Обязуюсь любить

Светлана Багрянцева

Обязуюсь любить

Глава 1

Лапы вязли в глубоком снегу, оставляя кровавые следы. Нюх выдавал запахи леса, но ещё и опасности. Так могли вонять только волки из стаи чернолесских. Бежать уже не было сил. Рона выдохлась. К тому же рана в боку давала о себе знать. Ещё и лапы покусаны до крови. Но она всё равно умудрилась удрать.

Рона – вождь стаи белоснежных, и не может просто так сдаться. Укроется в лесу, залижет раны и вернётся, чтобы отомстить.

Она родилась в семье вожака, и ей было восемнадцать зим. Старшие братья – альфы, и только Рона родилась омегой. Впрочем, это ещё ничего не значило. Трон вожака не передавался по наследству. Омега должна была доказать, что является плодовитой, а потом состязаться с другими претендентами на игрищах.

Шаман подтвердил: Рона сможет родить много щенков. Это была только часть условия. Вторую она выполнила месяц назад. Удалось победить на игрищах и доказать своё право на трон.

Мама за победу подарила ей подарок. Завтра должна состояться её свадьба с альфой, победившим на игрищах. Рона берегла девственность для супруга, не желая спать с другими.

Всё обернулось хуже некуда. Чëрные волки накопили силу за несколько лет и напали, объединившись с рыжими пустынными собратьями. Им нужны плодородные земли Долины роз и выход к морю.

Чëрные волки подобрались бесшумно. В ночи перебили сторожевые посты, а потом ворвались в поселение. Мама боролась до конца рядом с отцом и Роной. Уже умирая от ран, Оргена приказала дочери бежать из дома. Рону ранили в бок. Обкусали все лапы. Это было нечестно – пятнадцать оборотней против троих. Омега чудом сумела вырваться из дома и побежала в лес.

Преследователи не отставали. Судя по шлейфу из запахов, теперь их было гораздо больше. Рона понимала: ее должны убить, чтобы белые волки подчинились и жили в качестве рабов.

Силы оставляли ее. Рона уже не могла бежать. Слишком много потеряла крови. Она легла на снег и заскулила: «Прости, пап, я не смогла защитить стаю».

Внезапно перед ней появился шаман в человеческом обличии. Лицо перекосило маской боли. Одежда заляпана кровью разного оттенка.

– Рона, мне осталось недолго, но я успею переправить тебя в параллельный мир. Там тебя не достанут. Все твои родные погибли. Стая сдалась на милость победителю. Прощай, Рона. Не возвращайся сюда. Будь счастлива.

Шаман протянул руки, что-то прошептал. Рона почувствовала, как ее засасывает магическая воронка. Она взвыла от боли в ранах и упала на тот же белый снег. Принюхалась. Нет, пахнет по-другому. Деревья совсем не те, что у них в лесу. «Странно. Что за запах? Куда я попала?» – подумала Рона прежде, чем сознание отключилось.

★★★

С некоторых пор Андрей подружился с близнецами Сеней и Веней. Его не волновало, что они младше. Он вожак и привечает возле себя кого хочет. К тому же парни были толковые. Хоть и молоды, но уже лучшие ищейки в стае.

– Фух, когда вы разделись, я не пойму: кто из вас кто, – хохотнул Андрей, снимая с себя рубашку.

– Есть различие. У Сеньки на правом яичке родинка в виде бабочки, а у меня нет, – заржал Веня.

– Чего?! Ты предлагаешь вожаку ваши яйца разглядывать?! – в притворном гневе рявкнул Волкодавский.

– Ой, только не надо ля-ля, что ты со смазливыми мальчиками не спишь, – подбоченился Сеня.

Парень отпихнул ногой с пола чëрные джинсы, и те прилетели аккурат в лицо брата.

– Охренел?! Получишь сейчас! – взвизгнул Веня, сжимая кулаки.

– Давайте уже на улицу. На охоте выплеснем эмоции. А на вопрос я всё же отвечу. Иногда сплю с мальчиками, но исключительно с людьми. Стая – табу. И вообще, нужно о свадьбе подумать. Не могу только определиться, какую волчицу взять к себе в постель, – произнёс Андрей, выходя голым из дома.

– А ты в гон не ходи в клуб. Проведи его в деревне. Женись на той, которую первой в постель уложишь. Вернее, затащишь. И не отпускай до самого алтаря, – подсказал Веня.

– Оригинальное решение. До гона полно времени. Я подумаю, – улыбнулся Андрей, потягиваясь.

Через секунду на широком крыльце стояли три серых волка. Они переглянулись и рысцой побежали к лесу.

Коттеджный посёлок находился рядом с лесом, огромная часть которого была в собственности семьи Волкодавских. Поэтому, не нарушая никакого закона, волки обнесли территорию посëлка кирпичным забором с колючей проволокой. На въезде капитальные железные ворота и будка охраны. На заборе через каждые два метра камеры с цифровыми датчиками движения, которые распознавали: человек идёт или зверь. Если в поле камеры попадал человек, динамик начинал кричать: «Вы приблизились к охраняемой территории. Во избежание неприятностей советуем вам уйти».

Постепенно люди привыкли, что приближаться к посёлку нельзя. Нескольким папарацци, которых поймали с квадрокоптерами, внушили такой страх, что те передавали своим коллегам, как опасно ходить к посëлку. Впрочем, иные сюда попадали по личным приглашениям, но, как известно, свои держали всё в тайне.

Указом мэра людям запрещено было убивать животных. Браконьеров отлавливали и наказывали. Постепенно лес даже грибники посещать перестали. Они видели здесь множество волков, которых власти почему-то не отстреливали. Серые никому не мешали. Из леса не выходили, ни на кого не нападали. Но всё равно ходить на эту территорию было страшновато.

В лесу разводили зайцев и косуль. Учили молодняк охотиться. Когда жажда добычи накатывала со страшной силой, волки оборачивались и убегали через дальнюю калитку.

Вот и Андрей в свой выходной решил загнать косулю и полакомиться свежим мясом. Он ступал по снегу, жмурясь от удовольствия. Рядом вышагивали Сеня и Веня.

– Андрей, запах странный, – раздался в голове голос Сени.

– Чую. Действительно странный, – ответил он мысленно.

– Кровью сладкой пахнет. Кто-то вышел на охоту до нас? – недоумëнно спросил Веня.

– Никто не собирался. Идём на запах. Браконьеров не было десять лет. Вдруг кто-то снова решился, – скомандовал Андрей.

Вожак втянул носом воздух и помчался на манящий запах крови. Было так странно, что он не воспринимался как возможная добыча. От зверя пахло жертвой, требующей спасения.

Бежать пришлось совсем недалеко. Буквально в ста метрах от посёлка, среди елей лежал волк. Если бы не алая кровь и запах, то Андрей мог и не заметить его. Шерсть зверя сливалась со снегом, искрясь на зимнем солнышке.

Вожак увидел, как братья обходят зверя, принюхиваются к нему. Он тоже смотрел на невиданного в этих краях волка.

– Это не пули. Его основательно погрызли. Он с кем-то дрался. В боку глубокая рана от клыков, – сказал Веня.

– На нëм нет магических маяков и прочей дряни. Он чист, – вынес вердикт Сеня.

– Откуда он такой? Альбинос? – спросил Андрей.

– Ресницы длинные и пушистые. Чëрные. Он не альбинос. Похож на тундрового волка. Но где тундра и где мы? Может, сбежал от кого-то? Я слышал, в городе подпольный турнир бойцовских собак устроили. Неужели оттуда? – выдал Веня.

– Разберёмся. Он всё же наш собрат. Вылечим, а потом отпустим, – решительно заявил Андрей и обернулся.

Вожак попытался подхватить волка на руки, но тот был тяжёлый и довольно большой по сравнению с обычным животным. Если бы Андрей не знал точно, что белых оборотней не существует, он подумал бы, что это именно он.

Сеня и Веня тоже обернулись. Потом подхватили волка вместе с вожаком и понесли. Охрана, завидев их на камерах, открыла калитку.

Из ближайшего дома вывезли тачку и дали одноразовые халаты прикрыть тело. Андрей быстро оделся, поблагодарил хозяина дома и близнецов, потом помчался к местному ветеринару.

Глава 2

Андрей.

Я бежал по снегу босыми ногами и не чувствовал холода. Всё же я оборотень, а не человек. Тачка, которую вëз, жалобно поскрипывала, режа острый слух. Смазали бы хоть, что ли.

Николай ждал на улице со специальными носилками на колёсиках. Система оповещения сработала чётко. Ветеринару сообщили, что я везу раненую волчицу. Мы быстро поздоровались, переложили зверя на носилки. Потом Коля покатил их в дом, где была оборудована специальная комната. Я пошёл следом.

– Белый волк? У нас же такие не водятся. Это – тундровое животное, – бурчал Николай, когда перекладывали пациентку на стол.

Сам не пойму, откуда она тут взялась. Близнюки говорят, где-то подпольные собачьи бои устроили. Ведь запретили же, – зло буркнул я.

– Близнюки много знают. Почему раньше не сказали?

– Они узнали уже постфактум. Неважно. Я предполагаю, волчица для затравки шла. Нужно её спасти. Сможем? – хмуро ответил я, глядя, как красная вода утекает в канализацию.

Отмыл руки от крови, запахнул потуже халат и сел на стул у письменного стола. Волчицу нужно спасти. Да, мы не совсем животные, но в некотором роде тоже волки. Поэтому жалко её.

– Волк для затравки? Она крупнее обычного животного. Рана на боку глубокая, но не настолько, чтобы задеть внутренние органы. Края чем-то жёлтым измазаны. Сейчас обработаю. Счищу грязь и зашью. Только я собрался уехать на три дня. Сам будешь за ней ухаживать. Повязки завтра сменишь. Если что-то будет не так, звони, – говорил ветеринар, не переставая работать.

Я пристально посмотрел на высокого худого Колю, одетого в голубой хлопковый костюм врача. Волик отступал от своих решений только в крайнем случае, если заболел кто-то из стаи. В остальном его не убедить остаться.

– Я тебе врач, что ли? И это, между прочим, настоящая волчица, – всё же возмутился я.– У неё аура не оборотня.

– Я на неё намордник надену, справишься. В крайнем случае, попроси близнюков помочь. Пахнет она какими-то цветами, будто её духами обливали. Звони братишкам, пусть возьмут клетку с моего двора и установят у тебя дома. Ей сейчас тепло нужно. Кстати, как назовёшь?

– Она белая. Пусть будет Бельчонок, – буркнул я, беря со стола телефон Николая.

– Хах, ну ты шутник, волка белкой обозвать. Я её зашил. Дышит нормально. Сейчас ещё антибиотик вколем и на аппарате проверим. Я думаю, всё в порядке, но перестраховаться не помешает.

Я внимательно слушал, ища в контактах Коли кого-то из братишек. Первый попался Веня.

– Веня, дуйте с братом к Волику. Он уезжает, и волчица остаётся на моë попечение. Нужно клетку забрать и дома у меня поставить. Она у него разборная. В моей спальне ставьте.

– Ты уверен, Андрей? – удивлённым тоном спросил Веня.

– Делай и не спорь с вожаком! – грозно рыкнул я. – Кстати, завтра поможете зверю раны обработать.

– Не было печали, – вздохнул Веня. – Ладно, уже идëм.

Договорив, я положил телефон на стол и подошёл к Николаю. Тот возил каким-то прибором по телу волчицы и с каждым разом всё больше хмурился.

– В первый раз такую мутацию вижу. Её из радиоактивной зоны привезли? Подай мне счётчик Гейгера. Он там, на верхней полке, – Коля мотнул головой в сторону стеллажа.

Я подал Коле прибор. Врач говорил загадками, ничего не объясняя сразу. Я закипал от злости, но молчал. С Николаем лучше не пререкаться. Он потом вместо лекарства от кашля может средство от запора всучить. Один раз так попался, больше не хочу. Если я вожак и меня все слушаются, то ветеринар – царь и бог. Коля умел лечить оборотней как в звериной, так и в человеческой ипостаси. Ещё и с обычными животными справлялся.

– Странно, на счётчике показывает ноль. Волчица совсем не фонит. У неё печень состоит из двух равных половин. Они отделены друг от друга. Две воротные вены и две печёночные. А должно быть по одной. Чудеса.

– Главное, чтобы эти чудеса меня завтра не покусали. Вот это я понимаю, а в медицине нет. Надевай намордник и доделывай работу. Там братишки пришли. Пойду к ним.

Выйдя на улицу, я показал, какую клетку везти. Братья положили все части на тачку и покатили. Перед этим пререкались, что не место зверю в доме. Я не стал их слушать. Сам не понимаю почему, но хотелось спасти Бельчонка. Как-то по-мужски. Пусть лучше будет Белоснежка.

Через час волчица уже лежала на мягкой подстилке в клетке, которую поставили в угол комнаты и закрепили к батарее. Я постоял рядом несколько минут и пошел в душ. Нужно вымыться полностью.

Вскоре в гости заявились родители. Они жили отдельно. Все молодые оборотни в двадцать лет отделялись. Кто-то заводил семью. Кто-то просто жил в своëм небольшом доме, присматриваясь, кого бы взять в пару. Домики были почти под копирку, в два этажа. На первом этаже: кухня, большая уборная, гостиная и гостевая спальня. На втором ещё четыре спальни. Я занял спальню на первом этаже. Отчего-то так казалось удобнее.

– Привет, мам, пап, – поздоровался, слегка склонив голову на бок и глядя на то, как родители снимают верхнюю одежду.

– Привет, сыночек, – мама подошла и чмокнула в щëку.

Мама, несмотря на свои пятьдесят лет, была хороша собой и на свой возраст не выглядела. Чëрные волосы закрывали голые плечи и струились до талии. Фигура ладная, стройная. В своëм коротком платье с вырезом-лодочкой она смотрелась шикарно.

Отец был старше матери на три года, но тоже не утратил шарма. Ни одного седого волоса. Подтянутый, спортивного телосложения. Оборотни живут долго и, соответственно, стареют медленнее, чем обычные люди.

– Привет, сын. Когда ты уже женишься? Тридцать один год, а всё холостой, – с улыбкой сказал отец.

– Не нашёл ещё ту единственную, – весело хмыкнул я.

– Зато белую волчицу в лесу нашёл. Где она? Мы пришли посмотреть, но во дворе её нет.

– Доложили уже? Коля сказал: её в тепло нужно. Она в моей спальне. Идëмте.

Я шагнул вперед. Родители двинулись следом. Тихо зашли в комнату и встали у клетки.

– Не думаешь, что это не лучшее решение – поселить её здесь? Почему не в холле? – шепнул отец.

– Я должен видеть, что ей хуже не стало. Волик уезжает, но сказал, что я могу звонить в экстренных случаях, – так же шепотом ответил я.

– И всё равно спальня – не место для зверя. Вот если бы ты себе кота завел? – шикнула мама.

– Ничего. Николай ей намордник и ошейник нацепил. На улицу буду выводить. Я не знаю, почему у меня такое странное чувство к Белоснежке: хочется её защитить. И пахнет она парфюмом каким-то. Коля вроде обмыл её, но запах остался. Пойдëмте пить чай.

– С удовольствием, – улыбнулась мама.

Через несколько минут мы сидели на кухне, живо обсуждая, откуда такой зверь мог взяться в лесу. Белые волки действительно тут не водились.

Засвистел чайник. Я встал, чтобы разлить ароматный напиток по кружкам. Чай был особый, из специальных травок. Состав делала Эльда. Вспомнил о ней и улыбнулся. Прошло три года с тех пор, как я послал близнюков с демонами вызволять Эльду. За это время мы сдружились. И я ни разу не пожалел об этом.

– Близнюки вчера доложили о подпольных боях. Я дал задание полиции искать организаторов. Пока я губернатор области, издевательств над животными у нас не будет. Если найдём, все пойдут по статье, – зло сказал отец, рубанув рукой по воздуху. Отец всё же выиграл выборы в губернаторы, а место мэра занял обычный человек.

– Надеюсь, их найдут. Я только не пойму, как волчица дожила до сегодняшнего дня, если она с боëв? – я поставил перед родителями по чашке с чаем.

– Да, странно. Поговори с Брауном и Муром. Ты же с ними сдружился. Пусть придут и залезут в мозги к твоей Белоснежке. Может, так узнаем, откуда она.

– А это мысль. Нужно поговорить с ними, – широко улыбнулся я, садясь за стол.

Идея позвать демонов была хороша. Может, и эльфийка чем-то поможет?

Глава 3

Рона

Мне снились мама, отец и братья. Родители сражались вместе со мной в доме. Братья ушли в деревню и встали плечом к плечу с жителями. Все погибли, и я сама оказалась на краю пропасти, ведущей в загробный мир. Я бы восстановилась, если бы лапы чернолесских волков не были измазаны какой-то неизвестной дрянью, препятствующей быстрому заживлению ран. Скульнула во сне и вдруг услышала незнакомый бархатный голос.

– Что, плохо тебе? Ты поправишься, я уверен.

Я поняла, что проснулась, но глаза открывать не спешила. Было страшно. Попала в чуждый мне мир, и ещё неизвестно, что со мной сделают.

Втянула носом воздух. Запах был незнакомый. От того, кто стоял рядом, не пахло альфой или омегой. Взяла волю в кулак. Я вожак стаи и не должна бояться. Трусость карается строго. Пусть я в чужом мире и у меня больше нет своей стаи, но всё равно обязана быть смелой. К тому же жутко хотелось пить. Возможно, тот, кто говорит, принесëт воды.

Ещё бы поесть. В животе заурчало от голода. Значит, восстановилась. Это хорошо.

Медленно открыла глаза. Я оказалась заперта в большой клетке. На морде что-то надето. С шеи свисает длинный кожаный ремешок. Глянула на стоящего у клетки зверя. Вернее, это был человек. Шаман рассказывал, что во многих других мирах не живут оборотни. Там есть только люди. Они такие же, как волки в своей второй ипостаси.

Человек оказался красивым. Чëрные как смоль волосы. Стройный, высокий и мускулистый. Это мужчина, а значит – альфа. От него не пахнет оборотнем. Невольно облизнула губы. Как же пить хочется. Я решила пока не оборачиваться. Пусть думает, что я волк. Нужно посмотреть, как будут развиваться события. Хорошо одно: я каким-то образом понимаю чужой язык. Стоит сказать спасибо шаману за то, что озаботился этим.

Андрей

Волчица тихо поскуливала. Коля сказал, что она молодая, но он не смог определить точного возраста. Я встал с кровати и подошел к клетке. Восемь утра. Она проспала долго и должна вот-вот проснуться.

– Что, плохо тебе? Ты поправишься, я уверен, – ласково сказал я.

Ресницы волчицы задрожали. Она будто раздумывала: просыпаться или нет. Наконец-то веки распахнулись, и на меня посмотрели невероятные голубые глаза. Это был насыщенный яркий цвет, без тени жёлтого.

Щенки рождаются голубоглазыми, но к четырём месяцам их радужка приобретает обычный для волка цвет. У оборотней глаза зелёные или жёлто-карие. Меня поразила необычная радужка Белоснежки.

Волчица облизнула морду, задевая намордник из ремешков кожи.

– Пить хочешь? Может, и есть? Я там с вечера кусок мяса для тебя размораживаться положил. Сейчас принесу.

Потопал на кухню, почёсывая пятернëй макушку. Блин, разговариваю с животным, будто тот может понять. Дожился. Если бы я обернулся и завыл, то, возможно, мы и поняли бы друг друга. По крайней мере, с обычными серыми я спокойно общаюсь в волчьем обличии. Полярная волчица оказалась странная. Мало того, что чисто белая, без единого пятнышка, так ещё и голубоглазая. Даже подушечки пальцев у неё белоснежные. Что же мне делать с тобой, Белоснежка? Отпустить потом в лес? Здесь тебя серые достанут. Их много, а ты одна.

Я налил в железную миску воды. В другую положил мясо, которое предварительно порезал кусками. Потом понëс всё к клетке.

Волчица сидела на задних лапах и смотрела совсем не напугано, но всё же настороженно.

– Я пришёл тебя накормить. Обещай, что не будешь меня кусать? – спросил зачем-то ту, кто не ответит.

Я присел рядом с клеткой и, поставив миску на пол, схватился за прутья. Если покусает, ничего страшного, раны быстро затянутся.

Волчица спокойно подошла ко мне, потом лизнула руку. Я округлил глаза. Неужели даёт понять, что не тронет?

– Я сниму намордник тогда. Ты только не шали. Я хочу тебе только добра. Ты должна скорее поправиться, – ласково проворковал я, и руку снова обслюнявили.

Рона

Человек принëс воду и мясо. Вкусно запахло кровью. В животе снова заурчало. Тот, кто нашёл меня в странном лесу, потребовал не кусаться. В волчьем обличии я разговаривать не могу. Как сказать, что согласна?

Человек тем временем сидел на корточках перед клеткой, беспечно ухватив за прутья руками. Я усмехнулась про себя. Пусть я не смогу открыть рот, но когтями раню сильно. Встала на лапы. Ничего не болело, значит, раны зажили. Человек помог, возможно, счистил ту жëлтую дрянь. Только вот лизать ему руки было всё равно противно. Получается, что я, вожак стаи белоснежных, продавалась сейчас за еду. И кому, простому человечишке из другого мира.

На моей родине нет людей в чистом виде. Только оборотни. Ладно, сейчас я унизилась, но это только для того, чтобы вернуться домой. Я должна отомстить за родных.

Клетка открылась. Человек зашëл внутрь, поставил миски в углу. Потом он опустился на колени, так как стоял сгорбившись. Рука погладила меня между ушей. Эй, что за нежности, я не маленькая! Хотела рыкнуть на такую наглость, но не стала.

– Ты понимаешь меня, да? Умница, – человек снова погладил по голове. – Меня зовут Андрей, а тебя я назвал Белоснежка. Давай снимем намордник. Если и дальше будешь себя так вести, то я не стану его надевать.

Я склонила голову на бок, сделав подобие улыбки. Он дурак? Я хищник и могу напасть в любой момент. Впрочем, нужно сначала понять, куда я попала, а потом уже действовать по обстоятельствам.

С меня сняли ставшую уже ненавистной штуку. Не стала раздумывать и пошла к мискам. Сначала напилась, а потом утолила голод. Чувствовалось, что мясо не свежатина. Его где-то морозили до этого. Впрочем, вкус был необычный, но великолепный.

– Это лосятина. У вас за полярным кругом, небось, только олени и зайцы, – усмехнулся Андрей.

Мне хотелось огрызнуться, но вместо этого я пошла на выход. Гадить в собственном жилище не собиралась. Человек тут же ухватил за ремешок, волочившийся по полу.

– Погоди, сейчас отведу погулять.

По дороге к выходу я рассматривала странные предметы, которыми был напичкан дом. Не понимаю их значения. В родном доме, сделанном из брëвен, было всего три комнаты. Кухня с очагом, спальня родителей и комната для волчат. На полу валялись матрасы, набитые соломой.

Глянула в открытые двери одного из помещений. Единственное, что я узнала – стол. Рядом стояло пару предметов с высокой спинкой. У нас были грубо сколоченные лавки.

– Подожди, я оденусь.

Андрей отпустил ремешок и стал напяливать на себя странные предметы, по виду – тëплые вещи. Слабак. Не можешь зимой в одной рубахе ходить? Ах, забыла, ты же обычный человечишек. А что, если у них тут нет оборотней-волков? Ладно, не сейчас. Потом подумаю.

Ходить в туалет в волчьем обличии непривычно. Оборотни в нашем мире не находятся долго в звериной шкуре. Луна, я же долго не протяну в волчьем облике. Рано или поздно тело не выдержит и само перекинется. Например, во сне.

Двор оказался обнесëн заборчиком из палок, сделанным скорее для красоты. Через него прекрасно видно улицу. Я увидела, что по направлению к дому идут двое одинаковых на рожу мужчин. Они отличались лишь цветом одежды. Спряталась за большое дерево. Не хватало, чтобы каждый прохожий глазел, как я хожу на двор. Да, я стеснительная. А что такого? Оборотни не справляют нужду на виду у всех. Они же не животные.

Андрей

Близнюки заявились с самого утра и, едва зайдя в калитку, нагло заявили хором:

– Привет, Андрюша. С тебя завтрак.

Братья переглянулись и захохотали. Я знал, что хором они говорили не специально. Так выходило, что порою они даже думали одинаково.

– Привет. Вам бы клоунами работать, а не детективное агентство держать, – улыбнулся я. – У меня там вчерашний борщ остался. Будем доедать.

– Капусту жрать? Жеска-ачь, – недовольно пробухтел Веня.

– Правильно, братишка, требуем нормальной еды, – поддакнул Сеня.

– Пошутил я. Макароны и говяжьи котлеты. Устроит? Только сначала раны Белоснежке обработаем, – я слегка дëрнул за ошейник. – Чего ты там спряталась? Стесняешься, что ли?

Волчица вышла из-за дерева, села у ног и посмотрела на гостей, склонив голову.

– Зацените. Я думал, наша подопечная ходить не сможет нормально, а она даже не хромает. Глаза у неё чисто голубые. Пахнет цветами до сих пор. Я с Белоснежкой разговариваю, а она понимает.

– Странно всё это. Что решил? – Веня подошёл ближе.

– После завтрака Муру позвоню. Пусть берут Эльду и прикатывают. Нужно на посту охраны сообщить, чтобы их пропустили. Возможно, демоны что-то смогут сказать.

– Ага, или эльфийка своим особым взглядом посмотрит. Идем в дом, – Сеня повел плечами и направился к крыльцу.

Я потянул волчицу за собой. Та послушно пошла рядом. Зайдя в холл, привязал ошейник к батарее. Белоснежка села на задние лапы.

– Андрей, а тебе не кажется, что она ручная? Дикий волк так бы себя не вëл. Есть вероятность, что Белоснежка цирковая или из зоопарка сбежала, – предположил Сеня.

– Ты не прав, брат. Цирковых не кромсают, их берегут. Какой дрессировщик отдаст своë животное на растерзание? Оно ему деньги приносит и порой немалые. Да и не поддаются волки дрессировке. То же и с зоопарком. Случись чего, зоозащитники подтянутся, репутацию испортят. Белоснежка могла жить у кого-то богача в частном доме. В это я больше поверю, – ответил вместо меня Веня.