Будь моим… оборотнем

– Но…

– Пожалуйста, слушай, – в очередной раз перебил король, – я прекрасно понимаю, что ты молода. Да, в нашем мире принято выдавать девиц моложе, но в вашем, насколько я осведомлен, ты считаешься совсем юной. Ты красива, ты желанна. Для меня настоящая честь – стать твоим супругой.

У меня нервно задергался левый глаз. Такие красивые фразы, комплименты, предложения – всё это могло сразить наповал даже самую холодную даму Кристани. Но я-то не из этих краев и как-то не привыкла к подобным «деловым союзам». Мне и в голову не приходило, что жениться можно по расчету.

– От тебя требуется лишь родить нам наследника и хранить верность, – он помолчал, – хотя бы прилюдно. Согласись, мое предложение не лишено смысла. Я анализировал будущее и обдумывал его с первого дня вхождения на трон. Не стану отрицать того, что ты интересна мне как женщина, но это совсем не важно. Меня волнует судьба страны. Теперь хорошенько обдумай мои слова и дай ответ.

Правитель склонил голову. В ушах звучало «требуется родить нам наследника». Если честно, такого я не ожидала. Да, Харот был просто изумительным. Красавец с обложек журналов. Его голос растоплял лед. Стать его женой – честь для любой.

Но не для меня.

С другой стороны, он прав – государство надо поднимать из руин. Возможно, таким образом я бы смогла оказать посильную помощь. Да и нет мне смысла цепляться за свою свободу. Не Харот, так какой-нибудь лорд, коих здесь – бесчисленное множество.

– Разреши мне подумать над этой просьбой, – я попыталась улыбнуться, но не смогла.

– Но это не просьба, – не согласился правитель. – Это исключительно выгодное предложение, от которого глупо отказываться.

Появилось в его взгляде что-то такое, из-за чего я поняла – Харот не примет отказа. Он привык завоевывать, и я – следующее его завоевание.

– И всё же…

– Хорошо, Анна. Если тебе так хочется. Но не больше месяца. Согласна?

Кивнула.

– Я могу идти?

– Спокойной ночи. Поверь, ты полюбишь меня.

Я выползла из кабинета на ватных ногах. У меня есть один месяц, но как за тридцать дней я сумею найти достойную причину для отказа? Уж не забеременеть ли мне от кого-нибудь другого? Ну да, подойти к первому встречному и предложить ему стать отцом. «Не хотите ли спасти девушку от брака с королем?». Интересно, как на меня посмотрит предполагаемая жертва? Да и что за глупые принципы? Родить ребенка от неизвестного мужчины лишь потому, что самый шикарный жених всей Кристани (да и не только её) предложил мне стать его женой?

Были бы у меня деньги – я бы сбежала. Но не могу. Я – пленница золотой клетки. У меня есть всё, но нет свободы. Не золотые ложки же воровать из королевской столовой…

Видимо, у меня никогда не получится жить спокойной жизнью. То в опале, то на троне.

Впрочем, меня тяготило нечто другое. Не страх замужества и не желание сбежать. Уже полгода я никак не могла разобраться с собственными чувствами по отношению к одному мужчине.

Как быть, если я уже была влюблена?

И тот, кого я вспоминаю ночами, пишет мне раз в месяц отвратительно короткие письма, необходимые лишь ради отписки, не делится ничем и на мои вопросы отвечает крайне скупо.

С другой стороны, как можно утверждать, люблю я или нет, если я не видела его уже полгода? Вполне возможно, что образ нарисовала по памяти, а чувства, оставшиеся после отъезда Ричарда, – преданность другу.

Возможно, свадьба стала бы идеальным решением всех проблем. Никаких мучений, никаких «а если бы…». У меня появится муж, которого я постараюсь полюбить, а Ричард перестанет икать после каждого моего воспоминания о нем. Так может согласиться прямо сейчас?

– Нет уж. У меня есть свободный месяц, и я проживу его в своё удовольствие, – пробормотала я, подытоживая ночную беседу.

***

У моих окон щебетали птицы. Каждое утро они прилетали сюда, чтобы вдоволь наговориться. Солнечные лучи ползли по стенам, касались моих волос, приглашая проснуться. Я с хрустом потянулась.

В огромной столовой замка никого не было, поэтому я прошмыгнула мимо накрытого стола и вошла на кухню.

– Госпожа, – поклонился мне королевский повар, – завтрак давно подан, если вы соизволите подождать, я добавлю к нему ароматных булочек с корицей.

– Нет, спасибо, – я отмахнулась. – Положите чего-нибудь, чего не жалко, и я уйду.

– Что вы желаете? – В глазах повара появилась обида.

– На ваш вкус.

Не люблю я эти реверансы. Дал бы что-нибудь, я бы это съела – и дело с концом. Но нет, нужно трижды спрашивать, трижды отвечать, уточнять и не соглашаться с моим выбором, ибо гостье дворца не положено есть что попало.

Повар покачал головой и налил щедрую порцию каши с неведомыми мне фруктами и травами. Я расправилась с ней прямо на кухне и убежала на улицу, по пути сотню раз поздоровавшись с обслугой замка.

Денек выдался настолько чудесным, что на улицы выползли все от мала до велика. Мне с десяток раз предложили составить компанию люди разного статуса и степени знакомства со мной, но я вежливо отказывалась, ссылаясь на неотложные дела. Не люблю внимания, вот не люблю, и всё тут!

От очередного зажиточного торговца, приглашающего меня на ужин в кругу его семьи, отвлекла Маделин.

– Деточка, доброе утро! – воскликнула она, подбегая, подобрав полы юбки. – Я тебя искала!

Я не уставала поражаться этой женщине. В ее довольно-таки преклонном возрасте знахарку никак не получалось назвать «старой». Яркие глаза, быстрая походка, моложавый голос. Нет, она совсем не старуха!

– Доброе.

Непривычная задумчивость, глубокая морщинка меж бровями и взволнованный тон заставили меня занервничать. Было непонятно, произошло ли что-то плохое или, наоборот, всё идет слишком уж хорошо.

– Что-то случилось? – тревожным голосом во второй раз за несколько часов повторила я.

– Анна, я должна тебе кое-что сказать.

Она закусила губу. Я молчала, боясь спугнуть что-то важное. По спине побежали мурашки.

– Девочка… – знахарка мучительно долго комкала кончик шали. – Только что пришло письмо. Ричард женится!

И она печально улыбнулась, доставая из складок вязанной кофты надорванный сверху конверт.

Сердце рухнуло вниз и разбилось где-то в районе живота. Стало невыносимо тяжело дышать.

– Это же прекрасно… – прошептала я, расплываясь в лживой улыбке.

Глава 2. Невезение

Так я и стояла посреди дороги, неестественно растянув губы в подобии улыбки.

– И ты совсем не переживаешь? – Маделин нахмурилась, словно знала обо мне что-то, чего я никогда не рассказывала.

– Нет, о чем вы! – Улыбка стала еще шире – я практически слышала, как трещат губы.

– Милая девочка, даже мне столь поспешное известие показалось неправильным. Или тебя Ричард предупредил заранее?

– Он мне вообще ничего не рассказывал, – проблеяла я.

В глазах знахарки блеснула смешинка.

– И тебе не хочется их прибить?! – Маделин склонила набок голову, как будто заглядывая куда-то сквозь меня.

– За что?

– За то, что они так неожиданно всё решили.

– Не-е-ет. Вы что… – знахарка недоверчиво прищурила глаза. – Конечно, хочется!

Мне показалось, что Маделин облегченно вздохнула. Я принялась разглаживать невидимую складочку на лифе платья.

– Почему он скрывал от нас симпатию к этой девочке? Держи, почитай сама.

И она протянула мне конверт с оторванным верхом. Я постаралась утихомирить дрожь и взяла письмо в руки. Глаза долго отказывались фокусироваться на уверенном почерке, но вскоре и они сдались. Я никогда не видела почерка Ричарда и не знала, что он настолько ровный, четкий и правильный. Что за издевательство?! Почерк до безобразия напоминал человека.

«Бабушка!

На предыдущее твое письмо повторяю в тысячный раз: не беспокойся. Всё идет так, как должно. Я давным-давно не мальчик и способен расправиться с мелкими интригами и заговорами против себя. Не переживай!

У меня есть новость…

Я надумал жениться. Она – чудесная девушка из наших, и мне с ней спокойно. В ближайшее время я постараюсь объяснить тебе причины такой спешки.

Кроме того, у меня есть просьба. Расскажи Анне о моей свадьбе. Во-первых, от друга нельзя такое скрывать, во-вторых, она нужна мне для свадебного ритуала. Бабушка, ты ведь помнишь о нем?

Знаешь, лучше просто покажи письмо ей самой.

Анна, не злись за долгое отсутствие известий с моей стороны. Я уже выезжаю, скоро поговорим. Крепко обнимаю.

Бабушка, люблю тебя. До встречи".

Уже не Риша, теперь – Анна…

Какая прелесть, я нужна ему для ритуала. Меня собираются положить на жертвенный алтарь или забить для праздничного ужина? Зачем я понадобилась человеку, который постарался вычеркнуть из жизни всё, связанное со мной? Стоит ли радоваться тому, что из категории «никогда не писать» я вошла в касту «друзей».

И что за определение невесты такое: «мне с ней спокойно»? Не «я схожу от неё с ума», даже не «я влюбился по уши», а всего-то спокойно. Или я чего-то не понимаю в отношениях у оборотней?

Я вернула письмо обратно, и старушка грустно улыбнулась.

– Неужели Ричард не писал тебе? – Мне пришлось покачать головой. – Анна, не обижайся на него. Мой внук всегда был с чудинкой. Видимо, с переменами в жизни характер испортился только сильнее. Никогда бы не подумала, что он перестанет писать лучшему другу! Но радует уже то, что он скоро навестит нас.

Лучший друг – неужели это про меня? Мы больше не имеем права дружить.

Мне нечего было ответить, поэтому я просто кивала, не вслушиваясь в упреки Маделин, обращенные к Ричарду, и обдумывала смысл письма. С каким спокойствием он написал о свадьбе, которую никто не ждал. Ладно, моё незнание ситуации можно было объяснить резким похолоданием в наших отношениях, но почему этот нахал не предупредил родную бабушку? Что за срочность?! Или он рискует в скором времени стать отцом семейства?..

Вот к кому нужно было обращаться с просьбой помочь мне с зачатием ребенка.

– Да, хорошо, что Ричард навестит нас, – я кисло усмехнулась. – Заодно узнаем личность невесты. Когда пришло письмо?

– Вчерашним вечером. Думаю, наш мальчик и сам скоро заявится. Надо готовиться к его приезду, пирожков хоть напечь.

Ещё немного пообщавшись, мы распрощались, и счастливая Маделин ушла домой.

Солнечный день обжигал каждым новым лучом. Я стояла и разглядывала ладони, на тыльной стороне которых светлели шрамы полугодичной давности.

В парке при дворце всегда было по-особенному тихо, словно шумы города не прорывались сквозь кроны. В его глубине, у круглого озера, под тенью векового дуба, я и сидела, думая обо всем на свете, только не про одного конкретного оборотня. По центру озера чинно плавили утки, самые обычные, практически российские утки. В ладонь я набрала горсть камешков, которые бездумно кидала к берегу.

Поэтому когда на плечо легла чья-то тяжелая рука, я подпрыгнула от неожиданности. Резко поднялась и развернулась. Нет, ну я всё понимаю, меня знает весь город, все жаждут со мной дружить, но зачем подкрадываться и нарушать личное пространство?!

– Знаете что… – начала я и заткнулась, едва увидела нарушителя спокойствия.

К сожалению, этого гада я не смогла бы ударить даже в припадке бреда или истерики. Передо мной стоял и счастливо лыбился Ричард.

Он ничуть не изменился за время нашего расставания. Всё та же светлая пушистая челка, спадающая на один глаза, сверкающие зеленые глаза, довольная ухмылка и острый, чуть вздернутый подбородок. У меня перехватило дыхание.

– Сколько же мы не виделись… – сказал, прищурив глаза.

Боги, этот голос, от которого тело пронзает электрическим током. Негромкий, хрипловатый. Я и забыла, что говорить можно так.

– И вам не хворать. Ты что здесь делаешь? – я нахмурилась, думая о том, стоит ли обругать этого несносного оборотня или лучше попросту обидеться на него за всё, чего между нами не было.

– Ты не рада меня видеть?

Глаза посерели.

– Ещё как, – неоднозначно прошипела я, наклоняясь к земле и хватая камень размером с монету.

– Анна, как советник Велиции, я вынужден предупредить тебя: закидывание оборотня камнями будет считаться физическим надругательством над личностью. Тебя засудят! – поспешно выкрикнул Ричард, шуточно прикрывая безобразно красивое лицо.

– Да ты что-о?! Я могла бы задушить тебя собственноручно за все те письма из двух строчек, но выбью тебе пару зубов и успокоюсь.

Я прицелилась и кинула камешек, но Ричард ловко увернулся от снаряда и с напускной важностью отряхнул ворот куртки – особо отклоняться даже не пришлось, потому как я не обладала меткостью, и при всем желании камень попал бы разве что в колено. «Лучший друг» в два шага сократил расстояние между нами до минимального, обхватил меня за талию и крепко прижал к груди.

– Как же я по тебе скучал… – прошептал он.

И я зарыдала у него на плече, вдыхая такой знакомый запах трав и солнечного лета. Ричард долго сжимал меня в объятиях, склонив лицо и обжигая дыханием мою макушку. Когда поток слез наконец-то кончился, я отстранилась и хмуро спросила:

– Ну и что за свадьба у тебя такая?

Его глаза вмиг потеряли весь блеск, превращаясь в безжизненно серые. Ричард присел на траву, прислонившись спиной к излюбленному мною дереву, и расстегнул ворот походной черной куртки. Некоторое время мы провели в молчании, я нарезала круги вокруг дерева, а оборотень разглядывал безоблачное небо. Потом собрался с мыслями и коротко ответил:

– Так надо.

– Не знаю никаких «надо»! – В голосе звучало неподдельное возмущение. – Мы друзья или где?! Как зовут твою избранницу? Рассказывай всё.

– Ривалия. Да и рассказывать нечего. Только разве что про обряд.

– Слушаю.

Я присела напротив, по-турецки скрестила ноги, ничуть не заботясь о холодной весенней земле или платье. Ричард лукаво изогнул одну бровь, но смолчал и невесело начал:

– Итак, ты знаешь, что на родине я занимаю довольно высокий пост?

– Где-то слышала об этом. Явно не из твоих развернутых писем, – огрызнулась я.

– Не злись, – он помрачнел ещё сильнее, если такое вообще было возможно. – Не стану расписывать тебе все законы нашего мира, но, как и все советники, я являюсь последователем религиозного культа богини Велиции.

Я мгновенно представила Ричарда распевающим сектантские песни и танцующим вокруг костра.

– Вы приносите людские жертвы?

– С чего ты взяла?! – закашлялся Ричард. – Я не фанатик с окровавленным кинжалом. Но наш род чтит богиню Велицию, впрочем, и она к нам благосклонна.

– С каких пор ты поверил в богов?

– С тех самых, как увидел, на что они способны. Анна, наше государство затерялось от взора королевы Орелии на долгие годы. Ни один маг не способен на столь сильное заклятие без божественного вмешательства.

В общем, к жрецам, желающим скрепить себя узами брака, предъявляется всего три требования. Первое: невеста должна быть представителем нашей расы. Второе: у оборотней не существует церквей, и обряды проводятся самостоятельно, при помощи клятв, которые жених и невеста произносят в пещерах Ледяных гор, обращаясь к самой богине. И вместе с брачующимися к горам должны отправиться близкие им люди, в обязанность которых входит засвидетельствование женитьбы. Дороже тебя у меня никого нет – Маделин не в счет, – и я прошу оказать мне услугу – сопровождать меня и мою невесту в этом путешествии. Я больше никогда ни о чем не попрошу тебя и не попросил бы и сейчас, но таковы требования.

Как неприятно было слышать эти слова из уст Ричарда. Неужели я не заслужила малейшего доверия и за время наших приключений не доказала ему, что достойна быть другом? Я сорвала травинку и долго комкала ее, прежде чем задать следующие вопросы:

– А какое третье правило? И почему я? Разве мы друзья, если ты даже не писал мне? Я, помнится, расписывала письма на три листа, а в ответ получала скупое «Спасибо, у меня всё хорошо».

– Прошу, не злись, – повторил Ричард. – Возможно, позднее я расскажу тебе об всём, но то были причины. А третье… Тебе ни к чему его знать. Анна, честно, прости меня за всё. Я помню, как ты не хотела вновь отправляться в путешествия, но я…

– Да замолчи ты уже! – я скривилась, будто от зубной боли.

Слышать извинения и отправляться на неопределенное время в совместную поездку ради его женитьбы – не об этом я мечтала, вспоминая ночами его лицо.

– Ну а как мы найдем нужное для обряда место? Горы-то немаленькие.

Как же обидно осознавать, что я безоговорочно согласна на любую поездку, в любом направлении и с любыми последствиями. Только бы с ним. И хорошо, что Ричард не знает о моих переживаниях. Иначе бы он сотню раз подумал перед тем, как пригласить меня в новое путешествие, да ещё практически свадебное.

– О, поверь, скульптуру Велиции ты узнаешь сразу, – хмыкнул он.

– А где твоя любимая? Ты оставил её совсем одну?

– Почему? Она приехала со мной и сейчас знакомится с Маделин.

– Тогда давай поспешим, – и, навесив маску счастья, добавила: – Очень хочу увидеть женщину-оборотня.

– Она ничем не отличается от человека, но очень не любит обращаться, – улыбнулся Ричард, легко поднимаясь с земли и подавая мне руку.

***

В доме знахарки было тихо. А где же смех, где задушевные разговоры? Или они настолько задушевные, что произносятся шепотом?

Мы с Ричардом переглянулись и, одинаково пожав плечами, пошли искать Маделин. Нашли. Та сидела, опершись щекой о правую ладонь, нетерпеливо стучала ногтями левой по столу. Напротив нее восседала тонкокостная девушка, длинные волосы которой были заплетены в причудливую косу, и молодой человек таких габаритов, что мог бы задавить слона.

При виде нас Ривалия улыбнулась Ричарду и скользнула по мне злым взглядом. Я ответила ей ядовитой ухмылкой и присела рядом со знахаркой, а Ричард – около своей невесты. Стороны поделились. Мой друг заговорил первым, словно совершенно не замечая натянутой паузы между собеседниками.

– Анна, познакомься с моей невестой Ривалией и ее братом – Каррелом.

– Очень приятно, – безрадостно сказала я.

– Угу. И мне,– ответила девушка.

– И мне очень приятно, – заулыбался Каррел, поднимаясь из-за стола и целуя мою руку.

А она хорошенькая, а главное – молоденькая. Ну, правильно, в здешних краях двадцать два года – это уже старость, а этой красоте лет восемнадцать от силы. Вся такая ранимая, нежная, губки пухлые, щечки розовые, кожа фарфоровая, усыпанная веснушками, а волосы – ослепительно-рыжие. Сказка. И одета она с иголочки, пусть и в костюм для верховой езды.

Брату на вид было лет двадцать. Он напоминал сестру разве что рыжиной, а так: бородат, мускулист, взгляд добрый как у большого ребенка. Но ещё больше мне нравилось его благодушное отношение к моей персоне.

– Ну как тебе, бабуль, моя избранница? – уточнил Ричард.

– Очень приятная девочка… – прошипела Маделин, все так же нервно постукивая пальцами. – Что же вас свело?

– Сама судьба.

– Эк она затейница.

Невеста Ричарда сморщила носик. Меня больше поражал Ричард, совершенно не замечающий сквозящее от Маделин недовольство. Или он настолько влюблен, или просто сошел с ума.

Знахарка вышла за чаем, но принесла всего две кружки: мне и себе. Запахло травами. На молчаливый вопрос Ричарда Маделин покачала головой.

– Вали уже рассказала тебе о грядущем путешествии? – чтобы сменить тему, произнес Ричард.

– Да, внучок. Собирайтесь скорее, – интересно, мне только послышалось, или она чуть слышно добавила: – И валите с Вали куда хотите.

Разговор не задался. Посидев ещё немного над пустым столом, гости раскланялись и ушли на базар за нужными вещами для путешествия. Мы с Ричардом договорились встретиться у городских ворот в три часа по полудню.

Маделин остановила меня у самой входной двери.

– Анна, поверь старухе, Ричард глупый запутавшийся мальчишка, раз он выбрал не тебя.

– Не переживайте, я справлюсь.

Вдох полной грудью.

– Ты уверена, что хочешь сопровождать его?

Глубокий выдох.

– Он – мой друг, и ради него я пойду на всё.

– Я знаю. – Маделин вручила мне запечатанную пробкой склянку с прозрачным содержимым. – Держи. Это укрепляющее средство для долгих дорог и от… нервов.

Я залпом выпила содержимое бутылочки и закашлялась от отвратительного острого вкуса. Маделин развела руками.

– Анна… – Она приобняла меня за плечи. – У меня к тебе просьба.

– Да?

– Если появится возможность – столкни Ривалию с лошади. Таких противных девок я давно не встречала.

– С удовольствием! – усмехнулась я, находя в бабушке Ричарда достойную компаньонку. – До свидания!

– Всего хорошего, родная.

***

Времени было навалом на любые сборы, и всё-таки я спешила. Ещё как-нибудь бы пересечься с королем да сказать, что уезжаю. Он всегда так занят, что не хочется отвлекать по пустякам.

Не отвлекла. Харот спускался по лестнице, когда я вбегала вверх.

– У меня есть новость, – отведя глаза, пробормотала я.

– Ты решилась?!

Такая мальчишеская ненормальная радость.

– Нет. Мне нужно уехать. В месяц управлюсь.

– И куда же ты едешь?

Он скрестил руки на могучей груди.

– К Ледяным горам. Провести обряд для своего друга.

– Друга-оборотня? Подозреваю, что Ричарда, внука нашей придворной знахарки?

– Да, – только не смотреть в глаза. Только не смотреть.

– Он женится?

Кивок получилось несколько резким, зато болезненно утвердительным. Мне на секунду показалось, будто мраморно-холодное лицо правителя озарило подобие улыбки. Но после губы вновь превратились в прямую линию, и Харот, вместо напутствия, напомнил мне:

– Я жду твоего согласия через месяц. Надеюсь, ты не заставишь меня ждать больше оговоренного срока. Хорошей дороги.

Так и сказал: согласия. Не решения, не ответа – он уже распланировал, что именно я скажу.

– Не заставлю.

Мы разошлись.

До Ледяных гор, если мои знания географии не врут, недели полторы пути или даже меньше. Не зря их шпили видны из окон дворца, такие холодные, манящие. Успею.

Из того, другого мира, я просила немногое, разве что – одежду да лекарства. Никто больше во дворце не соглашался пить подозрительные пилюли, да я и не заставляла. А вот сама предпочитала чудодейственным зельям обычные таблетки. Ну и вещи: джинсы, в которых мне так и не удалось походить (увы, здешний люд не поймет), свитера, кофты. Всё это я закинула в наплечный рюкзак (тоже из того мира), придирчиво осмотрела себя в зеркале. И поняла, что я в подметки не гожусь Ривалии.

Низкая, взгляд затравленный, под глазами синяки, нос острый и излишне длинный. Провела пальцем по шраму на виске – некрасивая, неаристократичная. Ненужная.

Он достоин большего…

Приближающееся путешествие меня ничуть не пугало: отдохну от дворцового быта, подумаю насчет собственной свадьбы…

***

У ворот было по обыкновению оживленно. Выезжали и въезжали повозки, телеги, одинокие всадники, поэтому я не сразу увидела свою будущую компанию. Каррел держал за вожжи двух гнедых лошадок, на удивление покорных. На давно волнующий меня вопрос – почему просто не переместиться на портале? – Ричард ответил, что Велиция – Богиня своенравная, поэтому считается, что если влюбленная пара не соизволит оказать ей честь долгой дорогой, то не видать им одобрения. Интересно, а состоится ли свадьба, если свидетельница со стороны жениха мечтает окунуть в грязь его невесту? Ну, это мы скоро узнаем.

После недолгих математических подсчетов я определилась, что на четырех человек двух лошадей будет маловато. Интересно, место рядом с кем определили мне жадные брачующиеся? Надеюсь, около возлюбленной Ричарда, потому как в таком случае я исполню обещание, данное Маделин, гораздо быстрее предполагаемых сроков.

Заметив мой подслеповатый прищур, друг приветливо помахал и сказал:

– Насколько я помню, верховой езде ты так и не обучилась, поэтому придется составить компанию Каррелу.

– А он сам не против?

Пожалуйста, скажи, что против! Я лучше пешком, чем за чьей-то спиной.

– С удовольствием прокачу столь милую особу! Ты где предпочитаешь сидеть: спереди или сзади?

– Спереди! – вставил Ричард. – Сомневаюсь, что она и сидеть-то ровно умеет. Еще упадет по дороге, а мы и не заметим. Так ты хотя бы поддержишь.

– Эй! Я могу и уйти.

Ривалия возвела к небесам синеву глаз и, цокнув язычком, вздохнула:

– Как будто тебя здесь кто-то держит.

Слова застряли в горле. Ох, как мне хотелось вцепиться в рыжую косу. Как хотелось закатить масштабную истерику. Но я промолчала. И то, только потому, что Ричард сказал, заглядывая мне в глаза:

– Пожалуйста, не ругайся. Я за тебя беспокоюсь.

После этого взгляда было невозможно продолжать пререкания, поэтому я спокойно – то есть с пятой попытки – уселась на несчастное животное, которое, как оказалось, звали Миледи.