Эрнст Генри

От рождения Эрнст Генри тонко чувствовал и был неравнодушным к страданиям других людей. Это вовлекло его в революционную деятельность.

Заинтересовавший его «Социал-демократ» – ежедневная газета, издававшаяся московскими большевиками с марта 1917 года. Ровно через год, когда советское правительство и ЦК партии большевиков спешно переехали из Петрограда в Москву, «Социал-демократ» объединили с главным печатным органом – газетой «Правда». Редакция газеты, за которой ходил Эрнст Генри, как и Московский комитет большевиков, расположились в Леонтьевском переулке в здании городского мужского начального училища, основанного в 1892 году на пожертвования купца Александра Сергеевича Капцова.

Думаю, что я понимаю, почему юного Эрнста Генри так влекла к себе революция и почему он тянулся к большевикам. Мой дедушка, Владимир Михайлович Млечин, тоже родился в Витебске – на три года раньше Эрнста Генри. Он в шестнадцать лет (в те годы рано взрослели!) присоединился к большевикам и впервые взял в руки винтовку, в восемнадцать – вступил в Красную армию. Вот, как Владимир Млечин на склоне лет вспоминал себя тогдашнего: «Жил бесстрашно, верил в завтрашний день, в грядущий день. Что значили невзгоды перед лицом мировой революции, в атмосфере энтузиазма и непреклонной силы веры? Вот-вот начнется царство социализма на земле.

Величайшим пороком считалось лицемерие, иезуитство, макиавеллизм – грехами смертными. Чинопочитание, низкопоклонство, холуйство наказывалось общественным презрением. Не было различия между “эллином” и “иудеем”. Мы верили, как первые христиане».

Февральская революция и по сей день считается всего лишь прелюдией Октября. Но именно Февраль избавил страну от архаичной системы управления. Временное правительство объявило амнистию по всем делам политическим и религиозным, свободу союзов, печати, слова, собраний и стачек. Отменило все сословные, вероисповедные и национальные ограничения. Начало подготовку к созыву на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования Учредительного собрания.

Прекратилась дискриминация евреев. Полина, сестра Эрнста Генри, вступила в Московское отделение Еврейского общества поощрения художеств, занимавшегося просветительской деятельностью, и вместе с чудесным художником Эль Лисицким – в кружок еврейской национальной эстетики «Шомир». Она выставляла свои работы, в основном портреты. В 1918 году ее приняли в Московский профессиональный союз художников-скульпторов.

Временное правительство сразу же оказалось со всех сторон под огнем яростной критики. Это была первая власть в России, которая позволяла себя как угодно оценивать – и не карала за это. И все теперь разносили новых руководителей страны в пух и прах. Февраль очень скоро привел к Октябрю, когда большевики совершили военный переворот и взяли власть. В Петрограде, где свергли Временное правительство, практически обошлось без крови. А москвичи оказали сопротивление. Большевики открыли огонь из пушек по Кремлю, гибли люди. Это происходило на глазах Эрнста Генри. Он вспоминал: «Мальчиком, стоя у ворот дома № 51 на Арбате в Москве, я наблюдал за перестрелкой красногвардейцев с юнкерами Александровского военного училища».

Новая власть жестоко подавила сопротивление и начала переустраивать жизнь страны. Большевики твердо взяли курс на административно-плановую экономику с отказом от частной собственности. Национализация и введение военного коммунизма привели к самому крупному крушению экономики в истории. Промышленное производство обвалилось, начался голод, население побежало из городов. Эрнст Генри: «Материальные условия семьи продолжали ухудшаться, и в 1918 году я с сестрами уехал от голода в Киев, оккупированный тогда немцами (правительство Скоропадского). Тогда мне было 14 лет».

Молодые люди приняли решение, которое в ту пору многим москвичам казалось спасительным, – бежать от голода и разрухи на Украину, в ту пору мирную и хлебную. Кто такой Скоропадский? 29 апреля 1918 года в Киеве открылся Всеукраинский съезд хлеборобов. На съезд приехал тот, кого давно ждали и с кем связывали большие надежды – генерал-лейтенант царской армии Павел Петрович Скоропадский. Его встретили аплодисментами и провозгласили на староукраинский манер гетманом всея Украины.

Гетману было 45 лет. Обладатель крупных поместий в Черниговской и Полтавской губерниях, Павел Скоропадский окончил Пажеский корпус, кавалергард, командир лейб-гвардии Конного полка, генерал-майор Свиты Его Величества. В Первую мировую командовал 5-й кавалерийской и 1-й гвардейской кавалерийской дивизиями, XXXIV армейским корпусом. 1 января 1916 года получил погоны генерал-лейтенанта, был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

После Февральской революции Павел Петрович не хотел оставаться в стороне от большой политики. В марте 1917 года казачий съезд образовал организацию под названием Украiнське Вiльне Козацтво, а октябре открылся съезд украинских вольных казаков. Возглавил казаков в качестве генерального атамана командир I Украинского армейского корпуса генерал-лейтенант Павел Скоропадский. Его соратник полковник Иван Вуколович Полтавец-Остраница стал генеральным хорунжим. Украинское вольное казачество – это было что-то вроде добровольной военизированной милиции, занимавшейся наведением порядка и борьбой с бандитизмом.

Съезд хлеборобов постановил: «Для спасения страны нам необходима сильная власть. Нам необходим диктатор – согласно старинным обычаям – гетман».

Председательствующий объявил:

– Слово предоставляется ясновельможному пану гетману Скоропадскому.

– Господа! Искренне благодарю вас за предложенную власть, – сказал Павел Петрович. – Не для собственной выгоды беру ее на себя, а для прекращения анархии принимаю эту власть от вас. На вас и на благородные слои населения я буду опираться. Молю бога, чтобы он помог мне спасти Украину от крови и гибели, перед которой она стоит.

Скоропадский объявил об образовании Украинской державы.

Генерал Петр Николаевич Врангель вспоминал, как он прибыл в Киев, чтобы увидеть Скоропадского. Гетман занял дом генерал-губернатора. «В приемной, – писал Врангель, – мне бросился в глаза какой-то полковник с бритой головой и клоком волос на макушке, отрекомендовавшийся полковым писарем Остраница-Полтавец. Он говорил исключительно на “украинской мове”, хотя и был кадровым русским офицером». Его настоящая фамилия Полтавцев, но он утверждал, что по материнской линии происходит от гетмана Остраница, поэтому взял себе двойную украинизированную фамилию.

На Украину в те месяцы Гражданской войны устремились те, кто бежал от советской власти. В Москве на Рождественском бульваре выстроились длинные очереди ходатайствующих о разрешении выехать на Украину. Правда, следовало доказать свое украинское происхождение, что было затруднительно – не каждому в революционной суматохе удавалось найти нужные документы.

Граница Советской России и самостоятельной Украины проходила через Оршу. Пассажирская станция – советская территория, товарная – украинская.

«Я не буду описывать ни тех впечатлений, ни того настроения, которое охватило меня при путешествии по Украине, – вспоминал жандармский генерал-майор Константин Иванович Глобачев, последний начальник Петроградского охранного отделения. – Они всякому понятны, кто побывал под режимом большевиков и вырвался из этого сумасшедшего дома. Но всякому было ясно, что режим держится, пока на территории Украины немецкие штыки».

«Киев переполнен, – рассказывал бывший офицер Белой армии Роман Борисович Гуль. – Особенно много беженцев из Совдепии. Шумящие улицы пестрят шикарными туалетами дам. Элегантные мужчины, военные мундиры. Битком набитые кафе, переполненные театры, музыка, гул, шум… Но в этом чаду ощущается какая-то торопливость, предчувствие неминуемого конца. Как будто веселящиеся люди чувствуют за собой погоню».

Тем временем Первая мировая война завершилась, и находившиеся на территории Германии российские граждане перестали быть врагами. Независимая Украина к тому же подписала договор с Берлином, Германия признала правительство гетмана Скоропадского.

В сентябре 1918 года гетман провел в Берлине почти две недели. Ему устроили торжественную встречу. Кайзер Вильгельм II заверил его, что Германия непоколебимо поддерживает независимость Украины. Скоропадский рассчитывал на поддержку Германии, которой нужна сильная Украина, – как противовес и России и Польше. На территорию Украины вошли части кайзеровской армии.

Полина, сестра Эрнста Генри, в Киеве участвовала в работе «Култур-Лиге» (в переводе с идиш – Лига культуры), объединения еврейских художников и писателей, цель которых было развитие образования, литературы и театра на языке идиш, а также еврейской музыки и изобразительного искусства. Идиш – язык европейских евреев.

В Лигу входили люди, которые станут знаменитыми – Эль Лисицкий, повсюду следовавший за Полиной, театральный художник Александр Тышлер, художник Абрам Маневич, который вскоре уехал в Англию, а оттуда в США. А еще талантливый поэт и прозаик Перец Маркиш и чудесный детский поэт Лев Квитко – обоих как членов президиума Еврейского антифашистского комитета в 1949 году арестуют, а в 1952-м расстреляют. К этому времени Эрнст Генри вернется на родину, и все эти трагические события будут происходить на его глазах.

Эрнст Генри: «Отец, живший в Берлине (уже освобожденный от гражданского плена), вызвал нас, и в конце 1918 года я с сестрами уехал в Германию по паспортам, выданным тов. Мануильским, тогда советским представителем в Киеве». Дмитрий Захарович Мануильский, который станет потом секретарем Исполкома Коммунистического Интернационала (то есть объединения компартий всего мира), в апреле 1918 года был командирован в Киев для переговоров с гетманским правительством – вместе с видным большевиком и будущим главой правительства Советской Украины Христианом Георгиевичем Раковским (его расстреляют осенью 41-го как сторонника Льва Давидовича Троцкого).

Эрнст Генри покинул Украину, когда режим Скоропадского уже рушился. Власть гетмана на Украине оказалась недолгой. В ноябре 1918 года Германия признала поражение в Первой мировой, и грянула революция. Немецкие войска ушли из Украины. 14 декабря Скоропадский отрекся от власти и бежал из Киева. Гетман прожил остаток жизни в Германии, сотрудничал с гитлеровцами. Он был смертельно контужен по время англо-американской бомбардировки небольшого баварского городка Платтинг в самом конце войны и скончался 26 апреля 1945 года.

Когда немецкие войска покидали Украину, они брали с собой тех, кто желал перебраться в Германию. Поезд с Украины шел три недели.

Какую Германию увидел молодой Эрнст Генри?

Прежде всего голодную.

Первая мировая война перевела продовольственный вопрос в разряд политических. Блокада кайзеровской Германии французским и британским флотом привела к тому, что немцы почти голодали. Экономика Германии не могла существовать без импортных поставок. Немецкие крестьяне не в состоянии были накормить страну.

Эрнст Генри быстро освоил немецкий язык, и немцы говорили с ним, как со своим. Рассказывали, что в войну дети страдали от рахита – результат недостаточного питания. Берлинский доктор Курт Гульдчински обратил внимание на бледность своих юных пациентов, они совсем не видели солнца. Он взял ртутно-кварцевую лампу и стал облучать ею четырех детей. Вскоре с удовлетворением отметил, что состояние костной системы его пациентов улучшилось. Летом он всем прописал солнечные ванны.

Эрнст Генри видел, как по всей Германии детей, которых не могли накормить досыта, усаживали перед кварцевыми лампами. Потом выяснилось, что ультрафиолетовое излучение помогает вырабатывать витамин D, участвующий в синтезе и усвоении кальция, а это кирпичики, из которых строится костная система. Так кварцевые лампы стали использовать для искусственного загара.

Отцовские дела Эрнста Генри мало интересовали. И не потому, что давно не виделись, и не потому, что после такого перерыва восстановить близкие отношения непросто. Молодой человек был увлечен революцией, которая совершалась на его глазах!

Немецкие войска осенью 1918 года потерпели поражение и утратили боевой дух. Но поражение в Первой мировой войне оказалось совершеннейшей неожиданностью для немцев. Странным образом до самых последних месяцев население Германии пребывало в уверенности, что войска кайзера побеждают. Немецкие сообщения с фронта утаивали правду до октября 1918-го и держали собственное население в неведении. После этого конец наступил так быстро, что лишь немногие немцы смогли свыкнуться с мыслью о поражении Германии. Четыре года изматывающей войны истощили империю. Осенью 1918 года первыми восстали военные моряки, они требовали мира и брали власть в портовых городах. 4 ноября портовый город Киль оказался во власти Совета рабочих и матросов. Повсюду взвивались красные флаги. Как и в России, вспыхнула революция. Движущей силой были разочарованные люди в военной форме. У офицеров кайзеровской армии срывали погоны и отбирали оружие. 5 ноября революция победила в Любеке, 6 ноября – в Гамбурге, затем – в Бремене, Ганновере, Лейпциге, Штутгарте и Мюнхене. 9 ноября революция достигла Берлина. Обер-бургомистр Кельна и будущий первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр, опасаясь революционной стихии, распорядился вылить в Рейн все городские запасы алкоголя – сто тысяч литров. В Берлине немецкие рабочие пришли к Рейхстагу с требованием немедленного мира. С балкона к ним обратились лидеры социал-демократов Филипп Шейдеман и Фридрих Эберт. Они обещали остановить войну, подписать мир и провозгласили Германскую республику.

Казалось, побеждают крайне левые, как и в России. В Москве торжествовали: наконец, Европа заполыхала! Советские вожди мечтали о соединении русской и немецкой революций. Две крупнейшие континентальные державы сообща смогли бы решать судьбу всех остальных европейских стран, в первую очередь Франции, где революционные силы тоже были на подъеме.

В Берлине пламенный оратор и лидер левых социал-демократов Карл Либкнехт призывал сограждан:

– День революции наступил! Мы добились мира. Мы должны напрячь все силы, чтобы образовать правительство рабочих и солдат и создать новый государственный строй пролетариата, строй мира, счастья и свободы.

Социал-демократы отменили цензуру, разрешили свободу собраний и союзов, объявили амнистию по политическим делам, пообещали восьмичасовой рабочий день, избирательное право для женщин, отделение церкви от государства. Эрнст Генри восхищенно наблюдал за происходящим – каждый день невероятные новости.

Но Ноябрьская революция в Германии не была социалистической, это была буржуазная революция, и радикализм Карла Либкнехта, возглавившего Компартию, не соответствовал представлениям и желаниям большинства немцев. Новое правительство в Берлине больше всего боялось левых радикалов, которые поднимали восстания от Силезии до Рурской области.

На глазах Эрнста Генри войска по приказу германского военного министра 12 января 1919 года пустили в ход артиллерию и овладели Берлином. Искали признанных вождей левого движения Розу Люксембург и Карла Либкнехта. Вечером 15 января их выследили и доставили в штаб гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии. Потом Эрнст Генри узнает, что тогда произошло. После короткого допроса арестованным сказали, что их отправят в тюрьму Моабит. Когда Карл Либкнехт вышел на улицу, солдат Отто Рунге дважды сильно ударил его по голове прикладом винтовки, затем его добили и сдали тело как неопознанный труп на станцию скорой помощи. Через несколько минут вывели Розу Люксембург. Рунге и ее ударил прикладом. Потерявшую сознание женщину втащили в автомобиль и контрольным выстрелом в голову покончили с ней. Тело сбросили в канал. В официальном сообщении говорилось, что обоих пришлось застрелить «при попытке к бегству». Со временем это станет популярной формулой.

Эрнст Генри еще не сознавал, что смерть двух пламенных политиков – тяжелый удар для только что созданной немецкой Компартии и конец восстания. Германия не станет социалистической вслед за Россией.

Летом 1919 года Эрнст Генри оказался в курортном городке Кранц близ Кёнигсберга[2]. На мгновение он вырвался из революционной стихии, но быстро вернулся. Он сотрудничал в газете Junge Garde («Молодая гвардия»), которую выпускал немецкий комсомол – Свободная социалистическая молодежь, призывавшая к установлению в стране диктатуры пролетариата. Первый номер газеты вышел 27 ноября 1918 года. В сентябре 1920 года Свободная социалистическая молодежь стала называться Коммунистическим молодежным объединением Германии.

Эрнст Генри: «В Германии я продолжал интересоваться политикой и с 1919 года организационно связался с германским комсомолом (группой “Юнге гарде”) и Коммунистическим Интернационалом молодежи, исполком которого пребывал тогда в Берлине; в частности с членом исполкома тов. Альфредом Курелла, которого я вновь встретил в 1943 году в аппарате тов. Мануильского в Политическом управлении Красной Армии. Я проработал для них материалы о русском комсомоле».

Молодой человек с политическим темпераментом не мог остаться в стороне.

Коммунистический интернационал молодежи

Эрнст Генри слишком рано уехал из Москвы! Российский комсомол, Коммунистический союз молодежи создавали без него. Всего в Москве 29 октября 1918 года собрались 176 человек. Открывая заседание, Ефим Викторович Цетлин, председатель оргбюро по созыву I съезда, выразил твердую надежду, что за российским съездом в самом скором времени последует международный. Кто из молодых большевиков сомневался в ту пору в мировой революции? Зал откликнулся аплодисментами. «Смуглый, с черной копной волос, невысокого роста, в косоворотке, Ефим Цетлин производил впечатление простецкого парня, – таким он запомнился товарищам по комсомолу. – Глядя прямо в лицо собеседнику светлыми, лучистыми, одобряющими глазами, он слушал внимательно». Делегаты, представлявшие различные организации, возникшие после революции, проголосовали за создание единого Российского коммунистического союза молодежи (РКСМ). Желающих выступить оказалось немало, и съезд работал до 4 ноября. В тот же день избрали Центральный комитет из семи человек и президиум ЦК – Ефим Викторович Цетлин, Оскар Львович Рывкин и Николай Николаевич Пеньков.

В программе РКСМ записали: «Союз молодежи выражает свою полную солидарность с Российской Коммунистической партией (большевиков). Союз ставит себе целью распространение идей коммунизма и вовлечение рабочей и крестьянской молодежи в активное строительство Советской России». Но оговорили организационную самостоятельность комсомола: «Контроль партии над Союзом не должен носить характера опеки, мелочного вмешательства».

Ефим Цетлин, родившийся в Могилеве, учился в Высшем техническом училище и руководил Московским Союзом рабочей молодежи. Цетлина избрали первым председателем ЦК РКСМ. Но уже в декабре комсомол возглавил Оскар Львович Рывкин. Цетлин остался товарищем (заместителем) председателя. С ноября 1920 по декабрь 1922 года он руководил столичным комсомолом и на IV съезде выступал с отчетным докладом ЦК. Он покинул комсомольскую работу в самом конце 1922 года. Ему было 24 года…

В 1918 году, когда Эрнст Генри уехал в Германию, в комсомоле состояло всего двадцать с лишним тысяч молодых людей. Попытка большевиков построить коммунизм разрушила экономику. Заводы закрывались, в городах – безработица. Помочь с работой комсомол не мог, и большого интереса не вызывал. Главная партийная газета «Правда» жаловалась на пассивность молодежи: «В лучшем случае она устраивает “пролетарские танцульки”, а в худшем случае – разгуливает голодная, рассуждая с точки зрения голодного желудка… Но союз не хочет, не должен умереть!»

А в Германии Эрнст Генри переводил на немецкий документы российского комсомола и передавал немецким товарищам. Тем временем в Германии началась контрреволюция, порожденная страхом перед событиями в России, охваченной Гражданской войной.

В марте 1919 года прусский министр народного просвещения обратился к учащейся молодежи с открытым письмом: «Добровольцы, вперед! Поток большевизма грозит прорвать на востоке наш защитный пограничный вал. Гидра анархии и гражданской войны поднимает голову внутри страны. Спаси свое отечество, немецкая молодежь! Вы должны помочь правительству поддержать порядок. Вступайте в добровольческие отряды! Защищайте культурное наследие своих предков, спасайте свое будущее!»

Немецкая революция была быстро подавлена. Она началась спонтанно, и не существовало хорошо организованной и популярной партии, способной ее возглавить.

Заключение мира, который прекратил Первую мировую войну, отметил для себя Эрнст Генри, вызвало у немцев не радость и чувство облегчения, а гнев, возмущение и ненависть к тем, кто допустил поражение германской армии, и страстное желание отменить позорный мир и все вернуть назад. Эта ненависть к миру, который спас столько жизней, многое объясняет в истории Германии ХХ столетия. Поражение в войне и революция были восприняты как позор, который можно смыть только кровью. Вину возложили на либералов, коммунистов как агентов России и евреев как агентов Запада.

Эрнст Генри не ощущал себя в Германии чужим, потому что немецкие коммунисты и комсомольцы стремились к мировой революции, которая уничтожит все границы, и искали опору в Москве, где создали объединение всех коммунистических партий – Коммунистический Интернационал (Коминтерн).

В марте 1919 года прошло первое заседание Исполкома Коминтерна. Его возглавил член Политбюро ЦК и хозяин Петрограда Григорий Евсеевич Зиновьев. Годы эмиграции он провел вместе с Владимирович Ильичом Лениным и Надеждой Константиновной Крупской. Более близкого человека у них не было. Зиновьева именовали оруженосцем Ленина, потому что он безоговорочно признавал правоту старшего товарища, когда другие социал-демократы спорили с Владимиром Ильичом. На съездах партии, когда голосовали за членов Центрального комитета, Зиновьев получал больше всех голосов после Ленина.

В те годы должность главы Коминтерна имела особое значение. Партия большевиков считалась всего лишь одной из секций Коминтерна, таким образом Зиновьев формально оказался руководителем всего мирового коммунистического движения.

Григорий Зиновьев провел через Политбюро ЦК партии (в него входило всего несколько человек, определявших всю жизнь страны) решение:

«а) открыть III Интернационалу кредит в 1 000 000 рублей;

б) перевести отдел советской пропаганды и все иностранные коммунистические группы в ведение III Интернационала;

в) поручить Коминделу предоставлять III Интернационалу право пользоваться радио».

Договорились проводить заседания Исполкома Коминтерна два раза в месяц по воскресеньям, а заседания Бюро – три раза в неделю в 10.30 утра.

Параллельно с Политбюро в Кремле существовало еще и Организационное бюро (оргбюро) ЦК партии большевиков, занимавшееся главным образом подбором и расстановкой кадров и всеми текущими партийными делами.

В протокол заседания Оргбюро ЦК записали:

«Слушали:

Заявление III Интернационала о средствах, помещении, автомобилях и т. д.

Постановили:

Выдать из средств ЦК один миллион, а все остальные вопросы передать в Президиум ВЦИК».

В мае 1919 года вышел первый номер центрального органа Исполкома Коминтерна – журнала «Коммунистический Интернационал», в котором будет печататься Эрнст Генри. Журнал поначалу выходил на русском, немецком и французском языках, затем появился и английский выпуск.

А немецкие радикальные революционеры, основавшие «Союз Спартака», вместе с другими крайне левыми провели 30 декабря 1918 года свой съезд. 1 января 1919 года они приняли решение образовать Коммунистическую партию Германии. Сразу попросили помощи у советских товарищей.

В Москве Ян Антонович Берзин, секретарь Исполкома Коминтерна, писал Зиновьеву относительно денег для компартий:

«Дорогой Григорий!

Переговорив с Владимиром Ильичом, мы пришли к заключению, что 5 млн мало, что нужно увеличить отправляемую сумму до 20 млн франков (приблизительно – 1 млн фунтов стерлингов)… Сегодня Елена Дмитриевна поедет в Питер и привезет Вам деньги и ценности.

Известную часть (скажем, половину) нужно сохранить как запасной фонд, остальные – немедленно распределить между коммунистическими и левосоциалистическими группами Зап. Европы и Америки, причем спартаковцам нужно дать сразу же крупную сумму (несколько миллионов) – они давно просят».

Деньги немецким коммунистам выделены. Инструкции и советы подготовлены. Но как наладить связь? Германию и Россию разделяет только что созданная Польша, а с Польшей Красная армия ведет войну. Нужны надежные курьеры, и не обычные посыльные, а люди бесстрашные, уверенные в себе и даже, пожалуй, авантюрного склада. Боязливый и просто осторожный человек такую миссию не примет: опасно! Поймают – и если не пулю получишь, то за решетку точно угодишь.