Золото партии

Сняв в прихожей туфли, Надежда прошла в гостиную и, бросив на диван сумочку, направилась в ванную. Пустив воду в джакузи, она стала неторопливо раздеваться. Сняла жакет, затем юбку и, оставшись в одной блузке, подошла к трюмо. Посмотрев в него, она вдруг увидела за своей спиной лицо незнакомого мужчины.

– А что… – успела сказать она.

Затем широкая ладонь закрыла ей рот. Сильные руки опрокинули назад и поволокли в коридор. От страха у Надежды перехватило дыхание и судорожно свело ноги. Ее голова болталась из стороны в сторону, а раскрытые от ужаса глаза, казалось, ничего не видели вокруг. Мужчина затащил ее в спальню и, не отрывая от лица ладони, положил спиной на кровать. Надежда увидела над собой его небритое хмурое лицо. Он приложил палец к губам, и когда Надежда в знак согласия кивнула, убрал ладонь с ее рта. Надежда тяжело и хрипло дышала, и ей казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди.

– К-кто в-вы? – заикаясь, еле слышно прошептала она.

Губы на небритом лице мужчины дрогнули в улыбке.

– А тебе не все равно. – так же шепотом ответил он и, согнав с лица улыбку, добавил. – Меня попросили тебе передать, что, если ты не прекратишь совать нос туда, куда не надо, следующая встреча со мной для тебя будет последней.

Надежда вдруг почувствовала, как в ее живот уперлось острие ножа и, проделав по нему небольшую дорожку из ободранной кожи, остановилось у груди. Опустив глаза, она со страхом следила за поблескивающим в лучах заходящего солнца лезвием.

– Тебе все понятно? – все так же шепотом спросил мужчина.

Не отрывая глаз от ножа, Надежда слабо кивнула.

– Ну, вот и хорошо! – снова улыбнулся мужчина. – ты у нас девочка умная. А теперь я уйду, а ты еще пять минут лежи на кровати и не шевелись. И не вздумай полицию вызывать, а не то наша следующая встреча состоится уже сегодня. Ну, все, я пошел…

Мужчина спрятал нож в карман, отпустил ее и, не оборачиваясь через спальню, направился в коридор. Через секунду из коридора донесся еле слышный скрип закрываемой входной двери.

Вашингтон. Три месяца назад…

Совещание у заместителя директора ФБР продолжалось уже два часа. Его просторный кабинет на пятом этаже светло-желтого здания на Пенсильвания-авеню чем-то напоминал пункт управления важным военным объектом. Помимо большого плазменного экрана, висящего на стене, около каждого из участников совещания стоял жидкокристаллический монитор, на котором, сменяя друг друга, мелькали: графики, диаграммы, увеличенные во много раз фотоснимки документов и кадры видеозаписей. Иногда в кабинете раздавался металлический голос диктора, комментирующий то или иное событие, происходящее на экране. Это подключалась экспертная система ситуационного центра ФБР, которая могла выдать практически любую информацию на задаваемый участниками совещания вопрос. Единственное, чего не могла сделать экспертная система, это принимать решения за людей, сидящих в кабинете.

А решения, которые они сегодня принимали, были весьма непростыми! Представитель министерства торговли, важный, уверенный в себе мужчина с лицом, напоминающим хорька, брызгая слюной, уже целый час излагал пути выхода из экономического кризиса, предлагаемые администрацией президента Обамы. По интонации его голоса чувствовалось то пренебрежение, которое он испытывал к другим участникам совещания. Он то и дело поворачивался к ним спиной и со скучающим выражением лица лазерной указкой водил по возникающим на экране замысловатым графикам или таблицам с цифрами.

Кроме него, и кроме заместителя директора ФБР, неторопливо ходившего по кабинету, за столом сидели еще пять человек. Управление Национальной Безопасности ФБР представляли Роберт Хоффман и Майкл Дуглас. От ЦРУ присутствовали руководитель оперативного управления по Европе Джон Гейтс и его заместитель Ричард Бродди. Пятый участник совещания официально никого не представлял, но ввиду его высокой компетентности по обсуждаемым на совещании вопросам ему также разрешили присутствовать. Его звали Альберт Эдуардович Лисовский. Закончив говорить, представитель министерства торговли сел на свое место и, откинувшись на спинку стула большим грузным телом, вытер платком со лба пот. Заместитель директора ФБР перестал ходить по кабинету и остановился у стола.

– Кто еще хочет высказаться? – поинтересовался он.

Роберт Хоффман заерзал на стуле и поднял руку.

– Разрешите сэр!

– Пожалуйста… – разрешил заместитель директора.

Хоффман, отодвинув стул, встал.

– Господа, от лица присутствующих здесь я хочу поблагодарить представителя министерства торговли за то обстоятельное сообщение, которое он сделал. Мы все понимаем важность обсуждаемых сейчас вопросов. Конечно, борьба с кризисом в настоящий момент является нашей главной задачей. И от того насколько мы успешно решим ее, будет зависеть, останется Америка мировым лидером или нет. Нас вдохновляют решения, принимаемые администрацией в этой области, и вселяют уверенность в том, что все стоящие перед экономикой страны проблемы рано или поздно будут решены. Но мне непонятно другое?.. – Хоффман сделал многозначительную паузу и обвел всех присутствующих напряженны взглядом. – Не кажется ли вам, что мы ищем проблему там, где ее попросту нет? Я уверен, что на фоне тех глобальных процессов, которые происходят в нашей экономике, деятельность отдельного человека, даже очень богатого и обладающего значительными финансовыми ресурсами настолько ничтожна, что говорить о его возможности как-то повлиять на эти процессы просто несерьезно. У меня складывается впечатление, что обсуждаемый нами сегодня вопрос поднят администрацией только для того, чтобы в случае провала ее планов по оздоровлению экономики, она могла бы объяснить причину этого, именно этим обстоятельством.

Представитель министерства торговли решительно замотал головой.

– Как вы не понимаете! Для нас очень важно контролировать деятельность ключевых игроков на фондовом рынке. Любые потрясения сейчас крайне нежелательны. И если вы сможете их предотвратить, то этим самым окажете нам большую услугу.

Заместитель директора тоже решил вступить в дискуссию.

– Я тоже считаю, что обсуждаемый нами вопрос имеет важное значение. На прошлой неделе я встречался с некоторыми видными представителями финансовых кругов и познакомил их с той информацией, которую мне передали господа Бродди и Лисовский. Они в один голос заявили, что выброс на рынок такого объема денежных средств может привести к непредсказуемым последствиям не только у нас здесь в Штатах, но и во всем мире.

Хоффман усмехнулся и негромко бросил реплику.

– Чтобы уничтожить конкурента, они скажут все что угодно!

Дуглас поддержал его.

– Да сэр, как отличить, где злой умысел и где здоровая конкуренция? Ведь у нас в экономике действуют рыночные механизмы. А так мы создаем преимущество только одной стороне.

Заместитель директора прервал речь Дугласа взмахом руки.

– Господа, давайте не будем уходить в сторону от темы. Я тоже не против рыночных механизмов. Но сейчас мы обсуждаем совершенно другую ситуацию. Банк господина Гонгадзе появился у нас три года назад. Тогда это был всего лишь небольшой филиал. Но сейчас на территории Америки действует целая сеть филиалов его банка. За это время он совершил поистине фантастический рывок…

– Вот это я и имею в виду! – вставил Дуглас. – Наши разучившиеся работать банкиры рассматривают его, как опасного конкурента.

– Господин Дуглас, дайте мне закончить! – заместитель директора недовольно посмотрел на Майкла. Он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями, и затем продолжил. – И вот теперь мы узнаем два неприятных для нас факта: первый, господин Гонгадзе каким-то образом, пока непонятно каким, замешан во многих финансовых аферах, произошедших у нас за последние пять лет, и второй, через свою любовницу он связан с российскими спецслужбами.

Заместитель директора обвел всех присутствующих тяжелым взглядом.

– Я думаю не для кого, не секрет, что в последние годы Россия старается вернуть себе прежние позиции на мировой арене. И наверняка ищет пути, чтобы ослабить нас…

Несмотря на серьезность разговора, присутствующие на совещании заулыбались.

– Вы зря улыбаетесь! – заместитель директора недовольно нахмурил брови. – Конечно, Америка не Россия и наши экономики несопоставимы. Для всего цивилизованного мира Россия, является, прежде всего, источником сырья. Основу же нашей экономики составляет высокотехнологичная промышленность. После развала СССР Россия отстала от нас на десятки лет и, возможно, никогда уже не сможет догнать. Но это если она пойдет традиционным путем. А возможны и другие варианты! Например, ей не обязательно создавать у себя на территории промышленные предприятия аналогичные нашим. Достаточно взять под контроль то, что есть у нас. И в этом случае такие финансовые структуры, как банк Гонгадзе могут России очень сильно пригодиться. Если он действительно контролируется российскими спецслужбами, то это для нас опасно по трем причинам. Во-первых: используя его сеть можно проводить разного рода незаконные финансовые операции. Например, оплачивать поставку оружия дружественным России режимам. Отмывать теневые капиталы. Во-вторых: проводить широкомасштабные акции, направленные на подрыв нашей экономики. Кризис две тысячи восьмого года это хорошо показал. Достаточно было немного расшатать фондовый рынок, и акции наших ведущих компаний вместе с индексом «Доу-Джонса» рухнули ниже некуда. И, в-третьих: используя финансовый потенциал Гонгадзе можно приобретать интересные для России активы. Не только предприятия, но и технологии, патенты и в обход нашего законодательства передавать их русским. Так что ситуация не настолько проста, как вам может показаться. Кстати… – заместитель директора взглянул на Хоффман. – Как осуществляется контроль за деятельностью этой Смирновой?

Хоффман встал.

– Находится под плотным колпаком, сэр! На улице ее постоянно сопровождают три бригады наблюдения. Периодически контролируем радиочастоты, если есть подозрение в попытке установить связь через мобильный телефон или «вай-фай» канал. Все электронные сообщения проверяются провайдером. Наиболее интересное сразу передается нам. Окна в ее квартире на тридцать четвертой стрит оборудованы системой съема информации. К ней в офис удалось через биржу труда внедрить своего человека на должность референта. Под видом уборщицы тоже работает наша сотрудница.

– Когда вы установили наблюдение за ней?

– Сразу после получения сигнала от ЦРУ. Три месяца назад.

– Что-нибудь интересное смогли за это время зафиксировать?

– Пока, к сожалению, нет… – Хоффман замялся. – Ведет она себя крайне осторожно.

Дуглас решил вступить в разговор.

– Разрешите сэр?

– Пожалуйста… – кивнул заместитель.

– Я сегодня работал в «наружке» и заметил признаки контрнаблюдения за Смирновой.

Все присутствующие в кабинете насторожились.

– Ну-ка поподробнее! – попросил заместитель.

– На Лексингтон-авеню у светофора она видимо пыталась проверить, не следят ли за ней, и я заметил, как один парень у газетного киоска слишком внимательно рассматривал стоящих рядом прохожих. Я его на всякий случай сфотографировал. Потом он пошел за ней. У музея Уитни мы его потеряли.

– Вы думаете, он ее контролировал? – поинтересовался Бродди. – Мало ли на улицах Нью-Йорка шляется праздных бездельников.

Дуглас усмехнулся.

– Он оказался не праздным бездельником. На всякий случай его фотографию я переслал в наш вычислительный центр и там установили, что он сотрудник Секретариата ООН. Его фамилия… – Дуглас заглянул в лежащую перед ним папку. – Андрей Станиславович Черкашин.

Бродди насторожился.

– Как вы говорите его фамилия? – переспросил он.

– Чер-ка-шин. – по слогам еще раз прочел Дуглас.

Гейтс и Бродди переглянулись.

– Интересное совпадение. Мы с этим типом сейчас проводим определенную работу.

– Какую? – поинтересовался Хоффман.

– Да так… – Бродди небрежно махнул рукой. – Им уже полгода Кара занимается…

На лицах присутствующих в кабинете появились улыбки.

– И как успехи? – снова задал вопрос Хоффман.

– К сожалению, уложить в постель его пока не удалось… – мрачно сказал Гейтс.

– На Кару это не похоже! Или этот парень импотент? – Хоффман, широко раскрыв рот, расхохотался.

Его поддержали другие участники совещания.

– Ладно.... Не будем уходить от темы. – заместитель директора поднял руку вверх и смех в кабинете затих.

Он с удовлетворением посмотрел на Дугласа.

– Неплохо Дуглас… Вот, что значит интуиция! – заметил он. – Значит, мы не ошиблись, когда взяли вас в наш аппарат. А этим русским надо еще подучиться как вести контрнаблюдение и смотреть не только на тех, кто ходит, но и на тех, кто в автомобилях ездит.

Все снова заулыбались.

Бродди озабоченно почесал бровь.

– Сэр, мы тут еще один интересный факт установили. Черкашин сейчас вовсю ухлестывает за сотрудницей отдела протокола и согласований Хельгой Кристенсен. А эта Кристенсен, когда еще жила в Европе, два года работала секретарем у Смирновой.

– А вот это уже совсем интересно! – задумчиво сказал заместитель директора и все присутствующие в кабинете, снова переглянулись.

Горы Сакраменто. Штат Нью-Мексико. Наши дни…

Выехав ночью из Альбукерке, Надежда весь день провела в дороге, разыскивая, указанное в шифровке ранчо. Миновав небольшой, в сотню домов, городок Лас-Крусес, недалеко от мексиканской границы, она уточнила на автозаправке адрес ранчо и уже к вечеру оказалась в нужном месте. Дорога огибала скалистое плато и за рощицей темно-зеленых мескитовых деревьев она увидела несколько белых одноэтажных домиков. Сверившись с картой еще раз, и убедившись, что не ошиблась, Надежда подъехала к крайнему из них и, поставив «Порше» в тени заваленного сухой листвой навеса, вышла из машины. Кругом было не души. Поправив на голове широкополую ковбойскую шляпу, Надежда, растерянно озираясь, направилась к крыльцу. Что-то странное показалось ей в царившем кругом безмолвии, а висящий на двери домика замок красноречиво говорил о том, что стучать в нее бесполезно. Постояв в раздумье перед дверью, Надежда решила осмотреть другие дома и, спустившись с крыльца, направилась к ним.

– Вы кого-то ищете, мисс? – вдруг раздалось у нее за спиной.

Надежда от неожиданности вздрогнула и быстро оглянулась. В проеме двери, на которой она только что видела висящий замок, стоял широкоплечий двухметровый детина, одетый в рваные грязные джинсы и наброшенную на голое тело кожаную жилетку. К его верхней губе прилипла потухшая сигарета, а изо рта несло приторно-кислым запахом дешевого бренди. Окинув Надежду с ног до головы скучающим взглядом, он сонным голосом повторил.

– Так вы кого-то ищете, мисс?

– Скажите, где я могу найти супругов Сандерс? – оправившись от неожиданности, спросила Надежда.

Верзила, прищурив глаза, с интересом уставился на нее.

– Сандерс… – словно что-то вспоминая, сиплым голосом протянул он. Затем почесал покрытый складками кожи жирный затылок и после длинной паузы, наконец, сказал. – Так они здесь уже давно не живут. Я приобрел это ранчо восемь лет назад у здешнего священника, и он мне что-то рассказывал про них. По-моему, они уехали отсюда лет десять назад.

Надежда удивленно приподняла брови.

– Вы в этом уверены? – растерянно спросила она.

– Конечно мисс! Я здесь уже много лет живу и с тех пор о них ничего не слышал.

– А куда они уехали, не знаете?

Верзила снова полез рукой в затылок.

– Об этом, я думаю, вам стоит спросить у нашего падре. – сказал он – Возможно, они оставили ему свой новый адрес.

– А где он живет?

– Здесь недалеко. Езжайте дальше по дороге и мили через три увидите его приход. Скажите, что вас Стив Коун прислал. Меня здесь все знают.

– Спасибо! – поблагодарила Надежда и, повернувшись, пошла к машине.

Уже выезжая на дорогу, она заметила, как верзила глядит ей в след долгим и пристальным взглядом.

Проехав по дороге три мили, и не найдя ничего похожего на католический приход, Надежда забеспокоилась. Дорога все выше уходила в горы, ее проезжая часть сужалась и в некоторых местах становилась до того узкой, что две машины разъехаться на ней уже бы не смогли. Вытащив из бардачка карту, Надежда проследила глазами куда идет шоссе и, не найдя рядом не одного населенного пункта, нахмурила брови.

Вдруг из-за поворота дороги навстречу ей выскочил темно-зеленый «Мерседес». Едва не столкнувшись, машины с трудом разминулись, но затем «Мерседес» остановился, натужено ревя мотором, развернулся в обратную сторону и поехал вслед за ней. Заметив это, Надежда ощутила смутную тревогу. Глядя в зеркало заднего вида, она пыталась рассмотреть сидящих в «Мерседесе» людей. Дорога все круче поднималась вверх, и ей приходилось постоянно давить на педаль газа. Каблук туфли то и дело соскальзывал с нее и «Порше» двигался вперед какими-то странными похожими на гигантские прыжки рывками. «Черт… Надо было кроссовки надеть.» – с раздражением подумала Надежда, не спуская глаз с мелькавшей сзади тени «Мерседеса».

Проехав очередной поворот дороги, она увидела впереди развилку. К основному шоссе примыкал покрытый щебнем и песком проселок. Надежда сбавила скорость. «Попробую оторваться…» – решила она и, притормозив, свернула на него. По обочинам проселка росли густые заросли кустарника и, спрятавшись за них, она остановила машину. «Мерседес» проехал мимо, но затем тоже остановился. Видимо ее преследователи раздумывали, куда она могла так внезапно исчезнуть.

Проселок, на который свернула Надежда, проходил по самому краю отвесной скалы. Взглянув вниз, она увидела, словно в перевернутом бинокле: причудливые нагромождения камней, узенький ручеек, с трудом протекающий между ними и покрытые редким кустарником песочные отмели. Непроизвольный холодок страха тронул ее сердце. Вцепившись в руль вдруг онемевшими руками, она до предела вдавила в пол педаль газа и когда мотор «Порше» издал оглушительный похожий на рев медведя вой, стремительно выехала на шоссе.

В зеркале заднего вида мелькнула машина преследователей и ее «Порше», набирая скорость, помчался дальше.  «Похоже, оторвалась!» – с радостью подумала она, но почти сразу за ее спиной раздался визг тормозов и из-за поворота, который она только что проехала, в облаке пыли показался преследовавший ее «Мерседес». Надежда инстинктивно нажала на педаль газа, хотя стрелка на спидометре, итак, запрыгнула за отметку «сто пятьдесят». Несмотря на все ее попытки оторваться, «Мерседес» неотвратимо приближался. Две машины, как привязанные неслись по узкой дороге и Надежда, минуя один за другим крутые изгибы шоссе, не могла не затормозить, не свернуть в сторону.

Достигнув вершины горы, машины подпрыгнули над побелевшим от ветра асфальтом и, разбрызгивая ярко-золотистые, похожие на лучики солнца искры, понеслись вниз. Надежде казалось, что руль вот-вот вырвется из ее рук, и она, скорее подсознательно управляя машиной, со страхом думала, что ее ждет впереди. Наконец, машины проехали последний поворот дороги и выскочили на равнину. «Мерседес» сразу прибавил скорость, легко догнал ее и ударил бампером в бок. Надежду тряхнуло так, что ее зубы непроизвольно лязгнули друг о друга, и она, ударившись головой о рулевое колесо, потеряла сознание.

Темная пелена перед глазами расступилась не сразу. Вначале она услышала чьи-то голоса, затем в окружающем ее мраке мелькнул слабый проблеск света и, наконец, почувствовав, как на ее лицо льется какая-то теплая жидкость, она открыла глаза. Рядом раздался негромкий смех, и она увидела над собой две затянутые в джинсы ноги.

– Я же сказал, что поможет… это средство проверенное. – послышался откуда-то сверху незнакомый голос.

Ее поразило то, что эта фраза была сказана по-русски. Она с трудом разжала губы и, тут же поняла, о чем идет речь. На губах она ощутила горьковато-соленый привкус мочи.

– А ничего куколка. – снова послышалось над Надеждой, и она почувствовала, как кто-то взял ее подмышки и легко поднял с земли.

В голове у нее сразу помутилось, но стоять на ногах ей не пришлось. Ее положили не широкое мужское плечо и куда-то понесли. Перед глазами Надежды поплыли желто-коричневые обломки камней, песок и лужи черной засохшей грязи.

– Приехали. – опять услышала она над собой и почувствовала, как ее опускают на землю.

Затем еще одни руки взяли ее под колени, и она беспомощно повисла в воздухе.

– Открывай багажник! – скомандовал держащий ее человек и, спустя секунду Надежда очутилась на пахнущем бензином, резиновом коврике.

Затем крышка над ее головой закрылась, и глаза Надежды снова погрузились во мрак.

Когда машина остановилась, она была на грани беспамятства. Толчки на ухабах не оставили на ее теле живого места. Спина превратилась в один большой нестерпимо болящий синяк, а перед глазами мелькали какие-то разноцветные радужные круги. Крышка багажника со скрипом распахнулась и, вместе с хлынувшим светом до нее донесся все тот же голос: «Ну что жива?» Теперь она могла разглядеть лицо говорившего, очень молодого и очень симпатичного русоволосого парня. Парень нагнулся над ней и, несмотря на ее жалобные стоны, вытащил из багажника и, взвалив на плечо, куда-то понес. Перед глазами Надежды снова поплыли обломки камней, лужи грязи, усыпанные песком дорожки, которые превратились затем в асфальтовые. Наконец, она увидела под собой покрытый темно-коричневым лаком паркет.

Ее посадили на стул. Парень завел руки Надежды за спину, и она почувствовала на кистях холодные браслеты наручников. Внезапно лицо парня приблизилось к ее глазам. Он откинул со щеки Надежды растрепавшуюся прядь волос и провел шершавой ладонью по подбородку. Затем его ладонь опустилась ниже и, расстегнув молнию куртки, легла на грудь. Надежда испуганно зажмурилась. Парень усмехнулся. «Не бойся. Сейчас не трону. Ночью поразвлекаемся…» – сказал он и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.

Надежда облегченно вздохнула и, повернув голову, осмотрелась вокруг. Кроме стула, на котором она сидела, другой мебели в комнате не было. Два окна на противоположной стене были тщательно занавешены тяжелыми черными шторами. Люстра на потолке поблескивала огнями трех маленьких, похожих на церковные свечки ламп. Вдруг Надежда почувствовала, как от пережитого страха ее начало подташнивать и, она, не удержавшись, выплеснула содержимое своего желудка на пол. Под стулом растеклась светло-коричневая лужица, от которой стал распространяться едкий неприятный запах. Надежда криво усмехнулась. «Ну вот, еще одну проблему хозяевам создала. – подумала она. – Видимо правильно говорят… Нежданный гость хуже татарина!»

Минут через пять за дверью послышались шаги и в комнату вошли несколько человек. Выстроившись тесным полукругом, они встали у стула, на котором сидела Надежда. Подняв глаза, она посмотрела на вошедших. Ее сердце тревожно екнуло, а в ногах она почувствовала неприятную тяжесть. Как минимум двоих из них она знала. Это были те люди, что приходили к ней в офис и на квартиру. В руках они держали обрезки металлических труб и бейсбольные биты. Лицо Надежды побелело. «Похоже, конец!» – мелькнула у нее мысль и она, с трудом проглотила в пересохшем вдруг горле тугой комок.

– Ну-ка… Кого вы здесь привезли? – раздался вдруг за ее спиной хрипловатый старческий голос.

Она скосила глаза и увидела справа от себя опирающуюся на палочку согнутую фигуру. Лицо старика она не разглядела, так как оно было скрыто густыми прядями седых почти белых волос. Окружающие ее люди сразу расступились и старик, встав напротив, оперся обеими руками на палку и устремил на нее свой взгляд. Теперь его лицо было хорошо видно и напоминало собранную из отдельных фрагментов мозаику. Губы и нос были покрыты пожелтевшими струпьями. Горевшие ярко-красным огнем щеки провалились. А угольно-черные глаза под густыми белыми бровями пристально шарили по лицу Надежды.

– Хм… – губы старика расплылись в чуть заметной улыбке. – Действительно отменный экземпляр женской половины человечества. – прошамкал он беззубым ртом. – А ну-ка соколики, развяжите ее!

По тому, с какой быстротой была выполнена его просьба-приказ, Надежда поняла занимаемое им место в здешней иерархии. С Надежды сняли наручники и вместе со стулом перенесли в противоположный угол комнаты. Для старика, напротив, поставили большое устланное медвежьей шкурой кресло и он, кряхтя и постанывая, осторожно присел в него.

– Ничего не поделаешь, годы о себе дают знать… Восьмой десяток пошел. – то ли извиняясь, то ли жалуясь сказал он. – Ну что ж, давай красавица побалакаем о делах наших скорбных.

Услышав фразу, сказанную стариком, Надежда сразу вспомнила название фильма, в котором она когда-то прозвучала. Откинув с лица волосы, она отряхнула с джинсов прилипшие пучки травы и, закинув ногу на ногу, положила на колени, исцарапанные и покрытые пятнами грязи руки.