С друзьями – по Санкт-Петербургу. Невский проспект

В середине XIX века в доме поселилась падчерица одного из хозяев, Лавиния Бравура, по воспоминаниям современников: «совершенная брюнетка, со жгучими глазами креолки и правильным лицом, как бы резцом скульптора выточенным из бледно-желтого мрамора». В 18 лет она была, вопреки ее воле, выдана замуж за богача Алексея Жадимировского, тогда как сердце ее принадлежало князю Сергею Трубецкому кавалергарду, имевшему репутацию гуляки и сорвиголовы.

На одном из балов красавица Лавиния обратила на себя внимание императора Николая Павловича, но ответила на «царскую милость» резким отказом.

Вскоре весь Петербург был взволнован скандальной новостью о побеге Лавинии Жадимировской, бросившей мужа, с князем Трубецким.

Лишь месяц счастливой жизни был отпущен судьбою двум влюблённым – после поимки Лавинию вернули мужу, а Трубецкого осудили военным судом, лишили чинов, дворянства и сослали в дальний гарнизон.

После смерти Николая I Трубецкой вышел в отставку и поселился в своём сельце, а по-прежнему любившая его Лавиния, тут же приехала к нему и жила в его имении под видом экономки до смерти князя.

Вне этой истории жизнь их была ничем не примечательной – лишь несколько лет Лавиния и Трубецкой жили друг ради друга, презрев общественные приличия, и эти годы обессмертили их (Булат Окуджава «Путешествие дилетантов»).

В 1915 году на соседнем участке по проекту архитектора Владимира Александровича Щуко началось было сооружение монументального здания банка с неоренессансным фасадом, торжественной аркадой и многоярусным операционным залом, но помешали военные и революционные события. А могло бы стать украшением проспекта. Только в 1939-м на этом месте было возведено здание школы (единственная советская постройка на Невском), при этом, как в проекте Щуко, было сохранено членение фасада на три яруса и входная лоджия с пилонами.

Дом 14

Осенью 1941 года на стене появилась надпись: «Граждане, при артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». В 1965-м, когда впервые широко и торжественно отмечался День Победы, надпись была возобновлена.

Среди выпускников школы – директор Эрмитажа Михаил Борисович Пиотровский, режиссёр Алексей Юрьевич Герман.

Соседнее здание под номером 12 с облицованным красным гранитом симметричным фасадом, на котором выделяются четыре легкие каннелированные колонны, увенчанные аллегорическими статуями, носит одновременно черты модерна и неоклассицизма – само благородство и представительность! Оно возведено в 1910-1911 годах архитектором Вильгельмом Ивановичем Ван дер Гюхтом для столичного отделения Московского банкирского дома «И. В. Юнкер и К°». Скульптор Яков Абрамович Троупянский, создавший статуи, в своих мемуарах вспоминал, что изначально архитектором здания был Адольф Эрнестович Эрихсон, построивший здание банка Юнкера в Москве (ул. Ильинка д. 9 – ныне Министерство финансов), а Ван дер Гюхт – архитектором-строителем.

Сравнивая сухую, графичную постройку Эрихсона в Москве с этой, очевидно, что Вильгельм Иванович полностью переработал проект.

Дом 12

В советское время (с 1934 года) в здании располагался дамский универмаг и ателье, которое стало символом роскоши (цены, естественно, кусались, отсюда и народное название «смерть мужьям»). Верхнее платье, костюмы, даже белье шили из финского трикотажа, а модели брали из французских журналов. Здесь принаряжались Клавдия Шульженко, Любовь Орлова, Фаина Раневская, Алла Тарасова. С годами ателье стало общедоступным, хотя и недешевым. Часто сюда занимали очередь с вечера.

В постсоветский период в бывшем банке Юнкера открылся филиал банка «Лионский кредит» – первого иностранного банка на территории России.

Из воспоминаний Сергея Анатольевича Попова – президента Ассоциации коммерческих банков Санкт-Петербурга в 1990-е годы:

«В 1991 году мэр города Анатолий Собчак уговорил своего друга, тогдашнего мэра  Парижа Жака Ширака, а он был знатоком русской культуры и благоволил к России, (затем он стал президентом Франции) поспособствовать открытию в Петербурге филиала французского банка.  Собчак тогда был увлечен идеей сделать Петербург финансовым центром Европы,  провел первый в СССР международный банковский конгресс, активно зазывал в город финансовых инвесторов. Ему предложили открыть филиал ставшего на время государственным старинного частного банка «Креди Лионе», который до революции имел филиал в Петрограде. Парвус (настоящее имя – Израиль Лазаревич Гельфанд – деятель российского и германского социал-демократического движения) с большевиками даже использовал его для перевода денег на газету «Искра», внесенных в Париже от сталинских экспроприаций российских почтовых карет (в то время в конце 1980-х банк был национализирован социалистическим правительством Франции для спасения от банкротства). Несмотря на отсутствие законодательства об иностранных банках в СССР, Собчак продавил в российском Центробанке решение о регистрации первого иностранного банка, и не в Москве, а в Ленинграде, (открывался он уже в Санкт-Петербурге), что было предметом критики московских олигархов: во-первых, обошли Москву, а во-вторых запустили в страну иностранных конкурентов. Для открытия банковского офиса нужно было найти достойное помещение, для чего были перерыты архивы в поисках исторического банковского здания, в котором сохранилось бы настоящее банковское хранилище, так как в начале 1990-х именно наличные и именно в валюте имели спрос в экономическом обороте России, и здание должно было быть обязательно на главном проспекте города. Выбрано было здание на Невском, 12 как самое слабое звено в цепи постсоветских учреждений – ателье, которое легче всего было выселить. Ему подыскали неравноценную замену в складских помещениях, по иронии судьбы в переулке с названием Банковский.

Назначенный руководителем «Креди Лионе Рюс» Мишель Чеснакофф (потомок русских дворян-эмигрантов) открыл здесь, на Невском, 12, первый иностранный банк на территории России, а потом больше двух лет пытался воссоздать интерьеры в соответствии с требованиями КГИОП. Через 15 лет банк пришлось закрыть из-за экономической неэффективности.

Сегодня в доме располагаются дорогие бутики, но очередей почему-то не наблюдается.

Соседний дом 10 – это редкий образец доходного дома периода раннего классицизма, сохранивший первоначальный внешний облик с характерными филенками, профильными изображениями, вазонами и гирляндами (за исключением черепичной кровли, замененной в 1834 году на железную).

В 1866 году здесь обосновался доктор Орест Эдуардович Веймар, один из лучших ортопедов Петербурга. Здесь же он оборудовал гимнастический зал для занятий лечебной физкультурой, которые посещали как дети богатых клиентов, так и дети бедняков. Неимущим пациентам доктор оказывал помощь бесплатно, а лекарства покупал за свои деньги. И все бы шло прекрасно, но на свою беду связался Орест Эдуардович с террористами-революционерами, был осужден и сослан на каторгу.

Дома 8 и 10

В 1870-е в доме 10 открылся нотный магазин видного музыкального деятеля Матвея Ивановича Бернарда, с которым давно и плодотворно сотрудничал Пётр Ильич Чайковский. Сын Матвея Ивановича, Николай Матвеевич, редактор музыкального нотного журнала для фортепиано «Нувеллист», заказал Чайковскому цикл фортепианных миниатюр «Времена года» и весь 1877 год каждый номер журнала открывался соответствующей пьесой.

В советское время здание передали Текстильному институту под общежитие. Многие ленинградцы, спешащие по делам, были свидетелями «забавного зрелища, когда заспанные студентки в халатах выползали покурить на этот миниатюрный балкончик. Это на Невском-то!

При осмотре дома 8 заслуживают внимания разве что барельефы грифонов, помещённые во фризе, поэтому, не задерживаясь, сразу перейдем к дому 6, сохранившему черты позднего классицизма после перестроений в 1830 году.

В мае – августе 1836 года здесь жил Карл Павлович Брюллов, приехавший для занятия должности профессора Академии Художеств. Художник привёз законченную картину «Последний день Помпеи» и к нему началось настоящее паломничество. Весь просвещённый Петербург был в восхищении. Среди посетителей был и Александр Сергеевич Пушкин, а Николай Васильевич Гоголь, живший неподалёку на Малой Морской, засиживался подолгу, расспрашивая Брюллова об Италии, так как сам намеревался вскорости отбыть в эти тёплые края.

Вероятно, именно здесь Карл Павлович сделал известный карандашный портрет писателя. Получив должность, Брюллов, уже в качестве профессора, переехал на служебную квартиру рядом с Академией.

В середине XIX века в доме открылось булочно-кондитерское заведение некоего Андреева, которое облюбовали народовольцы для своих конспиративных встреч. Накануне покушения 1 марта 1881 года Софья Перовская передала здесь бомбы Николаю Рысакову и Игнатию Гриневицкому. Потом там же встречались члены террористической группы Александра Ульянова, готовившие покушение на Александра III, назначенное на 1 марта 1887 года.

Дома 2, 4, 6

В доме 4, внешне совершенно непритязательном, с 1860-х располагался магазин картин и эстампов Александра Карловича Беггрова. Именно сюда в 1864 году начинающий живописец Илья Репин принёс свою первую картину «Подготовление к экзаменам».

В этом доме жил Константин Иосифович Мровинский – генерал-майор, начальник технической службы городской полиции, при непосредственном участии которого накануне покушения на Александра II, был проведён осмотр лавки Кобозева на Малой Садовой – по чистой случайности подкопа не нашли.

Император возвращался в Зимний после посещения манежа двумя маршрутами – либо по Малой Садовой и Невскому, либо заезжал в Михайловский дворец к двоюродной сестре, пил чай, потом продолжал путь по набережной Екатерининского канала и набережной Мойки.

Народовольцы на случай, если император поедет по Малой Садовой, готовили подкоп из подвала лавки Кобозева.

На следующий день был убит Александр II и, хотя произошло это трагическое событие совсем в другом месте, Мровинский, был судим, разжалован и сослан в Архангельск. Отбыв наказание, вернулся в Петербург, где поселился в семье сына, о чем в разных интервью рассказывал его внук, Евгений Александрович Мравинский – известный пианист и дирижёр, впоследствии многолетний художественный руководитель ленинградской филармонии.

Позже, в конце XIX века, здание передали военно-топографическому отделу Главного штаба. Ныне здесь Военная прокуратура и Военное следственное управление по Западному военному округу.

На этом наш маршрут закончен, так как дом под номером 2 мы рассмотрели в начале нашей прогулки.

Следующий отрезок Невского для удобства сбора друзей мы начнём проходить от станции метро «Гостиный двор».

Прогулка вторая

От Михайловской улицы до Мойки.

Этот маршрут мы начнём от Европейской гостиницы, выходящей узким торцом на Невский под номером 36.

Главный фасад здания смотрит на Михайловскую улицу, проложенную по замыслу великого зодчего Карла Ивановича Росси в 1819-1825 годах исключительно для того, чтобы открыть перспективу со стороны Невского на Михайловский дворец. Дома на улице были оформлены пилястровыми портиками и составляли продолжение ансамбля Михайловской площади.

В 1873-1875 годах архитектор Людвиг Францевич Фонтана перестроил всю левую сторону улицы в единое здание гостиницы в пышных формах зрелой эклектики. Скульптурное оформление выполнил Давид Иванович Иенсен.

Фасад по Невскому первоначально был таким же, как и по Михайловской улице, но в 1949 году советские архитекторы сочли целесообразным стилизовать его под классицизм.

Гранд-отель «Европа»

В целом, внешний вид гостиницы дошёл до наших дней без особых изменений, тогда как интерьеры постоянно перестраивались в соответствии с модой.

Так в 1905 году архитектор Карл Эрнестович Маккензен создал эффектный интерьер главного ресторана в стиле модерн, а в 1908-1910 годах Федор Иванович Лидваль осуществил полную внутреннюю реконструкцию помещений и надстроил ресторан «Крыша».

Нет смысла перечислять всех знаменитых постояльцев – список занял бы несколько страниц. С 1994 года Гранд-отель «Европа» входит в перечень «Ведущие отели мира», и сегодня здесь по-прежнему останавливаются крупнейшие государственные деятели, выдающиеся актеры, певцы и музыканты.

По соседству с отелем находится главный католический храм Петербурга – собор Святой Екатерины, построенный в 1763-1782 годах. Этот участок был передан католической общине, в которую входили французы, итальянцы и поляки, в 1738 году по указу Анны Иоанновны. Несколько позже архитектор Пьетро Трезини в формах барокко составил проект каменной церкви, расположенной в глубине участка, с двумя симметричными домами, выходящими на красную линию проспекта. Проект не был осуществлен из-за отсутствия средств, но прием соединения служебных домов с храмом высокими арками был реализован впоследствии. Новый проект в стиле раннего классицизма, отдаленно напоминающий триумфальную арку, составил архитектор Ж. Б. Валлен-Деламот (автор архитектурного шедевра – арки Новой Голландии). Начатое по этому проекту строительство было прервано в середине 1760-х годов и продолжено только в 1779-м архитектором Антонио Ринальди, который внёс ряд изменений, в частности, включил в изысканное оформление фасада «цветок Ринальди» – скрещённые ветви – своеобразный автограф зодчего.

Церковью сначала управляли бенедиктинцы, затем иезуиты, потом почти весь XIX век – доминиканцы. В 1798 году здесь погребли последнего польского короля Станислава Августа Понятовского.

После третьего раздела Польши (1795год) Понятовский отрёкся от престола. Его приютил Павел I, предоставив в качестве резиденции Мраморный дворец.

В 1939 году советское правительство ответило согласием на просьбу польской стороны о перезахоронении праха короля на родине, но начавшаяся война помешала предполагаемой торжественной церемонии – прах временно захоронили близ города Люблин.

Во время наступления в 1945-м местоположение могилы было утеряно.

В ней молились Адам Мицкевич, Оноре де Бальзак, Александр Дюма, Ференц Лист. Здесь в 1836 году венчались Жорж Дантес и Екатерина Гончарова, в 1858 году отпевали архитектора Огюста Монферрана…

В 1938 году церковь закрыли. В конце 1970-х кто-то из деятелей культуры вспомнил, что зал базилики славился своей акустикой, но уже принятому решению о передаче здания Ленинградской филармонии для организации органного зала помешал сильный пожар.

В 1992 году церковь была возвращена католической общине.

Мраморные евангелисты и ангелы с конца XVIII века ни разу не покидали крышу: пережили блокаду, устояли при пожаре, но время и климат нанесли им серьёзный урон и в 2017 году их заменили на искусно выполненные копии.

Церковные дома, изначально трёхэтажные, в конце XIX века надстроили до пяти этажей, что в значительной степени скрыло силуэт церкви.

Богатейшая история следующего дома 30 начинается в середине XVIII века, когда великий Растрелли возводит на этом месте трехэтажный особняк в стиле барокко. Этот особняк в 1799 году приобрёл купец-миллионер Михаил Алексеевич Кусовников, но сам в нем не жил, а сдавал в аренду филармоническому обществу.

Михаил Алексеевич любил почудить весьма своеобразным образом: в крестьянском зипуне, в лаптях с берестяным лукошком заходил в ювелирный магазин и пытался уговорить служащих показать ему какое-либо украшение. После бурных попыток выпроводить его из магазина, Кусовников вытаскивал из-за пазухи толстую пачку ассигнаций и, наблюдая за реакцией продавцов, покупал одну из самых дорогих вещей, а затем чинно удалялся… в другой магазин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.