Впечатления

Козумел, восточный берег

Большая радость для души и тела купаться в теплых бирюзовых волнах. И большой стресс для наблюдателя с берега. Под водой песок и огромные камни. И нужно маяком стоять на берегу и своим организмом указывать место, свободное от камней. МС может прыгать на волнах часами.

День шестой (и седьмой)

С утра твердил знаменитое «Не пойду сегодня на пляж!» Клары Новиковой. Вспомнил, что надо заправлять машину и укатил в город. Отношение к Сан-Мигуэлю у меня специфическое. Ненавижу центр, где туристы и магазины. А люблю окраины, где все друг друга знают и где улица является продолжением дома или квартиры.

Автор за работой

Уже писал, что майя очень приветливы и дружелюбны. Стоит мне показать камеру и спросить: «Си?» их реакция мгновенна: «Си, си, синьор!» Чтобы я так в Америке жил! Американцы не любят, когда их фотографируют. Даже любой бездомный первым делом попросит доллар.

Если вы хотите закончить отпуск без сожаления, то вспомните самое красивое место, которое вы видели, и сходите туда еще раз. Вы убедитесь, что это место уже не такое красивое. И вам захочется в новые места, в другое путешествие.

Козумел, продавец

Применил этот метод в новой поездке на восточный берег. И уже пропала радость первой встречи. Чертовски захотелось поработать и даже рассказать об этих семи днях. Утром, в день отъезда, сходил на свой блог и лишний раз убедился, что без новых записей он умирает. Как в стране Зазеркалье – надо все время бежать, чтобы стоять на месте. А если хочешь двигаться вперед, нужно еще размахивать руками и громко кричать.

Отпуск промелькнул, как красивая девушка на улице. Поманила красотой, улыбнулась и ушла, оставив после себя аромат духов. За эти дни я не прочитал ни одной книги, не написал ни одной программы, не вывел ни одной формулы. Для большинства слово «отдыхать» означает загорать и купаться. Я старался избегать и того, и другого. И чем же я занимался? Ах, да! Я исписал половину толстой записной книжки о том, как я этого избегал. И вы прочитали часть моих записей. Большое вам спасибо, что дошли со мной до конца этой незамысловатой истории.

Коста-Рика

– Только не пляж, – сказала МС. – И не большой город. И что-нибудь непохожее на вид за нашим окном.

На работе ей рассказали о сказочной стране Коста-Рика с вулканами, желтыми реками, непроходимыми джунглями, отсутствием армии и приветливыми жителями, которые больше заботятся об образовании детей, чем о ежедневной пище.

– Отлично, – сказал я. – Но в университете мне не дадут отпуск на две недели.

– Проблему можно решить? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала МС.

И мы полетели в Коста-Рику.

***

В аэропорту Миннеаполиса мы уже четыре часа – сидим в ресторане, пьем холодное чешское пиво и заедаем жареной говядиной. Небо над Атлантой, нашим пересадочным пунктом, закрыто. Грозы и дожди раскинулись огромной дугой от Мексиканского залива до Великих озер, а это как раз наш маршрут. Я боюсь, что третий бокал пива в меня уже не влезет и не знаю, как еще можно тут себя развлекать. Но вдруг объявили посадку – в безнадежно дождевом небе где-то образовалась дыра.

– Мы тут работаем как такси! – это пилот нашего самолета в сердцах бухнул по громкой связи.

Самолет катится по рулевым дорожкам, возвращается к терминалу, чтобы высадить тридцать пассажиров (у нас перевес), потом что-то ломается, потом мы просто ждем.

Наконец, мы взлетаем. Одновременно с нашим вылетом из Миннеаполиса взлетает наш самолет из Атланты, где у нас пересадка, и берет курс на Коста-Рику. Два места там точно пустые – это наши места.

На восточном побережье от Нью-Йорка до Нового Орлеана во всех больших городах белых почти не видно. Они как-то быстро садятся в машины и уезжают к себе в тихие зеленые пригороды. В аэропорту Атланты сервис на 95% черный. Вечером к черным женщинам, работающим за стойками, приходят в гости их мужья и приводят с собой детей. В аэропорту становится по-домашнему весело. Вскоре нас отвозят в гостиницу – самолет до Коста-Рики будет только утром. Едем ночью сквозь непрерывный дождь. Вместо криков обезьян и попугаев в Коста-Рике мы слушаем шум проливного дождя в Атланте. Небольшой шатл с трудом пробивается сквозь туман, стену воды от земли до низких облаков и огромные ручьи на дороге. Атланта – город южный. Дорога петляет по зеленым туннелям, тяжелые от воды ветки почти касаются крыши автобуса. Я пытаюсь разглядеть красоту южного города, но вижу только уличные фонари и блестящие лужи.

В отеле заказываем телефонный звонок на 6:15, нас обещали разбудить. Звонок раздается в 7:00, недовольный голос говорит, что автобус в аэропорт уже стоит с включенным двигателем и ждет нас. Мы остались без завтрака.

– Людей надо любить и прощать! – говорит МС, следя за моими губами, которые беззвучно шевелятся, когда я пытаюсь спросонья попасть ногой в штанину брюк.

Через несколько часов я опять вспомню веселый город Атланта. За всю ночь никто не сподобился перенести наши чемоданы в наш утренний самолет, и мы в Коста-Рике остались без багажа.

Самолет долго летел среди больших серых облаков, потом нырнул в белый туман, провалился вниз, и мы увидели зеленые поля, горы, красные крыши домов и извилистую речку. Лайнер неуклюже плюхнулся на серый бетон, взревел двигателями в реверсном режиме и остановился посреди большого бетонного поля.

Мы вышли на трап, и я почувствовал, что мне нечем дышать. Было жарко и влажно. Низкие серые облака, скрывающие вершины гор, придавливали влагу к земле. Около трапа стояли трое полицейских. Двое из них заигрывали с третьим, который, вернее, которая лениво отмахивалась и смеялась.

Прошло несколько минут, я привык к влажности и перестал ее замечать. Правильно говорят, что человек существо такое – ко всему привыкает!

К нам подошел парень, сказал, что он наш первый гид и что сейчас нас отвезут в отель в центре города. Город назывался Сан-Хосе.

Сан Хосе – это главный город в Коста-Рике. Двух-трехэтажные дома, испанский стиль перемешан с чем-то необычным, все разбавлено влиянием Америки, везде намусорено, но люди на улицах выглядят довольными. Эскалаторы, мониторы, механизмы – все американское. Местного ничего нет. Страна живет за счет бананов, кофе и туризма. Все кроме еды и каких-то мелочей покупается в Америке.

Коста-Рика, Сан Хосе

Влияние Америки чувствуется во всем. Американские фастфудные забегаловки забиты до отказа. Американская одежда, американские книги, фильмы, даже американская разметка на дорогах. К американцам относятся хорошо. Постоянно встречаются хорошо образованные люди, прекрасно говорящие по-английски. Вообще толпа на улице приятная. Много умных и красивых лиц.

По сравнению с Мексикой тут масса красивых женщин. Они очень приветливы. Московские красавицы носят маски недотрог, тут открытость и дружелюбие. На площадях кипит жизнь – сюда приходят семьями. Дети и взрослые общаются отдельно. Вообще, все латиноамериканцы очень семейные. Мы перекусили, удивились что еда была невкусной и пошли в отель. Гид нам сказал, что утром мы поедем в Лимонию.

Лимония – это провинция на северо-востоке Коста-Рики, примыкающая к Атлантическому океану. Гор там нет, зато есть десятки километров заболоченных джунглей, реки, каналы, протоки, тропы, узкая полоска пляжа между океаном и зеленой непроходимой стеной.

В протоках, зарывшись в траву, дремлют крокодилы и кайманы. Кайманы – это маленькие, до двух метров, крокодилы. В Лимонии такую мелочь всерьез не воспринимают. По верхушкам деревьев скачут обезьяны, в воде стоят длинноногие цапли, на упавших в воду стволах греются черепахи, на ветвях сидят диковинные птицы. И еще там есть огромные банановые плантации, с которых начиналась знаменитая Юнайтед Фрут Компани.

Во времена моей учебы, во времена развитого социализма, название Юнайтед Фрут Компани было почти нарицательным. Еще Ленин обругал эту компанию, а за ним ее ругало все прогрессивное человечество. Ее называли спрутом, организатором банановых республик, вдохновителем кровавых диктаторских режимов и т. п. Я был поражен, когда увидел, что в Коста-Рике, откуда началась эта компания, про нее вспоминают с теплотой, вопреки учению Маркса и Ленина.

Почти сто пятьдесят лет назад костариканцы задумали построить железную дорогу из центра страны в порт на берегу Карибского моря. Без такой дороги торговля кофе шла вяло и печально. Были приглашены три предприимчивых американца, взяты кредиты, и работа закипела. Но потом быстро затухла. Двое из трех предпринимателей умерли от малярии, один, помоложе, по имени Майнор, выжил, но стали умирать рабочие. Майнор не сдавался, он достал еще денег, выписал новых рабочих откуда только смог, и работа продолжилась. В соседней Панаме росли бананы, Майнор решил кормить ими рабочих. Ему сдали в аренду на 99 лет землю около дороги, там были разбиты банановые плантации, и бананы начали победоносное шествие из Коста-Рики по всему земному шару.

Сейчас этой компании нет. Плантации Майнора купила компания Del Monte, другое имущество перешло компании Сhiquita. Эти две компании сейчас являются основными экспортерами бананов в мире. Теперь в магазине я смотрю на этикетки, приклеенные к бананам, и почему-то вспоминаю труды классиков марксизма.

Брать напрокат машину до Лимонии глупо – большая часть пути проходит на катере по болотистым джунглям. Туристическая фирма посадила нас в автобус, где были мама с дочкой из Голландии, и еще две молодые пары из Германии и Испании.

Меня поразила дочка из Голландии. Она преподает в Коста-Рике физкультуру в школе и делает это бесплатно, оплачивая сама жилье, еду и авиабилеты. Зачем она это делает? «Я приобретаю жизненный опыт и учу испанский!» – отвечает она любопытным. Мама приехала к ней на неделю и относится к дочкиным причудам весьма спокойно.

Испанцы дружелюбно посмеиваются над испанским языком жителей Коста-Рики. Я пытался увидеть в их глазах усмешку потомков конкистадоров, но не увидел. Немцы немного сдвинуты на любви к животным и планируют облазить все болота, чтобы увидеть крокодилов и лягушек с красными глазами.

Коста-Рика, дочка моториста

С нами едет проводник по имени Ана. Она бывший биолог, теперь водит желающих по джунглям. Меня она называет Блядимир, по-другому у нее не получается.

Дорога петляет по ущельям, внизу шумят реки. Реки желтые от вулканической серы. Все в центре страны связано с вулканами. Испанцы строили города, не зная, что они строят на склонах вулканов. Железная дорога, построенная Юнайтет Фрут Компани, давно разрушена землетрясением. Половина страны засыпана вулканическим пеплом, отчего урожаи богатые и фрукты вкусные.

Горы в тумане. Они почти всегда в тумане. Иногда, правда, для разнообразия идут дожди. Влаги тут хватает. Два океана рядом, и влажные ветры упираются в холодные горы, выливаясь там дождями и осаждаясь туманами.

На дороге машины как в США: американские, японские, корейские. Но почти у всех какие-то дефекты. На подъемах длинные очереди – все тянутся за каким-либо старичком с сизым дымом из выхлопной трубы.

Мы едем по двухполосной дороге: одна полоса туда, другая обратно. Полосы уже, чем в Америке, обочин практически нет. Я все жду, когда мы выедем на магистраль. Вскоре дорога становится грунтовой, и я понимаю, что по магистрали мы и ехали. После часа тряски я также понял почему все машины тут с дефектами.

Мы остановились около фабрики Del Monte, где пакуют бананы в коробки. Плантация рядом. Гроздья бананов растут в синих пластиковых мешках, так при опылении химия не попадает на плоды. Эти мешки с бананами срывают и подвешивают на крючья канатной дороги. Партию 10—20 мешков тянет на веревке рабочий. В первом цехе (это просто навес) мешки срывают и бананы бросают в ванну. После быстрого помыва бананы идут на конвейер, где они сушатся, разрываются на мелкие гроздья и пакуются в коробки. В таком виде они приходят в наши магазины.

Коста-Рика, так обрабатывают бананы

Дозревают бананы по пути. МС попробовала банан, созревший на плантации, и сказала, что это совсем другой фрукт, не имеющий ничего общего с тем, что мы обычно едим. Я бананы не люблю, но могу сказать тоже про апельсины – если они созревают на ветке, то в них практически нет кислоты.

Потом нас посадили в большую моторную лодку, и мы отправились на берег океана, где была первая база. С нами ехала красивая дочка моториста. И никогда не видел такой взгляд, какой был у моториста, когда он с гордостью поглядывал на дочку. Проплываем вдоль берега океана, на гальке дремлет крокодил. Немцы вопят от восторга, моторист с дочкой даже головы не повернули.

Коста-Рика, крокодил на берегу

Мы живем на берегу то ли реки, то ли протоки среди тропического леса. Добраться сюда можно только на лодке. В полдень солнце в зените – мы почти на экваторе. Представьте себе еще тридцатиградусную жару и 99% влажность. Руки липкие, футболка мокрая от пота. Представили? Так там было еще в три раза тяжелее!

Купаться в реке нельзя – она кишит крокодилами. В домике, где мы живем, нет кондиционера. На все наше поселение один кондиционер в центральном офисе. Ветра нет, металлическая крыша нашего домика днем раскаляется, и до заката туда лучше не заходить. Деревья нависают над тропинками и кажется, что с ветвей на тебя вот-вот бросятся полчища ядовитых змей и насекомых. В воздухе стоит тяжелый запах цветов и какой-то сырости. Лужи после ночного дождя не высыхают целый день. Перед походом в джунгли хочется надеть резиновые сапоги и выпить для храбрости.

Наша проводница ходит в шортах и в шлепанцах на босу ногу. Я осмелел и попробовал дойти от бассейна до нашего домика в плавках. Ни один комар меня не укусил! Нас пугали постоянными тропическими дождями и тьмой кровососущих насекомых. Пока нет ни тех ни других. Мы идем по джунглям. Я слышу дикий вой – наверное, так воют грешники в аду. У меня по спине бегают мурашки и шевелятся волосы на голове.

– Это воющие обезьяны, – спокойно говорит проводница. – Пошли посмотрим.

Огромные обезьяны оккупировали верхушки деревьев, и вой раздается оттуда.

– Это воют самцы, – говорит проводница. – У птиц-самцов красивое оперение, а самцы-обезьяны научились выть. Так они привлекают самок.

На дорожке дремлет огромная пятнистая змея.

– Это безобидный удав, – говорит проводница. – Боятся надо маленьких змеек на ветках. Особенно желтых.

Со змеями у меня сложные отношения, я фотографирую удава и оглядываю соседние ветки. Со всех веток что-то свисает, но это лианы. А может и не лианы.

***

После бассейна и душа удается как-то уснуть, но в пять часов я уже смотрю в окно, где начинает сереть небо. МС тоже не спит и говорит, что готова идти со мной на океан встречать рассвет. На берегу влажно и душно. Но жары пока нет, мы идем по плотному мокрому песку. Вода теплая уже с утра. Набегающие волны не охлаждают ноги. Купаться нельзя. В воде масса акул, которых тут зовут пляжными. Песок изрыт ямками, возле которых сидят крабы, готовые нырнуть в свою норку при первом сигнале опасности. Ночью на этот бесконечный пляж из воды вылезают огромные черепахи и откладывают яйца. Каждая черепаха помнит, где она вылупилась, и через 25 лет придет откладывать яйца именно на это место.

Коста-Рика, Атлантический океан

Пляж пустынный. Только мы с МС бредем по песку, и еще одинокий рыбак закидывает спиннингом блесну в пенящиеся волны.

В Коста-Рике надо обязательно увидеть туканов и зеленую лягушку с красными глазами. И то и другое непросто. Туканы пугливы и скрываются в джунглях. Лягушки ведут ночной образ жизни, а днем они прячутся, маскируясь под листочки. Наконец, первая лягушка с красными глазами у нас в руках. Ее принес работник нашего поселения. Эта лягушка не ядовита, она весьма любопытна, прыгает с человека на человека, ползает по рукам и ногам, охотно позирует. Потом мы с трудом находим еще пару таких лягушек. Днем они цепляются за большие листья, закрывают красные глаза и становятся незаметными.

Гораздо легче обнаружить красных ядовитых лягушек, которые смело прыгают по веткам. Это древесные лягушки, у них на лапках нет перепонок. Красное туловище и синие лапы говорят всем обитателей джунглей, что от таких лягушек надо держаться подальше. Яд лягушек очень сильный. Он действует также, как знаменитый яд кураре (помните рассказы про Шерлока Холмса?), которым индейцы смазывали наконечники стрел.

Коста-Рика, знаменитая лягушка

В лесу стоит вольер, где разводят больших синих бабочек. В вольере совсем душно. Я ползаю на коленях и пытаюсь сфотографировать бабочек. Это не просто. Они почти все время летают, а когда садятся, то сразу складывают крылья.

Солнце начинает склоняться к горизонту, мы отправляемся на лодке по протокам среди тропического леса. Духота немного спадает, глаза начинают фокусироваться и замечают массу интересных деталей. Цапли устраиваются на ночлег. Они забираются на сухие ветки, подальше от крокодилов.

Крокодилов, а точнее кайманов, тут видимо-невидимо! Они выбирают участки воды, где скапливается плавучий растительный мусор, и замирают там в ожидании добычи. Лодка медленно скользит вдоль берега, а рядом с бортом из воды то и дело появляются большие карие глаза, внимательно наблюдающие за нашими движениями.

На ветке сидит большая птица, раскинувшая крылья для просушки. Она умеет плавать и нырять за рыбой, но у нее нет жировой смазки на перьях и ей надо периодически сушить крылья, иначе она не сможет летать.

По деревьям за лодкой скачут обезьяны, но фотографировать их трудно – мешают ветки. Мы плывем дальше, все больше птиц усаживается на ветки, готовясь провести тут ночь. На бесшумную лодку они не обращают внимания.

Птицы Коста-Рики

Протоки становятся все уже, темнеет, что-то касается лица и уже плохо видно: это ветка или маленькая змейка? В чаще кто-то кричит дурным голосом. Над верхушками деревьев всходит луна. Небо чистое, но луна окружена мутным ореолом. Влажно! В траве плеснуло что-то большое, и мне кажется, что оттуда теперь слышно громкое чавкание.

А где-то в это время люди интеллигентно смотрят телевизор и задумчиво пьют холодное пиво.

***

Мы с МС уже четвертый час едем по центру страны. У остальных членов нашей группы другая программа. Мелькают деревушки и городки. Бедность, бедность, бедность… Многие домики сколочены из фанеры и кусков шифера. Другие, побогаче, оштукатурены и покрашены в яркие цвета. Все маленькое: домики, дворики… Женщины сидят возле открытых дверей и смотрят на проезжающие машины. Рядом дети, они тоже смотрят на машины.

Несмотря на бедность, в каждом городке есть школы. К вечеру вдоль дорог потянулись школьники в синей форме. В стране нет полезных ископаемых, нет больших фабрик и заводов. Но костариканцы решили дать детям хорошее образование, что поможет компенсировать бедность недр. В каждой школе бесплатный Интернет, дети ухожены и выглядят счастливыми.

Наш шофер почти глухой. У него мощный слуховой аппарат и резкая отрывистая речь. Уже три часа, как он молчит. Но вдруг он поворачивается ко мне и показывает на огромную треугольную гору:

– Вулкан! – говорит он.

Коста-Рика, вулкан Ареал

Это один из самых молодых вулканов в мире – вулкан Аренал. Он действующий, над его кратером постоянно клубится облако. Вулкан периодически извергает немного лавы, которая превращается в большие раскаленные камни. Эти камни катятся вниз, меняя на ходу цвет из оранжево-розового в черный.

Окна нашей комнаты выходят в сад, где растут большие красные цветы. А дальше, высоко над цветами возвышается вулкан.

***

Извилистая горная речка шумит где-то далеко внизу. Вокруг в немыслимом переплетении растут тысячи растений. На листьях, иголках, мягком мху, стволах, лианах, сухих ветках – везде блестят капли росы. Эти капли не высыхают, они иногда падают вниз, и на их месте собираются новые. Ветра нет, но от испарений воздух дрожит, и кажется, что даже сухие деревья шевелят своими серыми сучьями, заросшими зеленым мхом.

Мы ходим по висячим мостам, с которых не видно земли. Под ногами сплошная зеленая масса, и казалось, что можно прыгнуть, уцепиться за мягкие ветки и не спеша проделать весь стометровый путь вниз от моста до каменистого берега речки.

Коста-Рика, висячий мост в джунглях

В джунглях особенно отчетливо чувствуешь, что в этом мире все едят того, кто слабее. Даже огромные орлы, парящие над бесконечным зеленым морем, садятся на ветви, чтобы очистить перья от наглых маленьких кровососов. Но вот в тени на мокрой ветке спокойно сидит красная лягушка с большими синими лапами. Ее никто не собирается есть. Если у вас царапина на пальце, то прикосновение к этой лягушке, в лучшем случае, будет означать поход в больницу.

Наверное, этой красной лягушке завидуют миллионы вкусных зеленых лягушек. А кому завидует ядовитая красная лягушка?

Фотограф просто обязан привезти из Коста-Рики фото тукана – это смешной красавец с цветными перьями и длинным толстым радужным клювом.

Мы уже третий час бродим по джунглям в поисках туканов. В начале пути мы их видели, но очень далеко. Но вот наши усилия вознаграждены. Совсем близко, слегка скрытый тонкими ветками, сидит разноцветный красавец. Вот он повернул клюв налево, направо, расправил крылья и взлетел. Но я успел нажать пять раз на спуск фотокамеры.

Коста-Рика, тукан

– Тукан – это плохой парень, – говорит нам проводник. – Длинный нос ему нужен, чтобы залезать в чужие гнезда и лакомиться яйцами.

Плохие парни часто бывают красивыми. Это только в старых фильмах они были уродами.

– Теперь мы посмотрим на водопад, а потом пойдем обедать, – сказал проводник

Коста-Рика, водопад

Сто метров вниз, потом сто метров вверх. Ступеньки сделаны почти в отвесной стене. Это высота 40-этажного дома. Плюс жара и влажность. И еще надо идти туда после трех часов блуждания по джунглям. И еще с тяжелым рюкзаком и штативом. И все это ради парочки фотографий столба воды, которая разгоняется в свободном падении со стометровой высоты и с грохотом обрушивается в крошечное изумрудное озеро.

В ресторане мы жадно пьем воду, потом какой-то хитрый безалкогольный коктейль. Вскоре мне приносят фагитос.

В Коста-Рике не умеют готовить. По крайней мере в тех ресторанах, где мы побывали. Даже в крошечных ресторанчиках на пляжах в Мексике готовили великолепное фагитос. Маленькие куски мяса вкусно обжарены с луком, рядом лежат теплые кукурузные лепешки, на краю большой тарелки темнеют нежные бобы, в маленьких мисочках острая сальса и нежное гуакамоле.

То, что мне принесли, напоминает фагитос только названием и некоторым совпадением ингредиентов. Все соленое и сморщенное.

***

Мы идем к вулкану по узкой тропинке среди травы высотой в два человеческих роста. Тропинка то и дело раздваивается, ныряет в кусты, идет по насыпи больших черных камней, потом петляет по крутому скалистому склону. Без проводника найти выход на большую ровную площадку было бы непросто. За нами увязались две бодренькие американские старушки, но перед очередным подъемом они вздыхают и поворачивают назад к машине. Рядом с тропинкой, на большом круглом листе дремлет маленькая светло-коричневая змейка-гадючка. Ее укуса достаточно, чтобы убить быка.