Право на счастье

– И что будет? – Гаскон недоверчиво нахмурился.

– Говорить сможет, надеюсь. Зрение уже не вернуть, его забрала старость, а вот разум прояснить получится.

– Она ж опять в огород соберется!

Я развела руками, улыбнувшись. В том, что Уля, едва придя в себя, немедленно побежит приводить в порядок двор, сомнений быть не могло. Главное, чтобы вместе с речью, к ней вернулась и способность ходить. Вряд ли у старушки отнялись ноги, скорее всего она “слегла” от горя.

– Мужик этот твой пусть за ней следит, – намекнула я. – Он чем заниматься-то здесь будет?

– Не знаю, – пожал плечами парнишка. – К нам еще никогда не приезжали вот так, с рекомендательным письмом… Странно все это. Его ж и не знает никто, мы уже всю деревню опросили с Шерпом. Отшельники-то на этом месте живут всего лет тридцать, само собой, что население будет расти не только традиционно, а и из города часто приезжают насовсем. Ну, Шерп так сказал. Еще говорит, что всех приезжих надо приучать к труду и любви к большим семьям, а не как они привыкли там, в своем городе.

Я умолчала, что и в городе без труда не выживешь, но у местного старосты, видимо, свои познания. В конце концов, он сам из города, и именно он основал деревню, но, чем занимался до переселения, я не знала.

ГЛАВА 7

Обещание, данное Веронике, я все же выполнила. По пути мы зашли к Кларе, познакомили детей, и они остались играть во дворе. Клара сказала, что одним ребенком больше, одним меньше, ей все равно, и моя дочка никак не помешает. Я же волновалась, что девочка повторит мою судьбу, и эти дети на самом деле не хотели срочно развлекать ее, как они сказали, так что я приняла решение ждать за воротами и иногда подглядывать.

Клара была занята стиркой прямо во дворе, время от времени покрикивая на путающихся под ногами малышей или бегая в дом к самой маленькой – Ашеньке, чтобы проверить ее состояние. По словам Клары, Аша в последние дни чувствовала себя неважно, из-за того что плохо спала.

Отвар у меня женщина не попросила, хотя я видела, что очень хочет, но, видимо, платить ей было не по душе. Я же не стремилась предлагать бесплатно, но точно знала – завтра приготовлю и принесу за просто так. Крошка не виновата, что мать ее немного жадная, а мне совесть не позволила бы оставить маленькую без должного лечения.

– А ну, быстро на улицу! – взвизгнула Клара, когда один из малышей, лет трех, с криком бросился матери под ноги, убегая от своего старшего брата. Лохань покачнулась, едва не окатив Клару мыльной водой, и у женщины сдали нервы.

Я поспешила уйти, попрощавшись. Нежно взглянула на дочку, которая стояла на бревне и с небольшой высоты с выражением и гордостью на лице рассказывала сказку собравшимся детишкам. Здесь же был и сын Клары, которому днем не повезло огрести от матери подзатыльник. Этот мальчишка сейчас с особым восторгом смотрел на Веронику, а моя дочь, в свою очередь, кокетливо хлопала глазками в его сторону. И где только научилась?

Фыркнув, я вышла за ворота. И вовремя – потому что, останься я у Клары, особенности деревенской жизни конкретно этой деревни прошли бы мимо меня.

По неширокой улице в мою сторону с громким топотом неслись трое. Незнакомая мне пухлая девушка с растрепанными черными волосами, босиком и в одном только платье, которое она застегивала на груди на ходу. Следом за ней бежала Дария, к счастью, полностью одетая, к несчастью – в руках она сжимала толстую и длинную ветку олыхи.

– Стой, гадина! – визг Дарии заставил меня отскочить ближе к забору.

Подруга меня даже не заметила, промчалась мимо с явным намерением во что бы то ни стало догнать ту самую гадину.

– Дария! Стой! Да подожди ты! – противно визжал Зафар.

Парень бегать быстро не умел или не мог, из-за того что на нем был всего один высокий сапог, который не позволял ему разогнаться. Или же ему мешала одежда – точнее, ее почти полное отсутствие. Зафар, когда погнался за этими двумя явно поругавшимися девушками, успел натянуть на себя только рубаху. Я смущенно отвернулась, когда он пронесся мимо меня, сверкая репродуктивным органом.

Соседи повыглядывали из-за заборов. Казалось, посмотреть на происходящее вышли почти все – отовсюду слышались шепотки, пересуды. И только тот странный мужик в трусах и шляпе, который недавно привлек мое внимание своим видом, без какого-либо интереса к происходящему вышел со двора своего дома, держа в одной руке объемную корзину, а второй удерживая на поводке горного козла.

Кукуя я не могла не узнать – только у этой животины было непередаваемое выражение морды. Козел имел характер сложный, задиристый, а его взгляд всегда был таким, будто он и есть главный в этой деревне, если не во всем мире. Но Михею, новому хозяину строптивого животного, на удивление удалось его приручить.

Михей плавно развернулся в ту сторону, откуда в этой части деревни появились трое скандалистов, и вразвалочку двинулся вдоль дороги, а Кукуй последовал за ним вприпрыжку.

Брюнетка, Дария и Зафар уже скрылись из виду. Они обогнули мой дом, и теперь крики слышались со стороны леса.

– Убью, заразу! Тварь болотная! – в голосе Дарии сквозила ярость.

Я бы на месте той брюнетки уже сдалась и молила о прощении.

– Даречка! Дария! – Зафар заикался, дар речи он едва ли не потерял из-за переживаний – мог кричать только имя моей подруги, и то не очень связно.

Я растерянно осмотрелась. Соседи, хихикая и качая головами, расходились. Михей с Кукуем уже скрылись за поворотом, а дети Клары и моя дочка повисли на заборе. Я не сразу их заметила, только когда услышала Веронику:

– Мамочка, а почему дядя голый?

Я судорожно вздохнула. Встречу вечером Зафара – нечего ему будет демонстрировать людям.

За спиной кто-то заржал:

– Опять одеться не успел.

Обернувшись, я увидела рыжеволосых парня и девушку примерно одного возраста – лет семнадцати, очень похожих друг на друга.

– Еся и Лелька? – уточнила я с улыбкой. Этих двоих я хорошо знала в детстве, но теперь они, конечно же, сильно изменились.

– Еся, – парнишка подмигнул мне.

– Я Леля, – девушка отвесила шутливый поклон. – Мама нам уже сказала про вас, не волнуйтесь, завтра придем.

– Да че завтра-то? – закатил глаза Еся. – Мы уже все сделали, мамка только не проверила. Пойдем щас-то?

– Ну, сам смотри, – пожала плечами Леля. – Когда мамка потом погонит тебя дубиной, как Дария ту девку, штаны надеть не забудь.

– А вы знаете, кто… та девка? – меня разбирало любопытство. Я могла бы все узнать у Дарии, но, судя по всему, ей сейчас не до меня.

– Да кто ж ее не знает? – снова заржали дети. – Это Катарина, местная шлю…

– Еся! – Леля втянула воздух сквозь зубы. – Перед тобой взрослая женщина!

– Да не такая уж я и взрослая, – смутилась я, мгновенно почувствовав себя старой. Почему-то захотелось стать чуть ближе по духу к близнецам, если не по возрасту. – Я поняла, что имел в виду Еся. Дария и Катарина что-то не поделили?

Из моей головы напрочь вылетел образ голозадого Зафара. Ну не могла я представить даже в самых страшных фантазиях, что Дария и Зафар вместе! Моя подруга всегда имела довольно специфический вкус на мужчин, но не до такой же степени.

– Кого-то, – сказал Еся и разбил мои надежды. – Зафар с ней постоянно трется, да и не только с ней, ну а Дария стабильно раз в недельку гоняет его подружек в лес. Сейчас вот загонит подальше, если не поймает, да вернется. Зафар отыщет Катарину, потом помчится домой, просить у жены прощения.

– И как давно она гоняет девушек по лесам? – В голове не укладывались поступки Дарии. Если поведение Зафара я еще могла хоть как-то понять, ну бывают такие… любвеобильные, то почему Дария после первого же инцидента от него не ушла, я понять не могла.

– Да всегда, – фыркнула Леля. – Они как поженились семь лет назад, так мы постоянно наблюдаем что-то подобное. Нет, иногда, конечно, Зафар успевает одеться, особенно зимой, но чаще всего то, что вы видели – наше еженедельное развлечение. Все уже привыкли, иногда даже ставки делают… О, о чем я и говорила – вон, посмотрите.

Я проследила за взглядом Лельки, и мои брови поползли вверх. Соседи Клары, пожилая пара, перегнувшись через общий забор, жарко спорили со своим соседом, невысоким, еще молодым мужчиной, о том, кто же выйдет из леса первым.

– Серьезно, ставки? – шокированно прошептала я, машинально обернувшись в сторону леса.

Из-за моего дома показалась Дария. Зареванная, без ветки в руках, она быстро шагала, не глядя себе под ноги. Старики разочарованно загудели, а сосед крикнул им:

– Банка огурцов с вас, лопухи!

Я не могла отпустить Дарию в таком состоянии, метнулась к ней и схватила за руки.

– Эй? – сказать мне было нечего, но внимание на себя я обратила.

– Нет, ну ты видела? – возмущенно зашипела подруга, рукавом вытирая мокрый нос. – Срамота! Платье длиной до колена, совсем уже охрен…

– Дария, – перебила я ее, скосив глаза на подслушивающих детей, – ты… А что?.. Эм… – я замолчала, протяжно вздыхая. Не могла подобрать никаких слов, ни чтобы выразить свое сочувствие, ни чтобы объяснить, как сильно я сама охрен…

– О, идет! – Еся выскочил за забор, Лелька за ним. Близнецы с азартом наблюдали за Зафаром, который где-то потерял единственный сапог и теперь босиком бежал в нашу сторону. Ну хоть рубашку снял и обмотал вокруг бедер, за что ему отдельное спасибо.

– Дария, да послушай же ты меня! – кричал он, и столько отчаяния было в его голосе, что мне и самой захотелось выслушать парня.

– Не о чем нам с тобой говорить, домой иди! – рявкнула Дария достаточно злым голосом, и стоило мне поверить в то, что возможно эти “гонки” были в последний раз, девушка добавила: – Скоро приду!

Подруга внимательно проследила за удаляющимся в сторону дома Зафаром, мы с Есей и Лелькой переглянулись: я – шокировано, а близнецы – со смехом в глазах.

– Дария… – снова начала я, пока подруга приводила в порядок растрепавшуюся косу. – Мне сказали, что у вас часто бывают ссоры. Это так?

– Ой, да у кого их не бывает? – хлюпнув носом, девушка усмехнулась. – Такова женская доля. Терпеть, воспитывать. Зафар еще не привык к семейным обязательствам, но ничего, повзрослеет и исправится, вот увидишь. Нет, ты не подумай, я специально за ним не слежу! Но я каждый день хожу к отцу, чтобы он провел время со своим внуком, иногда задерживаюсь… Нет, нет, Зафар не приводил домой никого! Сегодня я вернулась домой, а его нет. Альмик, сосед, сказал, что видел, как Зафар идет по огороду Катарины. Ну я и зашла к ней… а там…

Дария вновь залилась слезами. Я, пребывая в оглушенном состоянии, ободряюще гладила ее по плечу. Даже моргать не могла какое-то время, слушала, что говорит подруга, и пыталась представить себя на ее месте. Савар мне никогда не изменял. Он не любил меня, он не был рад нашей совместной жизни, он часто говорил, что жалеет о той ночи, когда мы впервые встретились, но ни разу за все восемь лет не давал мне даже повода подозревать его в измене.

Поразительная глупость Дарии меня сильно взволновала, мне хотелось достучаться до нее, объяснить, что гонять любовниц мужа по лесам не обязательно, вместо этого можно просто уйти… Но я знала – в Отшельниках не принято разрушать семьи, какими бы они ни были. Да нигде в этом мире не принято, если уж на то пошло… Поэтому я приняла для себя единственное верное, пусть и совершенно безумное, плохое решение – немного изменить состав зелья, предназначенного Зафару.

Со злорадной улыбкой я чмокнула подругу в щеку на прощание, помахала ей вслед рукой и обернулась к близнецам.

– Поможете мне в доме с уборкой?

– Конечно! – воскликнул Еся.

– Мы ведь договаривались, – подтвердила Лелька.

– Но у меня будет просьба – пожалуйста, последите за Вероникой, а потом приведите ее домой. Мне нужно в лес и очень срочно!

Я и Веронике сказала, что ее няньками на этот день будут Еся и Лелька. Дочка насупилась, но когда я объяснила ей, что мне нужно кое-что собрать в лесу, благодушно махнула рукой. Мать целительница, что с нее взять?

Лес встретил меня привычными ласкающими слух звуками. Пение птиц, завораживающий шелест листвы. Сводил с ума и воздух, наполненный ароматами цветов, каждый из которых я могла бы различить и сказать, какой цветок как пахнет.

Прислонилась щекой к дереву, прислушалась – не оно. Я точно не помнила, листья какого растения или дерева мне нужны, а заскочить домой и глянуть в дневнике не было времени, поэтому пришлось вспоминать то, чему меня учила Герда – говорить с природой.

Спустя некоторое время ведьмовское чутье привело меня к вишне. Я приложила ладони к стволу, кончики пальцев закололо, и сомнений больше не было – в зелье пойдут листья вишни. Но не только они! Еще примерно с полчаса я потратила на дорогу к горам, там отыскала горный цветок либиристикус, выкорчевала тоненький корешок и сунула в карман платья к вишневым листьям.

Я уже собиралась уходить, как среди кустарников мелькнуло голое пузо.

– Михей? – позвала я, будучи совсем не уверенной в том, что встретила именно его.

Михей выглянул из-за куста, мазнул по мне взглядом, вспоминая. За восемь лет я не сильно изменилась, разве что лицо чуть осунулось, да взгляд потух.

– Аленка, что ли?

– Да! – радостно закивала я. – А где Кукуй?

– Так вон он, – мужик неопределенно махнул рукой.

Чуть поодаль, на поляне, заросшей белоснежными мелкими цветами, радовался жизни горный козел. Жмурясь от солнечного света, животинка медленно и с наслаждением пережевывала пучок травы.

– А ты чего здесь? – Михей с любопытством осмотрел меня с головы до ног. – Насовсем вернулась, аль в гости?

– Насовсем, Михей, насовсем.

Я затаила дыхание в ожидании реакции.

– Зря ты это, – цокнул языком мужик, и мое сердце рухнуло в пятки. – Шерп с твоих плеч голову снимет, но ни за что не допустит, чтобы ты здесь жила.

– Он говорил мне то же самое про вас. Приходил недавно, сообщил, что вся деревня будет только рада выставить меня вон.

– Да кому ты нужна? – загоготал Михей. – Некоторые из нас время от времени в Бирцан бегают: то в магазин, то в лавку лекарскую. Ну, те, у кого деньги водятся. Там, правда, дерут последние копейки, поэтому мы не часто туда наведываемся.

– Хочешь сказать, что всем плевать на мое возвращение? И никто ко мне не придет с вилами, чтобы выгнать из Отшельников?

– Не придет, – покачал головой Михей. – Ну, только если Шерп не прикажет. Сама понимаешь – староста! Ослушайся его, и тут такой бедлам начнется. Нет, его и так большинство всерьез не воспринимает, но хоть кто-то во главе деревни должен стоять, а у Шерпа еще и коровы. Никто из нас не в состоянии купить целую корову или хотя бы теленка, а у него их семь! Две, кстати, вот-вот телят на свет произведут. В общем, у кого пропитание, у того и власть.

– Вы же все тут против власти? – хмыкнула я.

– Против короля, а не власти, – сосед нахмурился. – Тебе ли не знать, как его величество относится к беднякам.

– Вообще-то, нет… – пробормотала я, но осеклась.

Для всех в этой деревне моя история звучала так – родилась в Бирцане, нищие родители подкинули меня в приют, где я прожила до десяти лет, а после благополучно смоталась в ближайшую деревню. Там меня нашла сердобольная старушка, выходила, выкормила и оставила жить у себя. На самом деле Герда, разумеется, знала всю правду.

Мне было всего десять, когда в том автобусе вдруг вспыхнуло пламя, а в следующую секунду передо мной и моими подругами возник мужчина в черном плаще и представился Создателем. Десятилетние дети не могли ничего толком понять и осознать, как очутились в Ассоне – мире, который выбрали сами. Создатель тогда сказал, что мы попали в аварию и умрем, но так как очень молоды, то он дает нам еще один шанс, и мы должны выбрать мир, в котором хотели бы продолжить жизнь. Я, Нюрка и Агата единодушно ткнули в первый попавшийся в списке мир, которым оказался Ассон. Где живут мои подруги теперь, не знала, но лично я попала в Отшельники.

Я была до смерти напугана, и Герда лечила меня от испуга долгое время. Отливала воском, пичкала отварами, объясняла, как жить в этом мире. Говорила о Создателе, о других мирах. Но меня тогда волновало только одно – я больше никогда не увижу маму и папу. Шестнадцать лет спустя боль притупилась, образы улыбчивых и счастливых родителей стерлись из памяти, я больше не тосковала по родному дому… Но страх остался, от него никуда не деться.

Михей сосредоточенно перебирал грибы в своей плетеной корзине. На меня он не смотрел, но когда молчание стало неловким, сказал:

– Все мы жертвы королевской власти. Те, кто пошел за Шерпом к горам. Я, например, оступился и ограбил булочную, потому что нечего было есть из-за нового закона о разрешении на торговлю. Мне пришлось закрыть мастерскую из-за него, а деньги утекали, как вода. Шерп также не смог заплатить сотню золотых за разрешение, и ферму пришлось продать. Он тогда взял всех своих коров, с которыми не смог расстаться, и ушел сюда, где и основал деревню. Я отправился за ним, потом и моя сестра, а со временем о нас узнавали другие люди, и вот, новая деревня теперь есть даже на картах. Шерп гордится тем, что именно он дал шанс на лучшую жизнь многим беднякам, и ни за что не позволит кому-либо предать его.

– Я его не предавала! – в сердцах воскликнула, не зная, как еще доказать хоть кому-то, что в моем отъезде виновата только Герда!

– Этого ты ему не докажешь. В общем, ты должна знать – твое возвращение никого не волнует, кроме Шерпа. Нам нет дела до того, почему ты вдруг уехала, а потом вернулась, у нас своих проблем хватает. Но почему ты вернулась?

– Муж меня выгнал, – не стала лгать я. Михей мне всегда нравился, правда, за последние годы я его совсем забыла, да и он постарел, но, когда мы заговорили, сердце вновь затопила нежность. Михей был тем, кто веселил меня все детство, пока пытался пробиться к сердцу моей бессердечной бабушки.

– Бывает, – пожал плечами мужик и поправил широкополую шляпу. – Но мой тебе совет – как можно скорее убеди деревенских, что без тебя им не выжить. Все ведь понимают, что ты преемница Герды. Если Шерп созовет совет и предъявит против тебя обвинение в предательстве, то большинство, если не все, будут на стороне старосты. Сама понимаешь – коровы…

– К черту его коров, – выплюнула я.

– Тебе есть чем крыть?

– Нечем, – с сожалением ответила я, поморщившись. – У меня есть пять медяков, это все мои накопления. И то, даже не мои, а дочери.

– Тогда делай, как я сказал. Ну, или поговори с Шерпом, хотя это бесполезно. После того, как ты уехала, он не один год бесился. Каждому, кто хоть шаг сделал в сторону лесной дороги, говорил, что если задержится в Бирцане дольше, чем на день, может там и оставаться.

Я промолчала, активно думая над тем, как бы расположить к себе деревенских. Но мое внимание привлекло содержимое корзины Михея.

– Зачем тебе эти грибы?

– Как зачем? – искренне удивился мужик. – Есть, конечно.

– Они ядовиты, – осторожно заметила я.

– Да брось, – отмахнулся сосед. – Я в грибах разбираюсь получше многих.

ГЛАВА 8

Доказать ему обратное было невозможно. Я это точно знала, поэтому со вздохом попрощалась и вернулась в лес, чтобы собрать растения для зелья, нейтрализующего отравление. Уверена, уже завтра Михей придет ко мне за ним. Хотя, он же наверняка не в первый раз собирает эти грибы? Маленькие, круглые, белые, они очень были похожи на дождевые, с одним лишь отличием – у дождевых грибов ножка короткая и серая, а у ядовитых отсутствовала вовсе. Хотя и те, и те появлялись через неделю после сильного дождя, чем и путали незнающих грибняков.

В конце концов домой я вернулась с полными карманами всяческих трав, кореньев и листьев, часть из которых пришлось нести в руках. Дом я не запирала, в этом не было смысла – защита на нем стоит такая, что ни одному живому существу не пройти. Ну, кроме тех, кто не желает зла его обитателям. Вернувшись, я обнаружила в гостиной Есю, Лельку и Веронику.

Дочка весело прыгала на диване, самозабвенно рассказывая новым знакомым сказку про колобка, которую когда-то рассказывала ей я. Мне даже ругать ее не хотелось. Пусть прыгает, жалко что ли? Такой счастливой свою дочь уже давно не видела, и плевать мне на диван – главное, чтобы ребенок не упал и не ушибся.

Близнецы сметали пыль в одну кучу пушистыми вениками, та клубилась в воздухе, забивалась в нос и рот, и мне пришлось прикрыть лицо пучком трав. Ребятишки не знали, что прежде чем сметать пыль, полы нужно сбрызнуть водой, а для этого сначала стоило сходить к реке.

– А как нам к вам обращаться? – заметив меня, вдруг спросил Еся. – Госпожа? Леди?..

– Я точно не леди, – хихикнула и закашлялась, хватанув ртом пыль. – Зовите просто Алена. И лучше бы вам сходить за водой – пыль уляжется еще не скоро.

– Ой, а можно и мне? – сразу же заканючила Вероника. – Ну, пожалуйста, ма!

– Только если будешь слушаться Лелю, – погрозила я ей пальцем, и дочка обрадованно закивала.

Дети умчали к реке, захватив по два небольших ведра. Воды нужно много, и не только сегодня, поэтому остро вставал вопрос о скважине на территории дома, вот только вырыть колодец стоило недешево. У меня таких денег нет и никогда не будет, мне могут платить за услуги в Отшельниках только едой.

Пока мне никто не мешал, быстро поднялась на чердак, там разложила собранное в лесу богатство на сухую простынь, взяла то, что пригодится сегодня, и спустилась вниз. Близнецы принесли с собой целую кучу поленьев и высыпали у камина, так что мне не пришлось идти за дровами на улицу.

Первым делом “испортила” отвар для Зафара. Совесть меня, конечно, мучила, все-таки мне не следовало лезть в чужую семью и нарушать их привычный уклад жизни, но и обида за подругу была сильной. К уже готовому отвару я долила порцию нового, тщательно взболтала и вернула на полку. Пару раз порывалась вылить его и вовсе отказать Зафару в помощи, но не могла – Дария должна быть отомщена, а у нас на завтрак должна быть яичница.

Следом на огонь поставила воду для другого зелья – от отравления ядовитыми грибами. Надеялась, что оно не пригодится, но надежда была такой слабой, что, подумав, я приготовила десять порций.

Последним сделала отвар для Ашеньки. Ничего необычного, даже к силам природы прибегать не пришлось, просто смешала корень ромашки с лавандовыми соцветиями, туда же капнула сок питового дерева, и когда отвар остыл, перелила его в маленький пузырек. Аше следует давать его по две капли перед сном, и такой порции хватит на месяц.

Не забыла я и про Улю. В итоге, спустя несколько часов, на полке стояла целая батарея полных пузырьков. У Герды когда-то все стеллажи были заняты отварами, зельями, вытяжками, но, куда все это делось после ее смерти, я не знала. Может быть, в последние дни она их раздала или уничтожила, с нее станется.

Замотавшись, я и не заметила, что дети ушли на реку уже довольно давно. Солнце клонилось к закату, когда они вернулись. Мокрые, замерзшие, но с полными ведрами воды.

Глазки Вероники сияли от восторга, и только ее счастливое лицо помогло мне совладать с желанием не отругать близнецов немедленно. Вместо скандала я глубоко вздохнула и ласково спросила:

– Где вас демоны носили?

В одном из ведер что-то задергалось, вода брызнула во все стороны, и дети быстро поставили емкости на пол.

– Мы ловили рыбу, мам! – воскликнула дочка, отжимая косичку.

– Не простую рыбу, – осторожно заметил Еся.

– Посмотрите, – Лелька поспешно подвинула в мою сторону то ведро, в котором все еще что-то активно дрыгалось. Рыба была полностью черной – тельце, плавники и даже глаза, очень крупной, с широким хвостом. – Такой вид водится только у северных архипелагов, я это точно знаю, потому что до переезда в Отшельники наш папа занимался изучением водоемов и жизни в них, и он рассказывал нам…

– Да давай короче! – Еся подпрыгивал от нетерпения.

– Короче, – Лелька пробуравила брата недовольным взглядом. – Рыбка стоит ого-го сколько!

– И ее кто-то может купить? – с надеждой спросила я. Мечта о собственном колодце вдруг стала почти реальной.

– Не-а, – покачала головой Лелька. – Разве что к королевскому столу купил бы кто-то из кухарок его величества, но ехать в Мельсон ради одной рыбы никто не захочет. Зато она очень вкусная!

– Совсем никто не поедет? – уныло переспросила я.

– Нет. Это уже не первая альма, которую мы поймали. В прошлый раз рыбешку повезли в Мельсон, все-таки пятьдесят золотых на дороге не валяются, а она сдохла по пути. Особенность этой рыбы такова, что жить она может только в больших водоемах. Перевезти ее в ведре не получится, уже к завтрашнему дню альма впадет в уныние, а послезавтра подохнет от тоски.

– А до Мельсона неделя пути, – вздохнула я. – Ладно, давайте тогда ее зажарим, пока она не померла.