Страгглеры

– Почему это я должен собирать хворост вместе с девчонками? Я тоже пойду с вами, – недовольно начал Павел.

– Кто же тогда будет обеспечивать им защиту в случае непредвиденных обстоятельств? – мягко поинтересовался Андрей.

Пашка промолчал.

Путешественники разделились на две группы и отправились по намеченным маршрутам.

Алька с удивлением смотрела на свои ноги, большой усталости уже не ощущала, но шагала по синусоиде, а голова норовила пригнуться как можно ниже. Оглянувшись на спутников, обнаружила, что они двигаются так же: «Как быстро мы адаптировались к передвижению под землей», – подумала она.

Вскоре улыбнулась удача: в небольшом заливчике с удивительно прозрачной водой Павел заметил быстрые тени.

– Тише! Не делайте резких движений. Я отрежу им дорогу к отступлению.

– Кому? – удивилась Нина.

– Рыбе, конечно, – прошептал Павел.

Приблизившись к озеру, он с шумом плюхнулся в воду, ухитрился схватить и выкинуть на берег крупную рыбину. После чего достал нож, соскоблив кое-где чешую, выпотрошил и очень ловко разрезал на куски.

– Предлагаю её немедленно съесть.

Никто не спорил. Проглотив кусок рыбы, Алька даже не почувствовала вкуса. Она лишь слегка утолила голод, а настроение резко улучшилось.

– Поблизости нет людей, да и хищников тоже нет, – задумчиво произнес Павел, шагая вдоль берега.

– С чего ты взял? – вяло поинтересовалась Галка.

– А ты знаешь место рядом с поселением людей, где такую крупную рыбу можно поймать голыми руками? Здесь не ступала нога человека. Вон и птица какая-то уставилась на нас.

– Край непуганных птиц и доверчивых рыб? – ехидно спросила Светка.

– И почему ты всегда идешь против фактов? – удивился её скептицизму Павел. – Смотрите, я поймаю птичку на ужин.

Он медленно нагнулся и поднял крупную гальку. Затем сделал несколько шагов, как бы в сторону от сидевшей птицы, размахнулся и резко бросил в неё камень. Птица попыталась взлететь, но ей перебило крыло. Пытаясь убежать, она заковыляла по берегу. Павел нагнал, свернул шею, положил добычу в рюкзак, повернулся к девочкам и сказал:

– Теперь верите мне? Первое время будет легко добывать пищу. Но животные скоро нас начнут бояться. Идёмте, надо набрать хворост. Впереди холодная ночь. Наш «шмель» еле дышит. Будем готовить на костре.

Солнце скрылось за горными вершинами. В долине быстро стемнело. На свет костра пришли Вадим и Андрей. Они принесли несколько крупных рыбин. Расположившись вокруг огня, ребята с нетерпением ждали, когда сварится уха и разговаривали. Их бурная дискуссия о том, в каком направлении завтра следует идти, чуть не переросла в ссору. Павел советовал разделиться. Его предложение всеми было решительно отклонено.

– Кто может поручиться, что опасности позади? Разделяться ни в коем случае нельзя, – подытожил общее мнение Андрей.

– Хорошо, что ты предлагаешь? – спросил Павел.

– Мое мнение таково: еды у нас хватит дня на два. Завтра, когда поднимется солнце, выберем самый пологий горный склон, дойдем до перевала и увидим, в какую сторону лучше идти.

– Здравая мысль, я ее поддерживаю, – согласился Вадим.

– Расскажите, что видели, когда обходили озеро?

– На другом берегу ручьёв больше. Самое интересное, что рыба не боится человека. Это даже рыбалкой не назовешь, больше похоже на собирательство. Мы еще бы больше рыбы наловили, да далеко тащить.

– Это правда! Мы сначала сожалели, что мало поймали, а потом радовались, что у нас всего четыре рыбины. Еле дотащили до костра эту тяжесть, – подтвердил Вадим.

– Выходит, я прав. Здесь нет людей. Мы – первые! Понимаете вы это или нет! – воскликнул Пашка.

– Этого не может быть! В наше время люди есть везде. Погуляем несколько дней по безлюдью и обязательно выйдем к какой-нибудь деревеньке, – беспечно отмахнулся Вадим.

– А ты уверен, что мы в нашем времени? – загадочно отозвался Андрей.

– Вы сговорились? Это коллективное помешательство на почве чрезмерного увлечения научной фантастикой? Алька сегодня вспоминала Жюля Верна, тебя тянет в параллельные миры. Скажи ещё, что мы попали на другую планету. Люди ракеты для космических путешествий строят, а мы только по пещере дня три поползали, и вот тебе – отроки во Вселенной! – с досадой произнес Вадим.

– Ты сам-то посмотри вокруг и раскинь мозгами! Гор у нас в средней полосе сроду не было, да еще таких – со снежными вершинами и настоящим альпийским озером. Озеро самое настоящее, именно такое, каким и положено быть горному озеру. Зверьё здесь человека в глаза не видело, ни во что его не ставит.

– Точно! Какой-то баранистый козел или козлистый баран, не разберешь, встал на пути и грозно нагнул голову. Пришлось мне с девчонками удирать со всех ног. Если ты, Волк, после этого скажешь, что мы в окрестностях современного мегаполиса, я настоятельно рекомендую обратиться в первую же психиатрическую больницу, – горячо возразил Павел.

– Выходит, что мы за несколько дней прошли под землей несколько сот километров и вылезли в районе Кавказского хребта? – не сдавался Вадим.

– Я не знаю. Имеющиеся факты доказывают только одно: нам долго придётся разбираться, где мы находимся.

– Предлагаю поужинать и лечь спать, оставив в покое эту скользкую тему, – вмешалась Нина.

– Точно! А то все болтаете и болтаете, а уха стынет, – доставая из рюкзака ложку, поддержала её Галка.

Во время еды слышался хруст костей, так как рыба до конца не сварилась, но на такие мелочи внимание никто не обращал.

– А здесь красиво, – поделилась впечатлениями Нина.

– Когда сыт, то кругом все красиво! – поддержал её Павел.

– Сытый человек – это великолепно, это звучит гордо, – включился Вадим.

После ужина всех охватило безмятежное состояние. Усталость и обилие впечатлений действовали, как хорошее снотворное. Ребята быстро уснули, несмотря на непривычные для городских жителей звуки: плеск разыгравшейся рыбы и крик ночной птицы. Их беспечность была так велика, что они даже не выставили часовых.

ГЛАВА VIII

Если вы сбиваетесь в толпу,

то вынуждены идти не туда,

куда хотите.

N. N.

Алька проснулась ещё до рассвета. Ощущение холода в последнее время стало привычным. Спать не хотелось. Она встала и сделала несколько резких движений руками, что отчасти помогло согреться. Подойдя к костру, поворошила толстой веткой, но угли за ночь полностью прогорели, а зажигалки у неё не было. Она подошла к озеру, присела на берегу, обхватив себя руками, чтобы не расходовать драгоценное тепло, и стала ждать, когда взойдёт солнце.

На востоке из-за темных горных вершин занималось светло-желтое зарево, оно становилось ярче и ярче, разливаясь по небу золотым полукругом. Игра красок завораживала. Вдруг в просвете между вершинами ослепительно брызнул лучами сверкающий кусочек солнца. Над озером заклубился легкий туман, подкрашенный мягким светом первых лучей. Солнце поднималось все выше и выше. Озерная вода принимала густо-синий цвет неба, а сторожившие озеро скалы окрасились в зеленые и красные тона. В синем зеркале озера отразились изумрудные склоны гор, сиреневые расщелины, серебристые шапки ледников. Альке показалось, что она находится на дне огромной чаши.

– Настоящая сказка, – произнесла Алька с улыбкой. Услышав хриплый голос Вадима, от неожиданности вздрогнула.

– Вот это-то и кажется подозрительным. Здесь слишком красиво, чтобы быть настоящим.

– Нам всё это сниться? И горы и озеро? Ладно, пусть сон. Но мне он так нравится, что не хочется просыпаться, – не оборачиваясь, ответила Алька.

– Ты-то хоть не начинай. И без тебя тошно, – Вадим сплюнул себе под ноги, повернулся и побрёл обратно к лагерю.

Девушка опустила руку в воду. Её пробрал озноб от холодной воды, но она не пожалела, что отважилась умыться. Появилось чувство необыкновенной легкости, хотелось беспричинно смеяться и прыгать. Бросив благодарный взгляд на озеро, Алька вернулась к месту ночлега.

Парни готовились к подъему на перевал. Разложив снаряжение, они о чём-то совещались. У горевшего костра хлопотали девчонки. Альку тут же втянули в обсуждение маршрута и приготовление завтрака, который прошел в большой спешке. Всем не терпелось выяснить где оказались. К западу от их временного лагеря горный склон казался наиболее перспективным. Определившись с маршрутом, не мешкая, отправились в путь.

Андрей шёл первым, так как у него равномерный шаг, а правильно выбранный ритм движения в походе много значит. Первые несколько десятков метров были легкими. Ребята не вошли в ритм и часто присаживались отдохнуть. Особенно трудно пришлось на склоне, покрытом темно-красными мелкими камнями. Иногда проваливалсь до колен, поэтому шли медленно и осторожно. Но это не самое тяжелое испытание. «Осыпуха», как её называл Андрей, сменилась огромными гладкими валунами или «бараньими лбами», на обход которых пришлось затратить ещё больше времени и сил.

Чем выше взбирались, тем величественней выглядели окружающие горы. Солнце стояло над головами путешественников. Настроение у всех было приподнятым.

– Странно, я себя таким бодрым никогда не чувствовал, даже когда долго со спиннингом отдыхал, – поделился своими ощущениями Павел.

– Ничего удивительного. Мы сейчас испытываем так называемое «высокогорное опьянение», это связано с разряженным воздухом и интенсивной солнечной радиацией, – пояснил Андрей.

– Выходит, мы так хорошо себя чувствуем, потому что перегрелись на солнце? – обижено поинтересовалась Нина.

– Тебя не устраивает ощущение радости, счастья и восторга? – удивилась Алька. – Здесь так красиво! До черноты обожженные солнцем скалы, голубой снег, бездонное небо.

– А я бы с удовольствием подышала выхлопными газами рядом с многоэтажкой в Москве, а не карабкалась неизвестно куда, неизвестно зачем, неизвестно где. Идём несколько часов, а почти не сдвинулись с места, – ответила Нина.

Действительно, перевал всё также пугающе далёк, как и в начале пути, а их временный лагерь казался таким близким, что всем пришла в голову одна и та же мысль: сколько же ещё времени придется идти? То, что им виделось из лагеря гладким снежным полем, оказалось переплетением ледяных пиков и трещин.

– Зачем дальше идти? Мы потратили полдня, а поднялись лишь на жалкие триста метров. Делаем привал и спускаемся вниз, – сказал Вадим.

– Я согласен. Здесь нам не подняться. Отдохнем дня два, а потом найдем другую дорогу, – предложил Павел.

– У меня больше нет сил, – простонала Галя, сев на камень.

– Сидеть на склоне опасно. Возвращаемся немедленно! – решительно сказал Андрей.

Грустные и усталые путешественники повернули назад к лагерю. Спуск с горы оказаться более трудным, чем подъем. Крутой склон, усеянный осколками горной породы, выскальзывающей из-под ног, опасен.

Внезапно начался снегопад. Снег сплошной стеной падал на головы измученным путникам, залеплял глаза, не давая ни малейшей возможности двигаться вперед. Всё тонуло в снежном хаосе. Ни тени, ни света, только белёсая мгла, в которой найти дорогу не представляло никакой возможности.

– Прячемся вон в ту нишу, – Андрей указал на место, находящееся недалеко от них.

Семь человек с большим трудом разместились на крошечном каменном уступе, защищённом с трех сторон высокими ледяными торосами. Места мало. Они прижались друг к другу. Резко похолодало. Одежда явно не соответствовала погоде, вернее, непогоде.

– Когда же стихнет эта проклятая буря? – вдруг громко всхлипнула Галка.– Мы все тут замерзнем! Нам не выбраться отсюда никогда! – и слезы одна за другой покатились из глаз по впалым щекам, капая на одежду.

– Чего паникуешь? Мы и не в таких переделках побывали. И ничего! Снегопад скоро закончится. Мы спустимся вниз, – обнимая за плечи, успокаивала её Нина.

Галя успокоилась и сидела низко наклонив голову. Трудно понять: то ли она дремлет, то ли о чём-то задумалась.

– Мы отдохнем, спустимся и найдем новый путь. Обязательно найдем! И чтобы я больше не слышал никакого скулежа. Ясно? Это относится ко всем. Кто будет ныть на маршруте, тот получит внеочередной наряд на кухню, – строгим голосом говорил Андрей.

Внезапно Галка безжизненным и безразличным голосом сказала:

– Пойду и прыгну в пропасть! – встала и направилась на край уступа.

Ребята недоуменно переглянулись.

– Это шутка? – тихо спросил Андрей, а затем крикнул:

– Держите её! Она прыгнет.

Вадим, сидевший у края небольшой площадки, сильно толкнул Галку, заставив упасть навзничь, потом навалился на неё всем телом. Девушка с невероятной силой отшвырнула парня от себя так, что тот отлетел к скале. Вадим попытался встать на ноги, но не удержался и упал, громко заорав:

– Дура! Что ты сделала? Нога! – и схватился за правую ногу.

Сбросив оцепенение, девчонки силой усадили Галю обратно, но та всё порывалась приблизиться к краю пропасти.

Вадим, не переставая стонать, ощупывал ногу. К нему подполз Андрей. После краткого осмотра сказал:

– Плохо дело. У тебя перелом!

– Только этого не хватало, – сказал Павел. – А что делать с этой больной на голову?

– Она не двинулась, её холодовуха прихватила, – ответил Андрей.

– Это что еще такое?

– Заболевание.

– Заразное? – с тревогой спросила Нина.

– Теперь мы все захотим прыгать вниз? – сквозь зубы, процедил Вадик.

– Холодовая усталость – заболевание не от холода. Насколько я помню, симптомы такие: человек становится жутко раздражительным. В зимнем походе у новичков наступает где-то недели через две. В той или иной степени на маршруте холодовухе подвержены все люди, – объяснял Андрей.

– Мне вспомнилась старая комедия: «Огласите весь список, пожалуйста!» Может, сообщишь, что с нами ещё может произойти? Паника тихая и активная, эйфория, депрессия, высокогорное опьянение, теперь вот холодовуха! – перечислял Павел.

Андрей спокойным голосом ответил:

– Заяц, ещё много чего с нами не происходило. Полярник Фёдоров писал, что в маленьких коллективах пустяковые причины: манера разговаривать или смеяться способны вызвать раздражение, привести к ссоре. Амундсен называл конфликт без видимых причин экспедиционным бешенством, а Тур Хейердал – острым экспедиционитом.

– С этого момента поподробнее, – попросила Нина.

– А я слышала, если постоянно испытывать экстрим, то даже самый покладистый человек будет брюзжать, сердиться, злиться, приходить в ярость, будет видеть недостатки своих товарищей, – вспомнила Алька.

– Длительная групповая изоляция, как у нас, может выступать психогенным фактором, – согласился Андрей.

– А мне кажется, что мы придумаем что-нибудь своё, мы не будем копировать известные феномены, – сказал Пашка.

– А что со мной будем делать? – спросил Вадим, сквозь стиснутые зубы.

– Как что? Пристрелим! – усмехнулась Света.

– Очень смешно, – обиделся Вадик.

– Нужна шина. Пашка, давай спиннинг, мы к нему прибинтуем сломанную ногу, – сказал Андрей.

– Волк, будь осторожнее, пожалуйста, мне хочется им ещё пользоваться.

– Эх ты, Зайчище, только о своей удочке переживаешь. Черт, как же больно! Не делай добра, сынок, говорила мне мама, тогда не получишь зла, – уныло бубнил Вадик, закусывая губу, когда Андрей веревками привязывал спиннинг к сломанной ноге.

– Андрей, а что будем делать с Галей? Вдруг она опять захочет в пропасть? – взволнованно спросила Алька.

– Не спускайте с неё глаз, постоянно разговаривайте, отвлекайте от мрачных мыслей. Можете рассказывать анекдоты.

– Я знал множество смешных историй, забавных случаев и анекдотов, а сейчас ничего на ум не приходит, – растерянно пробормотал Павел.

Буран стих также внезапно, как и налетел. Из-за тяжёлых туч выглянуло солнце, согревая продрогших и утомленных людей. Стряхнув с себя снег, друзья по несчастью стали спускаться. Но оказалось, что глубокий снег коварен: то один, то другой проваливался по колено, а то и по пояс. Им приходилось откапываться, прежде чем сделать очередной шаг.

Вадим самостоятельно идти не мог. Галя или садилась на снег, или стояла, если ее не тянули за руку.

– Надо что-нибудь придумать, так мы не спустимся. Под снегом могут быть трещины, – мрачно произнёс Андрей.

– Алька, ролики наденешь? – зло спросил Вадим, – быстрее всех спустишься, костер разведёшь, ужин приготовишь.

– Сядем на рюкзаки и съедем вниз? – вдруг предложил Пашка.

– Заяц, ты подумал о Вадиме и Гале? У меня идея: надуем лодку и съедем на ней, – сказал Андрей.

– Мы же шеи сломаем, экстремал несчастный. Тебе мало моей ноги?

– Если спускаться на своих двоих, точно что-нибудь сломаем, – отозвался Андрей.

Подготавливая яхту к спуску, Павел с нежностью погладил резиновый бок лодки и сказал:

– Кто надо мной смеялся? Моя верная «Айгюль» уже дважды спасала наши шкуры!

Лодка оказалась первоклассным средством передвижения по заснеженному склону. Но лишь в сумерках замерзшие молчаливые и подавленные люди вернулись в лагерь.

Вадим осторожно уложил ногу на рюкзак и приказал:

– Мальчики за дровами, девочки – сервируйте!

– Раскомандовался. Прямо капитан невольничьего судна. И так всю дорогу тебя тащили. Я даже рук не чувствую.

– Капитан Джон Сильвер, вернее, Окорок, – хихикнул Пашка.

– А ты, Чёрный Пёс, если хочешь получить спиннинг обратно, поищи подходящую крепкую палку, – огрызнулся Вадик, поглаживая ногу.

– Где я в такой темноте найду палку? Подожди, Волчище, до завтра.

Развели костер. Попили горячего чая и немного согрелись. Все молчали, понимая, что застряли они здесь надолго.

– Рыжий, расскажи, что-нибудь? – попросил Павел, когда молчание затянулось.

– Хорошо, – согласился Андрей. – Однажды группа альпинистов шла довольно высоко по карнизу. У одного парня в расщелину упал рюкзак. Ему прицепили страховку. И он спустился за рюкзаком. Через некоторое время подергал страховочный трос. Его подняли, а парень – седой! Его спрашивают, что там увидел, а он ничего не говорит, только трясётся.

В расщелину полез второй турист: охота ему узнать что там. Обрыв страховки – веревка, как ножом срезана.

Надо уйти с этого гиблого места, но в расщелину полез третий альпинист – фотограф. Тот благополучно вернулся. Подняли его, а он говорит: «Я не понял, что такое там было, надо проявить пленки».

Приехали домой. Он пленки проявляет, целый день не выходит. Ребята сломали дверь. Он на крюке висит, а в тазу кучка сожжённых снимков и плёнок.

– Я думал, что ты расскажешь нечто более оптимистичное, – выразил общее мнение Павел.

– Хватит болтать глупости, нам и так страшно, – глухо сказала Нина.

***

Прошел месяц. Вадим из-за перелома надолго вышел из строя, а Галя и Света умудрились обморозить руки. Но человек ко всему привыкает. Постепенно их быт налаживался. Они сложили из валунов небольшой домик, похожий на первобытную пещеру, В одной половине разместились девушки, в другой – парни. Территорию вокруг лагеря обнесли невысокой каменной оградой. Рыба ловилась легко и в большом количестве, а топливо можно было найти в избытке, но они считали, что это их временное жилище.

– Никогда не думала, что придется жить в каменной избушке, – скептически оглядев новое жилье, сказала Нина.

– Разве ты не знаешь, что все на свете интерьеры начинаются с пещеры? Здесь много плюсов: планировка свободная и можешь въезжать сразу, не нужна ни ипотека, ни прописка, ни помощь родителей, – съязвил Павел.

Ребята пытались найти дорогу из долины, но безуспешно. Сокращению количества вылазок в горы способствовали истории о Черном и Белом спелеологах, которые во множестве знал Андрей.

– Какой ты физик, ты – сказочник! – подсмеивались над ним, но всё равно каждый вечер просили рассказать что-нибудь интересное.

– У меня есть одна поучительная история. Рассказать? – спросил однажды Андрей.

– Для кого поучительная? – поинтересовалась Нина.

– Для всех и каждого, кто общается с природой на её условиях. Итак, один инструктор водил детишек в горы. Было у него там любимое место и любимый прикол. Приводит он группу на чудесную полянку, ставит лагерь и всех ребят выстраивает на линейку.

– Какая красота! Ничего не портить, цветы не рвать, по нужде ходить к ущелью. Если вдруг кого на полянке застану, заставлю всё, что нагадил, съесть.

Все расходятся. Вечером инструктор с помощником открыли банку кабачковой икры, вывалили её под кустик и прикрыли бумажкой. Наутро общий сбор.

– Так. Я вас вчера предупреждал? А это чьё? – и к ближайшему парню. – Твоё?

–Да Вы что?

Инструктор на глазах у всей группы подходит к кучке, обмакивает в неё палец и пробует на вкус.

– Врёшь! Твое.

Эффект стопроцентный: после этого полянка всегда оставалась девственно чистой, – под дружный хохот друзей закончил рассказ Андрей.

– Очень смешно. А на кого ты конкретно намекаешь, не на нашего ли Зайца? – поинтересовалась Нина.

– А что сразу Заяц? – вскипел Пашка.

– Только после твоего дежурства на камбузе ничего не найдешь. Только ты постоянно оставляешь бардак: посуда не убрана, возьмешь что-либо в руки, потом от рыбьей чешуи приходится отмываться. После твоего пребывания на кухне, надо сначала внимательно осмотреться. Я уж не говорю о рыболовных крючках! Ходишь по лагерю, как по минному полю,– возмущалась Нина. – Я права?

– Я с тобой полностью согласна и хочу добавить, что боюсь, когда вижу какую-либо нужную вещь в руках нашего великого волшебника, у которого всё к чему он прикасается чудесным образом исчезает. Лучше уж всё делать за него, чтоб потом не было мучительно больно из-за отсутствия необходимых предметов, – язвительно сказала Галка.

– У нашего Зайчика выработалась защита от любой деятельности на кухне. Я бы даже сказала, что ты, Заяц, готов на всё готовенькое.

– Точно, Нин, это на работе они программисты, а дома исключительно пользователи, – поддержала подругу Галина.

– Интересно, почему все программисты носят безразмерный свитер и потёртые джинсы? – внесла свою лепту в разговор Светлана.

– Так ведь у них работа такая. Сиди себе за «клавой» да лениво тычь в кнопки. Для чего смокинг-то? – усмехнулась Нина.

Всегда добродушный Пашка не выдержал. Вскочив на ноги, громким голосом возмущенно закричал, активно жестикулируя:

– Поясняю для дилетантов: «клава» – это устройство ввода. И прежде чем, как ты выразилась, лениво тыкать кнопки, следует проделать много работы. Протянуть сеть по этажам здания и кабинетам, прикрутить на каждом этаже патчпанель с коммутаторами, завести это всё на один внутренний роутер, собрать от одного до десяти серверных стоек, между делом обжать пару-тройку десятков сетевых шнуров, заодно продумать будущее расширение сети с добавлением новых офисов безболезненно для текущих, – язвительно сказал Павел, затем глубоко вдохнул и продолжил: – Всё это требует долгих часов и дней работы с отверткой и плоскогубцами, ползаний по фальшпотолкам с проводами в зубах и ковыряния в серверной стойке. Именно поэтому рабочая одежда админа свитер и потёртые джинсы. И все это не потому, что я не слежу за собой, а потому что необходимо следить за сетью. Только после этого вы, простые пользователи, можете беззаботно воткнуть свою рабочую машину в настенную панель, а я буду сидеть за клавиатурой и настраивать почту. И уж от тебя, Ниночка, я не ожидал такого незнания специфики работы админов. Впрочем, я забыл, что с тебя взять? Хотя ты почти три года у нас работала, а тебя всё равно уволили за профнепригодность.

Нина от возмущения задохнулась.

Не давая ей опомниться, вмешался Вадим.

– Это нечестно! Все на одного. Можно подумать, кроме Зайца, все остальные живут по законам фэн шуй.

– Точно, Волк, что они на меня накинулись? – обрадовался поддержке друга Павел. – Учтите, девочки, согласно рекомендациям этого самого фен шуя, булыжник, упавший на северную сторону головы, нарушает баланс энергий Инь-Янь.

Андрей снисходительно улыбнулся, теребя рукой рыжую бородку. Он единственный из парней не стал кромсать волосы маникюрными ножницами, а обзавёлся густой окладистой бородой и пышными усами. Покачав головой, он произнес:

– Слушая вашу болтовню, я думаю, что надо срочно что-то делать. У нас складывается просто плачевная ситуация. Все разговоры свидетельствуют о быстрой деградации. Каждый пытается кого-нибудь уколоть, унизить или даже оскорбить. О групповой сплоченности и говорить не приходится. Мы перестали следить не только за внешним видом, но и за собственными мыслями, а это первый симптом разложения в группе.

– Не понял, поясни.

– Пожалуйста. Однажды мы три дня шли без продуктов. Сбились с пути, вот они и кончились раньше времени. А тут у одного парня день рождения. Ему исполнилось шестнадцать. И мы подарили ему четыре кусочка рафинада – всё, что у нас было. Я таких счастливых глаз никогда ни у кого не видел. А спустя месяц довелось мне быть на другом дне рожденья, у сына нового русского. Отец подарил ему последнюю модель крутой тачки, так вот на его лице по-прежнему оставалось скучающее пресыщенное выражение.