Грехи и искупление

Николай Бершицкий

Грехи и искупление

Глава 1: Мир вечного света

– Корлион! Корлион! – настойчивый женский крик долетел до ушей мужчины, стоящего на балконе округлого здания, слепящего своей идеальной белизной.

На минуту ему показалось, что он находится на лестнице объятого пламенем дворца и крик, наполненный предсмертным ужасом, вырывается из распахнутых дверей спальни. Он отчетливо увидел согбенную тень омерзительного существа… Руки сами собой задрожали, а во рту появился железный привкус крови, отдающий гнилью. Но тут Корлион Трион осознал, что те страшные минуты давно прошли, сейчас он стоит в теплых лучах благословенной Нуламы, зовущий его голос спокойный и веселый.

– Я тут, – встряхнув головой, ответил он. – Сейчас спущусь.

– Не волнуйся, я сама поднимусь, – успокоила его женщина.

Трион протер глаза, лицо, сильно сощурился. Странные видения и сны часто его посещали с тех пор, как он попал на эту далекую планету. Иногда он просыпался посреди ночи в гнетущем состоянии духа, даже не страх, а некое смятение накатывали на него в такие моменты. Лан-ао, жрец из Дома тысячи звезд нашел и передал ему какие-то слова, чтобы заговаривать кошмары, но Корлион так и не запомнил их наизусть, хотя память у него всегда была отменной. Словно частица злобного Лерроха все еще засела в глубине сознания, отчаянно сопротивляясь исцелению. Впрочем, служители Света Нуламы не раз заверяли его, что на их священной земле никакое зло не сможет выжить.

Наверное, именно по этой причине беженцы с разных, даже самых отдаленных краев галактики скрывались тут от Империи Цертона. За последние пару месяцев, которые бывшему Лидеру Антореля довелось провести в гостях у народа намари, он много нового узнал про эту самую Империю, про ее походы и завоевания. Намари поведали ему о том, что на данный момент Цертон является чуть ли не доминирующей силой в галактике и мало кто осмеливается выступать против него. Главным образом беспощадных фанатиков темных прародителей осаждают лишь орочьи кланы с планеты Огарид-Гур. Пояснил Лан-ао (с которым Корлион проводил больше всего времени в беседах) и про орков, что это за дикие и агрессивные создания, живущие лишь войной и кражей чужих технологий для продления собственного существования. Еще бы их кланы, ведомые жадными до крови и добычи, яростными вожаками, ставящими подножки друг другу, нашли между собой общий язык, пожалуй, Огарид-Гур сломил бы цертонскую власть. Но все складывалось в пользу тирана Града аро Тарг-Ааззена, из-за его вторжений тысячи жителей многих миров были вынуждены бежать от рабских оков или смерти. И прибежище они находили в первую очередь на Нуламе, в месте, где царили свои нерушимые законы.

«Странно, что они не покусились на вас», – как-то, в одну из встреч с наставником заметил Корлион. – «Разве не логично устранить самого грозного противника? Я бы поступил именно так. Не похоже, чтобы Император был столь несведущ в военном деле».

«Все просто», – скромно улыбнулся намари. – «Они не могут навредить нам, пока «оградители» зрят в небеса».

Корлиону сложно было не обратить внимания на орбитальные орудия, называемые «оградителями» (хотя такое же наименование носили и пушки гораздо меньшего калибра) и установленные возле каждого города лофусов, как звали намари люди. Эти невероятные технологии покорили воображение бывшего воителя, как и искусства рукопашного боя, практикуемые воинами-намари, почему-то именуемыми оскверненными. Однако просьба рассказать и о том, и о другом столкнулась с решительным «нет».

«Такая сила должна служить лишь благу», – пространно пояснил Лан-ао.

При этом Нулама не спешила объявлять войну Цертону, что возмущало Триона больше всего, но он старался не показывать этого на людях. В конце концов, он обязан жизнью этим существам с «лошадиными» головами, заканчивающимися вытянутым гребнем, и синей кожей, как и тысячи других беженцев. Кто-то из них проживал тут какое-то время, покидая безопасную обитель при подходящем случае, были и те, кто выбрал жить в полюбившемся покое на постоянной основе. Корлион пока не решил, как поступить ему. С одной стороны уходить в неизвестный ему мир, не зная, куда и зачем – рискованно, однако всю жизнь просидеть в этих залитых белизной и светом городах будет невыносимо скучно. И все-таки он решил задержаться, ведь некоторым особенно усердным в постижении истин Нуламы людям намари раскрывали-таки сокровенные тайны своего народа. Так решила поступить и Линна.

– Корлион, – выдохнула светловолосая молодая женщина (ей было не больше тридцати пяти лет) в белой просторной рубахе. – Фух, ну и высоко же ты забрался.

– Старая привычка, – слегка улыбнулся тот. – Привычка смотреть на всех свысока.

– Ты всегда так строг к себе, – удивленно улыбнулась Линна, проведя рукой по своим коротким золотистым волосам.

Она идеально вписывалась в общую картину Нуламы: отзывчивая, скромная, добрая. Голубые глаза и светлые волосы придавали ей какую-то особую воздушность, а милое лицо с мягкими чертами довершало образ поистине небесного создания. Линна приглянулась Корлиону с первого же знакомства, еще бы не ее жених…

– Я мало тебя знаю, – продолжила она, – но мне кажется, ты преувеличиваешь свои недостатки. Ты всегда так мил…

– Надеюсь, что эта планета сможет залечить мои раны, – Трион приложил ладонь к колющему сердцу. – Ты действительно не знаешь, что осталось в моем прошлом, оно и к лучшему.

Улыбнувшись, Корлион отошел от балконных перил и аккуратно протолкнул Линну в комнату.

– Ты останешься на чай? – поинтересовался он.

– Нет, извини, – торопливо заговорила гостья. – Меня ждет Вайтен, мы собирались прогуляться по Вечному саду, это за дворцом Небесного Ока. Я, собственно, хотела узнать твои планы. А то мог бы примкнуть к нам.

– Я… – Корлион замолчал, почувствовав неприятное давление в глотке. Раньше с ним такого не случалось, но ведь и с Элеонор он сошелся еще в детстве. Это было что-то необъяснимое, что-то высокое. А сейчас он не имел возможности получить ту, что ему приглянулась. Любовь ли это была или эгоизм? – Я не смогу, – поспешно добавил Трион, наскоро сочинив отговорку. – Лан-ао просил заглянуть к нему через полчаса.

– Жаль, я думала… не важно. Тогда встретимся вечером за общим ужином.

– Разумеется, – совладав с чувствами, Корлион насильно поднял уголки рта, как только получилось.

Линна обняла его, дружески поцеловала в щеку и вышла, шурша по полу длинным одеянием, которое вполне могло сойти за накидку почетной жрицы. Корлион проводил ее взглядом, минуту простоял в тишине, затем его потянула к шкафу в дальнем углу комнаты непреодолимая сила. Он не стал сопротивляться. Отодвинув податливую створку дверцы ладонью, бывший властитель Антореля вытащил черную маску в форме черепа. Ее и меч с двойными складными лезвиями, между которыми имелся узкий зазор, он давно оставил в шкафу и почти не возвращался к нему. Тут ему не нужны были ни оружие, ни символ власти и страха Лидера. Однако ему вдруг захотелось подержать в руках гладкую, лоснящуюся Маску, видевшую немало крови своими красными фасеточными глазами. Он смотрел на нее заворожено, потеряв счет времени.

– Чего уставился? – спросил ехидный голос демона Лерроха.

Корлион вздрогнул, череп выпал из его пальцев и звякнул об пол.

– Показалось, просто показалось, он ушел, – пробормотал он, накрыв лицо ладонью. – К Лан-ао мне действительно надо.

Все так, демон ушел, оставив напоследок в качестве вечного проклятья свою кровь течь в жилах бывшего носителя. И, тем не менее, он перестал терзать Корлиона. Только след после их непродолжительного слияния отпечатался надолго, пробуждая странные видения и голоса.

Корлион вернул Маску, умылся в фонтанчике со словно светящейся, хрустальной водой, затем переоделся из домашней накидки в белые рубаху, подпоясанную мягким золотистым поясом, и просторные штаны. Намари не настаивали на определенной одежде гостящих в их городах людей, похоже, они даже не заметили бы, если кто из них выйдет на улицу голым. Для этих существ понятия простых смертных казались лишним грузом. Но Корлион, как особа правящего рода, не мог позволить себе разгуливать по улицам столь прекрасного города так, будто только что проснулся. А уж встречаться с уважаемым наставником!

На улице его встретил сияющий диск солнца, будто специально приставленного к этой планете, дабы озарять его своим божественным ликом. Корлион видел всего два солнца: на Антореле и на той планете, куда его занесла судьба; и им обоим было далеко до здешнего. Он даже закрыл глаза ладонью, чтобы позволить им приспособиться. Это было оправданным поступком, если подумать, однако вместе с тем в голове Триона зародилась мысль, что это солнце слишком велико для него, а этот мир света отторгает порождение тьмы, которым он едва не стал…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.