окружала темнота. Чувствовалось, что-то залепило глаза, рот и уши. Несколько секунд я просто вслушивался в окружающее пространство, но ничего не происходило. Дальше я действовал как во сне: короткая возня, разбросанные листья, перемещение к дому.

Только лежа в кровати и прокручивая произошедшие события, я наткнулся на неприятный факт: в «плену», кроме листьев, меня удерживали и какие-то белые тонкие нити, похожие на тонкие корешки.

– Алена, зачем же ты меня покинула? Я схожу с ума.

Во сне жена снова пришла ко мне. На этот раз она не улыбалась.

– Остерегайся его. Уезжай.

Только эти три слова запомнились, хотя Алена явно говорила намного дольше.

– Не могу я уехать, не могу. Здесь я тебя вижу во сне, а в городе – нет.

Это было сущей правдой: те несколько дней после ее смерти, что я провел в городе, ни один сон она не посетила. Здесь же, на даче, не было ни одной ночи, когда бы она не пришла. Даже тогда, когда я ничего не помнил, чувствовал, что Алена приходила. Как я могу уехать отсюда?

Шелест листьев стал настолько привычным, что совершенно уже не воспринимался. Казалось, что так должно было быть всегда.

Снова умывание, завтрак, утренний чай – рутина. Однако смятение в моей душе сняло всю апатию и задумчивость, в которую погрузила меня смерть дорогого человека. На крыльцо я выходил с некоторой надеждой. Вдруг опять получится увидеть Алену?

Листья уже доставали до самого крыльца. Выходить стало страшновато. По логике, я мог провалиться в листья почти по пояс. А если уж вчера мучиться пришлось, то что же говорить про сегодняшний день! Я сел на перила и стал осматривать участок.

Точно на том же месте листья вновь взметнулись и вскоре собрались в Алену.

– Почему ты вчера ушел?

– Я ушел? Ты же первая… (хотел сказать «рассыпалась», но показалось, что слово не очень подходящее) исчезла.

– Нет, я всегда здесь, рядом с тобой. Иди ко мне.

Сам не понимаю, что меня удерживало. Очень хотелось бежать к ней, лететь, ползти, но я почему-то тянул.

Алена еще трижды повторила фразу «иди ко мне», а затем сдвинулась с места и направилась в мою сторону. Она не шла по листьям, она по ним скользила. Трудно описать ее способ передвижения – скорее, он напоминал скольжение по гребню волны. Только в роли воды выступали листья. Они держались своеобразной горкой, и эта горка, перекатываясь, перемещалась в мою сторону, а сверху стояла Алена. Ее движение гипнотизировало, не давая пошевелиться.

Когда до нее оставалось метра два, мне в грудь ударил мощный порыв ветра и сбил с перил обратно на крыльцо. Я больно приземлился на спину, но тут же вскочил на ноги и посмотрел на Алену. Ее нигде не было.

– Что за наважденье!

До самого вечера я простоял на крыльце, все время глядя на место появления Алены. Перед самым закатом она появилась вновь, собралась из листьев.

– Ничего не бойся, – тихо заговорила она. – Ты видишь, с помощью листьев я забираю к себе все вещи этого мира. Пойдем со мной, там хорошо.

– Где там? В мире мертвых?

– Нет. Мира мертвых не существует, есть другая реальность, туда ты и попадешь. Не надо бояться. Выйди ко мне, я помогу.

На этот раз она не приближалась, а стояла на месте и пронзительно смотрела мне в глаза. Такой взгляд трудно было выдержать.

– Ты хочешь, чтобы я вышел на листья, чтобы они меня… облепили?

– Они помогут тебе перейти. Ничего страшного, не бойся. Верь мне.

Я сделал два шага к ступенькам.

– Не бойся.

Ее слова звучали как эхо – эхо, которое никак не кончалось.

Я дошел до ступенек и прикоснулся правой ногой к ближайшим листьям. Тут же мир вокруг стал черно-белым. Машина, парник и садовый домик вновь стояли на своих местах. Ощущения были очень странные. Мне представлялось, что другой мир должен быть ярким, сочным и волшебным, но не таким бесцветным. Чтобы увидеть Алену, нужно было повернуть голову, да еще и шагнуть в сторону. Я только попытался сделать шаг, но снова какая-то сила (почему-то казалось, что это ветер) толкнула меня в грудь, отбросила назад и повалила на деревянный пол.

На этот раз удар оказался намного более мощным, так что несколько секунд я просто лежал и приходил в себя. Когда мне удалось подняться, вокруг стояла тишина и покой. Листья перестали падать. Ни ветра, ни птичьего крика – ничего, весь мир решил взять паузу. Каким-то внутренним чувством я понял, что больше ничего не произойдет, и ушел в дом.

Телевизор включать не хотелось. Я съел только пару бутербродов и выпил кружку чаю. Затем завалился спать и выключился.

Алена стояла рядом со мной. Настоящая, живая… Мы взялись за руки и смотрели друг другу в глаза. Это длилось очень долго, затем Алена подошла, и мы обнялись.

– Не верь листьям, не верь им, – зашептала она. – Тебе нельзя выходить из дома, только его листья не будут трогать. У меня не хватает сил, чтобы тебя защитить.

– Что ты говоришь? – Я слегка отстранился, чтобы взглянуть в ее глаза.

– Я говорю то, что есть. Дух, который пришел, питается твоей болью, твоими мыслями, он подстраивается под тебя, хочет забрать к себе. Не дай ему этого сделать.

– Это злой дух?

– Нельзя так говорить. Он просто дух, это его существование, он питается такими, как ты.

– Но ты?..

– Пока еще я могу тебе помочь. Держись. Я люблю тебя, но не хочу, чтобы ты покинул этот мир раньше положенного срока. Не поддавайся духу.

Она поцеловала меня и растворилась в воздухе.

Я проснулся.

Почти целый час мысли и воспоминания о сне не выходили из головы. Как все происходящее понять? Где правда, а где ложь? В конце концов я решил подняться и выйти на крыльцо. Вокруг лежали только листья. От забора до забора не осталось ничего, исчезли все деревья, все кусты – сплошные листья, лежащие плотным ковром, и все.

Не прошло и минуты, как вновь появился столб из листьев, тут же преобразившийся в Алену.

– Мы должны быть вместе. Разве ты так не считаешь?

– Во сне ты хотела другого.

– Сон – это всего лишь сон. Не обращай внимания. Разве ты не видишь, что это я настоящая, а не кто-то там во сне. Иди ко мне, не бойся.

Ее голос гипнотизировал, подавлял силу воли. Ноги сами начали двигаться в направлении ступенек.

– Молодец. Я жду тебя, я так скучала…

Вскоре мои ноги погрузились в теплую, мягкую, сухую листву. Я двигался как во сне, листья постепенно поглощали меня, с каждым шагом мое тело погружалось все глубже. Алена стояла и манила к себе. Дойти до нее я так и не сумел, листья поглотили меня, закрыв с головой. Шевелиться совершенно не хотелось, появилось ощущение чего-то приятного, теплого, домашнего. Хотелось заснуть, погрузиться в небытие. Ничего не могло быть лучше того, что меня окружало.

– Борись! Не сдавайся! Дух забирает тебя! Не сдавайся!

Голос Алены из сна пробился через апатию и сонливость. Я встрепенулся. Теперь чувствовалось, что вокруг всего лишь груда листьев и ничего больше. Ничего хорошего в этом нет, зачем умирать, погребенным под листвой? Я принялся выбираться. И тут неожиданно понял, что все не так просто.

Листья вцепились в меня мертвой хваткой. Они держали так мощно и жестко, что пошевелиться удавалось лишь с большим трудом. Чем сильнее я напрягался, тем плотнее сжимались листья. Я понял, что это конец. Как можно бороться с тем, чего не понимаешь? Что тут можно сделать? Мысль заработала с лихорадочной скоростью. Как жаль, что у меня с собой не было ни ножа, ни ножниц… Зажигалка! В правом кармане рубашки – осталась после того, как топил печку! Вот только как бы до нее добраться…

Листья действовали с определенной логикой: чем сильнее дергался я, тем сильнее сжимались они. Однако если двигать рукой очень медленно, то листья так же сопротивляются лишь слегка, и в этом варианте удавалось понемногу поднимать руку вверх.

Двигаться пришлось довольно долго, меж тем стало чувствоваться, что воздуха становилось все меньше и меньше. Возможно, мешало само давление, но, может быть, сверху просто набралось слишком много листвы, которая очень плотно закрыла меня.

В какой-то момент я решил, что не справлюсь, отключусь раньше, однако как только пальцы почувствовали корпус зажигалки, во мне как будто включились новые силы. Минуты две спустя зажигалка удобно легла в ладонь, но убрать ее от себя не получалось. Листья позволяли понемногу двигать рукой вверх-вниз, но не в сторону. Так я и стоял, зажатый листьями со всех сторон, с зажигалкой у самой груди…

– Очнись, очнись…

Голос Алены (я надеюсь, что ее голос) заставил меня прийти в себя. Я понял, что это конец. Нужно было или что-то решить сейчас, или сдаться духу. Но что делать?

– Алена, я не сдамся!

С этими словами я щелкнул зажигалкой. Огонек тут же появился. Я его не видел (глаза были залеплены), но почувствовал его тепло. Не знаю, что загорелось сначала – моя рубашка или ближайшие листья, но пламя неожиданно взревело и полыхнуло в разные стороны. Меня обожгло, боль казалась невыносимой, и я закричал. Затем почувствовал, что давление ослабло.

– Сейчас или никогда!

Я начал активно дергаться во все стороны, сбрасывая с себя пылающую листву и обрывки одежды. Несколько секунд спустя мне удалось вырваться. Огонь пылал повсюду, он мгновенно распространился по сухой листве сразу во все стороны. Я стоял в эпицентре огромного костра.

– А-а-а! – пронзительный визг заложил уши. – Ты предал меня!

С огромным трудом я сумел различить особенно высокий столб пламени. Горела Алена из листьев. Теперь Дух выдал себя, и никаких сомнений не осталось. Как я был глуп, поверил в то, что Алена могла вернуться…

«Но кто же приходил во сне?»

Огонь спалил всю листву буквально за пару минут. Я стоял на коленях и осматривал окрестности – пепел покрывал совершенно пустую землю. Дом остался стоять как ни в чем не бывало, а вот деревья, парник, машина и садовый домик исчезли навсегда.

Попутка катила меня в сторону Москвы. Судя по всему, выглядел я очень неважно, так что водитель даже пообещал не брать с меня денег. Мой отпуск досрочно закончился. Я смотрел в окно и пытался осмыслить происходящее. Что это было? Как понимать? Сошел ли я с ума?

Вокруг бушевала осень, манили красивейшие разноцветные пейзажи, от которых невозможно было оторвать взгляд.

«Где же ты, Алена?» Неожиданно в окне появилось ее лицо. Она выглядела такой спокойной и даже веселой, что я невольно улыбнулся. Алена улыбнулась мне в ответ, а затем растворилась. Растворилась навсегда. Больше я ее никогда не видел, но мне хочется верить, что в свое время мы встретимся вновь…

Голос. Записки хладнокровного

Впервые я услышал его в метро, когда стоял на станции в ожидании поезда:

– Шаг вперед – и всё. Не хочешь попробовать?

Голос зазвучал в моей голове очень неожиданно, так что я даже вздрогнул, чем удивил женщину слева, которая как бы случайно сделала пару шагов в противоположную от меня сторону. Впрочем, это меня мало занимало, а вот голос, который влез непонятно откуда, в какой-то степени напрягал. Мало ли что это могло быть. Не скажу, что это был жуткий или какой-то потусторонний голос, нет. Разве что слегка шипящий, как будто говорила змея, но ничего необычного.

«Как-то не хочется», – наконец-то я нашел, что ответить. Звук приближающегося поезда заглушил все возможные звуки, и я так и не понял, сказал голос еще что-нибудь или нет.

Честно говоря, в тот момент я подумал, что это была просто какая-то ерунда, невразумительная, хотя и вполне вероятная. Впрочем, через пару минут я уже ехал в поезде и читал книгу.

Второй раз голос прозвучал в то время, когда я был за рулем:

– Поверни руль вправо! Резче!

Если бы это шипение прозвучало впервые, то я бы вообще подумал, что слова прозвучали из орущей магнитолы, но нет, такой голос нельзя было с чем-то перепутать. На сей раз голос как-то не произвел на меня особого впечатления, и я его запросто проигнорировал. Хуже дело обстояло с третьим разом. Вот тут я, честно говоря, практически испугался.

Дело было в лифте. Живу я на шестнадцатом этаже, так что сами можете представить, сколь долго длится этот подъем. В лифт я сел один. После работы, уставший, хотевший, по сути, только одного – добраться до кровати и лечь, я уж точно не думал о каких-то неприятностях, голосах и тому подобных вещах.

Кнопка засветилась привычным желтым светом, и лифт тронулся. Мерное гудение радовало. Пока это гудение есть, я поднимаюсь, а раз поднимаюсь, то все ближе становлюсь к своей цели – квартире.

Думаю, я успел подняться примерно на четвертый-пятый этаж, когда кнопка резко изменила свой цвет, из желтой став красной. Я промолчал, лишь мысль о том, что «не хотелось бы застрять», мелькнула в голове и ушла в недоступные измерения. Затем появился и голос:

– Ты испытываешь мое терпение. Неужели так трудно было упасть под колеса поезда или врезаться в бетонную стену?

– Как видишь, трудно, раз я не сделал. – Мой голос был весьма ворчлив.

Пока еще я ничего не боялся. Голос, о котором я уже думал несколько дней, занимал меня, но почему-то совсем не пугал. Единственное, чего я опасался, – это сойти с ума. Одно дело, когда вмешиваются всякие потусторонние силы, и другое, когда мозги отказываются подчиняться и начинают свою игру. В данном случае я в большей степени хотел разобраться, что со мной случилось: первое или второе. Между тем голос продолжал:

– Это неправильный ответ. Опять придется всё решать самому.

Лифт начал раскачиваться. Сначала это было легкое покачивание, но затем качка становилась все заметнее и заметнее.

– Меня сейчас укачает, – хотел сострить я, но сам понял, что мой голос дрожал.

– Не волнуйся, это ненадолго. – Голос скрипуче захрипел, вполне возможно, что это был смех.

– Да я и не волнуюсь. – Мне уже пришлось пошире расставить руки и упереться в стенки кабины. – Просто слегка опасаюсь.

– Вот и отлично. Пора лететь вниз.

– Я не хочу вниз, мне наверх надо.

– Уже не надо, – опять заскрипел голос.

Лифт сорвался и рухнул вниз. Затем последовал удар, и я повалился на пол.

– Ты забыл про стопоры, – с трудом пробурчал я.

После резкого падения грудную клетку сильно сдавило и воздух вдыхался и выдыхался с некоторым трудом. Затем я рассмеялся. Сам не ожидал, что так отреагирую – скорее всего, это было нервное.

– Еще увидимся. – В голосе не слышалось ни досады, ни злобы, только слова, ничего более.

Из лифта меня достали почти через час. Сначала отругали за то, что безобразничаю в лифте, но затем решили поверить, что я ничего не делал. Видимо, лицо у меня было достойное доверия. Подниматься пришлось пешком. Да оно и к лучшему, хватит на сегодня с меня лифтов. Ступеньки – вот они, такие родные, близкие и безопасные.

Дома меня никто не ждал, так как никого и не было. Отдых – вот что мне требовалось, причем уже давно. Этот непонятный и вредный голос сбивал все мои планы. Да и вообще всё мое душевное равновесие. Спать очень хотелось, но нервозное состояние не давало мне успокоиться.

«Что за наваждение? Почему такое произошло?» Мысли не давали покоя. Как реагировать на этот голос? В голову ничего не приходило.

Пока рассуждения сами собой меня развлекали, усталость дала о себе знать. Глаза закрылись, и я провалился в сон. Сколько времени мне удалось поспать, не знаю, но когда я проснулся, прямо перед моим лицом находилось что-то белое. Через секунду белая тень отдалилась и превратилась в привидение.

– Что за?..

Большего я сказать не мог. Все тело онемело, по спине побежал холодок.

Призрак молчал, затем поплыл к двери и растворился в воздухе. Я сел на кровати и стал соображать. Впечатление было самое неприятное, я бы даже сказал, ужасающее. В голову ничего не приходило. В этой квартире никто не умирал, особенно в последнее время, у соседей вроде бы тоже все было нормально. Откуда мог взяться призрак?

Зажглась люстра, сразу все пять лампочек, но я слышал, что выключатель никто не трогал. При свете стало как-то повеселее, но это же как-то подозрительно. Раздался хлопок – лопнула лампочка, и ее остатки посыпались из люстры на пол. Я чуть не вздрогнул. Затем второй хлопок, третий, четвертый… Все пять лампочек лопнули, и снова навалилась темнота. Впрочем, темнота все же была относительная. Уличные фонари светили отменно, так что говорить о «кромешной темноте» или о том, что «кому-то выкололи глаза», не приходилось.

– Голос!.. Эй, голос! Не хочешь поговорить?

– Зачем? – прошипел голос.

– Это ты всё устроил?

– Вы хотите поговорить об этом?

Голос явно пошутил. После этого телевизор оторвался от тумбочки и полетел в меня. Еле-еле я успел подставить руки и отклонить телевизор от своей головы. Удар в стену получился очень громким. Через секунду застучали швабры за стеной.

«Видать, услышали», – почти злорадно подумал я. Помнилось еще, как недавно на выходных за стеной стоял такой ужасный грохот, что до меня даже долетали слова какой-то очередной попсы.

А телевизор было жаль, я его только месяц назад как купил. Затем в меня полетел торшер, в котором прямо в воздухе лопнула лампочка, и, хотя я успел прикрыться одеялом, все же несколько осколков простучало по макушке.

– Может, хватит? – Я высунулся из-под одеяла.

– Думаешь? – Голос чуть ли не хохотал.

– Жалко всё-таки, вещи хорошие.

– Ну-ну. Ты еще самого интересного не видел.

Кровать подо мной приподнялась.

– Эй, Хоттабыч, не шали! – сказал я и тут же подумал: «Кажется, я чуть не взвизгнул, нехорошо как-то».