Её Дракон

Грубо. Демонстративно. Так, будто боролась со злейшим врагом, а не разговаривала с деканом.

Дождавшись, когда Тоша свалит, я села напротив и сложила на столе руки. Она даже не шелохнулась, будто меня здесь и не было. Смотрела в сторону, поверх моей головы или просто в стол. В общем, куда угодно, только не на меня.

– Это просто смешно. – Я швырнула в неё тряпку и откинулась на спинку стула. – Ещё скажи, что внезапно ослепла.

Фетисова выглядела потухшей. Все краски поблекли, цвет одежды почти сравнялся с глубоким чёрным. Как будто она на похоронах сегодня побывала.

А может, так оно и было. Просто я была не в курсе.

– Это не твоё дело. Тебе ведь не нравится, когда что-то мешает зубрёжке, – язвительно ответила она, ковыряя лак на ногтях. – Ты вся такая правильная, послушная и самодостаточная, что смотря на тебя блевать охота.

Дерзко. Но она сказала правду, так что обижаться всё равно смысла нет. Я бы могла ко всему этому добавить ещё и любопытство, которое не раз мешало мне спокойно жить.

Например, как сейчас.

Можно ведь просто взять и плюнуть. Выкинуть из головы и этот разговор, и её отношения с Золотарёвым и даже нашу странную, практически в одни ворота, дружбу. Но. Чёрт возьми, я уже столько сил и времени вложила в эти отношения, что бросать их вот так, на потеху публике и её гордости, не собиралась.

Мне нужен был ответ. Такой, что устроит все мои внутренние противоречия. Без этого спать я хоть и смогу, но видеть хорошие сны перестану. А в условиях тяжелейшей учёбы подобное противопоказано.

– Возможно… – Я скрестила пальцы и уложила на них подбородок, стараясь придать лицу загадочное выражение. – Я бы могла тебе помочь.

– Ха! Да что ты можешь! Ты! – Она вперилась в меня злющим взглядом, в котором читалось сплошное недоверие и осуждение. – А впрочем… – Ира ещё раз посмотрела на меня и хмыкнула. – Может и сможешь. Если не струсишь. Снова.

Вот же зараза рыжая.

Сама как пожар – абсолютно неуправляемая и вспыхивает от любой искры.

– Не струшу. – Я передёрнула плечами, почувствовав на спине чей-то взгляд, но не повернулась. – Но сначала ты расскажешь, что происходит между тобой и деканом, если конечно, – тут я позволила себе улыбнуться, – не струсишь.

– Вот же. – Фетисова вытащила из салфетницы салфетку и начала крутить из неё жгут – верный признак затруднения. – Ладно. Но только потому, что это ты. Я знаю, что ты никогда и никому не растреплешь. В общем. Тоша скоро женится на моей сводной сестре. Ты же знаешь, что мои родители сошлись уже будучи оба в разводе? – Я кивнула. – Мы росли как родные. Нас никогда не делили и ни в чём не ограничивали. Но только до тех пор, пока не появился Тоша. – Ира сжала пальцы до белизны в костяшках и сглотнула. – Все эти слухи про то, как он стал деканом враньё. Он на самом деле… – Я заметила, что слова даются ей всё труднее, и решила не торопить. Даже если Вещий снова что-нибудь выскажет. – Он умный. Таких… Он как ты. Всю жизнь потратил на учёбу, многого добился и стал деканом в вузе, который когда-то сам закончил. Только вот, Тоша очень любит деньги. – Она замолчала. Я отвернулась, чтобы не смущать её и дать время прийти в себя. – А отец бизнес решил Ольке передать, поэтому и жениться Тоша будет на ней, а не на мне.

Оп-па.

Не такого откровения я ожидала. Если я правильно помню, то у семьи Иры сеть магазинов одежды класса люкс. Значит, наш декан из двух сестёр выбрал ту, что побогаче.

В перспективе.

– А почему бизнес отойдёт Оле, а не тебе? – задала я резонный, казалось бы, вопрос. – Ты же сказала, что вас никогда не делили. Так что, в теории, ты тоже можешь его получить.

– Да потому что я тупая! – рявкнула она сквозь слёзы. – Даже ты не смогла мне помочь! В общем… – Она громко высморкалась и продолжила: – Мы с Олькой поцапались. Мать разозлилась и сказала, что отправит меня заграницу, чтобы я не позорила семью и могла найти там себе кого-то.

– А. Но Тоша сказал…

– Этот разговор был два года назад. Тоша тогда вступился за меня и сказал, что поможет.

– Так это же хорошо, чем чаще вы будете встречаться…

– Оля беременна. – Ира всхлипнула и закрыла лицо подрагивающими руками. – И срок уже большой. Тошу беспокоили мои чувства. – Она разрыдалась. – Он даже свадьбу отложил, чтобы дать нам время помириться. Но всё стало только хуже. – Её плечи уже тряслись от едва сдерживаемых рыданий. Народ стал обращать на нас внимание, но подойти пока не решался. Ведь все знали Иру и то, как она ненавидит быть слабой. – Т-ты сам-ма слышала. Он сказал, что дальше тянуть нет смысла. Ей в марте рожать и живот будет бросаться в глаза, если не провести церемонию сейчас.

– Та-ак. – Я подала ей очередную салфетку и спросила: – А какого ответа он ждёт?

– Оля сказала, что хочет, чтобы её подружкой на свадьбе была я. А ещё они оба хотят, чтобы я была крёстной их ребёнка. – Фетисова поджала губы и скривилась. – Сука она. Всё знала с самого начала, поэтому и выдвинула такие условия.

– Эм.

Я не нашлась, что ответить. Любовные заморочки всегда были для меня неизведанной гранью жизни. Я просто не могла понять, как, ну как можно столько лет убиваться по занятому мужчине, да ещё и будущему мужу сестры, который и сам-то в ней никого не видел.

– И крёстная… Я уже ненавижу этого ребёнка. Почему я должна его ещё и крестить?!

– Не должна. – Я вытерла ей нос тряпкой, но она даже не обратила на это внимания. Просто шмыгнула и скуксилась. – Ни быть подружкой, ни крестить. Ты обещала, что сделаешь это, а потом отказалась, правильно я понимаю? – Она кивнула. – Ну и скажи ему, что отказываешься. В чём проблема-то? – Я пожала плечами искренне недоумевая. Такую трагедию сделала из ничего просто.

– Тоша больше не будет помогать и прикрывать меня. Или я соглашаюсь на требования сестры, или меня отчисляют, и тогда мать даже разговаривать не станет. Просто отправит меня в женский колледж в Англии.

Ага. А уезжать она не хочет. Поэтому решила сделать какую-то гадость.

Я вздохнула и поёрзала, снова чувствуя тот самый пристальный взгляд. Обернулась на всякий случай, но ничего необычного не заметила и вернулась к разговору.

– Так. А от меня какой помощи ты хочешь?

– Помоги мне, – потребовала она.

– Чем?

– Я хочу ему отомстить. Я скажу, что он меня изнас…

Я резко накрыла её рот ладонью и качнула головой.

– Ты такая дура, Ир. Думаешь, тебе поверят? Даже если скажешь, то пострадаешь от всего этого только ты, а не он. И после такой выходки твои родители навсегда от тебя отвернутся.

Глава 5

Ладони стали мокрыми от слёз и соплей. Ирка плакала, так несчастно, так горько. Навзрыд. Будто только сейчас до неё дошла кошмарность идеи выставить мужа сестры преступником. И главное то что? Что ради поруганной мечты она была готова опустить его на самое дно общества.

Всё-таки любовь ужасная вещь.

Я поёжилась и медленно убрала ладонь. Фетисова уронила голову на руки и тихонько вздрагивала, изо всех сил стараясь скрыть слабость. Я шикнула на собравшегося подойти парня и сделала страшные глаза, предупреждая того о последствиях минутной прихоти.

На горизонте, среди столиков, появился Вещий.

Посмотрел на меня, на Иру, почесал затылок и тяжело вздохнул. Ну вот. Опять мне отрабатывать в выходной. Я благодарно кивнула и погладила подругу по спутанным волосам.

– Ты поэтому хотела попасть в Клетку? – Она шмыгнула носом и засопела. – Думала, что эта выходка заставит его переживать? – Ира дёрнулась. – Но ведь ты позвонила мне, а не Тоше…

– Он отказался.

– Что?

Я почти ничего не расслышала, поэтому склонилась над столом.

– Говорю, он отказался меня забирать.

– А сразу после ты позвонила мне? – на всякий случай уточнила я.

– Да, – буркнула она.

– А зачем наврала с три короба про полицию и моего отца?

– Ты бы тоже не пришла, скажи я по-другому, – обвиняюще сказала она. – Мне было так плохо, Нин… – Она подняла голову, смотря на меня покрасневшими и заплывшими глазами. – Так плохо. – Одними губами повторила она. – Сашка меня одну домой не отпускал, а сам не мог.

– Что не мог?

– Проводить не мог. Нельзя ему…

А вот это мне знать совершенно незачем. Какие такие запреты помешали Золотарёву проводить Ирку хотя бы до остановки? Почему все как один пытаются говорить больше, чем надо и вечно вываливают на меня тонну ненужной информации, от которой потом голова пухнет?

Только я открыла рот, чтобы остановить Фетисову от новых откровений, как она затараторила:

– И этот козёл его. А ещё брат называется… Понимаешь, Нин, Санёк вот абсолютно не такой! Он же из-за этой гниды академ!..

Ну вот.

Я расстроилась.

Не успела остановить, теперь снова буду мучиться и ходить по грани слухов и недостатка информации. Как же бесит.

Я подпёрла голову рукой и кивнула. Раз уж вызвалась помогать, то надо хотя бы сделать вид, что мне это интересно. И господи, это воодушевило расклеившуюся было Ирку.

– Понимаешь, Санёк-то всегда был лучшим. Спорт там или просто учёба – всегда только первые места и золотые медали. А Никитос тупой как пробка. У них и родители развелись из-за этого придурка. Вот это чмо и затаило обиду на брата. Санька академ брать не хотел, пока не припёрло.

Кошмар.

Я клюнула носом от усталости и желания прямо сейчас закрыть глаза и уснуть до понедельника. Хорошо ещё, пузыри слюнявые не начала пускать. Но благодаря разговору Ира перестала вспоминать Тошу. Может, и к лучшему. Но, хоспадя-я. Почему она так много говорит?

– Ты слушаешь?

– Да-да, – сонно пробормотала я, слабо понимая, что голова соскальзывает с ладони.

Прежде, чем удариться лобешником, я успела подумать, что подобные разговоры хороши только тогда, когда ты выспался и у тебя есть силы на чужие проблемы. А когда твоя собственная жизнь представляет из себя вечный бег с препятствиями, чьи-то проблемы с семьёй – последнее, что хочется обсуждать.

Но к моему удивлению, удара не последовало.

Широкая, шершавая и очень тёплая ладонь успела меня поймать. И я буквально в ней утонула.

– Ммм.

Я поёрзала и найдя удобное положение для лица, закрыла наконец глаза. А спустя несколько секунд ошарашенно вскочила, чувствуя как бешено бьётся сердце. Перед глазами всё крутилось, в ушах звенело, но я мужественно держалась на ногах смотря в лицо смеющегося Золотарёва.

Первым желанием было – сбежать. И как можно быстрее, желательно, за пределы кафе или лучше всего района. Но я осталась, чтобы по-честному принять ушат возможной грязи.

Но и её, что интересно, не последовало. Студенты, ставшие свидетелями моего фиаско, не пытались ёрничать или соперничать в шутках. Наоборот. Они мне сочувствовали.

Когда я это поняла, по рукам пробежал мороз.

Почему у всех такие кислые мины?

– А. – Я обернулась, пытаясь понять, отчего стало так тихо. И странное дело, старшекурсники спешили расплатиться по счетам и тихо ретироваться. – Это… Вы куда?

– Н-не-не… – ответил какой-то парень, бросая на стол мятые купюры. – Здесь чаевые. Всё было вкусно, приятно и-и нам пора.

За какие-то минуты кафе полностью опустело.

Из-за барной стойки с таким же недоумением на меня смотрел Гришка. Бармен и просто хороший человек, что изредка кормил меня вкусняшками.

– А! – Он хлопнул в ладоши, будто только что что-то вспомнил. – Мне обязательно надо к Вещему. Ты же тут справишься, да? Я вижу, вы знакомы, так что… – Гриша попятился и неловко отступил, с грохотом переворачивая мусорное ведро.

– Тебя здесь боятся. – Я растёрла лоб, чтобы избавиться от чувства, что чужая ладонь до сих пор на моём лице.

– Возможно. – Алекс развернул стул и уселся как ни в чём не бывало. – Но ты не боишься.

– Она вообще ничего не боится, – хмыкнула Ирина. – Но когда дело доходит до её отца, то Нинка словно трусливый кролик.

– Если ты не будешь ничего заказывать, то прошу уйти, – сказала я, смотря прямо на Золотарёва.

Я была непоколебима в своём желании избавиться от назойливого парня, который за последние дни уже несколько раз попадался на моём пути. Что естественно наводило на разные, совершенно безумные мысли.

– Кофе без сахара.

Золотарёв бросил на стол телефон и повернулся к Ире. Так демонстративно, будто это не он только что спасал мой лоб от шишки.

Фетисова пожала плечами и кивнула на мой невысказанный вопрос. Что ж, раз моё присутствие больше не требуется, то я вполне могу уйти пораньше. Вещий не сможет отказать. Так как все посетители сбежали.

– Чёрный без сахара. – Я заглянула на кухню, где дрожал от страха Гришка и был странно молчалив Игнат Абрамович. – Гриш, он заказал чёрный без сахара. Иди сделай, а?

– Н-нет, давай лучше ты. Игнат Абрамович, ведь можно поставить Нинку, да? П-пока Д-дракон не уйдёт.

– Дракон? – Я вошла и прикрыла за собой дверь. – Ты о Золотарёве, что ли?

– Ага-ага, – закивал как болванчик бармен. – О нём самом. Он же известнейшая на весь район личность. Да что район, его небось весь город знает.

– Из-за Клетки?

– Из-за брата. – Вещий почесал затылок и вздохнул. – Нин, я просто обязан сказать об этом твоему отцу. Это было условием твоей работы здесь.

– Сказать о чём?

– О том, что ты якшаешься с Зыковыми. А зная их упрямство, просто так от тебя не отстанут.

– Я ни с кем не якшаюсь, – мрачно парировала я, берясь за дверную ручку. – Если будешь говорить отцу, не забудь рассказать о том, как в хвост и в гриву эксплуатировал несчастную студентку, штрафуя за малейшие промахи. Папе будет интересно послушать историю о том, как ты специально подставил меня в единственный выходной, который он, между прочим, собирался провести со мной.

– Да ну что ты. – Игнат расплылся в потешной улыбке и тут же нахмурился. – Не надо ничего говорить. Он мне ещё день рождения не простил.

А. Помню. Я усмехнулась. В тот день я тоже не должна была работать, но из-за личных проблем Вещий не смог приехать в кафе вовремя, из-за чего тащиться открывать пришлось мне. А это был день рождения мамы.

Папа тогда знатно припугнул Игната, пообещав все кары небесные за безосновательную нагрузку на студента.

– Гриша. Чёрный кофе без сахара. Быстро.

– И-игнат Абрамович…

– Марш за стойку!

– Да. – Парень понурился и побрёл на рабочее место, не забыв бросить на меня уничижительный взгляд. – Я тебе это ещё припомню, – пообещал он одними губами.

– Итак. – Дождавшись, когда он скроется за дверью, я повернулась к начальнику и спросила: – Что такого в этом Золотарёве, и почему Гришка назвал его Драконом?

– Девочка, ты из меня всю душу вытянешь. Обещай, что не расскажешь отцу о том, что этот парень заходил к нам в кафе, ок?

– Ладно.

– Никита Зыков – основатель Клетки, клуба подпольного реслинга. Там дерутся не на жизнь, а на смерть. Увечья лишь малая плата за возможность выступить на ринге, но никто обычно не жаловался. До того, как туда попал этот парень. – Вещий кивнул на дверь, намекая на личность бойца.

– Хочешь сказать, что он убивает? – У меня брови поползли на лоб. – То есть, он правда убивает?

– Нет. Наоборот. За всё время выступлений он никого не убил, и даже не покалечил. Во всех матчах побеждает Дракон, одним ударом выбивая соперника за арену.

– Ну и? Разве это плохо?

– Для участников возможно и нет. А вот для учредителей клуба и тех, кто делает ставки даже очень. Им нужно зрелище. Они приходят туда, чтобы увидеть кровь и грань, по которой ходят бойцы. Понимаешь? Но Дракон не позволяет этого. Он выносит соперников с одного удара, и все, кто ставил на них, теряли огромные деньги.

– А почему бы не ставить тогда на него? Раз он побеждает?

– Потому что на него не позволяет ставить брат. Я не знаю, что там произошло между ними, но этот парень, – Вещий содрогнулся, – выступает бесплатно. На матчах с ним все теряют деньги.

– А почему бы тогда его брату не закрыть доступ на ринг для Золотарёва? Это же логично.

– Потому что он ждёт, когда тот сломается. Я слышал, что с нашего города никто не хочет с ним драться. Зыков старший приглашает бойцов из других клубов. Он будто задался целью легально убить или покалечить младшего. Но пока что это не выходит.

– Клетка – нелегальный ринг. – Я сжала пальцы и вздохнула. – Отец давно к ним подбирается.

– И не сможет. У них весьма влиятельные люди в посетителях. Так что твоему отцу лучше вообще туда не лезть. Если хочет остаться при должности, конечно.

– Это уже не моя проблема. Папа сам разберётся. – Я встала и потянулась. – В общем я поняла: мне нужно держаться от него как можно дальше. Делов-то.

Глава 6

Утро понедельника началось не по плану. Во-первых, я впервые за два года учёбы проспала. Причём конкретно так. Сказались недосып, переработка и ночное бдение над докладом. Во-вторых, на кухне меня ждал недовольный и мрачный отец, которого скрутил радикулит, отчего он нервно выстукивал по столу коробкой обезболивающего. В-третьих, маршрутку пришлось заменить чихающим на каждой яме автобусом и спринтерским забегом.

В родные пенаты я ворвалась потная, уставшая и еле ворочающая языком. И это при том, что мне сегодня надо было сдавать презентацию.

По пути успела поругаться с одним из клиентов, которому недавно делала проект. Видите ли, он его сдал на пять, а препод не поверил, поэтому заставил отвечать по нему на вопросы, на которые мой клиент, естественно, ответить не смог.

Иногда я диву даюсь тупости некоторых.

Ну купил ты работу, ну выучи, будь добр. Это же в твоих интересах. Но вечные троечники забывают даже в зеркало иногда смотреться, чего уж говорить о какой-то учёбе.

Я огрызнулась в последний раз, пообещав влепить ему вечный бан на мои услуги, и открыла дверь в аудиторию. Большая часть пары уже прошла, но у меня теплилась надежда, что Анна Петровна закроет глаза на единственную оплошность.

– Королёва! – Преподша хлопнула маркером по столу и приспустила очки. – Останься после звонка. Мне нужно с тобой поговорить.

Я запнулась за порожек и сжала лямку рюкзака. О чём хочет говорить эта мегера? Она же на дух не переносит опоздунов, отличников и меня. А так как я успела влететь во все три категории, то можно было заранее представить тему разговора.

Сев на место, я выложила тетрадку с ручкой, которую каким-то чудом умудрилась не забыть, и приготовилась слушать. Но вместо высокого и гнусавого голоса Анны Петровны, услышала шёпот Ирки.

– Я думала, что ты прогуливаешь.

– Давай потом.

– Нет, ты послушай. – Она дёрнула меня за ворот джинсовки и зашептала в самое ухо: – Я знаю, о чём она хочет с тобой поговорить. Лучше сразу откажи.

– Ты это о чём? – вполголоса спросила я, смотря при этом на доску.

– Я сегодня пришла пораньше, хотела с тобой потрындеть, но вместо этого наткнулась на неё. – Мне стало щекотно от жаркого дыхания Фетисовой и я дёрнулась. – Голод хочет нанять тебя в деканат.

– А? Деканат? – Я выпучила глаза и всё-таки обернулась, за что сразу же получила замечание. – С чего ты взяла? – едва слышно спросила я.

– Говорю же – слышала, – нетерпеливо повторила Ирка. – Откажись.

– Почему? – Нет, у меня действительно нет времени на эту работу, но вот так сразу отказываться?.. Почему Ирка настаивает?

– Просто откажись.

– Неа.

– Нина!

– Нет. Ты мне причину вескую дай и я подумаю. А вообще, сама Голод ко мне ещё не обращалась, так что не беги впереди паровоза.

– Тогда у тебя не будет времени, чтобы помогать мне!

Вот это эгоизм, я понимаю. Вместо того, чтобы порадоваться, что её якобы подругу посчитали достойной работы в деканате, да ещё на третьем курсе, – хотя обычно берут выпускников – она переживает за себя. Нахалка.

– Успокойся. – Я отпихнула её рукой и вынудила сесть на место. – Ещё ничего не ясно.

– Нинка!

– Внимание, бездельники! Эта тема будет на контрольной. Если хотите получить больше материала, то в библиотеке… – Голос Анны Петровны вытравил все сомнения и я погрузилась в учёбу.

Время тянулось медленно. Иногда мне казалось, что оно специально застывает между сейчас и через минуту, чтобы поиздеваться над моей хрупкой психикой. Хотя, конечно, нельзя было сказать, что время нарочно так действует. Ведь у времени, как и у некоторых современных людей, не было и не могло быть воли.

Вот Ирке, например, однозначно не хватало не только силы воли, но и мозгов. И нет, она не была тупой, как считала сама. Просто не умела ими как следует пользоваться.

Несмотря на деньги, которыми направо и налево разбрасывалась Фетисова, и даже на изредка прилагаемые усилия, она оставалась в самом хвосте успеваемости.

– Ну ты и гадина! – Ира догнала меня у столовки и преградила путь. – Я ведь просила не соглашаться!

– Во-первых, не просила, а требовала. – Я поднырнула под её руку и распахнула дверь. – Во-вторых, у меня просто не было выбора. Условия, которые озвучила Анна Петровна, подходили мне лучше всего. Заметь, я не отказывалась от сказанных ранее слов о помощи тебе, но ты отчего-то решила, что моё согласие на подработку автоматически разрывает нашу договорённость. Скажи мне, Ир: Я когда-нибудь обманывала тебя? Хотя бы раз не выполнила обещанного?

– Н-нет. – Она вошла следом и не смотря по сторонам, двинулась в сторону раздаточной. – Но ведь!

– Это моё дело. – Я грохнула поднос на полозья и повернулась к холодильнику. – Я всегда держу слово. Ты уже решила, что именно будешь делать? Кроме той гадости, – поспешила добавить я, чтобы у неё не возникло желания повторить.

– Не решила. – Ира отбросила за спину рыжие локоны – и когда она только успевает их крутить? – и взяла себе овощной салат. – Хотела с тобой посоветоваться.

Надо же.

А раньше моё мнение не пользовалось популярностью. Но я не стала язвить и тихо пошла дальше.

– Для начала, ты должна решить: хочешь оставаться в универе или нет.

– Хочу! – шикнула она мне в спину.

– Именно в этом? Ты же понимаешь, что Тоша никуда не денется?

– Понимаю. – Ирка вздохнула и призналась: – Но тяжелее будет и вовсе его не видеть.

– Тогда ты должна взять себя в руки и начать учиться. – Я оплатила обед и пошла к свободному столику. Дождавшись, когда она сядет рядом, я отломила кусок хлеба и продолжила: – Если он не будет тебя покрывать, то остаётся только учиться. И я не буду делать это за тебя.

– Н-но…

– Нет. Чтобы доказать отцу, что ты не тупая и чего-то стоишь, ты должна поднять оценки своими силами, понятно? Да и нет у меня желание выполнять двойную работу ради твоего диплома.

– Злюка.

– Рациональная.

– Бессердечная.

– Какая есть.

Я пожала плечами и прикинула, что если всё сложится удачно, то в моём резюме окажется ещё одна достойная надпись. Всё-таки вырвать со дна вечную двоечницу стоит немалых надбавок за репетиторство.

К концу пар мы условились заниматься трижды в неделю по два часа. Где я их возьму и чем придётся пожертвовать я ещё не думала, но видя страдания отца – поняла, что не могу оставаться в стороне от семейного бюджета.

А щедрость и недалёкость Фетисовой мне только на руку.

Когда подошло время идти на новую подработку, я покидала вещи в рюкзак и подпрыгивая, побежала в сторону деканата. Я не врала об особых условиях работы. Голод взяла с меня слово, что я буду выкладываться по полной, ибо на кону стояла её репутация. На вопрос отчего на должность помощника секретаря была выбрана именно я, а не выпускник, Анна Петровна ушла от ответа.

Мне это не понравилось, но вникать дальше я не стала. Просто решила плыть по течению.

– Здравствуйте. – Я вошла в кабинет и улыбнулась. – Мне сказали, что с сегодняшнего дня я буду здесь помогать.

– О-о-о. – Низенькая толстушка, первый секретарь декана, хрустнула печеньем и громко отхлебнула из кружки. – Ещё одна жертва репрессий Тоши.

– А? – Я остановилась на полдороги и сглотнула. – Вы о чём?

– Говорю, что рада тебя видеть, надежда всея факультета и кафедры, – хмыкнула Юлия Сергеевна, вытаскивая из пачки новое печенье. – Твоё место будет здесь. – Она указала на стол в самом углу комнаты, заваленный бумагами и папками. – Пока вникаешь в работу, можешь спрашивать обо всём, что непонятно. Но через три дня, я надеюсь, что ты уже вольёшься.

– А почему именно три? – Я поставила рюкзак на пол и села за стол, стараясь не испачкать рукав джинсовки пылью и рассыпанной землёй из-под цветка. – И каковы мои обязанности? А ещё, я бы сразу хотела оговорить оплату и время работы.

– Ишь ты, – хмыкнула Юлия Сергеевна, с улыбкой смотря на методистку. – Глянь, какая деловая попалась. Повезло нынче Тоше с работником.

– Да не говори. – Женщина лет тридцати пяти, с косой чёлкой и линзами цвета фуксии, деловито набила что-то на клавиатуре и тут же вывела документ на печать. – Держи. Подпиши здесь и здесь. – Она тыкнула пальцем на разделы и поторопила: – Сегодня твоя задача разобрать эти завалы и составить каталожное описание.