Сказка о мудром актёре Юрии, его ученике Яблочке и их мытарствах

Игорь Шиповских

Сказка о мудром актёре Юрии, его ученике Яблочке и их мытарствах

1

Пожалуй, самыми известными героями разных забавных и странных историй в позапрошлом веке были бродячие актёры и их удивительные приключения. Сколько же всего неожиданного и интригующего случалось с ними на их, несомненно, интересном и тернистом жизненном пути. Оттого многие актёры гордились своим нелёгким ремеслом и с честью носили звание артиста бродячего театра. Однако не все актёры вот так вдруг стали бродячими. Это зависело от множества причин.

Иных манила романтика дорог, бурные похождения, стремительные интриги, или же просто весёлость нрава. Ну, не могли они сидеть на одном и том же месте, им обязательно требовался простор, бесшабашная публика, принимающая их на «ура», и невероятный кураж, какой можно обрести только в провинции.

Столичная искушённая публика являлась чересчур чопорной и кичливой, а потому не умела быть по-настоящему удовлетворённой и благодарной. Тогда как в провинциальных городках, где и правил-то всего один городничий, от слов «к нам приехал бродячий театр комедиантов» на улицах мгновенно начинался праздник. На лицах людей тут же появлялись улыбки, настроение менялось на глазах, и даже самая блохастая дворняга переставала чесаться и бежала на площадь в надежде получить подачку от мальчишек желающих узреть артистов.

Одним словом, провинция для бродячего актёра, это рай рукоплесканий и блаженная обитель, где он может стать кумиром и властителем сотен умов сразу. А это, как известно для любого актёра главное. И всё же не все актёры попадали в разъездной театр по воле весёлости своего нрава или особого романтизма. О, нет, далеко не все. Имелись и такие, которые волею судеб вынуждены были оставить столичные подмостки и, распрощавшись с лёгкой жизнью отправиться в странствия добывать себе хлеб насущный на периферии. И опять-таки причины для этого были разные.

Кто-то просто состарился и выпал из репертуара, кто-то элементарно не смог ужиться с режиссёром либо импресарио, а кто-то и по мере принятия горячительных напитков оставил сцену навсегда. В общем, причин и обстоятельств масса. Но все они, не идут ни в какое сравнение с той, что была у одного замечательного человека и талантливого актёра с простым и звучным именем – Юрий. Правда, все обращались к нему по-разному, кто по-обычному Юра, кто официально Юрий и по отчеству, кто уважительно Георгий, а кто мог и по-свойски окликнуть, мол, «Юрка, привет». Но никто и никогда не звал его уменьшительно ласкательно, Юрочка, Юронька или Юрик. Все эти обращения были не приемлемы по отношению к нему. И на то имелись веские основания.

Уж больно Юрий был страшен лицом. Нет, не уродлив или некрасив, а именно страшен. Его лицо таило в себе какую-то демоническую гармонию, все его правильные черты сложенные вместе составляли некую маску ужаса. Его высокий лоб, прямой нос, угловатый подбородок, рот с рядами исключительно ровных белых зубов, узкие слегка припухшие губы, и даже изумрудно-зелёные глаза, глубоко посаженные в череп, вызывали невольный трепет у всякого взглянувшего ему в лицо. Уж насколько мрачна была его внешность.

2

В детстве маленького Юрочку боялись все дети, они шарахались от него как чёрт от ладана, бежали в разные стороны и рыдали горючими слезами, что очень расстраивало Юру. Он до самой юности так и не смог найти себе друга. Только в зрелом отрочестве он встретил себе доброго товарища. Впрочем, ненадолго, так что и в юношеском возрасте он из-за своей неординарной внешности терпел сплошные неудачи и разочарования. Сверстники, с коими ему по мере надобности приходилось общаться, очень тяжело шли с ним на контакт и попросту чурались его.

А что уж говорить о женском поле, девицы старались обходить стороной все те места, где он по их наивному рассуждению мог бы находиться в тот момент. Был ли это трактир или же торговые ряды им всё равно, стоило девицам только предположить, что он может быть там, как они тут же меняли направление своего движения и делали такую дугу по окольным переулкам, что не каждый городовой нашёл бы их.

Однако были и такие молоденькие дамочки, что из чистейшего любопытства решались познакомиться с Юрием. Но он даже и тогда умудрялся всё испортить. Стоило ему лишь раз, ради приятного общения, улыбнуться и тут же всё летело в тартарары. Своей улыбкой Юрий делал только ещё хуже. Девицы в панике бросались бежать, а те, что были по тщедушнее просто падали без чувств. И лишь изрядная порция выплеснутой на них воды приводила дамочек в должное состояние.

Но тут надо добавить, что не только молодые дамочки и девицы теряли самообладание от его нестандартной улыбки. Попадались и особи мужского пола, у коих не хватало отваги выдержать её. Было в Юриной улыбке что-то дьявольское, что-то такое от чего кровь стыла в жилах, и захватывало дух. И, разумеется, такой его особенностью не преминули воспользоваться различного рода криминальные элементы; жулики, шулера и даже бандиты.

– Послушай, Юра,… есть для тебя одно небольшое дельце… тебе и делать-то почти ничего не надо… работа непыльная,… тут некий купчишка задолжал мне деньжат,… я его недавно выручил, а он хам, отдавать не желает!… Так мы с тобой до него дойдём,… я с ним чуток пошепчусь, покумекаю,… ты пока в сторонке постоишь,… а как я тебе украдкой знак подам, так ты ему просто ласково улыбнись,… и всё, твоя работа сделана… – предлагали ему иные тёмные личности, обитающие средь торговых рядов на «Охотном».

И ведь Юрий шёл к тому купчишке, и более того в означенный момент улыбался. И уж тогда на этого купчишку было больно смотреть, он тут же менялся в лице, резко потел и источал неприятное амбре. А бывало, что и стучал от страха зубами. Зрелище, надо сказать презабавное и даже смешное. Отчего Юра, по понятным причинам, только ещё больше улыбался и начинал посмеиваться. И вот тут купца было уже не остановить. От столь леденящей душу ухмылки бедолага был готов выполнить любое желание, лишь бы его оставили в покое.

Но справедливости ради надо заметить, что такие вылазки к купцам у Юрия случались чрезвычайно редко, только когда он окончательно садился на мель, а в его карманах гулял ветер, и не было ни гроша. Урчащий от голода живот и вдрыск разорванные башмаки заставляли его это делать. Ну, тот факт, что Юрий бывал частенько голоден это вполне понятно, молодой растущий организм постоянно нуждался в подпитки. А вот то недоразумение, что у него периодически рвались башмаки, и ему раз в месяц требовалась новая пара обуви, это уже чересчур. На это нужны были немалые средства. Но Юрий не мог поступать иначе, ведь ему приходилось очень много ходить, а хорошая обувь в этом деле главное подспорье.

Однако и здесь надо пояснить, что ходил Юрий так много не ради какого-либо развлечения или для пустого времяпрепровождения, нет, а только во имя того чтоб найти применение своей жгущей душу мечте. Уж больно страстно мечтал он стать актёром. И такая мечта появилась у него неслучайно. Вот тут следует вспомнить, что в ранней юности Юрию всё же удалось на какой-то краткий период найти себе друга. Правда, тот друг оказался тоже непростым человеком.

3

Это был старый актёр из лучшего столичного театра. Случались у него и взлёты и падения, всякое бывало, но вот к закату его карьеры с ним произошло то, что в корне поменяло его существование. Заболел старик, сразила его нелёгкая болезнь, а вместе с ней к нему пришла и слепота. Из театра его, разумеется, попросили, кому нужен слепой актёр, да ещё и старый. И это невзирая на все его былые заслуги, а ведь он значился весьма уважаемым драматическим актёром. Однако это никак не повлияло на его отставку. Старика просто перестали пускать в театр, и он смирился. А то, что он столкнулся с Юрием на улице, это было совершенно случайно.

Шли они друг другу навстречу, каждый думал о своём. Вот здесь-то и подкараулила их судьба. Столкнулись они нечаянно посредь бульвара. А так как старик был слеп, то он и не увидел Юриного лица, а не увидел, значит и не отшатнулся. И даже наоборот, попросил у Юрия прощения и протянул ему руку с примирением. Так они и познакомились, старый слепой актёр в отставке и юноша с трагическим лицом, без работы и без дела. По понятным причинам Юрий не мог найти себе достойного занятия, а тут вдруг слепой актёр в его рукопожатии сразу разгадал мощную силу хоризмы и скрытый талант.

– О, юноша,… я чувствую, насколько вы добры и милосердны,… вы обладаете большим потенциалом духовности,… определённо вы положительный молодой человек… – вмиг нашёлся, что сказать старик, и приветливо улыбнулся.

– Ну что вы,… как можно такое узнать за минуту общения… ведь вы меня даже не видите… – польщённый такой оценкой, попытался скромно возразить Юрий.

– А мне и не надо видеть тебя, мальчик мой,… я слышу твой чистый свежий голос и чувствую в ладони биение твоего щедрого сердца!… Так может биться сердце только добродетельного человека,… твой пульс спокоен и ровен,… ты даже не разгневался, столкнувшись со мной!… Согласись, ведь будь ты злодеем, ты непременно накричал бы на меня,… а этого не произошло,… значит, ты добр и не можешь причинять вред ближнему своему!… А ещё ты благороден и не умеешь лгать,… помыслы твои чисты и прозрачны,… голос твой наполнен искренностью и идёт из глубины души, такой голос бывает лишь у достойных людей!… В тебе таится великий талант,… но чувствую, что-то мешает тебе раскрыть его, показать людям… – быстро перейдя на тон наставника, довершил свой монолог старик.

Юрий более возражать не стал, ведь всё сказанное старцем было правдой. Несмотря на вызывающую трепет внешность, Юрий по строению своего внутреннего мира был истинным добряком. Он и самой крохотной козявочки обидеть бы не смог, уж настолько гармонично в его душе уживались добродетель и пороки. Хотя пороков-то в нём особо и не имелось, так по мелочам; то кашлянет, не прикрыв рот, то зубы забудет почистить, сущая ерунда, с которой он легко справлялся. Главным же его недостатком, так и оставалось лицо.

Что поделать, случается Господь совершает столь опрометчивые ошибки; посмотришь на лицо человека, вроде демон демоном, а заглянешь в душу, там светлей, чем у самого чистого ангела. Впрочем, вполне возможно, что это вовсе и не ошибка, а великое испытание. Но как бы там ни было, Юрий очень обрадовался встрече со слепым стариком, ведь тот понимал его, как никто другой, и видел в нём лишь скромного юношу с прекрасной душой. Каковым Юрий собственно и являлся. Разумеется, меж ними сразу завязалась дружба.

Однако это была не та привычная дружба, что случается у людей их возраста и положения, вовсе нет, у них возникли очень тонкие и прочные взаимоотношения ученика и его учителя, а это дорогого стоит. Юрий проникся к старику благоговейным уважением и почитал его как родного отца. А старик в свою очередь, обнаружив, в Юрии редкостный талант, старался как можно скорее и точнее передать ему все свои знания и навыки. Он явно понимал, что ему недолго осталось на этом свете, здоровье подгоняло старика. Юрий же, ценя такое отношение к нему, ответил старцу преданностью достойного ученика и впитывал все преподаваемые ему знания с великим рвением.

Старик проживал в крохотной квартирке рядом с театром. Она хоть и была небольшой, но зато ухоженной и даже уютной. Что же касаемо Юрия, то он обитал на постоялом дворе. Там же он и подрабатывал незначительным трудом, чтоб хоть как-то прокормиться и заплатить за комнату. Комната при постоялом дворе конечно невесть что, но всё же жильё. Иначе Юрий просто прозябал бы на улице, ведь он был приезжий из провинции и своего угла в первопрестольной у него не имелось. Жил Юрий один, не обременённый никакими связями и обязательствами. Его родные, услышав от него, что он собирается уехать в главный город, не последовали за ним, а так и остались в своей волости. Впрочем, им и там было хорошо. Когда же старик актёр узнал, что у Юрия нет своего угла, он тут же предложил ему переехать в его квартирку.

– Так будет сподручней,… утром проснулся и сразу на занятия,… а ведь заниматься нам с тобой надо много и усердно,… дабы тебе за короткий срок получить, как можно больше знаний!… А то, ох чую, ненадолго моих сил хватит,… проклятая хвороба совсем одолевает меня… – искренне пожелав приютить юное дарование, совершенно невзначай разоткровенничался старец. На что Юрий по своей обыкновенной привычке опять возразил.

– Нет, что вы учитель!… Вы ещё крепкий и никакая болезнь вас не возьмёт!… Я не допущу этого!… Стану всячески ухаживать за вами!… – рьяно воскликнул он и даже был готов тут же доказать старику свою признательность. Однако старый актёр не стал требовать от него никаких доказательств и лишь слегка усмехнулся. А уже в следующее мгновение они перешли к занятиям. Ну а заниматься им и вправду приходилось очень много, долго и усердно.

4

Так продолжалось целых два года, а они пролетели, словно один день. Юрий за это время подрос, окреп, уверился в своём даре и из него получился замечательный актёр. И если бы не его ужасающее лицо, то он уже тогда бы мог играть прекрасных принцев и добродетельных королей. Но этому было не суждено осуществиться. Прошло ещё полгода, и старый актёр, однажды ночью тихо ушёл в мир иной. Болезнь, которой он страдал последние годы, окончательно взяла над ним верх.

Прощание с усопшим было кратким. Из театра на панихиду пришло несколько давних приятелей старика. То были его товарищи по сцене, такие же пожилые актёры с долгим стажем службы Мельпомене. Попрощавшись со своим товарищем, они вместе с Юрием проводили его в последний путь. Возвратясь с кладбища, старики по традиции приняли поминального «Кагора» и разговорились. Юрий не замедлил рассказать им про своё обучение у их товарища и даже в виде доказательства продекламировал им пару монологов из «Гамлета».

Удивительно, но друзья старика нашли его игру превосходной, чрезвычайно интересной и достойной внимания. А при расставании, находясь после «Кагора» в прекрасном расположении духа, они пообещали составить ему протекцию при поступлении на службу в театр. Чему Юрий, разумеется, был несказанно рад. На том они и разошлись. Актёры пошли своей дорогой, а Юрий так и остался жить в квартирке своего учителя.

И с того самого вечера, вот уже полтора года, он ждал когда его позовут в театр на прослушивание. Ну а чтобы не терять артистической формы он каждый день истязал себя долгими репетициями и заучиванием текстов классических пьес. Но время шло, день сменялся днём, а его всё так и не звали. И вот тогда он чтоб попросту не умереть с голоду пристрастился промышлять различного рода заработками соответствующими его внешнему виду. И, конечно же, приработок с отбором средств у купцов входил в их число. Однако, как известно, такое случалось редко, вынужденно и ввиду объективных причин.

Но вдруг в одночасье всё переменилось. Когда уже были потеряны последние надежды, в квартирку к Юрию совершенно неожиданно заявился всклоченный импресарио из того самого театра, где ранее служил его добрый старик.

– Выручай дружище!… Беда у нас,… наш главный «злодей» перебрал вчера с горячительным и отдал богу душу,… земля ему пухом,… нет теперь у нас подходящего актёра на роль Лаэрта!… А ты, я наслышан, знаком с трагедиями Шекспира,… так может, надумаешь пойти к нам «злодеем»!?… – прямо с порога без всяких предисловий взмолился он.

– Да тут и думать нечего!… Я ваш!… Берите меня со всеми потрохами!… Я вам хоть Шекспира, хоть Сумарокова на зубок отчеканю!… – исходя от радости завосклицал Юрий и, разумеется, разулыбался. А импресарио от его улыбки, словно кто по коленям ударил. Худенькие его ножки подкосились, раздутый от переедания живот перевесил, и он прямо как был, лицом вперёд, так и бултыхнулся. Хорошо ещё Юрий в самый последний момент успел его подхватить, и не дал упасть бедолаге, не то тот бы обязательно себе лоб расшиб.

– Ах, голубчик,… ну ты меня просто спас,… спасибо тебе любезный,… но только ты уж больше при мне так не улыбайся,… пощади, иначе в другой раз я совсем околею… – не то, шутя, не то всерьёз, пролепетал импресарио и тут же Юрию контракт на подпись подсовывает. А Юрий, даже и читать-то его не стал, схватил со стола перо и мигом подписал. Да ещё в конце и жирную точку поставил, мол, ваш навсегда.

И всё, только что он был простым бродягой со страшным лицом и душой добряка, а тут раз, и он уже актёр столичного театра с амплуа «злодея». Такого развития событий он даже в самых смелых мечтах представить себе не мог. И минуты не прошло, как они с импресарио умчались в театр на репетицию. А там надо сказать, служили видавшие виды актёры, всякого они за свою жизнь в театре повидали, но даже и они при появлении Юрия на сцене, вздрогнули, а кое-кто и перекрестился.

Разумеется, те старики, которых Юрий уже знал, товарищи его учителя, они ему ещё протекцию обещали, ничуть не смутились и даже наоборот зааплодировали. Старики действительно были рады его появлению в театре. Кстати, это именно они посоветовали импресарио обратиться к нему, и теперь искренне ликовали. Однако режиссер резко прервал их и велел продолжать репетицию. На сцену вышел Гамлет и начал свой монолог.

Но вот очередь дошла до Юрия, и он не замедлил проявить себя во всей своей красе. Его незаурядный талант наконец-то излился на подмостки. Роль Лаэрта он знал наизусть, старик учитель готовил его основательно. И Юрий с такой тщательностью, скрупулёзностью и правдой, отыграл партию Лаэрта, что даже умудрённый опытом режиссёр впал в лёгкий ступор. Бедняга весь побледнел, зрачки его расширились, в горле пересохло, и он не в силах что-либо сказать стал хлопать в ладоши. Прочие вмиг подхватили его порыв и в зале тут же разразились самые настоящие аплодисменты.

Это была первая овация в жизни Юрия. Ему рукоплескала вся труппа театра, включая и импресарио. Но Юрий ничуть не зазнался и не задрал носа, а скромно поклонившись, отошёл вглубь кулис, дав тем самым другим актёрам отыграть свои роли. Репетиция пошла своим чередом и продолжалась уже без заминок. Ну а дальше, как это и водится, был сам спектакль.

5

Народу на «Гамлета» в этот день пришло невероятное количество. Весь зал был полон публики. А на галёрке так вообще стояли, сгрудившись одной большой, сплошной толпой. Трудно было понять кто там, не то это студенты, не то семинаристы явились на спектакль, всё просто слилось в единую серую массу и лишь иногда медные пуговицы поблёскивали на их мундирах. В партере дела обстояли на много пестрее. Бельэтаж и ложи благоухали ароматом роскоши.

Слухи о новом странном актёре, заменившем прежнего «злодея», молнией облетели весь город. И теперь завзятые театралы рвались увидеть его в деле. Иные зрители уже имели неудовольствие столкнуться с Юрием на улицах. Его внешность стала для них страшной загадкой, сомнения мучили их, так ли этот человек ужасен на самом деле, или же это всего лишь «маска». Любопытство распирало всех без исключения. Но вот прозвучал первый звонок, затем второй и наконец-то дали третий. Действо началось. Всё шло как обычно, и сам Гамлет на месте, и его откровения к Офелии звучат привычно. Пока никаких происшествий, полнейшая гармония. И тут пришла очередь явиться Лаэрту. Юрий в означенный момент вышел на сцену и вступил в диалог. Что в эту секунду сотворилось с залом, трудно описать.

Часть женского общества тут же лишилась чувств и сползла со своих кресел прямо на пол. Разумеется, их кавалеры, сидящие рядом, немедля бросились их оттуда доставать. Случилась страшная сумятица. Оставшаяся же часть дам, более стойкая и менее впечатлительная, буквально впилась глазами в свои бинокли и уставилась на сцену, дабы лучше рассмотреть лицо Лаэрта. Оторвать их от этого занятия было невозможно. Вся галёрка совместно с бельэтажем и ложами в едином порыве ахнула и замерла боясь лишний раз вздохнуть. Наступило невероятное оцепенение. Такого в театре никто не помнил.

Меж тем Юрий играл свою роль, как никто другой до него. Он просто-таки блистал, затмив собой и Гамлета, и Офелию вместе взятых, включая и самого короля Клавдия. Несколько минут спустя по залу пронёсся лёгкий ропоток. Публика начала приходить в себя и делиться впечатлениями. Первый шок отпрянул, и появилось странное чувство наслаждения, какое бывает, наверное, только на казни в момент исполнения приговора. Все разом осознали и поняли, насколько же талантлив и убедителен новый «злодей».

Едва сцена с участием Юрия закончилась, и он скрылся в декорациях, как публика повскакивав с мест разразилась бурными овациями. Триумф был на лицо. Крики «бис» и «браво» звучали со всех сторон. Никто не остался равнодушным. И только через пятнадцать минут непрерывных оваций публика потихоньку начала успокаиваться. Это были как раз те самый минуты, ради которых каждый артист готов пойти на любое преступление, вплоть до самого тяжкого. В конце концов, именно такая реакция публики и делает актёра актёром.

Следующего появления Юрия на сцене все ждали уже затаив дыхание. И при всяком его новом появлении всё с точностью опять повторялось; восторженные крики и буря оваций. В этот вечер Юрий переиграл всех своих партнёров, и даже Гамлет с его «To be, or not to be…» был забыт сразу после этого монолога, все говорили только о Лаэрте. Но всё хорошее рано или поздно кончается, закончился и спектакль.

По его завершении публика ещё долго не отпускала актёров и восторгалась игрой Юрия. Теперь его демоническая внешность не отталкивала, а наоборот притягивала к себе людей. Ему была преподнесена масса цветов и тысяча восхищённых эпитетов. Его сравнивали с героями Гомера и Сапфо, нарекали титулами древнеримских правителей и богов. А одна особо впечатлительная дамочка бросила ему на сцену свой веер, что по тем временам считалось признаком особого почитания и влюблённости.

Однако не это сейчас заботило Юрия, о нет, не смазливые дамочки и их привязанности, всё это мелочь. В его душе сейчас пылало чувство глубокой признательности и благодарности к своему почившему учителю. В минуты триумфа он думал только о нём. И это вполне понятно, ведь это он дал ему возможность реализовать себя и раскрыть свой талант. А потому, Юрий, лишь только все разошлись и страсти вокруг его персоны улеглись, невзирая на столь поздний час, прямиком отправился на кладбище, воздать должное своему гениальному учителю. Это был благородный порыв его души.

Разумеется Юрий прихватил с собой целый ворох всяких цветов, малую толику театрального грима, как того требуют актёрские традиции, и даже сунул в один из букетов тот самый веер который подарила ему впечатлительная дамочка. Юрий посчитал, что уместней будет преподнести его учителю, истинному автору его успеха. И всё бы ничего, и его визит на место упокоение старого мастера наверняка бы прошёл незамечено, но Юрий не учёл того обстоятельства, что некоторая часть зрительниц, в надежде увидеть своего кумира вблизи, обычно поджидает такового у служебного выхода из театра. Досадная ошибка новичка.

И хотя Юрий не являлся ещё признанным кумиром, однако парочка своих почитательниц у него уже завелась. Как раз они-то и поджидали его сейчас у служебного выхода. И едва Юрий вступил на брусчатку мостовой, как эта парочка тут же последовала за ним. Подойти и заговорить со своим кумиром они пока ещё не решались, элементарно побаивались. А вот проследить и узнать, куда он направляется после спектакля, любопытства у них хватило.

И каково же было удивление этих почитательниц, когда они увидели, в какую сторону свернул их кумир, дорожку на кладбище в городе знал каждый. И тут надо заметить, что одной из почитательниц Юрия была та самая дамочка, веер которой он сейчас нёс в одном из букетов. Второй же почитательницей являлась её близкая подруга и по совместительству соседка по имению. Обе были вполне зажиточными барынями, и увлечение театром входило в список их развлечений. Однако такого ночного развлечения они вовсе не ожидали. Трепетный ужас сковал их сердца. И всё же, преодолевая страх и отторжение, они продолжили свою слежку.

Но зря они это сделали. Ночь, пустынная улочка и дорога на кладбище под лунным мерцающим светом сыграли с ними злую шутку. Их воображение распалилось настолько, что им в головы взбрели самые невероятные предположения. Дамочки с испугу удумали, что Юрий ночует на кладбище в одном из склепов, мол, потому туда и идёт. И более того они решили, что его жуткая внешность полностью соответствует всему тому, что о нём говорили. А, как известно, о Юрии ходило немало скверных небылиц. Дескать, он и подручный дьявола, и служитель бесовского культа, и поклонник чёрных месс. В общем, каких только грехов не приписывала ему людская молва.

И, разумеется, у парочки благовоспитанных провинциальных дам не хватило смелости проводить Юрия до конца. Дойдя лишь до ворот кладбища, и узрев сквозь мрачную дымку сизых испарений, куда он направляется, они тут же ретировались. А уже на утро, весь город был полон нелепых слухов о ночном похождении нового театрального «злодея». Уж дамочки постарались, и в краткий срок оповестили всех своих городских знакомых об их злоключениях.