Я не твоя

– В чем?

– Вы не поверите. Она ваша тезка.

– Как? – я смотрела на него во все глаза, реально не понимая.

– Вы знаете значение своего имени? Зоя – значит жизнь. Альхайят в переводе с арабского – жизнь.

– О… – я не знала, что сказать. Совпадение? Чудо? Знак? – Она такая красивая, словно… словно золотая, – я с восторгом смотрела на отливающую золотом нереальную шкуру лошади.

– Масть называется изабелловая. Очень редкая. Считается, что такой окрас бывает только у двух процентов ахалтекинцев.

– Переливается на солнце, как… – я не могла подобрать слово.

– Перламутр. Их еще называют перламутровыми.

Он рассказывал мне об особенностях лошадей этой масти, о том, что они красивы, но у них проблемы со здоровьем. Что они не участвуют в соревнованиях… А я слушала и снова почти не слышала. Меня завораживал его голос – низкий, тягучий, и то, как он выговаривал слова, как тянул некоторые гласные…

Алхайят. Зоя. Жизнь.

Так бывает? Он знал об этом, подбирая для меня именно эту кобылу?

– Зоя, вы опять не слушаете?

– Что? О, нет! Очень интересно, правда!

– Я вас заговорил, извините. А пора уже попробовать вас в роли наездницы, – то, как он это сказал, снова заставило меня почувствовать жар в теле. Так… двусмысленно. Остро.

И руки на моем теле чувствовались остро, когда он помогал мне вскочить в седло. Вскочить, конечно, было сильно сказано.

Тамерлан показывал, что нужно делать, рассказывал, а меня бросало то в жар, то в холод. От его прикосновений, от его внимания. От его близости.

Внутренний голос постоянно меня предостерегал, тормозил, но… разве мы в двадцать лет слушаем его?

Я проехала на Алхайят несколько кругов – Тамерлан держал корду – специальный длинный повод.

Я, наивная, думала, что мне сразу уже можно будет куда-то самой поехать, вернее, пойти – медленным шагом, но, оказалось, не все в катании на лошадях так просто.

Не знаю, сколько прошло времени – что-то около часа, – когда Там сказал, что для первого раза достаточно.

У меня все внутри сжалось, когда я поняла, что сейчас он подойдет, чтобы помочь мне спешиться.

Мне было страшно. Я боялась того, что он может сделать, боялась, что его прикосновения будут чересчур откровенными. Но также я боялась того, что мне это понравится. И еще боялась разочароваться, если ничего подобного не будет, и он просто поможет мне, как опытный наездник помогает новичку.

Собственно, Тамерлан так и поступил. Он был весьма предупредителен.

– Спасибо огромное. Ну что, мне, наверное, пора?

– Разве ты не хотела бы попробовать покататься на Тамерлане?

Что? Он… говорил серьезно?

– Но… разве можно? Он такой…

– Можно. Со мной.

Я забыла, как дышать. Мне нужно было вежливо отказаться, сославшись на усталость и… страх. Но его ореховые глаза…

– Готова?

Что я могла ответить?

Глава 10

Мне нужен был ледяной душ, нужно было остыть, а я, наоборот, вскочил в седло, и мы с Тамерланом бросились в стремительный галоп.

 Если бы ветер, бьющий в лицо, мог остудить!

Я сгорал. Сгорал рядом с ней. От близости с этой девушкой, от ее аромата с ума сходил. Голова кружилась.

Смотрел на ее губы и умирал от желания прижаться!

Такая нежная! Такая… не мог понять, почему, но на ум одно слово приходило – родная. Моя.

Она моя. Будет моей, и точка.

Я уже предупредил брата, после той истории на вечеринке, чтобы он и думать забыл о Светлячке!

Где это видано? В драку влез, да еще так, что девчонке пришлось за него заступаться! И с сережками этими поступил как… идиот!

Кто так делает? Он меня иногда поражал своей… тупостью! Как будто не я сам его воспитывал!

Да, конечно, когда я уезжал на пару лет за границу, учился, бизнес строил, отец и мать вместо того, чтобы Илика держать в ежовых рукавицах, разбаловали совсем.

Ладно. Мне в этой ситуации даже проще.

Ильяс сам дал мне карт-бланш. Светлячок свободен.

А я… Я настойчив.

Летел по полю, дороги не разбирая, полагаясь на чутье Тамерлана, краем глаза зацепил – девочка моя у края поля стоит, смотрит.

Наклонился ниже, почти к уху своего вороного прижался:

– Давай, парень! Покажем ей, какие мы с тобой, а?

Мы неслись, почти парили над землей. Полет ахалтекинца – невероятное зрелище!

У меня сердце било как барабан, кровь в ушах шумела.

Повернул назад, чтобы ехать к ней, и увидел, что Ильяс ей что-то нашептывает, трогает за лицо! Мгновенно почувствовал, как глаза кровью наливаются!

Стоять! Не сметь! Моя!

«Моя» дернулась и быстро побежала в раздевалки.

Этого еще не хватало? И что этот придурок малолетний себе думает?

Подлетел к краю, спешился. Пошел на брата.

– В чем дело, Ильяс? Что ты ей сказал?

– Сказал, что она очень красивая и тебе понравилась.

Кретин.

Сцепив зубы, пошел в раздевалку, не думая, дверь толкнул и…

Только секунду смотрел на ее тело, а жар опалил так, что пошевелиться не мог.

– Выйдите. Немедленно!

Как ушат воды ледяной вылила!

Так тебе и надо, Там!

Вышел, прислонился к стене.

Умаров, тебе тридцать лет! Ты ведешь себя как пацан малолетний! Все как в первый раз!

Стоял и думал: а ведь на самом деле такое со мной впервые!

 Чтобы вот так меня… от одного вида, взгляда, просто от того, что эта девушка рядом в машине сидит! Меня всего «клинило»! Я дышал с трудом!

И больше всего хотел… Нет, даже не этого самого с ней хотел! Не банально взять!

Обнять хотел. Зарыться в ее волосы золотые, дышать ею.

Вот такие мысли были.

Вышел, увидел брата – вот кому по голове настучать!

Всю малину мне… испоганил!

– Ильяс, ты что ей сказал? Почему она уходить собралась?

– Ничего такого я не сказал!

– Ильяс!

– Что? Что ты орешь? Сами разбирайтесь!

– Послушай, брат…

– Это ты послушай, Там! Ты поиграешь с ней, и все! Ты ведь понимаешь, она не такая, как наши девочки! Она не… Не важно. Она другая.

– Думаешь, я не понимаю?

– Не понимаешь! Ты поиграть хочешь! И все! А она… Она ведь подумает, что ты всерьез! Она… Ей замуж надо. Ей все эти игры неинтересны!

– Илик, давай я сам разберусь, да?

– Как? Женишься?

– Ильяс!

– Нет, конечно! Ты же не дурак, брат! Зачем жениться, когда можно и так?

– Хватит! Рот закрой!

– Я-то закрою. А ты…

– А ты сам жениться на ней хотел? Или так? Тоже поиграть? Что молчишь? Правильно молчишь, сказать нечего. Езжай домой, Илик. Я с Зоей сам разберусь.

– Разберись. Она у нас девушка разборчивая. Смотри, не уехала никуда, – Ильяс кивнул в сторону здания, и я увидел Светлячка. Она была в том костюме, который я для нее заказал. Он шел ей невероятно. Глаз не оторвать. Во рту пересохло, так хотелось быть рядом, дотронуться хоть раз…

– От богатеньких кавалеров не сбегают, да, брат?

Придурок!

– Ильяс… – чувствовал – не сдержусь, ударю. – Уезжай. И не смей больше так говорить о ней, ясно?

Илик ухмыльнулся зло, развернулся и пошел к старому внедорожнику, который я ему оставил. А я… я понял, что предстоит непростой разговор с Зоей.

Я ошибся. Она сама закрыла тему Ильяса, сказав, что готова попробовать себя в качестве наездницы.

А я-то как был готов!

 И все-таки червячок скользнул – реально ведь не уехала! Почему? Только ли потому, что решила на лошадках покататься?

Мы час занимались, я учил ее разным штукам, которые обычно говорят новичкам. А сам думал, как забыть ощущение ее мягкого девичьего тела в руках – сам ведь ее на Золотинку подсаживал?

Смотрел туда, где мой конюх Тамерлана водит.

Нет, Умаров, даже не думай! Нельзя!

Но… так хочется!

Помог ей спешиться, стараясь не задерживать руки на талии, она начала благодарить, намекать на то, что ей пора, а я…

– Ты не хотела бы попробовать покататься на Тамерлане?

Видел, как глаза загорелись, и в то же время в них был страх.

– Но… разве можно? Он ведь… он такой…

– Можно. – Старался говорить без эмоций, спокойно. – Со мной. Готова?

Она внимательно, без улыбки посмотрела на меня, кивнула, потом перевела взгляд на моего Тамерлана и улыбнулась ему…

– Спокойно, спокойно, Там, тебе понравится. Тише…

Гладил своего вороного по морде, успокаивал. Хотя и видел, что Светлячка он принял сразу. Почему-то я был уверен – так и будет! Хотя мой ахалтекинец был парнем с норовом. Не любил чужих.

Ухаживал за ним один и тот же пожилой конюх, Юсиф. Под седлом Тамерлан был только у меня и у него.

Зоя стояла рядом, смотрела на жеребца улыбаясь.

– Не боишься?

– А должна? – теперь ее улыбка была адресована мне.

Должна. Только… не коня. Другого Тамерлана. Меня.

– Нет. Я не позволю никому обидеть тебя. Даже Тамерлану. – А про себя думал: лжец ты, Умаров, лжец…

– Спасибо. – Мне показалось, какая-то тень промелькнула на ее личике.

Юсиф держал Тамерлана, я помог Зое запрыгнуть в седло, сам вскочил следом, опустившись сзади прямо на спину ахалтекинца.

Конь забеспокоился, завертел мордой, поняв, что это я на нем – смирился.

А я… обвил рукой талию Зои, осторожно придвинулся к ней.

– Извини, по-другому не получится. Я должен тебя держать, – шептал ей на ухо, чувствуя себя…

Черт, чувствовал себя каким-то змеем-искусителем!

Я ведь ее на жеребца взгромоздил не для того, чтобы прокатить, совсем не для того…

Прижал ее крепче, одной рукой крепко держа поводья, сжал бедра, давая Тамерлану команду двигаться вперед.

Он сделал шаг, Зоя чуть отклонилась назад, еще сильнее вжимаясь в меня. Ойкнула, отпрянула, но я не дал ей отодвинуться далеко.

– Тише, Зоя, все хорошо. Я держу тебя. Мы пойдем медленным шагом. Бояться нечего.

И снова я бессовестно лгал.

Ей надо было бояться меня!

– Я не боюсь, просто… Не привыкла.

Не привыкла к чему? Это мне было очень интересно. Не привыкла ездить верхом или… не привыкла сидеть вот так, прижимаясь спиной к груди мужчины, который…

У которого зубы сводит от желания впечатать ее в себя, заклеймить…

Ох, Светлячок… Что мне с тобой делать?

Мы двигались вперед, Там шагал медленно, словно понимая: его хозяин не намерен спешить.

Я прижимал к себе Зою, наслаждаясь моментом близости.

Она была такой теплой, мягкой в нужных местах. Касался я ее аккуратно, осторожно, но все равно сумел все оценить. Фигурка у нее была что надо. Стройная, подтянутая, но женственная. Свои роскошные волосы она убрала в хвост, сейчас они были укрыты специальным шлемом.

Но никакой шлем не мог перебить их запах! Так хотелось зарыться в эту медовую волну! Утонуть в ней!

– Тебе нравится? – не знаю, о чем я спрашивал. О том ли, что мы едем на коне, о том ли, что мы наконец так близко друг к другу…

– Да, – ответила чуть слышно, и не ясно, к чему относилось это «да», к нашей поездке или к нашей близости…

– И мне, – не удержался, выдохнул прямо ей в ухо и… тут же почувствовал, как она напряглась, отстранилась.

Чёрт…

Она как норовистая лошадка. И… как же приятно будет ее приручить!

Я чуть сдавил бедра, давая Тамерлану сигнал, он пошел чуть быстрее. Зоя судорожно вздохнула.

– Не бойся.

– Я не боюсь.

– Тогда почему так напрягаешься? Расслабься!

– Легко сказать… – я не знал, к чему относились эти ее слова. К первой поездке на резвом скакуне или к первой поездке со мной.

– Я держу тебя крепко.

– Я это чувствую.

– Тебе неприятно? – мне нужно было услышать ответ.

– Я… я просто действительно не привыкла вот так…

– Я надеюсь…

– Что?

Зря я это сказал…

– Ты… все-таки боишься меня. Я понимаю. Не бойся. Я маленьких девочек не ем.

– Да уж… – я чувствовал, как напряглась ее спина. Разговор стал опасным.

Я ухмыльнулся сам себе. А ведь она права. Права в том, что не верит.

 Я ем. Еще как… И выплевываю, даже не пережевав.

– Зоя…

– Что?

– Ты… Ты очень понравилась Тамерлану, – вроде бы я говорил про коня, но имел в виду не его.

Поняла ли она меня?

– Да, он… он мне тоже очень понравился, такой крупный, сильный. И, кажется, очень умный?

– Да, Тамерлан умный. Тамерлану нравится все самое лучшее.

И я прижал ее еще чуть крепче, наслаждаясь ароматом.

Мы поехали еще чуть быстрее. Где-то под моей горячей ладонью ее сердечко стучало, билось в груди, как пойманный в кулачок мотылек.

– Не бойся, мы тебя не обидим.

И снова я услышал судорожный вздох, почти всхлип. И бег ее сердечка стал еще стремительнее.

Я понимал, что нужно все это прекратить, вернуться, помочь ей спешиться и отвезти домой. И забыть.

Наверное, так было бы честно и правильно.

Но я… чёрт, я не хотел быть ни честным, ни правильным!

Тамерлан бежал не слишком резво, но достаточно, чтобы оценить его силу и мощь. Я обнимал Зою, впитывая каждое мгновение.

Кто бы мне сказал, что я буду кайфовать просто от близости тела! От аромата! От… от предвкушения!

Самое крутое в охоте – это погоня! Адреналин и страсть в этом.

Когда ты загнал добычу, уже не так интересно. Или… нет?

– Тамерлан… можно мы уже вернемся? – слышал, как дрожит ее голос, а в голове мысль: как же я буду без нее? Не чувствуя ее в руках?

– Устала?

– Да.

– Извини, я забыл, что ты совсем неподготовленная. Ноги будут болеть, скорее всего. Нужно будет массировать.

Она судорожно дернулась. Глупенькая, я ведь не предложил массаж. Или это так прозвучало?

Мы подъехали почти к самой конюшне.

Я видел, как вышел Юсиф, кивнул ему, чтобы он ушел – сам справлюсь.

Мне сейчас свидетели не нужны.

Спрыгнул, протянул руки и…

Утонул в ее глазах. Просто потерялся, поплыл, обо всем забыл.

И сердце остановилось. Вообще все вокруг остановилось. Весь мир остановился. Потому что она была так близко. Теплая, мягкая, податливая. Такая настоящая. И губы ее… припухшие, влажные, на которые невозможно просто смотреть.

Невероятно сладкие, нереальные! К которым так хотелось прижаться, припасть как к источнику, пить, наслаждаясь ароматом ее дыхания, ее свежести, чистоты!

Я ведь знал, что она тоже этого хочет!

 Она так же, как и я, вся замерла в ожидании этого поцелуя!

– Зоя…

Глава 11

Я видела его ореховые глаза, которые становились ближе, ближе.

Чувствовала, как его ладонь приподнимает мой подбородок, как пальцы гладят кожу.

Я понимала, что должно произойти, и… я очень хотела этого! Но…

В его глазах я увидела не только желание и страсть. Я увидела торжество!

Он понял, что выиграл эту битву. Я сдалась. Охотник поймал добычу!

Неожиданно меня это отрезвило. Ощущение было такое, словно я вышла из бани зимой в мороз, обнаженная прыгнула в сугроб.

Ух!

Ледяной удар под дых.

Вот так, Светлячок! Всего-то!

Я сделала шаг назад, стараясь освободиться от наваждения. И еще один шаг. И еще…

Молча развернулась и побежала к зданиям, где находились раздевалки.

– Зоя? Зоя, постойте!

Мне казалось, что я задохнусь, хотя не могла сказать, что бегу быстро.

Господи, какая же я дурочка!

Точно – мотылек, летящий на пламя!

Знала ведь, что не нужно ехать! Что не стоит давать ему надежду. Нет, не ему! Самой себе давать надежду!

Все ведь очень просто. До нелепости.

Я ведь знаю, что только игрушка, что я интересна потому, что я другая, не такая, к каким он привык!

Игрушка, которая сама заигралась в чувства. И добилась того, что игра стала реальностью.

Печальной для меня, потому что я знаю: будущего у меня с ним нет.

Он не выберет меня. Я не его круга. Такие, как Тамерлан, женятся на своих, умножая капитал. Я все это знаю. Но…

Но как же мне было хорошо, когда я сидела верхом на его коне вместе с ним!

Я чувствовала его горячее сильное тело.

Его руки на моей талии.

Его собственный терпкий мужской аромат, смешанный с запахом элитного тонкого парфюма.

И ведь я прекрасно знала, зачем он предложил покататься вместе!

Да уж, Тамерлан!

Вы невероятно расчетливы! Организовать такое необыкновенное свидание, сделать все, чтобы добыча сама пришла в руки!

Так красиво, так романтично, так… волшебно!

И все это для того, чтобы просто затащить меня в постель?

Я заскочила в раздевалку, закрыла дверь, прислонила к ней лавку – внутри не было никакой защелки, а я не хотела, чтобы Тамерлан снова ворвался туда.

Стараясь успокоиться, я стягивала тренировочную одежду.

Сама виновата. Захотела почувствовать себя желанной, захотела получить внимание от настоящего мужчины!

На самом деле, если подумать, Тамерлан не сильно и напрягался! Не то что Илик! Тот сразу с бриллиантами подкатил!

А этот! Подумаешь, сначала на шикарной машине покатал, потом на шикарной лошади, экипировку модную «подогнал»…

И я так просто должна – что? Позволить ему руки распускать?

Сама тоже хороша! Растаяла. Растеклась.

Глупая гусыня!

Интересно, а что было бы, если бы он меня реально поцеловал? Предложил бы поехать к нему домой? Нет, дурочка, таких, как ты, они домой не возят. В отель. Или на квартиру левую.

Потом установил бы тебе месячное содержание, подарки бы дарил.

Бриллианты и платину.

Может, машину бы еще купил, и права сразу, до кучи, чтобы не париться. Может, шубу, хотя до зимы еще далеко.

С квартирой сложнее, тут, наверное, особые таланты нужны, умение зарабатывать тем самым местом.

Я с остервенением натягивала джинсы, мучая себя, ругая на чем свет стоит.

Дура, дура, дура!

Я в тот момент презирала себя.

За все.

И больше всего, наверное, за то, что просто не могла поверить в искренность чувств Тамерлана. За то, что знала наперед все, что будет. И было тошно. Потому что мечтай – не мечтай…

Оделась, распустила волосы, встряхнула ими.

Теперь еще надо добраться до дома. Хорошо, что вчера мне зарплату перевели, могу спокойно вызвать такси или, может, как-то добраться до ближайшей остановки?

Вышла в коридор и увидела ту самую девушку, которая помогала мне с вещами.

– Извините, мне нужно уехать отсюда, здесь ходит какой-то транспорт?

– Зачем вам? Тамерлан Александрович вас ждет!

Александрович – интересное отчество у Тамерлана Умарова, не удивлюсь, если его отца назвали в честь Александра Македонского…

– Я хотела бы уехать сама. Вы можете помочь?

– Ну, я… не знаю, Тамерлан Александрович…

– Пожалуйста! Я не хочу ехать с ним, понимаете?

Она кивнула, глядя на меня удивленно, но тем не менее все же сказала:

– Тут ходит автобус, маршрутка. До ближайшего метро.

– А где остановка?

– Напротив центрального входа.

– Спасибо. Вещи я сложила там.

– Вещи… это же ваши… подарок… Тамерлан…

– Александрович… я запомнила.

Я хотела ответить, что не принимаю такие подарки, но… это бы прозвучало слишком пафосно. Поэтому я просто покачала головой и вышла.

Тамерлан стоял около своего «Гелендвагена».

– Зоя?

Увидев меня, двинулся в мою сторону.

– Зоя, остановись, пожалуйста.

Тысячу раз понимала, что веду себя глупо, но…

– Тамерлан Александрович, извините. Спасибо огромное за все, мне очень понравился ваш конь и Альхайят тоже, но мне нужно ехать, мама ждет.

– Я понимаю, я тебя отвезу.

– Не стоит. Я сама доберусь, спасибо!

– Зоя, я привез вас сюда, я и отвезу обратно, это не обсуждается!

Ах так? Неужели? Смотрела на него и видела – челюсти сжаты, ноздри раздуваются. Он был так похож на своего ахалтекинца в этот момент!

– Тамерлан Александрович, – я понимала, что это звучит ехидно, и, возможно, глупо, – не обсуждается то, что я еду домой сама, без вас.

– Светлячок, почему ты такая упрямая?

– У меня вообще отвратительный характер, Тамерлан Александрович. Радуйтесь, что вам не придется больше меня терпеть.

Развернулась и почувствовала, как его ладонь берет в тиски мой локоть. Он дернул меня на себя, и вот уже вся я в западне его рук.

– Зоя…

Его ореховые глаза сверкнули гневом. А мне почему-то стало весело.

Я словно купалась в адреналине.  Запрокинула голову, смело глядя ему в лицо, словно говоря: «И что ты можешь со мной сделать, что?»

Его взгляд прошелся по моему лицу, притормозил на губах.

Я была уверена, что он попытается меня поцеловать, я была готова бороться!

Но…

Он отпустил меня так же резко, как и схватил. Сделал шаг назад.

– Извините, Зоя… Не знаю вашего отчества, – иронично улыбнулся.

– Зоя Сергеевна.

– Зоя Сергеевна. Я провожу вас до остановки?

– Это лишнее. Я дойду сама, тут рядом.

– Хорошо. Тогда до свидания?

– Прощайте, Тамерлан. Было приятно познакомиться с вашим жеребцом. Спасибо за приятный день.

– Приезжайте. В любое время. Я предупрежу Юсифа и других работников. И вещи ваши будут в отдельном шкафу.

– Спасибо.

Я не стала говорить, что больше никогда не приеду. Самой было жаль, что не увижу Альхайят и Тамерлана.

Тамерлана-жеребца. В смысле – коня.

Тамерлана-человека, который стоял сейчас передо мной, я видеть не хотела.

Это было слишком опасно для моего сердца.

Пошла к выходу, чувствуя легкую дрожь в ногах. И вовсе не оттого, что каталась верхом. Нет.

Села в автобус, закрыла глаза. И почувствовала, как щеки становятся влажными.

Может, я все сделала зря? Может, нужно было поддаться? Прижаться к нему, посмотреть в невозможные ореховые глаза? Почувствовать его руки на своем теле? Его губы…

Интересно, какие они? Мягкие? Или, наоборот, твердые? И каким был бы поцелуй?

Наверняка отличным, самым настоящим, таким, от которого пальчики на ногах поджимаются – вроде такое клише есть во всех романах о любви? Ноги становятся ватными, пальчики поджимаются, сердце стучит как птичка в клетке, в голове шумит… и бабочки порхают в животе.

Наверное, очень круто чувствовать все это.

Увы, все это прошло мимо меня.

По крайней мере, сейчас.

А может, и вообще… Я понимала, что установила слишком высокую планку для отношений.

Мне нужно было все или ничего.

С таким, как Тамерлан, «все» мне не светило. В таком случае – лучше ничего.

Автобус довольно быстро приехал к метро. Я уже там сообразила, что подземка мне не нужна – нужная мне маршрутка отправлялась от этой же станции.

Пересела. Еще полчаса в полупустом «микрике», и я почти дома. Оставалось пройти один квартал.

Уже подходя ко двору, я заметила знакомую машину.

– Зоя!

Остановилась, замерев, не представляя, что сказать. Я ведь так надеялась, что больше его не увижу!

– Зоя, подожди, мне очень нужно поговорить с тобой!

Он подошел, загораживая мне дорогу. Я так и не нашлась, что сказать, просто стояла и смотрела на него, наверное, это было очень тупо, но я реально не представляла, что делать! Все же закончилось так хорошо там, на его ипподроме!

– Зоя, не беги от меня, прошу. Я просто хочу поговорить.

Мне словно рот заклеили! Стояла и глазами хлопала…

– Ты мне очень нравишься, Зоя. Больше, чем нравишься. Я… – его голос был хриплым и очень низким, таким… царапающим что-то очень сильно сжимавшееся внутри грудной клетки. – Я даже не представлял, что способен на такое. Я каждую ночь вижу тебя во сне, каждый день думаю о тебе, каждую минуту! Я не нахожу себе места потому, что не знаю, где ты, что делаешь. Представляю, что с тобой случилось что-то нехорошее, а меня рядом нет, и… Я хочу быть рядом, понимаешь, Зоя? Просто рядом! Я хочу иметь возможность защищать тебя, оберегать! На твоих условиях, понимаешь?

– А от себя ты меня тоже будешь защищать?

– Что?

Я сглотнула ком, стоящий в горле. Да, он очень красиво все сказал, но… Я чувствовала, что снова начинаю плакать, а мне казалось, что в автобусе я достаточно наревелась…

– Зоя, что…

– Не надо, Тамерлан, пожалуйста!

– Зоя…

Я думала о том, что мне нужно развернуться и бежать, бежать куда угодно, только бы подальше от него! Но он сделал шаг ко мне, утопил в своих объятиях. Прижимал крепко, я чувствовала его тело, сильное, такое по-настоящему мужское. Везде чувствовала.

И щеки против воли стали наливаться алым. Это он из-за меня такой?

– Зоя, Светлячок мой невозможный, самый лучший, самый желанный, что мне делать с тобой?

Что делать? Я должна была сказать: отпусти, уйди, забудь меня! Но…

Один поцелуй!

Неужели я не могу позволить себе один поцелуй? Всего лишь один!

Я запретила себе думать и разрешила чувствовать.

Просто подняла голову, просто закрыла глаза.

Я никогда не целовалась ТАК.

Его губы были очень горячими, обжигающими, мягкими. Их было много. Казалось – они везде! Я чувствую их везде! На всем теле! На сердце. В душе моей!