Через Суть Сердца. Книга 1. Апокалипсис

Анжелика Васильева

Через Суть Сердца. Книга 1. Апокалипсис

Часть 1 – Мор

I

Мои размышления прервал юноша, подбежавший ко мне, и я снова стала слышать яростные крики воинов, страшное крокотание дедров и лязг железа, доносящиеся из-за укреплений. Солдат поприветствовал меня, расторопно сняв шлем и поклонившись, а затем, задыхаясь после долгого бега, начал говорить:

– Принцесса, Сэр Дардион ранен! Он хочет что-то передать вам. Лично в руки. Как можно скорее!

– Но ведь он остался в первом лагере, – удивилась я, торопливо вложила меч в ножны и стала собирать свои записи, чтобы показать наставнику. Возможно, Сэр Дардион нашёл что-то очень важное и хочет, чтобы я тоже увидела это. Я не верила, что ранение серьёзное. Сэр Дардион не полез бы в гущу боя, а значит его укусил один из дедров или задел кто-то из телохранителей, оттаскивая чудовище. Ничего страшного не могло произойти – только не с моим учителем. – Что случилось?

– У нас мало времени! – поторопил меня молодой воин, так и не ответив на мой вопрос.

Я взяла колчан с луком и устремилась за ним, перекинув сумку со свитками через плечо.

– Постой, ты из первого лагеря? – спросила вдруг возникшая откуда-то Карин. Наверное, заметила, что я направилась к полю боя. – Как там дела?

– Большие потери среди крестьян, – чуть замедлив шаг, ответил юноша. – Многие из них бросаются в бой с чем попало, оружия на всех не хватает.

– Лучше бы и не лезли, – зло бросила девушка.

– Это наша общая война, – возразила я.

– Принцесса права. Мы не сможем просто сидеть и ждать, пока профессиональные, полностью подготовленные воины справятся с этим. – Парень подчеркнул эти слова так, будто сам не был одним из них, и снова ускорил шаг.

Карин неодобрительно смотрела на молодого, хорошо снаряжённого воина, продолжая идти вровень со мной.

– С этим должны справляться не воины! – воскликнула я. – Дедры будут нескончаемо прибывать, пока мы сами не станем такими! Мы должны понять, как вылечить этот недуг.

Юноша ничего не сказал, продолжая идти вперёд, а Карин угрюмо хмыкнула. Никто из нас на самом деле не знал, как справиться с этим бедствием.

В начале первой волны мора это были единичные случаи отравления: больные животные просто вторгались в деревни, устраивая беспорядки на полях и в амбарах, пока кто-то не убивал их. Но уже скоро дедры начали нападать на людей, домашний скот и на других, здоровых зверей, даже если те были одного с ними вида. Многих загрызли насмерть без какой-либо видимой причины – дедры никогда не питались плотью своих жертв, просто выплёвывая откушенные куски мяса рядом с телом. Даже мирные травоядные животные превращались в свирепых хищников, движимых неведомым инстинктом.

Заражённых становилось всё больше, за пределами крепости посеялся страх, торговля между городами почти прекратилась, крестьяне начали строить укрепления вокруг своих поселений, не выпускали детей из дома и боялись работать на полях. А потом нашествие резко оборвалось. Леса опустели, как будто все животные ушли и увели с собой мор.

Мы надеялись, что всё закончилось, что звери постепенно вернутся, снова расплодятся, и мир придёт в своё прежнее состояние. Деревни начали оживать, осенью собрали хороший урожай зерновых, хотя при этом начался голод среди охотников и пастухов. Мясо на столах простолюдинов стало непозволительной роскошью. Стада сильно сократились за время первой волны, и крестьяне старались вырастить новые поколения скота, не пуская их на мясо. Мой отец, король Кертодола, стал расширять армию, чтобы хоть как-то помочь бедствующим семьям, и это было его лучшим решением перед второй волной, наступления которой никто не ожидал. Мы думали, что мор закончился. Но мы ошибались.

Во вторую волну нашествия дедры потеряли свой прежний облик. Скверна, сочащаяся из вироточин, возникших в случайных местах леса, делала их сильнее, крупнее, а главное – свирепее. И теперь их больше не отпугивали ни огонь, ни боль от нанесённых оружием ран. Обезумевшие чудовища нападали целыми полчищами, словно по какому-то зову, а затем снова надолго пропадали в лесах, копя силы для следующей атаки. Вторая волна растянулась на бесконечные месяцы страха и ожидания. Вторая волна идёт и сейчас. Сегодня чёрная стая вышла из леса, и сегодня она уйдёт обратно, но сколько часов она будет буйствовать, сколько мёртвых за собой оставит и что успеет разрушить – никто не знает.

Я заметила чудовище, несущееся сзади к светловолосому мальчику, храбро сражавшемуся у самой линии ограды, и ни секунды не медля, выстрелила в дедра из лука. Одной стрелой нельзя было убить это существо, но оно хотя бы отвлеклось от ребёнка и неслось теперь на меня. Я вынула меч и, когда дедр бросился нападать, вонзила его в самое горло чудовища. Оно стало захлёбываться, слепо махая лапами, и даже несколько раз ударило меня по ногам, но вскоре силы покинули его.

Когда-то это был взрослый мужчина, человек, возможно даже из этой деревни. Об этом говорили обрывки одежды и длинные пальцы на руках. В остальном дедр оставался чудовищем, поросшим тёмной шерстью, с огромной безобразной пастью и смертоносной хваткой.

– С каких пор дети сражаются рядом с воинами? – спросила я у мальчика, примкнув к нему спиной и защищая от ещё одного прорвавшегося сквозь заслон дедра.

Карин уложила зверя до того, как он успел приблизиться ко мне, и недовольно наклонила голову, взглядом призывая вернуться обратно за укрепления.

– Я обороняю свою деревню! – решительно ответил мальчик, а затем, поняв, с кем разговаривает, робко добавил: – Спасибо вам.

– Я не могла поступить иначе. Нам нужны такие воины, как ты, – сказала я, одобрительно кивнув мальчику, и посмотрела на юношу, звавшего меня к Сэру Дардиону. Он пробирался в глубь боя, и я уже собиралась пойти за ним, как Карин выставила передо мной руку.

– Не хочешь же ты сказать, что пойдёшь туда прямо так, – произнесла она, окинув взглядом мою лёгкую броню.

– У нас нет времени, – твёрдо ответила я и обошла её руку.

Моя защитница пробурчала что-то невнятное, но последовала за мной. Она знала, что спорить со мной совершенно бесполезно, а применять силу по отношению к королевской особе посмел бы только другой член королевской семьи.

– Я пойду с вами! – крикнул мальчик, подбежав ко мне. – В первом лагере мой отец!

Карин посмотрела на него так, будто сейчас отвесит хлёсткую оплеуху, но сдержалась, сжав рукоятку меча, и отвернулась. Мальчик стойко выдержал её взгляд, не потеряв ни капли решительности. И всё-таки последовал за нами.

Молодой воин прорвался уже достаточно далеко, и наступающие дедры не давали ему обернуться, чтобы посмотреть, куда же мы запропастились.

– Пропустите принцессу! – громко крикнула Карин. – Мы идём на ту сторону.

Воины, до этого державшиеся плотно друг к другу, расступились перед нами, образуя живой, полностью защищённый с флангов коридор. Карин уверенно шла впереди, встречая дедров, решивших, что этот проход создали для них. Девушка яростно размахивала своим огромным мечом, и я была рада, что её гнев пошёл в нужное русло.

Чем дальше мы отходили от частокола деревни, тем меньше воинов было вокруг, но вместе с этим больше дедров не становилось: они все спешили к источнику шума, к солдатам, игнорируя одиноких воинов. С этой позиции было хорошо видно, как чёрная стая всё ещё прибывала из леса и скапливалась у первого лагеря.

– Осторожнее, – сказала Карин, когда все воины остались позади. – Смотрим по сторонам, не шумим. Нам не нужно их внимание.

Мы тихо двинулись в сторону леса. К месту, где копошились дедры. Это был первый лагерь, но когда на нас напали монстры, часть гарнизона во главе со мной ушла защищать деревню. После Карин увлекла меня с поля боя.

– Как ты выбрался? – спросила я у юноши, когда мы смогли перевести дыхание.

– Воины обеспечили мне проход, отвлекая дедров на себя. После я старался двигаться тихо. И, к счастью, мне это удалось.

– Как тебя зовут? – спросила Карин, выказывая этим своё уважение.

– Ракдар, – ответил он, приклонив голову перед старшей по званию.

– Когда волна кончится, не теряйся. Я перераспределю тебя в разведку.

– Это большая честь для меня, миледи.

– Тише! – зашипел мальчик, обратив наше внимание на остановившееся чудище в двух-трёх десятках метров от нас.

Мы замерли, не сводя с него глаз, и только мальчик оглядывался по сторонам, чтобы к нам не подобрались сзади.

Дедр вытянулся, нюхая воздух, посмотрел на нас, будто мог видеть своими белёсыми зрачками, а затем, с яростным рёвом, бросился в нашу сторону.

Карин выругалась, приготовившись к обороне. Я попыталась перебить монстру голос, стреляя в горло из лука, но было поздно – он уже привлёк внимание других. Ракдар в несколько быстрых ударов добил дедра и приготовился отбивать атаку остальных, но Карин покачала головой:

– Мы не сможем убить их всех. Ракдар, иди первым, я буду защищать принцессу. Мальчик, помоги Орфелане с другой стороны.

– Как тебя зовут? – спросила я, доброжелательно улыбнувшись ему.

– Доан, Ваше Величество.

Распоряжение дочери военачальника никто не стал оспаривать. Я убрала лук и снова вынула меч из ножен. Ракдар побежал вперёд, подрубая конечности дедрам, чтобы те не могли быстро передвигаться. Доан добивал некоторых, что угрожали нам, а мы с Карин старались не отставать от парня, убивая монстров, приближающихся сзади. Ракдар остановился, когда уже не смог продвигаться дальше. Вокруг него, один за одним, на землю и друг на друга, валились чёрные трупы.

– Пустите стрелу в столб, принцесса! – крикнул Ракдар, когда мы подобрались к нему. – Надеюсь, воины поймут нас.

Я немедленно выполнила его просьбу и вернулась к обороне. Мы встали спинами друг к другу. Кольцо всё сжималось. Огромные ворота начали со скрежетом раскрываться, расталкивая поток дедров в разные стороны. Это отвлекло их от нас и, воспользовавшись заминкой, мы ринулись внутрь вместе с небольшой стайкой обезумевших зверей. Воины пропустили нас и встретили чудовищ своими мечами. Я услышала, как кто-то отдал приказ закрывать ворота, и они легко захлопнулись под давлением потока монстров, смешавшегося в единую ревущую массу. Тем временем мы с лёгкостью прикончили тех, кто ворвался внутрь.

Воткнув окровавленный меч в землю, я сняла шлем и побежала за Ракдаром, окликнувшим меня. Он подвёл меня к учёному, лежавшему на широкой скамье. Я не могла поверить, что всё настолько серьёзно. Наверняка лекарки уложили мужчину, чтобы он не беспокоил рану, чтобы не повредил себе…

– Я привёл её, как и обещал, – тихо произнёс парень, взяв Сэра Дардиона за руку.

Почти полностью седой мужчина, укутанный в шерстяное одеяло, медленно открыл глаза и, скривившись от боли, попытался привстать.

– Не нужно! – спохватилась я и опустилась к нему. – Что вы хотели сказать мне?

Сэр Дардион поднял дрожащую руку и коснулся моего лица.

– Я рад, что могу увидеть тебя перед смертью, дитя моё, – прилагая огромные усилия, хрипло произнёс он.

Моё горло больно сжалось от нахлынувших слёз. Это не могло произойти – только не с Сэром Дардионом! Как же так случилось?

– Ты должна продолжить моё дело. – Он пытался говорить мягко, не настаивая. – Спасти то, что осталось от нашего мира.

– Вы поправитесь! – всхлипывая, воскликнула я. – Обязательно поправитесь! И поможете мне справиться с этим!

– Поэтому я доверяю это тебе, Бетрикс, в тебе всегда есть надежда на лучшее. – Сэр Дардион болезненно улыбнулся и потянулся к чему-то возле себя. Ракдар тут же подал ему сумку, и мужчина достал из неё стеклянную колбу со свитком внутри.

– Здесь самое главное, – прошептал он и вложил её мне в руки. – Я доверяю это тебе, дитя моё. Теперь ты – главная хранительница этих знаний.

Я посмотрела на потёртый пергамент сквозь гладкое стекло колбы, и на прозрачную поверхность тут же упало несколько солёных капель.

– Я буду бережно хранить это и обязательно продолжу нашу работу, – сказала я, подняв глаза.

Сэр Дардион с одобрением кивнул мне и повернул голову к Ракдару. Я заметила, что парень тоже давится слезами, хотя и пытается скрыть это.

– Твой отец будет гордиться тобой, Ракдар.

Юноша не мог ничего ответить ему, только кивал.

– Из тебя выйдет отличный воин. – Сэр Дардион тяжело вздохнул и тут же закашлялся. – А теперь уходите, – прохрипел он, не в силах открыть глаза. – Я не хочу, чтобы вы это видели.

Я не могла сдвинуться с места, Ракдар же выпрямился и сказал мне: «Давайте выполним его последнюю волю, принцесса». Вдруг Сэр Дардион вздрогнул, будто вспомнил что-то важное, и открыл свои невидящие глаза. Мне на мгновение показалось, что силы вернулись к нему, и он сейчас встанет, как ни в чём не бывало, но нечеловеческий хрип, вырвавшийся из горла мужчины, развеял все мои надежды. Я отпрянула от новообращённого дедра, не в силах ничего сделать. Он сбил с ног парня, уронив одеяло с плеч, и легко бы убил меня, если бы не оказался привязанным к скамье. Как я не заметила этого? Как такое могло случиться!? До этого ещё ни один раненый не превращался в чудовище!

Я попятилась, прижимая колбу к груди, пока мой бывший наставник метался и тянул ко мне свои руки, пытался выпутаться из верёвки, удерживающей его. На нём не было даже рубашки, болезненно серая кожа покрылась тонкими ниточками лиловых жил, уходящих под повязку на животе. Моему ужасу не было конца, пока один из воинов не вонзил стрелу мужчине прямо в лоб. Тело Сэра Дардиона поникло, упав обратно на подушку, руки плетями повисли над землёй, а мёртвые глаза устремили свой замерший взгляд в небо. Я всхлипывала, не в силах остановиться, всё моё тело дрожало, а ноги подкашивались под весом брони.

– Это Сэр Дардион? – ошарашенно проронил воин с луком в руках, медленно подходя к телу.

– Да, – глухо ответил Ракдар, поднимаясь с земли.

– Что случилось?! – обеспокоенно спросила Карин откуда-то сзади.

Я бросилась к ней и обняла, больно ударившись о доспехи. Девушка бережно обхватила меня рукой, пытаясь успокоить.

– Ты цела?

Я кивнула, не переставая всхлипывать. Слёзы текли по моим щекам горячим потоком, горло сдавило так сильно, что я почти задыхалась, не в состоянии успокоиться.

– Принцесса, возьмите воды, – с сочувствием в голосе проговорила усталая лекарка, протягивая мне мешок. – Вам станет легче.

Благодарно взяв воду, я омыла руки, умылась и затем попила. Дышать и вправду стало легче, но на душе по-прежнему лежал камень. Огромная глыба весом с гору. И в любое мгновение я могла сломаться под её тяжестью.

Карин молчала и после произошедшего, казалось, больше не намеревалась оставлять меня ни на минуту. Я собралась с силами и подошла к телу Сэра Дардиона, которое уже приготовили к церемониальному сожжению: глаза закрыты, рану от стрелы закрывает венок из мелких белых цветов, руки аккуратно сложены поверх одеяла на животе. Сколько времени я проплакала?

Ракдар стоял над ним, склонив голову, и сжимал в руке сумку моего учителя.

– Кем он был для тебя? – тихо спросила я.

– Кровно, он – брат жены моего дяди, – ответил парень. – Но я отношусь к нему как к родному, он много значит для меня.

– Для меня тоже, – сказала я и снова посмотрела на колбу в своих руках. Она была похожа на огромное муравьиное яйцо, но чистая и прозрачная, без единого пузыря в стекле или царапин на поверхности. Свиток внутри колбы, наоборот, был потрёпан и очень стар. Кто написал его? Почему это – «самое главное»? И самое интересное – как открыть эту колбу? Я ни разу не видела настолько совершенной работы стеклодува: ни одной спайки, засечки или дырки.

– Возьмите, – протягивая мне что-то, сказал Ракдар.

Я убрала сосуд в свою сумку, взяла свёрток из рук молодого воина и раскрыла. Ракдар завернул для меня дневник исследований Сэра Дардиона, некоторые инструменты и медаль главы ордена по изучению дедров на толстой цепочке.

– Это вам ещё понадобится, – произнёс парень.

В его взгляде читалась уверенность в том, что я продолжу дело своего учителя и излечу мор. Сама я уже не была так уверена в этом. Как я смогу справиться с нашествием совершенно одна, без Сэра Дардиона? Что, если я тоже заражусь, или уже заразилась, и моё обращение – просто дело времени?

– Спасибо, – хрипло пробормотала я и стала раскладывать по кармашкам сумки все принадлежности. Не решаясь надеть орден на себя, я завернула его в ткань и также бережно уложила в сумку. Что же мне теперь делать?

От созерцания обложки дневника меня отвлекла рослая женщина со шрамами на лице. Я не смогла припомнить, кто она.

– Госпожа, наши воины успешно подавили волну дедров. Сейчас мы приступили к разбору тел. – Я посмотрела на неё пустым взглядом, не понимая, что значат её слова, но женщина твёрдо продолжала, ничего не замечая: – Живые твари в клетках были погружены на телеги по указанию Сэра Дардиона.

– Спасибо, – ответила ей Карин, снова обхватив меня за плечи.

– Ракдар! – спохватилась я, как только воительница удалилась.

– Я здесь, принцесса, – сказал парень откуда-то сбоку и подошёл ко мне. – Вы что-то хотели?

– Как это случилось? – спросила я, посмотрев в сторону тела. – Никто не заражался раньше… вот так.

Ракдар поджал губы, а потом рукой повлёк меня за собой. Он подвёл нас с Карин к одной из железных клеток с дедрами. В ней бился легко раненный в холку зверь с перемотанной пастью, из которой сочилась та самая жидкость розового цвета. Скользя по скверне мощными лапами – он запачкал ею всё дно клетки, – дедр падал и снова поднимался с глухим, но яростным рёвом, сотрясал телегу, грозясь опрокинуть её.

– Он напал очень быстро, – наконец сказал Ракдар после долгого молчания, прерываемого лишь хрипом и рычанием чудовища. – Мы поймали его по приказу Сэра Дардиона. Он вёл себя как обычный дедр, разве что, у пасти виднелись засохшие кристаллизованные следы жидкости. Сэр Дардион хотел взять образцы, и ручаюсь, мы крепко его держали, но одна из верёвок лопнула, и это чудовище… – Ракдар со злостью сжал кулак. – Оно оставило глубокую рану на боку Сэра Дардиона, а потом окатило его этой дрянью.

– Мы не можем перевозить его так, – бесцветным голосом проговорила я. Во мне уже не осталось эмоций ни на что. Только пустота и холод. – Убей его и прикажи собрать жидкость, чтобы ничего не попало на дорогу.

Парень достал меч из ножен и уже сделал шаг к клетке, как я вскрикнула:

– Только осторожнее! – Получилось гораздо громче, чем я хотела, и все вокруг настороженно обернулись в мою сторону. – На сегодня хватит потерь, – произнесла я спокойнее и скрестила дрожащие руки на груди.

– Не волнуйтесь, миледи, я прослежу за тем, чтобы сегодня больше никто не пострадал, – с достоинством ответил юноша.

Я кивнула ему и вернулась к лазарету.

II

Сэр Дардион лежал на прежнем месте среди белых цветов, и мне не хотелось нарушать его упокоение, но я должна была. Он никогда бы не простил мне такое пренебрежение важными знаниями. Мой учитель всегда говорил, что мёртвые ничего не чувствуют, и я не должна извиняться перед ними, изучая их тела. Знал ли он о том, что однажды мне придётся осквернить и его тело? Думал ли, что умрёт, обратившись в дедра? Верил ли в излечение мора?

Я обернулась к Карин. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу, не зная, как выразить своё сожаление. Она перебирала варианты в своей голове, но все они казались ей неуместными, слишком слабыми или слишком фальшивыми, и поэтому она молчала.

– Мне нужно… – Я замялась, не зная, как воительница отреагирует на эту богохульную просьбу. – …осмотреть его рану, – всё-таки произнесла я.

Карин покосилась на тело, а затем снова посмотрела на меня:

– Ты уже не сможешь ему помочь, – как можно мягче попыталась объяснить она. – Лучник убил его. Точно в лоб, без шансов.

– Я знаю, – пробормотала я, но Карин мне не поверила. – Просто проследи за тем, чтобы никто не помешал мне.

Девушка недоверчиво посмотрела мне в глаза, затем окинула взглядом воинов, которые суетились вокруг. Они стаскивали мёртвых дедров в кучи, готовили бочки с горючей смолой для того, чтобы сжечь тела, приносили цветы, снимали снаряжение с павших солдат и помогали выжившим.

Карин кивнула: «Хорошо». Я благодарно склонила голову ей в ответ и подошла к Сэру Дардиону. К телу Сэра Дардиона. Его душа, его суть, уже покинула эту оболочку. Я должна принять это, как принимала с мёртвыми людьми раньше.

Наклонившись над головой покойного учёного, я тихо произнесла:

– Надеюсь, вы были правы насчёт мёртвых. Если всё же нет – простите меня.

Сказав это, я приподняла веко мужчины. Глаза были красными, но не настолько, чтобы считать его больным. У меня сейчас, после всех пролитых слёз, они наверняка выглядели намного хуже. Серо-голубые радужки мужчины были едва видны, но огромные зрачки оставались чистыми, не тронутыми пеленой. С глазами всё было в порядке, насколько это может быть у мёртвого человека.

Я опустила веко обратно, затем вытащила шпатель и маленький острый нож из сумки. Карин стояла ко мне спиной, наблюдая за занятыми воинами, лекари возились с ранеными, всё прибывающими с поля. Никто не видел, что я делаю.

Отложив нож, я аккуратно приоткрыла рот Сэра Дардиона придерживая его язык шпателем. Изменения челюсти так и не успели начаться, следов скверны также не виднелось. Странно было предполагать, что учитель мог бы попробовать её, зная о последствиях, но я старалась сделать всё в нужной последовательности. Так, как он научил меня.

Осталось сделать то, что священники и называют осквернением покойного, грехом, богохульством. Я глубоко вдохнула душный, пахнущий кислым вином, потом и железом летний воздух, а затем расцепила руки учёного и откинула одеяло. Лиловые жилы на его коже казались уже не такими яркими, как тогда, когда он был всё ещё жив.

Надрезав бинты, я осторожно убрала марлю. На ней не было крови или гноя – вообще ничего. Сама рана оставалась сухой и чёрной, с твёрдой коркой, от которой и расходились эти лиловые вены. Я никогда не видела таких ран ни у людей, ни у зверей, ни у дедров. Впрочем, похожая чёрная корка иногда бывала на заживших оторванных конечностях чудовищ. Возможно, они опускали свои раны в скверну, чтобы она запечатала их.

Я ткнула черноту шпателем, затем ножом, стараясь не коснуться заражения пальцами, но корка не поддавалась. Тогда я достала одну из банок для скверны, поставила её на скамью и попыталась надрезать кожу рядом с раной. Алая струйка мёртвой крови медленно потекла в сосуд. Я погрузила шпатель в надрез, который только что сделала, и раскрыла его, пытаясь что-нибудь рассмотреть.

– Что вы делаете, принцесса? – с ужасом спросила одна из знахарок.

Карин обернулась, приготовившись что-то сказать женщине, но я опередила её:

– Кто-то из вас осматривал рану Сэра Дардиона?

– Да, – ответила другая женщина, которую привлёк голос первой, и с пониманием подождала, пока я достану лист пергамента и перо. – Когда мы промыли рану… – лекарка старалась говорить спокойно, но это ей это совсем не удавалось, – обнаружилось, что кожа вокруг… неё потемнела, и кровь… очень быстро… перестала течь. – Её голос дрожал и срывался, она периодически делала глубокий судорожный вдох и совершенно не смотрела в сторону тела на скамье. – Мы не смогли… ничего сделать. – Женщина виновато всхлипнула. – Могу сказать… он чувствовал боль до самого… конца, – проговорила она и замолкла, скривившись от сожаления.

– Спасибо тебе, – произнесла я, сделав необходимые заметки. – Это очень поможет мне. – Я сама не знала, соврала я, или нет, но лекарка не должна чувствовать себя бесполезной.

– Мы все должны внести свой вклад, – ответила она, приклонив голову.

Это были мои слова, которые отец выделил, выступая перед своими подданными, когда я вместе с Сэром Дардионом начала изучать мор. Он ставил меня в пример потому, что королевская особа, принцесса, не должна была покидать крепость в такое неспокойное время и тем более заниматься таким опасным делом, но я делала это вопреки воле родителей.

Отец сказал, что раз он не может переубедить меня, то постарается защитить, и выделил мне личный отряд гвардейцев, которые охраняли нас с дочерью военачальника. Большую часть времени они, конечно, прохлаждались вместе с Карин, но сегодня мои воины первыми заметили выходящих из леса дедров и составили главную силу защиты деревни.

Перечитав свои записи, я дополнила их тем, что узнала от Ракдара, а также описанием раны на мёртвом теле Сэра Дардиона. Крестьянка поклонилась и вернулась к раненым, поняв, что больше не нужна мне. Первая же женщина всё ещё с ужасом глазела, осуждая меня и мои действия.

– Если ты закончила, может лучше спрятать рану твоего учителя? – шепнула Карин, нагнувшись ко мне.