Людвиг Узурпатор: Или как создать империю с нуля!

Быстро оглядев, что из хабара можно в ближайшее время продать, оценил и местные запасы, также частично компенсированные из лагеря наёмников. Немного вяленого мяса, немного сухой рыбы, пара бочонков браги и репа сушёная да свежая, распиханная по ящикам с песком. Поговорив немного с магом, пришёл к выводу: этой еды без пополнения едва ли хватит до конца лета. Требовалось увеличить число запасов, но как это сделать так, чтобы не тратить те немногочисленные серебряные, которые у меня есть?

Ответы были следующими: охота, собирательство, животноводство и земледелие. В ближайшее время требовалось начать валить лес, расчищать землю. Полученное мною право на заготовку древесины и возможность хозяйничать в местных лесах открывало огромные перспективы, реализовать которые возможно было разве что только с использованием грубой мужской силы, которой у меня в селе не хватало.

Первым делом я собирался возвести таверну, устроив в неё пару местных давалок, попутно обложив тех налогом. Кормёжка, секс и сон – единственное, чем по факту я мог обеспечить приток денег в это село. Но, к сожалению, стройка такого рода из-за отсутствия рабочей силы, материала и толкового плотника грозила затянуться на хрен знает сколько времени. А времени у меня как раз и не имелось, всё следовало делать быстро, с максимальной производительностью и эффективностью. Поэтому было решено перестроить или достроить какой-нибудь местный пустующий или не совсем пустующий домик. Небольшой, всего на пару комнат, но чтобы места там хватало для кухни, попойки десяти-пятнадцати человек и ночлежки для пяти-шести гостей, готовых платить.

Также, пока данное заведение строилось, решил воспользоваться маленькой хитростью и к срокам завершения строительства подготовить небольшой праздник, ярмарку, на которой через наших крестьян собирался продать все ненужные деревне излишки, попутно предложив то же самое и другим сёлам в нашей округе. Будь то рубленное дерево, оставшееся после стройки, или пара десятков снесённых гусиных яиц, которые я для разнообразия принудительно собирался разместить на прилавках. Для привлечения внимания, кооперации крестьян, создания праздничной атмосферы и всех малых благ, позволяющих человеку расслабиться, требовалось хорошенько попотеть. Как говорится, ассортимент и доступные цены – лучший друг барыги… Или, в нашем случае, продавца.

Вкратце объяснив, чего жду от своих подопечных и в том числе от моего друга мага, в ответ получил удивлённый взгляд и немой кивок. Кажется, здоровяк до конца не верил в то, что мы действительно займёмся улучшением этого места. Также парнишка добровольно согласился помогать с вырубкой и подготовкой леса. Но самым главным для меня, как для человека с «другой планеты», было обещание помочь приезжим с магией и всеми доступными магическим штучками.

Так на первой ярмарке в нашей Искре уже планировалось присутствие куртизанок, странствующих музыкантов (если нам удастся кого-то из них повстречать) и, конечно же, мага, способного за деньги исцелить от лёгких недугов и прочей, не сильно значительной хвори. Недурно, весьма недурно…

Когда на улице стало вечереть, а с основными самыми важными делами было покончено, я, вспомнив о кое чём не менее важном, попросил у мага помощи, и тот согласился. Прогулявшись вместе со своей бригадой мордоворотов до ближайшего леса, к слову, до него было меньше пятидесяти метров, Блюмонд в очередной раз заставил моё нутро съёжиться, покрыв меня некой прозрачной и очень мерзкой с виду плёнкой.

– Это аура сосредоточения, вытяните руку, взгляните на интересующий вас объект, а затем сожмите кулак, – убедившись в безопасности места, где пройдёт первый наш с магом урок, произнёс Блюмонд, а затем, встав напротив меня, сам сотворил какое-то заклинание.

Не успел я и пошевелиться, как начал ощущать странное движение холода по моему телу. От сердца в пятки, а от них обратно к кончикам пальцев. Движения внутри казались хаотичными, нестабильными. То останавливаясь, то вновь приходя в движение, энергия, волнуясь, разбредалась по всему моему телу. Стоя напротив вооружённого Блюмонда, по привычке во время волнения перевёл взгляд на его оружие, металлический клинок, вслед за чем где-то чуть впереди раздался внезапный хлопок. Что-то, возникшее из ниоткуда, заставило мой сжатый кулак немного расшириться. Но не успел я разжать ладони, как ноги, онемев, подкосились, а сам я, едва не рухнув в землю лицом, был подхвачен собственными бойцами. Ещё пару минут назад ехидно скалившиеся за моей спиной, они, не скрывая удивления, таращились на мой побелевший кулак.

Маг так же не на шутку распереживался. Подбежав, он тотчас использовал на онемевшей руке магию исцеления.

– Едрёна кочерыжка… – когда Блюмонд с силой разжал мои пальцы и из ладони в покрытую мхом почву что-то с глухим шлепком рухнуло, стянув с башки шапку, протянул один из служивых.

– Ну что там? – умирая от усталости и воскресая от нетерпения увидеть результат моего первого колдовства, спросил я.

– Сталь… Из воздуха, блять, да как так-то? – взяв в руки непонятной формы тусклый кусок и показав его мне, проговорил боец.

– Ещё не сталь, – выхватив из рук мечника итог моей работы, пристально разглядывая породу, заключил Маг. – Уважаемый Людвиг, данный объект – итог использования сразу нескольких элементов, для познания которых требуются месяцы обучение и знания о добыче и подготовке руд в кузне. Негрубая порода, к тому же в ней я вижу вмешательство других элементов, а магическое совмещение – это уже совсем другой по маназатратности уровень. Вам стоило предупредить меня!

Хм, предупредить о чём? Что я, не хозяин своим глазам? Блять, обработка руды путём дробления, вымывания… После насыщение породы углекислым газом. И вот итог… В моей руке кусок какой-то херни, отдалённо напоминающий руду, и это кто-то называет сталью? Бред.

– Взгляд упал на твой клинок, вот оно и вышло…

– Так не бывает, – тотчас заключил маг, а затем, вспомнив, что, возможно, говорит далеко не с равным себе, извинился и добавил: – По крайней мере у простых людей. Уважаемый Людвиг, вы и вправду раньше не творили магию?

«Разве что магию исчезновения денег в офшорах», – хотелось пошутить мне, но, к счастью, сдержался.

– Нет, – ответил я.

– Тогда примите мои поздравления, ибо у вас явный талант и, как мне кажется, невозможный прорыв… – чуть менее радостно произнёс парень.

– Талант к магии – это хорошо. – Из положения полусидя, поддерживаемый бойцами, возвращаюсь в вертикальное, ловя ещё одно неожиданное замечание.

– То, что вы сейчас сотворили, это не магия, а вторичная алхимия, – проговорил маг. – И уж поверьте слову сына рода потомственных алхимиков Барелей, таланта, подобного вашему, в королевстве я ещё не видел, – в очередной раз взглянув на мои полностью вернувшие прежний цвет руки, волнительно проговорил тот.

Глава 7 – Марьям

Магия, алхимия, ярмарка, таверны, бордели, продажи… Десятки идей после успешного таранного удара вломились в мою голову. Под присмотром мага двигаясь обратно в избушку старосты, я размышлял о том, как лучше пригласить и привлечь жителей соседних деревень на нашу ярмарку. Как заставить их остановиться именно в таверне, а также втюхать всё то добро, что у нас есть. Хоть кровь из носу, мне требовалось как можно скорее раздобыть дешёвую рабочую силу, привлечь ту в деревню и заставить работать на себя. Но как это сделать, когда из доступных законных вариантов есть только дорогие рабы и крестьяне из соседских владений?

На мгновение в голове промелькнула мысль: «А как бы было хорошо, если б соседские крестьяне подняли своего господина на вилы и бросились в бега». Неплохая мысль требовала фиксации, но только мысленной, ибо оставлять такие улики в моём личном «дневнике попаданца» – настоящее кощунство…

Вернувшись в избу, лицезрел приятную глазам картину: суетливая Марьям, накрыв стол, поставила вино, запасы коего, как казалось ранее, уже исчерпаны, приготовила утку, а также, чуть приведя себя в порядок, подготовила небольшой стальной чан для мытья ног.

– Господин староста Людвиг, чего сначала изволите: отужинать или обмыться, а после трапезничать?

– Зови просто господином, – коротко отрезал я. – Давай сначала умоемся. Вода тёплая? – понимая, кто именно сейчас меня будет мыть, спрашиваю я.

– Парное молоко, – отозвалась та и, сопроводив меня до ближайшего стула, припала на колени, помогая скинуть обувь. Руки её быстро и умело снимают с меня ботинки, ну а после закатывают просторные штанины. В каждом движение чувствуется пережиток произошедшего с утра. Мне даже кажется, что девушке стыдно и она хочет извиниться.

– Марьям, спасибо за твои труды, но я не настолько богат и щедр, чтобы платить тебе за каждую услугу, – мои слова заставили крестьянку на миг остолбенеть.

– Вы уже заплатили, господин, – подняв свои красные глаза, проговорила та. – Заплатили ровно на один серебряный больше, чем полагается. – Повторив сказанное мною ранее, девушка вновь вернулась к своей работе.

Погрузив мои ноги в горячую воду, своими сильными пальцами Марьям довольно умело размяла мышцы и кожу. В своих стараниях она казалась максимально искренней и честной. В её глазах я больше не видел угрозы, только благодарность, только надежду. Закончив с массажем и вновь подняв голову, та спрашивает:

– Желаете ли перед ужинам чего-либо ещё?

От её касаний, невербальных знаков и едва слышного пыхтения во время работы, мой уже успевший повидать разное дружок внезапно проявил заинтересованность.

– А что ещё ты мне можешь предложить?

Словно ожидая этих слов, девушка, делая шаг от чана, в пару движений скидывает с себя абсолютно всю одежду. Глазам предстаёт печальная картина. Плоская грудь, едва отличающаяся от мужской, втянутый живот с выступающими рёбрами ну и, конечно же, расположенные ниже тёмные, непролазные и дремучие чащобы, лезть в которые мне совершенно не хотелось.

– Уж прости, лесов и кустарников с меня на сегодня хватит, – не скрывая своего взгляда на женскую промежность, с упрёком проговорил я.

От этого девчушка, постыдно раскрасневшись, отвечает:

– У меня ещё есть рот. Все приезжие хвалили мои белые зубы и то, что я могу делать языком. Если позволите…

Да, напора ей не занимать. Да и от таких откровений там снизу всё только теснее и теснее. Ещё никто и никогда меня так не упрашивал.

– Ну давай посмотрим, что ты можешь. – Всё так же сидя на табурете, жестом предложил я той начать, и девушка, улыбнувшись, припав на колени, ручками потянулась к шнуровке пояса.

Лёгкий рывок, и ткань, придерживаемая Марьям, сползает до колен. Улыбка победительницы проступает на лице крепостной, когда та видит поднятый флагшток. Да, невзирая на все свои минусы, ты действительно смогла меня возбудить. Положив той руку на голову, с наслаждением принял первое влажное касание её язычка. Охватывая член губами, та медленно, не спеша позволяла головке проникать всё глубже и глубже, вдобавок ко всему стимулируя меня и моё нутро своим женским постаныванием. Миллиметр за миллиметром её язык отдалял меня от текущей реальности, приближая к самому настоящему небесному блаженству. Вниз, вверх, вниз и снова вверх. Чертовка не соврала, отсос у неё действительно был на уровне, и в конце концов именно этот уровень и застал меня врасплох. В тот момент, когда маленький, казалось бы, ротик Марьям, заглатывает вслед за членом и двух его известных спутников, я не выдерживаю. Мои ладони падают той на голову, прижимая девку, вгоняю член на максимальные глубины, отчего девушка в ответ хватает меня за задницу.

Звучные глотки доносятся на всю просторную комнату, после чего я, отпустив женскую голову, позволяю той отстраниться и отдышаться.

Непродолжительный кашель сменяется таким же коротким смехом.

– Я ведь вам понравилась, да, господин? – спрашивает Марьям. – Ну скажите честно, ведь понравилась же?

– Ты была неплоха, – понимая, что моё признание может означать только моё полное поражение как взрослого любовника и мужчины, отвечаю я, и та вновь довольно улыбается.

– Ну раз так, быть может, тогда и постель вам согреть позволите? – предлагая свои услуги, скалится девушка.

– Я же сказал: то, что у тебя снизу, меня не устраивает. Да и к тому же тебе следует помыться, а ещё вдруг ты чем больна или…

– Вшей нет, лихорадки тоже. Клянусь, господин… – тотчас отозвалась девушка.

– Что вшей нет, это хорошо, но как насчёт женского здоровья?

– А что с ним может быть не так? Уже ж как сто лет прошло с того дня, как последнюю Чревову хворь королевские маги извели. У нас с этим строго, да и я ж вам и себе не враг, на костёр не хочу! – внезапно дав заднюю, попятилась девушка. – Сестра говорит, вы наша надежда, и пусть я и не самая умная и не благородных кровей, но доброго хозяина никогда бы подобной опасности не подвергла.

Говорила та убедительно. Ну или по крайней мере достаточно настойчиво для того, чтобы внутри вновь загорелся огонёк. Чёртова девчонка и её подача реально сводили с ума.

– Хорошо, только подмойся, и то, что снизу, придётся сбрить, поняла? – в очередной раз взглянув на тот терновый пиздец у неё между ногами, категорично произнёс я.

– Сбрить совсем что ли? – уверенности и желания в голосе той поубавилась.

– Разумеется, и не только лобок, но и задницу, – желая понять, что её так смущает, продолжаю давить я.

– Помилуйте, господин, да как же я с открытой-то срамотой в реке с бабами купаться будут? Меня ж дитём вечным прозовут и…

– Ну вот и выбирай, либо моя кровать, либо общество твоих сельских баб, – разочаровавшись в ответе куртизанки, выплюнул я, попутно оставив в мыслях засечку о просьбе к Барелю по обследованию данной барышни. Говорила-то она складно, но меня терзали смутные сомнения. Люди в двадцать первом веке хламидий там всяких и вич победить не могут, а тут пальцами щёлкнул, и на те – с хрена не капает и пизда не чешется.

Не верю!

Глава 8 – Управляющая

Пара тройка дней в обществе сельских «бродяг» пролетела как мгновенье. Днём я, будучи сельским магнатом и правителем, изучал округу, учился плести верёвки из коры, а затем сам учил баб плести первые сети и неводы, чтобы вместе с местными дедами, мужиками, детьми и вояками до вечера валить и выкорчёвывать окружавший нас лес. Затем, когда солнце уже садилось и работа в лесу становилась небезопасной, до полуночи учился с Барелем алхимии, после чего, если оставались силы, развлекался с действительно здоровой и ничего от меня не требующей Марьям.

Жизнь, полная забот, летела со скоростью пущенной стрелы. Посланные мною гонцы оповестили соседние деревни о скорой ярмарке и празднике, запланированном на следующей неделе. Вернувшийся из города, конюх, тратя предоставленные мною деньги, притащил в Искру пару бочек с самым дешманским пойлом. Ну а бабы… Да что с них взять? Всё так же целыми днями плели верёвки, не разгибая спин, копались в огородах, кормили скотину, собирали яйца и делали вид, что внимание единственных в деревне мужчин им совершенно безразлично. Ну а после по ночам своими удовлетворёнными криками сами же это и опровергали.

В общем, всё шло хорошо, лишь только алхимия по-прежнему не давалась мне. Её главное правило в этом мире звучало так: «Хочешь что-либо получить, отдай что-нибудь равнозначное взамен». Компенсировать это одной лишь магией у меня не получалось. Блюмонд постоянно твердил, чтобы я учился экономить ману и вместо своего источника опустошал всю энергию предметов. Если брать в расчёт его видение алхимии, то всё выглядело так: я беру в руки камень, он, насыщая тело своей накопленной энергией, превращается в песок, а после полученная мною сила перенаправляется в другие создаваемые мною элементы. Так, к примеру, для создания щепы, используемой местными вместо свечек, я мог спокойно взять в руки деревяшку, высушить её и почти без потери маны и силы разделить на несколько частей, пригодных для использования лучин.

Но, с другой стороны, с тем же железом возникала совершенно иная история. Камни, песок, дерево – всё это не подходило для воспроизведения нужного мне результата, отчего мои внутренние запасы маны постоянно иссекали. В основе своей я начинал понимать суть этой магической игры, но главная мелочь, из-за которой я терял силы, всё время ускользала от меня. Был у местных какой-то магический закон, а какой именно, никто мне сказать не мог. Маг-алхимик без устали твердил, что у меня талант, что я гений, но по факту, будучи взрослым мужиком, сам я не ощущал того «гения», о котором он говорил.

Миновала целая неделя перед тем, как мне удалось из куска воссозданной мною руды, создать первый в моём исполнении хрупкий гвоздь, который я без особых усилий разломал двумя пальцами. Моё величайшее разочарование в магии Блюмонд воспринял как собственную победу, ведь даже эту «сраную» – как я её назвал – подделку уже можно было хоть за что-то да продать.

Потеряв счёт дням, засыпая с мыслями о магии и просыпаясь с ними же, спустя ещё хрен знает сколько дней в первое, неполноценно созданное по моим требование здание был вогнан мой такой же первый, изготовленный собственными магическими силами и физическими руками гвоздь.

До ярмарки оставалось меньше недели. Местный охотник с моими бойцами отстреливал дичь, а я, маг и жена стрелка, двигаясь позади них, собирали всё, что только попадало под руки. От странных ягод до известных мне мухоморов. В сплетённые из лозы корзинки летело всё, что можно было унести.

– Одно для лекарств, другое для приезжих, – таким слоганом руководствовался Блюмонд, коему я от сбора пообещал ни много ни мало, а целых двадцать процентов от будущей прибыли. И самым жирным плюсом в этом многослойном пироге являлась его возможность при помощи маны лечить людей. «Как только убедимся, что нам не угрожает опасность, хоть залечи приезжих до смерти», – проговорил я, и молодой маг, чувствуя скорую наживу, тотчас стал ещё более покладистым, принимая любые из моих предложений.

Как оказалось, по сравнению с тем же Мэдэсом, обладавшим большим источником маны и преуспевающим в боевой магии, Барель со своими знаниями в алхимии ценился намного меньше. Так, когда Фарфий при дворе Мидчела получал серебряный и пять цельных медных, тот же Блюмонд довольствовался девятью цельными медными и семью четвертями. При том, что оба на стороне от господина подрабатывали целительством и «благословением», как здесь называли пропитку маной сельскохозяйственных угодий.

В общем, Блюмонд оказался крайне полезным, особенно в тот самый день, когда невзначай признался в такой бесполезной силе, как умение контролировать насекомых, в том числе и пчёл. За день до ярмарки, когда я узнал это от него, то буквально от досады чуть зубами не разорвал рукав своей рубашки. Воск – это почти свечи, а мёд – сахар и медовуха. При помощи силы Блюмонда мы могли создать собственную пасеку, начать собирать воск для свечей и озолотиться, но он… Блять, он был слишком туп и молод, чтобы думать обо всём подобном. И его тупость, всплывшая за день до ярмарки, чуть не задушила меня и мою внутреннюю жабу.

Несколькими часами позже.

– Господин, я понимаю, что вы заняты, но этот вопрос нужно решить уже сегодня. – В последние дни, выматываясь похлеще любого из моих собственных трудяг, я попросту игнорировал Марьям и её девичьи попытки провести ночь вместе. Мы и так с ней слишком сблизились, я боялся, как бы та не влюбилась в меня, добавив лишних проблем, оттого и старался избегать.

– Только быстро. – Перебирая в голове список обещавших приехать на ярмарку соседей, пытался подсчитать количество нужных коек и запас алкоголя, специально привезённого для мероприятия.

– Конечно. Вопрос насчёт таверны. Вы до сих пор не назначили в неё хозяйку и… с-служанок, – заменяя одно пошлое слово другим, проговорила девушка.

– Блять… – Ладони звучно ударились о лоб. Я совсем забыл об этом. Почти все местные бабы не умели считать. Ну а те, что умели, вот-вот могли сыграть в ящик, и на роль хозяек таверны ну никак не подходили. Впервые я по-настоящему ощутил ту нехватку образованных кадров, о которой упоминал Мидчел.

Поблагодарив Марьям, послал её заниматься своими делами, а сам весь оставшийся мне световой день провёл в раздумьях. Завтра требуется встречать гостей, налаживать отношения и сладкими речами заманивать к нам всё новых и новых приезжих. На таверну и расчёт клиентов у меня попросту не останется времени. К тому же в дальнейшем я не буду успевать следить и за лесозаготовкой, за будущей пасекой, да и на реку, где бабы уже который день перед ярмаркой тягали рыбу, успевать не буду. Мне ведь тоже нужно развиваться, тренироваться с Блюмондом в магии, подтягивать владение мечом или топором, а также постоянно внедряться в тонкости окружающей нас культуры. На одном лишь собирательстве и огородничестве далеко не уедешь. Прогресс, как и хорошие доходы, начинается с производства. И из аграрного региона Искру требовалось превратить в производственный и торговый центр.

На всё это требовалось время, коего из-за множества обязанностей катастрофически не хватало. Самосовершенствование, управление, контроль поселения и его развитие… Даже в средневековье деревня – это слишком многогранный проект, чьи острые углы начинают выбиваться из моих теряющих силу рук. Я буквально не могу разорваться, дабы за всем и сразу уследить. Мне требовались помощники, и единственными, кто на данный момент мог обладать необходимым уровнем знаний и опыта, являлись Фелиция и нужный мне при обучении алхимик.

Последнее время старшая дочка покойного старосты, выказывая мне свою заинтересованность, постоянно спрашивала о моих планах, предлагая тех или иных сельских жительниц для разной работы, из-за чего страдавшая от дефицита внимания Марьям начинала ревновать и ссориться с сестрой. Я думал, Фелиция всего-навсего метит забраться в моё окружение, чуть потеснив сестру, но дела обстояли немного сложнее. И, как оказалось по итогу, мои самые смелые опасения подтвердились.

Накануне важного дня, быть может, даже самого важно в истории Искры, две сестрицы почти что полностью голыми встретили меня и Бареля у входа в дом. Причём ни мой маг, ни сидевшая рядом на стуле их старуха мать, ни даже маленькая Роза баб совершенно не смущали.

– С возвращением, господин, – в один голос проговорили девушки, а после, переглянувшись между собой, совсем обнаглев, напрямую спросили: – Кого из нас вы выберете для управление трактиром?

Глава 9 – Подмастерье

На следующее утро.

Ещё до первых петухов я и Барель с инспекцией наведались к охранявшим амбар служивым. Двое спали, один делал вид, что дежурит, обсуждая что-то с моим личным «оруженосцем» Роланом.

– Староста Людвиг, – в полупоклоне приветствовали меня воины.

– Надеюсь, вы выспались, господин? – поинтересовался Бэгский, что наверняка слышал всю ту женскую ругань, начавшуюся между сёстрами после того, как я назначил старшую главной в трактире. Естественно, средняя не полезла выяснять отношения со мной или при мне, но, вытянув на улицу сестру, всё и с радостью той высказала, в очередной раз обвинив грудастую в попытке разрушить её жизнь. Холодная война уже давно шла между девушками, одна из которых являлась «надеждой» покойного папаши, а вторая «подстилкой», недостойной и права жить в одном доме с людьми. Из слов Марьям, всё тот же покойный староста был достоин куда более лютой смерти вместе с теми, кто его обеляет и защищает. Старый выродок, подкладывавший дочь под путников, любил и сам побаловаться с «кровинушкой», зная, что ни одна из баб, живших при его доме, никогда не посмеет открыть против него рта.

«Вот же… И зачем я об этом вновь вспомнил?»

– Спал, как убитый, – ответил я, перейдя к подсчётам заготовленных нами на продажу товаров.

Пара мешков муки ржаной, пара мешков просо, мешок картошки, у нас не выращиваемой, а значит, из бандитских остатков. Капуста, проклятая редька, будь она не лада, горох, морковь и свёкла. Также тут стояли кувшины с немногочисленным вином, кувшины топлёного свиного жира, бочки с дешманской брагой в числе семи штук ну и, конечно же, подвешенным красовалось свежее мясо и рыба. Рыба у нас сейчас являлась товаром избыточным. После хорошего улова я как староста, обязанный платить оброк, с радостью обменял у местных излишки речных трофеев на их мелкие запасы старых грабель, вил, черенков для них, посуды и всего, что только те могли мне предложить. В итоге обменяв часть добытого за рыбу барахла на мясо, а за другую часть доплатив из собственного кармана, позаботился о том, чтобы сегодня из моей таверны доносились приятные запахи жаренного с картошкой, а также варённого с капустой мяса, которым местные могли себя побаловать разве что в праздники. Уверен, многие преуспевшие в полях и на базаре трудяги не смогут отказать себе в законном праве вкусно пообедать, а также выпить кружку-другую той же браги.